Седихан и Тамровия (№2) - Рыжеволосая танцовщица

Сабрина вспыхнула.

– Довольно цинично! А я с тобой не согласна. На свете много людей, которые заслуживают самой большой любви, какую мы только можем им дать. Неужели тебе не встречались такие? А твои родители?

– Я их теперь почти не вижу. Я общался с ними, только когда был маленьким мальчиком.

Глаза Сабрины удивленно округлились. Что же произошло с его родителями? Даже если они развелись, Алекс все равно, по идее, должен был остаться с кем-то из них.

– Они в разводе? – спросила она.

– Нет, они по-прежнему вместе. – Он усмехнулся. – Хотя вместе они в основном благодаря моему деду с его нелюбовью к разводам. Они не смогли отказаться от того, что он им предложил в обмен на ребенка. Так что родители меня, можно сказать, продали.

Сабрина была поражена.

– Продали?

– Мои родители считают Седихан слишком отсталой, даже дикой страной. Им больше по душе прелести европейской цивилизации. – Алекс попытался улыбнуться, но голос его дрожал. – Они отдали меня в полное распоряжение деду, когда мне было всего восемь лет, в обмен на шикарную виллу в Каннах и очень неплохое пожизненное обеспечение.

– И они тебе об этом так и сказали? – поразилась Сабрина.

Он помотал головой.

– Нет. Но дед показывал мне контракт. – Он посмотрел на нее. На какое-то мгновение в его глазах промелькнула боль, и она отозвалась в душе Сабрины. Но потом его лицо снова приняло обычное непроницаемое выражение. – Дед правильно сделал, что мне его показал. Благодаря этому я еще, ребенком понял, что даже родным отцу и матери не всегда можно доверять.

Сабрина похолодела. Каково это было пережить восьмилетнему мальчику! И вряд ли у кого-либо хватило бы смелости упрекать Алекса в цинизме за его слова!

– Господи, – прошептала она, – да ведь тебе было всего восемь лет! Твой дед мог бы и подождать!

– А зачем? У моего деда достаточно мужества, чтобы называть вещи своими именами. Я думаю, что он по-своему всегда заботился обо мне. А сказал он это не для того, чтобы причинить мне боль. Он хотел оградить меня от того, чтобы я однажды не попался на удочку к своим родителям, если им вдруг понадобится использовать сына в каких-то своих грязных играх.

– А они пытались тебя использовать? – спросила Сабрина.

– Разумеется, – грустно улыбнулся он. – Слава Богу, старик успел меня кое-чему научить.

– Ничего себе! – произнесла Сабрина, чувствуя, что слезы подступают к глазам. Она живо представила себе Алекса восьмилетним мальчиком, которому так рано пришлось пережить боль разочарования в собственных родителях.

– Я не поддался на их провокации, потому что эти двое мне были больше не нужны. У меня был мой кузен Лэнс и мой дед. Больше мне никто не был нужен.

– Теперь многое понятно, – горько сказала Сабрина, отводя глаза, чтобы он не увидел в них слезы. – Тебе действительно никто больше не нужен.

Алекс вдруг пробормотал:

– Господи, для чего я тебе все это рассказываю? Я уже много лет и не вспоминал ни разу о своих распрекрасных родителях, а ты вдруг заставила меня рассказать тебе чуть ли не всю мою жизнь. Все это было давно и больше не волнует меня.

Но Сабрина видела, что это не так. Она за эти несколько минут вдруг увидела другого Алекса, совсем не циника, человека ранимого, нуждающегося в дружбе и преданности. Словом, такого, как и все. В ее душе словно что-то перевернулось. Ей захотелось по-матерински обнять его, прижать к груди, как Дэвида, когда того мучили ночные кошмары.

– Да, твое детство не назовешь счастливым, Алекс, – произнесла она. – Но это не значит, что ты никому не должен доверять.

– Да брось ты, я расстался с ними совершенно безболезненно. – Угрюмая маска снова скрыла настоящего Алекса. – А тебе-то, Сабрина, я могу доверять? Ведь Хани не послала бы тебя ко мне, если бы не была уверена в тебе, как в самой себе. Так ведь?

– Да, – тихо согласилась Сабрина. Почему вдруг ее охватила тоска, когда она снова увидела прежнего, хмурого и агрессивного Алекса?

Алекс помрачнел еще сильнее.

– Тем не менее она не потрудилась узнать побольше о твоей личной жизни. Как я могу тебе доверять, когда вот сейчас ты, можно сказать, изменяешь своему Дэвиду? – Он снова смерил взглядом всю ее фигурку, облаченную в костюм гаремной танцовщицы. – Не говоря уже о том, что за деньги ты готова крутить бедрами для кого угодно.

Сабрина почувствовала, что их хрупкому взаимопониманию приходит конец. Осторожно поставив бокал на скатерть, она сказала:

– Тебе не кажется, что это уже слишком? Хватит! Отвези меня домой!

Алекс чертыхнулся себе под нос.

– Черт побери, да что же это такое со мной! – воскликнул он. – Почему я всегда говорю тебе и делаю не то, что надо. Почему все всегда получается наоборот?! Сейчас, например, я безумно хочу тебя. Ну почему?

– Потому, что мы с тобой очень разные, у нас нет и быть не может ничего общего! Неужели ты этого до сих пор не понял? Мы не только принадлежим к разным мирам. Мы с тобой смотрим на жизнь с диаметрально противоположных позиций!

– Нет ничего общего и быть не может… – Он передразнил ее с горечью. – Ты хочешь сказать, что с этим твоим Дэвидом ты совместима и вас многое связывает?

Дэвид… Наивный взгляд широко распахнутых глаз, пальцы, нежно касающиеся бархатных лепестков цветка… Никого на свете нельзя было сравнить с Дэвидом. И уж тем более Алекса.

Сабрина посмотрела Алексу прямо в глаза.

– Да, – сказала она твердо. – Вне всяких сомнений.

Алекс нахмурился.

– Любую связь можно разорвать, – мрачно изрек он. – И мне всего лишь нужно убедить тебя, что потом ты ни о чем не пожалеешь. Хани так же может ошибаться, как и любая женщина. Возможно, и тебе я могу доверять не больше, чем любой другой женщине. – Он еще сильнее нахмурился. – Но будь что будет!

Он вдруг устремился к ней. Сабрина и не заметила, как Алекс увлек ее на землю. Она чувствовала жар его тела. Руки Алекса лежали по обеим сторонам ее лица, но к самому лицу не прикасались. Сабрина испытывала влияние неведомой гипнотической силы, обволакивающей и подавляющей ее волю. Губы Алекса коснулись ее губ, покрывая их нежными, но настойчивыми поцелуями, пока Саб-рина сама не стала отвечать на них. Она ощущала, как прикосновение ее губ заставляло Алекса трепетать всем телом. Она обхватила ладонями его голову, гладя по шелковистым волосам.

Он оторвался от нее, а затем провел по губам языком, повторяя их очертание.

– Будь со мной, Сабрина, – прошептал он.

Сабрина помотала головой, восхищаясь и поражаясь его любовному искусству. Он же принял этот жест за выражение несогласия.

– Не отвергай меня, Сабрина. – Его руки ласково гладили ее лицо. – Обещаю, тебе будет хорошо. Мы созданы друг для друга.

Он снова поцеловал ее, на этот раз уже властно, почти грубо.

Их тела слились. Сильные руки Алекса прижимали Сабрину к мускулистой груди. Он так страстно целовал, заставляя забыть обо всем на свете, что все ее существо вдруг превратилось в одно сплошное желание. Алекс целовал уже ее подбородок, шею, опускаясь все ниже, между тем как его пальцы медленно и осторожно расстегивали плащ. Сабрина пыталась остановить его, понимая, что все происходит слишком быстро, но его руки уже гладили ее грудь через легкую ткань.

– Ты очень красивая. Ты ведь знаешь об этом? Когда я впервые увидел твой танец, мне захотелось остаться с тобой, чтобы ощутить, что вся эта красота принадлежит мне. Я хочу смотреть на тебя, Сабрина, видеть тебя всю, все твое тело.

Больше Сабрина не пыталась его остановить. С минуту Алекс неподвижно смотрел на нее. Затем словно безумный стал осыпать поцелуями все ее тело.

– Нет, Алекс, не надо, я прошу… – шептала она, думая, что, если он послушается и эта сладкая мука, которую ей еще никогда не приходилось испытывать, прекратится, она возненавидит его. То, что еще несколько часов назад казалось совершенно невозможным, сейчас было неизбежным и естественным.

Он с трудом оторвался от нее. Сабрине вдруг стало холодно и одиноко без жара его тела. С минуту она неподвижно лежала, не понимая, что произошло. В ее глазах отражались недоумение и обида.

Алекс сидел в нескольких шагах от нее. Он нервно искал в карманах сигареты и зажигалку. Затем с трудом закурил, так как руки не слушались его. Алекс жадно затянулся и посмотрел на нее.

– Одевайся, – произнес он. – Одевайся, а то я не смогу сдержаться.

Сабрина остро почувствовала обиду. Борясь со слезами, она поднялась с земли и начала одеваться, путаясь в одежде.

– Не спеши, – остановил ее Алекс.

Он встал перед ней на колени и с минуту любовался ее телом. Поцеловав обе ее груди, он начал помогать ей одеваться – медленно, словно не желая скрывать под одеждой такую красоту.

– Любовь моя, я не хотел быть грубым, – произнес он. – Это потому, что я безумно хочу тебя.

Он бережно, словно ребенка, прижал ее к груди. По лицу Сабрины текли слезы. Она уткнулась лицом в плечо Алекса, обхватив руками его за талию.

– Я давно ждал тебя, любовь моя, – шептал он в исступлении. – Никогда в жизни я не чувствовал, чтобы кто-то был так нужен, так близок мне. Это пугает меня, Сабрина.

Сабрину охватили противоречивые чувства. Как мог Алекс оставить ее после того, как поднял бурю страсти?

Она подняла на него полные слез глаза.

– В чем дело, Алекс? Ты уже не хочешь меня?

Он погладил ее волосы.

– В том-то и дело, что хочу. Еще минута – и…

– Тогда почему же… – Ее голос вдруг сорвался от неожиданной мысли, пришедшей ей в голову. Неужели эта безумная страсть была вызвана лишь несколькими бокалами вина и мужской потребностью Алекса? Сабрине вдруг стало жалко себя. Она пыталась вырваться из объятий Алекса, но он, словно поняв ее смятение, лишь сильнее прижимал ее к себе.

– Наши отношения – это не банальная связь, а я не мальчишка, насмотревшийся порнофильмов. Поэтому я не хочу все испортить, начав с секса на скорую руку. Если уж мы будем вместе, то я не выпущу тебя из своих объятий целую вечность.

Он поцеловал ее и неохотно отступил. Небрежно связав скатерть со всем, что на ней было, он бросил узел в багажник. Через несколько минут они уже въезжали в Хьюстон.

– Я отвезу тебя к себе, – сказал Алекс. – По пути заедем на квартиру к тебе, чтобы ты взяла все необходимое. Но много не бери, потом я куплю тебе все новое.

Эти слова быстро отрезвили Сабрину. От страсти не осталось и следа.

– Ну уж нет! – вырвалось у нее.

Алекс упрямо сжал губы и еще крепче вцепился в руль.

– Не думай, что теперь я позволю тебе провести ночь с этим твоим Дэвидом, я уничтожу любого, кто посмеет хотя бы прикоснуться к тебе.

В голосе Алекса звучала ярость. Сомневаться не приходилось: чтобы привести свои угрозы в исполнение, он не поколеблется ни секунды.

Сабрина невольно поежилась. Нет, она не позволит Алексу командовать собой, будь он хоть самым восхитительным любовником в мире. Больше всего на свете Сабрина Кортни ценила свободу. Жизнь, ограниченная стенами спальни, пусть необыкновенно роскошной, была не для нее. Даже если бы она не несла ответственности за Дэвида, ей ни к чему становиться любовницей Алекса Бен-Рашида.

– И на какой срок мне рассчитывать? – с сарказмом спросила она. – Пока тебе не подвернется еще какая-нибудь девица с пышными формами?

– Ты, конечно, мечтаешь услышать «навсегда», – изрек он. – Хотел бы я, как другие, сказать это, но в вечную любовь не верю, а врать не привык. Все, что я могу тебе сказать, – это то, что я не могу представить себя в постели с другой женщиной. Со мной такое впервые. Так что если не навсегда, то, во всяком случае, надолго.

Он положил руку ей на колено, но она отстранилась.

– Да неужели? – сказала она. – Ты уверен, что я не скоро тебе надоем? Что во мне такого? Ни особой красоты, ни особого ума, ни особого таланта… Да и сексуальный опыт, должно быть, не очень…

– Да, ты права. Я встречал женщин и покрасивее. Ты не глупа, но и не Тэтчер. А что до твоего сексуального опыта, – он усмехнулся, – то о нем я смогу судить чуть позже. Нет, Сабрина, и не надейся, что ты мне скоро надоешь. Ты создана для меня. Веселая, независимая, талантливая – короче, незаурядная личность.

– Стало быть, тебя привлекли мои «таланты»?

– Не только. Хотя это, конечно, очень важно. От тебя исходит какая-то магическая сексуальная сила. Стоит тебе запрокинуть голову или наморщить свой маленький носик – и это вызывает у меня такое желание, какое не возбуждала ни одна другая женщина, даже показывая стриптиз. Признаюсь тебе, Сабрина, женщины до сих пор меня не слишком интересовали. Не в том смысле, что их у меня не было, – как раз их было много. Но я просто брал то, что они сами предлагали. Постоянной любовницы я не хотел. Я предпочитал кратковременные связи, ни к чему не обязывающие – секс ради секса, и не более того.

Сабрина со злостью попыталась представить себе женщин, которые были согласны на такую связь.

– Почему же теперь ты вдруг переменился? – с ехидством спросила она.

– Потому что на тебя я смотрю по-другому. Я хочу заботиться о тебе. Покупать тебе вещи, баловать, делать для тебя все. Хочу, чтобы ты все это принимала с радостью.

– И ты думаешь, что мне понравится быть твоей собственностью?! Я живой человек, а не кукла!

– Кукла мне не нужна. Мне как раз и нужна живая, любящая женщина.

Они въехали во двор ее дома. Алекс заглушил мотор.

Сабрина сидела неподвижно, опустошенная, обессиленная, и не торопилась выходить, хотя все, что теперь ей было нужно, – это вернуться домой, где она сможет чувствовать себя более или менее в безопасности.

Алекс притянул ее к себе и спрятал лицо в ее огненных волосах.

– Господи, вот так бы век и держал тебя в объятиях! – прошептал он. – Всю обратную дорогу я только и думал о том, чтобы до тебя дотронуться.

Он жадно коснулся ее губ изголодавшимся ртом. Поцелуй снова заставил Сабрину забыть обо всем, кроме безумной, неудержной страсти.

– Я не могу долго ждать, – произнес он. – Даю тебе полчаса. Если через тридцать минут ты не выйдешь, я сам поднимусь. – Он оторвался от нее и провел рукой по ее волосам.

Она подняла на него глаза, полные слез. Взгляд ее скользил по его лицу, словно Сабрина пыталась запомнить эти по-восточному тонкие, мужественные черты, которых она, возможно, никогда больше не увидит. Она знала, что пока все не зашло слишком далеко, должна бежать от него без оглядки. То, что происходит между ними, значит гораздо больше, чем обычная физическая близость. Она должна стереть из памяти любое воспоминание об Алексе Бен-Рашиде, иначе неминуемо потеряет свою свободу и даже себя как личность.

– Как можно быть таким самоуверенным и безответственным одновременно? – спросила она. – Подумай, чего ты от меня требуешь: переменить всю свою жизнь, бросить всех друзей, стать твоей послушной игрушкой…

– Сабрина, ну подумай сама, – нахмурился он. – Если бы я захотел, то вполне мог бы овладеть тобою там, на берегу, ты бы и пикнуть не успела. Ты сама меня так хочешь, что не можешь скрыть свое желание. Я же все это чувствую, когда обнимаю тебя.

– Да, это так. И я действительно не могу этого скрыть. Я действительно хотела тебя. Может, даже сильнее, чем ты меня. Ты все-таки смог остановиться. А я не смогла бы. Но слава Богу – и спасибо тебе, – что этого не случилось.

Она отстранилась от него, прижимаясь к дверце машины. Алекс потянулся было за ней.

– Нет, не трогай меня! Да, слава Богу, что ты этого не сделал. Пойми, я не должна принадлежать такому человеку, как ты, я не могу стать твоей собственностью. В моей жизни нет места для тебя. Уходи, Алекс, пожалуйста!

– Нет, ты к нему не вернешься! – Алекс свирепо сверкнул глазами. – Ты моя!

Отстранив его руку, Сабрина выскочила из машины. Грудь ее часто вздымалась, огненные волосы растрепались, обрамляя бледное лицо.

– Я не твоя. Я ничья. Я принадлежу только самой себе. И никогда не стану твоей любовницей, Алекс.

Он невозмутимо посмотрел на нее.

– Станешь, Сабрина. Станешь. Не будь я Алекс Бен-Рашид.

Анжелина оторвалась от телевизора и облегченно вздохнула. Она приглушила звук.

– Наконец-то. Звонил Гектор, но я ничего не поняла. Говорил, что в ресторане к тебе кто-то приставал. – Она прищурилась, с подозрением покосившись на раскрасневшееся лицо и возбужденные глаза Сабрины. – С тобой все в порядке?

– В порядке, – выдавила из себя Сабрина, сбрасывая плащ. – Как Дэвид? Беспокоился?

– Я сказала ему, что ты задержишься на работе. – Анжелина встала, одернув блузку. – Они с Джино у нас, смотрят футбол.

– Он поужинал?

– Разумеется, поужинал, – обиделась Анжелина. – Ты что, думаешь, что я морю его голодом, когда у меня столько макарон, что хватит на целую армию?

– Извини, я просто так. – Сабрина выдавила из себя улыбку. – Разумеется, ты его накормила. Ты о нем всегда заботишься.

– Да уж, наверно, – фыркнула Анжелина и пошла к двери. – Ты знаешь, – произнесла она, остановившись на минуту, – что мы с Джино всегда готовы позаботиться о Дэвиде. Ты и так отдаешь ему слишком много времени. Доверь его нам. А то у тебя совсем не осталось никакой личной жизни. С тех пор, как Дэвид вернулся из больницы, ты даже ни разу не ходила на свидания. Так что если тебе нравится этот молодой человек, можешь спокойно с ним встречаться.

– Я не хочу с ним встречаться, – грустно улыбнулась Сабрина. – Это совершенно исключено. Думаю, и тебе он вряд ли понравится. У него совершенно недвусмысленные намерения.

Анжелина усмехнулась.

– У моего Джино тоже были непристойные намерения. Но и у меня самой они были не лучше. – Она пошла к выходу, но вдруг снова остановилась. – Да, совсем забыла. Звонил отец Дэвида.

– Джесс? – Сабрина встревожилась. – Он звонил с ранчо?

Джесс всегда звонил по воскресеньям в одно и то же время, чтобы справиться, как дела у Дэвида. Почему он вдруг позвонил сейчас? Анжелина кивнула.

– Просил перезвонить.

Не успела за Анжелиной закрыться дверь, как Сабрина поспешила к телефону.

В трубке раздался густой бас Джесса Брэдфорда:

– Алло!

– Джесс, привет, это Сабрина. Как дела у Сью?

– Все в порядке, Сабрина, – прогремел Джесс. – Доктор говорит, что ей гораздо лучше. – Последовала долгая пауза. – Но мне кажется, она совершенно не настроена ехать в эти выходные на родео. Так что подготовь Дэвида.

– Да, Джесс, это его огорчит. Он так много работает, чтобы восстановить свои навыки. Мы каждое воскресенье ходим с ним в конюшню. А ты не пытался ее уговорить?

– Нет, сейчас даже не стоило пытаться, – вздохнул Джесс. – Зачем лишний раз ее беспокоить? Когда Дэвида забрали в больницу, я чуть не потерял их обоих.

– Да, я знаю, Джесс, что тебе пришлось пережить.

Джессу действительно досталось больше всех. Когда Сью узнала, что Дэвид наркоман, у нее произошел нервный срыв. Она словно отказалась от Дэвида, не хотела о нем даже слышать.

– Теперь она хотя бы иногда вспоминает о сыне, – устало проговорил Джесс. – Вскользь, не более того. Но и это уже кое-что.

– Да, кое-что, – эхом откликнулась Сабрина.

Дэвид родился, когда Сью было за сорок и она уже оставила надежду иметь ребенка. Для Сью он был благословением Божьим. Сабрине никогда еще не приходилось видеть, чтобы мать и сын были так близки. И все-таки, как оказалось, не настолько, чтобы Сью смогла перенести трагедию Дэвида и сохранить его в своем сердце… Чтобы пережить все это, ей понадобился странный способ, но, видимо, единственно возможный – полностью отстраниться от сына. После того, как он вышел из больницы, они даже ни разу не виделись.

– Думаю, что ей еще рано встречаться с ним, – сказал Джесс. – А что, если Дэвид упадет с лошади в ее присутствии? Я не понимаю, как этот ваш Свенсон вообще разрешил ему участвовать в соревнованиях. Машину-то он ему водить не разрешает!

– Это нельзя сравнивать. Машина и лошадь – совершенно разные вещи, – терпеливо объяснила Сабрина. – Машину ему нельзя водить потому, что это занятие монотонное. Доктор считает, что у него рассеянное внимание и он может попасть в аварию. А когда ты сидишь на спине постоянно взбрыкивающего мустанга, то трудно отвлечься хотя бы на секунду. Ты же сам отлично знаешь, как хорошо Дэвид умеет обращаться с лошадьми.

– Умел, – вздохнул Джесс. – Дэвид теперь совсем другой человек. И ты сама это знаешь лучше, чем кто-либо другой.

– Ну и что? Зачем же полностью вычеркивать все, что было в прошлом! – горячо воскликнула она. – Он справится, Джесс, я уверена. И кто как не мы даст ему этот шанс?

– Хорошо, Сабрина, успокойся. Я знаю, что ты сама не позволила бы, если бы не была уверена на сто процентов. Я просто очень волнуюсь, Сабрина, ведь я же отец.

– Сказать по правде, Джесс, я тоже очень волнуюсь, – прошептала Сабрина, закрыв глаза.

Она на самом деле перепугалась до смерти, когда Дэвид вдруг заявил, что хочет принять участие в родео. – Но если бы ты знал, как ему хочется… Должен же он когда-нибудь вернуться к нормальной жизни!

– Разумеется, должен… – устало вздохнул Джесс. – Просто я пока еще не могу привыкнуть к тому, что случилось.

– Значит, ты приедешь в субботу? – спросила Сабрина.

– Обязательно. Так что передай Дэвиду, что я приеду. Появлюсь на стадионе как раз к началу соревнований. Хуан Мендоза обещал уступить мне свою ложу. Жду не дождусь, когда Дэвид привезет домой первый приз.

– Отлично, Джесс. Твоя поддержка очень нужна Дэвиду.

– До субботы, Сабрина. – Джесс положил трубку.

До субботы… Сабрина медленно положила трубку и прошла в спальню.

Вот что было ее настоящей жизнью! И так и должно оставаться. Во всяком случае, уж никак не безумные страсти на песке с Алексом Бен-Рашидом.

Но почему ей вдруг стало так одиноко?

Глава 4

– Я же говорила тебе, что он справится! – Сабрина бросилась обнимать Джесса. Лицо ее сияло. – Третье место! Разве не чудо?!

– Ты так радуешься, словно сама получила приз! – проворчал Джесс. Он шутил, а сам напряженно вглядывался туда, где Дэвид, окруженный толпой журналистов, отвечал на их вопросы.

– Нет, конечно же, приз получил он. – Глаза Сабрины восторженно сияли. – Это целиком его победа.

Облегченно вздохнув, Сабрина села на скамью. Третье место! Она рассеянно обвела глазами стадион, почти не замечая пестрой толпы в колоритных ковбойских костюмах. Она была слишком поглощена триумфом Дэвида, чтобы замечать что-то еще.

– Разве ты не гордишься им, Джесс?

Джесс опустился на скамью рядом с ней.

– Конечно, горжусь, – тихо произнес он, сжимая ее руку. – Но не меньше я горжусь тобой, Сабрина. За эти два года после его выписки из клиники тебе удалось сотворить чудо. Не могу и представить себе, что бы Сью и я делали, если б не ты. – Серые глаза Джесса потемнели от боли. – Господи, он был такой умный, такой талантливый! Почему его вдруг потянуло пробовать эти чертовы наркотики?!

– А почему другие пробуют? – переспросила Сабрина. – Просто из любопытства. Дэвиду всегда хотелось до всего дойти самому, все попробовать. Если бы ему повезло, это и была бы просто проба – всего один раз. К несчастью, ему не повезло. Торговец наркотиками подсунул ему очень опасную штуку.

– Эх, попадись мне эта сволочь, – скрипнул зубами Джесс, – придушил бы собственными руками!

– Дэвид его даже не помнит. – Сабрина еще крепче сжала натруженную руку Джесса. – Лучше и нам об этом не вспоминать. Того, что было, не вернешь, Джесс. Все, что нам теперь остается, – это подбирать осколки.

На минуту морщинистое лицо Джесса исказила гримаса боли.

– Я не говорил тебе, Сабрина, прошлой ночью у нас со Сью был долгий разговор. Сью хочет, чтобы вы с Дэвидом приехали к нам.

– Но ты же сам говорил…

– Она решила, что уже пора, – перебил ее Джесс. Лицо его оставалось мрачным. – Она уже может встретиться с сыном. Дай Бог, чтобы это была правда.

– Дай Бог… – Сабрина нервно прикусила губу. – Но если она еще не готова и эта поездка преждевременна, все может обернуться очень плохо для них обоих.

– Поэтому я и хочу, чтобы вы приехали вместе. Ты сейчас главный человек в его жизни. – Взгляд Джесса был очень серьезным. – Ты можешь понадобиться. Поедем прямо отсюда?

Могла ли она отказаться?

Но это создает проблемы не только для нее, но и для Дэвида. Если ее уволят из «Новелтиграмз», на что они будут жить? А ее непременно уволят, если она уедет, не предупредив Джоэла.

– Не знаю, смогу ли я отпроситься на работе. – Она нервно наматывала на палец рыжую прядь. – Когда ты едешь?

– Сегодня же. Мне не хотелось бы оставлять Сью надолго одну. Но не беспокойся, детка. – Он наклонился к Сабрине и поцеловал ее в лоб. – Если тебе не удастся отпроситься, то мы запросто можем перенести встречу.

– Я позвоню тебе в понедельник и сообщу, смогла ли я договориться.

Зазвучали фанфары, и Сабрина подняла голову. Подавшись вперед, она наблюдала за гранд-парадом. По традиции финал представлял из себя торжественный выезд всех участников родео. Впереди гарцевал герой сезона – абсолютный чемпион страны. Сабрина с энтузиазмом аплодировала, вглядываясь в колонну.

– Ты видишь Дэвида? – спросила она.

Она заметила его в последних рядах. В черных джинсах и синей шелковой рубашке, он был необычайно красив. Его волосы золотом переливались на солнце, а взгляд горевших от восхищения глаз скользил по трибунам. Заметив отца и Сабрину, он помахал им черной шляпой.

Сабрина помахала рукой в ответ. Она едва сдерживала слезы.

Неожиданно лицо Дэвида приняло решительное выражение. Он натянул поводья, не спуская глаз с Сабрины, и та сразу поняла, зачем.

– Господи, – прошептала она, – неужели он действительно это сделает?

– Сделает, – уверенно подтвердил Джесс.

Джесс не ошибся. Дэвид выехал из кавалькады всадников. Резко повернув коня и проехав прямо перед носом изумленного чемпиона, он направился к трибунам и остановился прямо перед ложей Сабрины и Джесса.

– Привет, Сабрина! – Лицо его сияло. Он дал знак своей лошади, и та почтительно склонилась перед Сабриной и Джессом. – Ну как, ловкий трюк? Это тебе мой сюрприз. Я тренировал коня каждый раз, когда ты была на работе, а мы с Джино приходили в конюшни. – Он снял шляпу и раскланялся на все стороны приветствующей его публике. – Тебе понравилось, Сабрина?

Взгляды присутствующих были устремлены на них, и Сабрина почувствовала, как краска заливает ее щеки.

– Очень, – прошептала она. – Ловко, ничего не скажешь.

Дэвид улыбнулся ослепительной улыбкой. Он встал ногами на седло, побалансировал на нем с минуту и, перемахнув через барьер, приземлился прямо в ложу.

«Господи, – подумала Сабрина, – одному Богу известно, что он еще способен выкинуть!»

– Сабрина, ты знаешь, что здесь рядом есть парк аттракционов? – возбужденно спросил Дэвид, не обращая внимания на новый всплеск аплодисментов публики. – Давай пойдем туда после родео?

Еще бы ей не знать этот парк! Сколько раз они ходили туда вместе с друзьями после тренировок! И Дэвид должен был бы хорошо это помнить, если бы…

– Почему бы и нет? – сказала она. – Посмотрим, как ты катаешься на деревянной лошадке. Думаю, что не хуже, чем на живой! – Она обернулась к Джессу. – Ну, идем?

– Идем. Дэвид, я помогу тебе отвести коня в конюшню. Встретимся у входа в парк, Сабрина.

Дэвид радостно кивнул.

– Дэвид! – Сабрина импульсивно потянулась к нему. К черту глазеющую публику! Она нежно поцеловала его в щеку. – Я так горжусь тобой! – прошептала она.

– Я очень рад, – ответил он, улыбнувшись так, что его радости хватило бы на весь Хьюстон. Он снова перемахнул через барьер, сел в седло и вернулся на свое место в параде.

– Встретимся через двадцать минут, Сабрина. – Джесс вышел из ложи.

Сабрина рассеянно кивнула, провожая глазами Дэвида.

Зрители начали понемногу покидать трибуны, стекаясь к выходу. Сабрина подхватила свою сумочку и тоже влилась в толпу. Вдруг чья-то сильная рука остановила ее, увлекая к одной из опустевших скамеек.

– Добрый день, мисс Кортни, – раздался приветливый голос.

Перед ней стоял Клэнси Донахью.

В голубой ковбойской рубашке и джинсах он выглядел более естественно, чем во фраке. Улыбка его была непринужденной и вполне дружелюбной.

– Добрый день, мистер Донахью. Да вы, похоже, среди этих ковбоев как у себя дома. Вы здесь с семьей?

Он покрутил головой.

– Семьи у меня никогда не было. Я слишком много мотался по свету, чтобы успеть к кому-то привязаться. Я считаю своей семьей Алекса и Лэнса.

– Да, вы, кажется, говорили, что знали Алекса еще ребенком, – вспомнила Сабрина. – Это было в Седихане?

– Да. Я управлял одной из нефтяных компаний старика Карима, когда он вдруг предложил мне стать, учителем мальчишек.

– Учителем? – Глаза Сабрины округлились от удивления. Странный учитель для мальчишки, которому предстояло стать безраздельным правителем страны и одним из самых богатых людей в мире.

– Я и сам здорово удивился, – заявил Донахью. – Но старик точно знал, чего хочет. Когда я пришел к нему в офис, у него было досье, где вся моя жизнь чуть ли не с момента рождения была расписана по годам. Он хотел, чтобы Алекс вырос твердым как кремень и научился держаться за свое обеими руками. Седихан и сейчас нельзя назвать очень уж цивилизованным местом, а уж тогда и тем более. Вот и нужен был такой прожженный человек, как я, чтобы научить парня уму-разуму.

– Ну и как, научили?

Донахью улыбнулся все такой же дружелюбной улыбкой, но глаза его сверкнули холодной сталью.

– А вам как кажется?

Сабрина поежилась, вспомнив, каким холодным блеском светились глаза Алекса три дня назад, когда он готов был растереть в порошок Гектора Рамиреса.

– Думаю, что Алекс неплохо усвоил ваши уроки.

– А то как же! – самодовольно произнес Донахыо. – Пожалуй, он усвоил их даже слишком хорошо. Немного цинизма никогда не повредит, но Алекс зашел слишком далеко. Он теперь вообще никому не доверяет. И от этого ему очень одиноко.