Любовь не ждет

– Тогда давайте вернемся! – с досадой в голосе воскликнула Анна.

Тиффани посмотрела на горничную. Понятно, что Анне хочется вернуться на Восток. Она-то не обязана гостить на ранчо. Она не давала никаких обещаний.

– В отличие от тебя я не могу вернуться, – натянуто отозвалась Тиффани. – Но, честное слово, Анна, я не стала бы винить тебя, если бы ты пожелала вернуться туда, где выросла.

Горничная выглядела задетой.

– Не стану отрицать, я думала об этом, когда вокруг летали пули. Но ограбление позади, и, возможно, это самое худшее, с чем мы могли столкнуться. Если вы остаетесь, то и я тоже.

Тиффани стиснула бы горничную в объятиях, если бы та не приняла чопорный вид. Вместо этого Тиффани рассмеялась, покачав головой.

– Даже страшно подумать, какие там слуги, если хороших приходится нанимать на Востоке – только для того, чтобы они сбежали, даже не приступив к своим обязанностям.

Глава 6

Тиффани с Анной были единственными пассажирами, которые сошли в Нэшарте, они все еще препирались, когда ступили на землю Монтаны. Тиффани продолжала упрямиться и хотя в глубине души знала, что Анна права, находилась во власти эмоций, бурливших в ней – страха, обиды, даже гнева. И все потому, что сегодня ей предстояло встретиться с отцом, Франклином Уорреном.

Однако утром ей пришло в голову, как отложить это воссоединение, хотя бы ненадолго. Ей приснился сон, который подал ей идею. Она стояла перед дверью, которая медленно открылась, явив мужчину, стоявшего по другую сторону. У него не было лица, поскольку Тиффани не знала, как он выглядит. Но она поняла, что это отец, и начала кричать, пока не появилась Дженнифер, уговаривая хозяйку бежать вместе с ней. Затем она увидела, как они бегут, держась за руки. Они пробежали весь путь до Нью-Йорка, что было невозможно, даже глупо, но в конце концов это всего лишь сон. Тем не менее ее страхи вышли наружу и, прежде чем сон поблек в сознании, Тиффани сообразила, что есть способ отложить столкновение с этими страхами, по крайней мере на несколько дней.

Оставалось только договориться с Анной. Ее план не сработает, если горничная не согласится содействовать. Право, Тиффани не так уж много просит, всего лишь пару дней, в течение которых она сможет общаться со своим отцом и наблюдать за ним, не открывая, кто она такая. Они приехали на три дня раньше, так что он даже не ожидает ее! И потом, она ведь не отказывается ехать на ранчо и не собирается прятаться в городе.

Но Анна артачилась, доказывая, что тоже может быть упрямой.

– Это даст мне немного времени, чтобы поговорить с братьями, прежде чем представлюсь отцу, – объяснила Тиффани. – Я уже пять лет не видела Роя, а Сэма и Карла еще больше. Они приезжали в последний раз, когда были еще мальчишками. Теперь они мужчины. Мне хотелось бы знать, как они относятся к отцу теперь, когда выросли.

– Вы могли бы расспросить их наедине, не изображая экономку, которую они ожидают.

Анна всегда отличалась прямотой и логикой.

– Проклятие, я не готова стать дочерью Франклина Уоррена, пока ничего не знаю о нем. Я даже не знаю, почему они с мамой расстались. Я надеялась, что она расскажет, когда я вырасту, но напрасно. Вместо этого она сочинила кучу отговорок. Я нисколько не сомневаюсь, что она не позволила бы мне приехать сюда, если бы считала моего отца плохим человеком. Но, должно быть, он сделал что-то такое, что заставило ее уехать, а я не такая всепрощающая, как мама. Честно говоря, не уверена, что смогу примириться с ним, не обвинив во всех грехах, чего он, возможно, не заслуживает, а это не лучший способ познакомиться, верно?

Анна поджала губы.

– А что, если он вас узнает? Что, если…

Почувствовав, что горничная колеблется, Тиффани поспешила закрепить успех.

– Не узнает! Он не видел меня с трех лет. Он посылал мальчиков в Нью-Йорк, но ни разу не приезжал с ними, чтобы повидаться со мной. А я недостаточно похожа на маму, чтобы он догадался, что я его дочь. Конечно, меня могут узнать братья, но я уговорю их подыграть мне. Два дня – это все, чего я прошу.

– Вы не дали мне закончить, – осадила ее Анна. – Он узнает вас по волосам. Такой оттенок невозможно забыть.

– Ну тогда…

Тиффани замолкла, когда носильщик вынес из поезда несколько чемоданов и поставил их на платформу, заставив путешественниц посторониться. Ее единственный оставшийся чемодан тоже был здесь. Она не стала расстраиваться, когда сообщили, что большую часть ее вещей украли бандиты. Вещи можно заменить. Это всего лишь еще один пункт в списке жалоб, который она собиралась отослать матери, как только представится возможность. Анне повезло больше. Ее чемодан, который она одолжила у родственников, был таким старым и обшарпанным, что грабители пренебрегли им.

– Тогда мы покрасим их, – закончила она, ответив на замечание Анны насчет ее волос.

Та пришла в ужас.

– Нет… ни за что!

– Если ты не поможешь, я сделаю это сама. С черными волосами, возможно, даже братья не узнают меня, а отец и подавно. Черные волосы совершенно собьют его с толку, так что он ничего не заподозрит. Пожалуйста, Анна. Я совсем не знаю отца, а он только и делал, что разочаровывал меня всю жизнь, отказываясь быть ее частью. Я предпочла бы остаться в городе на время ухаживания, которое меня совершенно не интересует, и никогда не видеть Франклина Уоррена. Но поскольку идея с замужеством принадлежит маме, я хотела бы иметь хотя бы несколько дней, чтобы узнать, что он представляет собой на самом деле.

Анна попыталась зайти с другой стороны, чтобы отговорить Тиффани от ее затеи.

– В таком крохотном городишке вы не найдете нужной краски. Посмотрите, здесь только один магазин на, похоже, единственной улице.

Тиффани наконец повернулась и посмотрела на город Нэшарт. Анна немного преувеличила. Здесь было несколько улиц, отходивших от главной, довольно широкой и длинной, по обе стороны которой располагались преимущественно магазины, конторы и другие заведения. Город явно увеличился в размерах с той поры, как здесь жила Роуз, очевидно, благодаря появлению железной дороги.

– Какой сюрприз, – сказала Тиффани. – Похоже, Нэшарт вдвое больше, чем я ожидала исходя из описания мамы. Отсюда даже не видно конца улицы. Там, дальше, могут быть и другие магазины… О Боже, здесь есть театр! – воскликнула она, заметив вывеску. – И ресторан рядом.

Анна не выглядела впечатленной.

– Судя по табличке на двери, он закрыт. Так что я не питала бы особых надежд, мисс Тиффани. Актеры живут в больших городах. В такие места они только приезжают, чтобы дать несколько представлений, а затем перебираются в другой заштатный городишко.

– Да, но, возможно, нам повезет, и такая труппа проследует через город, пока мы здесь будем. А теперь, поскольку в Нэшарте, кажется, есть отель, я сниму для нас комнату. А ты поищи краску. Если ее нет в магазине, попробуй заглянуть в парикмахерскую.

– Если она тут имеется, – проворчала Анна, добавив: – Вы хоть понимаете, что если покрасите волосы, они, пока не отрастут, будут пегими или вам придется их отрезать?

При мысли, что придется отрезать волосы, Тиффани пришла в ужас и подняла руки, признавая поражение.

– Сдаюсь. Я оберну голову шарфом или как-нибудь еще прикрою волосы, чтобы не бросаться в глаза. Что-нибудь придумаем.

Анна покачала головой.

– Вы не продумали всех последствий. Ваш отец был бы только рад, если бы вы появились у его порога раньше, сделав ему сюрприз. Но вряд ли ему понравится, если вы начнете с обмана. И что вы скажете ему, когда покончите с этим маскарадом и признаетесь, кто вы такая?

– Правду. Постараюсь сделать это без лишнего ожесточения, но скажу ему правду. Я слишком долго копила обиду, чтобы держать в себе.

– Что ж, справедливо, – сказала Анна. – Только не забывайте, без ожесточения. Полагаю, вы хотите, чтобы я оставалась в городе, пока вы будете осуществлять свою авантюру?

– Почему?

– Потому что экономки не путешествуют с личными горничными, – заметила Анна.

Тиффани нахмурилась.

– Так что же делать?

– Ладно, думаю, за один день ничего страшного не случится, – снизошла Анна. – На большее я не соглашусь, потому что если этот маскарад протянется дольше, сюрприз превратится в обман.

Добившись своего, Тиффани не могла сдержать улыбку. Одного дня вполне достаточно, чтобы выяснить, как она поведет себя, впервые увидев Франклина Уоррена.

Глава 7

– Наверное, это она, – сказал Коул, обращаясь к старшему брату.

– Черта с два, – буркнул Джон. – Слишком расфуфыренная.

– На востоке все такие. А ты думал, что она явится в ситцевом платье?

– И слишком хорошенькая, – пробормотал Джон. – Не хватает только, чтобы мы привезли домой не ту девицу.

Коул хмыкнул.

– Мы же не собираемся хватать ее и тащить, так что, может, ты просто позволишь мне поговорить с девушкой? А еще лучше, если пойдешь и наймешь повозку, пока я буду обхаживать леди. Чертовски некстати, что наш фургон сломался, когда нужно доставить столько поклажи, прибывшей с этим поездом.

– И не подумаю.

Коул вздохнул, получив столь категоричный ответ.

– Неужели нельзя повести себя разумно хоть раз в жизни? Ты способен запугать кого угодно, когда пребываешь в таком кислом настроении. Стоит сказать хоть слово против, и ты начинаешь махать кулаками. А тут требуется дипломатия. Кстати, что это тебя так завело сегодня?

– Па может думать, что все это очень весело, а я чертовски уверен, что нет, – заявил Джон.

Коул вполне разделял его мнение, учитывая, что именно его недавно подстрелили. Рой Уоррен клялся, что не имеет к этому никакого отношения, но Коул не собирался верить Уорренам на слово. Джон отличался вспыльчивым нравом даже в лучшие дни, и его вообще не стоило посылать на это задание. Они оба унаследовали от отца карие глаза, но Джон пошел в него еще и ростом, будучи намного выше шести футов, а Коул с его шестью футами считался в семье коротышкой. Матери он был обязан своей более умеренной статью, как и цветом волос – русым в отличие от остальных черноволосых мужчин в семье.

– Нам следует поторопиться, – заметил Джон, бросив взгляд вначале в одну сторону, затем в другую. – Уорренов пока не видно, но это может измениться в любой момент. И не могу обещать, что буду смиренно молчать, когда они станут задираться.

Коул кивнул, но его лицо приобрело тревожное выражение, и не из-за Уорренов.

– Возможно, они не в курсе, что поезд прибыл раньше, чем предполагалось, – сказал он, а затем неуверенно добавил: – А что будет, если она не согласится?

– С какой стати?

– Да, но все же? – настаивал Коул.

– Па сказал, что так или иначе, но она должна поехать с нами. Мы сделаем все, что потребуется.

– Па не учел, что весь город будет пялиться на нее. Ты хочешь оказаться в тюрьме?

– Как насчет того, чтобы поговорить с ней, а не перечислять препятствия, с которыми мы еще не столкнулись?

* * *

Стоя посреди улицы, Тиффани наконец перестала чихать и одарила свирепым взглядом двух ковбоев, поднявших облако пыли, из-за чего она чуть не задохнулась. Впрочем, вряд ли это была их вина. Они всего лишь остановились на полном скаку, промчавшись мимо нее.

Анна уже отметила, что они вызывают в городе своего рода ажиотаж. Вот почему они спешили скрыться в отеле. Люди выходили из магазинов, чтобы посмотреть на незнакомок, свешивались с балконов, указывали пальцами. Тиффани была несколько удивлена, увидев такое количество женщин, одетых в домотканые платья, и мужчин в рабочей одежде, с револьверами на поясе. Похоже, мода еще не добралась до этих мест, но неужели в Нэшарте так мало приезжих?

Тиффани прижала к носу платок. Еще один повод ненавидеть Запад. Пыль. Она оседала на одежде, приглушая оттенки, и заставляла чихать. В больших городах пыль находилась под контролем, а как бороться с ней на этих грязных улочках?

– Мне хотелось только сменить одежду, которую мы носили несколько дней, но теперь понадобится еще и ванна, – пожаловалась Тиффани Анне.

– Вы и вправду думаете, что найдете здесь ванну?

Тиффани обернулась, в ужасе поглядев на горничную, и обнаружила, что та указывает на вывеску «Бани Тидуэлла, горячая вода и мыло».

– Чудесно, – простонала Тиффани. – Хвастаются, что у них есть мыло, словно ни у кого в городе его больше нет. Думаю, нам следует вернуться в поезд, пока он не отбыл.

– Баня расположена рядом с таверной, которых в этом городе, на мой взгляд, слишком много. Так что это, наверное, для мужчин, которые не собираются останавливаться в отеле.

После пылевого облака, через которое они прошли, Тиффани была не в том настроении, чтобы довольствоваться таким слабым утешением. В данный момент ее не удовлетворило бы ничего, кроме горячей ванны в отдельном помещении.

– Здесь это называется салунами, и если ты пытаешься утешить меня, то это бесполезно.

– В отеле наверняка есть все удобства. Я готова поставить на это свою недельную зарплату.

Тиффани наконец заметила лукавый блеск в глазах Анны. Горничная явно поддразнивала ее, сдерживая смех.

– Ты сегодня полна сюрпризов, Анна Уэстон. Тебе повезло, что я не уволила тебя за оспаривание моих решений. Хотя могла бы. А теперь давай выберемся из-под этого солнца и из этой пыли.

Анна опустила голову, не в силах больше скрывать улыбку.

– Да, мисс Тиффани.

Тиффани фыркнула. Они пересекли широкую улицу и собирались войти в отель, когда за их спинами раздался низкий мужской голос:

– Вы случайно не экономка, мэм?

Тиффани не удивилась, что их встречают. Дженнифер, должно быть, предупредила своего нового хозяина об изменении расписания, как только пассажирам сообщили, что поезд из-за переселенцев прибудет раньше. Тиффани повернулась, ожидая увидеть одного из своих братьев. Это было бы прекрасной возможностью предупредить их, что она на один день хотела бы сохранить свое инкогнито, даже если они не узнают ее сразу. Однако, несмотря на годы, прошедшие с тех пор, как она видела братьев в последний раз, Тиффани была уверена, что белокурые и рыжие волосы не могли превратиться в черные и русые. И ни у одного из ее братьев не было карих глаз.

Это были те самые ковбои, что минуту назад подняли облако пыли, в котором она чуть не задохнулась. Что ж, напомнила себе Тиффани, она всего лишь служащая, пусть даже только изображает таковую. Поэтому ей не следует удивляться, что отец прислал за ней пару работников.

– Да, меня наняли… – начала она.

– Мы знаем, кто послал за вами, мэм, – перебил ее ковбой с русыми волосами. – Мы приехали, чтобы уговорить вас поступить на службу к нам, а не к ним.

Тиффани нахмурилась, переводя взгляд с одного молодого мужчины на другого. Оба были высокими, красивыми и, судя по внешнему сходству, приходились друг другу братьями. Но почему они обратились к ней, если не служат у ее отца?

– Вы не с ранчо Уорренов? – уточнила она.

– Нет, но не могли бы мы зайти в отель, чтобы покончить с этим дельцем? Прежде чем появятся Уоррены?

– У нас нет никакого дела…

– Будет.

– Нет, не будет, – отрезала Тиффани, повернувшись к ним спиной, и вошла в отель.

Ковбои двинулись следом, но Анна преградила им путь, недвусмысленно давая понять, что они больше не должны надоедать ее хозяйке. Ковбои просто обошли ее, словно даже не заметили!

– Мэм, вы должны нас выслушать.

Тиффани резко обернулась, пораженная, что незнакомцы проследовали за ней внутрь. Анна теперь находилась за их спинами, достаточно рассерженная, чтобы швырнуть в них свою сумочку, что, пожалуй, было не лучшей идеей, когда имеешь дело с двумя вооруженными ковбоями.

Тиффани пришла в отчаяние. Это же смешно! Ей чертовски нужна ванна, и она не желает звать на помощь, чтобы избавиться от двух назойливых ковбоев. В холле отеля было пусто, не считая пожилого служащего, который мел пол в задней части просторного помещения. Тиффани подняла руку, чтобы остановить Анну, прежде чем та перейдет к решительным действиям в ее защиту, и повернулась к русоволосому незнакомцу.

– Ладно, выкладывайте, что хотели сказать, и уходите, – сказала она. – Только как можно короче.

– Вы чертовски высокомерны для экономки, – заметил второй ковбой.

Глаза Тиффани изумленно расширились. Он еще и недоволен ее поведением? Но прежде чем она открыла рот, чтобы отчитать нахала, русоволосый снял свою широкополую шляпу, хлопнув своего спутника по спине.

– А как ты себе представлял этих шикарных штучек с востока? – сердито поинтересовался он.

– Она всего лишь служанка…

– Шикарная служанка. Когда па услышит, что ты испортил все дело, раскрыв свой дурацкий рот, он сдерет с тебя шкуру.

Черноволосый ковбой побагровел, но Тиффани сомневалась, что от смущения. Он выглядел старше своего спутника, и, возможно, ему не понравилось, что его одергивает младший. Она надеялась, что не покраснела сама, заслужив справедливый упрек в том, что у нее нет оснований вести себя так величественно, раз согласилась с предположением, что она экономка, нанятая Уорренами.

– Прошу прощения, мэм, – примирительно сказал русоволосый, все еще держа шляпу в руках. – Меня зовут Коул Каллахан. А это мой брат Джон. Мы соседи старого склочника, что вас нанял, хотя нас никак не назовешь друзьями.

Тиффани едва устояла на ногах, обнаружив, что эти ковбои – братья ее жениха. Лицо Анны приняло виноватое выражение. Видимо, она и вправду собиралась стукнуть их своей сумкой, о чем пришлось бы пожалеть, поскольку они оказались братьями жениха ее хозяйки.

Тиффани удивило, что они назвали ее отца старым склочником. Неужели это из-за того, что ее мать бросила Франклина? И он превратился в неприятного типа, с которым невозможно поладить. Роуз обладала слишком сильным характером, чтобы долго мириться со вспыльчивым нравом мужа. Но старый? Впрочем, эти молодцы, наверное, считают старыми всех, кому за сорок.

Заинтригованная, она пристальнее вгляделась в парней, гадая, похож ли на них Хантер. У нее возникла дюжина вопросов, ни один из которых она не могла задать, поскольку предполагалось, что она ничего не знает о Каллаханах!

– Приятно познакомиться с соседями моего хозяина, – произнесла Тиффани куда более любезным тоном. – Даже если вы не являетесь его лучшими друзьями.

– Это слишком мягко сказано, – проворчал Джон. – Таким лжецам и ворам, как они, нельзя доверять. Вам повезло, что мы хотим спасти вас.

Тиффани напряглась, возмущенная такой характеристикой ее братьев.

– А почему я должна верить вам на слово? – резко спросила она.

– Спокойно, Джон, – предостерег Коул своего высоченного брата.

Тиффани было наплевать, что старшему Каллахану не понравился ее вопрос. Если он намерен оскорблять членов ее семьи, то пусть готовится к отпору. Вот черт, неужели так и зарождается вражда?

Но Джон всего лишь крикнул кому-то:

– Эй, Билли, поручись за меня. Как по-твоему, я честный человек?

Обернувшись, Тиффани обнаружила, что он обращается к щуплому служащему, который подметал пол.

– Когда не играешь в покер, – с усмешкой отозвался тот.

– Отвечай на вопрос, черт тебя побери, – нетерпеливо бросил Джон.

– Честный, честный… во всем, что не касается покера, – вновь с усмешкой повторил Билли и поспешно удалился, скрывшись в задней части отеля.

Тиффани обратила внимание, что Джон не стал требовать у знакомого подтверждения нечестности Уорренов. Впрочем, учитывая внушительные размеры и грозные манеры Джона, она бы не удивилась, если бы он получил утвердительный ответ от любого, кого бы ни попросил поручиться за него.

Поэтому не стала спорить с ним и просто сказала:

– Спасибо за предупреждение, джентльмены, но я уже дала согласие. Поэтому если это единственная причина, по которой вы меня задержали, я пойду. Всего хорошего.

– У нас есть предложение получше, – заявил Джон. – Как насчет того, чтобы удвоить…

Коул ткнул брата локтем, прервав на полуслове.

– Дело в том, мэм, – сказал он, – что Уорренам не нужна экономка, а нам нужна. Более того, мы только что лишились повара. Так что мы решили убить сразу двух зайцев: похитить вас из-под носа Фрэнка и обзавестись помощницей по хозяйству.

– Похитить? – ахнула Тиффани.

Джон двинул брата плечом, так что тот отлетел на середину холла, и без помех закончил то, что собирался сказать:

– Мой брат хотел сказать, что мы заплатим вам вдвое больше, чем предложил старина Фрэнк, если согласитесь работать на нас.

Глава 8

Тиффани с трудом сдержала смех. Какой служащий откажется от двойного жалованья? Дженнифер определенно не стала бы отказываться, учитывая, что деньги были мотивом ее приезда. Она упомянула, что они с женихом хотели бы накопить приличную сумму, прежде чем вступать в брак. Вполне логично, что она приняла бы предложение Каллаханов.

Воистину одним ударом убила двух зайцев. Вот только братья Каллахан не знают, что это ее зайцы. Теперь она может вообще не встречаться с отцом и тем не менее сдержать обещание, данное матери, а заодно выяснить, что за человек Хантер Каллахан, причем тот не будет знать, кто она такая. Эта мысль сняла с ее души огромный груз. Тиффани испытала такое облегчение, что даже не заметила, как напряглись братья в ожидании ее ответа. Она старательно избегала взгляда Анны, потому что не собиралась обсуждать это решение с горничной.

Тиффани помедлила, пытаясь влезть в шкуру Дженнифер. В отличие от нее Дженнифер не знала, что Каллаханы – известная в этих краях семья. Было бы логично, если бы она выставила дополнительные условия.

Тиффани пришло в голову только одно:

– Меня заверили, что у меня будет отдельная комната…

Джон парировал, не дожидаясь конца фразы.

– Почему бы и нет, учитывая, что у нас полно свободных комнат.

– С замком на двери.

– Они все с замками.

– И я рассчитываю, что жалованье мне будет выплачиваться в конце каждой недели, – добавила она, не придумав ничего лучше.

– Работникам платит отец. Я передам ему.

– Отлично. Я принимаю ваше предложение.

Впервые за все время Джон улыбнулся. Его облегчение было таким очевидным, что заставило Тиффани задаться вопросом, что могло бы случиться, если бы она отклонила их предложение.

– Вы не пожалеете, – заверил он ее.

Бросив взгляд на Анну, которая открыла было рот, чтобы вмешаться, Тиффани поспешно добавила:

– Дайте мне несколько минут, чтобы попрощаться с подругой, с которой я познакомилась в поезде, и я присоединюсь к вам на улице.

Братья Каллахан обернулись, чтобы посмотреть на «подругу», затем коснулись полей шляп и двинулись к выходу. Не успела за ними закрыться дверь отеля, как Анна набросилась на хозяйку.

– Вы что, рехнулись?

Тиффани взяла ее под руку и отвела в сторонку.

– Тише!

Горничная свирепо смотрела на нее.

– Предполагалось, что этот ваш маскарад продлится только один день! – воскликнула она несколько тише, но с не меньшим отчаянием в голосе. – И вы собирались дурачить только своего отца, а не весь город.

– Да, но кто мог подумать, что мне представится такой шанс? – возбужденно возразила Тиффани. – Анна, не мешай мне. Ты все испортишь. Я намерена сыграть роль Дженнифер… как ее фамилия, кстати? Я слышала ее только один раз и не запомнила.

– Флеминг.

– Ты уверена? План не сработает, если я перепутаю имя.

– Уверена. Но он все равно не сработает. У вас нет гардероба, подходящего для экономки.

Тиффани рассмеялась, довольная, что это единственное возражение, которое смогла придумать Анна.

– Они не знают, что мне полагается или не полагается носить. Я вообще сомневаюсь, что они знают, в чем заключаются обязанности экономки. Кроме того, мой гардероб рассеян по окрестностям, включая все вечерние платья. Я могу сказать, что грабители украли мою рабочую одежду, если они решат, что оставшиеся платья слишком нарядные.

– Вы не забыли, что вас ожидает отец? – напомнила Анна.

– Не в ближайшие несколько дней. Этого хватит, чтобы мама сообщила ему, что я задерживаюсь.

– А откуда она узнает об этом, не говоря уже о ее согласии на эту авантюру?

– Анна, я не обещала маме, что встречусь с отцом. Я обещала, что дам Хантеру Каллахану как минимум два месяца. Я пошлю ей телеграмму, прежде чем уеду из города, чтобы она могла организовать «задержку» моего прибытия на отцовское ранчо.

– Я очень удивлюсь, если это не заставит ее сесть в ближайший поезд и приехать сюда.

Тиффани вздохнула.

– Я бы не возражала, но вряд ли. В любом случае завтра я напишу ей письмо с подробным объяснением. В отличие от тебя она поймет, что это гораздо лучший способ справиться с такой жуткой ситуацией.

– О, она придет в ярость, потому что теперь ей придется лгать вашему отцу, чтобы оправдать ваше отсутствие.

Тиффани скорчила гримаску.

– Это будет не в первый раз. Мама сама призналась, что лгала ему и раньше, чтобы выкинуть из своей жизни. Почему бы ей не сделать то же самое для меня?

– Я вообще не понимаю, зачем вам это нужно.

Это заявление задело столь чувствительную струну, что Тиффани чуть не выболтала правду: ее пугает предстоящая встреча с Франклином Уорреном. Когда-то она ничего так не хотела, как встретиться со своим безликим отцом. А теперь нет ни малейшего желания даже знакомиться с ним. Ее пребывание в Нэшарте не имеет к нему никакого отношения. Эта помолвка даже не была его идеей. Франклин всего лишь желал покончить с враждой с Каллаханами. Это единственная причина, почему он захотел, чтобы дочь приехала.

Но Анна этого не знает.

– Разве я когда-нибудь говорила, что мне нравится эта ситуация? – осведомилась Тиффани. – Ни разу. Я рассматриваю эту поездку в Монтану как двухмесячное тюремное заключение, и как только дверь камеры откроется, мы сядем на поезд и вернемся домой.

Анна нахмурилась.

– По-моему, вы сказали матери, что отнесетесь к своему жениху без предубеждения.

– Он мне не жених. Да, я отнесусь к нему без предубеждения. Но только на одну минуту. Ровно столько мне понадобится, чтобы понять, что он мне не подходит. Он ковбой, Анна. Ты можешь представить, чтобы я вышла за ковбоя?

Анна цокнула языком.

– Я бы не сказала, что это значит отнестись без предубеждения.

– Два месяца и ни днем больше, – скрипнув зубами, заявила Тиффани.

– В ваших устах это звучит как наказание, но я определенно не вижу вашу помолвку в таком мрачном свете.

– Еще бы! Это ведь не тебя попросили выйти замуж за незнакомого человека, – парировала Тиффани.

– Верно, но вас тоже никто не просил. Никто не собирается тащить вас к алтарю. Что касается вашего нареченного, то он недолго будет оставаться для вас незнакомцем. И знаете ли, на это можно посмотреть под другим углом. Я согласилась сопровождать вас в Монтану, потому что в отличие от вас полагала, что получу удовольствие от нового опыта. Новые места, новые люди вдали от городского шума и суеты. И, не считая ограбления поезда, я наслаждалась поездкой. Вы тоже всю жизнь прожили в городе. Разве вам совсем не любопытно, как живут люди в этой части страны?

«Нисколько», – подумала Тиффани, но она устала сталкиваться лбом с Анной. Для человека, который не хочет быть ей другом, та слишком много себе позволяет в этом путешествии. И может все испортить, если откажется подыгрывать. Пожалуй, нужно дать ей разумное объяснение.

– Ты не учла возможных последствий, – сказала Тиффани. – Что, если я и вправду увлекусь своим женихом и решу, что ради любви смогу приспособиться к жизни здесь, а после свадьбы обнаружится, что он ужасный человек? Что тогда? Пуститься в бега, как это сделала мама? А как я узнаю, каков он на самом деле, если он явится ухаживать за мной во вражеский лагерь? Он будет держаться настороже либо притворится, чтобы произвести на меня впечатление. В обоих случаях это будет неестественное поведение, тебе не кажется? И тут вдруг мне представляется уникальная возможность выяснить, каков он на самом деле, прежде чем он наденет маску. Не хотелось бы узнать это после свадьбы, когда будет слишком поздно. Так что позволь познакомиться с этими людьми, прежде чем мне придется иметь дело с их притворством. – Она упрямо вздернула подбородок. – И если ты не считаешь это достаточной причиной, тем хуже.

Анна задумалась, видимо, размышляя над словами хозяйки.

– Кажется, они считают, – произнесла она наконец, – что экономка еще и кухарка.

Тиффани, ожидавшая потока упреков и возражений, а не этого практичного замечания, сообразила, что Анна согласна, и рассмеялась.

– И что? Я объясню, в чем заключаются обязанности экономки. Лучше скажи, у тебя еще остались деньги, которые дала мама? – Анна кивнула. – Сними комнату, как мы и собирались, но на более длительный срок. Можешь считать это отпуском. Я зайду к тебе завтра, когда приеду, чтобы отправить письмо маме, и дам знать, как все складывается.

Сжав Анну в коротком объятии, Тиффани вышла из отеля, прежде чем та успела передумать и привести новые возражения. Снаружи ее ждал только один из братьев. Тиффани была рада, что не ворчливый.

– Мне нужен носильщик, чтобы донести чемодан, – сказала она. – Он довольно тяжелый.

Секунду он молча смотрел на нее, явно озадаченный. Тиффани вздохнула. Наверное, не следует отдавать ему приказы. Придется быть осторожнее, если она хочет, чтобы поверили, что она служанка.

Коул рассмеялся.

– Здесь нет носильщиков, мэм. Джон отправился по делам, нанять повозку и забрать новые колеса для нашего сломавшегося фургона. Он будет ждать нас на вокзале.

– Отлично. Не могли бы вы показать контору телеграфиста? Нужно сообщить родным, что я благополучно прибыла.

– У нас нет конторы телеграфиста, хотя телеграф имеется. Я провожу вас.

– Спасибо, – сказала она.

Это оказалось недалеко, прямо через дорогу. К счастью, им не встретилось ни одного всадника, который поднял бы облако пыли. Они направились к зданию, на котором красовалась вывеска: «Почтовая станция». В нижней ее части было приписано от руки: «И телеграф».