Генеллан (№1) - Пленники Генеллана (том I)

— Откуси мой… — зарычал Пети.

— Я же сказал вам прекратить, — бросил Шэннон. — Тебя это особенно касается, Мак.

— Извини, Пети, — сказал капрал, — но ведь кто-то залатал меня, и если это сделали не наши крылатые приятели, значит, там живет кто-то еще.

Пети молча кивнул в знак согласия.

— Пошли, — скомандовал Квинн и двинулся вперед во главе группы.

Скалистая тропа спускалась почти к самой реке. Макартур заметил мост задолго до того, как они достигли его. Скрытый туманом, он пересекал реку в самом узком месте, достигая в длину не менее двухсот метров и возвышаясь над кипящим белым водоворотом метров на пятьдесят. Чуть выше по течению, не доходя до моста метров двадцать, поток обрушивался на камни, разбиваясь на мельчайшие брызги, образующие над перекатом туманную завесу. Сжатая узкими берегами, река ревела так, что общаться можно было только знаками.

Отсюда, снизу, плато представлялось еще более грандиозным и величественным. Вздымающиеся стены гор казались еще круче, еще неприступнее. Солнце, только что миновавшее зенит, уже опускалось за остроконечные шпили пиков, туман расщеплял лучи, и над всем этим невероятным пейзажем висела радуга.

В тумане Макартур заметил еще двух обитателей скал, направляющихся к противоположному берегу.

— Внимание… всем связаться! — голос Квинна едва перекрыл грохот реки. — Мост подвесной!

Две металлические цепи — звено размером с кулак — крепились к скале на высоте примерно шестидесяти метров от потока. Закрепленные болтами, они уходили к противоположному берегу, образуя основание шириной около полуметра. Мокрые от тумана, постоянно висящего в этом месте, перекладины располагались на расстоянии полушага друг от друга. Вид бушующего далеко внизу потока вызывал весьма неприятные ощущения.

Макартур внимательно осмотрел цепи, отыскивая следы коррозии, но обнаружил лишь незначительные пятна ржавчины. Некоторые из перекладин казались более новыми по сравнению с другими. Сами звенья цепей были довольно грубой работы и не полированными, но представлялись надежными и долговечными. Он опустил ногу на перекладину, проверяя, как она держит вес. Мост оказался прочным. Макартур пошел первым, стараясь твердо ставить стопу и не пропустить пролет. За ним по одному тронулись остальные. Все завершилось вполне благополучно, только Пети поскользнулся у самого края моста, но сам справился с ситуацией. Оказавшись на другом берегу, группа продолжила спуск по тропинке. Вначале дорожка шла вдоль берега, но через сотню метров стала резко подниматься вверх. Преодолев крутой склон, они спустились в ту самую узкую долину, которую заметили еще до переправы. Тропа пересекала ее по всей длине и терялась вдалеке. Растительности почти не было, кроме редких сосен с желтыми стволами.

Они шли всю вторую половину дня и остановились у журчащего по камням ручья, огибавшего склон холма. Рельеф становился все более плоским, то и дело попадались мшистые участки. Оставшееся за спиной плато казалось еще более величественным и грозным, нависая над головой разведчиков, подобно сказочному замку. Оглянувшись, Макартур невольно задрал голову и даже неосознанно отступил на шаг. Выше по течению плато уходило в сторону, являя взорам землян свой профиль. Террасы, выступы, обрывы, крутые шпили тянулись вдоль гранитной стены.

От реки поднимались клубы пара и, словно огромные белые змеи, ползли от подножия скал вверх, рассеиваясь по расщелинам, застревая на уступах и, наконец, расплываясь под лучами солнца. Ветерок стих, температура упала, туман становился все гуще. Затененная сторона скал окрасилась унылым серым цветом.

Макартур отвел взгляд от каменного колосса. Ручей, вдоль которого они шли, превратился в едва заметную струйку, вяло сочащуюся из окруженного яркими синими цветами ключа. Капрал поднялся и принюхался.

— Ты чувствуешь запах? — обратился он к сидящему рядом на камне Пети.

— Какой запах? — спросил тот. — Все, что я чувствую, это запах моих собственных подмышек.

— Животные, очень много животных, — ответил Макартур. — Бизоны или овцебыки. Когда дойдем до перевала, ты их увидишь и, помяни мое слово, почувствуешь их запах.

— Командор! — Шэннон втягивал в себя воздух, как большая собака. — Пожалуй, нам следует остановиться на ночлег, как только мы выйдем наверх. Здесь оставаться опасно, мы видны со всех сторон. И никаких костров вечером.

— Вам виднее, сержант, — кивнул Квинн.

Темнело. Открытое пространство, расстилавшееся вокруг, действовало на людей угнетающе, а нависающее сзади плато только усиливало ощущение отчужденности. Здесь, на равнине, запах животных становился все явственнее, приобретая неприятный металлический привкус. Группа поднялась на поросший мхом холм, и первым, что предстало их взору, было огромное стадо овцебыков, пасущееся вдалеке. Люди остановились, наблюдая за мирно щиплющими траву животными.

— Фу! — застонал Пети. — Неужто нам не найти лучшего места для ночлега? Здесь такая вонь, что у меня уже сейчас голова раскалывается.

— Перестань ныть, Пети! — оборвал его Шэннон.

— Я тоже согласен с Пети в этом пункте, — сказал Макартур. — Почему бы нам не вернуться к источнику и не разбить лагерь там? По крайней мере, не так воняет. Нам потребуется не более получаса. А завтра продолжим путь по тропе.

— Звучит неплохо, — согласился Квинн. — Что вы думаете, Сарж?

— У меня только одно возражение, — сказал Шэннон. — Уж очень не хочется оставаться на открытой местности, — он еще раз посмотрел в сторону стада, повернулся и стал спускаться к реке. Остальные последовали за ним. Линия горизонта, образуемая плато, высилась вдалеке, резким черным силуэтом выделяясь на фоне пурпурного предзакатного неба. Над головой уже зажглись звезды, яркие и крупные, они складывались в незнакомые созвездия, еще раз напоминая о том, как далеко Земля.

Тьма сгущалась; пологие холмы теряли отчетливость, сливаясь в общий фон.

— Что это? — негромко произнес Шэннон. — Смотри! Вон там! И там…

— Да! — прошептал Пети. — Вижу. Огни по всей скале.

Люди замерли, не сводя глаз с черной массы, проступающей на фоне неба. Огоньки, едва заметные тусклые точки, усеяли скалу, подобно скопищу светлячков. Фасад плато перестал быть скалой, он превратился в звездную галактику.

— Ради этого стоило сюда идти, — прошептал Квинн.

* * *

Слушая восклицания длинноногих, Браан понимал охвативший их трепет. Вспыхнувшие на скале огни служили маяком безопасности для бесчисленного множества охотников, возвращающихся домой с бескрайних равнин.

— Что ты думаешь? — спросил Крааг.

— Они видели наши дома, — ответил Браан. — Нам почти нечего больше скрывать.

* * *

— Голдберг беременна, — тихо и как-то буднично сообщила Ли.

— Она… что? — не сразу поняла Буккари.

— Беременна, — по-прежнему негромко повторила Ли.

Буккари посмотрела на врача так, словно у той выросли две головы.

— Но… как? — вырвалось у нее прежде, чем она успела осознать всю глупость вопроса.

— Имплантанты не вечны, — терпеливо пояснила Ли, — особенно в условиях полной планетной гравитации. У Голдберг общий профилактический осмотр должен был состояться в прошлом месяце. Мой — через шесть, у Доусон через три. Если память мне не изменяет, ваша очередь только через девять месяцев. Но, учитывая гравитацию, кто знает?

— Проклятье! — прошептала Буккари — И кто отец?

Ли откинула голову и уставилась в голубую бесконечность неба. Ветерок мягко шевелил ее блестящие черные волосы.

— Было бы легче сказать, кто им не является, — ответила она, поморщившись. — Придется подождать, пока не появится сходство с родителем, или провести тест на ДНК, если, конечно, мы когда-нибудь вернемся к цивилизации. Она считает, что Татум.

— Этого только не хватало! — Буккари чуть не плюнула от досады. — Командор запляшет от радости, когда его дурацкая поисковая группа вернется, — она посмотрела в сторону плато. Патруль опаздывал уже на три дня.

— Ну, я бы отнеслась к ней помягче, — робко сказала Ли.

— Что? Я-то думала, что это вы задумаетесь о последствиях, — ответила Буккари. — Вам и беспокоиться. Кому же еще принимать ребенка? Или вы можете?..

— Аборт? — Ли приняла задумчивый вид, вероятно, впервые столкнувшись с этой мыслью. — Слишком рискованно. Не знаю, что и делать. Слишком рискованно.

— А что скажет командор Квинн?

— Это не имеет значения. Голдберг все равно останется беременной. И не надо волноваться, — Ли улыбнулась. — Она молода и здорова. И попотеть придется ей, а не доктору.

— Так ребенок появится зимой, о Боже! Кто знает, какие здесь зимы? И в такое время рожать! Как бездумно!

— Возможно, нам следует поблагодарить ее, — упорствовала Ли, вся ее робость улетучилась.

— Поблагодарить ее? — чуть не закричала Буккари.

Ли кивнула. Буккари обернулась и увидела подходящего к ним Рено.

— Это так Нэнси говорит, — шепнула Ли и замолчала, так как матрос уже приблизился. Проходя мимо, Рено кивнул.

— Доусон знает? — спросила Буккари, когда он удалился.

— От нее-то я и узнала. Так вот, — твердо продолжала Ли, — нам следует поблагодарить ее. Нэнси говорит, что ее… э… активность… избавила многих от психологической депрессии. Да и нам всем — я имею в виду женщин — помогла.

— Ведь это не шутка, да? — спросила Буккари. — Ты серьезно? Послушай, она действительно сняла с нас бремя!

Все это было не так уж смешно, но она рассмеялась, мысленно представив, какое бремя сняла с них Голдберг и возложила на себя. Смех ее уже становился неконтролируемым, и Ли тоже хихикнула. Неизвестно, чем закончилось бы их веселье, если бы сверху от пещеры не раздался крик.

— Патруль! — донесся голос О'Тула. — За озером. Похоже, они едва ноги волочат.

Буккари приказала Татуму, О'Тулу и Честену пойти вместе с ней, возможно, кто-то ранен. Поначалу она бежала, но вскоре перешла на обычный шаг. Подойдя поближе к разведчикам, лейтенант поняла, как они устали.

— Как мы рады тебя видеть, — пробормотал Квинн. Он был полностью измотан, усталость исказила его лицо: под глазами мешки, щеки провалились, синие губы двигались, как будто не в такт словам.

— Добро пожаловать домой, — приветствовала его Буккари. — Татум, возьмите у командора Квинна рюкзак. Остальные тоже помогите — ребятам нужна помощь.

Она подошла к Макартуру и стала расстегивать лямки его рюкзака. Капрал рассмеялся, стянул его с плеч и протянул Буккари. Помогая надеть его, капрал коснулся ее шеи, поправил прядь волос. Лейтенант повернулась к нему, затянула на поясе ремень и подтянула лямки рюкзака. Разговоры вдруг стихли, мужчины изо всех сил старались не пялиться на парочку. Она знала, что движения эти только подчеркнули ее женственность: тонкую талию, крутые бедра, округлые груди. Внезапно, что было совершенно для нее нехарактерно, Буккари почувствовала, что ей стало жарко, лицо вспыхнуло от смущения. Она повернулась спиной к мужчинам и направилась к лагерю.

На нее и раньше пялились мужчины, но смех Макартура прозвучал словно для нее одной, а его прикосновение вызвало настоящую химическую реакцию в организме. Явно неподходящее время извещать Квинна о беременности Голдберг. Буккари вспомнила слова Ли о том, что нужно быть помягче с ней, и вдруг поняла, чему именно уступила Голдберг: их жизни здесь висели на волоске, и физическая привязанность — это островок надежды. Где-то рядом таится опасность, и люди знают это, но из глубины подсознания поднимается понимание того, что угроза нависла над человеческим родом, а потому страсть — это одновременно и бегство от реальности, и решение проблемы.

— Командор Квинн, послание! — сказал Макартур, нарушая неловкую тишину. Буккари остановилась.

— Ох, — покачал головой командор. — Чуть не забыл. Мы получили письмо. Оно лежало на той каменной пирамиде, где Макартур оставил вашу записную книжку с картинками. Написано примерно тем же языком, так что, как я понимаю, оно для вас, — он вытащил из рюкзака несколько полосок сложенной ткани. Ткань оказалась довольно плотной, похожей на холст. Схематичный рисунок человека, похожий на тот, что изобразила Буккари, был тщательно скопирован вместе с сопровождающими его буквами «ч-е-л-о-в-е-к». Рядом с пиктографическим изображением человека с тем же рвением и умением были представлены еще две фигуры, изображавшие другую расу. Одна намного ниже человека с головой, напоминающей равнобедренный треугольник. Расставленные руки с мембраной крыльев явно обозначали существо, похожее на Тонто. Другая фигура повыше первой, хотя и ниже человека, тоже обладала крыльями, но все же имела больше сходства с людьми. Под обеими фигурами имелись знаки, вероятно, буквы чужого языка.

Рисунки очаровали Буккари, и она долго, не отрываясь, смотрела на них. Ее собственные, сделанные с помощью ручки и линейки, казались ей неуклюжими и неточными по сравнению с теми, что были сейчас в ее руках.

— Так это два различных вида! — прошептала она.

— Мужчина и женщина? — предположил Макартур.

— Чудесно! — воскликнула Буккари. — Это же историческое событие! Первый контакт с высокоорганизованным внеземным разумом.

— Третий контакт, — зевнув, поправил ее Квинн. — Первый — это побоище на Шауле, второй — наша встреча и побег флота в гиперпространство. Так что это третий.

— Тогда первый мирный контакт, — поправилась Буккари. Мрачные воспоминания ничуть не ослабили ее энтузиазма.

— Но это не все, — продолжал Квинн. По мере того, как память возвращала его к событиям недавнего похода, энергия командора только возрастала. — Ночью плато… мы видели там огни. Удивительно! А над рекой есть мост. И долина Макартура — это просто идеальное место для поселения, когда придет время переходить.

Усталость взяла свое. Командор закрыл глаза, речь его стала неразборчивой.

Буккари взглянула на Квинна, полагая, что у того начался бред, но заметила, что и остальные члены патруля выглядят немногим лучше, а в их глазах застыло мечтательное выражение.

ГЛАВА 20

ТРЕТЬЯ ПЛАНЕТА ОТ СОЛНЦА — ГЕНЕЛЛАН

— Мы приземлимся на станции Золотой Рудник — это континент Империя, — сообщил Эт Авиан. Стоило им покинуть Крион, как в его поведении многое изменилось: знатный крионец облачился в обычную рабочую одежду без каких-либо отличий — лишь золотистая кожа напоминала Доворноббу, что перед ним представитель верховной власти и совсем другого звания. — Золотой рудник — единственное постоянно действующее предприятие на Генеллане. Правда, добывают там уже не золото, а только редкие металлы.

— Разве здесь больше нет других обитаемых зон или населенных пунктов? — уточнил Доворнобб.

— Есть еще один, но работает только летом. Это небольшая научная станция на Корлии, так называется еще один материк. Сама станция носит название океанической, — Эт Авиан указал на точку в южной части карты планеты на экране компьютера. — Она основана для изучения планеты. Все остальные научные станции закрыты давным-давно. Слишком дорого обходилось их содержание. Я работал инженером на последнем индустриальном предприятии по добыче платины.

Он поежился. Для знатного крионца Эт Авиан выглядел огромным.

— Надеялся, что уже никогда не окажусь в этом холоде, — пожаловался руководитель экспедиции.

Доворнобб крайне удивился, когда Эт Авиан согласился отправиться на замороженную планету, да еще и работать там. В давние времена на Генеллан посылали заключенных, где они до конца дней своих оставались на рудниках и занимались добычей металлов, тогда еще делом прибыльным. После вторжения, унесшего жизни многих крионцев, были введены суровые законы по ограничению рождаемости, что значительно выровняло демографическую ситуацию на планете и позволило перейти на самообеспечение. Добыча руд и минералов на Генеллане стала экономически невыгодной. Другие промыслы — как, например, меховой — со временем тоже захирели.

Узнав о предстоящей экспедиции на Генеллан, Доворнобб постарался как можно больше узнать о третьей планете системы. Крионцы под патронажем Северной Имперской Гегемонии сохранили свое научно-исследовательское присутствие на Генеллане. Испытывая недостаток в фондах, они поставили перед собой цель хотя бы сохранить и защитить имперскую собственность от посягательств других, хотя никакая другая нация не только не имела сил для захвата, но даже не проявляла к этому интереса.

После назначения в экспедицию Доворнобб целых три месяца наслаждался жизнью — молодой ученый хорошо питался, что было немаловажно; ему не приходилось больше испытывать на себе мелкие придирки Директора Мота; он получил доступ к первоклассным компьютерам системы общественной безопасности и стал получать данные непосредственно с орбитальных телескопов.

Доворнобб огляделся. В кабине корабля, помимо него, было еще трое специалистов. Задачей этой научной группы, руководимой Эт Авианом, являлось выяснение всех обстоятельств, связанных с появлением пришельцев. Ученые X'Aape — знаменитый физик — и Мирртис — специалист в области металлургии — имели указание узнать все, что возможно, о технологиях и двигательных системах агрессоров, позволяющих им осуществлять межзвездные перелеты. Третий участник экспедиции — ученая-лингвист Катеос — значительно осложняла обстановку: женщинам незнатного происхождения заниматься общественной деятельностью и публичными выступлениями запрещалось, единственное исключение составляли медики, библиотекари и лингвисты в роли переводчиков. По традиции именно эти сферы отдавались женщинам.

Помимо этих, особо определенных обязанностей, от них требовалось немного: слушать и подчиняться. Доворнобб допускал и признавал некоторые отступления от общепринятых правил и условностей, но только в отношении хорошо знакомых женщин, когда твердо знал, что никто не пострадает. Эт Авиан настаивал на том, что различия по признаку пола нужно игнорировать, как это было принято у знати, и Доворнобб ничего не имел против, но остальные — особенно четверо солдат, обеспечивавших охрану группы, — придерживались традиционных взглядов. Перелет на Генеллан занял немало времени, и женщина, как это можно было предвидеть, не находилась в центре всеобщего внимания.

Путешествие началось с изматывающего перехода на орбитальную станцию планетарной обороны.

После двухдневного ожидания шаттл доставил их на орбиту третьей планеты. Полет проходил при постоянном ускорении, и лишь благодаря оптимальному расположению Генеллана, позволившему придерживаться прямой траектории, завершился относительно благополучно для всех исследователей. Оставив на орбите спускаемый модуль, шаттл забрал груз, заправился и стартовал в обратном направлении на Крион.

Спуск с орбиты на планету обошелся без сюрпризов. Модуль опустился на стационарную платформу; «болтанка», сопутствующая торможению, сменилась покоем и приятным ощущением низкой гравитации. Стихли двигатели — заработала система дегерметизации.

Глухой толчок засвидетельствовал подсоединение стыковочного комплекса, и вскоре в пассажирские каюты хлынуло тепло. Доворнобб с наслаждением вздохнул полной грудью. Пилот сделал знак выгружаться. Пока они проходили через телескопический шлюз, Доворнобб, не отрываясь, смотрел в окно — совсем другие растения! Как далеко видно! Он прищурил глаза, пытаясь рассмотреть отдаленные образы. Какой чистый воздух! Все, что он слышал об этой планете и чему не верил, подтвердилось. Казалось, что к глазам поднесли увеличительные стекла, — вот это да!

— Воздух невидим! — сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Это потому, что там его почти нет, — ответил Эт Авиан. Гости припали к иллюминаторам, любуясь величественным пейзажем. Какие резкие и отчетливые краски: ярко-синее небо с разбросанными по нему светящимися облаками; зеленая трава, простирающаяся до остроконечных гор с одной стороны и до искрящегося под солнцем океана — с другой. Прозрачные купола преломляли свет и порождали призматические образы, медленно перемещающиеся вместе с солнцем и чуть быстрее — с положением наблюдателя.

— О, как прекрасно! — Катеос задохнулась от восторга и, тут же осознав свою ошибку, опустила голову — униженно и послушно.

Все обернулись и уставились на нее. Такой проступок невозможно простить: Мирртис побледнел и закашлялся, даже Доворнобб ужаснулся; стоявший рядом со злосчастной женщиной X'Aape быстренько отошел в сторону.

— У нас еще будет время полюбоваться видами. А сейчас пойдемте, — распорядился Эт Авиан. К счастью, солдаты не задерживались на трапе и пропустили выходку Катеос. Руководитель подошел к женщине, взял одну из ее сумок и направился к выходу. Став свидетелем столь неожиданного знака прощения, Доворнобб импульсивно поднял другую сумку и проследовал за X'Aape. При этом он благожелательно улыбнулся съежившейся от страха женщине и, взяв пример со своего знатного начальника, остался на задних лапах. Добавив к своему багажу сумку Катеос, он занял обе руки, так что прямохождение в таком положении отчасти являлось вынужденным. Тем не менее, в условиях гораздо более легкой гравитации это не составляло особого труда. Оглянувшись, Доворнобб отметил, что остальные спускаются по трапу по привычке на всех четырех конечностях, закинув сумки на спину или подвесив их па специальные крючки под животом.

* * *

— Солнечные вспышки, — упорствовал управляющий Золотого рудника — Именно они вывели из строя нашу систему, разумеется временно. Нам доложили о каком-то мелком объекте, но мы отнесли это на счет сбоя системы.

Доворнобб посмотрел на Эт Авиана и в ответном взгляде прочел его мнение об управляющем. Да, полная некомпетенция.

— Пойдем дальше, — продолжал Эт Авиан. — У вас есть какая-либо информация о возможном приземлении или столкновении с планетой?

— Или, — вмешался Доворнобб, — вы можете представить орбитальные параметры? — он повернулся к руководителю группы. — Я мог бы провести симуляцию и определить вероятный участок падения. Кроме того, это позволило бы оценить, с точки зрения пришельцев, перспективные зоны посадки, — Эт Авиан бросил на него мимолетный взгляд, сочетавший и укор, и раздумье.

— Пришельцы? — спросил управляющий. — Вы считаете, что они высадились на Генеллане?

— Ну конечно, нет! — ответил Эт Авиан. — У ученого Доворнобба просто своя терминология. Предмет наших поисков — это зонд, как мы подозреваем, запущенный браконьерами южного полушария. Перед нами поставлена задача определить его характер. Послушав ученого Доворнобба, можно вообразить, что началось второе вторжение. Ха-ха-ха.

Управляющий неуверенно рассмеялся. Доворнобб сокрушенно покачал головой. Он и в самом деле раскаивался. Ведь его же инструктировали! Ученый принялся рассматривать кабинет и встретился взглядом с Катеос. Та уставилась на него дерзко и вызывающе. Он ответил ей тем же и тут же упрекнул себя за несдержанность. Женщина медленно отвела глаза, но Доворнобб знал — она заглянула ему в душу.

Орбитальная симуляция заняла всего лишь одну неделю. Район возможного приземления пришельцев был определен в западной части Корлии. Результаты моделирования Доворнобб сразу же передал Эт Авиану, с нетерпением ожидавшему их. До конца лета оставался всего лишь один месяц. По прошествии этого времени погода изменится, станет непредсказуемой. Впрочем, в одном отношении ошибиться невозможно: она станет холоднее, намного холоднее.

Эт Авиан получил разрешение на суборбитальный полет до океанической станции на Корлии, передал координаты поиска и приказал незамедлительно начать заправку.

* * *

Научная станция находилась в дельте большой реки, впадавшей во внутреннее экваториальное море. Именно северное побережье было самой плодородной и умеренной областью на планете. Изредка наиболее отважные крионцы даже решались коснуться обнаженной частью тела ледяной воды океана. Суборбитальный модуль опустился на широкую стальную платформу без закрытой разгрузочной башни. Путешественников снабдили потрепанными скафандрами с гермошлемами. Немного великоваты оказались топливные баки на спине, но при здешней гравитации это оказалось не такой уж помехой. В таком виде они спустились по лестнице на передвижную платформу, а уже затем на поверхность. Внизу их уже дожидались ученые из группы сопровождения и гусеничный вездеход.

Переезд занял немного времени, но гостей с непривычки укачало. Откинулся трап… крионцы вышли и замерли — зеленая трава под ногами, яркое солнце в небе. У трапа стоял невысокий ученый без шлема. Доворнобб удивился: крионец уверенно стоял на задних конечностях и выделялся смуглым цветом кожи. Встречавший широко улыбнулся Эт Авиану и даже осмелился коснуться рукой руки знатного гостя. Посетителей провели через шлюз, после чего они сняли шлемы и получили возможность общаться. Катеос держалась в стороне, но Доворнобб, распаленный приключением, одарил ее мимолетной улыбкой. Женщина смущенно зарделась, что сделало ее еще привлекательнее.

— Берегите дыхательные аппараты, — предупредил их ученый. — У нас есть несколько запасных, а без них вам будет весьма трудно, — он снова улыбнулся, заражая гостей своим энтузиазмом и оптимизмом. — Сейчас вы на океанической станции. Меня зовут Эт Силмарн. Я здесь главный ученый. Принимать гостей всегда приятно. Особенно старых друзей, — он дружески кивнул Эт Авиану и взял дыхательный аппарат.

Так, понятно — их радушный хозяин тоже из знати. Но у него такая темная кожа, совсем не похожая на нежно-золотистую других членов благородных семейств. Другие ученые, встретившиеся на базе, тоже все смуглые.

— Эт Авиан уже рассказал мне, — продолжал Эт Силмарн, — о вашей миссии. Я буду сопровождать вас к озерам в качестве одного из пилотов. Улетаем на рассвете. На станции вряд ли хватит места для всех, так что мы устроимся на ночь в лагере. Чем раньше вы акклиматизируетесь, тем лучше. Этим воздухом можно дышать, хотя атмосфера разреженная. Предупреждаю: иногда в воздухе присутствуют ядовитые газы, и при высоком уровне концентрации вы можете отравиться или даже умереть. Особенно в сейсмически активных районах и вблизи больших стад животных.

Но самую большую опасность представляют даже не газы, а отсутствие давления воздуха. Низкий уровень гравитации, что так нравится некоторым из вас, — он бросил взгляд в сторону выпрямившегося Доворнобба, — является причиной и низкого атмосферного давления, составляющего здесь примерно половину от привычного вам. А если оказаться высоко в горах, то у вас может закипеть кровь.

Он огляделся:

— Мы будем довольно высоко, но теоретически это допускается. Напоминаю: носите дыхательные аппараты и берегите их. Воздух у вас не израсходуется, но вот топлива для компрессора может не хватить. Вообще, нашего запаса должно хватить примерно на неделю. Но это касается лишь тех, кто находится в нужной форме. К сожалению, среди вас таковых нет, включая и вашего руководителя, — добродушно добавил он. — Сейчас мы выйдем. Я хочу, чтобы вы после того, как наденете шлемы, нашли на правой стороне регулировочную панель. С помощью этих кнопок и датчиков вы можете регулировать давление, температуру и концентрированность воздуха. Там же контрольная панель шлемофона, дисплей и подсветка. Дальше: здесь очень холодно. Вам выданы герметизированные костюмы с дыхательным аппаратом. Воздух нагревается для дыхания, проходя через особую систему подогрева… это вопрос жизни и смерти. Когда мы попадем на север, температура опустится до такой низкой точки, какой на Крионе и не может быть. И это днем. Ночью… вы и представить себе не можете — хуже любого кошмара, — Эт Силмарн обвел взглядом свою явно встревоженную аудиторию.

— Хватит о плохом. Теперь хорошее. Я хочу, чтобы половина из вас надела дыхательные аппараты. После того, как мы пробудем снаружи несколько минут, их наденет другая половина. Когда они это сделают, первые могут снять свои аппараты и отведать местного воздуха. Урок состоит в следующем: всегда проверяйте, чтобы по меньшей мере половина группы была в масках. Вы можете поделиться ими.

Они сгрудились в шлюзовом отсеке, и дверь бесшумно скользнула вниз. X'Aape сразу же надел шлем, то же сделали Мирртис и двое солдат. Доворнобб старательно избегал встречаться глазами с Катеос, но это плохо ему удавалось. Она снова поймала его взгляд. Ну что ж, Доворнобб чувствовал себя возбужденным и счастливым, готовым разделить с кем-нибудь увлекательное приключение на новой планете. Он кивнул женщине, и они остались без шлемов.

Дверь со свистом открылась. Шлюз затопило светом и звуками. Доворнобб с натугой сглотнул, чтобы уравнять давление, от порыва холодного ветра на глазах выступили слезы, но все эти неприятные ощущения вполне компенсировались неразбавленной свежестью и чистотой местного воздуха, запахов, звуков. Запахи! Обонятельные железы Доворнобба дрогнули под напором целой гаммы ароматов. Он чихнул. А пейзаж!

Вокруг них невысокие зеленые купола холмов, вверху — синее небо, на северной стороне горизонта — резкая ломаная линия заснеженных гор.

Крионцы вышли на лужайку возле станции. Над изумрудной травой порхали и щебетали красноватые и желтые птички. Гостеприимный хозяин, так и не надевший шлем, разбросал крошки и семена, и с деревьев слетелись на корм десятки других птиц. Катеос, словно очарованная разнообразием цвета и звука, застыла на месте. Потом, подняв голову, по-детски доверчиво улыбнулась Доворноббу. Молодой ученый ничего не мог с собой поделать — он ощущал примерно то же. Голова слегка кружилась, но почему?

Возможно, сказывался недостаток утлекислородных соединений.

Эт Силмарн продолжал свою лекцию, гости слушали, но внимание их рассеивалось. Доворнобб, испытывая противоречивые чувства из-за внимания женщины, старался впитать весь этот мир, вобрать все его краски, поглотить симфонию звуков, но через несколько минут им овладело другое ощущение: сначала защипало между глазами, затем в области затылка возникло давление, оно усиливалось, становясь невыносимым. Справиться с этим он но смог, как ни старался, — чихнул несколько раз подряд, вздрагивая всем своим массивным телом.

Смущенный молодой крионец исподтишка огляделся по сторонам — чихали все.

— Пора надеть дыхательный аппарат, — посоветовал Эт Силмарн. — Пыльца. Вы к ней привыкнете.

Доворнобб взглянул на Катеос. Ее лицо пылало, глаза блестели. Смеясь, она кивнула ему. Уже натягивая шлемы, они в последний раз посмотрели друг на друга, взбудораженные восхитительным приключением, соединившим их двоих.