Ангел приходит в Вавилон

       Акки. Все мое имущество я завещаю поэтам. Не знаю только, что будет с моим букинистическим магазином, который находится на улице Всемирного потопа...
       Парадный. У тебя есть букинистический магазин?
        Поэты снова появляются.
       Поэты. Магазин?
       Акки. Выклянчил на прошлой неделе. В тот день я был озарен особым вдохновением и работал на высшем уровне.
       Парадный. Книжный магазин – это предел моих мечтаний.
       Акки. Понятия не имел, что ты интересуешься такими вещами.
       Парадный. Сидеть в книжной лавке среди скульптур и читать классиков – высшее наслаждение!
       Акки( качая головой). Подумать только. И палачи из Ламаша, Аккада и Киша тоже стремились к просвещению.
       Парадный. От горькой, безрадостной жизни. С болью приходится признать. Вешаешь, вешаешь, а какая тебе от этого корысть? Разве что министр подкинет какую-нибудь мелочь. То ли дело твоя профессия, твое постоянное общение с поэтами... а праздничное великолепие этого супа с мясом!
       Акки. Великих палачей кормят на убой, а рядовых морят голодом. Я хочу тебе помочь. Обменяй со мной твою должность на мой магазин.
       Парадный( заколебавшись). Ты хочешь стать палачом?
       Акки. Единственная профессия, которую я ни разу еще не выпрашивал.
       Парадный( падая на царский трон, на котором стоит Акки с петлей на шее). Боже!..
       Акки( с беспокойством). Что с тобой, Сиди-неподкупный, тайная опора мирового порядка?
       Парадный. Воды. Пожалуйста. А то начнется сердечный припадок.
       Акки. Выпей водки. Лучше помогает. ( Сходит с царского трона, все еще с петлей на шее и подает ему бутылку.)
       Парадный. В голову ударило. В голову. Где же честь? Где вавилонская гордость?
       Акки( удивленно). Что им делать тут под мостом?
       Парадный. Я имею право обменяться профессиями с каждым, кого я вешаю. Так и значится в договоре, который я сгоряча подписал в юности, чтобы иметь возможность заниматься искусствоведением. Думал заработать деньги. Но никого из повешенных мной на протяжении тысячелетий – ни последнего чернорабочего, ни паршивого министра, ни вонючего бродягу – я не смог уговорить стать вместо меня палачом, хотя в награду им обещали жизнь. Прославленная вавилонская гордость у нас сильнее, чем чувство самосохранения.
       Акки. Понимаешь, я всегда думал, что Вавилон погубит раздутое чувство собственного достоинства.
       Парадный. Я просто потрясен твоим предложением избавить меня от этой мучительной жизни... И ты хочешь букинистический магазин обменять на мою подлую, презренную профессию?
       Акки. Ты неправильно относишься к своей профессии, палач. Как раз подлые, презренные, постыдные профессии надо возвышать! Иначе они исчезнут. Я, например, даже миллиардером был.
       Парадный( с удивлением). Миллиардером?
       Поэты. Расскажи, нищий, расскажи!
      Акки. Так послушайте же макаму о том, как я выпрашивал свои профессии. ( Вытаскивает голову из петли и держится за веревку правой рукой.) В одну прекрасную ночь, в майскую ночь, обольстил я миллиардера дочь. И стали нашими миллиарды папашины. Был я горд и в своих решениях тверд. Решил во что бы то ни стало победить власть капитала. Послушай до конца о подвиге мудреца: я с утра до ночи, как бы между прочим, проигрывал в карты свои миллиарды, проигрывал в дамки леса и замки, дворцы и картины, одних свиней две тысячи с половиной, золотые зеркала, посуду из хрусталя, стада бараньи, драгоценные камни, в ночах бессонных пропил миллионы, прошел год, я стал банкрот, хожу грустный, в кармане пусто. Поставил ва-банк я все свои банки, стал гол как сокол, все спустил, аж страну разорил. Вот так, мой казнитель, поступает мыслитель.
       Первый поэт. А дочь миллиардера?
      Акки. Вышла замуж за сборщика налогов. ( Бросает петлю вверх, и она исчезает.) В саркофаге лежа, я много лет прожил, думая день и ночь, как людям помочь зло превозмочь. Решил дать новой страсти попытать счастья. Расскажу, как было: влезал без мыла куда повыше, я, ловкий нищий, входил в общество, куда захочется, просил, вымаливал, хоть пересаливал, шаркал ножкою да лез понемножку я в аристократические выси, патриотически мысля, сгибался в три погибели, чтоб только видели, как я стараюсь, а сам к ним пробираюсь. Добрался до старика-генерала, жить ему оставалось мало, он мне и выдал генеральский титул. Добился средства я справиться с бедствием, войну победить, победу закрепить. Добился я военной карьеры правдой и верой. Потратил я свое рвение на то, как избавить войну от ужасов и мучений, привел я войско свое в Аккад, триста тысяч солдат на бумаге, как я задумал еще в саркофаге. Мне удалось сраженье проиграть, без потерь домой убежать. Каждый вернулся под свой кров, цел и здоров. Триста тысяч солдат. Без утрат. Запомни, палач, в утешение мое мнение: дешевле не было поражения.
       Парадный. Какой успех! Но как же так? Ведь поражения обычно сопровождаются большими потерями.
       Акки. Я задержал приказ о наступлении.
       Парадный. Восхитительно! Поразительно!
       Акки. Видишь, как надо обращаться с подлой профессией. От каждой из них может быть толк.
       Парадный( осторожно). И ты думаешь, что торговлей книгами я заработаю на мясной суп? Хоть бы раз в месяц поесть всласть!
       Акки. Ты будешь три раза в неделю есть мясной суп, а по воскресеньям гуся.
       Парадный. Какая удача! Какой счастливый поворот!
       Акки. Давай твой мундир, палач!
       Парадный. Он тут, в чемоданчике. Ведь после тебя мне надо было повесить еще географов и астрономов.
       Акки. Вешать – значит отпускать на волю.
       Парадный. Ты будешь скучать по поэтам. Очень скучать.
       Акки. Напротив, мне будет приятна тишина царских подземелий. ( Надевает плащ палача.)
       Первый поэт( в ужасе). Не надевай этого костюма!
       Второй поэт. Не позорь себя!
       Третий поэт. Не становись палачом!
       Второй поэт. Мы не сможем больше писать о тебе стихи!
       Акки. Вечная ваша беда. Вавилонские поэты никогда не чувствуют приближения катастрофы! Разве вы не видите того, что творится? Курруби ищет нищего, а находит царя. Днем и ночью людей сажают в тюрьмы. Армия выступила в поход. Государство непогрешимо, а в каждом из нас оно всегда найдет какой-нибудь грех. Хотите, я вам расскажу свою последнюю, самую горькую макаму, макаму об оружии слабых?
       Первый поэт. Расскажи свою последнюю, самую горькую макаму!
       Поэты. Пока ты еще не ушел, не исчез...
       Акки. Чтоб устоять в этом мире, братцы, надо в нем сперва разобраться. Конечно, было бы проще бродить по свету на ощупь, да так можно попасть прямо смерти в пасть. Власть имущий силен: за ним закон. Как с ним бороться, чтоб не напороться? Кто слаб да безоружен, пусть и не лезет наружу. А подвиг смешон, потому что он выдает слабого сильному в лапы. Вам не до смеха, а ему потеха. Послушайте теперь нищего, под пытками бывшего, преследуемого палачом, хоть мне и все нипочем. У власть имущего рука загребущая: все, что получше, сгребает в кучу, наложит лапу и на твою бабу. А ты на этом учись – сохранишь себе жизнь. Проживешь дураком, будешь стариком. И крепость возьмешь обманом, а не тараном. Прикинься поэтом, пьянчугой отпетым, и рухнут все стены тогда непременно. Сноси позор, а не иди наперекор. Надежду запрячь под палаческий плащ. ( Надевает на лицо маску и стоит в полной форме палача.)

Действие третье

        Глядя на тронный зал, в котором происходит третье действие, можно заметить только его роскошь, изысканность и, само собой разумеется, отгороженность от прочего мира. Однако в нем проглядывает что-то низменно жестокое. Наряду с высочайшей культурой видно и нечто варварское – вроде заляпанных кровью царских боевых знамен. Гигантская решетка отделяет передний план от заднего, который простирается куда-то в необозримую даль и уставлен исполинскими каменными статуями. Слева трон поднят на несколько ступенек. На нем сидит Навуходоносор, положив ноги на плечи Нимроду. Голова Нимрода торчит у Навуходоносора между ног. Слева в решетке дверь, через которую проходят на задний план. В стенах слева и справа – двери. Перед оркестром справа стоят две банкетки.
       Нимрод. Ну, царь Навуходоносор, ну? Чего ты глаз не смыкаешь дни и ночи, сидя в своем дворце, и почему колотишь ногами по моим плечам?
       Навуходоносор. Я люблю Курруби.
       Нимрод. Значит, ты любишь девушку, которую променял на подставку для ног?
       Навуходоносор. Я велю тебя бить плетьми.
       Нимрод. Валяй. Разве ты сможешь меня мучить так, как мучаю тебя я?
       Навуходоносор. Молчи. Твоя голова зажата у меня между колен.
       Нимрод. Пожалуйста.
        Молчание.
       Навуходоносор. Говори! Говори!
       Нимрод. Видишь! Даже моего молчания ты не в силах выдержать.
       Навуходоносор. Говори о Курруби. Ты ее видел. Она дала тебе напиться грязной воды из Евфрата.
       Нимрод. Ты мне завидуешь?
       Навуходоносор. Завидую.
       Нимрод. Она была закрыта покрывалом, но сквозь него я разглядел ее красоту, прежде чем ты узнал ее.
       Навуходоносор. Ее красота озаряет весь Вавилон небесным светом, и до моего дворца доносятся песни влюбленных в нее.
        Снаружи доносится чтение стихов.
       Паж. 
 
Красавица спустилась
С небесной высоты...
 
       
       Нимрод. Слышишь? Даже твой паж сочиняет стихи.
       Паж. 
 
Не к царскому престолу,
А в царство нищеты.
 
       
       Навуходоносор( тихо). Палач!
        Слева появляется Акки в костюме палача.
       Акки. Ваше величество.
       Навуходоносор. Казни пажа, сочиняющего стихи.
       Паж. 
 
Она горит звездою
У нищих в бороде.
 
       
       Акки. Разумное решение, ваше величество. Необходимо принять срочные меры. ( Исчезает направо, сзади.)
       Паж. 
 
Как белая ну...
 
       
        Голос пажа обрывается.
       Навуходоносор( тихо). Все, кто любит Курруби, должны умереть.
       Нимрод. Тогда тебе придется истребить все человечество.
       Навуходоносор. Я прикажу выжечь тебе глаза.
       Нимрод. Выжги мне глаза! Залей мне уши свинцом! Зашей мне рот! Но мои воспоминания ты не сможешь вырвать из моего сердца.
       Навуходоносор. Архиминистр!
       Архиминистр. Ваше величество!
       Навуходоносор. Брось бывшего царя в самое глубокое из моих подземелий.
       Архиминистр. Я законодатель. Я установил, что ноги царя должны покоиться на плечах его предшественника. Если церемониал будет нарушен, погибнет и царь.
       Навуходоносор. Тогда измени церемониал.
       Архиминистр. Невозможно. Тогда рухнут пятьсот тысяч параграфов вавилонского свода законов о царской власти, и настанет полный хаос. ( Удаляется.)
        Нимрод смеется.
       Нимрод. Он и мне это всегда говорил.
       Навуходоносор. А параграфов с каждым разом все больше и больше. Конца им не будет.
       Нимрод. А также числу канцелярий.
       Навуходоносор. Мне остается только подставка для ног.
       Нимрод. И твой сын, наследник престола.
        Сзади, слева, скаля зубы, появляется щеголеватый идиот. Прыгая через веревочку, он пересекает сцену и исчезает сзади, справа. Навуходоносор закрывает лицо руками.
       Навуходоносор. Твой сын.
       Нимрод. Наш сын, наследник нашего могущества. Никто не знает, кто его зачал. Мы оба ходили пьяные к его матери.
       Навуходоносор. Мы прикованы цепями друг к другу.
       Нимрод. Всегда. Всегда.
       Навуходоносор. Это длится уже много тысячелетий.
       Нимрод. Я сверху, ты снизу, я снизу, ты сверху. Всегда. Всегда.
        Молчание.
       Навуходоносор. Палач.
        Слева появляется Акки.
       Акки. Ваше величество?
       Навуходоносор. Географы и астрономы наказаны?
       Акки. От них очищены подземелья.
       Навуходоносор. С нищенством покончено?
       Акки. Полностью.
       Навуходоносор. А нищий Акки?
       Акки. Преобразился. Вы бы его не узнали, ваше величество, если бы он стоял перед вами.
       Навуходоносор. Повешен?
       Акки. Повышен и вращается теперь в самых высших сферах.
       Навуходоносор. Покровитель поэтов вряд ли попал на небо.
       Акки. Да, он пониже.
       Навуходоносор. Нищие ликвидированы. Впервые после всемирного потопа сделан ощутимый шаг вперед. Человеческое общество начинает принимать ясные формы и продвигаться к гуманизму. В области социальной самое худшее уже позади, а в области идеологии теперь надо принять меры либо против поэтов, либо против богословов.
        Акки вздрагивает.
       Акки. Надо избавиться от поэтов! У нас в подземельях было всегда так тихо, а теперь даже паж сочиняет стихи.
       Навуходоносор. Ты его еще не казнил?
       Акки. Дворцовый церемониал установил для казни пажей ночные часы. Я прошу, ваше величество, расправиться с богословами. Они гораздо спокойнее.
       Навуходоносор. Разговор с главным богословом решит этот вопрос. Выполняй свой долг и готовь виселицу.
        Акки уходит.
      Утнапиштим!
        Справа входит почтенный старец Утнапиштим.
       Утнапиштим. Чего ты хочешь от меня, царь Навуходоносор?
       Навуходоносор. Плюнь в лицо, зажатое между моих колен.
       Утнапиштим. По закону, который и ты утвердил, я от этой церемонии освобожден.
       Навуходоносор. Тогда прокляни мою подставку для ног на веки веков.
       Утнапиштим. Мой долг – молиться за спасение душ.
        Нимрод смеется. Навуходоносор сдерживает гнев.
       Навуходоносор. Можешь сесть.
       Утнапиштим. Большое спасибо.
       Навуходоносор. Мне нужен совет.
       Утнапиштим. Слушаю.
       Навуходоносор( поколебавшись). Ты был со мной в то злосчастное утро, когда на берегу Евфрата появился ангел.
       Утнапиштим. Это событие может лишь сбить с толку богослова. Я не хотел верить в явление ангела и написал серию трактатов, отвергающих это. Мне пришлось сжечь двух профессоров богословия, которые упорствовали в своей вере. Господь, как казалось мне, не нуждается ни в каком орудии. Он всемогущ. Но я должен пересмотреть свое догматическое отношение к ангелам, а это не так легко, как может показаться невеждам. Нельзя посягать на всемогущество Господа.
       Навуходоносор. Я не понимаю тебя.
       Утнапиштим. Ничего не значит, ваше величество. Даже и мы, богословы, почти никогда не понимаем друг друга.
       Навуходоносор( смущенно). Ты видел, как я топтал девушку ногами?
       Утнапиштим. Я был потрясен...
       Навуходоносор( с болью). Я люблю эту девушку, Утнапиштим.
       Утнапиштим. Мы все любим это дитя.
       Навуходоносор. Весь город слагает ей стихи.
       Утнапиштим. Знаю. Я тоже попробовал свои силы, я тоже хотел воспеть девушку.
       Навуходоносор. И ты тоже?.. Старейший из людей!
        Молчание.
      Меня обидело небо.
       Утнапиштим. Ты ревнуешь только к самому себе, царь Навуходоносор.
        Справа, из глубины через сцену, прыгая через веревочку, пробегает идиот и скрывается налево. Утнапиштим склоняется перед идиотом.
       Навуходоносор( смущенно). Продолжай.
       Утнапиштим. Если мы хотим проникнуть в загадки вселенной, ваше величество, то должны исходить из предположения, что небеса всегда правы.
       Навуходоносор( угрюмо). В моем споре с небесами ты становишься на их сторону. Жаль. Мне придется тебя казнить. Палач.
        Слева появляется Акки.
       Акки( радостно). Значит, все-таки богословы, ваше величество? Милости просим!
       Утнапиштим( встает, исполненный достоинства). Как тебе угодно.
       Навуходоносор( испуганно). Садись обратно, дорогой Утнапиштим. Я ведь не так уж тороплюсь. Палач подождет. Продолжай.
       Акки. Только не надо либеральничать с богословами, ваше величество. С ними нужна твердая рука.
       Утнапиштим( спокойно). Ты, кажется, считаешь, что небеса стали жертвой твоего маскарада и в ту ночь приняли тебя за нищего. Это смешно. Ангела ты мог сбить с толку, но небеса, которые его послали, точно знали, кому они отдают девушку. Тебе, царь Навуходоносор. Это и не может быть иначе, потому что, как я доказал, бог не только всемогущ, но и всеведущ.
       Навуходоносор( мрачно). Небо предназначило Курруби беднейшему из людей.
       Утнапиштим. Указания небес нельзя принимать буквально, их надо понимать в самом общем смысле. Все люди почти одинаково ничтожны, и надо иметь в виду, с какой громадной дистанции небеса взирают на то, что находится под ними. Волей божьей тебе ниспосланный дар ты по глупости отверг.
       Навуходоносор( после короткой паузы, любезно). Вся затея с твоей казнью, конечно, чепуха.
       Утнапиштим. Благодарю тебя.
       Навуходоносор. И вообще в нашей империи надо внедрять богословие. А все остальные науки я прикажу запретить.
       Утнапиштим. Твое рвение похвально, но не следует впадать в крайности.
       Навуходоносор. Тогда придется повесить только одних поэтов.
       Утнапиштим. Мне их жаль.
       Навуходоносор. Совершенный государственный строй не может терпеть разгула фантазии. Поэты проповедуют чувства, которых не существует, рассказывают ерунду и внушают бессмысленные идеи. Я думаю, что раньше всего церковь должна быть заинтересована в том, чтобы все это было запрещено.
       Утнапиштим. Как сказать...
       Навуходоносор. Палач!
        Слева появляется Акки.
       Акки. Иду, спешу. Виселица для главного богослова готова.
       Навуходоносор. Прикажи арестовать поэтов.
       Акки( испуганно). Поэтов?
       Навуходоносор. Они должны быть истреблены.
       Акки. Тогда по крайней мере только эпические поэты. Они самые тихие.
       Навуходоносор. А также лирики и драматурги.
        Акки послушно уходит.
      Конфликт между церковью и государством, таким образом, улажен.
       Утнапиштим. В который раз.
       Навуходоносор. И ты полагаешь, что я должен жениться на девушке?
       Утнапиштим. Давно пора.
        Справа входит архиминистр.
       Архиминистр. Ваше величество! Ангел недавно спустился па глазах у всех в городской парк. Он ловит колибри и собирает кокосовые орехи, перелетая с пальмы на пальму.
        Справа появляется секретарь Утнапиштима и шепчет ему что-то на ухо.
       Утнапиштим( радостно). Мой секретарь сообщает, что массовое вступление в государственную веру превзошло все наши самые оптимистические прогнозы.
        Секретарь раскрывает перед Навуходоносором большой свиток, где указаны имена новообращенных.
       Архиминистр. Это потустороннее явление вряд ли можно одобрить с политической точки зрения. Народ в восторге. Толпы ворвались во двор царской резиденции и требуют, чтобы ваше величество женилось на Курруби. Девушку, увенчанную цветами, несут сюда в паланкине банкира Энггиби.
       Утнапиштим. Бунт?
       Архиминистр. Стихийное восстание масс, которое носит пока консервативно-вавилонский характер, по все же заставляет насторожиться.
       Навуходоносор, Нимрод( вместе). Подавить восстание!
       Архиминистр. Народное восстание не надо подавлять, если оно направлено к такой цели, которая нас устраивает.
        Навуходоносор и Нимрод задумываются.
       Навуходоносор, Нимрод( вместе). Я слушаю.
       Навуходоносор( удивленно). Почему ты повторяешь за мной слова, подставка для ног?
       Нимрод. Не только твой – наш трон под угрозой.
        Навуходоносор и Нимрод снова задумываются.
       Навуходоносор, Нимрод( вместе). Наш трон под угрозой. Что ты предлагаешь, архиминистр?
       Архиминистр. Ваши величества! Трон Вавилона – это величественная государственная система, основанная в седой древности нашим национальным героем Гильгамешем, и являющаяся центром земли, к которому тянутся все народы...
       Навуходоносор, Нимрод( вместе). Какая прекрасная точная формулировка!
       Архиминистр. ... Этот трон на протяжении тысячелетий стал вызывать такое недоверие, что приобрел репутацию самого позорного режима всех времен.
       Навуходоносор, Нимрод( вместе). Как ты смеешь? Палач...
        Слева появляется Акки, но архиминистр жестом отсылает его прочь.
       Архиминистр. Ваши величества, его незачем беспокоить. Я излагаю политическую концепцию, а не свое личное мнение.
       Навуходоносор, Нимрод( вместе). Продолжай.
       Архиминистр. В Вавилоне стало хорошим тоном считать себя республиканцем. Скопление возбужденной толпы во дворце – это только симптом. Надо принять решительные меры, не то исчезнет наша держава.
       Навуходоносор, Нимрод( вместе). Как снег на севере, когда приходит весна.
       Утнапиштим. Что же ты предлагаешь, архиминистр?
       Архиминистр. Красота этой девушки Курруби волнует даже меня, старика. Ее надо сразу же объявить царицей.
       Утнапиштим. Религиозные и государственные интересы здесь совпадают.
       Архиминистр. Еще никогда запутанное дело не решалось так удачно. Как политический деятель, я просто в восторге. У нас есть возможность метафизически закрепить то, что политически представляется мне до крайности шатким! Все сегодня верят в Курруби и в божественное начало. Сделаем девушку царицей, и республиканская идея будет похоронена на тысячелетия. Надо только уметь подыгрывать толпе, и все придет в полный порядок. Будем надеяться, что вскоре у нас будет новый наследник престола. Хотя при отличной работе моих канцелярий даже не слишком даровитый руководитель не принесет большого вреда, однако политически это, конечно, нежелательно.
       Навуходоносор, Нимрод( вместе). Введите девушку!
        Архиминистр и Утнапиштим направляются к двери в решетке.
       Навуходоносор. Подождите. Сначала я хочу поговорить со своим палачом.
        Архиминистр и Утнапиштим удивленные останавливаются.
       Утнапиштим. Ваше величество, какое отношение может иметь палач к такому деликатному делу?
       Навуходоносор. В моей империи не может быть такого дела, которое не касалось бы палача. Можете идти.
        Архиминистр и Утнапиштим уходят. Слева входит Акки. Доносится веселое пение.
       Акки. Ваше величество?
       Навуходоносор. Что это за пение, палач?
       Акки. Это поэты. Они распевают свои оды.
       Навуходоносор. Что-то они больно развеселились.
       Акки. Вавилонские поэты прожили такую тяжелую жизнь, что теперь радуются переселению в мир иной.
       Навуходоносор. Подойди поближе.
       Акки. Пожалуйста, ваше величество, пожалуйста.
       Навуходоносор. Ближе ко мне. Можешь снять маску.
       Акки. Лучше не надо.
       Навуходоносор. Я чувствую себя неспокойно, когда тебя нет рядом.
       Акки. Дела, ваше величество. Я занимаюсь генеральной уборкой подземелий.
       Навуходоносор. Ты повесишь поэтов?
        Слева появляется поэт. Он едва держится на ногах, на ходу осушая огромную чашу. Акки делает ему решительные знаки, чтобы он скрылся. Поэт, покачиваясь, уходит.
       Акки. Да, я их вознесу.
       Навуходоносор. Я хочу поговорить с тобой по-человечески, как с родным братом. Ты получаешь самое низкое жалование среди моих придворных, а выполняешь самую большую работу. Вот тебе чек на тысячу золотых. ( Вынимает чековую книжку.)
        Акки подает ему карандаш, и Навуходоносор подписывает.
       Акки. Эх, если бы этот чек попал куда надо...
       Навуходоносор. Ты единственный человек в моей империи, который не притворяется, – какой ты есть, такой ты и есть.
       Акки. Ваше величество, я нахожу это несколько преувеличенным.
       Навуходоносор. Доверять я могу только тебе. Я сейчас приму девушку, которую я люблю. Мне хочется ее испытать. Ведь могло случиться, что она меня разлюбила. Она водилась с поэтами, а главным образом с этим нищим Акки...
       Акки. Что я должен делать?
       Навуходоносор. Убить девушку, если она меня больше не любит.
        Архиминистр и Утнапиштим вводят Курруби через дверь в решетке. Она босиком, в рваном платье.
       Архиминистр( восторженно). Девушка!
        Акки исчезает. Навуходоносор и Нимрод закрывают лица золотыми масками.
       Утнапиштим. Иди же, моя дочурка.
       Архиминистр. Войди сюда, дитя мое.
        Утнапиштим и архиминистр отступают направо в глубину.
       Навуходоносор, Нимрод( вместе). Мы рады тебя приветствовать.
        Курруби в испуге останавливается.
       Курруби. Двуглавый человек!
       Навуходоносор, Нимрод( вместе). Ты стоишь перед царем, царем Вавилона.
        Из глубины, слева появляется идиот и вприпрыжку пробегает через сцену.
       Курруби( испуганно). Кто это?
       Навуходоносор, Нимрод( вместе). Безобидный человек, который иногда пробегает по дворцу.
        Курруби боязливо подходит ближе.
       Курруби. Ты могущественнейший из людей?
       Навуходоносор, Нимрод( вместе). Могущественнейший.
       Курруби. Чего ты хочешь от меня?
       Навуходоносор, Нимрод( вместе). Вавилоняне хотят, чтобы ты стала моей женой.
       Курруби. Я не могу стать твоей женой.
        Навуходоносор делает знак. Слева появляется Акки, но Курруби его не видит.
       Навуходоносор. Ты кого-нибудь любишь?
       Курруби. Да, люблю.
       Навуходоносор. Кого-нибудь из поэтов? Они ведь так увивались вокруг тебя.
       Курруби. Я люблю поэтов. Они такие милые.
       Навуходоносор. На это могут быть и другие точки зрения.
       Курруби. Но я люблю их именно так, как любят поэтов.
       Навуходоносор. Тебя видели с одним старым обманщиком и сказочником днем на улицах, а по ночам – под мостом.
        Акки сердито топает ногой.
       Курруби. Я люблю нищего Акки, как отца.
       Навуходоносор( с облегчением). А кого ты любишь, как своего возлюбленного?
       Курруби. Я люблю одного нищего с очень трудным именем, великий царь.
        Навуходоносор делает знак, и Акки исчезает.
       Навуходоносор. Нищего из Ниневии?
       Курруби( обрадованно). Ты его знаешь?
       Навуходоносор. Забудь этого несчастного юношу. Он был такой грустный, одинокий, потерянный.
       Курруби. Я не могу его забыть.
       Навуходоносор. Он пропал без вести. Он не значится в моих канцеляриях.
       Курруби. Я все время его ищу.
       Навуходоносор. Он возник тогда на берегу Евфрата как призрак. Его никто больше не видел, кроме тех немногих, тогда, на набережной.
       Курруби. Я его видела.
       Навуходоносор. Люди видят и сны.
       Курруби. Я обнимала его. Я целовала его.
       Навуходоносор. Ты ищешь того, кого нет.
       Курруби. Он есть, раз я его люблю.
       Навуходоносор. Ты любишь того, кого никогда не найдешь.
       Курруби. Я найду того, кого люблю. Где-нибудь. Когда-нибудь.
       Навуходоносор. Тогда ступай.
        Курруби кланяется.
       Курруби. Благодарю тебя, великий царь.
        Навуходоносор и Нимрод снимают маски. Курруби сперва узнает Нимрода.
      Узник, которому я дала напиться.
       Нимрод. Да, это я.
        Потом она узнает Навуходоносора.
       Курруби. Мой нищий!
       Навуходоносор. Да, это я.
       Курруби. Царь...
       Навуходоносор. ... который никогда не сомневался в твоей любви.
       Курруби. Мой любимый. ( Смотрит на него, бледная, растерянная.)
        Навуходоносор сходит с трона и приближается к ней.
       Навуходоносор. Нищего, которого ты ищешь, не существует и никогда не существовало. Это было ночное видение, которое растаяло и бесследно исчезло. Ты его потеряла и нашла меня. Ты любила нищего, а тебя любит царь. За то, что я топтал тебя ногами, ты получишь весь мир, потому что и в соления, которые лежат но ту сторону Ливана, вступают мои войска. Ты должна сидеть по правую руку от меня, положив ногу на Нимрода. Вся знать моей империи склонится перед тобой, а я принесу богам неслыханные жертвы. ( Хочет подвести ее к трону.)