Детектив-чародей

      – А чего бы тебе хотелось, Виллина? - усмехнулся мужчина, пуская клубы дыма в неизмеримый овальный потолок. - Что б я её убил за то, что она красива? - хмыкнул он, иронически поглядывая на жену. - А она ведь действительно красива и хочет меня. К тому же, она молода. Он потянулся, расправляя ноги: - А я вот ещё немного помню красавицу из обедневшей аристократической семьи. Она была наивна и чиста, как ангел. Но я её купил! Она станцевала для меня стриптиз в свадебном платье, отдала мне девственность. А я сделал из шлюхи фею. Превращение покруче, чем из лягушки в принцессу, не так ли, Виллина?
      – Я любила тебя! - трагически проговорила она, глядя в пустоту.
      – Это было давно, - ответил он. - Если даже ты не врёшь.
      – Мария стала слишком опасной, - произнесла Виллина. - К тому же, я уверена, что это она убила твою дочь! Что ж, одной проблемой меньше - исчезло живое доказательство порочащей тебя связи с ведьмой!
      – Катю не трогай, иначе я выбью твои фарфоровые зубки, дорогая! Джонатан сжал губы, выпуская дым через ноздри, жестоко смотря на неё. - Ты думаешь, что это совершила Мария. А почему ты исключаешь… меня? - он говорил сдавленным, диким тоном. - Таким образом, я развязал себе руки… чтобы сделать с Марией всё, что я захочу. Всё, что давно необходимо было сделать. Если б не Джэнис, я бы давно убил её! И без всякого повода. Теперь, - он вскочил, нервно наматывая круги по комнате; Виллина прижалась к стенке, глядя на него расширившимися глазами, - Марию Золотареву, мою бывшую секретаршу, арестовали за убийство Кати. Теперь чёрные маги потеряют ещё одну из 13-ти! А Джэнис не посмеет за неё заступиться. Я ведь недавно стал директором, моё положение ещё не настолько прочно, чтобы я не считался с остальными магами нашего коллектива.
      Виллина закрыла лицо руками: - Боже, ты сделал это? Да, ты мог, мог! Ты - чудовище!
      – Я ни в чём ещё не сознался, - пожал плечами Вэйс. - А сейчас, сделай милость, покинь мою спальню - ты мне надоела, - я пресытился тобой. Иди к Рону, кажется, мальчик давно тебя хочет… тебе же совсем не сложно - ты же шлюха!
      – Чёрные маги порядочнее, чем ты! - с отвращением произнесла Виллина, выходя из комнаты. - В тебе умер великий инквизитор!
      Она хлопнула дверь.
      – Почему умер? Живёт… и здравствует, - прошептал Джонатан.
 

***

 
      Мария сидела на дырявом ковре, прямо на холодном каменном полу, по-турецки, свесив голову на грудь.
      Джинсы и тоненькая рубашка - это всё, что ей позволили надеть, а ещё - кроссовки.
      Комната подвала ограничивалась четырьмя стенами, ощутимо давящим - особенно на нервы - потолком. Окон не было, единственная бронированная дверь не имела даже ручки.
      Её тошнило, перед глазами плыли разноцветные пятна, и труп подруги с широко открытыми невидящими глазами. Она не могла колдовать - её чем-то опоили. Эта безвкусная, как сырая вода, жидкость, туманила голову лучше водки, разбрасывая мысли по дальним уголкам мозга. Каждые шесть часов дверь открывалась, и входила Виллина неслышной поступью ангела. Она приносила в бутылке воду. Ту самую, дурманящую, ослабляющую и тело, и душу. Виллина наклонялась над ней, поднимала за подбородок, прислоняла влажное горлышко бутылки к её пересохшему от страданий рту… и Мария пила, потому что ей так хотелось пить! И снова погружалась в омут страданий, беспамятства, какое окутывает больного гриппом или умирающего.
      Она не знала, сколько времени находится в подвале. Шатаясь, девушка ходила в туалет, расположенный за другой дверью, которая открывалась с трудом. Тут же, в узкой, грязной каморке находилась и ванна с ржавым душем.
      Ей казалось, что она сходит с ума.
      Иногда она ясно видела чёрных магов в их замке, где горели свечи, но, почему-то не грели. Мария не могла понять, то ли это видения от голода и страданий, то ли реальность. Её почти не кормили, только изредка Виллина вместе с водой приносила тарелку полусгоревшей каши.
      … - Надо что-то делать! - восклицала Люмис в её горячечном бреду, садясь на край стола, болтая длинными, сильными ногами. На её лице читалась мука. Мария была благодарна ей за сочувствие, но злилась из-за отсутствия помощи. Другие маги, которые виделись Марии расплывчатыми призраками, мямлили что-то непонятное, отдающее беспомощностью и страхом.
      – Но нас только 12-ть, а их - тысячи! - восклицал кто-то из них с горечью.
      – Ни ты, ни я не сможем пройти незамеченными мимо Джонатана, - тихо говорила исхудавшая Стэлла. Мария замечала, что Стэлла чем-то больна, у неё были свои заботы, ей было не до Марии, которую она даже не знала.
      – Но она нам нужна! - настаивала Люмис. - Иначе наши силы ослабнут, вместе мы сильнее всех белых магов, вместе взятых!
      – Вот они и убивают нас по одному, - прошипел красивых юноша с одним жёлтым, другим чёрным глазом. - А если мы сейчас двинем на штурм университета - нас изничтожат уже наверняка. Всех оставшихся.
      – Я не понимаю, Люмис, какие у тебя могут быть к нам претензии? - ядовито заметила Стэлла, её рот нервически подёргивался, бледные руки дрожали. - Ты сама переспала с Джонатаном… меня он хотя бы взял силой. Я сопротивлялась!
      – Ну, я же не знала тогда ничего! Я была одинокой девушкой, отвергнутой всеми, которой требовалась поддержка… крепкого мужского плеча! Других плечей в округе не было!
      – А ты, шеф, что скажешь? - обратился жёлто и чёрноглазый парень к хмурому мужчине, сидевшему во главе стола. Его резкие, правильные черты загорелого до черноты лица, чёрные волосы, дикие глаза: один синий, с золотистыми искрами, другой - чёрный, с серебристыми блёстками, - поражали воображение Марии, будили в неё какой-то болезненный восторг. Его глаза почти повторяли цвета Стэллы, но у Стэллы один глаз был голубой, а другой - тёмно-карий. Его синий глаз был глубоким океаном, подсвеченным солнцем, а чёрный - самой галактикой с миллиардами звёзд. Он был прекрасен и страшен, как падший ангел.
      – Будем вызволять, конечно, - проговорил он глубоким, спокойным голосом. - Только как, ещё не знаю.
      – А ведь она - здесь, она - с нами! - прошептала Люмис, оглядываясь. - Она слышит нас… Мария, ты поступила глупо, когда не пошла со мной. Жаль, что ты не можешь произнести то заклинание, которое я тебе дала. Но Виллина всегда знает, что делает.
      – Может, трансформация? - нерешительно произнесла Люмис, поворачиваясь лицом к главному. - Дэвид, ты же не против?
      – Хватит ли у нас сил, - прошептала Стэлла и закашлялась. На неё бледных губах выступила кровь. - Проклятая чахотка…
      – Подарочек Джонатана, - съязвила Люмис, но посмотрела на подругу с сочувствием.
      – Давайте скорее попробуем, пока они её не убили, - предложил Том.
      … Они взялись за руки, расставив на столе свечи в блюдечках. За их окнами прогремел гром и полил дождь, обслюнявив окна.
      – Ненавижу эти магические штучки! - прошептала Стэлла, бледная, как мел. Она дрожала, по лбу стекали капли пота, кожа, подсвеченная светом свечей, казалась жёлтой, как у лимона. - Иногда я думаю: кому мы на самом деле продаём душу за наши силы?
      Дэвид громко говорил слова заклинания, четко выговаривая каждую букву, остальные вторили ему…
      Мария вдруг ощутила, что падает на пол, будто её швырнули изо всех сил. Почти потеряв сознания от боли, она увидела, как дверь открывается и входит Джонатан Вэйс с мрачным лицом, не сулящим ничего хорошего - одни неприятности.
      Их взгляды встретились, лицо мага исказилось яростью: - Нет, я не позволю, ты - моя! Он кинулся к ней, схватил за ногу.
      Собрав всю ненавистью к двойственному ублюдку, вспомнив перерезанное горло Кати, изнасилование Стэллы, искажённое страданием лицо Люмис, она пнула его подошвой - и он отлетел к стене с её кроссовком в руках.
 

***

 
      Она упала в бесконечную пустоту, словно в глубокий колодец. Очнулась она на столе, чуть приподняв голову - что потребовало громадных усилий - увидела между своих ног свечу. Мария расхохоталась, забившись в истерике; из глаз брызнули слёзы, мышцы свело судорогой, кости болели…
      Но от неё не укрылось, как побледнела Стэлла, откинувшись на стуле, почти не дыша. Остальные маги остолбенели, разглядывая её. Мария в едином порыве села, положив руки ей на плечи, слова сами пришли к ней, одурманивающая жидкость исчезла из мозга. Мария ощущала, как её сила вливается в хрупкую девушку. Она снова начала падать, но уже в обморок, успев ощутить, как проклятие Джонатана разжимает когти и покидает Стэллу.
      "Теперь-то я уже точно умру, а жаль ", - успела подумать Мария, падая в объятия Люмис и Тома. Стэллу подхватил вскочивший со стула Дэвид - она тоже падала без сил.
 

***

 
      Мария очнулась в лежачем положении, с тяжёлой головой и почти невесомым телом - словно его ампутировали, пока она спала. Обведя взглядом помещение, увидела, что лежит в широкой кровати, которая находится в длинной комнате с большим, чуть приоткрытым окном, ветер из которого шевелил листки карликовых деревьев, растущих в огромных горшках на широком подоконнике. Не веря свои глазам, уставилась на золотые яблоки, висящие на одном из деревьев. Затем она увидела сидящую в кресле Люмис. Мягкий свет настольной лампы светил на раскрытую книгу у неё в руках. Повернув голову в другую сторону, она увидела лежащую недалеко от неё Стэллу, в такой же уютной кровати. Стэлла лежала с открытыми глазами, глядя в окно.
      – Привет, - прошептала Мария.
      – Привет, - улыбнулась Стэлла. - А ты молодец: сбежала от Джонатана и заодно спасла меня от смерти! Я благодарна тебе, Мария, можешь всегда на меня рассчитывать. А то наши маги никак не могли решить, кому же потратить на меня свою драгоценную силу! - с горечью добавила она.
      – Максимум минут на пять, - съязвила Люмис. - Я рада, что с тобой всё в порядке. Губы Люмис дрогнули, она явно боролась со слезами: - Моя дочь… умерла? - проговорила она севшим голосом.
      – Да, мне очень жаль, но ей перерезали горло, - ответила Мария, ощущая неловкость.
      – Это он убил её… Сволочь! - выкрикнула Люмис, отбрасывая книгу на пол. - И я сама отдала ему Катю… сама!
      – Но зачем ему это делать? - удивилась Мария. - Нет, нет, не подумай, я его не защищаю - боже упаси - но зачем ему это? Он что, безумец? Если он хотел погубить меня, то мог бы сделать это раньше, когда я не знала о своей силе! Когда я была в его руках!
      – Некоторые маги верят, что, убивая мага, получат всю его силу, - пробормотала Стэлла, стараясь не смотреть на Люмис.
      – Но ведь Катя была очень слабым магом, - заметила Мария. Она не могла и не хотела представлять, как Джонатан Вэйс берёт нож и начинает резать горло собственной дочери, оглядываясь на неё - не разбудил ли…
      – А кто говорит про Катю? Джонатан хотел убить тебя, когда ты войдёшь в полную силу! Убить же тебя просто так, без причины, он не мог. Джэнис, бывшая директриса, некоторые старые учителя, которых оттеснили в архив, ещё сохранили некоторую власть и авторитет среди молодёжи, - с горечью поясняла Стэлла.
      – На такое способен только безумец, например, Дарина. Да кто угодно, у кого шарики зашли за ролики! Джонатан - негодяй, подлец и насильник. Но - не псих! Ну, я надеюсь, - горячо выпалила Мария, краснея. - Хотя, когда вы начали перетаскивать меня, мне пришлось хорошенько стукнуть его ногой. Джонатан действительно вёл себя, как псих. А обычно он такой сдержанный… как онанирующий священник. Прости, Люмис, кажется, я снова защищаю его, - призналась Мария.
      – Может, и не он, - пошептала Люмис. - Я тоже хотела бы в это верить. Всё же - Катя его родная дочь. Это же не кому попало горло резать.
      – Джонатан - фанат белой магии, - заговорила Стэлла с видимым отвращением. - Ради защиты белой магии от нас… чёрных магов… он готов на всё. Он ведь даже насиловал меня полувялым членом и кончил с трудом. Рону понравилось больше… наверняка был девственником, - выплёвывая из себя слова, откровенничала Стэлла с презрительной гримасой бледных губ. - Думаю, то, что Катя была наполовину чёрным магом, его угнетало, пока не довело до сумасшествия.
      – Да заткнись уже! - не вытерпела Люмис. - Ты поворачиваешь нож в моей ране. Катя - мертва, и ей уже не помочь нашими рассуждениями!
      – Но мы должны знать, кто наш враг, - мягко проговорила Стэлла, её глаза увлажнились. - Поверь, мне тоже нелегко.
      – И мне - Катя стала моей подругой, - заявила Мария, приподнимаясь. - Чёрт, чего же мне так паршиво? Какими наркотиками вы меня накачали?
      – Переход из одного мира в другой - не простое дело. Можно вообще переместиться без какой-либо конечности, - мрачно заметила Стэлла. - Особенно, когда не хватает энергии. К тому же, потом ты потратила много сил на моё излечение.
      – И твоё сознание очень пострадало от чар, туманящих мозг. Ещё бы чуть-чуть…
      – Ладно, хватит мне валяться, я хочу обучиться чёрной магии, - сурово произнесла Золотарева, вставая и хватаясь за голову. - Ой, моя голова!
      Она подошла к кровати Стэллы: - А ты как?
      – Ты спасла мне жизнь, у тебя и вправду великая сила.
      – Она скоро встанет, - проговорила Люмис, поставив брошенную книгу на полку. Затем она подошла к Марии, совершила над Стэллой несколько пассов, шепча заклинание.
      – Ой, оздоровительное заклинание, я знаю! - воскликнула Мария и начала помогать. Стэлла прикрыла глаза и улыбнулась: - Приятно… какие вы молодцы.
      – Думаю, тебя не многому придется обучать, - заметила Люмис, когда они покидали комнату. - А теперь, позволь мне показать замок, он полностью скопирован с университета, уж не знаю почему. И тоже весь волшебный. К тому же, я должна вручить тебе комплект карт… чтобы ты всегда была в курсе, кто из нас жив.
      – Да, я видела такие у Дарины.
      – Мы их уничтожили - я постаралась. Нельзя, чтобы они находились у белых магов. Кстати, я приготовила для тебя прекрасные покои.
 

***

 
      Мария никак не могла привыкнуть к своим покоям, занимающим целый этаж. Целыми днями она расхаживала из спальни в ванную, из кабинета в комнату отдыха. Но чаще всего она выходила на балкон, любуясь необыкновенно красивым видом: лес, горы, водопады. Ей нравилось, когда ветер касался её лица, натягивал платье на тело. В строго определенные часы она занималась чёрной магией. Её учителями были все, каждый из них преподавал тот предмет, который любил больше всего. Том вздумал обучать её фехтованию на мечах, саблях и шпагах, и стрельбе из лука. Мария сразу догадалась, что его энтузиазм вызван желанием затащить её в постель, но от занятий не отказывалась.
      Загадочный Дэвид преподавал ей трансформацию и карате. Стэлла - вызывание духов, Люмис - целебные травы и парапсихологию.
      – А где же остальные маги, почему они так редко у нас бывают? - как-то не выдержала Мария. - Их что, всех убили? Сколько нас сейчас на самом деле?
      Тот странно улыбнулся, рисуя пентаграмму мечом на каменных плитах пола. Он как раз демонстрировал перенос кошки из одного мира в другой.
      – Остальные? А нас тебе мало? Мы одни можем заменить целый университет… белой магии.
      – Я знаю, но я рада, что прошла эти дурацкие курсы. Так где же они?
      – Сейчас их нет: шастают по другим мирам. Некоторые ищут свою любовь, другие - славу, третьи угнетают и властвуют. Они редко тут бывают, в основном приходят по ночам: опустошают буфет, а потом снова исчезают. Пошли, хоть портреты посмотрим.
      – Ой, они же есть у меня на картах! Но портреты - лучше.
      Они прошли в картинную галерею, пустынную и одинокую, как келья монаха. Портреты во весь рост заполняли комнату. Маленькую комнатку, освещаемую электрическими лампочками.
      – У вас и электричество есть! А почему я его никогда раньше не замечала?
      – Потому что оно не настоящее - чары. Тем более что мы все любим свечки, керосиновые лампы и свет камина. Портреты умерших торжественно сжигают, - пояснил Дэвид. - А на живых можешь полюбоваться. Итак, сперва дамы.
      Стэллу Мария узнала сразу, она была первой. Ветер развевал длинные платиновые волосы, а голубое длинное платье облегало фигуру. Люмис была изображена в греческой тунике, девушка натягивала лук - словно целясь в смотрящего.
      – Она действительно выглядит как ведьма, - тихо заметила она. - Подожди, мужчин всего три, а женщин - четыре.
      Дэвид никак не прореагировал на её замечание. Они подошли к следующему портрету. На нём в скованной позе стояла рыжеволосая женщина с сияющей белой кожей, её нежное тело едва прикрывал широкий, алый пояс на чреслах. Обнажённую грудь украсило золотое ожерелье с огромным рубином как раз между полушариями груди. Её глаза: серый и голубой, лукаво соблазняли.
      – Арина, - пояснил Дэвид. - Могла бы стать очень сильной ведьмой… но, предпочитает заводить новые романы. Она, кстати, поклонница чар молодости. Как и многие колдуньи после сорока. Арине пятьдесят пять. А ведь не скажешь.
      Другая девушка оказалась белокожей брюнеткой в чёрном. Её длинное платье скрывало тело, а беленькая ручка держала воткнутый в землю кинжал.
      – Похожа на католичку, - усмехнулась Мария. - А ещё на инквизиторшу.
      – Точно подмечено, - ухмыльнулся в ответ Дэвид. - Сара - еврейка. Однажды в каком-то мирке чуть не угодила на костёр.
      – А вот это - Анжела, - Дэвид показал на девушку, так похожую на Катю, что у бедной Марии защемило сердце. - Анжела… она так похожа на Катю. Одно лицо! - невольно вырвалось у неё. Дэвид снова промолчал. - А это Далила, и её любимый мир. Мария с любопытством уставилась на острые скалы, тёмно-серое небо и хмурый океан. В окружении скал стояла девушка с загорелой кожей и каштановыми волосами. Её глаза были серыми. - Анжела - самая невзрачная из всех, - как бы невзначай заметил Дэвид. - Да и самая слабая. Она - моя родная сестра. Можно сказать, она среди нас по блату. Хотя… я действительно удивился, найдя её на карте после смерти моей жены Аноры. Кривая улыбка пересекла его губы, как уродливый шрам. - Странная замена, я до сих пор не могу к ней привыкнуть.
      – К чему: сестре или к замене? - колко спросила Мария. Она почувствовала, что Дэвид не слишком любит сестру. Её это задело, может быть, потому, что она невольно перенесла чувства, испытываемые к Кате на Анжелу.
      Дэвид промолчал.
      – А вот наши рыцари: Алёша Попович, Илья Муромец и Добрыня Никитич, - шутливо произнёс он, обращая её внимание на остальные портреты.
      Мария с любопытством взглянула на настороженных, замкнутых мужчин. Один из них, одетый с ног до головы в чёрное, как ниндзя, демонстрировал только свои глаза: зелёный и серый, словно очень стеснялся всего остального. Худощавый мальчик, с заложенными за спину руками, он стоял на голом песчаном берегу, на фоне тёмной реки и серого неба.
      Она подошла к другому портрету: юноша, романтически облачённый в настоящие рыцарские доспехи - только шлем с золотым султаном держал в руках. Светлые волосы до плеч, обаятельная улыбка чуть повзрослевшего ребёнка, гордо выставленный подбородок. Рука на позолоченной рукояти длинного меча в серебряных ножнах.
      Третий был полуобнажённым гигантом, величиной мускулатуры способный посрамить самых мощных "качков", - сущий Тарзан. Он скалился, напрягая мускулы. Его глаза были красными - оба.
      – Итак, наш загадочный ниндзя - Андрей, наполовину японец. От него женщины - в шоке, мужчины - в трансе. Рыцарь - Ланселот. В прошлом исторический реставратор из толкинистов. Короче, романтик недобитый. А красноглазый гигант - Кобзар. Кстати, только у него, да и у моей сестры Анжелы не разные глаза. Они, кстати, самые слабые маги из нас, - саркастически сыпал замечаниями Дэвид. - И не потому, что у них мало сил - они ими не любят пользоваться, или применяют неумело. Короче, любители. Считают, что если у тебя уже есть магия, заклинания заучивать незачем.
      Сердце Марии трепыхнулось: - Катя ведь тоже была плохим магом. Поэтому её и убили. Девушка всхлипнула.
      – Ты чего плачешь: сочувствуешь им?
      – Ты знаешь, скорее себе. Но у меня возникла идея. Однако для её исполнения мне нужно попасть на выпускной бал в университете белой магии.
      – Ну у тебя и желания! - искренне удивился Дэвид, внимательно поглядев на девушку. - Ты не боишься? Тебя там чуть не убили! Прямо в логово зверя - ты любитель острых ощущений? Или ты думаешь, что стала всех сильнее? Тогда мы тебя неправильно воспитывали… Взять ремень, что ли?
      Её губы сами собой раздвинулись в улыбке: - Понимаешь, там будет бал-маскарад, а Джонатан меня не чувствует. Он же со мной не спал, так ведь?
      – Но тебя могут узнать. Сейчас ты - популярная личность, антигерой, новая ведьма, так сказать. Кроме шуток, девчонка, не лезь в пасть льва… львов. Драконов. Тебе сколько? Двадцать три? Ты же не хочешь умереть такой молодой и красивой. Мужчина положил ладони ей на талию.
      Мария снова заулыбалась: - Куда тебя ударить?
      Дэвид тяжело вздохнул: - Спасибо, никуда не надо. С глубоким вздохом разочарования он убрал руки и отошёл к окну, выходящему на стену густого леса.
      – Если хочешь, я сегодня зайду, - как бы между прочим заявил он, уставившись в окно.
      – Что ж… - Мария задумалась, - заходи. Спальню ты найдёшь.
      – Тогда до свидания. А сейчас мне пора, извини, попытаюсь связаться с сестрой, что-то она слишком надолго пропала. Мне это не нравится! Хорошо, что ты мне напомнила про наших отсутствующих рыцарей.
      Мария кивнула, разглядывая картины, но думая о другом: начиная с Кати и заканчивая Анжелой. А ещё, краешком сознания, о Дэвиде. О его красивом лице и сильном теле. О его силе, способной удержать их всех вместе.
 

***

 
      Свежий вечерний ветерок ласкал его обнажённое тело, распростёртое на голубом атласе. Сильное тело, загорелое, идеальное; вызывающее желание, дрожь в коленках.
      Золотой ночник покрывал тело красивого мужчины позолотой. На подушке, подчёркиваемые атласным блеском, покоились пышные, чёрные волосы; профиль, словно вычеканенный искуснейшим скульптором. Он лежал на боку, поигрывая пустым бокалом в пальцах.
      – Доброй ночи, - прошептала Мария, заворожено разглядывая его тонкую талию, длинные ноги, мускулистый торс.
      – Доброй, - мужчина перевернулся на спину, обжёг её огненным взглядом.
      – На столе стоит бутылка вина, ему больше тысячи лет, и второй бокал - налей себе и мне.
      – Ты всё изменил в моей комнате, - тихо заметила она, оглядываясь.
      – Ничего, когда я уйду, твоя комната станет прежней.
      Они выпили, наливая вино, она невольно скользнула взглядом по его члену. Мария невольно покраснела.
      Дэвид с насмешкой следил за её взглядом, порхающим по телу, как лёгкие касания ветерка.
      – Ты смотри - ни капли не пролила! - воскликнул он одобрительно, рассматривая наполненный ею бокал. Он вытянул руку, поглядел на вино сквозь свет ночника: - Как рубин, правда? Сядь! - приказал он, похлопав ладонью по кровати. Она неуклюже приземлилась на край, чуть не съехав по гладкому атласу на пол. Ей пришлось сесть поближе к нему, к его голому телу. - Почему ты боишься? Милая, неужели я тебя не возбуждаю? Он быстро допил вино и швырнул бокал на стол, покрытый тем же голубым атласом. Бокал ловко встал на ножке посредине стола, даже не треснув.
      Мария склонила голову набок, заглядывая в глубину его глаз. А перед глазами сияли мрачным юмором большие ореховые глаза Джонатана, которые не просто возбуждали, завораживали.
      "Да, боюсь, что я люблю Джонатана, но это просто его чары ", - подумала Мария устало. "А Дэвид честен со мной, не предлагает ничего большего, кроме секса".
      – Знаешь, я ведь почти девственница, - усмехнулась она, сбрасывая шёлковый халат, снимая тапочки, падая рядом с ним - обнажённой.
      – Это как? - он наклонился над ней.
      – Просто у меня, её никогда не было, этой девственности, правда смешно?
      Мужчина обвился вокруг ней, как змея, касаясь очень нежно ладонями, целуя короткими, быстрыми поцелуями. Он навис над ней, как удав. Раздвинул её ноги и коснулся багровой головкой члена отверстия. Дэвид посмотрел ей в глаза затуманенным взглядом, молчаливо дожидаясь разрешения. Мария попыталась расслабиться, невольно ощутив себя на кресле гинеколога. Она откинула голову, её золотые волосы рассыпались, как обронённые драгоценности.
      Тогда он пронзил её, как показалось Марии, насквозь.
      Она вскрикнула, изогнулась, как раненый зверь, просящий о пощаде. Но пощады не было… Дэвид держал её уже силой, повинуясь древнему и тёмному инстинкту.
      Затем последовал шквал благодарных поцелуев, самые нежные ласки. Он ласкал израненный орган, полушария белой груди с блекло-розовыми сосками.
      Внезапно она ощутила оргазм под его умелыми губами, изогнулась и вскрикнула.
      … - Дэвид, пообещай мне никогда не задавать один вопрос: почему я это сделала, - попросила Мария. Она встала, надела халат и легла рядом с ним. Мужчина встал, расшифровав намёк, и направился к двери. Постепенно кровать изменилась, исчез голубой атлас, изящный столик. Всё стало таким, каким было: бело-розово-сиреневым.
      – Обещаю, - услышала она его тихий шёпот, словно лёгкий выдох. Дверь мягко открылась и закрылась. Словно всё произошедшее ей приснилось.
 

***

 
      – Ты действительно ненормальная! - раздражённо проговорила Стэлла, нервно расхаживая по широкой, залитой электрическим светом комнате. Она мрачно поглядывала на стоявшую перед огромным зеркалом Марию. С двух сторон от зеркала горели яркие светильники, отчего отражение казалось плывущим в ярком свете. Мария по очереди прикладывала к телу, а затем швыряла в кучу на пол прекрасные наряды.
      – Нет, я просто возьму сейчас платье и придушу тебя им! Одной дурой станет меньше. Она опустила взгляд: - Подумай хотя бы о Дэвиде, если тебе плевать на себя!
      Мария медленно опустила руку с очередным платьем и взглянула в глаза подруги: - Он что-то говорил о моём плане? Он очень сердится?
      – А ты как думаешь? Собираться встретиться с насильником, быть может, убийцей собственной дочери! Ещё и с кучей белых магов в придачу!
      Мария, оставшаяся в одном нижнем белье, подошла к Стэлле: - Я знаю, ты боишься, что я люблю Джонатана и отдамся ему. Что я предам всех вас, - она погладила её по щеке: - Глупая ты!
      – Нет, мне просто больно, что меня так жестоко лишили невинности, а у тебя всё получилось нормально. Стэлла глубоко вздохнула, обречено глядя на Марию: - Ладно, вижу, что ты от своей идеи не откажешься. У тебя хоть есть план?
      Она пожала плечами: - Постараюсь проникнуть незамеченной. Всё равно будет маскарад - все будут в масках и карнавальных костюмах. Возможно, кто-то даже переоденется в чёрных магов! Ха! У меня пока только одна проблема - никак не могу подобрать себе платье.
      – Так наколдуй!
      – Облом. К тому же, в этот день в Университете запрещена магия - всё платья будут настоящими! Ага, подожди, вот это зелёненькое мне нравится! А к нему одну зелёную линзу на голубой глаз - и меня не узнают.
      – Не знаю, не знаю. Белые маги не идиоты.
      Мария с помощью Стэллы быстро облачилась в зелёное шёлковое платье, облегающее тело, лицо скрыла зелёной маской, а на глаз наклеила зелёную линзу, - теперь оба её глаза стали изумрудными.
      – Прямо мавка! - воскликнула Стэлла, всплеснув руками. - Нет, ты мне скажи, какого чёрта ты прешься на этот выпускной бал? Рисковать жизнью ради одной вечеринки…
      – Наверное, я по натуре - игрок. Без опасности жизнь для меня - пресна, - задумчиво предположила Мария и взглянула на золотые часики с изумрудами и сапфирами, под цвет её глаз - подарок Дэвида.
      – Уже почти полночь - вечер уже начинается. Где Дэвид, я хочу с ним попрощаться.
      – Надеюсь, не навсегда? - Дэвид неслышно вошёл в комнату, Стэлла моментально проскользнула мимо него, выходя из комнаты.
      Мария так и впилась взглядом в его невозмутимое лицо, пытаясь прочесть хоть что-то, но там была полутьма, густая пустота, серое, туманное облако.
      – Я тоже очень на это надеюсь, - полушутя, полусерьёзно ответила девушка. - Если меня убьют, ты будешь по мне скучать? Вопрос прозвучал как-то по-детски. Дэвид слегка улыбнулся, но не обнял, хотя она очень этого хотела… и вообще держался отчуждённо.
      – Буду. Но больше всего я буду страдать, если ты переспишь с Джонатаном.
      – Очень мило! - возмущённо сказала Мария, подбоченившись. - Значит, тебя интересует не моя жизнь, а лишь моя верность? Очень по-мужски!
      – Зато честно. Ты - моя, и я не намерен тебя с кем-либо делить!
      – Знаешь что: хочешь распоряжаться женским телом - измени пол! Я тут на смерть иду, а тебя интересует, не перепихнусь ли я с Джонатаном! А если с Бобом или Александром? Тогда можно? Ты меня не поцелуешь?
      – Нет.
      Ответ был резким, но Мария не нашла в себе сил, чтобы устраивать ещё одну сцену.
      – Хорошо, тогда береги свои губы для нашей следующей встречи.
      – И ты свои тоже.
      Она прошептала заклинание, представив вокруг себя свечи. Ей уже не нужна была помощь остальных магов - она могла перемещаться сама. К тому же - ясно представляла себе, куда нужно трансформироваться.
      … И она оказалась в туалете, недалеко от унитаза. Хорошо, что пустого.
      "Вот и хорошо, заодно и в туалет схожу, а то что-то мочевой пузырь прихватило на нервной почве!"
      Усевшись на унитаз, Золотарева вдруг с ужасом поняла, что забыла маску, прощаясь с Дэвидом. Она ощупала себя, глянула в зеркало, висевшее на дверях, но маски нигде не было.
      "Ну, просто замечательно! " - с раздражением и страхом подумала она. "Теперь остаётся либо сидеть здесь всю ночь, либо вернутся обратно".
      Выйдя из кабинки к нескольким умывальникам, стоявшим в ряд, она вдруг увидела лежащую на полу её собственную маску.
      "Ясно, Дэвид прислал!" - накатила волна облегчения. Оно нарастало волной, особенно когда она вспомнила, что в день праздника с двенадцати ночи до шести утра все чары не работали. Никто не знал, как это происходило, слишком древними были эти чары. "Если бы не Дэвидова предусмотрительность, мне пришлось бы до шести прятаться в кабинке! Значит, он меня любит. Может быть".
      Мария надела маску и вышла в коридор, где смешалась с шумной толпой студентов. Толпа понесла её в громадный зал, где играли в прятки тени со светом. Причудливые сочетания света с тенью, словно дивные райские цветы, заставили Марию замереть от восторга.