Омар, Меняла Историй (№2) - Приют охотника

— Омар… Мы больше-чем квиты. Я беру все свои слова обратно.

— Не беспокойтесь, ваше величество. Большая их часть вполне мною заслужена.

На мгновение в его взгляде промелькнули знакомые свирепые искорки прежнего Фрица.

— Ладно, не буду. Если честно, у меня все еще чешутся руки свернуть тебе шею, но постараюсь этого не делать. Она говорила со мной.

Мы ждали.

Он пожал плечами.

— Фрида… Мы с тобой не… Я — приемыш. Они никогда не говорили мне об этом.

— Мне тоже. — Она освободилась от моей руки и подошла к нему. Они обнялись. Не отпуская ее, он повернулся к нам.

— Я сын Зигфрида из Хольценвальда и княжны Свежерозы Верлийской.

— К черту вступление! — вскричал я. — Рассказывай быстрее!

— Ваше величество! — угрожающе напомнил Фриц.

— Прошу прощения, ваше величество! Конечно, ваше величество!

— Вот так-то лучше! Вот что она мне рассказала: они направлялись на север, в Фолькслянд. У моего отца там проживала семья. Честнодоблесть тоже был с ними — верный слуга ей, друг ему. Их отряд попал под лавину. Честнодоблести удалось выбраться, и он с несколькими другими спасшимися начал копать. Они нашли ребенка — меня. Он решил отправиться за помощью и взял меня с собой, пока я не замерз в метель. Он добрался до этого постоялого двора.

— И мама взяла дитя? — не выдержала Фрида.

— Да. И Верл была завернута вместе со мной, конечно. Но он не нашел здесь помощи — тут не было тогда ни одного постояльца. Это было в ту самую ночь, когда ты родилась. Отец не мог оставить свою жену с новорожденным младенцем, ясное дело. Так что Честнодоблесть ушел один. Он попал под другую лавину.

Некоторое время слышался только шум ветра в деревьях и капель за окном…

— Моя дочь тоже погибла? — Голос старухи звучал почти неслышно.

Фриц помолчал немного, прежде чем ответить.

— Нет. Их с Зигфридом откопали, и они ушли на юг с остальными. Весной они прошли на север через другой перевал, считая меня погибшим.

— Она еще жива?

— Верл сказала, чтобы я передал тебе: Свежероза нашла свое счастье, и тебе не надо больше искать ее.

Хольценвальд был единственным городом, в который я не заходил летом. Интересно, почему?

— Но у нее были еще сыновья? Дочери?

— Это все, что мне позволено сказать, госпожа моя!

Бог явно рассказал Фрицу больше, гораздо больше. Он говорил негромко, но в голосе его появилась некая царственная уверенность. Старуха снова согнулась в своем кресле и замолчала. Если мать Фрица до сих пор жива, замужем и у нее почти взрослые дети, вряд ли она рвется на родину. Свежероза всегда была себе на уме, и я не сомневаюсь, что бог тоже прекрасно знал это.

— Мне было сказано, чтобы я отправился с тобой в Верлию, и обещано, что весной Хол признает меня законным царем страны. — Фриц посмотрел сверху вниз на свою пораженную приемную сестру. — Нам придется бросить постоялый двор, дорогая. Я знаю, это покажется ненормальным, но у нас теперь целое царство.

— О нет! — Фрида освободилась от его руки. — Мама и папа не одобрили бы этого! И потом, представь себе, что будет, если Хол не признает тебя? Я подожду здесь до тех пор, пока не получу от тебя официального приглашения на коронацию.

— Но я не могу оставить тебя здесь одну!

Она невесело усмехнулась:

— Это мой постоялый двор, не твой! Твое царство, не мое!

— Ты всегда будешь желанной гостьей, и ты всегда будешь моей сестрой. Госпожа Фрида! Я пожалую тебе царское поместье!

— Нет, не надо! Я лучше останусь в тени и выберу тебе подходящую жену. Я не позволю, чтобы тебя баловали все эти прелестные расфуфыренные придворные дамы.

— Ладно, посмотрим! — усмехнулся он. — Пока же мы с тобой честные трактирщики. Давно пора предложить гостям завтрак.

— Цари не прислуживают! — ехидно возразила Фрида. — Ступай собирай вещи. Омар поможет мне. Правда, Омар?

Меня охватила буйная радость.

— С удовольствием, любимая! Мое фирменное блюдо — сотэ из верблюжьего горба с терном…

— Хоть яичницу ты сможешь пожарить? Валяй. Ступай и пакуйся, ваше величество!

— Можно подумать, мне много надо брать с собой, — ответил он с улыбкой. Улыбка, правда, вышла натянутой. То ли на нашего трактирщика свалилась слишком большая ноша, то ли он ввязался в слишком хитрый обман.

Позже я смотрел им всем вслед, стоя на пороге и обнимая прекрасную Фриду. Я пообещал остаться и помочь ей по хозяйству до тех пор, пока мы не получим вестей из Верлии. Снежные вершины высились над поросшей лесом долиной, сияя под голубым небом. Однако погода в горах меняется быстро. Если нам повезет, новый снегопад может запереть нас здесь на несколько недель. Я с нетерпением ждал этого.

Бургомистр Йоханн и фрау Марла уехали верхом на север, прихватив с собой следовавшего за ними на почтительном расстоянии майстера Тиккенпфайффера. Я слышал громкий голос Марлы, наставлявшей своего супруга, до тех пор, пока они не превратились в маленькие черточки на дороге.

Капитан Тигр повел свою карету на юг, увозя с собой княгиню Розосвету и Розалинду, ее служанку. Еще с ними уезжали маленькая глиняная голубка, менестрель Гвилл, обмотанный тяжелой цепью червонного золота, а также Фриц Верлийский, по рождению законный правитель Верлийского царства.

Когда все стихло, я нежно поцеловал Фриду в щечку.

— Ты только подумай, — сказал я. — Его потомки будут править вечно! Устрашающая перспектива!

— И я подозреваю, ты еще не раз нагрянешь к ним в грядущие века, чтобы нарассказать сказок про их предков?

Я нахмурился: мне не понравилась тень сомнения на ее милом личике.

— То, что я шатаюсь по свету довольно давно, вовсе не означает, что я буду шататься так вечно.

— И у нас есть только твои свидетельства того, как долго ты шатаешься, правда ведь? Неужели ты думаешь, что я хочу водить дружбу с человеком, которому уже тысяча лет?

— Если ты боишься, что возраст сильно повлиял на меня, ты ошибаешься. Тебе доказать?

— Не сейчас. — Она попыталась сбросить мою руку с плеча, но это ей не удалось.

Я нежно пожевал ей мочку уха.

— Надеюсь, Фриц будет относиться к птице с уважением. Она довольно требовательное божество. Его предки — Дусс и Берн — поняли это, и их мать, Белороза, — тоже. Его дядька, Звездоискатель, познал истину дорогой ценой. Одним словом, опасная голубка.

— Несомненно. Но почему бог навлек на царскую семью столько несчастий?

— Я говорил уже, что никогда не пытаюсь понять логику богов. Но, возможно, царская семья допустила ошибку. Мореяшма, например. Ее сын, Быстроклинок, был неважным царем, а Звездоискатель по некоторым признакам мог оказаться еще хуже. Поэтому Верл решила принести в царский род немного свежей крови. Или ей просто наскучило целых сто лет сидеть взаперти во дворце, и она решила постранствовать, как делала это со мной. Я думаю, отпуск в «Приюте охотника» ей понравился.

Фрида фыркнула — этот звук определенно не шел ей.

— У тебя на все готовый ответ, да?

Опять пикировка…

— О чем это ты?

— Я понимаю, голубка была спрятана за часами. Ты, случайно, не рыскал там весной, нет? Не находил ее раньше?

— Княгиня Розосвета опознала в ней подлинную Верл, — возмутился я в ответ на такое неверие. — Уж не думаешь ли ты, что я стал бы целое лето таскаться по северным болотам, знай я, что она здесь? И потом, есть ведь еще родимое пятно.

— Когда ты залез на конюшню, а Фриц поймал тебя там — насколько я помню, он ведь был тогда без рубахи, а?

— Откуда мне знать было тогда, что родимые пятна кого-то интересуют? Позволь напомнить тебе, это княгиня Розосвета подняла вопрос насчет родимых пятен! Она-то и опознала отметину.

— Да эта старая ведьма не видит ничего даже у себя под носом.

— Фрида, любовь моя! — взвыл я. — Ты что, считаешь своего брата самозванцем? Ты считаешь, он врал, утверждая, что бог говорил с ним? Как он тогда надеется пройти святого Хола?

— Да не знаю я! — вздохнула она. — Хол может решить, что так будет лучше для царства. Даже богам приходится иногда грешить против истины, наверно. Фриц был бы просто дураком, если бы упустил такую возможность, разве нет?

Я тоже вздохнул — печально видеть так мало веры в существе столь юном и невинном.

— Ночь выдалась долгой и утомительной, о мой хрупкий цветок эдельвейса! Почему бы нам не подняться в спальню?

— Спальню?

— Почему бы и нет? Приближенный к святым Благонрав Суфский учил верных, что любовь приходит в разных обличьях и что надо всегда принимать то, что даруется.

— Я больше привыкла к сестринской привязанности. Омар, самое время доить коров, и тебе надо принести воды, чтобы я помыла посуду. Потом надо нарубить дров, вымыть полы, сбить масло, смолоть муку, вычистить конюшню, забить свинью, ободрать и освежевать ее, прокоптить окорок, накормить кур, вывести лошадей пастись и сварить пива. Мне нужны дрова и вода в котле, и еще развесить белье.

Я застонал так громко, что лес отозвался сочувственным эхом.

— Но ко времени, когда я сделаю даже десятую часть, понаедут новые постояльцы!

— Работе трактирщика нет конца. Как ты думаешь, почему мои родители произвели на свет только одного ребенка? Начни с коров.

Вот и весь рассказ, господа! Рассказ трактирщика. Все до последнего слова — истинная правда. Вот как попал я в «Приют охотника». Кстати, прошу вас всех убедиться, что цены наши все еще проставлены в гильдербургских талерах. А теперь не подлить ли вам еще нашего знаменитого пива с пряностями?

ПОСТСКРИПТУМ

Притча о чудесном коне Тваке основана на рассказе про Умного Ганса, коня в Германии, демонстрировавшего схожие способности. Мне не хотелось бы, чтобы вы думали, будто я сочинил ее.