Неповторимая (№3) - Неповторимая любовь

У Сабрины вновь закружилась голова. Слоан уехал. Когда вернется, неизвестно.

Внезапно ее охватила паника: она не знала, вернется ли он вообще.

— Куда он отправился?

— В зону военных действий с донесениями.

— Вслед за отрядом, отправленным на поиски Бешеного Коня?

— Да, но не беспокойтесь, миссис Трелони: ваш муж знает свое дело.

Сабрина попыталась кивнуть.

— Миссис Трелони… — встревоженно начал генерал Терри.

Она покачала головой.

— Все в порядке, — заверила Сабрина, покривив душой, и бегом вернулась домой. В дом Слоана. Дом, который она делила с ним. Вбежав в спальню, она бросилась на постель, проклиная себя за глупость.

Надо непременно найти его, билось в голове Сабрины. Найти и объясниться.

Он отправился в горы Блэк-Хилс. Туда, где редко встретишь белых людей.

Это не важно. Надо догнать его.

Но это невозможно: ни один человек в здравом уме не согласится сопровождать ее в этой поездке.

Сабрина лежала, оцепенев от горя. Слоан придет в бешенство, узнав, что она отправилась следом за ним в Блэк-Хилс.

Не важно. Она просто обязана увидеться с ним.

Может быть, ей поможет Ястреб?

Сабрина невесело усмехнулась. Ястреб ни за что не отпустит ее на территорию враждебных племен, особенно в такое беспокойное время.

Догнать Слоана просто невозможно, пыталась убедить себя Сабрина.

Но семя желания уже дало свои ростки.

Семнадцатого мая колонна из форта Авраама Линкольна наконец выступила в поход. Выступление задержалось из-за двух ненастных дней. К пяти часам утра весь седьмой кавалерийский полк построился.

Это было впечатляющее зрелище. Стоя на веранде, Сабрина как завороженная разглядывала колонну, поражаясь ее размерам. Кроме солдат, здесь были белые слуги, денщики, журналисты и индейцы-разведчики. Поскольку солдатам предстоял марш по бесплодным землям, позади тянулась бесконечная вереница фургонов с припасами. Колонна растянулась на две мили.

Либби Кастер и еще несколько полковых дам вызвались сопровождать колонну до первого привала. Они пригласили с собой и Сабрину, но та отказалась, тем более что без Слоана эта поездка казалась ей бессмысленной. Но теперь, наблюдая за марширующей колонной, она понимала, что запомнит это зрелище на всю жизнь. По земле стелился туман, и казалось, будто кони плывут по облакам, исчезая вдали.

Проводив колонну, Сабрина вернулась домой и попыталась написать Слоану письмо, но разорвала несколько неудачно начатых листов и наконец отказалась от своего намерения. Выразить словами то, что тяготило душу, ей не удавалось.

На следующий день Либби Кастер вернулась в странном настроении: она была подавлена, хотя обычно излучала жизнерадостность и уверенность.

— Я видела, как он уезжал, — объяснила она Сабрине, зайдя к ней выпить кофе. — Долго смотрела ему вслед, и мне показалось, будто в сердце змеей прокрадывается ледяной холод. Да, Оти стремится к славе, но…

— Должно быть, прогулка получилась замечательной.

— Да. — Допив кофе, Либби встала. — Пойду писать Оти письмо, — чуть воспрянув духом, сообщила она. — Если вы хотите написать Слоану, я могу отослать письмо. До Иеллоустона проложена железнодорожная ветка, по которой войскам будут доставлять почту.

— Спасибо. Пока мне нечего писать. — Сабрина смутилась. — Жаль только…

— В чем дело?

— Просто мне хотелось бы узнать, можно ли догнать войска… и Слоана.

Либби нахмурилась:

— Сабрина, навещать мужа на вражеской территории немыслимо. А что касается Слоана… кто знает, где он теперь?

— Вы правы, но ведь ему предстоит встреча с генералом Терри, верно?

Либби кивнула:

— Конечно, но… Сабрина, мы с Оти собираемся встретиться Четвертого июля. Возможно, мы могли бы что-нибудь придумать. Но поверьте мне, никто не отважится сопровождать вас по территории враждебных племен.

— А гонцы, которые доставляют донесения?

— Они предпочитают путешествовать в одиночку. Ваши замыслы — безумие, — решительно заявила Либби.

После ухода Либби Сабрина вновь взялась за письмо. Она рассказывала о том, как колонна уходила из форта, как внушительно выглядели роты воинов на лошадях разной масти, и не могла заставить себя написать о главном. Наконец она закончила письмо словами: «С любовью и наилучшими пожеланиями здоровья и благополучия, Сабрина».

Она передала письмо Либби, которая пообещала отправить его Слоану.

Но в тот же вечер, после визита к Либби, Сабрине стало еще тяжелее. Едва спустившись с крыльца, она вспомнила, что забыла зонтик, вернулась за ним и случайно подслушала разговор Либби и Мэгги.

— Бедная, бедная Сабрина! Я слышала, как один из разведчиков кроу сегодня беседовал с Джимми Блейком. Слоан и сам не понимает, какая страшная опасность грозит ему. Разведчик слышал в одной из резерваций сиу, что воины враждебных племен больше не доверяют Слоану. Он в смертельной опасности.

— Как бы там ни было, Сабрина не должна узнать об этом! — предупредила Либби.

Сабрина тихо вышла. Сердце ее разрывалось в груди. Притворив за собой дверь, она обессиленно прислонилась к ней. Боже милостивый! Поиски Слоана ради спасения ее собственной души потеряли всякий смысл.

Она должна отправиться на поиски, чтобы спасти его самого.

Слоан благополучно разыскал полковника Гиббона.

Передав донесения, он отправился обследовать тропу, обнаруженную одним из солдат Гиббона, и порадовался, что отказался от сопровождения, ибо вскоре наткнулся на опечаленную семью шайенов — дряхлого старика, старуху и восьмерых детей, их внуков. Все трое сыновей старика были убиты вместе с женами. Их покарало правительство, но это не имело значения. Старый шайен изнемогал от усталости, его жена изголодалась, а дети были еще слишком малы.

Им предстояло жить в новом мире.

Слоан проводил индейцев к Гиббону и позаботился о том, чтобы их доставили в резервацию. К счастью. Гиббон понимал, как усложняют положение нападения на мирных индейцев, и не считал, что хороший индеец — мертвый индеец. Он лишь обрадовался тому, что к Бешеному Коню и Сидящему Быку примкнет на несколько человек меньше.

В полном одиночестве Слоан продолжал ночную разведку и, когда наконец устроился на ночлег под звездным небом, испытал удовлетворение от своей работы. Одни должны жить, другие — умирать: жизнь меняется. Хорошо, что ему удалось спасти эту семью шайенов. Собственная жизнь прежде не имела для него значения.

Но силы его иссякли. Подобно старику шайену, он устал сражаться. Война в прериях в конце концов завершится; сколько человек еще погибнет в ней, неизвестно. В будущем им предстоит совсем иная война. Ключом к победе станут знания, а не грубая сила.

Ему хотелось отправиться домой… и остаться там. Найти способ сблизиться с женой и отыскать путь в будущее.

Слоан закрыл глаза, пытаясь заснуть.

Едва погрузившись в дремоту, он услышал легкий, чуть уловимый шорох в зарослях. Не шевелясь, Слоан открыл глаза и огляделся. Ничего подозрительного он не заметил, но понял: рядом кто-то есть.

Внезапно он сорвался с места и откатился за камень, лежащий у берега реки. Выхватив револьвер, Слоан напомнил себе, что в нем только шесть патронов. Сколько же у него противников?

Люди, окружившие его, перестали таиться. Слоан услышал птичий крик и понял, что кричит вовсе не птица, а затем перед ним словно из-под земли выросли трое молодых индейцев. На их лицах и телах не было боевой раскраски, они были одеты в кожаные штаны и мокасины. Слоан узнал двоюродного брата Ястреба, Кинжала, прежде, чем молодой сиу заговорил.

— Кугуар-в-Ночи, мы рады видеть тебя одного, без солдат.

Он мог бы прикончить всех троих, подумал Слоан. Но индейцы тоже это понимали. Наверняка поблизости затаились другие воины. Если он попытается убить троих, то наверняка будет схвачен и умрет в муках. Слоану не хотелось убивать — так же, как и троим индейцам, стоящим перед ним.

Он поднялся из-за камня и сунул револьвер в кобуру.

— Здравствуй, Кинжал. Кинжал кивнул.

— Слоан, пойдешь с нами, — негромко проговорил он. — Тебе нельзя возвращаться к солдатам: ты слишком много знаешь.

— На самом деле я не знаю почти ничего, — возразил Слоан.

— Мы можем связать тебя, словно пойманного оленя, — продолжал Кинжал, — или предоставить тебе свободу. Но к солдатам ты не вернешься, а если попробуешь — тебя убьют. Мне жаль так поступать, но я буду вынужден застрелить тебя.

Слоан не ошибся: из кустов вышли еще четверо индейцев. Одним из них оказался его двоюродный брат, Высокий Человек.

— Я еду с вами, — кивнул Слоан.

Вскоре Либби вновь навестила Сабрину: ей не терпелось рассказать о письмах, полученных от Оти.

— О, этот Оти! Невозможный и скверный мальчишка! Он признался, что в начале кампании ему было не по себе. Вместе с Томом он задразнил своего бедного младшего брата, Бостона, пугая его возможным нападением индейцев… Оти веселился от души, пока генерал Терри не упрекнул его. Оти вспомнил, как добр был генерал к нему, и, конечно, угомонился!

— Он пишет что-нибудь еще о кампании? — спросила ее Сабрина.

— Конечно! Войска генерала Крука устроили сражение у Роуэбада, но им не повезло. Индейцы не дрогнули. Терри тоже недоволен: трехсторонняя атака слишком затянулась и стала бесполезной. Оти говорит, что колонна движется чертовски медленно. Он старается выбирать самые короткие тропы, а это нелегко, если вспомнить, сколько оружия и припасов они везут с собой. Несмотря на все старания Оти, генерал Терри предпочел доверить командование экспедицией к Роузбаду не ему, а майору Рено. Должно быть, майор Рено оказался к северу от Роузбада как раз во время боя войск Крука и неверно истолковал следы передвижения индейцев. Кроме того, Рено ослушался приказа и не вышел на связь с Оти в назначенное время. Оти и генералу Терри пришлось нелегко, но по крайней мере теперь… — Она вздохнула и радостно вспыхнула: — Генерал Терри лично убедился в том, что на Оти можно положиться.

— В этом не может быть никаких сомнений, — подтвердила Сабрина. — От Слоана нет никаких вестей? — взволнованно спросила она.

Либби нахмурилась:

— Оти не пишет об этом. Странно… Слоану мора давно встретиться с генералом Терри. Но я уверена: с ним все отлично! — быстро добавила она.

Похоже, дурные предчувствия покинули Либби. Зато теперь они охватили Сабрину. Она поняла, что ей необходимо разыскать Слоана, и немедленно!

Зная, что солдаты пытаются окружить их, индейцы проводили долгие часы в спорах.

Танец Солнца продолжался.

У Слоана отняли армейский мундир и снаряжение: он стал узником, о чем ему заявили напрямик, однако обращались с ним не так уж плохо. Ему разрешили остаться в типи его брата, Высокого Человека. Жена Высокого Человека была настроена дружелюбно.

Среди индейцев оказалась и Земляная Женщина, которая пришла проведать Слоана. Она не огорчилась, узнав, что он взял себе белую жену, и поняла, что Слоан намерен следовать обычаям белых, то есть оставаться верным одной женщине. Во время праздника Солнца воздержание среди индейцев было обычным явлением: мужчины очищались и молились Ванкатанке, стремясь получить благословение.

Слоан видел жертвоприношение Сидящего Быка: сидя в стоическом молчании, он ждал, когда с каждой его руки срежут пятьдесят кусочков кожи.

За всю свою жизнь Слоану не доводилось видеть так много индейцев, собравшихся в одном лагере.

Стойбище расположилось в долине реки Литл-Бигхорн — узкой и длинной, поросшей травой. Севернее долины река поворачивала вправо. Берега реки заросли старыми тополями. На востоке виднелся ряд высоких, крутых хребтов, переходящих в пологие холмы. К западу от долины местность была изрыта ущельями.

Несмотря на громадные размеры лагеря, каждое племя обосновалось отдельно. Конные гонцы созывали вождей на советы. Сидящий Бык принадлежал к племени сиу; его не избрали верховным вождем, но он оставался хозяином в лагере, а уважение народа к нему было небывалым.

Близилась середина июня. Жара нарастала.

Враждебные индейцы готовились к войне.

— Миссис Трелони!

Сабрина вздрогнула, услышав окрик Марлен Ховард, которая неспешной походкой направлялась к ней, вертя в руке зонтик.

— Я слышала, вы вынашиваете планы путешествия по индейской территории вслед за мужем, — любезно произнесла Марлен.

— Может быть, — настороженно отозвалась Сабрина. — А почему вы спрашиваете?

— Я могла бы вам помочь, — сообщила Марлен, приглаживая прядь своих чудесных волос. Она улыбнулась. — В форт только что прибыли давние друзья моего отца. Они собираются проплыть вверх по Иеллоустону на пароходе и наверняка согласятся сопровождать вас в поиске армии.

— Кто эти друзья? — спросила Сабрина. От Марлен не следовало ждать ничего хорошего: она вполне могла послать ее на верную смерть. Но с каждым днем отчаяние Сабрины росло, и поскольку больше никто не соглашался ей помочь, у нее не осталось выбора, кроме как прислушаться к словам Марлен.

— Сержант Лолли — отставной военный, он крепок, как кремень, и мил, как плюшевый мишка. Он путешествует в компании… неких джентльменов, торговцев. Им уже удалось сколотить целое состояние благодаря торговле с индейцами, хотя временами им не позавидуешь. Пойдемте, я познакомлю вас с ними. — Марлен вновь улыбнулась. — Или вы мне не доверяете?

— Да, не доверяю.

— Право, миссис Трелони, даже мне неведомо, что может случиться в горах или среди индейцев!

По-прежнему подозрительно посматривая на Марлен, Сабрина последовала за ней к дому. Из-за двери доносился грубоватый мужской смех. Похоже, гости Марлен заинтересованно слушали историю о некоей не вполне добродетельной индианке, но, едва заметив сестру и Сабрину, рассказчик, капитан Джонс, замолчал и поднялся. Он был явно недоволен вторжением.

— Марлен, я же говорил тебе: это нелепость… — начал Джонс.

— Довольно! — прервала его Марлен. — По-моему, мысль замечательная и романтичная.

Ее брат неодобрительно нахмурился. В комнате находилось еще четверо мужчин сурового вида, в возрасте от сорока до пятидесяти лет.

— Сабрина, это сержант Эдмунд Лолли из второго кавалерийского полка.

— Лучшего в мире! — добавил Лолли, вставая и приподнимая шляпу.

Его примеру последовали остальные мужчины. Их одежду составляла странная смесь европейских предметов туалета и индейских украшений, рубашек из сыромятной кожи, штанов с бахромой и ожерелий из бус. Подбородки скрывали густые бороды. Гости Марлен выглядели подобно жителям, диких гор, каковыми они, вероятно, и были. Трапперы, Джон, Том и Нед, два родных брата и один двоюродный, исходили горы Блэк-Хилс вдоль и поперек задолго до того, как сюда потянулись белые. Сабрина решила, что этим людям, как друзьям капитана Джонса, можно доверять.

— Разве вы не боитесь сиу? — спросила она.

— Благодаря сиу мы разбогатели, — серьезным тоном объяснил Нед.

Том подтолкнул его локтем и мрачно покачал головой.

— Разумеется, сопровождать даму… мэм, мы не одобряем подобные выходки, но…

— Конечно, я заплачу вам. Назовите свою цену.

— Ну что вы, дорогая, зачем разбазаривать армейское жалованье Слоана! — сладко пропела Марлен.

— У меня есть собственные деньги, — возразила Сабрина. — Я готова заплатить разумную сумму.

Сержант Лолли заулыбался:

— А мы готовы назвать ее, миссис Трелони. Вы успеете собраться к завтрашнему утру? Мы выезжаем с первыми лучами солнца.

— Я буду готова, — заверила его Сабрина. Ей не терпелось поскорее покинуть форт, кроме того, она боялась, что кто-нибудь узнает о ее решении и попытается остановить.

Обменявшись рукопожатиями с мужчинами и пожелав всем доброй ночи, она заметила, что капитан Джонс окончательно помрачнел.

Марлен проводила ее до двери и остановилась на веранде, глядя в темнеющее небо.

— Странная здесь погода. Иной раз бывает чертовски холодно: в июне случаются снегопады а через несколько дней начинается невыносимая жара. Любопытный выдался год, верно? Столетие американской нации, столетие переселения и уничтожения индейцев…

Сабрина удивилась, слушая задумчивый голос Марлен.

— Почему вы решили помочь мне? — напрямик спросила она.

Марлен улыбнулась:

— Видите ли, вы ему небезразличны, если не сказать больше.

Сабрина молчала.

— И кроме того, вы… стали жертвой моей маленькой невинной комедии, помните, тогда, в окне?

— Комедии? — переспросила Сабрина. Улыбка Марлен стала шире:

— Детка, вашего мужа невозможно соблазнить, во всяком случае, теперь. Гораздо легче вызвать ревность у вас, нежели страсть в нем. Должно быть, я причинила вам немало неприятностей, иначе вы бы не спешили разыскать его. Но должна предупредить вас: я по-прежнему рассчитываю на победу.

— Напрасно. И потом, вы не причинили мне никаких неприятностей, — возразила Сабрина, не испытывая ни малейших угрызений совести от своей лжи. — Я тороплюсь разыскать мужа потому, что ему грозит опасность.

— Какое благородство! Впрочем, опасность ему грозит постоянно.

— И все-таки мне любопытно, Марлен: если вы рассчитываете на победу, зачем помогаете мне? — настаивала Сабрина.

Марлен пожала плечами:

— Возможно, вы не найдете Слоана. Вас могут убить. А Слоан непременно вернется. Я в этом уверена. Он всегда возвращается.

— Вы задумали убить меня? — поинтересовалась Сабрина.

— Что за глупости! — запротестовала Марлен. — Все в руках Божьих, — с притворным смирением произнесла она. — Приятного вам путешествия, Сабрина! — закончила она и вернулась в дом.

Сабрину передернуло. Напрасно она согласилась на эту поездку. Марлен пыталась заманить ее в ловушку.

Но сержант Лолли производил впечатление надежного малого, как и его бородатые спутники. Они знали свое дело, хорошо ориентировались в горах. С ними она будет в безопасности.

Приняв решение, Сабрина поспешила домой и тщательно уложила немногочисленные вещи в легкую сумку.

Если бы не беспокойство, страх и нетерпение, Сабрина сумела бы ^насладиться поездкой. С палубы парохода, плывущего по реке Иеллоустон, открывались восхитительные пейзажи. Лето было в разгаре, солнце немилосердно жгло, но жара была особенно приятна после недавних пронизывающих холодов.

Сержант Лолли оказался забавным стариком, который взял на себя обязанность развлекать Сабрину рассказами о своем детстве, проведенном в Ирландии. Как выяснилось, он свято верил в эльфов и фей смерти, которые разражаются леденящими кровь воплями каждый раз, являясь за душой ирландца.

По пути Сабрина узнала от солдат, что в отряде полковника Гиббона нет майора Трелони и что к генералу Терри он не возвращался.

Когда спутники Сабрины сошли на берег, намереваясь двинуться на запад, Сабрина вдруг пала духом. Эта страна огромна. Слоан пропал, и ей казалось, что искать его здесь — безнадежное занятие. С таким же успехом можно вести поиски иголки в стоге сена.

Двадцатого июня они наткнулись на следы индейского лагеря. Возле давно потухшего костра лежал труп белого солдата. Лолли пытался остановить Сабрину, но та вырвалась и подбежала к трупу, торопясь узнать правду.

К трупу слетались стаи мух, и Сабрине пришлось разогнать их. С погибшего сняли скальп, тело было изуродовано, но оно принадлежало не Слоану. Пошатываясь, Сабрина отошла прочь. Ее вырвало.

Три дня спустя путники двигались по узкой тропе, когда однажды по ущелью просвистела стрела.

— Индейцы! Смотрите, их трое! С чего им вздумалось стрелять в нас, в торговцев? — возмутился Нед.

Индейцы выстроились на расстоянии сотни ярдов. Джон что-то прокричал им на языке сиу. Один из индейцев ответил ему.

— Что он сказал? — тревожно спросила Сабрина у сержанта Лолли.

— Он сказал… — начал Лолли и остановился.

— Говорите же! — потребовала Сабрина.

— …что сиу больше не считают торговцев друзьями. Все белые — враги. Он будет убивать всех белых, которые только появятся на землях сиу.

— Ну, это мы еще посмотрим! — рявкнул Том, рассвирепев. — Лолли, уведи даму за камни. Ты отвечаешь за нее!

— Постойте! — вмешалась Сабрина. — Скажите им, что мы ищем Слоана! Может, тогда они не станут стрелять…

Но было уже поздно. Спутники сержанта Лолли понеслись навстречу индейцам, испуская воинственные крики и потрясая оружием.

Индейцы ринулись к ним. Сабрина видела, как они сближаются.

В небо взметнулись стрелы…

И обрушились на землю, сея ужас и смерть.

22 июня 1876 года Джордж Армстронг Кастер вывел седьмой кавалерийский полк из военного лагеря у берега реки Йеллоустон. Генерал Терри отдал приказ. Кастер отказался от помощи пехоты и картечниц Гэтлинга, поскольку и то и другое замедляло скорость передвижения. С одной кавалерией он мог быстрее преодолеть пересеченную местность в поисках индейцев.

Осуществляя план «Клещи», полковник Гиббон должен был вести свои войска параллельно войскам Кастера. Полковник уже вывел отряд из устья Бигхорна. Терри надеялся, что Кастер сумеет выследить враждебных индейцев и зажать их в тиски между своей армией и армией Гиббона, а если не удастся, отгонит их туда, где собрались войска под командованием Крука. Кастер и Гиббон находились довольно близко друг от друга; обнаружив индейцев, Кастер должен был немедленно известить об этом Гиббона.

В письменном приказе генерал Терри заявлял, что не желает навязывать командирам свои решения, которые могут помешать победоносному продвижению армии. Однако он хотел, чтобы его взгляды разделяли, а приказам следовали, за исключением экстренных ситуаций, требующих немедленного изменения тактики боя.

Прежде чем покинуть лагерь, полковник Гиббон предостерег товарища:

— Не жадничайте, Кастер. Дождитесь нас.

— Нет, ждать я не стану, — ответил Кастер. Привычным жестом подхлестнув своего жеребца, старину Вика, он галопом ринулся вперед во главе полка.

По воспоминаниям офицеров, закаленных в войнах людей, Кастер, который редко прислушивался к чужому мнению, в тот вечер спросил совета у товарищей. Он был мрачен и серьезен.

Позднее лейтенант Фрэнсис Гибсон признавался, что в ту ночь ощущал непривычную подавленность.

Лейтенант Джордж Уоллес уверял друзей, что предчувствует скорую гибель Кастера.

Лейтенант Уильям Кук попросил лейтенанта Уоллеса засвидетельствовать завещание: ему казалось, что грядущее сражение станет для него последним.

Глава 20

Долина Литл-Бигхорн

Июнь 1876 года

— Пойдем, Кугуар-в-Ночи, — скомандовал Высокий Человек.

Слоан лежал в типи брата, подсчитывая свои шансы на спасение. Он знал, что родственникам приказано убить его, если он попытается сбежать.

Огромный лагерь сиу и шайенов перемещался с места на место дважды с тех пор, как Слоана взяли в плен, и оба раза майор старательно помогал перевозить людей и имущество. Он выполнял только ту работу, которая была достойна мужчины и воина. Ему казалось, что сейчас особенно важно не ударить в грязь лицом перед своим народом. Такие дела, как складывание типи и постелей, считались женскими, но Слоан следил за животными и помогал вдовам.

Высокий Человек сообщил, что разведчики заметили белых солдат.

Среди них оказался человек, которого индейцы прозвали Сыном Утренней Звезды или Желтоволосым. Высокий Человек заметил, что шайены считают Кастера родственником и что Кастер несколько лет назад пообещал не воевать против них и даже выкурил трубку мира с вождями.

— Правительство хочет, чтобы индейцы жили в резервациях, — объяснил Слоан двоюродному брату, — а все остальное уже не имеет значения. Времена изменились.

— Мы знаем, что Желтоволосый там, мы видели его. Солдаты, должно быть, страдают: мы перебили много у Роузбада, и хотя напали они, мы победили, — объяснил Высокий Человек. Казалось, он удовлетворен: никогда еще столько индейцев не собиралось вместе. В основном здесь были сиу и шайены, и среди них — остатки других племен: миниконжу, брюле, санти, янктоны, санарки, черноногие, оглала, ханкпа-па. В иное время племена бы разошлись после завершения танца Солнца, и разойтись им было необходимо. Дичи в округе на всех не хватало, скот начисто уничтожал траву в окрестностях лагеря.

Простой образ жизни индейцев нравился Слоану. Он наблюдал, как сиу помогают шайенам, еще не оправившимся после нападения Крука, заботятся о раненых, пострадавших в недавней битве при Роузбаде. Стариков уважали за мудрость, детей любили и воспитывали многочисленные родственники. Слоану позволили поохотиться на лося: в долине Литл-Бигхорн обитали огромные стада этих животных. Обнажив торс по индейскому обычаю, он наслаждался скачкой. Но когда охота закончилась, Слоан заметил, что брат при стально наблюдает за ним, не выпуская из рук винтовку. Он приготовился стрелять в Слоана, если тот попытается бежать.

По словам Высокого Человека, генерал Крук находился южнее лагеря индейцев, а войска генерала Терри разделились, и теперь Кастер и Гиббон вели их на юг каждый своей дорогой. Должно быть, Терри надеялся наконец-то зажать индейцев в клещи, а если им удастся сбежать, они поаадут прямо в ловушку, устроенную Круком. Однако Слоан подозревал, что никому из белых не известна численность индейцев. Армию же белых, по его подсчетам, составляло около двух тысяч солдат, разделенных на три крупных отряда.

Но даже Слоану никогда прежде не доводилось видеть столько индейцев, собравшихся в одном месте. В лагере было не менее двух тысяч человек, и среди них — около тысячи воинов. Если армия белых действительно разделилась, при встрече с индейцами серьезный численный перевес будет на стороне последних.

Слоан понимал и то, чего еще не успели осознать индейцы. Солдаты приближались. Места убитых занимали новые воины.

Эта жизнь не имела ничего общего с воспоминаниями детства Слоана. Он любил сиу, восхищался ими и их образом жизни, но теперь понимал, что должен бежать. У него наконец-то появилась жена и, впервые в жизни, собственный дом.

— Пойдем, Кугуар-в-Ночи! — повторил Высокий Человек, и Слоан понял, что сидит неподвижно, тупо глядя на брата. Он поднялся, предчувствуя приближение опасности.

Выйдя за братом из типи, Слоан увидел, что его ждет лошадь. К его изумлению, рядом стоял Бешеный Конь. Слоан задумался: не вскочить ли верхом и не броситься наутек под градом стрел? Бешеного Коня не проведешь, и все же…

— Кинжал видел, как несколько воинов затеяли перестрелку с белыми, кажется, трапперами, — сказал Бешеный Конь.

Слоан в замешательстве смотрел на него, ожидая продолжения.

— Кинжал узнал твою белую жену. Она — сестра жены его двоюродного брата.

— Сабрина? Но Сабрины здесь быть не может! — воскликнул Слоан.

Бешеный Конь покачал головой:

— Kyryap-в-Ночи, к нападающим присоединился Серая Цапля, и если его не остановить, он охотно возьмет твою жену себе. Если ему понадобилась твоя жена, полагаю, остановить его должен ты.

Слоан не стал медлить. Ему позволили не сбежать, а только привезти в лагерь жену.

Его жену.

Этого не может быть…

С какой стати Сабрине взбрело в голову появиться здесь в компании трапперов?

Он вскочил на коня и галопом поскакал туда, куда указал ему индеец.

Еще издали он увидел, что бой продолжается — между сиу и белыми.

И заметил Сабрину.

Жужжали пули. Свистели стрелы.

Белые были уже мертвы. Все до единого. Слоан вонзил пятки в бока лошади, устремляясь к полю битвы.

Серая Цапля вскинул вверх левую руку с зажатым в ней луком и разразился пронзительным победным кличем, а затем перебросил ногу через круп коня и спрыгнул на мягкую красноватую почву равнины.

Он застыл неподвижно, в упор разглядывая Сабрину. Вновь вскинув лук, он потряс им, радуясь победе и пленнице, и опять испустил воинственный крик.

«Не сопротивляйся, не пытайся бороться с ним, иначе погибнешь!» — мысленно взмолился Слоан. Его лошадь поднимала клубы пыли. Он должен успеть… Он не сводил глаз с Серой Цапли, который приближался к Сабрине.

Сабрина стояла неподвижно — высокая, гордая, невозмутимая. «Усмири гордость, дорогая!» — взмолился Слоан.

— Черт! — выругался он вслух, ибо Серая Цапля затеял игру, дразня пленницу. Он наступал на Сабрину, тесня ее. Она попятилась. Серая Цапля не отставал. Обхватив обеими руками, он бросил ее на землю. Однако Серая Цапля не знал, что за женщина перед ним. Она вскочила прежде, чем он бросился на нее.

Серая Цапля выхватил нож.

Слоан закричал, но ветер унес его голос. Он безжалостно подгонял лошадь, заставляя ее прибавить шагу. Ветер дул в лицо. Он чувствовал, как лучи заходящего солнца обжигают спину. Только бы успеть…

Серая Цапля вновь бросился на Сабрину. Она боролась, как пантера, вырывалась, царапалась, лягалась…

Каким-то чудом ей удалось причинить индейцу боль. Он пошатнулся и ударил ее с такой силой, что Сабрина упала. Серая Цапля бросился к ней с ножом наготове и лицом, искаженным гневом.

Слоан наконец-то достиг места драмы. Натянув поводья, он спрыгнул на землю и метнулся к индейцу. Оттащив его от Сабрины, Слоан обхватил противника и покатился с ним по земле.

Он заметил, что Сабрина поднялась, откашлялась и рванулась к лошади, которую Слоан чуть не загнал. Она умела ездить верхом.

Но если ей удастся сбежать… она погибнет. Слоан ударил индейца кулаком в челюсть. Удар был сокрушительным. Серая Цапля застонал и затих. Слоан поднялся.

— Сабрина! — крикнул он.

Застыв как вкопанная, она обернулась, недоверчиво глядя на него. Должно быть, он производил ужасающее впечатление: полуобнаженный, облепленный грязью, смешанной с потом.

— О Господи! — выдохнула Сабрина. — Слоан!

Она кинулась к нему и крепко обняла дрожащими руками. Ее объятие было крепким, прикосновение дрожащего тела мгновенно возбудило Слоана. Ему не верилось, что Сабрина находится рядом. Господи, это и вправду она! Но что она здесь делает?

— Слоан…