Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Хроноагент (№3) - Час совы

ModernLib.Net / Фантастический боевик / Добряков Владимир / Час совы - Чтение (стр. 26)
Автор: Добряков Владимир
Жанр: Фантастический боевик
Серия: Хроноагент

 

 


— Леночка, да пойми ты! Это ещё самый благоприятный, но далеко не самый вероятный, вариант. Мы сами-то в него верим потому, что другого нам просто не остаётся. Но ведь нельзя скидывать со счёта и такой расклад, при котором мы останемся здесь пожизненно. Давай смотреть правде в глаза. Ведь рано или поздно она поймёт, что и такая альтернатива не исключена. А то может получиться ещё хуже.

— Что же может быть хуже? — тихо спрашивает Лена.

— Допустим, что переход откроется надолго, и мы успеем добежать до него, пока он действует. Или мы сумеем разгадать механизм перехода, по которому ушёл Мог. Мы что, не воспользуемся этими возможностями и останемся здесь?

— Конечно, уйдём.

— А Наташу возьмём с собой, или ты решишься оставить её здесь одну?

Лена опять молчит, а я продолжаю:

— Ты можешь сказать, куда нас приведут эти переходы, и сколько лет мы будем по ним скитаться? Верно, не можешь. Да и откуда тебе это знать? Ты сама прошла десятки этих переходов, побывала во, Время знает, каких Фазах. И ты прекрасно знаешь, какие на этом пути могут встретиться Фазы. Там даже мы, профессиональные хроноагенты, с трудом можем существовать на грани выживания. А что будет с ней? Это же типичная городская девчонка. Она даже для этой-то жизни мало приспособлена. А там… Подумай, имеем ли мы право тащить её за собой и рисковать её жизнью?

Лена ложится на спину и закрывает глаза.

— Ты меня убедил, — тихо признаётся она, — Но давай, ради Времени, не будем торопиться. Надо всё обдумать.

— А кто тебе сказал, что я собираюсь прямо сейчас вызывать Старого Волка? Правильно, надо всё как следует обдумать.

— Вот и подумай, не спеша. Время у нас есть.

Утром Лена, по своему обыкновению, убегает на речку. Я ограничиваюсь прозаическим туалетом у бочки с водой и ставлю на очаг кофейник. Завтрак сделаю на Синтезаторе. Когда я размышляю, что бы такое сотворить, из своей комнаты выходит Наташа. Она в коротком белом халатике с широким голубым поясом и в красных тапочках-чешках. Оглядевшись по сторонам, она нерешительно подходит ко мне:

— Доброе утро, Андрей!

— Доброе утро, Наташа! Как спалось?

— Спасибо, я отлично выспалась. А где Лена?

Я киваю на раскрытое окно. В него хорошо видно, как Лена занимается гимнастикой. В данный момент она вытянулась в струнку, подняв руки вверх и, глядя в небо, стоит на носке правой ноги, а пяткой левой касается правой лопатки.

Наташа таращит глаза от изумления и краснеет. Надо же, она смущается наготы другой женщины! Глядя на статую Венеры, она, наверное, не покраснела бы, а тут ведь живая. В этот момент Лена, не меняя позы, в прыжке меняет ноги. Наташа восхищенно охает, а я поясняю:

— Это она гимнастикой занимается. А ты, если хочешь умыться, то в прихожей найдёшь умывальник, а если там тебе воды мало, то у крыльца стоит бочка с водой. Туалет у выхода, налево. Минут через двадцать Лена закончит гимнастику, и мы будем завтракать.

Наташа благодарно кивает и уходит. Я снова принимаюсь за кулинарные изыски. Когда минут через десять я вынимаю из камеры дивно удавшуюся мне фаршированную утку, то слышу сзади тихий восхищенный возглас:

— Красивая она!

— Кто? — не понимаю я и оборачиваюсь.

Наташа стоит неподалёку от меня и издали смотрит через окно на Лену, так, чтобы та не видела, что за ней наблюдают. Деликатная, нечего сказать.

Услышав мой вопрос, Наташа краснеет и говорит:

— Лена красивая. Андрей, а в каких вы с ней отношениях?

— В настоящее время, в самых прекрасных. Но иногда ругаемся и сердимся.

— Я не это имею в виду. Кто вы с ней друг другу?

— В первую очередь — сотрудники, во вторую — друзья, а в третью — муж и жена.

Наташа улыбается:

— А не наоборот?

— Нет, именно в таком порядке. Хотя, по мере того, как мы узнавали друг друга, происходило всё именно в обратном порядке. Сначала — муж и жена, потом — друзья, и, наконец, сотрудники. И это — самое главное достижение.

— Разве так бывает?

— У нас ещё и не так бывает.

— Значит, она — ваша жена. То-то я смотрю, она вас совершенно не стесняется.

— Она не только меня не стесняется, но и своих друзей.

— Даже так? — брови Наташи удивлённо лезут вверх, — Ах, да! Я и забыла, вы же люди из будущего. У вас это всё совсем иначе…

Она осекается, а я улыбаюсь:

— Ошибаешься, Наташа. Впрочем, насчет Лены ты права, а вот мы с тобой, по-моему, современники.

— Не может быть!

— Почему же? У нас в Секторе почти все хроноагенты — выходцы из Реальных Фаз, а я как раз из твоего времени.

— Вы хотите сказать, что мы с вами жили рядом и, возможно, встречались? — Наташа недоверчиво, но с надеждой во взоре смотрит на меня.

— Нет, Наташа, это исключено. Просто, эпохи у нас с тобой совпадают.

Из дальнейшего разговора я выясняю, что такое странное летоисчисление в Наташиной Фазе ведётся от начала Эры Разума, то есть от времени, которым датирована первая находка, подтверждающая наличие на Земле разумной деятельности. На мой взгляд, не совсем удобно. Выясняется так же, что Христианской религии в этой Фазе не знают, а верят в Мировой Разум. Эти два браслета на руках Наташи — религиозные символы.

Я быстро нахожу общие даты: Социалистическую Революцию, Вторую Мировую войну, первый полёт в космос и полёт на Луну. Теперь я окончательно убеждаюсь, что довольно точно определил эпоху, из которой явилась к нам Наташа.

— Короче, Наташа, я покинул свою Фазу примерно лет через десять после времени, соответствующего твоему. А Лена лет через сто-сто пятьдесят.

— Получается, что мы с вами действительно современники. А кем вы были в своей Фазе?

— Лётчиком-истребителем.

— А на каком самолёте вы летали? — хитро улыбается Наташа.

— А ты в этом что-нибудь понимаешь?

— Немного разбираюсь.

Я подхожу к компьютеру и по памяти набираю код «своей» Фазы. Показываю Наташе себя возле самолёта. Наташа внимательно смотрит и вдруг говорит:

— Это — М-35!

— У нас он называется МиГ-29.

— Да, теперь я верю, что мы с вами современники. Только у нас этот самолёт — новинка. Его только один раз показывали на воздушном празднике.

Она ещё раз внимательно смотрит на монитор.

— А сколько же вам лет?

— Возраст, Наташа, понятие относительное, а для хроноагента этого понятия практически не существует.

— Как это?

Я подвожу её к окну и показываю на Лену:

— Сколько ей по-твоему лет?

Наташа внимательно смотрит на стройную, красивую фигуру моей подруги, прикидывает и неуверенно говорит:

— Лет двадцать… пять. Ну, чуть больше.

Я смеюсь:

— А мне?

— Лет тридцать, с небольшим.

— Когда я покинул свою Фазу мне было тридцать пять лет. Лена оставила свою Фазу в двадцать три. Когда я в начале Великой Отечественной войны работал в качестве летчика-истребителя, мне там как раз исполнилось двадцать шесть лет. А когда я командовал пиратским космическим крейсером мне было сорок пять.

Наташа удивлённо смотрит на меня, до неё с трудом доходит всё это.

— Видишь ли, нам приходится жить и работать в разных эпохах, в личностях самых разных людей. Сегодня я средневековый рыцарь, вчера был капитаном межзвёздного корабля, позавчера — гангстером, завтра буду полицейским, а послезавтра — гладиатором или инквизитором. А что касается нашего внешнего облика, то… Лена вчера рассказывала тебе, как осуществляется перенос Матриц?

Наташа кивает, и лицо её проясняется. Она начинает понимать.

— И откуда берутся наши тела, в которых живёт наш разум, она тебе тоже говорила. Понимаю, это всё трудно сразу переварить. Для меня это всё в начале тоже было дико. Но к этому быстро привыкаешь, вот как к этому Синтезатору. Нам, Наташа, надо всегда быть готовым ко всему, поддерживать хорошую спортивную форму. Вот, посмотри. Ты так сможешь?

Лена, тем временем, сидя на траве, подтягивает колени к груди и, скрестив ступни за затылком, приподнимается на руках. Наташа зажмуривается и трясёт головой:

— Нет. Никогда! Это что-то невообразимое!

— Это только так кажется. Всё дело в тренировке и ежедневной практике. А что касается стеснения и прочего, то скажи: разве у вас нет картин и скульптур, изображающих обнаженное тело?

— Конечно, есть! Но… — Наташа смущается.

— А чем оригинал хуже копии? Почему люди должны стесняться и прятать то, что прекрасно, что доставляет другим эстетическое наслаждение. Разумеется, это не значит, что всем следует всегда и всюду заголяться. Это не всегда уместно, да и быстро приедается. Но во все времена самым прекрасным творением Природы считалось человеческое тело. Только надо поддерживать его в хорошем состоянии, и тогда ты сам будешь выступать в роли автора прекрасного произведения. Вот, к примеру, у тебя прекрасная фигура, очень красивое, отлично сложенное тело.

Наташа краснеет и отворачивается. А я смеюсь:

— Вот, смутилась! Да не смущаться, а гордиться надо! Раз Природа тебя так великолепно слепила, что на тебя хочется смотреть и смотреть, не отрываясь, так что же в этом постыдного и низменного? То, что вид обнаженного тела вызывает сексуальные желания, это естественно. Секс — одна из доминант человеческого бытия. Это сложилось тысячелетиями, и не нам это ломать…

— О чем речь?

В комнату входит Лена. Она весёлая и бодрая, как и всегда после своей «зарядки». Быстро надевает халат и тапочки и подходит к столу. При виде стоящих там блюд она с нескрываемым удовольствием потирает ладони и присаживается.

— Ну, а вы так и будете стоять и беседовать? К столу! Так о чем шел разговор?

Наташа вновь смущается, а я отвечаю:

— О красоте человеческого тела и сексе.

— Понятно! — Лена качает головой, — Это под парами моей гимнастики. Наташенька, если это тебя интересует, то ты его поменьше слушай. Нет-нет, Андрюша, упаси Время! Я не хочу сказать, что ты в этом вопросе неграмотный и неотёсанный мужлан. Вот если бы к нам пришел сюда вместо Наташи её друг, Анатолий, я бы против твоих лекций не возражала. А Наташу в этом плане оставь мне. Я: а — врач, б — психолог, и ц — самое главное, женщина. Так что, Наташенька, на эту тему мы с тобой ещё поговорим. Верно?

После завтрака я начинаю творить необходимое оборудование и химикаты для лаборатории. Лена с Наташей переодеваются в шорты и идут полоть и поливать огород. После этого они садятся к компьютеру. Сегодня Лена не работает, а демонстрирует Наташе возможности наблюдения за другими Фазами. Она объясняет ей, как обнаруживаются опасные аномалии, как прослеживаются их последствия в будущем, как отыскиваются методы коррекции, рассчитываются, моделируются и планируются операции в Реальных Фазах. Всё это она демонстрирует наглядными примерами из нашей работы. Внезапно она зовёт меня изменившимся, каким-то взволнованным, напряженным голосом:

— Андрей! Иди сюда! Смотри, что я вдруг нашла!

Бросаю Синтезатор и подхожу к компьютеру. На Лене буквально лица нет. А на дисплее я вижу следующую сцену.

Два гранитных обелиска. Один большой, другой, рядом, поменьше. На большом много фамилий, на малом только две и две фотографии. Рядом стоят в строю десятка три офицеров в форме ВВС. Перед малым обелиском стоят полковник и пожилая женщина в черном платье. Лена убирает общий план и даёт увеличение. В полковнике я неожиданно узнаю Серёгу Николаева. На груди у него две Звезды Героя и несколько рядов наградных планок. А на обелиске… Время великое! Там две фотографии: Андрея Злобина и Ольги. Внизу надписи: «Дважды Герой Советского Союза, гвардии капитан Злобин А.А. 11.10.1915 — 26.10. 1941» и «Военврач третьего ранга Злобина (Колышкина) О.И. 28.4.1919 — 19.10.1941».

— Вот, и соединились они навеки, — говорит женщина.

Она нагибается к могильному холмику, раскапывает землю под обелиском и закладывает туда что-то завёрнутое в платочек.

— Что это, Светлана Григорьевна? — спрашивает Сергей.

— Это, Серёжа, наши с Ваней обручальные кольца. Он своё, когда мы в июне перед войной в Москву приехали, мне оставил. Сказал: «Возьми себе, на всякий случай». Теперь-то я знаю, что это за случай такой. Он ведь знал, что война вот-вот начнётся, и смерть свою близкую чуял.

— Я знаю, — тихо говорит Сергей, — Мне Андрей рассказывал, о чем они с Иваном Тимофеевичем в это время говорили.

— Теперь пусть у них кольца будут, у детей наших. Они ведь так и не успели пожениться. Так пусть хоть в могиле супругами станут.

— Да. Оля погибла как раз в день, который они назначили для свадьбы, — помолчав, Сергей добавляет, — Андрей говорил мне, что Оля была уже беременна. Значит их здесь не двое, а даже трое.

Женщина всхлипывает и, опустившись на колени, припадает лицом к могильному холмику. Сергей отходит назад к стоящему отдельно пожилому мужчине в гражданской одежде.

— Хорошо ты придумал, Андрей Иванович, — шепотом говорит он, — Горсть земли оттуда, горсть земли отсюда, но есть у людей в конце пути своя могила. Ведь ни от него, ни от неё даже пепла не осталось. А так и нам своего комэска можно навестить, и мать к дочке приедет. Да и до Белыничей здесь не далеко.

Я больше не в состоянии смотреть. Подхожу к Синтезатору и быстро творю что-то крепкое. Получается не то ром, не то бренди. Наливаю стакан и выпиваю залпом.

— Извини, Андрюша, — тихо говорит Лена, — Но я посчитала, что ты должен это видеть.

— Правильно посчитала, Ленок, — отвечаю я, — Всё в порядке.

Работать я, конечно, больше не могу. Извинившись, выхожу из комнаты и замечаю, как Лена что-то тихо говорит Наташе, а та сидит притихшая и, оперевшись щекой на ладонь, смотрит на дисплей.

Я ухожу на берег реки, ложусь на спину и смотрю в небо. А там снуют Яки, Илы, «мессеры», «пешки». Потом их заслоняет лицо Оли. Она присаживается рядом со мной и спрашивает:

— Что, Андрюша, плохо тебе? Мне тоже плохо без тебя. Но меня нет, а ты живой. Значит, ты ещё что-то можешь сделать, можешь исправить своё положение. Не сдавайся, Андрюша. Ты же ас! Ну подставился разок, с кем не бывает. Жизнь не может состоять из одних лишь побед, поражения иногда неизбежны. А плакать зачем? Помнишь, мы договаривались: не плакать. Я своё слово сдержала, а ты? Ты обещал всегда возвращаться. Ну пусть не ко мне, ко мне ты уже никогда не вернёшься. Но ты должен вернуться туда, где тебя ждут.

Она ещё что-то говорит мне. Говорит долго и ласково. А я уже не вникаю в смысл её слов. Мне просто хочется, чтобы этот голос звучал, звучал и звучал.

Из этого состояния меня выводит Лена. Она присаживается рядом, берёт меня за руку и тихо спрашивает:

— Ну что, Андрюша, пришел в норму?

— Всё в порядке, Леночка. Извини, я не удержался, расслабился.

— Я всё понимаю.

— А ты знаешь, я этой зимой видел их в другой гармонике живыми, уже после войны. Представляешь? Только, увы, это были не я и она. Настоящие мы погибли тогда, в сорок первом.

— Нет, Андрюша, ты не прав. Те тоже настоящие. Что мне тебе объяснять. Ты и сам это знаешь.

— Верно, знаю. Слушай, а мы почему сегодня не тренировались?

— А ты как, в форме?

— Вполне.

— Тогда иди и переодевайся.

«Дерёмся» мы около сорока минут. Естественно, при тренировках мы используем неполный контакт, но выглядит это всё равно эффектно. Сидя на траве, Наташа с восторгом наблюдает за нами. Особенно восхищает её то, что такая хрупкая, на взгляд, женщина, как Лена, владеет приёмами рукопашного боя нисколько не хуже мужчины.

На речку мы идём втроём. Наташа в красном купальнике, а Лена в одних белых трусиках. Наташа спрашивает её, делая вид, что не замечает экзотического вида моей подруги:

— А долго надо учиться, чтобы драться как вы?

— Всё зависит от способностей и от учителя. Завтра мы с тобой займёмся. Не обещаю, что через месяц ты станешь драться как хроноагент, хотя бы третьего класса, но ручаюсь, что от хулиганов тебе по кустам прятаться больше не придётся.

Наташа улыбается, а я задумываюсь. Похоже, что Лена забыла о нашем намерении связаться со Старым Волком.

После купания Наташа уходит в свою комнату переодеться, а Лена надевает тапочки, накидывает свою накидку и готовит ужин. Наташа появляется из своей комнаты в белом костюме, типа пижамы и в красных тапочках. С минуту она обалдело смотрит на Лену. Потом, решив, что не следует ничему удивляться, присаживается к столу.

— Андрей, — говорит она, — Лена показывала мне, как вы воевали с фашистами. Это действительно были вы?

— А кто же? Конечно я, — меня удивляет этот вопрос.

— У меня всё это пока в голове никак не укладывается. Ведь вы, на первый взгляд, самые обыкновенные люди, а умеете так много, что даже не верится.

— А что тебе не верится?

— Вот, к примеру, война. Вы там работали, как вы говорите, лётчиком-истребителем. И работали весьма успешно, я сама видела. За четыре месяца вы сбили сорок самолётов! Это же уму не постижимо! И не только сами воевали, но и других учили. Откуда вы всё это знаете и умеете?

— Ну, Наташа, мне это было проще. Я же в своей жизни тоже был истребителем. К тому же в училище нам преподавали весь опыт воздушных боёв минувшей войны. Я его использовал и поделился с товарищами. Только и всего. Ты попроси Лену, пусть она тебе покажет, как она в образе немецкой лётчицы атаковала американскую Суперкрепость с ядерной бомбой на борту. А ведь она в своей жизни не лётчицей была, а врачом.

Наташа удивлённо смотрит на Лену, а та скромно опускает глазки: «Чего уж там. Плёвое дело!» Я говорю:

— Хроноагенту приходится работать во всех эпохах, включая далёкое будущее, и в образах самых различных людей. Поэтому, он прежде чем приступить к работе, проходит сложную и длительную подготовку, сдаёт кучу зачетов и экзаменов. А в заключение проходит ещё и курс морально-психологической подготовки.

— И большой у вас отсев на выпускных экзаменах?

Я вопросительно смотрю на Лену, та пожимает плечами:

— За свою бытность в Монастыре я не припомню такого случая, чтобы кто-то провалился на экзаменах или защите. Курс МПП срывался, это бывало. Но со второго или с третьего захода и его проходили.

— Ну, понятно. Вы ведь все, в основном, люди подготовленные, почти всё это знаете. Это, так сказать, курсы повышения квалификации. Я не представляю, как нормальный человек может всё это освоить.

— А вот здесь, Наташа, ты ошибаешься. Хроноагентами становятся, как правило, непосредственные выходцы из Реальных Фаз. Те, кто волей каких-либо обстоятельств попадает в сферу нашего внимания и, в итоге, оказывается в Монастыре. И далеко не все они выходцы из будущего. Вот, товарищ Андрея и его соратник, тоже Андрей. Он тоже лётчик-истребитель, но, так сказать, довоенного образца. Именно в его образе Андрей и работал во время войны. Не так давно курс подготовки прошел Микеле Альбимонте. Он, вообще, выходец из Средневековья.

— И он тоже справился со всей этой премудростью?

— Я же сказала тебе: справляются все. Правда, — Лена улыбается, — бывают и осложнения. Андрей может рассказать, как он сдавал темпоральную алгебру.

Делать нечего, приходится рассказывать свою эпопею со сдачей экзамена Магу Жилю. Не жалею при этом ни красок, ни юмора. Наташа в восторге. Она даже в ладоши хлопает:

— Ну, всё как у нас!

— Да, почти как у вас, — соглашаюсь я, — Но есть один нюанс. Экзамен надо сдавать только на отлично. Четвёрка ставит под сомнение способности хроноагента сработать в критической ситуации со стопроцентным успехом.

Наташа смотрит на нас с уважением:

— Я вряд ли смогла бы так.

— Смогла бы, — уверенно говорит Лена, — Хочешь к нам?

Наташа потрясена, а я ворчу:

— Прежде, чем других приглашать, не мешало бы самим туда попасть.

Лена игнорирует моё высказывание и снова предлагает:

— Если хочешь, то я могу начать с тобой заниматься. Понятно, что не всё ты здесь сможешь пощупать руками, но с помощью компьютера увидишь и узнаешь всё.

Глаза у Наташи загораются. Я решаю не спорить с подругой. Она в таких ситуациях разбирается лучше меня и знает, что делает. Психолог как-никак. Встаю из-за стола и направляюсь к Синтезатору доводить до ума химическую лабораторию. Женщины быстро убирают со стола, моют посуду и усаживаются к компьютеру. Впечатление такое, что Наташа всерьёз настроилась на работу в Монастыре. Работаем допоздна. Когда Наташа, попив с нами чаю и пожелав спокойной ночи, уходит в свою комнату, я спрашиваю у Лены:

— Как я понял, ты настраиваешь её на работу в Монастыре?

— Ты правильно понял. Другого-то варианта у неё всё равно нет.

— Кто знает. Завтра я намерен связаться со Старым Волком.

— И ты всерьёз полагаешь, что он согласится вернуть её домой?

— Нет, конечно. Но у неё не должно оставаться сомнений, всё ли мы сделали, чтобы помочь ей вернуться домой. Как бы мне ни было неприятно обращаться к Волку, но я сделаю это. Это, всё-таки, какой-то шанс, и его необходимо использовать.

— Ты прав, Андрюша. Мы должны сделать всё, что в наших силах, — соглашается Лена.

На другой день, за завтраком, я говорю:

— Наташа, сегодня я попытаюсь решить вопрос о твоём возвращении домой.

Девушка привстаёт, но я кладу руку ей на плечо и усаживаю на место:

— Особо не обольщайся. У меня нет никакой уверенности, что эта попытка будет успешной. Но я обещаю одно: я сделаю всё, что смогу.

— Ты хорошо продумал линию поведения? — осторожно спрашивает Лена.

— Да.

— Ты представляешь, какие он может выставить требования?

— Представляю. И скажу тебе заранее: я соглашусь на любые его условия, кроме одного. Ты знаешь, о чем идёт речь. Ты сама уже поняла, кого он имел в виду. И я полагаю, что в этом деле мы можем сотрудничать с ним. Разумеется, на определённых условиях.

— Хорошо, — отвечает Лена, немного подумав, — Я предоставляю тебе полную свободу действий. Помнишь наш последний разговор в Монастыре? Ты тогда был готов пойти на переговоры с ним, и я поняла и поддержала тебя. Сейчас ты совсем в другом положении, но, думаю, ты помнишь о кривой козе, на которой он может нас объехать?

Я киваю. Наташа, молчавшая до сих пор и только переводившая взгляд с меня на Лену и обратно, вдруг горячо говорит:

— Андрей! Я понимаю, что сейчас ты пойдёшь на переговоры с вашим врагом. И пойдёшь на это только ради меня. Я тебе очень благодарна, но хочу, чтобы ты знал. Если ради меня тебе придётся принять такие условия, которые ты раньше ни за что не принял бы, прошу: не делай этого. Лучше я никогда не вернусь домой, чем из-за меня вам придётся стать их заложниками. Я уже привыкла и к вам, и ко всему этому.

— Наташенька, если бы всё было так просто. Мы и так уже его заложники. Пойми, это благополучие только видимое. Мы с Леной живём здесь как на вулкане. В любой момент здесь может разразиться такое, что тебе и в кошмарном сне не привидится. А если нам удастся отыскать или открыть переход, куда мы попадём? Тебе Лена рассказывала, где мы с ней побывали, куда нас заводили все эти переходы? Ты готова пойти с нами? Вижу, что готова пойти на всё, только бы не оставаться здесь одной. Но выживешь ли ты там? И имеем ли мы с Леной право тащить тебя с собой туда, на верную смерть? Так что, не спорь и не убеждай. Я сделаю всё, чтобы ты благополучно вернулась домой. Сейчас я буду выходить на связь, а ты, пожалуйста, переоденься в то платье, в котором ты пришла сюда.

Наташа хочет ещё что-то сказать, но Лена прижимает её ладонь к столу и кивает головой. Девушка, не возражая больше, отправляется в свою комнату. Дождавшись, когда она вернётся, я подхожу к монитору связи и набираю код Старого Волка. Через минуту на экране загорается надпись: «Извините. В данный момент я не могу вам ответить. Выйду на связь через 3 часа вашего времени или раньше».

Ждать, так ждать. Я отправляюсь брать пробы грунта с участка предполагаемого перехода, которым ушёл Мог. Вернувшись, вижу, что женщины сидят у компьютера и что-то горячо обсуждают. Стараясь не мешать им, приступаю к подготовке препаратов для анализов. Закончив эту работу, отправляюсь взять контрольные образцы с той же поляны, но метрах в двадцати от исследуемого участка.

Когда я возвращаюсь в дом, женщины сидят на крыльце и что-то тихо обсуждают. Я подхожу к компьютеру. Бросаю взгляд на дисплей и вижу там какую-то таблицу. Всматриваюсь внимательно. Великое Время! Это адаптированная к местным условиям программа подготовки хроноагента III класса. Ну и Ленка! Зря времени не теряет. Ладно, пусть занимаются. Вчитавшись в программу, вижу, что на меня Лена «повесила» техническую подготовку, огневую, фехтование, единоборства, методику и тактику разработки операций и ещё многое другое. Скучать не придётся. Хорошо еще, что темпоральную математику и хронофизику она взяла на себя.

Чешу затылок и возвращаюсь к лабораторному столу. Через полчаса у меня всё готово, но результаты придётся ждать долго, почти до вечера. Закуриваю сигарету и выхожу на крыльцо. Наташа с Леной куда-то исчезли. Время с ними. Возвращаюсь и начинаю работать с пробами. Женщины приходят за полчаса до назначенного срока.

Я хочу немного поиронизировать по поводу «адаптированной» программы. Например, как она в здешних условиях мыслит организовать занятия по технической подготовке. Но в этот момент оживает монитор связи. Он начинает светиться, а из динамика звучит сигнал вызова. Нажимаю клавишу ответа, и монитор успокаивается. На нём возникает изображение Коры.

— Здравствуйте! — приветствует она нас и извиняющимся тоном объясняет, — Шат Оркан не мог вам сразу ответить. У него были посетители. Сейчас он проводит их и вернётся. Как вы там живёте?

— Ничего, Кора, нормально, не жалуемся. А у вас что нового? — интересуюсь я.

— Да есть кое-что. Но Шат Оркан лучше всё вам расскажет сам. Да, вот и он.

В поле зрения на мониторе появляется Старый Волк. Вид у него довольно озабоченный. Когда он замечает на мониторе нас с Леной, его лицо немного проясняется. Но только немного.

— Здравствуйте! — говорит он, усаживаясь перед монитором, — Очень хорошо, Андрей, что ты вышел на связь. Я как раз собирался сам…

Он внезапно замолкает и широко раскрытыми глазами недоуменно смотрит куда-то мне за спину. Оборачиваюсь. Сзади неслышно подошла Наташа.

— Это — Наташа, — просто представляю я её.

— Время побери! Откуда она взялась? — обалдело спрашивает Старый Волк.

— Да, вот мы с Леной, от нечего делать, родили девочку. Сейчас, как видишь, растим и воспитываем. Ты, может быть, поздороваешься с девушкой?

— Здравствуйте, — машинально произносит Старый Волк.

— Здравствуйте, — сдержанно улыбается Наташа.

— Андрей! Ты может быть объяснишь мне, что всё это значит? — умоляющим тоном просит Старый Волк.

А Кора, подперев кулачком щеку, грустно смотрит на Наташу своими выразительными глазами. Она, в отличие от своего шефа, уже всё поняла.

— Это я должен тебе объяснять? — ехидно спрашиваю я, — Ну, ты даёшь, Старый! Не ты ли говорил мне, что переход, по которому мы с Леной сюда попали…

— Постой! — перебивает меня Старый Волк, — Ты хочешь сказать, что она попала к вам по этому переходу?

— Ты поразительно догадостен. Сразу видно, что ты Волк, да ещё и Старый. Но только мне помнится, ты говорил, что этот переход у тебя под контролем.

— Да, под контролем. Несколько дней назад было зафиксировано открытие, я тут же погасил его. Но моя аппаратура не отметила, что переходом кто-то прошел.

— Можешь выбросить свою аппаратуру. Факт, как видишь, на лицо.

Старый Волк сокрушенно качает головой:

— Ты прав. Аппаратуру надо проверить. Это — не дело. Но, Время с ней, это моя печаль. Давай о деле. Я только что получил сведения…

— Стоп! — останавливаю я его, — Ты сказал: давай о деле. Так давай с него и начнём.

— А я о чем говорю?

— Не знаю, о чем ты собираешься говорить, но, по-моему, инициатива связи исходит от нас. Значит, наше дело мы и должны рассмотреть в первую очередь.

Старый Волк озадаченно смотрит на меня. Похоже, что в его голове никак не укладывается, что могут быть какие-то дела, более важные, чем те, о которых он хочет со мной поговорить. Он закуривает сигарету и на несколько секунд прикрывает глаза: успокаивается и «вводит себя в рамки».

— И что у вас за дело? — спрашивает он, наконец.

— Вот, она, — я киваю на Наташу.

— Что, она?

— Брось притворяться. Ты прекрасно понимаешь, о чем идёт речь. Ошибки надо исправлять.

— Какие ошибки ты имеешь в виду?

— Твои ошибки, которые ты допустил, когда закрывал переход. Ты сам сказал, что он иногда открывается произвольно. А это бывает только в двух случаях: если это — спонтанный переход, представляющий из себя реакцию пространственно-временного континуума на открытие и закрытие перехода где-то в этой Фазе. И второй случай, когда при закрытии открытого перехода допущены ошибки, и он не закрылся полностью. То есть, имеет место, так называемый, неустойчивый переход. В данный момент мы имеем произвольное открытие перехода, обусловленное фактором второго рода. Будешь отрицать?

— Не буду.

— Тогда я не понимаю, что тебе ещё надо объяснять? Исправь ошибку или, хотя бы, её последствия. Короче, эту девушку надо вернуть назад.

— А больше ты ничего не требуешь?

Старый Волк смотрит на меня прищурившись. На его губах играет лёгкая усмешечка.

— Конечно требую. И ты знаешь чего. Но раз это требование ты, в своё время, уже отказался выполнить, то я о нём сейчас и не говорю.

— Слава Времени! — продолжает иронизировать Старый Волк.

— Но согласись, моё требование вернуть Наташу в её Фазу справедливо, — продолжаю я, делая вид, что не замечаю его иронии, — Да или нет?

— Справедливо, — соглашается Волк и, подумав немного, добавляет, — Но не выполнимо.

— Почему?

— Видишь ли, Андрей, это очень долго объяснять.

— А ты не объясняй. Ты просто скажи: вернёшь ты Наташу в свою Фазу или нет?

Волк молчит и задумчиво смотрит на Наташу. А она чувствует себя под этим тяжелым взглядом очень неуютно. Она даже порывается встать и уйти. Но Лена незаметно перехватывает её руку и крепким пожатием удерживает её на месте. Не годится убегать и прятаться, когда решается твоя судьба. Мы не страусы, а кандидаты в хроноагенты. Пауза затягивается, и я говорю:


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30