Ястребы мира. Дневник русского посла

Вздохи руководимого Соединенными Штатами так называемого «мирового сообщества» следует принять как неприкрытое лицемерие и неизбежный аккомпанемент, которым во внешней политике сопровождаются все долгожданные действия уважающих себя держав. Визг рано или поздно стихнет, зато мир поймет, что Россия приступила к своим обязанностям хранителя мира в Евразии и впредь не потерпит провокаций под самым своим носом.

Всякий раз, когда Россия пыталась остудить милитаристские порывы очередного тбилисского «царя», на нас сыпался град упреков в проведении политики «двойных стандартов». Смотрите, мол, на этих русских! Сепаратистов в Цхинвале и Сухуме они поддерживают, а сепаратистов в Грозном, как однажды в сердцах сказал Путин, «мочат в сортире»!

Я отвечу: попытки грузинских шовинистов сравнить Абхазию и Южную Осетию с Чечней выглядят не только неуместно, но и провокационно. Понятно, чего хотели добиться в окружении Саакашвили. Только не понятно, почему они столь наглым образом игнорировали действительное положение дел.

Конфликт в Чечне был порождением внутричеченского противостояния. Чеченцы воевали с чеченцами. На стороне одних выступала Россия. На стороне других – ее заклятые враги. Более того, после двух разрушительных войн в Чечне Россия взяла на себя заботу о полном экономическом восстановлении пострадавшей республики. Сегодня Грозный – самый благоустроенный город на Кавказе, а может быть, и во всей России. Бывшие боевики примирились с русским народом. Бывшие чеченские партизаны сейчас составляют костяк армейского спецназа Северо-Кавказского военного округа России. Когда в августе 2008 года головорезы Саакашвили вошли в разрушенную ночной варварской грузинской бомбардировкой югоосетинскую столицу Цхинвал, то выбивали их с захваченных территорий русские войска вместе с чеченским батальоном «Восток», сформированным из бывших боевиков-сепаратистов. Это боевое братство – лучшее доказательство примирения русских и чеченцев! Война в Чечне – это страшный урок, но мы его прошли и усвоили. И нет сегодня на Кавказе более миролюбивой страны, чем Россия.

Приведу еще один убедительный пример того, что между русскими и чеченцами, не говоря уже о русских и грузинах, никогда не было непреодолимых противоречий и тем более вражды. Этот пример прост, как азбука. Куда бежали от войны осетины и абхазы? В Тбилиси? Нет. Они бежали в Россию. А куда бежали от голода и войны грузины? Где сейчас проживает половина грузинских беженцев из Абхазии, уроженцы цветущего Сухума, роскошных Гагр, великолепной Пицунды? Они проживают в России. Куда бежали от войны чеченцы? Тоже в Россию. В какой стране мира (кроме Грузии) проживает три с половиной миллиона грузин?[16] В России. Разве, спасаясь от врага, люди ищут убежище на его территории? Абхазы, осетины, грузины, чеченцы – все убежали от войны в Россию.

Значит, она им не враг. Значит, желание простого грузинского народа жить в дружбе с русским народом сильнее ксенофобских выходок тбилисских властей, стремящихся в НАТО? Что, в НАТО накормят Грузию, восстановят мир и спокойствие этого древнего православного народа? Что, НАТО насильно вернет абхазов и осетин в состав Грузии? Нет, конечно.

Будущее Грузии только в дружбе с Россией. А грузинские радикалы, утверждающие обратное, как всегда врут.

Упырь

В отличие от кавказских конфликтов, часто замешанных на исторических обидах, традициях кровной мести и прочем «местном колорите», война в Приднестровье была сугубо политической. По ту и другую сторону Днестра веками бок о бок жили русские, украинцы и молдаване. Особенность Приднестровья – не в особом этническом составе населения, а в ином в сравнении с Молдовой, историческом мировоззрении, ином национальном инстинкте. Эти земли, помнящие славу любимца императрицы Екатерины Великой – русского полководца Александра Васильевича Суворова, – всегда тяготели к русской цивилизации.

До 1940 года Приднестровье не входило в состав Молдавии и бывшей Бессарабской губернии. Здесь никогда не признавали румынские территориальные притязания. Русские язык и культура сплачивали пестрое по этническому составу местное население на протяжении нескольких веков, и это вполне доказывает то, что в национальном инстинкте гораздо больше идеального и духовного, чем почвенного и материального.

Ненависть ко всему русскому у молдавских нациков порой приобретала шизофренические оттенки. В начале 1990-х возле памятника Королю Штефану собирались стотысячные толпы. При этом лозунги типа «Чемодан – вокзал – Россия» были самыми умеренными. В порыве шовинистического экстаза одна из активисток национально-радикальной партии «Народный фронт» прямо на одном из таких митингов с помощью местного православного священника вышла замуж за памятник королю Штефану. Естественно, сперва оформили королю развод, так как при жизни государь, оказывается, обесчестил себя, женившись на русской…

В действительности национальный герой – король Штефан (Стефан Великий) правил Молдавией с 1457 по 1504 год. Ему удалось усмирить боярские группировки и создать сильное государство. Господарь создал мощную армию, укрепил обороноспособность страны. Будучи правителем государства, окруженного со всех сторон агрессивными соседями, Штефан стал искать союзников в лице более отдаленных стран, в первую очередь в лице России. В 1463 году он женился на Евдокии Олелькович из Киева (родственнице великого московского князя Ивана III). Позднее, в январе 1483 года, дочь Штефана и Евдокии – Елена – вышла замуж за сына Ивана III – Ивана Молодого. Союз Штефана с Иваном III предостерегал Молдову от нападения татар и уменьшил возможности Польши оказывать давление на молдавского господаря. Но вот прошло 529 лет, и «Народный фронт» Молдовы решил «поправить» своего великого короля.

Спонтанный раздел СССР и инспирируемая республиканской партийной верхушкой шовинизация общества, наводнение Кишинева эмиссарами-униатами из Бухареста и развернутая экстремистами из «Народного фронта» Молдовы дискуссия о необходимости отказа от собственной государственности и создания «Великой Румынии» вызвали возмущение среди жителей Приднестровья (стоит отметить, что официальный Бухарест до сих пор проводит в отношении Молдовы «политику аншлюса». Так, например, президент Румынии Траян Бэсеску постоянно заявляет, что считает «бесполезным подписание договора о границе с Молдовой, который бы сделал главу румынского государства партнером Риббентропа и Молотова». Реакции коллег Бэсеску в НАТО и ЕС на эту вызывающую речь, к сожалению, мы так и не услышали). Особую тревогу у приднестровцев вызвала резолюция об использовании румынской военной помощи против «приднестровских сепаратистов», принятая молдавскими шовинистами 17 марта 1992 года на массовом митинге в центре Кишинева.

Справедливости ради надо отметить, что основную военную помощь Кишиневу в подготовке агрессии против Приднестровья оказала вовсе не Румыния, а ельцинская Россия. Кремль не только дал приказ и без того пугливому командующему 14-й российской армией генералу Неткачеву не вмешиваться в конфликт, но и передал под юрисдикцию Молдовы массу вооружений и военной техники бывшего СССР.

Через распахнутую границу в Молдавию хлынули сотни румынских волонтеров – внуков тех «дракул», кто в составе армий германского рейха в 1942–1943 годах топтал советскую землю и пил кровь наших соотечественников. Мои воронежские избиратели из числа людей старшего возраста не раз жаловались мне на бесчеловечное отношение к мирному населению румынских фашистов. В боях с Советской армией румыны храбростью не отличались, зато вымещали свои комплексы на беззащитных людях, оказавшихся на оккупированных территориях. Глумление над мирным населением приобретало порой такие масштабы, что требовалось вмешательство немецкого командования, которое останавливало непревзойденные по жестокости кровавые бесчинства румын. Теперь внуки этих упырей устремились в Молдавию.

Уже с марта 1992 года в 50 километрах от Кишинева, в Бульбоках, под руководством опытных румынских инструкторов готовится отряд специального назначения. Экипажи приданных ему БМП и БМД формируются из офицеров и солдат румынской армии. Для подготовки нападения на Приднестровье с воздуха на аэродром Маркулешты (где по предательскому приказу командующего так называемого «Объединенными вооруженными силами СНГ» маршала Шапошникова было оставлено и передано молдавской армии 42 истребителя МИГ-29, принадлежавших ранее Черноморскому флоту), из Румынии дополнительно перебрасываются 32 боевых летчика и 10 истребителей МИГ-25 – также с румынскими экипажами.

Пропаганда идеи аншлюса бывшей Молдавской ССР и образования «Великой Румынии» сопровождалась угрозами в адрес властей столицы Приднестровья – Тирасполя. Реакция Тирасполя не заставила себя долго ждать. Жители автономии решили защищаться и провозгласили Приднестровскую молдавскую республику.

В Кишиневе надеялись, что после подписания Беловежских соглашений защитить непокорных приднестровцев будет некому. СССР больше не существовал. В Москве все были заняты доеданием его наследства. Возможная негативная реакция российского руководства на нападение на Тирасполь особенно не просчитывалась. Политики-униаты в Бухаресте и Кишиневе видели, с какой невозмутимой легкостью Ельцин «сдавал» русские интересы – территории, население, их имущество и капитал, удовлетворяя растущие аппетиты руководства «суверенных государств». Предвидя безнаказанность своих возможных действий, вооруженные отряды румынских и молдавских униатов весной 1992 года выдвинулись на Тирасполь.

Операцию по уничтожению Приднестровья они решили назвать «Троянский конь». Первым делом униаты решили затоптать город Бендеры, расположенный на правом берегу Днестра. 1 апреля на молдавской земле прозвучал первый выстрел. Ворвавшийся на бронетехнике в город отряд полиции особого назначения (ОПОН) в упор расстрелял приднестровский милицейский патруль и автобус с местными рабочими.

Население автономии требовало от командования 14-й российской армии защитить жизнь мирных граждан. Штаб армии, расквартированный в Тирасполе, пикетировался приднестровскими женщинами ежедневно. Бесполезно. Команда «не вмешиваться», поступившая из Москвы, была равнозначна приговору 150 тысячам русских жителей Приднестровья.

Тогда население решило взять ситуацию в свои руки. Из числа дееспособных мужчин начали формироваться отряды ополчения. На помощь своим братьям из России и Украины в Тирасполь, Бендеры и Дубоссары потянулись сотни казаков и славян-добровольцев. Но их было ничтожно мало по сравнению с многократно превосходящей их по живой силе и вооружению армией и полицейскими формированиями агрессора. С молдавской стороны было выставлено до 320 единиц артиллерии и бронетехники и 14,5 тысячи человек личного состава. Этой армии противостояли вооруженные формирования приднестровской стороны: казаки, гвардия, территориально-спасательный отряд, ополченцы. По сути дела, оружие у них было только стрелковое, а также противоградные установки «Алазань» и самодельные минометы без прицелов. Сдержать агрессию такими ничтожными силами было невозможно.

Исход дела решила воля военнослужащих 14-й армии. Государства, на верность которому они давали присягу, уже не было, но осталась честь русского офицера. Игнорируя приказ генерала Неткачева, офицеры 14-й армии стали выводить на рубеж обороны свои подразделения. Многие из них переходили служить в приднестровскую гвардию. Преданные своим политическим и военным руководством, но до конца преданные России, они решили разделить судьбу своего народа и встали на его защиту.

Ни болтовня министра Козырева, спешно присланного Ельциным в Кишинев и Тирасполь для «мониторинга обстановки», ни эмоциональный визит вице-президента Руцкого, наговорившего массу одобряющих приднестровцев слов, но не сделавшего ничего путного, не смогли сдержать раскрутку спирали румыно-молдавской фашистской агрессии.

Штаб 14-й армии так и не получил из Кремля команду развести враждующие стороны и остановить кровопролитие. Опасаясь скандала и ответственности за действия офицеров 14-й армии, Москва до конца тянула и с решением о переводе армии под российскую юрисдикцию. Это произошло лишь 12 мая, и то под давлением Верховного Совета России.

Впервые я приехал в зону конфликта в конце мая 1992 года. Эти места мне были достаточно хорошо знакомы. В 1980 году под Тирасполем проходили всесоюзные соревнования по ручному мячу, в которых я принимал участие. До сих пор помню вкус сочного болгарского перца, который мы тогда с ребятами из юношеской сборной поедали килограммами.

Теперь я увидел совсем другой город. В воздухе висела тревога и мобилизационные настроения. 19 мая вместе с небольшой группой казаков мы выехали на УАЗах в Дубоссары и сразу попали под огонь униатов. Один из нас – журналист из Киева – был легко ранен.

Майские бои под Дубоссарами были очередной «игрой на нервах» накануне полномасштабной агрессии, которая началась ровно через месяц. Вечером 19 июня в Бендеры пришла настоящая война. В городе стреляло каждое здание. Сотни трупов валялись неубранными, разлагаясь на жарком солнце. 22 июня, в годовщину нападения гитлеровской Германии на СССР, «меткая» молдавская авиация попыталась нанести бомбовый удар по Бендерскому мосту, чтобы отрезать защитников города от приднестровских ополченцев, но промахнулась.

Молдавские и румынские боевики использовали старую изуверскую тактику: свои огневые точки они устанавливали либо в жилых домах, не выпуская из них мирное население, либо размещали огневые позиции артиллерийских и минометных батарей на территории школ и больниц, чтобы избежать ответного огня подразделений 14-й армии и приднестровских гвардейцев. При этом эти упыри расстреливали все живое, что попадало в перекрестие их прицела.

С каждым днем ситуация складывалась все тревожнее. С молдавской стороны в бой вводились все новые части, подтягивалась тяжелая дальнобойная артиллерия. Стойкость защитников Бендер подталкивала кишиневские власти к решению начать обстрел Тирасполя, применив оружие большой разрушительной силы – пушки «Гиацинт» и реактивную артиллерию «Ураган».

День 23 июня я застал в расположении русско-украинского отряда добровольцев на дороге Дубоссары – Рыбница. О том, что в этот день в Тирасполь вместе со спецназом ВДВ прибыл генерал Лебедь, я узнал намного позже, но решительные действия нового «командарма-14» мы почувствовали сразу. Вскоре вместо хаотичных действий отдельных подразделений российской армии мы увидели реальную силу русского оружия. В начале июля наша артиллерия накрыла Кицканский плацдарм и Гербовецкий лес, где находились основные силы противника. Сколько там погибло молдавских волонтеров, не знает никто, но думаю, что несколько сот человек.

«Троянский конь» споткнулся, оставив в памяти русских, молдаван и украинцев самые мрачные воспоминания об этом кровавом конфликте. Эта война познакомила мир с именем генерала Александра Ивановича Лебедя, с которым вскоре судьба сведет меня самым тесным образом.

Эта война укрепит позиции Приднестровской молдавской республики и ее героического народа, которому «мировое общественное мнение», несмотря на пролитую сполна кровь, до сих пор отказывает в признании права на самоопределение и собственную государственность.

Униженные и оскорбленные

В октябре 1992 года я подал запрос в Конституционный суд (КС) Российской Федерации о незаконности Беловежских соглашений о роспуске СССР, подписанных лидерами России, Украины и Белоруссии. Оказалось, что до меня такого рода запросов в КС никто не отправлял. Ни Верховный Совет России, депутаты которого бурно и пламенно возмущались волюнтаризмом Ельцина, ни всевозможные лидеры «патриотов», неистово ругавшие правительство Гайдара, так и не удосужились потребовать от Конституционного суда разбора «беловежского полета».

После приднестровского пожара, затушенного офицерами 14-й армии, я понял, что трагические последствия антизаконного упразднения СССР еще дадут о себе знать. Я решил составить подробный, юридически обоснованный и аргументированный запрос.

По сути, я сумел доказать, что Советский Союз как субъект международного права не мог быть ликвидирован заявлением глав исполнительной власти России, Украины и Белоруссии. Это то же самое, как если бы губернаторы Техаса, Калифорнии и Северной Каролины, собравшись где-нибудь в окрестностях Сан-Диего, заявили о роспуске США.

Мой запрос был принят к рассмотрению Конституционным судом, о чем меня известили почтовой открыткой. Через два дня по приглашению моего товарища, социолога Леонтия Бызова я вылетел в качестве эксперта Верховного Совета России сопровождать делегацию народных депутатов в рамках ее официального визита в Баку.

В самолете все только и обсуждали последнюю новость: верховный суд Азербайджана приговорил к смертной казни российского офицера и несколько наших солдат за то, что они, действуя в строгом соответствии с уставом караульной службы, открыли огонь по группе местной вооруженной молодежи, пытавшейся захватить склад с оружием на охраняемой территории военного училища. Кроме них смертной казни ожидал и один русский летчик, воевавший на стороне армян и попавший в азербайджанский плен. Кремль по этому поводу в очередной раз красноречиво молчал, зато депутаты демонстрировали готовность «поставить вопрос ребром».

После короткой передышки в гостинице мы сразу выехали на обед в резиденцию парламента Азербайджана. Решимость на лицах российских парламентариев сразу куда-то улетучилась, один за другим пошли тосты за «многовековую дружбу российского и азербайджанского народов». Через час раскрасневшихся от алкоголя московских гостей повезли в соседний дворец – на встречу с первым президентом Азербайджана Эльчибеем.

Это был сухонький старичок с колючим взглядом и бородкой с проседью. Он говорил через переводчика тихо и медленно, и, казалось, российские депутаты наслаждались его речью.

И вот с ответным словом выступает глава нашей делегации, затем другой депутат, третий… Все говорят о «многовековой дружбе», рассыпаются в комплиментах и… ни слова о томящихся в камере смертников российских военнослужащих.

Я не выдержал, встал и громким голосом, перебивая последнего расшаркивающегося парламентария, произнес:

Господин президент! Ваше превосходительство! В этом зале довольно много и страстно было сказано об исторических связях наших народов. Не буду повторять все эти правильные слова. Пользуясь случаем, прошу вас продемонстрировать силу и мудрость национального лидера и ваше доброе расположение к демократической России. Как вам должно быть хорошо известно, в тюрьме Азербайджана ожидают своей горькой участи четверо российских военнослужащих, а также один офицер-летчик. Они приговорены к смерти лишь за то, что выполнили приказ и до конца остались верными присяге. Они невиновны. Ваш авторитет в азербайджанском народе настолько велик, что проявленное вами великодушие к судьбе русских солдат еще раз докажет вашу мудрость. Прошу принять решение отменить смертный приговор и освободить военнослужащих России. Это будет лучшим доказательством правоты членов делегации Верховного Совета России, сказавших столь много лесных слов в ваш адрес.

Я сел. Эльчибей сам прервал тишину. Он внимательно посмотрел на меня своими холодными угольками, сначала утвердительно кивнул головой и затем по-русски произнес: «Хорошо. Я это сделаю».

Я был счастлив. Никто из членов российской делегации не сделал мне замечания за «нарушение государственного этикета», наоборот, сразу все как-то оживились и стали поздравлять Эльчибея с только что принятым мудрым решением[17].

Покинув президентскую резиденцию, мы поехали на встречу с русскими соотечественниками. Вели они себя агрессивно, то и дело упрекая Россию в потакании Армении в вопросе Нагорного Карабаха. Несколько мужчин, одетых в казачью форму, открыто признали факт участия русских добровольцев в войне за Шушу, Агдам и другие расположенные по соседству с армянским Степанакертом азербайджанские села Нагорного Карабаха.

В тот момент я отчетливо осознал, что трагедия русских заключена не только в искусственной расчлененности и разобщенности, но и в том, что в чужих гражданских этнических конфликтах на территории бывшего СССР русские принимают самое деятельное и непосредственное участие, причем воюя друг с другом. Так наши соотечественники, оказавшись без поддержки России в новой и неожиданной для себя роли иностранцев, доказывали местным шовинистическим режимам свою лояльность.

Русские рижане и таллинцы активно аплодировали националистическим «народным фронтам» и ходили в их рядах на демонстрации за независимость Прибалтики, надеясь заслужить право «жить в Европе». В действительности они голосовали против себя. Пришедшие к власти в балтийских странах радикально настроенные националисты, сводя счеты с уже несуществующим СССР и пытаясь сделать гадость России, отыгрывались на своих несчастных соседях – русских жителях Прибалтики. Русским отказали в гражданстве, затем лишили остатков политических прав, после чего у них отняли национальные школы и культуру. Сегодня русским детям запрещено перешептываться на своем языке даже во время перемены в школе!

Откуда такая ненависть? Зачем так оскорблять и унижать целый народ? Ведь это неумно и недальновидно! Русских в Латвии и Эстонии всегда проживало очень много. Примерно 30–40 процентов от всего населения этих республик. Вместо того чтобы создать двухобщинные дружные нации, эстонские и латышские шовинисты стали заставлять русских отказываться от своих корней. К чему это приведет? Очевидно, к тайной ненависти на уровне сознания и подсознания. Русская молодежь в Прибалтике прекрасно говорит на местных наречиях, но презирает националистов за узкие лбы. Никакого уважения такая дискриминационная, я бы даже сказал, нацистская политика ни у кого из цивилизованных людей вызвать не может. Ненависть породит ненависть и отчуждение.

Прибавьте сюда ежегодные военизированные марши, парады с участием эстонских и латышских ветеранов «Ваффен-СС», на которых регулярно присутствуют официальные представители власти и депутаты правящих партий, и вы, уважаемый читатель, почувствуете комплекс исторического реванша, которым страдают прибалтийские политики, да и общество в целом. Для того чтобы оправдать свои антидемократические действия по подавлению гражданских прав национальных меньшинств и регулярные рецидивы фашизма, политическая элита прибалтийских государств постоянно провоцирует Россию, стоит «впереди планеты всей» во всех акциях, способных антагонизировать отношения России и Запада.

Однажды, уже работая послом России в НАТО, я спросил одного своего балтийского коллегу, почему его страна занимает самую недружественную позицию в отношениях Североатлантического альянса с Москвой. Неужели не понятно, что соседям лучше жить в мире и дружбе?! Да и крупная русская община, если бы с ней вели себя уважительно, стала бы лояльной и покладистой. Ответ коллеги был откровенен до предела. Оказывается, если бы его политическая элита не использовала возможность провоцировать Россию, то на его маленькое и малозначимое государство никто бы не обращал внимание. А так, поддерживая турбуленцию с Москвой, ведущие политики и дипломаты его страны постоянно приглашаются в Вашингтон и ведущие европейские столицы, где попутно решают свои конъюнктурные задачи, в том числе и личные вопросы. По-моему, это сверхцинично.

Но вернемся в 90-е годы. В разрушенном Советском Союзе русские вне России (а таких, напомню, было более 25 миллионов человек) оказались «лишними людьми». Чтобы заслужить себе право жить в новых этнократических государствах, русские были готовы лезть по обе стороны фронта в окопы Карабаха и стрелять друг в друга. Но это им не помогло. Вскоре им пришлось паковать чемоданы для переезда в Россию. Никто из новых хозяев Армении и Азербайджана так и не оценил их самопожертвования.

В моих глазах все это выглядело недостойно. Самоунижение, отсутствие национальной гордости и солидарности друг с другом – вот новые, ранее неизвестные мне черты денационализации русских, которые угадывались в поведении моих соотечественников. Идеал русского человека, в который я верил всю свою жизнь, рушился на глазах. Я видел, как мои соотечественники заискивали перед всяким ничтожеством и, к моему стыду, были готовы выполнять самые подлые его приказы.

Но и в России бегущие от резни и побоев соотечественники встречали ледяной прием. В условиях кризиса экономики и морали на них никто в Москве не обращал внимания. Беженцам приходилось селиться на окраинах провинциальных городов в жалких лачугах, вагончиках, обветшалых старых деревенских домах. Профессор математики из Баку мог рассчитывать в лучшем случае на место учителя в сельской школе. Директор ВДНХ из Душанбе, чудом избежавший расстрела во время таджикских бесчинств февраля 1990 года, довольствовался работой рядового архитектора в небольшом провинциальном городке. В океане, в котором только что разломился и утонул великий советский «Титаник», люди барахтались, тонули, тянули других за собой на социальное дно.

Примириться с этим я не мог. В полной политической темноте я «на ощупь» искал новую форму самоорганизации русского народа, которая могла бы помочь ему вернуть себе право на историческую перспективу. Поездка в Баку подсказала мне, как сделать первый шаг.

В декабре 1992 года в большом конференц-зале Российского комитета защиты мира я созвал форум под названием «Карабахский синдром российской дипломатии». Для участия пригласил представителей диаспор: моих недавних знакомых – русских из Армении и Азербайджана и московских армян и азербайджанцев. Результат превзошел мои самые мрачные ожидания – русские из Баку и Еревана переругались из-за Карабаха так, что чуть ли не объявили друг другу войну.

Именно тогда пришла мне в голову мысль: а что, если попробовать собрать воедино все эти самодеятельные русские организации, общества соотечественников, славянские центры и общины? Не навязывая им жесткой дисциплины, просто помочь русским людям общаться друг с другом, обмениваться информацией и опытом.

К этому времени я стал активно сотрудничать с «Союзом возрождения России». Это было неформальное творческое объединение молодых политиков, депутатов Моссовета, предпринимателей, ученых, которые состояли в разных политических организациях, но желали и личного общения друг с другом. В «Союзе» я познакомился и подружился с социологом Леонтием Бызовым, предпринимателем Эльдаром Ковригиным, а также с Андреем Савельевым, работавшим тогда депутатом Моссовета, и Сергеем Пыхтиным, главой одного из районных советов Москвы. Они приступили к разработке «Манифеста возрождения России» – яркого политического воззвания, которое легло в основу идеологии Конгресса русских общин (КРО).

Первое издание «Манифеста», вышедшее в марте 1993 года, вызвало бурю эмоций в патриотической среде. Фактически впервые появился документ, объясняющий смысл русской национальной идеи, дающий четкие формулировки политическим феноменам, с которыми столкнулся русский народ: «Вслед за русскими мыслителями мы должны сказать: шовинизм есть дурное воспитание нации, космополитизм – отсутствие всякого воспитания, интернационал – каторжная работа нации для чуждых ей целей. Именно на этой позиции должно стоять государственно-патриотическое движение и, не скатываясь к агрессивным экстремистским проявлениям, утверждать нравственно обогащенные и цивилизованные формы национализма».

В течение первых трех месяцев нового 1993 года весь немногочисленный актив «Союза возрождения России» активно готовился к созыву Конгресса русских общин. Мы сняли помещение в Парламентском центре на Трубной площади Москвы, заказали гостиницу для размещения делегатов.

К этому времени процесс стихийного объединения русских соотечественников шел практически во всех бывших союзных республиках. Нахлебавшись горя и перестав надеяться на помощь российского правительства и президента, русские люди стали повсеместно создавать различные общины, общества, центры, способные противостоять политической и культурной агрессии местных шовинистов.

Сноски

1

Движение за независимость Литвы от СССР. Образовано и действовало в конце 80-х годов. После приобретения Литовской республикой государственного суверенитета прекратило свое существование, распавшись на многочисленные ультранационалистические партии. (Здесь и далее примечания автора.)

2

СМЕРШ – сокращенно «Смерть шпионам!» – сталинская военная контрразведка в годы Второй мировой войны.

3

С 1992 по 1996 г. А.В. Козырев возглавлял МИД России.

4

Н. Федоров является президентом Чувашской Республики в составе России.

5

Ныне – Академия госслужбы при Президенте РФ.

6

Мистером «НЕТ» западные дипломаты называли «бессменного» министра иностранных дел СССР Андрея Громыко, назначенного еще Сталиным и проработавшего на этом посту до середины 1980-х годов.

7

Финно-угорские народы.

8

К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. 2-е изд. Т. 10. С. 4.

9

Neue Oder-Zeitung, 2 и 4 января 1855 г.

10

К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. Т. 11. С. 202.

11

К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. Т. 16. С. 160.

12

К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. Т. 16. С. 160.

13