Святитель Филипп Московский. Вехи русской православной истории

К исторической драме

«Святитель Филипп Московский»

Сыграем лучше мы в шахматы, как игрывали встарь

К исторической драме

«Святитель Филипп Московский»

Во всем сей мних пеняет мне, Малюта

К поэме «Степная Быль»

Кони скачут, Вьются гривы.

Сабли острые свистят

К поэме «Святитель Ермоген»

В больной нестроеньем Москве

К поэме «Святитель Ермоген»

«Безумцы! Коль станет над нами папист – се пагубный яд, не лекарство»

К поэме «Выбор»

Дорога, убранная тесом,

от городских ворот к реке петляла...

Степная быль

Зной. Пустынна степь. Лишь в блеске

Опаленных солнцем трав

Куст полыни в арабеске

Замер, голову задрав.

Даль сиза. Ни дуновенья.

Дремлет марево, дрожа.

Здесь, под этой вечной звенью,

Не блуждают сторожа.

Солнца шар застыл в зените.

Нестерпим палящий гнет.

Промелькнет живою нитью

Змейка нервная. Скользнет,

И опять ни шевеленья,

Только марево дрожит.

В ковылях неясной тенью

Встало время у межи.

……………………………

В потаенной тихой пади,

В редколесье плещет ключ.

Ветерок почти прохладен,

Зной степной не так колюч.

Ручеек журчит, и сладок

Светлой влаги бочажок.

Пять стреноженных лошадок

Топчут пойменный лужок.

Запорожцы – сабли в ножнах,

Сев на корточки кружком,

Деловито, односложно,

Говорят. О чем? О ком?

Что здесь ищут люди вольны –

Сечевые казаки?

Ружьеца короткоствольны,

Шаровары широки.

Запивают понемногу

Кто изюм, кто курагу.

Отрядил их кто в дорогу,

В пасть к заклятому врагу?

По всему – дозор казачий

Оторвался далеко.

Отрядил их, не иначе,

Атаман Иван Серко.

Где-то, в полупереходе,

Войско славное идет.

Разговоров не заводит,

Песен звонких не поет.

Буераком, балкой, быстро,

Чтоб нагрянуть невзначай;

Ведь молва – она, как выстрел,

Всполошит – и ворочай.

Враг успеет оградиться,

Встретит дружною пальбой,

И придется воротиться,

Прихватив позор с собой.

Солнце за море упало,

В небе – зоркая луна.

Кто там скачет? Все пропало?

Тайна больше не нужна?

Казачок – дозорщик рьяный –

Лошадь ловко осадил,

Соскочил и к атаману…

Но ничем не удивил.

По рядам, однако, шепот:

«Подтянись, езжай быстрей».

Ночь короткая торопит

Сечевых богатырей.

Удальцов рассвет настигнет

У седого Сиваша.

Войско в диком скоке выгнет

Спину, месть свою верша

За потоптанные нивы,

За побитых немовлят[33]…

Кони скачут, вьются гривы,

Сабли острые свистят…

За сирот, за слезы, стоны,

За попранье алтарей,

За народ, в полон сведенный,

Получи свое, Гирей.

По набеговым канонам

Обратят в полымя, в дым

Очумевший, полусонный,

Неготовый к смерти Крым.

Пролетят над гулкой твердью,

Разоряя кишлаки,

Разметав кибиток жерди,

Сечевые казаки.

Долетят до самой Кафы,

Гарнизон сметут в залив:

Получи-ка, хан лукавый,

Урожай свинцовых слив.

Торг невольничий площадный

В исступленье разорят;

Месть свою верша нещадно,

Все запоры отворят.

«Кто здесь, братья, православны?

Воля всем! Аль кто немой?

Кто крещен – выходь из плавней!

На ком крест – гайда домой!»

Полоняники рыдали

На груди у казаков,

В эйфории все бросали,

Торопясь под отчий кров.

К Перекопу шли за войском

Бодрой гордою толпой,

Сердце гимн делам геройским

Пело в радости слепой.

Только было то веселье

С каждым шагом все горшей.

Через день пришло похмелье –

«Нешто с паном хорошей?»

С каждым шагом все печальней

Становились лица их.

Оживленный изначально,

Гомон постепенно стих.

Беспросветной и забитой

Жизни возродился страх –

Призрак панщины забытой

Ужас пробудил в сердцах.

На Украйну любу ноги

Перестали их нести:

Пан жестокий, скарб убогий…

Для чего? Господь, прости!

Шли безмолвно, шли понуро,

С неохотою, но шли,

Бормоча: «Куда мы сдуру?

Мы свое давно нашли».

Вырванных из уз татарских

Шло, быть может, тысяч пять,

Крепостных когда-то барских –

Казакам их не понять.

Ведь по турскому по своду –

Шесть лет плена, а потом…

Получай-ка, раб, свободу,

И трудись, и ладь свой дом.

Чем играть с судьбою злою –

Свой обряд перемени:

Просто стань перед муллою

И Аллаха помяни.

Хлебороб? – трудись на пашне;

В ремесле искусник? – правь

С толком дело. О вчерашнем

Позабудь. Строгай, буравь.

Крым – простор благословенный;

Заводи жену, детей

И как подданный смиренный

Позабудь про свист плетей.

Перемену настроенья

Видит мудрый атаман.

«Что за странные сомненья?

Расспроси-ка их, Демьян».

Есаул к толпе подъехал,

О печалях расспросил.

Вот так блажь, почти потеха:

Басурман им боле мил,

Нежели земля родная.

«А при вас ли, братцы, крест?

Может быть, тогда дознаю,

Где тот родный вам насест?»

«Православны все мы, пане.

Только – Господи, спаси! –

Нам вольготнее при хане,

Чем под ляхом на Руси»[34].

Есаул до кошевого,

Да с улыбкою кривой

Рассказал все слово в слово.

Атаман стал сам не свой.

«Ну-ка, хлопцы, погодите.

Правду ль речет есаул?

Правду?! Не держу! Идите!

Ворочайтесь в свой Стамбул!»

Из толпы угрюмой вышел

Хлоп костистый. Поклонясь,

Сиплым голосом, чуть слышно

Прохрипел: «Прости нас, князь».

«Я не князь. Казак я вольный.

Атаман я кошевой.

Слышать мне такое больно,

Ну да слышу не впервой!»

Повернув коня, отъехал.

Чуб свой буйный уронил:

«Тьфу на них – одна помеха;

Войску нужен крепкий тыл».

Запорожский рыцарь славный,

Спас ли он кого желал?

Неужели пот кровавый

Он напрасно проливал?

Тыщи три простого люду

Побрели обратно в Крым.

Казаки такому чуду

Дивовались. Вольным, им

Сей исход с Руси сведенных

В годы злые христиан,

Из-под турчина спасенных,

Странен был. Никак дурман

Сатанинский их окутал.

Бог же с ними. Пусть идут,

Коли им неволя люта

Слаще тех же панских пут.

Войско шло безмолвно. Тяжко

Было на сердце у всех.

«Дал я, брат Демьян, промашку,

Дело я решил наспех».

Кошевой рванул поводья.

Птицей взвился на курган:

«Вы ж, бесовское отродье,

Наплодите басурман!» –

Он смотрел, как удалялась,

Торопясь назад, толпа.

Мысль жестокая рождалась.

Вспомнил тощего хлопа:

«Что ж ты, хлопче, сучий сыне,

Так неволю полюбил?

Кем же будешь ты отныне?

Чем же хан тебе так мил?

Не твои ли дети, внуки

Сядут вскоре на коней,

Приторочат к седлам вьюки –

Только ветер их вольней?

За полоном, за скотиной

Во чамбуле под мурзой

Поспешат на Украину

Черной тучей грозовой.

Будут грабить, жечь и резать,

Кровных братьев полонять…»

Порешил без гнева, трезво:

«Надо хлопов перенять».

За несчастными вдогонку

Поскакал большой отряд –

Про родимую сторонку,

Ох, сейчас поговорят.

Не хотел бы это знать я,

Сколько их кричало там:

«Пощадите, други, братья!» –

«Вы уже не братья нам!»

Посекли без всякой злобы

Неслучившихся отцов:

Не плодили, значит, чтобы

Примечания

1

Святитель Филипп – митрополит Московский и всея Руси с 1566 по 1568 год, обличитель опричной политики Ивана Грозного. По требованию царя осужден (по заведомо ложному обвинению) церковным собором, лишен сана и заточен в тверской Отрочь Успенский монастырь. Убит (задушен) Малютой Скуратовым – ближайшим подручным царя – в 1569 году. В 1652 году прославлен для всероссийского почитания. Происходил из знатного боярского рода Колычевых. До пострига носил имя Федор (Федор Степанович Колычев).

2

Коч – поморское одномачтовое или двухмачтовое судно, удобное для плавания в северных широтах.

3

Хижи – поселение на берегу Онежского озера, где тридцатилетний Федор Колычев прожил около года (1537 – 1538 гг.) в работниках у богатого крестьянина Субботы.

4

Рушник – полотенце.

5

В 1537 году представители рода Колычевых приняли участие в мятеже удельного (старицкого) князя Андрея Ивановича против Елены Глинской, регентши при малолетнем Иване IV. Кто-то из Колычевых был казнен, кто-то подвергся опале.

6

Мамона – богатства, земные блага.

7

Валек – приспособление, используемое женщинами для стирки (выколачивания) белья и т.п. в проточной воде.

8

Елена – великая княгиня, вторая жена Василия III, мать Ивана IV. Из рода литовских князей Глинских, ведущих свое происхождение от пресловутого темника Мамая. Выдающаяся правительница и реформатор. Умерла (отравлена боярами) в 1538 году.

9

Герман – казанский архиепископ, попавший в опалу после того, как, будучи несогласным с политикой царя, отказался принять митрополичью кафедру.

10

Вяземский Афанасий Иванович – князь, один из ближайших сподвижников царя в первые годы опричнины. Впоследствии попал в опалу и был казнен.

11

Сэр Ченслер – первый из англичан, добравшихся до южного побережья Белого моря морским путем и открывший начало прямой торговле Англии с Россией. Побывал на приеме у Ивана IV и добился больших привилегий для английских купцов.

12

Генрих VIII – английский король, отказавшийся подчиняться папе римскому. Провозгласил себя ни от кого не зависящим главою Церкви (англиканской) в Англии.

13

Мних – монах.

14

Стоглав – церковный собор 1551 года, принявший важнейшие правила церковной жизни (итоговый документ состоял из 100 глав – отсюда: Стоглавый собор). Филипп как участник этого собора, будучи на приеме у царя, получил в дар богатое церковное облачение и значительные налоговые привилегии для Соловецкого монастыря.

15

Владимир Андреевич Старицкий – удельный князь, двоюродный брат Ивана Грозного, подозреваемый им в посягательстве на трон. Погиб от рук опричников.

16

Сильвестр (по пострижении – Спиридон) – протопоп Благовещенского собора в Кремле, наставник царя Ивана в его молодые годы, член Избранной рады (ближайшего совета при молодом царе). Попав в опалу, в 1560 году был сослан в Соловецкий монастырь. Вероятно, там и умер.

17

Земщина – часть российских земель, отданных в управление Боярской думе, в отличие от опричнины – удела, который Иван Грозный взял в свое управление. Это разделение существовало с 1565 по 1572 год.

18

Испоместный (отсюда: помещик) – представитель воинского или гражданского сословия, получавший от государства за свою службу участок земли с жившими на нем крестьянами (испомещаемый на эту землю).

19

В 1550 году на Земском соборе был учрежден Судебник Ивана IV и проведена военная реформа, а в 1556 году – проведена реформа местного управления.

20

В 1552 году к России было присоединено Казанское ханство, а в 1556 – Астраханское.

21

Перелоги – заброшенные, обезлюдевшие сельскохозяйственные земли и угодья.

22

Зосима – старец , по иронии судьбы, носивший то же имя, что и один из основателей Соловецкого монастыря. Конфликтовал с игуменом Филиппом. Впоследствии свидетельствовал против Филиппа на церковном соборе, обвиняя того, по всей вероятности, в чародействе.

23

Паисий – преемник Филиппа в качестве Соловецкого игумена. Впоследствии также был принужден к свидетельству против Филиппа в процессе осуждения последнего церковным собором.

24

Алексий – игумен Соловецкого монастыря, предшественник Филиппа.

25

Иона Шамин – старец Соловецкого монастыря.

26

Рало – плуг.

27

Требник – молитвослов.

28

Нудьга – тоска, томление.

29

Вечеряти – ужинать.

30

До 17 века в России для записи музыкальных (в основном, хоровых) произведений пользовались достаточно сложной системой знамен, иначе – крюков.

31

Род Брынских – вымышленный образ.

32

Малюта Скуратов – Скуратов-Бельский Григорий Лукьянович, ближайший сподвижник царя в последние годы опричнины, рьяный исполнитель повелений Ивана Грозного.

33

Немовля (укр.) – младенец.

34

Русь – русские воеводства Речи Посполитой. Жители этих воеводств в те времена называли себя рускими (с одним «с»), не подозревая о том, что они украинцы. Так же их называли и поляки.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.