Артефакт

– Можно от тебя позвонить за границу? – спросил я, откупорив бутылку.

– Звони, – пожала она плечами.

Я наполнил ее бокал, потом снял трубку и набрал номер. На другом конце долго не отвечали. Я уже собирался было дать отбой, когда гудки наконец прервались, и женский голос довольно резко спросил у меня по-французски, что мне нужно. Судя по интонациям моей собеседницы, я позвонил не в самый подходящий момент.

– Это Валентин, – представился я. – Простите за беспокойство, мадам. Могу я поговорить с Насимом?

– Насима больше нет… – вздохнула она, и резкости в ее голосе заметно поубавилось. – Насим умер.

– Примите мои соболезнования, мадам, – сказал я в растерянности. – Как это случилось?

– Благодарю вас, месье, – ответила она совсем тихо. – Насима убили… Всего вам доброго…

– Погодите… – воскликнул я, но она уже повесила трубку. Звонить еще раз я не стал.

– Что случилось? – спросила Ольга. По-французски она вряд ли понимала, но ей достаточно было взглянуть на мое мрачное лицо.

– Моего друга убили. Того самого, у которого медальон.

– Ну вот… – сказала Ольга обреченно.

Что она имела в виду, я не стал уточнять, но, кажется, ее это известие напугало.

– Это произошло в Марселе, – пожал я плечами. – Далеко отсюда…

– Я понимаю, – кивнула она. – А как это случилось?

– Не знаю. Не успел расспросить.

– Все это очень странно… У Виталика был медальон – его убили, у твоего друга был – убили… Да и этого мистера Хайда ведь тоже…

– Ты хочешь сказать, что дело в медальоне?

– А по-твоему, это просто совпадения?.. Ты ведь и сам так не думаешь. Но знаешь… Этот твой двойник, он…

– Что еще?

– Я почему-то до сих пор сомневаюсь… – задумчиво сказала она. – Просто не верится…

– Во что?

– Что это был не ты. – Она внимательно посмотрела мне в глаза. – Эти царапины… Может быть, мне просто показалось, что я тебя сильно исцарапала…

Она отвела взгляд и задумчиво выпила глоток вина: здорово ее кидало… Но я ведь и сам в себя еще не слишком-то уверовал.

– Я тоже об этом думаю, – признался я. – Но тогда получается, что… я законченный псих. Тебя это больше устраивает?

– Ты мне его покажешь? – не очень решительно спросила она.

– Ну, поехали… – пожал я плечами: мне и самому не мешало убедиться, что хотя бы морг мне не пригрезился…

* * *

В морге мы пробыли недолго. Хватило и пяти минут, чтобы удостовериться: хладнокровные обитатели этого заведения иногда проявляют удивительную живость: моего почившего альтер эго так нигде и не нашли. Когда мы вернулись на улицу и вдохнули свежего воздуха, Ольга вдруг принялась креститься.

– Извини, – сказал я, – не надо было тебя сюда тащить.

– Нет-нет. Все в порядке, – натянуто улыбнулась она. – Это я так… о своем.

– Ты по-прежнему считаешь меня психом?

– Нет, теперь я тебе верю.

– Это почему? Он же исчез.

– Ну, раз исчез, значит, он, по крайней мере, тут был. А этот доктор на тебя так странно поглядывал все время. Может, он тебя подозревает?

– В чем?

– Думает, что ты вампир, – усмехнулась Ольга. – Отлежался немного и смылся.

– Точно, – осклабился я, демонстрируя клыки. – Ты меня боишься?

– Еще бы!

– Только все равно непонятно, куда он подевался.

– Какая разница? Он ведь тебе не родственник.

– Ладно, раз ты так считаешь…

Она поднялась на цыпочки и поцеловала меня в щеку:

– Все, давай забудем это ужасное место…

У меня зазвонил мобильник. Я взглянул на экран: номер был незнакомый.

– Слушаю, – сказал я.

– Валентин?

– Да.

– Добрый день, это Каргопольский, Игорь Моисеевич.

– Очень приятно. Чем могу?

– К сожалению, я ничего не нашел.

– А вы что-то искали?

– Ну конечно. Вы же просили меня разузнать про медальон.

– Я?..

– Вам неудобно сейчас говорить? Давайте я перезвоню позже…

– Нет-нет!.. Игорь Моисеевич, мне удобно, просто… Возможно, я чего-то не помню…

– Бывает. Ну так вам это еще интересно?

– Конечно.

– Что ж. Как я уже сказал, никаких упоминаний об этом медальоне нет, и никаких документов с такой печатью тоже.

– С какой печатью?

– Разве я не говорил, что это печать?

– Да-да… – пробормотал я.

– Надпись зеркальная, – мягко напомнил Игорь Моисеевич.

– Понятно…

– Я вижу, вы и правда ничего не помните, – настороженно заметил Игорь Моисеевич.

– Это после травмы, – нашелся я: очень мне не хотелось заканчивать такой любопытный разговор.

– А что случилось? – Его настороженность мгновенно исчезла, сменившись искренним сочувствием, так что мне даже стало неловко.

– Попал в аварию, – выкрутился я.

– Господи… Извините…

– Нет-нет! Ничего страшного, уже все в порядке. Вот только с памятью проблемы, так что вы не удивляйтесь.

– Конечно, конечно…

– Вы не расскажете о медальоне поподробнее? – попросил я, понимая, что ему нельзя давать времени на раздумья, иначе он вполне может разоблачить меня. И в этом случае у меня есть все шансы вообще ничего не узнать. А объяснять, что происходит на самом деле, я, разумеется, не собирался.

– Подробнее? Что именно?

Знать бы – что именно…

– Вы говорили про надпись, – припомнил я. – Она что-нибудь означает?

– Да, конечно… Вы и этого не помните? «Весь мир в твоих руках», – примерно так я перевел. Хотя такой короткий текст сложно интерпретировать однозначно.

– А что, длинный было бы проще? – удивился я.

– Конечно… В контексте, – сами понимаете, – все становится ясней.

– А на каком языке эта надпись?

– На шумерском, – вздохнул Игорь Моисеевич, и я вновь ощутил в его тоне оттенок недоумения.

– На шумерском? – переспросил я: в моем тоне недоумения явно было не меньше. – На этом логотипе?..

– Что вы имеете ввиду? На каком логотипе?

– Этот медальон… Или мы говорим о разных вещах? – разочарованно уточнил я. – Я имею ввиду логотип «Мерседеса»… Золотой медальон.

– Забавно… – сказал он. – Действительно… Только этот символ несколько древней, чем логотип любого автомобиля. И даже чем любой логотип вообще… Этот символ означает единство трех стихий. Хотя и не совсем ясно, какая тут связь с надписью. Но это не подделка, не беспокойтесь… Собственно, именно надпись и определяет возраст.

– Чей возраст?

– Возраст медальона, разумеется. Ему не менее трех-четырех тысяч лет.

– Сколько?.. – недоверчиво переспросил я. – Вы шутите?

– Возможно, и больше. Такими вещами я не шучу, молодой человек, – холодно заметил Игорь Моисеевич. Очевидно, он очень почтительно относился к «пожилым» логотипам.

– Понятно… – сказал я, пытаясь звучать как можно более уважительно. – А что за документы, которые вам не удалось найти?

– Документы, на которых имелась бы подобная печать… И по поводу мифов тоже ничем не могу вас порадовать. Этана, конечно, упоминается в эпосе, но речь там идет о камне родов или траве рождения, как я вам и говорил. Правда, конец этого мифа утрачен.

– Этана? А кто это?

– Этана – один из аккадских царей… – уже совсем безнадежно вздохнул Игорь Моисеевич. – Знаете, Валентин, поскольку я ничем вам больше помочь не могу, да вы и сами, как я понимаю, утратили интерес к вопросу… Давайте на этом пока и остановимся.

– Хорошо, – смиренно согласился я. – Спасибо вам огромное, Игорь Моисеевич. Ничего, если я вам как-нибудь еще позвоню?

– Буду рад, – буркнул Игорь Моисеевич, но, кажется, это была обычная вежливость.

Мы распрощались, и на всякий случай я забил его номер в память.

– Кто это? – спросила Ольга.

– Понятия не имею, – пожал я плечами. – Какой-то Каргопольский. Рассказал про медальон.

– Я поняла. Так что рассказал-то?

– Древний он… Шумерский.

– Шумерский? Не может быть.

– Почему?

– Тогда ему несколько тысяч лет должно быть.

– Четыре, – кивнул я.

– Четыре тысячи?

– Ну да.

– Очуметь… А почему он тебе позвонил?

– Я же говорю – не знаю. Хотя он-то меня как раз знает.

– Интересно…

– Слушай! – Я остановился. – Так это, наверно, мой двойник ему звонил… Только почему он дал мой номер?.. И где он его взял?

– Может, у вас и номер один? – усмехнулась Ольга.

Я посмотрел на нее без тени улыбки:

– Знаешь, – сказал я, – видимо, так и есть…

С самого начала моих злоключений у меня возникло чувство, будто какой-то «монтажер» нарезал мою жизнь, как кинопленку, а потом склеил заново. Только некоторые куски пленки почему-то оказались совсем из другого фильма. И этот «другой фильм» тоже был про меня, но его сценарий заметно отличался. Я гнал от себя эту абсурдную мысль – просто-напросто отказывался сходить с ума, что ж тут удивительного… Однако теперь я уцепился за нее: похоже, именно эта безумная мысль только и могла защитить меня от безумия… Руки бы этому «монтажеру» оторвать!..

Одним лишь моргом наши визиты к усопшим не ограничились. Ольга уговорила меня сходить к Виталику на могилу – очень уж ее беспокоило, где мой двойник откопал медальон. Меня этот вопрос тоже интересовал.

– И что ты думаешь? – беспомощно спросила она, скрупулезно осмотрев новенькое надгробье, у подножья которого лежали увядающие цветы. Никаких следов того, что надгробие пытались сдвинуть с места, не было, не говоря уже о «раскопках». Однако надгробие ведь установили совсем недавно, так что отсутствие следов еще ни о чем не говорило…

– А когда бы он успел? – усомнился я. – Вчера он побывал у тебя, выяснил, что медальон в могиле, – и вчера же нашли его труп… Любой на его месте, по крайней мере, дождался бы ночи.

– Он же был не в себе.

– Он бы был не в себе, если бы это был «я», – скорчил я кривую ухмылку. – Но и я не решился бы посреди бела дня вскрывать могилу: тут же охрана какая-никакая… Да и народ ходит.

– Так у него был свой медальон, а он еще от меня что-то требовал?! – искренне возмутилась Ольга. – Да вы, ребята, действительно чокнутые.

– Я-то тут при чем? – улыбнулся я.

Она только покачала головой.

Глава двенадцатая

В центр мы вернулись только к вечеру.

– Давай где-нибудь поужинаем, – предложил я. – Мы ведь с этого и хотели начать, если мне память не изменяет.

– Начать?.. А, в этом смысле… – рассеянно откликнулась она.

Мы нашли небольшой китайский ресторанчик неподалеку, полупустой по причине раннего вечера, и устроились за уютным столиком на двоих возле окна.

– Знаешь, – сказала Ольга, – если этому медальону столько лет, то он, наверно, стоит огромных денег. Может, поэтому все эти убийства?

– И еще он такой не один… – напомнил я. – Думаю, могилу Виталика все-таки никто не вскрывал.

– И этот тип… тоже всякую чушь молол, – хмуро кивнула Ольга.

– Тоже?

– Извини.

– А конкретнее?

– Я имею в виду, что… Я тогда вообще не понимала, о чем он говорит… И мне все это, естественно, казалось бредом…

– А что теперь?

– Теперь я, кажется, понимаю, что он имел ввиду… Но не очень помню – мне не до того было, чтобы разбираться в его проблемах.

– Попробуй вспомнить.

– Ну, поскольку его убили… Он вроде говорил… Да, он сказал, что его могут убить, если он не разберется с медальонами.

– Как видишь, не обманул, – вставил я.

– Что… ему надоела вся эта муть и что ему нужны медальоны, чтобы «с этим» покончить, – удивленно припомнила Ольга, словно содержание собственной памяти стало для нее откровением. Мне бы ее способности: мои провалы в памяти так легко не восстанавливались…

– Ну, вот… – бодро сказал я.

– Так я и говорила, что все это, видно, из-за денег!

– Да я не об том. Я о том, что медальонов два! Ты же сама сказала – ему нужны были медальоны. И почему ты раньше молчала?

– А что это меняет?

– Ну хоть какая-то зацепка. Значит, ему нужен был второй медальон… – соображал я. – Может, и мне тоже пригодится?.. Ясно, что ему было известно больше, чем мне… И мы могли бы проверить…

– Ну нет! Ты с ума сошел? Не полезу я в могилу! Ни за какие деньги!..

– Да пойми ты, речь не о деньгах, – вздохнул я. – Здесь что-то совсем другое. Он же сказал, что хочет разобраться с «этой мутью»…

– С какой мутью?

– Боже ты мой! Ну неужели не ясно? Он имел в виду ситуацию, в которой мы с ним оказались.

Она настороженно прищурилась:

– Уж не хочешь ли ты сказать, что сам медальон в этом виноват?

– Есть у меня такая мысль.

– Мистика, да? – усмехнулась Ольга. – И ты в это веришь?

– Не хотелось бы, – пожал я плечами. – Только как еще объяснить появление моего двойника, к примеру? Заметь – точной моей копии, с номерами моих знакомых в телефоне и даже с моим номером мобильника!

– Может быть, это какой-то особенный розыгрыш? – предположила она, направляясь след в след по моим стопам. Только я уже побывал в тех краях…

– А все остальное как? – поинтересовался я.

Пожилая китаянка принесла наш заказ и пожелала приятного аппетита. Аппетит у меня сегодня и без того был отменный, несмотря на то что большую часть дня я провалялся в постели. Ольга, как видно, тоже проголодалась.

– Выглядит неплохо, – улыбнулся я.

Она кивнула, улыбаясь в ответ, но вдруг резко посерьезнела, прикрыла глаза, словно ей стало нехорошо, и торопливо перекрестилась.

– Все нормально? – забеспокоился я.

– Да, да… – рассеянно кивнула она и принялась за еду. Я еще некоторое время озадаченно поглядывал на нее, но она снова вела себя совершенно естественно.

– Никогда бы не подумала, что это рыба, – сказал Ольга. – Но вкусно.

– Ты не ответила на мой вопрос, – напомнил я, напряженно оперируя палочками. Мне это никогда толком не удавалось – пожалуй, редкий хирург был способен оперировать с таким напряжением.

– Какой вопрос?

– Про все остальное. Даже если отбросить в сторону историю с моим двойником и этот наш «любовный треугольник»… Как быть с остальным?

– А что остальное? – возразила она. – Все то, что ты мне рассказывал, если честно… Это действительно какая-то ахинея. Почти бессвязная… Как сон. У тебя точно что-то с головой – ты же сам признаешь. Тебе приснился сон, а ты воспринял его как реальность. Не похоже?

– Ты все время так думала? – поразился я.

– А что мне было думать? Что ты убил нескольких человек, а на следующий день повстречал их живыми и невредимыми?.. Или что твой холодильник мотается взад-вперед во времени, чтобы испортить тебе аппетит?

– Хм… Такое мне в голову не приходило, – признался я. – Однако, я думаю, фокус с холодильником легко продемонстрировать. Тогда ты мне поверишь?

– Смотря насколько чистым будет эксперимент, – глубокомысленно изрекла Ольга и тут же рассмеялась. Она смеялась так заразительно, что я тоже невольно улыбнулся, и мне на мгновенье представилось, что она совершенно права – все это было просто дурным сном…

– Сейчас вернусь, – сказал я.

– Угу, – кивнула она, увлеченно сражаясь палочками за каждый кусочек пищи. Выходило у нее ненамного лучше моего, но, по крайней мере, без такого напряжения…

Пока я мыл руки, неодобрительно разглядывая в зеркале многочисленные следы чужих ног на моем лице, мне вдруг почудилось, что это и вовсе не мое лицо. Я даже дотронулся до него рукой, пытаясь ухватить ощущение тактильным способом. Но через мгновенье странное чувство улетучилось… Я презрительно усмехнулся своему двойнику в зеркале.

Вернувшись в зал, я увидел, что народу в ресторане заметно прибавилось. За нашим столиком сидела какая-то пожилая пара. Я нахмурился и подозвал официантку.

– Присазиватесь, позалуста, – по-азиатски приторно улыбнулась она и стряхнула скатерть на соседнем столике.

– А где девушка? – поинтересовался я.

– Девуска? – эхом откликнулась она с вежливой неопределенностью.

Я вздохнул, а она пожала плечами и пытливо посмотрела на меня:

– Вы хотите девуску?

Это начинало раздражать.…

– Валька! – окликнул меня кто-то.

Силясь вспомнить, где мне приходилось слышать этот голос, я медленно обернулся и увидел его сияющее лицо…

Глава тринадцатая

Виталик выглядел на удивление живым, я бы даже сказал – «оживленным»… Как ни в чем не бывало, он пожал мою одеревеневшую руку, бодро похлопал меня по плечу и потащил за собой, словно мы не виделись максимум пару дней, а собственные похороны он просто прохлопал…

Кегля усадил меня за свой столик, щелкнул пальцами и заказал бутылку какого-то местного зелья. Я вел себя словно сомнамбула, даже не пытаясь сопротивляться или поддерживать «светскую» беседу. Так что говорил в основном он.

– Тут слух прошел, что тебя подстрелили. Я сначала даже поверил, но потом подумал, что брехня все это… хе-хе… – усмехнулся Виталик. – Представляешь, а я с наркотой завязал! Совсем… Что-то со мной в последнее время неладное твориться стало: провалы в памяти, даже глюки какие-то начались. В общем, я понял: это сигнал – пора завязывать. Так что… вот уже неделя, как ни грамма, веришь, нет?.. Теперь, правда, пить стал много, но это временно – нужно же как-то переломаться, без этого дерьма я б не выдержал.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.