Райм и Сакс (№4) - Каменная обезьяна

— Из Фучжоу, — вставил Ву.

Чанг вздрогнул. Он собирался назвать другой город провинции Фуцзянь, чтобы как можно больше отдалиться от Призрака.

Снова заговорил Чанг, изображая гнев:

— У меня трое детей, один еще грудной. И старик-отец. А у моего друга Ву больная жена. Нам нужна помощь.

— А, помощь. Что ж, ваш рассказ очень интересный, разве не так? Но какая помощь вам нужна? Одни вещи я могу. Другие нет. Разве я один из Восьми Бессмертных? Нет, разумеется. Что вам нужно?

— Документы — на меня, мою жену и старшего сына.

— Да-да, конечно, кое-что я смогу сделать. Водительские права, карточки социального обеспечения, пропуска на работу — в обанкротившиеся компании, так что никто не сможет их проверить. Правда, я очень хитрый? Только Джимми Маю может прийти в голову такое. С этими пропусками вы будете похожи на настоящих граждан, вот только на работу вас с ними не возьмут. В наши дни ублюдки из иммиграционной службы заставляют проверять всех.

— У меня уже есть договоренность относительно работы, — сказал Чанг.

— И я не делаю паспорта, — добавил Май. — Слишком опасно. А также «зеленые карты».

— А это что такое?

— Вид на жительство с правом на работу.

— Мы намереваемся жить нелегально и ждать амнистии, — объяснил Чанг.

— Вот как? Возможно, вам придется ждать долго.

Чанг пожал плечами.

— Моему отцу необходимо показаться врачу. — Он кивнул на Ву. — И его жене тоже. Вы можете достать нам карточки медицинского обеспечения?

— Нет, я ими не занимаюсь. Их слишком легко проследить. Вам придется обратиться к частному врачу.

— Это дорого?

— Да, очень дорого. Но если у вас нет денег, ступайте в муниципальную больницу. Там вас примут бесплатно.

— А лечат там хорошо?

— А я откуда знаю, хорошо ли там лечат? К тому же, разве у вас есть выбор?

— Ну ладно, — сдался Чанг. — Сколько будут стоить документы?

— Полторы тысячи.

— Юаней?

Май рассмеялся.

— Одноцветных.

«Полторы тысячи американских долларов! — подумал Чанг. — Это же сумасшедшая сумма». Но внешне он ничем не проявил свои чувства. В сумке на поясе у него было юаней на пять тысяч долларов. Это были все деньги семьи. Чанг покачал головой.

— Нет, это очень много.

После нескольких минут жарких торгов они с Маем остановились на девятистах долларах за все документы.

— Вам тоже? — спросил председатель землячества Ву.

Худой иммигрант кивнул, добавив:

— Но только мне. Это ведь будет стоить меньше, да?

Май глубоко затянулся сигаретой.

— Пятьсот. На меньшее я не согласен.

Ву тоже попытался было торговаться, но Май твердо стоял на своем. В конце концов худой иммигрант вынужден был согласиться.

— Мне будут нужны ваши фотографии для водительских прав и пропусков на работу. Пройдите дальше по улице. Там есть автомат.

Чанг со щемящим сердцем вспомнил, как они с Мей-Мей много лет назад, только познакомившись, зашли в Сямыне в такую кабинку. Эти фотографии остались в чемодане, в трюме «Дракона Фучжоу», лежащего на дне океана.

— Нам также будет нужна машина. Купить ее я пока что не могу. Можно будет взять у вас напрокат?

— Разве у меня нет всего что нужно? — насмешливо переспросил председатель землячества. — Ну конечно, ну конечно.

После новых споров они договорились о плате. Май подсчитал, сколько всего должны ему иммигранты, и по какому-то своему курсу перевел это в юани. Он назвал астрономическую сумму, и просители, скрепя сердце, согласились.

— Назовите мне имена и адреса. Это нужно для документов.

Май повернулся к компьютеру и под диктовку Чанга быстро застучал по клавишам.

Бывший профессор сам проводил много времени за своим старым портативным компьютером. Для китайских диссидентов интернет стал основным средством общения с внешним миром. Модем в компьютере Чанга работал невыносимо медленно, а сотрудники органов госбезопасности и разведка Народно-освободительной армии постоянно следили за сообщениями, которые отправляли и получали по электронной почте диссиденты. Чанг установил на своем компьютере программу, предупреждающую о том, что правительственные чиновники пытаются взломать его защиту. Как только раздавался тревожный сигнал, он поспешно выходил из Всемирной паутины, после чего искал нового провайдера. Чанг вспомнил, что и его компьютер покоится вечным сном в трюме «Дракона».

Когда Чанг начал диктовать адреса, председатель землячества оторвался от экрана.

— Значит, вы намерены остановиться в Куинсе?

— Да. Мой знакомый уже договорился о жилье.

— Это просторная квартира? Вам там будет удобно? Вы не думаете, что мой человек сможет подобрать что-нибудь получше? А я думаю, сможет. У меня есть связи в Куинсе.

— Этот человек — брат моего лучшего друга. Он уже все устроил.

— А, брат друга. Хорошо. Да, у нас и в Куинсе есть землячество. Во Флэшинге. Очень большое. Могущественное. Это новый нью-йоркский Чайнатаун — Флэшинг. Быть может, вам не понравится ваше жилье. Быть может, ваши дети не будут там в безопасности. Такое ведь возможно, вы не находите? Обратитесь в землячество и назовите мою фамилию.

— Хорошо, я воспользуюсь вашим предложением.

Кивнув на экран компьютера, Май обратился к Ву:

— Вы оба будете жить по этому адресу?

Чанг начал было отвечать, но Ву его опередил:

— Нет-нет. Я хочу остаться в Манхэттене, здесь. Ваш человек сможет подыскать нам дом?

— Но... — нахмурился Чанг.

— Вы ведь не имели в виду дом, правда? — весело переспросил Май. — Здесь нет домов. — Помолчав, он добавил: — Которые вы бы смогли себе позволить.

— Ну, тогда квартиру?

— Да, у него есть на примете комната на первое время, — ответил Май. — Можете сегодня же отправляться туда. Останетесь там до тех пор, пока он не подыщет вам постоянное жилье.

Май снова застучал по клавишам, и комната наполнилась писком модема. Взяв Ву за руку, Чанг прошептал:

— Цидзен, ты должен пойти с нами.

— Мы остаемся в Манхэттене.

Нагнувшись к самому его уху, Чанг зашептал так, чтобы не слышал Май:

— Не будь дураком. Призрак тебя найдет.

— Забудь о нем, — рассмеялся Ву.

— Как ты можешь быть таким беспечным? Он ведь убил стольких наших друзей!

Ву мог рисковать своей жизнью как ему заблагорассудится, но ставить под угрозу жизни жены и детей — это что-то немыслимое.

Но Ву упрямо стоял на своем.

— Нет, мы остаемся здесь.

Чанг сдался. Выключив компьютер, Май написал записку и протянул ее Ву.

— Отдадите это моему человеку. Он живет совсем рядом, в нескольких кварталах отсюда. Вам надо будет с ним расплатиться. А я с вас за это ничего не возьму. Ну разве я не щедрый? Все говорят, какой щедрый Джимми Май. Так, а сейчас займемся машиной мистера Чанга.

Набрав номер, Май быстро затараторил в трубку. Договорившись о том, чтобы машину подогнали к зданию, он положил трубку и повернулся к иммигрантам.

— Ну вот. Все дела сделаны. Ну разве не удовольствие работать с рассудительными людьми?

Все трое встали и пожали друг другу руки.

— Не хотите взять с собой сигарету? — предложил Май Ву.

Тот вытащил из пачки три штуки.

Когда иммигранты были уже у двери, Май спросил:

— Еще одна мелочь. Этот мексиканский «змеиная голова»... У него нет причин вас искать, да? Вы с ним рассчитались?

— Да, полностью.

— Хорошо. Разве у нас и без того не хватает причин оглядываться по сторонам? — радостно спросил Май. — Разве в этой жизни за нами и без того не гоняются полчища демонов?

Глава 10

Вдалеке утренний воздух разорвал вой сирен.

Он становился все громче и громче, и у Линкольна Рай-ма появилась надежда, что этот звук возвестит о возвращении Амелии Сакс. Улики, собранные молодой женщиной на берегу, уже были доставлены в импровизированную лабораторию: их привез молодой эксперт, робко вошедший в логово прославленного Линкольна Райма и молча разложивший пакеты и пачки с фотографиями, следуя ворчливым указа-ниям легендарного криминалиста.

Однако самой Сакс по дороге из Истона пришлось свернуть в сторону, чтобы осмотреть вторичное место преступления. В Чайнатауне был обнаружен угнанный церковный микроавтобус, сорок пять минут назад брошенный в переулке у станции метро. Машина беспрепятственно миновала все блокпосты, поскольку мало того что номера на ней были заменены на краденые — иммигранты закрасили название церкви, заменив его довольно приличным изображением логотипа популярной сети магазинов.

— Ловко, — огорченно заметил Райм; он не любил ловких преступников. Позвонив Сакс, спешившей по скоростной магистрали Лонг-Айленд, криминалист приказал ей разыскать передвижную лабораторию и провести осмотр найденного микроавтобуса.

Сотрудник СИН Гарольд Пибоди уехал — отправился отбиваться от вопросов журналистов и звонков из Вашингтона по поводу произошедшего фиаско.

В гостиной особняка Райма остались Алан Коу, Лон Се-литто и Фред Деллрей, а также Эдди Дэн, аккуратный полицейский с волосами, подстриженными «ежиком». К ним прибыло подкрепление: Мел Купер, худой, лысеющий, сдержанный. Райм часто прибегал к услугам этого ведущего эксперта криминалистической службы управления полиции Нью-Йорка. Бесшумно ступая в мягких туфлях на матерчатой подошве, — Купер носил их днем, потому что так было удобно, и вечером, когда ему приходилось танцевать, они не скользили по полу, — эксперт собирал оборудование, устанавливал стенды и раскладывал собранные на берегу улики.

По просьбе Райма Том закрепил на стене рядом с картой Лонг-Айленда и прибрежных вод, по которой криминалисты следили за продвижением «Дракона Фучжоу», подробный план Нью-Йорка. Взглянув на красную точку, отмечавшую положение затонувшего судна, Райм снова ощутил укол вины: его недальновидность привела к гибели людей.

Вой сирен становился все громче и наконец оборвался под окнами особняка, выходящими на Центральный парк. Через минуту двери распахнулись, и в гостиную, слегка прихрамывая, торопливо вошла Амелия Сакс. В ее спутанных волосах торчали обрывки водорослей, джинсы и рубашка были мокрые и испачканные песком.

Присутствующие встретили появление молодой женщины рассеянными кивками. Посмотрев на ее одежду, Деллрей удивленно поднял брови.

— Выдалась свободная минутка, и я решила искупаться, — объяснила Сакс. — Привет, Мел.

— Добрый день, Амелия, — ответил Купер, поправляя очки.

Разглядев ее получше, он недоуменно заморгал.

Райм не отрывал жадного взгляда от того, что было у нее в руках: серой упаковки из-под пакетов молока, наполненной пластиковыми и бумажными мешочками. Протянув улики Куперу, Сакс направилась к двери, бросив на ходу:

— Вернусь через пять минут.

В следующее мгновение послышался шум воды в душе, и действительно ровно через пять минут молодая женщина вернулась назад, переодетая в свой наряд, хранившийся про запас в гардеробе спальни Райма: голубые джинсы, черную футболку и кроссовки.

Надев резиновые перчатки, Купер принялся раскладывать пакеты, сортируя их в соответствии с тем, где были найдены эти улики: на берегу или в микроавтобусе. Глядя на пакеты, Райм ощутил, как учащенно забилось его сердце — почувствовал в висках, а не в онемевшей груди. Сейчас начнется охота. Безразличный к спорту, Райм тем не менее испытывал тот самый упоительный азарт, который чувствует, например, спортсмен-горнолыжник, застывший на стартовой позиции и смотрящий на уходящий вниз крутой склон горы. Будет ли он праздновать победу? Или же верх одержит трасса? А может быть, он допустит тактический просчет и проиграет какую-то долю секунды? Получит травму или погибнет?

— Ну хорошо, — наконец сказал Райм. — Приступим. — Он обвел взглядом собравшихся. — Том! Том? Где он? Только что был здесь. Том!

— В чем дело, Линкольн? — В дверях появился испуганный помощник с тарелкой и полотенцем в руках.

— Ты станешь нашим писцом... будешь заносить наши мысли вон туда, — Райм кивнул на большую доску, — своим изящным почерком.

— Слушаюсь, повелитель.

Развернувшись, Том направился было назад на кухню.

— Нет-нет, оставь это здесь, — проворчал Райм. — Пиши!

Вздохнув, Том положил тарелку и вытер руки о полотенце. Засунув бордовый галстук в карман рубашки, чтобы не испачкать его, Том подошел к доске. Ему уже не раз приходилось работать в составе команды криминалистов, и он знал свое дело. Том обратился к Деллрею:

— Это дело уже имеет наименование?

ФБР обычно называет крупные расследования аббревиатурами, составленными из частей ключевых слов. Деллрей прижал пальцем сигарету, засунутую за ухо.

— Нет, пока что не имеет. Но давайте дадим ему название сами, а уж Вашингтон как-нибудь это переживет. Как насчет прозвища нашего друга? «ПРИЗРАКСМЕРТЬ». Всех устраивает? По-моему, достаточно страшно.

— Очень страшно, — согласился Селитто голосом человека, напугать которого крайне трудно.

Записав название дела вверху доски, Том повернулся к криминалистам.

— Мы имеем два места преступления, — сказал Райм. — Побережье под Истоном и микроавтобус. Сначала побережье.

Пока Том записывал название, у Деллрея зазвонил сотовый телефон. Ответив на звонок, агент ФБР после недолгого разговора передал остальным то, что ему сообщили.

— Пока что других спасшихся не обнаружено. И береговая охрана не смогла найти корабль. Однако в море было подобрано несколько трупов. Двое с огнестрельными ранениями, один захлебнувшийся. У одного из них документы моряка торгового флота. У остальных двоих ничего. Фотографии и пальчики отправят нам и в Китай.

— Он убивал даже членов экипажа? — переспросил потрясенный Эдди Дэн.

— А вы что ожидали? — ответил Коу. — Пора бы уже понять, с кем мы имеем дело. Вы полагаете, он оставит в живых хотя бы одного свидетеля? — Он мрачно усмехнулся. — К тому же, если не будет моряков, не надо будет платить за фрахт судна. А вернувшись в Китай, Призрак, вероятно, заявит, что береговая охрана открыла огонь и потопила «Дракон».

Но у Райма не было времени гневаться на Призрака и расстраиваться по поводу человеческой жестокости.

— Ладно, Сакс, к делу. Побережье. Расскажи нам, что там произошло.

Склонившись над столом, молодая женщина сверилась со своими заметками.

— Плот с четырнадцатью иммигрантами подошел к берегу примерно в полумиле к востоку от Итона, деревушки на шоссе, ведущем к Ориент-Пойнт. — Подойдя к стене, она указала точку на карте Лонг-Айленда. — Недалеко от маяка Хортон-Пойнт. У самого берега плот налетел на скалы и начал травить воздух. Четверых иммигрантов смыло в воду и выбросило на берег. Остальные десятеро остались на плоту. Они угнали микроавтобус, принадлежавший церкви, и уехали из Истона.

— Фотографии следов? — спросил Райм.

— Вот они, — сказала Сакс, протягивая Тому конверт. Тот закрепил на стене снимки, сделанные «Поляроидом». — Я обнаружила их под навесом, неподалеку от того места, где причалил распоротый плот. Там было слишком сыро, чтобы делать электростатические слепки, — объяснила она собравшимся. — Пришлось фотографировать.

— Снимки получились великолепные, — заявил Райм, разъезжая на кресле перед фотографиями взад и вперед.

— Я насчитал только девять следов, — вставил Деллрей. — Амелия, почему ты сказала, что спасшихся было десять?

— Потому что, — объяснил Райм, — среди них есть грудной ребенок, верно?

Сакс кивнула.

— Верно. Под навесом я обнаружила следы, которые никак не смогла идентифицировать: как будто что-то протащили по земле, но только отпечатки ног были не спереди, а сзади. Я решила, что это прополз на четвереньках маленький ребенок.

— Итак, — сказал Райм, изучая размеры обуви, — похоже, мы имеем дело с семью взрослыми, двумя детьми и одним младенцем. Один из взрослых, по-видимому, пожилой — он волочит ноги. Я говорю «он» из-за размера обуви. И один из них ранен — скорее всего, женщина, опять же если судить по размеру обуви. Ей помогает мужчина, идущий рядом.

— На берегу и в машине были следы крови, — добавила Сакс.

— Образцы взяла? — спросил Купер.

— На песке и плоту крови было совсем немного — ее смыл дождь. Мне удалось взять три образца. Но в машине крови достаточно, причем еще не засохшей.

Отыскав пластиковый пакет с тремя ампулами, молодая женщина передала его эксперту.

Тот приготовил образцы для исследования и заполнил бланки. Позвонив в медицинскую лабораторию, Купер попросил срочно выполнить анализ на группу крови и пол.

Сакс продолжила излагать свой сценарий событий:

— Далее, Призрак на втором плоту причалил к берегу приблизительно в двухстах ярдах к востоку от иммигрантов.

Ее пальцы, исчезнув в рыжих волосах, принялись терзать кожу черепа. Порой молодая женщина раздирала себе голову в кровь. Красавица, бывшая фотомодель, она нередко ходила с окровавленными ногтями. Райм давно отказался от попыток выяснить первопричину возникновения этой болезненной привычки, но, как это ни странно, сам он внутренне завидовал Сакс. Он тоже испытывал похожее напряжение. Вся разница заключалась в том, что у него в отличие от Сакс не было предохранительного клапана, позволяющего такими судорожными движениями противостоять стрессу.

Линкольн Райм мысленно обратился с молитвой к доктору Уивер, своему нейрохирургу: "Сделайте для меня хоть что-нибудь. Освободите из этого жуткого плена. Пожалуйста..." И тотчас же захлопнул дверь своих личных мыслей, злясь на себя, переключая все свое внимание на Сакс.

— Затем, — продолжала та, и ее голос едва заметно дрогнул, — он стал искать спасшихся и убивать их. Обнаружив двух человек, смытых с плота, Призрак расправился с ними. Выстрелом в спину. Еще одного он ранил. Четвертый до сих пор не обнаружен.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.