Сэм Мак-Кейд - Планета свободы

Она вспомнила боль в ноге, в том месте, куда попал снаряд, — боль, похожую на сильный мышечный спазм, только гораздо хуже. Солдаты набились в вертолет словно сардины. Дверь не закрывали, чтобы легче было грузить раненых. Перед самым вылетом к вертолету вышел полковник Стром с искаженным от боли лицом. Шатаясь, с трудом переставляя ноги, он нес на плече раненого солдата.

Флинн видела, как пилот, уроженец Нового Ковенанта, перегнулся через тело убитого напарника и заорал, пытаясь перекричать вой турбин:

— Оставьте его, полковник! Он вряд ли выкарабкается, а я уже и так перегружен.

Внезапно прямо в лицо пилоту уставилось дуло большого пистолета.

— Либо мы все улетим, либо… все останемся. Ты понял, сынок?

Пилот поднял взгляд от пистолета, посмотрел в мрачные, полные решимости глаза полковника и без единого слова вернулся к рычагам управления. Стром вскарабкался на борт, втащил раненого и положил его подальше от двери.

Заработали двигатели — с перегрузкой, воя от напряжения, и вертолет тяжело взлетел в небо. Тонкая струйка крови, стекающая через распахнутую дверь, быстро превратилась в ручей, забрызгивая бок вертолета крошечными красными пятнами.

Стром сидел, втиснувшись между двумя телами. Во взгляде, обращенном к земле, к картине хаоса и разрушения, застыла боль. Сотни его солдат уже умерли или умирали там прямо сейчас — и все ради того, чтобы выяснить, кто прав в доктринальном споре двух ветвей единой церкви Нового Ковенанта.

Внезапно взгляд полковника встретился со взглядом Флинн. Он улыбнулся.

— Значит, и тебе досталось, солдат? А-а, нога. Ничего, обойдется. Несколько дней в автомеде и будешь как новенькая.

И только тут она заметила темное пятно у него на груди.

— Я-то в порядке, сэр… а вот вы, похоже, нет. Я могу что-нибудь для вас сделать?

Полковник Стром покачал головой и закашлялся, ощущая во рту металлический привкус крови.

— Нет, спасибо, солдат. Со мной тоже все будет в порядке. Может, попытаться вздремнуть немного? Но кто-то все время должен не спускать глаз с нашего друга вон там, впереди, — он кивнул в сторону пилотской кабины. — Он не понимает, что мы не бросаем своих раненых. И, боюсь, никогда не поймет.

— Не беспокойтесь, сэр, — ответила Флинн, вытаскивая из сапога обоюдоострый нож. — Либо мы все улетим, либо все останемся.

— Молодец, — сказал он. — И спасибо тебе.

С этими словами полковник Стром по прозвищу Бык умер — как и жил, в окружении бойцов своей обожаемой бригады. И какая-то крошечная часть Флинн умерла вместе с ним.

— Порядок, — сказала она. — Вы, пятеро: Риг, Дадли, Альварез, Су и Манти, остаетесь здесь охранять раненых. Держите ухо востро и в случае чего открывайте огонь. Я рассчитываю на вас. Дадли за старшего.

— Будет сделано, капрал… Вы слышали, что она сказала… Давайте, рассредоточивайтесь…

Потом с оставшимися пятнадцатью бойцами, растянувшимися вереницей позади нее, Флинн направилась к штаб-квартире. Если там и вправду идет бой, ее обязанность помочь своим. Так она рассуждала по дороге, однако сейчас, оказавшись уже всего в паре кварталов, никак не могла решить, что делать. Волна за волной зоники бросались на защитников бригады, как будто преследуя единственную цель — превратиться в кровавое месиво. Тела громоздились друг на друга, образуя удобную платформу для следующей волны нападающих. Их чувствительные к свету маскировочные костюмы продолжали функционировать и после смерти своих владельцев, и груды тел то исчезали во мраке, то появлялись при каждой новой вспышке; это придавало картине сражения запредельный, нереальный вид.

Насколько Флинн могла судить, пока бригада легко справлялась и без ее помощи. Из обрывков радиопереговоров, которые время от времени ей все же удавалось поймать, стало ясно, что это скорее бойня, чем бой: слишком неравны были силы. Флинн уже совсем было решила приказать своим солдатам возвращаться, как внезапно услышала крик:

— Осторожно! Они лезут из канализации! О Господи, их тут сотни!

И вслед за тем раздался жуткий несмолкающий вопль, от которого у Флинн вся кровь застыла в жилах. Последовало потрясенное молчание, а потом голос, принадлежащий, как она поняла, капитану Вангу, начал отдавать твердые, ясные приказы. И звучал этот голос так спокойно, точно капитан читал одну из своих устрашающих лекций по сексуальной гигиене. «Что случилось с майором Маликом? — ломала голову Флинн. — Может, зоники добрались и до него? Если да, то нельзя считать, что их нападение полностью провалилось».

Она укрылась за углом и попыталась обдумать ситуацию. Проклятье! Это все ее вина. Полковник велел передать, чтобы закрыли канализационные люки, а она… Она не сделала этого. Черт, черт, черт!

— И что теперь делать, капрал?

Голос принадлежал солдату Стиксу, парню с круглым, лунообразным лицом, доверчивыми карими глазами и явно добрым нравом. Окружающие судили по внешности и частенько недооценивали его. Серьезная ошибка с их стороны. Стикс был инструктором по рукопашной схватке. Флинн взглянула на парня и поразилась его спокойному, даже безмятежному виду. Он просто стоял на коленях и ждал, пока она объяснит, что нужно делать. Его несокрушимая вера в нее подействовала на Флинн, точно мощное вливание силы и решимости. И вместе с ними пришла идея, достаточно оригинальная, чтобы сработать.

— То же, что и всегда, Стикс, — с усмешкой ответила она и встала. — Надерем им задницы!

Быстро переходя от одного солдата к другому, она объяснила, что и как нужно делать. Получив указания, все разбежались. Флинн проводила их взглядом и подождала, пока они добрались до определенного каждому места. Потом вместе со Стиксом она побежала к ближайшему перекрестку, где еще раньше заметила большую канализационную решетку. Флинн неслась, точно вихрь, стараясь не думать о зониках, которые продолжали атаковать бригаду всего в сотне футов впереди. Если ее заметят, она, без сомнения, узнает об этом.

Добежав до квадратной решетки, они со Стиксом опустились на колени и принялись яростно соскребать накопившийся на ней мусор. Флинн чуть не вывернуло от гнилой вони, которой несло через решетку. И все же она была счастлива, ощутив эту вонь. То был запах успеха. Очистив решетку, они ухватились за нее и потянули на себя. Ничего не произошло. Подняв голову, Флинн увидела, что Стикс с усмешкой смотрит на нее. По его испачканному лицу струился пот, оставляя светлые дорожки.

— Еще разок, капрал!

Она ухмыльнулась в ответ, собралась с силами, и они снова вцепились в решетку. На руках Стикса напряглись твердые мышцы, на висках Флинн рельефно выступили вены. Внезапно она почувствовала, что решетка подалась, и едва не грохнулась на спину. Голова кружилась от усилий и хлынувшей в лицо вони. Удивительно, но Стикс, казалось, никаких неприятных ощущений не испытывал.

— Черт, все равно что наглотался таблеток дока, которыми он потчует нас после маневров, правда, капрал?

Флинн засмеялась. Она понимала, что ведет себя неразумно, что ведь в любую секунду зоники могли заметить их и убить. Но одновременно другая часть ее сознания обдумывала то, что необходимо сделать. Найдя среди мусора пластиковую обертку, Флинн разорвала ее на крошечные куски и бросила их в канализационное отверстие. К ее удовлетворению, их почти сразу же втянуло вниз, во мрак. Это означало, что зоники открыли уже столько решеток на территории бригады, что возник устойчивый воздушный поток. Молясь, чтобы вместе с зониками не прикончить и половину бригады, Флинн включила микрофон, дождалась, пока помехи хоть чуть-чуть ослабли, и отдала приказ. Нацелила огнемет в канализационное отверстие и нажала на спусковой крючок. Вспыхнуло оранжево-голубое пламя. Флинн знала, что в этот момент все ее бойцы делают то же самое.

В первый момент воздушным потоком пламя выбросило вверх, слегка подпалив ей волосы. Но почти тут же скопившийся в канализационной системе газ, подожженный сразу во многих местах, вспыхнул и внизу забушевал голубой ад. Внезапно Флинн почувствовала, как сильные пальцы Стикса потянули ее за костюм, и услышала крики разъяренных зоников. Они со Стиксом бросились под укрытие ближайшего здания, по дороге расстреляв небольшую группку недоумков, мчавшихся им навстречу.

Тем временем ревущий огонь, пожирая накопившийся внутри канализационной системы газ, растекался по подземным туннелям все дальше и дальше. Теперь ничто не могло его остановить до тех пор, пока не выгорит весь газ. Вскоре пламя добралось и до других кварталов Зоны, тут и там начали вспыхивать пожары. Но голубой ад, как и рассчитывала Флинн, охватил и территорию бригады. Спустя буквально несколько секунд он достиг подземных коммуникаций, битком набитых зониками. Большинство погибли в огне, эхо их воплей докатилось до самых удаленных уголков Зоны. Те же, кто не сгорел, задохнулись, когда бушующее пламя сожрало весь доступный ему кислород и подземные туннели наполнились двуокисью углерода. На территории бригады брызги голубого пламени взлетали в воздух на высоту двадцати футов. Сотни зоников, уже вылезших из канализационных люков, погибли мгновенно. Остальные, понимая, что путь к отступлению отрезан, бросались в бой и погибали один за другим.

Атака зоников вынудила солдат отойти от решеток подальше, поэтому никто из них от огня не пострадал. Ко времени окончания сражения были убиты или ранены тысячи зоников. Бригадные медики сбились с ног, помогая несчастным, воздух наполнился стонами и криками боли. Рассчитывать на помощь старейшин или обитателей Зоны не приходилось, и медикам не оставалось ничего другого, как просто делать все, что было в их силах. Нередко приходилось с помощью станеров оглушать раненых, которые даже в таком состоянии пытались наброситься на своих спасителей.

Флинн собрала всех своих людей, в том числе и тех, которые охраняли раненых, и повела их на территорию бригады. Чтобы добраться до ворот, им пришлось карабкаться по грудам мертвых зоников. Внутри дело обстояло ненамного лучше. Всюду стоял невыносимый запах горелой человеческой плоти.

Доставив раненых в переполненный лазарет, Флинн отпустила своих бойцов, велев им привести себя в порядок и отдохнуть, а сама поднялась на одну из трех уцелевших наблюдательных башен, установленных по углам территории. Она стояла наверху, глядя на бесконечные ряды мертвых тел, на пылающие в отдалении пожары, на снующих внизу солдат бригады, ради спасения которой ей пришлось погубить столько жизней. «Почему мы делаем это?» — снова и снова спрашивала она себя. «Потому что либо они нас, либо мы их», — ответил солдат в ее душе. Но, глядя вниз, Флинн понимала, что существует и другая причина. Потому что, пусть ненадолго, эта территория внизу стала ее домом, а крошечные фигурки, перебегающие от одного раненого зоника к другому, ее семьей, и ничего больше на свете не существовало. Скорее всего, в ближайшее время они покинут это место и отправятся куда-нибудь еще, чтобы делать то же самое. Слезы катились по ее щекам, и она не вытирала их. Потом, успокоившись, Флинн спустилась вниз, чтобы помочь с ранеными.

Глава четвертая

Когда в комнате вспыхнул свет, все посмотрели на Стелла, ожидая его реакции. Он, однако, в первый момент не мог произнести ни слова и, стремясь выиграть время, прибег к сложному ритуалу разжигания новой сигары. Те, кто сделал эти съемки, были мужественными людьми. Хотелось бы ему с ними встретиться. Однако Стелл знал, что это невозможно, и понимал почему. Это знание причиняло ему душевную боль. В то же время другая часть его существа, глядя как бы со стороны, продолжала размышлять и анализировать. Он не мог позволить себе руководствоваться эмоциями, поскольку слишком много людей зависело от его объективности. Если он ошибется, им придется расплатиться за это своей жизнью — как тем, кто уже погиб. Скольких они потеряли сегодня? Внезапно осознав, что не знает точного ответа на этот вопрос, он ощутил острый укол вины.

— Полковник Стелл? — голос Кастена вернул его к действительности.

— Прошу прощения, — ответил Стелл с вымученной улыбкой. — Меня потрясло то, что я только что видел. Ваши люди храбро сражались. На них напали пираты?

Стелл знал, что нападения пиратов на приграничные планеты вроде Фригольда были делом обычным. На самом краю Империи патрульных кораблей было мало, и проскочить между ними не составляло особого труда. Кое-кто даже высказывал мнение, что император сознательно допускает существование пиратов, потому что их присутствие позволяет сдерживать Вторую Роннанскую Империю, что для него важнее той цены, которую приходится за это платить. Стелл сам когда-то принадлежал к Звездной Страже и всегда возражал, услышав подобные высказывания, отчасти потому, что считал их предательскими, но главным образом не желая верить, будто деньги для императора важнее жизни его подданных. Однако, когда под предлогом уменьшения бюджетных расходов его бригаду распустили, корпус космического патрулирования тоже был сокращен. В результате пиратские набеги участились, так же как и столкновения между пиратами и роннанцами. И сейчас Стелл не был уверен ни в чем.

Сложив ладони домиком, Кастен некоторое время задумчиво смотрел поверх них на Стелла.

— Да, полковник, это были пираты. Однако пусть у вас не сложится впечатление, будто набег, который вы видели, явление редкое, почти исключительное. Это всего лишь один из частных случаев, которых, увы, с каждым днем становится все больше.

— Говорите только от своего имени, Оливер, — перебил его Руп. — Среди нас отнюдь не все согласны с подобными голословными утверждениями.

Удовлетворенный тем, что и он высказал свое мнение, Руп откинулся в отчаянно заскрипевшем под его тяжестью кресле и снова застыл с выражением скуки на лице.

Кастен улыбнулся с видом человека, готового терпимо относиться к любому мнению, отличному от его собственного.

— Как видите, мы с сенатором не согласны в вопросе о том, почему пираты наращивают свою активность. Однако мне хотелось бы вернуться к нашему разговору и сделать небольшой экскурс в историю. Вы знаете, что такое Планетарное Соглашение, полковник?

Стелл нахмурился, пытаясь вспомнить то немногое, что ему было известно по этому поводу.

— Я знаю лишь, что это соглашение, регламентирующее взаимоотношения между владельцем планеты, в качестве которого обычно выступает имперское правительство или крупная компания, и предполагаемым ее покупателем, чаще всего группой поселенцев. Больше я не знаю ничего.

— Этого вполне достаточно, — с улыбкой ответил Кастен. — Чтобы не затягивать, расскажу, как это соглашение работает в случае Фригольда. Вскоре после того, как планета была открыта и закреплена за «Интерсистемс», выяснилось, что она не обладает ни крупными запасами минералов, ни другими полезными ископаемыми, ради которых имело бы смысл заниматься ее освоением. Придя к такому выводу, «Интерсистемс» начала искать на нее покупателя, объявив об этом по всей Империи. Откликнулись примерно двести пятьдесят тысяч человек, среди которых были и мои родители, — Кастен бросил нежный взгляд на дочь. — Может, тебе не стоит снова выслушивать эту историю, дорогая?

Оливия успокаивающе улыбнулась, положила ладонь на руку отца и слегка пожала ее.

— Как только консорциум был сформирован, — продолжал Кастен, — все его члены вложили равные доли и выплатили «Интерсистемс» первые пять миллионов. По соглашению вторые пять миллионов они должны были выплатить постепенно в течение пятидесяти лет. По окончании этого срока Фригольд переходит в полную собственность членов консорциума и их потомков, — Кастен помолчал, собираясь с мыслями. — Если же выплаты не будут производиться в течение двух лет подряд, все внесенные деньги остаются у «Интерсистемс», а договор аннулируется, — Кастен вздохнул и покачал головой. — Это было нечестно, конечно, но изменить условия не удалось. С тех пор прошло тридцать лет. Как вы убедились сами, Фригольд отнюдь не райское местечко. В особенности трудными были первые годы. Погибли тысячи, в том числе мои родители. Сначала мать, а потом и отец. Но мы продержались несмотря ни на что. Первые несколько лет нам едва-едва удавалось наскребать денег, чтобы расплачиваться с «Интерсистемс». Постепенно, однако, ситуация начала меняться к лучшему. Мы нашли способ не только существовать в тяжелейших условиях Фригольда, но и извлекать выгоду.

Глаза Кастена вспыхнули — как у человека, добравшегося наконец до своей излюбленной темы.

— У нас даже появились небольшие излишки. Мы использовали эти средства для закупки необходимой техники, а с ее применением стали увеличиваться и накопления.

Свет в глазах Кастена погас, плечи опустились, словно под тяжестью огромной ноши.

— Потом удача отвернулась от нас. Как и следовало ожидать, погода на такой планете, как Фригольд, носит циклический характер. Нам до сих пор до конца не ясна природа этого процесса, но факт тот, что за относительно умеренными периодами всегда следуют равные им по продолжительности скверные. Два года назад у нас как раз начался один из таких скверных периодов, и только сейчас мы из него выходим. Естественно, вся наша экономика в той или иной степени пострадала. Накопления начали быстро таять, и вскоре от них не осталось ничего.

Внезапно боль в глазах Кастена сменилась гневом. Он снова принялся яростно сжимать и разжимать кулаки, изо всех сил стараясь не сорваться на крик.

— Но и из этой ситуации мы сумели бы выкарабкаться, если бы не пираты. О, нам и раньше приходилось выдерживать набеги, как пиратов, так и роннанцев. Всем известно, как мало отпускается средств на защиту приграничных миров. Однако все это были пустяки по сравнению с тем, что происходит сейчас. Пираты грабят нас день за днем, неделя за неделей. И они собирают ужасную дань, не только в смысле материальных ценностей: страдают и гибнут люди.

Голос Кастена дрогнул, его самообладание дало трещину.

— Два месяца назад погибла моя мать, — негромко сказала Оливия. — Она как раз была в одном из дальних поселений, когда они напали. Нам очень не хватает ее.

Стелл прочел во взгляде Оливии печаль и тревогу за отца. Он открыл было рот, собираясь выразить свое сочувствие, но Кастен остановил его движением руки.

— Все в порядке, полковник. Прошу прощения за то, что не сумел сдержаться и обрушил свои личные горести на вас и старшину Комо. Но мы с женой были очень близки, и я до сих пор не пришел в себя после ее гибели… Итак, о чем я говорил? Да, мы, конечно, боролись изо всех сил, но пираты нам не по плечу. У нас нет армии как таковой. Она нам, в общем-то, никогда не была нужна, да и вряд ли практично тратить на это наши во всех смыслах ограниченные ресурсы. Раньше со случайными набегами пиратов и роннанцев вполне справлялись наши гражданские силы самообороны.

— И очень неплохо, кстати, — вставил Руп, глядя в потолок.

— Может быть, поначалу, — согласился Кастен, — но не потом. По сравнению с нами пираты слишком хорошо вооружены и обучены. В их пользу также срабатывает фактор неожиданности, — он пожал плечами и натянуто улыбнулся. — Мы уже пропустили одну ежегодную выплату и похоже, что это повторится. Вот почему мы обращаемся к вам, полковник.

Стелл знал, что Кастен прав. Ему уже приходилось слышать, что пираты хорошо организованы, экипированы и обучены. Собственно, так и должно быть, если они хотят выжить. Ирония состояла в том, что когда-то пираты тоже были солдатами — солдатами, сражавшимися на стороне проигравших во время долгой, кровавой гражданской войны. Эта война довершила уничтожение той самой конфедерации, которая надеялась с ее помощью продлить свое существование. На обломках конфедерации возникла нынешняя Империя, созданная одним человеком, первым императором. Большинство покорилось его власти, устав от бесконечной гражданской войны и страстно желая мира. Те же, кто отказался смириться, были сосланы на лишенную жизни планету-тюрьму под названием Рок.

Рок представляла собой могучую крепость, построенную еще при старой конфедерации для отражения возможных атак со стороны Второй Роннанской Империи, атак, которых так никогда и не последовало. Превратить Рок в тюрьму оказалось очень несложно — оружие, летающее на орбите и прежде нацеленное в космос, просто повернули вниз, в сторону планеты. Вот почему, когда все корабли, оставшиеся от флота восставших, собрались вместе и предприняли достойную уважения, хотя и казавшуюся обреченной попытку освободить своих плененных товарищей, совершенно неожиданно она увенчалась успехом. Оружие Рока было обращено не туда, куда следовало. Имперские морские пехотинцы дорого заплатили за эту роковую ошибку. Все они были уничтожены, а пленники обрели свободу.

Но что им было с ней делать? Куда идти? Рок находится как раз между человеческой и роннанской империями. Куда бы бывшие пленники ни отправились, всюду их ожидала смерть. А для того, чтобы победить всех, у них было слишком мало кораблей. И орбитальное оружие снова повернули в сторону космического пространства. Так тюрьма стала их домом.

Однако это был не очень гостеприимный дом. С помощью ядерных взрывов военные инженеры конфедерации превратили поверхность планеты в бескрайнюю равнину черного стекла. Они понимали, что только лишенная фабрик, домов и гражданского населения, хорошо защищенная планета способна выдержать нападение любого флота, где бы и кто бы его ни собрал. Поэтому на Роке выжгли жизнь во всех ее проявлениях и превратили планету в прекрасную, совершенную крепость.

Таким образом, обретшие свободу пленники оказались лишенными возможности обеспечивать себя продовольствием и создать сколько-нибудь развитую индустриальную базу. Что им оставалось делать, чтобы добывать то, в чем они так остро нуждались? Только одно: начать грабить другие планеты. Поначалу они оправдывали свои набеги справедливой местью тем, кто склонил голову перед императором. Однако время шло, и высокие идеалы свободы и справедливости постепенно сменились откровенными алчностью и ненавистью. Так солдаты, когда-то руководствовавшиеся самыми благородными мотивами, превратились в хорошо организованную армию грабителей и убийц.

Стелл уже в который раз спросил себя: «Что помешает бригаде со временем трансформироваться точно таким же образом? Мы уже убиваем за деньги». Ответ напрашивался сам собой, но, как уже нередко бывало прежде, Стелл предпочел не углубляться в эту тему и переключился на текущие проблемы.

— А как себя ведут роннанцы? — спросил он. — Досаждают вам?

Кастен задумался.

— Уж не знаю почему, но Вторая Роннанская Империя в последнее время оставила нас в покое.

Руп демонстративно застонал:

— Вот увидите, полковник, сейчас он найдет что-нибудь угрожающее даже в этом. Только роннанцев нам и не хватало.

Стелл рассмеялся вместе со всеми, но про себя решил, что нужно непременно раздобыть побольше информации относительно реальной активности роннанцев в этом секторе. Он почему-то ожидал, что она должна возрасти, а не уменьшиться. Тому, по его мнению, были две причины. Во-первых, возросшая активность пиратов в этом районе, а во-вторых, заметное развитие контактов между обеими быстро набирающими силу империями. Когда-то достаточно плотная прокладка из приграничных миров, призванная отделить империи друг от друга, начала заметно таять по мере того, как обе стороны вбирали в себя все новые и новые планеты. Теперь эта прокладка истончилась настолько, что конфликт казался неизбежным.

Человечество столкнулось среди звезд уже с сотнями разумных рас, но среди них только роннанцы представляли собой реальную угрозу. И не потому, что они оказались более разумными или развитыми, чем остальные. Просто только им, как и людям, была свойственна неуемная амбициозность; и так же, как и люди, они не знали жалости или сострадания на пути к достижению своей цели.

Роннанцы были древней расой, опередившей человечество в освоении космоса на тысячи лет. По счастью, свойственные их культуре предусмотрительность и методичность привели к тому, что важные решения у них принимались исключительно на основе консенсуса. По этой причине Вторая Роннанская Империя расширялась медленно и осторожно. Каждую новую планету сначала тщательно исследовали, взвешивали все плюсы и минусы ее освоения и только после этого делали следующий шаг.

Человечество, напротив, действовало энергично и подчас совершенно неконтролируемым образом. Огромные пространства осваивались за баснословно короткие сроки; роннанцам на это потребовались бы сотни, а то и тысячи лет. При этом люди зачастую очень быстро теряли то, что успели приобрести — из-за внутренних распрей, конкуренции или просто лености.

В результате сейчас обе империи обладали примерно одинаковой мощью. Вторая Роннанская продолжала расширяться планомерно и неутомимо, а человеческая делала то же самое судорожными рывками, движимая скорее алчностью и соображениями сиюминутной выгоды, чем в соответствии с каким-то общим планом. По крайней мере, такое впечатление складывалось у Стелла, да и у многих других.

Кастен отпил глоток из стакана и сказал, адресуясь к Стеллу и подчеркнуто игнорируя Рупа.

— Как я уже говорил, в последнее время пираты стали заметно активнее. И теперь им уже мало только грабить нас, — Кастен пристально вглядывался в лицо Стелла, надеясь обнаружить признаки того, что полковник понимает все значение его слов. — Они разрушают средства производства. Силовое оборудование, фабрики, лаборатории… Вы сами можете продолжить список, — Кастен криво улыбнулся. — Как выражается Оливия, они убивают курицу, несущую золотые яйца. Происходит нечто, чего не бывало прежде и что лишено всякого смысла. Если только, конечно, эта разрушительная деятельность не приносит им более существенной выгоды, чем грабеж. Вот почему, полковник, у меня нет сомнений, что пираты и «Интерсистемс» каким-то образом столковались между собой. Другого объяснения происходящему я не вижу.

— Значит, вы считаете, что «Интерсистемс» платит пиратам за то, чтобы они нападали на вас, разрушали ваши средства производства и тем самым лишили вас возможности осуществить следующую выплату? — задумчиво произнес Стелл.

— Именно так, — Кастен откинулся в кресле с удовлетворенным видом человека, сумевшего довести до собеседника свою точку зрения. — Если мы не сможем заплатить и в этом году, «Интерсистемс» получит обратно Фригольд, оставит себе все, что мы им уже выплатили, и сможет продать существенно более развитую планету несравненно дороже.

Это, безусловно, имело смысл. И все же, хотя Стелл вполне допускал, что «Интерсистемс» способна на такое, он не мог избавиться от ощущения, будто Кастен сказал ему не всю правду. Во-первых, Оливия явно была не в своей тарелке, а во-вторых, в голосе Кастена не чувствовалось убежденности, а его взгляд метнулся в сторону Рупа как бы в поисках поддержки. Стелл внутренне порадовался тому, что на всякий случай уже отправил на Фригольд разведку. Может быть, это позволит ему понять, что там на самом деле творится.

— Право, Оливер, — сказал Руп с видом притворного удивления, — по-моему, это звучит не слишком убедительно. В принципе такое возможно, допускаю, но тебе известно не хуже меня, что не существует никаких доказательств подобного заговора. Все это выглядит просто нелепо.

Кастен явно почувствовал себя неловко, и Рупу, казалось, это доставляло удовольствие. Сердито нахмурившись, Кастен открыл было рот, словно собираясь ответить, но сдержал себя заметным волевым усилием.

Да, что-то за всем этим кроется. Руп лжет, и по какой-то причине Кастен покрывает его, хотя и с явной неохотой. Почему? Стелл решил пока оставить подозрения при себе и посмотреть, куда заведет их дальнейший разговор.

Нахмурившись, Руп продолжал, на этот раз по-настоящему взволнованно:

— Проблема в том, что пока мы тратим время и энергию на поиски несуществующих заговоров, уничтожение нашей планеты продолжается. Признаю, действия пиратов и в самом деле выглядят глупо, но кто сказал, что они умны? Согласен, что проблему нужно решать и как можно скорее, но уверен, что существует альтернатива привлечению к делу армии наемников, — Руп с извиняющимся видом слегка поклонился Стеллу — Не обижайтесь, полковник, но вы стоите уж очень дорого. Но дело не только в этом. Даже если вы добьетесь успеха, ваше присутствие на Фригольде почти наверняка обернется еще большими разрушениями и кровью. Может быть, имеет больший смысл потратить деньги на то, чтобы попытаться договориться с пиратами? Подожди, Оливер, дай и мне возможность высказаться; приятного в этом мало, кто спорит, и все же, если думать о будущем, такой договор обойдется дешевле и наверняка спасет немало жизней, — Руп, явно в поисках поддержки, переводил взгляд с одного лица на другое.

Кастена буквально перекосило от негодования.

— В задницу переговоры с пиратами! — рявкнул он. — Денег жалко, да? А кто гарантирует, что, раз получив деньги, они оставят нас в покое? Сколько именно с них будет достаточно? Черт возьми, Руп! Неужели ты не понимаешь, что мы попадем в рабство?

Губы Рупа изогнула тонкая улыбка.

— Интересная мысль, Оливер. Но я скажу тебе вот что. Если ты осуществишь свое намерение, нам будет угрожать несравненно большая опасность. Как только полковник Стелл со своей армией высадится на Фригольде, мы полностью окажемся в его власти. Захочет он иметь рабов — пожалуйста, он их и получит… в нашем лице. Может, ты просто устал от выборов и хочешь стать королем, а не президентом? В этом дело, да, Оливер?

— Отец… — голос Оливии дрогнул от волнения, когда Кастен с покрасневшим лицом и дрожащими руками вскочил на ноги.

Внезапно огромный кусок стены просто исчез — в отель угодила ракета. Как только грохот взрыва начал стихать, в образовавшееся отверстие с криками хлынули зоники.

Стелл вскочил и бросился к Оливии. На ходу он выхватил пистолет и, не раздумывая, открыл огонь. Один, два, три зоника упали, выронив из ослабевших пальцев свое жалкое оружие. Стелл схватил Оливию за руку и рывком оттащил в сторону за мгновение до того, как энергетический луч разрезал пополам кресло, на котором она только что сидела. Слева от Стелла старшина Комо креслом нанес зонику смертельный удар, подобрал его оружие и принялся косить тех, кто продолжал лезть сквозь дыру в стене.