В ожидании прошлого

Вертолет уносил их в Шайенн.

Кэт пролежала в полудреме все утро, пока солнце прожигало разноцветные шторы спальни. Эти цвета, давно знакомые, всплывали поочередно в ее мозгу совсем иными, чем она помнила их со времени устройства супружеского ложа. Знакомая обстановка из предметов прошлого разных периодов: лампа из Новой Англии, кленовые шахматы, белый шкафчик ручной работы с резьбой... Она лежала, щурясь, не в силах открыть глаза, боясь встретиться взглядом с каждым предметом, который словно наносил удар своей новизной и неузнаваемостью; как будто ожил сонм старинных призраков.

— Эрик, — сонно протянула Кэт. — Ну по-жа-луй-ста, помоги мне встать. Растолкай меня или разговори.

Она повернулась туда, где обычно лежал Эрик, но там никого не было. Кэт тут же села и выпрямилась. Затем спрыгнула и затопала босыми пятками к шкафчику за одеждой, ежась от холода.

Натянула на голое тело легкий серый свитер, с трудом просунув голову, и только тогда почувствовала, что какой-то мужчина стоит напротив, наблюдая за ней. Он бесшумно вошел в спальню в тот момент, когда она начала одеваться.

— Миссис Арома?

Вид незнакомца не предвещал ничего хорошего. Это был пришелец: весь в сером, вместо лица устройство, напоминающее противогаз, — лильцы не переносили земной атмосферы и даже разговаривали сквозь респираторы. Пришелец даже не поздоровался, что было вполне естественно для секретной полиции Звездной Лилии, в их узнаваемой уныло серой униформе. Впервые один из их вездесущих агентов вышел на нее.

— Да, это я, — ответила Кэт одними губами. Она автоматически продолжала одеваться, как перед казнью, не чувствуя собственного тела. Присев на край кровати, надела тапки, не поднимая глаз.

— Ваш супруг в Шайенне, — пробубнил незнакомец сквозь противогаз.

— В самом деле? — она встала. — Мне надо приготовить завтрак. Пропустите меня, пожалуйста, в кухню. И предъявите ордер, если он у вас есть.

Кэт протянула руку в ожидании.

— Мой ордер, это запрещенный наркотик JJ-180, — сказал человек в сером. — Фрогедадрин. Так что если у вас остался запас, сдайте его мне, и мы направимся прямиком в военную жандармерию Санта-Моники.

Он сверился с блокнотом.

— Вчера вечером в Тихуане, в доме номер сорок пять на Авила-стрит вы орально употребляли данный препарат совместно с...

— Могу я сделать звонок адвокату?

— Нет.

— Вы не хотите зачитать мне права?

— Сейчас военное время, мадам.

Женщину окатил ледяной страх. Тем не менее она постаралась не выдать голосом свое состояние, говоря как можно спокойнее.

— Разрешите предупредить шефа, что я не выйду сегодня на работу.

Серый полисмен кивнул.

Кэт подошла к видеофону и набрала домашний номер Вергилия Аккермана в Сан-Фернандо. Тут же с экрана выглянула высохшая птичья физиономия, совино моргая в непонимании.

— Кэт? Который час? — Вергилий щурился на нее, словно не узнавая.

— Помогите мне, мистер Аккерман, — заторопилась Кэт. — Это Звездная Лилия...

Она осеклась, потому что серый человек оборвал связь, ловким движением руки вырвав шнур из розетки.

— Миссис Арома, разрешите представить вам мистера Роджера Корнинга, — сказал серый.

Из коридора выдвинулась тень: человек в штатском с небольшой папкой под мышкой.

— Кто вы такой? — вырвалось у Кэт.

— Тот, кто может снять тебя с крючка, милая. Но только с одного. Потому что JJ-180 — это два крючка и разворот на 180 градусов к реальности. Ты сейчас стоишь к ней спиной. Ты наркоманка. И уже не сможешь без этого жить. Может, пригласишь в гости, поговорим о наших делах?

В кухне Кэт заказала на аппарате два яйца всмятку, тост и кофе без сливок.

— Здесь нет никакого JJ-180. Если вы, конечно, не подложили его ночью.

Через минуту завтрак был готов, и она перенесла поднос на стол. Терпкий запах черного кофе прогнал остатки страха и смущения.

— У нас имеется запись вашей встречи на Авила-стрит, дом сорок пять, с того момента, как вы стали подниматься по лестнице следом за Брюсом Химмелем и вошли в квартиру Криса Плавта. Первые ваши слова: «Привет, Брюс. Похоже, весь ТИФФ в сборе...»

— Не совсем, — возразила Кэт. — Я назвала его Брюси. Я всегда его так называю, потому что он гебефреник*[2] Она отпила кофе, стараясь, чтобы рука не дрогнула, когда ставила на поднос чашку. — И что, на вашей записи видно, что было внутри капсул, мистер Горнинг?

— Корнинг, — учтиво поправил он. — Нет, Кэтрин, но у нас есть показания двух участников наркотической оргии. Они будут представлены военному трибуналу, который решит вашу судьбу. Употребление JJ-180 — пояснил он, — не подпадает под юрисдикцию гражданского кодекса. Мы сами занимаемся деталями процесса и наказания.

— Это почему?

— JJ-180 можно получить, лишь имея тесный контакт с врагом. Любое употребление его также рассматривается как пособничество врагу. А в военное время за это полагается смертная казнь.

Обратившись к агенту, Корнинг спросил:

— Показания мистера Плавта захватили?

— Они в вертолете, — серый человек направился к выходу.

— Мне всегда казалось, что в этом Плавте есть нечто нечеловеческое, — заметила Кэт. — Так он тоже агент? А кто из остальных той же породы? Хастингс? Нет. Саймон? Не похоже.

— Всего этого можно избежать, — намекнул Корнинг.

— Я не хочу избегать, — сказала Кэт. — Мистер Аккерман слышал меня по видеофону. ТИФФ пришлет адвоката. Мистер Аккерман лучший друг секретаря Молинари. Я не думаю, что мне понадобится кто-то еще для разрешения проблемы.

— Мы можем уничтожить вас, Кэт, — сказал Корнинг. — В течение суток, включая процесс и казнь. Трибунал может собраться уже утром. У нас все оперативно.

Через некоторое время — аппетит внезапно пропал — Кэт спросила:

— Но зачем? Что я вам сделала? Что такого в этом JJ-180? Я... — она колебалась. — То, что я делала вчера вечером, разве это так важно?

«Как плохо, что Эрик не остался. Если бы он остался, всего этого не было бы», — вдруг поняла она. Они бы не посмели пугать ее.

Кэт заплакала, сгорбившись над тарелкой. Слезы катились по щеками, падая в никуда. Она даже не пыталась вытереть лицо, подперев рукой лоб.

— Ваше положение серьезное, но не безнадежное, — сказал Корнинг. — Мы можем прийти к договоренности... собственно, затем я и прибыл. Прочь слезы, сядьте прямо и послушайте, что я скажу.

С этими словами он расстегнул папку.

— Я знаю, — сказала Кэт. — Хотите, чтобы я шпионила за Мармом Хастингсом, потому что он выступал по телевидению за подписание мирного соглашения с ригами. Господи, да вы уже прибрали к рукам всю нашу планету! Никому от вас не уйти.

Она встала, застонав от отчаяния, и всхлипывая направилась в спальню за платком.

— А вы согласились бы следить за Хастингсом? — спросил Корнинг по возвращении.

— Нет, — покачала она головой.

«Лучше смерть», — подумала она.

— Это не Хастингс, — подал голос серый полисмен.

— Нам нужен ваш муж, — заговорил Корнинг. — Вы поедете в Шайенн и возьмете его под контроль. Как говорится в вашем гражданском кодексе, «за столом и на ложе», не спуская с него глаз. Денно и нощно. Вы должны приступить немедленно.

Кэт посмотрела на агента.

— Нет... Я не смогу.

— Отчего же?

— Мы разорвали отношения. Он бросил меня.

Она не могла понять одного: если они знали все, отчего это осталось им неизвестно?

— Подобные решения, как утверждает ветхая мудрость веков, часто вызваны лишь сиюминутным непониманием и поэтому могут рассматриваться лишь как временные недоразумения. Мы отведем вас к нашему психоаналитику: у нас есть несколько превосходных специалистов на вашей планете. Он научит вас, как исправить отношения с супругом. Не беспокойтесь, Кэт, мы знаем, что произошло в вашей семье. Это даже оказалось нам на руку: появилась возможность поговорить с вами с глазу на глаз.

— Нет, — потрясла она головой. — Мы никогда не сможем жить вместе. Я больше не хочу быть с Эриком, и никакой психоанал ничего не изменит. Я ненавижу Эрика и ненавижу все то, что вы затеваете. Перестаньте забивать мне голову ерундой. Я ненавижу вашу Звездную Лилию, и желаю, чтобы вы поскорее убрались с планеты. И еще я ненавижу войну, в которую вы нас втравили.

Она уставилась на пришельцев в бессильной ярости.

— Остыньте, Кэт, — хладнокровно сказал Корнинг.

— Господи, как бы я хотела, чтобы Вергилий был здесь! Он вас не боится, он один из немногих землян...

— Никто из землян не имеет такого статуса. Время посмотреть в глаза реальности. Мы можем, и вы знаете это, не убивать вас, а отправить в систему Лилии. Подумали об этом, Кэт?

«О нет, только не это!» — содрогнулась Кэт. Она была согласна на все, только бы ее не послали на Лилию. Она готова вернуться к Эрику, умолять его взять ее обратно, валяться у него в ногах...

Вслух Кэт сказала:

— Слушайте, мне все равно. Делайте с ним, что хотите. Меня не пугает то, что вы можете сделать с ним.

«Только то, что вы можете сделать со мной», — пронеслось у нее в голове.

— Нам это известно, — кивнул Корнинг. — Я благодарен вам за то, что вы подошли к вопросу без лишних эмоций. Кстати... — Корнинг вытащил из-под расстегнутой молнии горсть капсул. — Это для вас.

Он положил одну на кухонный столик, и капсула со стуком скатилась на пол.

— Ничего личного, как говорится, Кэт, просто учтите — от этого наркотика невозможно отвыкнуть. У Плавта вам больше не удастся его получить.

Подняв капсулу с пола, он протянул ее Кэт.

— Не может быть, — сглотнула она ком в горле. — Чтобы так, с первого раза... Я перепробовала десятки препаратов и еще никогда... — Она беспомощно посмотрела на них. — Подонки, — вырвалось у нее. — Я вам не верю! И даже если это так, все равно, есть клиника...

— Только не в случае с JJ-180, — положив капсулу обратно в папку, Корнинг добавил будничным тоном: — Мы можем вылечить вас от этой зависимости, но только в клинике нашей звездной системы. Возможно, позже мы для вас это устроим. Или обеспечим вас дозами на всю оставшуюся жизнь. Впрочем, это ненадолго.

— Даже чтобы избавиться от зависимости, я не полечу к вам! Лучше обращусь к ригам — это же их наркотик, как вы утверждаете.

Повернувшись к Корнингу спиной, она подошла к платяному шкафу в гостиной и достала плащ.

— Мне пора на работу. Прощайте.

Кэт открыла дверь в прихожую. Никто из лильцев не шелохнулся, чтобы задержать ее.

«Должно быть, это правда, — подумала она. — Они уверены, что я не смогу жить без наркотика, и знают, что я блефую. Мне придется или сотрудничать с ними, или прорываться за боевые позиции ригов. И неизвестно еще, что они со мной сделают: станут лечить или избавятся от меня выстрелом в затылок, как истребляли наркоманов в Китае».

— Возьмите мою визитку, Кэт, — сказал Корнинг. — Когда вам понадобится доза JJ-180, вы сможете найти меня по этому адресу.

Он сунул карточку ей в нагрудный карман плаща.

— Мы будем ждать вас, дорогая, — и подмигнул.

Закрыв за собой дверь, Кэт слепо двинулась к лифту, в ужасе понимая, что лилец прав. Внутри она чувствовала только глубокую сосущую пустоту, безнадежный вакуум и осознание полной безвыходности своего положения.

«Но Вергилий Аккерман может помочь мне, — убеждала себя Кэт, подходя к лифту и нажимая кнопку вызова. — Я ни за что не стану сотрудничать со Звездной Лилией».

Но сама уже не верила своим словам.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Еще до полудня, когда она сидела в своем кабинете в ТИФФе, подбирая в сокровищницу тысяча девятьсот тридцать пятого года хорошо сохранившийся артефакт — достаточно неизношенную запись «Декка», «Эндрю систерс», — «Bei mir bist du schon», Кэт Арома ощутила первые признаки ломки.

Руки стали странно тяжелыми.

С невероятными усилиями Кэт выключила драгоценную запись, чтобы не повредить. В материальной вселенной произошли явные изменения. На Авила-стрит, сорок пять, под влиянием JJ-180 мир предстал перед ней в виде гирлянды воздушных пузырей, сквозь которые она могла легко проходить, исчезая в одном месте и появляясь в другом: так она прошла сквозь Христиана Плавта. Теперь вчерашние легкость и эйфорию сменило иное чувство.

Сейчас, среди знакомых стен рабочего кабинета, она оказалась свидетелем странной трансформации реальности. Заурядные вещи, которые всегда окружали ее, обретали особую плотность и самостоятельность. Казалось, они могут двигаться сами по себе. Что-то происходило с телом и психикой Кэт. Она ощущала себя катастрофически беспомощной. Десятидюймовая пластинка фирмы «Декка» словно избегала прикосновений, выкручивалась из рук.

JJ-180, как ей удалось выяснить, принадлежал к классу таламических стимуляторов. Теперь, испытывая абстинентный эффект в отсутствие дозы, она нуждалась в этом таламическом воздействии на зрительные нервы. К тому же наркотик вмешался в метаболизм мозга.

Кэт охватила паника. У нее не было сил контактировать с объектами окружающего мира — вместо этого вещи сами угрожающе надвигались со всех сторон. И вещи имели душу! Казалось, они могли наносить раны, колоть, терзать и резать ее тело, нанося смертельные раны. Кэт не смела шелохнуться. С одной стороны грозно навис шкаф; вот на нее стала наползать пепельница, угрожая ей острым углом. Каждая вещь была чревата смертью.

В этот момент зажужжал селектор. Послышался голос Люсиль Шулер, секретарши Вергилия.

— Миссис Арома, мистер Вергилий Аккерман ждет вас в своем кабинете с новой записью «Bei mir Bist Du Schon», которую вам удалось приобрести сегодня. Он выразил к ней интерес.

— Да, сейчас, иду, — сказала Кэт, но едва попыталась сдвинуться с места, как ее бросило в холодный пот. Она с трудом вздохнула и встала, с трудом держась на дрожащих ногах. «Вот они, крючки JJ-180», — подумала Кэт и попыталась взять драгоценную запись. Не тут-то было. Края виниловой пластинки были точно острый обсидиановый нож, которым инки резали жертв на зиккуратах*.[3] Кэт удалось поднять этот враждебный предмет, полыхавший яростью, и донести до двери. Здесь она столкнулась с Ионой Аккерманом, проходившим по коридору.

Иона с улыбкой поднял пластинку с ковра и, посмотрев на круглый ярлычок, передал Кэт.

— Иона, мне плохо, — жалобно простонала она.

— В чем дело?

Он склонился над ней. В его кучерявых кудрях копошились змеи, которые могли ужалить Кэт.

— Первый день без мужа? — понимающе улыбнулся Иона.

— Помогите мне сойти с лестницы, — выдохнула она. — Мне нужно добраться до кабинета Вергилия.

— Слушайте, — заметил вдруг Иона. — Да на вас действительно лица нет. Чего доброго, расшибетесь. — Он подхватил Кэт под руку. — Надеюсь, это не будет рассматриваться как приставание к сотрудникам противоположного пола?

До кабинета Вергилия было минуты две пути, но они показались Кэт растянутыми до бесконечности. Она с облегчением вздохнула, увидев знакомый орлиный профиль.

— Кэт, вам сегодня лучше отправиться домой пораньше, — сказал Вергилий пронзительно птичьим голосом. — Почитайте женские журналы в постели, выпейте коктейль...

— Отстаньте от меня, — услышала она свой голос как бы со стороны. — О Господи, — поторопилась она поправиться — Нет, мистер Вергилий, ни в коем случае, мне нельзя оставаться сегодня одной!

— Я понимаю, — закивал Вергилий. — Эрик уехал, но что ж? — он философски передернул плечами. — Это ведь ненадолго?

Кэт встрепенулась, услышав имя Эрика.

— Я в порядке, — сказала она. Ненависть вдруг придала ей силы.

— У меня прекрасная запись для Вашинга-35, — Кэт повернулась к Ионе, стоявшему за спиной.

— Вот это: «Кружатся диски», — сна положила пластинку на стол перед шефом.

— Я дам вам знать, если появится еще что-нибудь интересное, мистер Аккерман.

Она села как кукла в кресло у стола, стараясь сохранить последнюю энергию.

— Частная запись. Александр Вулкотт в программе «Городской глашатай».

— «Глашатай»? — радостно воскликнул Вергилий. — Моя любимая программа!

— К тому же я договорилась насчет записи натурального звучания звонка телефона системы «Паккард», — продолжала через силу Кэт.

— Кэт, — с искренним пылом сказал Вергилий. — Я повышаю вам жалованье. — Милая моя миссис Арома... Кстати, а запись программы Вулкотта на каких волнах, WMAL или WJSV? Сверьтесь на всякий случай, чтобы не ошибиться, с подшивками «Вашингтон пост» за 35-й год. Необходимо извлечь из Вашинга досадные анахронизмы. Например, в детстве мои родители не подписывались на некоторые из газет.

— Мистер Аккерман, — взмолилась Кэт. — Нельзя ли мне съездить в командировку?

— Зачем?

— Мне надо в Шайенн.

— Но для чего? — проговорил Вергилий с теми же отчужденными интонациями.

— Мне надо увидеться с Эриком.

— Зачем? — еще раз выразительно повторил Вергилий. — Вы нужны здесь!

— Ненадолго, ну пожалуйста.

— Поймите, миссис Арома, — торжественным тоном заговорил Вергилий, каким говорил только на юбилейном банкете по случаю основания ТИФФа. — Эрик нужен Генеральному Секретарю. А вы, моя девочка, нужны Вашингу и ТИФФу.

— Но мне очень нужно! — почти закричала Кэт.

— Понимаете, детка, — пытался образумить ее Вергилий. — Эрик и так мне по гроб жизни обязан. И если я отпустил его, это действительно важно. Вы только представьте, если вдруг со мной случится что-нибудь такое... — он очень натурально изобразил мертвеца. Потом, заметив, что на Кэт представление не произвело впечатления, обратился к родственнику:

— Иона, объясни ей...

Задумчиво потирая подбородок, Иона приблизился к креслу Кэт.

— Вы же не любите Эрика, Кэт. Я говорил с вами обоими на эту тему. Это же, можно сказать, «домашние войны»... Вы далеки друг от друга, как риги и земляне, как лильцы и...

— Знаю, — оборвала она. — Только это не ваше дело.

— Хорошо, — миролюбиво согласился Иона и нажал кнопку портативного видеофона на столе Вергилия. — Давайте посмотрим, что Эрик сам скажет.

— Можно мне уйти? — проговорила Кэт, поднимаясь. Она чувствовала, что ее вот-вот стошнит на ковер.

Теперь у нее действительно оставалось одно — визитка Корнинга. Или переговорить с Эриком: все-таки он доктор. В таком случае надо немедленно, всеми правдами и неправдами, добраться до Шайенна.

— Не окажете ли вы мне одну небольшую услугу, — обратился к Кэт Иона Аккерман. — Это очень важно, дорогая Кэт.

— Да, — раздраженно выговорила она. — Только учтите: у меня нет времени.

— Позвольте мне сопровождать вас, когда вы поедете в Шайенн, при одном условии.

— При каком еще условии?

— Если вы обещаете, что вернетесь в течение суток.

— Почему? — тон ее говорил, что она в самом деле не понимает.

— За это время первоначальная боль разлуки отступит, — отвечал Иона. Он метнул взгляд на Вергилия. — Но я останусь с вами, не беспокойтесь, и утешу вас.

— Утешьте себя сами, — вспыльчиво бросила она.

— По-моему, с вами не все в порядке, — захлопотал Иона. — Вы слишком ценный сотрудник, я не прощу себе, если с вами что-то случится. Погодите, я провожу вас домой. Кстати, надо будет заказать обед из морепродуктов... я знаю, вы их любите... — он бросил взгляд на Вергилия, ожидая одобрения. — Я вас не оставлю, — заверил ее Иона.

Он опять схватился за ее руку.

— Сейчас я препровожу вас в офис, а потом в Лос-Анджелес, к доктору Спиннеру, психоаналитику.

«Я ухожу, — пронеслось в голове Кэт. — Ухожу, Иона, может, сегодня же днем, или ночью, я потеряю вас и уйду в Шайенн. Или, скорее, я ОСВОБОЖУСЬ от вас, ускользнув лабиринтами ночной Тихуаны, где случается что угодно, ужасное и чудесное, — подумала она с нарастающей тошнотой и ужасом. — Там вам меня не отыскать. Тихуана слишком велика для вас, как и для меня, наверное. Я столько жизни отдала ей, этой наркотической столице Мексики!».

«И поглядим, чем это кончится, — мрачно размышляла она. — Я всегда хотела найти в своей жизни, — вихрем проносились мысли, — нечто большее, чистое и мистическое. А вместо этого нашла врагов, желающих истребить наш род. Мы должны с ними сражаться, теперь это очевидно. Если мне удастся встретиться в Шайенне с Молинари — я расскажу ему все о том, какие у нас „союзники“».

— Мистер Аккерман, — обернулась Кэт к Вергилию. — Мне надо встретиться с Секретарем. Это очень важно, я должна сказать ему...

Вергилий Аккерман сухо оборвал ее:

— Скажите мне, я передам. Вас к нему все равно не подпустят... если вы не из числа его детей или кузин.

— Да, — сказала она. — Я его дочь.

В ее голове сразу созрела легенда. В конце концов, он отец всех народов, Секретарь ООН, отец, который вел человечество к миру и безопасности на Земле. Только что-то сорвалось...

Не сопротивляясь, Кэт последовала за Ионой Аккерманом.

— Я знаю, вы собираетесь воспользоваться случаем, пока Эрика нет дома, а я в ужасном состоянии... — пролепетала она.

— Не будем забегать вперед, — рассмеялся Иона.

Однако смех его был не виноватый, скорее самоуверенный.

— Посмотрим, — сказала Кэт, на миг ощутив его большую тяжелую руку на плече.

— Знаете, если бы я не знал вас, то мог бы решить, что вы сидите на JJ-180, — сказал Иона. — Но этого не может быть, потому что сейчас его нигде не достать, — добавил он.

— Нигде?

— Нигде.

— Погодите, — обернулась Кэт. — Что вы только что сказал? Что еще за JJ-180?

— Наркотик, созданный нашими союзниками, — просто ответил Иона.

— Как, разве не ригами?

— Фрогедадрин, он же JJ-180, был синтезирован в Детройте в прошлом году, фирмой, которую руководство ТИФФа назвало корпорацией Фундук. JJ-180 — главное оружие, на котором делается ставка в войне; этот препарат должны запустить в производство только в следующем году.

— Препарат настолько опасен? — вопросительно пробормотала она.

— Многие наркотики, начиная с производных опия, опасны, потому что вызывают зависимость. Но JJ-180 опасен, во-первых, из-за странных галлюцинаций, как у ЛСД...

— Что за галлюцинации? — спросила Кэт. — Расскажите.

— Не могу. Военная тайна.

С нервным смехом она сказала:

— Что ж, в таком случае узнать можно только одним способом: приняв наркотик.

— Откуда вы его возьмете? Это невозможно. Даже не думайте! Препарат необычайно токсичен, все подопытные мыши сдохли, — Иона посмотрел на нее, удивленно приподняв брови. — Даже не заикайтесь об этой вещи. И вообще забудьте, что я вам говорил. Думаю, Эрик вам рассказывал, что это за наркотик.

— Да ну, престаньте, какая ерунда, — постаралась рассмеяться Кэт.

Мысли бешено вращались в ее мозгу.

— Кстати, — сказал Иона, — вы говорили, будто наркотик произведен нашим врагом. Значит, вы что-то знаете о нем? Наверное, от Эрика. Да, вы правы, не испробовав на себе, не узнаешь, что это такое. Но для каждого, кто испробовал, обратной дороги нет. Поэтому JJ-180 остается «вещью в себе». Известны лишь побочные эффекты. Конечно, риги знают, что человечество давно балуется наркотиками, и они могли подсунуть врагам что-нибудь такое, ни на что не похожее и неотвратимо губительное...

— А как же Молинари...

— Молинари знает. Корпорация Фундук ежедневно извещает его о наших военно-фармакологических достижениях. Только, пожалуйста, ради Бога, никому, ни в коем случае...

— И не собираюсь, — оборвала его Кэт.

«Проще тебя самого посадить на этот JJ-180, — подумала она. — Посмотрим, каким ты тогда будешь смелым и решительным».

— Но, может быть, это и в самом деле оружие победы, — сказала она вслух.

— Еще бы. Единственная ставка в войне на этот продукт...

— Молчите, — оборвала его Кэт. — Больше ни слова. Ведь это же «военная тайна».

«И сам ты сядешь на этот JJ-180. Впрочем, по заслугам. Каждый, кто знает, что такое JJ-180, уже заслужил наказания. Останешься со мною. Будешь есть со мной, спать со мной и каждую минуту молить о смерти, как я сейчас. А я тем временем попытаюсь добраться до Эрика».

«Я достану этот наркотик, — мысленно решила она. — И стану пичкать им в Шайенне каждого встречного и поперечного, они это заслужили. В том числе и сам Секретарь, раз он дал согласие на разработку. Это вынудит их искать исцеление от мерзкого наркотика, потому что от этого будет зависеть их жизнь. А сейчас до меня никому нет дела: ни Эрику, ни Корнингу...»

«Они должны, — мысленно кляла она себя, нажимая на слово „должны“, найти средство избавления от заразы. Когда от этого будет зависеть их личная жизнь, они не будут вести себя столь равнодушно. Тут-то я и достану Эрика».

«Они будут вынуждены разработать противоядие. Их жизнь — и жизнь их близких — будет зависеть от этого. Я стану заражать их всех, до единого, включая генерального Секретаря».

— Предполагалось отравить JJ-180 их источники воды — по всей планете.

— Великолепная идея, — выдохнула Кэт.

Лифт остановился.

«Итак, правительство придумало наркотик, превращающий живое существо в робанта. Даже не в робанта, а в нечто более низкое, чем человек. Когда к человеку путь уже закрыт и остается только гадать, где тебе оставлена ступень в эволюционной лестнице», — думала она.

— Рядом с ящерами Юрского периода, — вслух решила Кэт. — Гигантские хвосты и крошечные мозги. Остались одни рефлексы. Совершенные биомашины, так, что ли?

— Что ж, — уловил ход ее мыслей Иона. — Думаю, мы не будем особо плакать, если риги станут ящерами.

— Я стану плакать о любом, кто связался с JJ-180, — сказала Кэт.

И осеклась.

«Пора увольняться, — пронеслось в голове. — Работа — это трансплантация человека на удобное работодателю место».

Тем временем в своем новом, небольшом, современно обставленном жилище, предоставленном правительством в Шайенне, доктор Эрик Арома закончил читать историю болезни нового пациента — историю громадного загадочного тела под вымышленным именем «мистер Браун». Пресловутый «мистер Браун», думал он, захлопывая толстый том, был больным без диагноза, с различными симптомами, вплоть до метастазов в печени, — и... странным образом до сих пор оставался жив. Судя по всему, метастазы просто растворились — об этом говорили анализы. Почему пресловутый «мистер Браун» до сих пор жив, понять представлялось невозможным.

Давление двести двадцать — при отсутствии диеты и трансплантаций, которыми мистер Браун загадочным образом пренебрегал.

Трижды перенес рак. Каждый раз рак возникал от желания покинуть этот мир. Однако Молинари была нужна только болезнь, а не печальный финал. Имитация самоубийства.

Сложный пациент.

Скрипнула дверь. На пороге стоял человек.

— «Сикрет Сервис», доктор Арома. Вас ждет Секретарь. У него снова разыгрались боли, так что вам лучше поторопиться, — сказал он, извлекая пропуск.

— Само собой, — Эрик метнулся к шкафу, где висел плащ, и спустя секунду шел за телохранителем по коридору.

— Живот? — спросил он, усаживаясь в припаркованный лимузин.

— Боли переместились влево, в область сердца, — отвечал человек из «Сикрет Сервис», выруливая со стоянки.

— Как будто давит большая рука сверху?

— Он не приводил сравнений, только стонал.

Они подъехали к Белому Дому ООН. «Искусственный орган, — думал Эрик, спускаясь в подземный гараж. — Если бы мне только разрешили вставить искусственный орган».

Но из чтения медицинской карты становилось понятным, что Молинари по принципиальным соображениям отвергал трансплантационную хирургию. В самом деле, трансплантация изменила бы положение вещей, которое его вполне устраивало, двусмысленность его существования — между жизнью и болезнью.

— Сюда, доктор, — человек из «Сикрет Сервис» показал на дверь, окруженную людьми в форме. Охранники расступились, и Эрик вошел.

Посреди комнаты на огромной смятой постели возлежал Джино Молинари, глядя в потолок. В потолок был вмонтирован телевизор.

— Я умираю, доктор, — сказал Молинари, поворачивая голову в сторону доктора. — Похоже, эти боли на самом деле исходили из сердца.

По его побагровевшему лицу, исчерченному прожилками, катился пот.

— Сейчас снимем электрокардиограмму, — сказал Эрик.

— Десять минут как сняли, там ничего нет. Моя болезнь слишком тонка для ваших инструментов. Многие инфарктники, как я слышал, делали ЭКГ, но там ничего не было. Разве не так? Послушайте, доктор. Я знаю кое-что, неизвестное вам. Вас, наверное, удивляет, откуда у меня несуществующие боли. Наши союзники замыслили раздавить фирму ТИФФ. Мне уже показывали документы — они все конфиденциальны. В вашу фирму внедрен агент. Говорю вам на случай, если я скоропостижно... могу оставить вас в любую минуту, сами понимаете.

— Вы говорили об этом с Вергилием Аккерманом?

— Пробовал, но как объяснишь старику? Он не понимает, что в военное время это обыкновенное дело. Разрушение индустрии, поражение изнутри. Это только начало.

— Теперь я понял, — проговорил Эрик. — Вероятно, я сам постараюсь ему объяснить.

— Попробуйте, доктор, — прохрипел Молинари. — Может, у вас получится. У меня в Вашинге... — он со стоном перекатился на другой бок. — Да сделайте же что-нибудь, нет сил терпеть эти муки!

Эрик сделал внутривенную инъекцию морфокаина, и Генеральный Секретарь ООН утих.

— Вы просто не понимаете, кто такие... пришельцы... из Лилии, — пролепетал Молинари. — Доктор, они кошмарные существа, несмотря на то, что человекоподобны. Спасибо, доктор, боль ушла. — добавил он.

— И когда?

— Что когда?

— Они собираются уничтожить ТИФФ?

— В ближайшие дни. Может быть, неделя. Впрочем, для них это не важно, у них свое понятие времени.

Телохранитель из «Сикрет сервис», стоявший рядом, заметил:

— Страдает...

— Где здесь будка видеофона? — спросил Эрик.

— Не уходите, — прошелестел Молинари. — Не покидайте меня. Сейчас я встану, мне уже намного легче. Пожалуйста, позовите Марию...