Дракон-детектив (№1) - Дракон - детектив

— Уже можно просить добавки? Фарька, приступай.

Обычно храбрый оцелот, свернувшись в клубок на моих коленях, с явным подозрением косился на предлагаемую пищу.

— Не бойся, дурачок, — поспешила я его успокоить. — Это просто сыр. Точнее, не совсем просто, но тебе понравится.

Услышав, что на обед предлагается его любимое кушанье, Фарь, больше не сомневаясь, вспрыгнул на стол, быстро подскочил к блюду, цапнул кусочек и молнией отскочил в сторону, чем вызвал ироничную улыбку дядюшки Юниэля. Убедившись, что ничего плохого не случилось, он отважился прожевать добычу и уже через секунду, сидя к тучкам вплотную, деловито их поглощал.

Мы с автором вкуснейшей закуски синхронно усмехнулись, после чего повар, удостоверившись, что еда пришлась гостям по вкусу, неторопливо уселся на стул напротив и потребовал:

— Рассказывай. Какие за два года накопились новости?

Я вкратце изложила главные повороты своей жизни, имевшие место в последнее время. Собственно, кроме факта поступления для повышения мастерства в Высшую Академию Магии, ничего особо заслуживающего внимания там не было, поскольку о расследовании упоминать я не стала — кто его знает, когда Дэйв снова завернет в Льон. Ближе к концу моего рассказа с кухни появилось следующее блюдо — на изрезанной ножами деревянной доске лежал румяный молочный поросенок, с виду выглядевший совершенно прозаично. Но пока я на него пялилась, решая, с какого бока подступить, очертания моего обеда начали таять, и через пять секунд к съедению предлагалась выглядевшая не менее аппетитно утка, начиненная яблоками с клюквой. Не мешкая я отрезала нам с оцелотом по кусочку, и пока мы их с урчанием жевали, на блюде появилась баранья нога, источающая аромат трав и чеснока.

Довольный произведенным на не подготовленных к подобному столичных жителей впечатлением, хозяин ухмылялся, я же, увлеченно попробовав от всех реинкарнаций поросенка, устало откинулась на спинку стула, резная поверхность которой была на это не рассчитана, и спросила:

— А у вас как? Непослушная молодежь все так же упорно не желает продолжать семейное дело?

— И не говори, это любимая мозоль…— печально вздохнул пожилой эльф. — Ариэн на корабль нанялся, ловко взлетает там на самый верх мачт, а Вариена и вовсе в бумажки подалась. Сидит в службе занятости Льона, стараясь обеспечить работой всех городских лоботрясов.

От неожиданности я чуть не выколола поросенку глаз.

— И давно она там работает?

— Около двух лет, — возмущенно фыркнул собеседник. — Аккурат после твоего прошлого приезда набралась храбрости и заявила: дедуль, прости, но готовить я ненавижу, так что не обессудь, и тому подобное…

— Но у вас все равно остается достаточно преемников, — пролила я немного бальзамчика на застарелые раны собеседника. — Трактир никогда не останется без присмотра и будет все так же поражать посетителей.

— Это точно, некоторые внуки меня все же радуют, — с энтузиазмом кивнул дядюшка Юниэль. — К примеру, Лаянн демонстрирует явный талант к искусству приготовления пиши. Вот, кстати, и он.

С кухни появился молоденький эльф, держащий в руках аквариум с плавающими в нем разноцветными рыбками. Поставив его на стол, Лаянн молча удалился, а я уставилась на предполагаемый десерт.

Хитро подмигнув, собеседник сунул руку в воду, ловко поймал ярко-фиолетовую рыбку и протянул ее мне.

— Ешь. Это последнее и одно из самых удачных творений Лаянна.

Привыкнув доверять местной пище, я осторожно взяла рыбку, тем более что, оказавшись на суше, она перестала подавать признаки жизни, и откусила. На вкус это чудо напоминало черничную пастилу с ароматами луговых цветов.

— Давай, Фарь, не тушуйся.

Увидев, что в десерте нет ничего страшного, оцелот храбро ринулся в воду, превратив процесс поедания сладостей в увлекательную игру, в результате которой половина содержимого аквариума оказалась на столе.

С усмешкой наблюдая за его развлечениями, я уточнила:

— Дядюшка Юниэль, скажите, а Вариена сейчас на службе?

— Где же ей еще быть? Пашет, как молодая кобылка, от звонка до звонка, да еще и дома только и рассказов, как она воссоединила страждущего гнома или полуэльфа со столь желанной им работой.

Поймав и съев последнюю, кокосовую, кстати, рыбку, я погладила доверху набитое брюшко, тяжело вздохнула и встала:

— Спасибо за обед. Как всегда, бесподобно. Дядюшка, подскажите, где находится эта самая злополучная служба занятости?

Одарив меня подозрительным взглядом, хозяин пробурчал что-то вроде: да вы все сговорились, что ли, но адрес дал. Не забыв сунуть плату за обед симпатичной молодой официантке с крылышками, я отправилась на нужную улицу.

Царство бумаг и безработных, куда сбежала с кухни молодая эльфийка, находилось в одном из наиболее приличных кварталов Льона и занимало целых два этажа внушительных размеров особняка.

Вот уж никогда бы не подумала, что в Льоне так много желающих найти новую работу, но количество народа, которое клубилось в коридорах, явственно свидетельствовало, что я не вполне представляю себе ситуацию с занятостью в стране. С трудом протиснувшись к окошку справочной, я уточнила, где именно принимает Вариена, и двинулась к ее кабинету, гадая, каких размеров там окажется очередь.

Везение сегодня оказалось на моей стороне — перед дверью неверной внучки Юниэля уныло сидел пожилой гном, с недовольным бурчанием перебирающий в руках ворох разнообразных бумажек.

— Меня? Меня в портовые грузчики? Ишь чего удумала. — Сопровождался монолог недовольными взглядами из-под угрюмо сведенных лохматых бровей.

После очередной громкой тирады дверь кабинета распахнулась, из нее выглянула фантастической красоты девушка и, тряхнув розовыми, переливающимися перламутром волосами, успокаивающе сказала:

— Мсье Борк, я понимаю вашу реакцию, но повторяю еще раз — морской воздух полезен вашим больным легким, а угольная пыль шахт, куда вы так стремитесь, загонит вас в могилу менее чем за полгода.

В этот момент гном, словно в подтверждение ее слов, сильно закашлялся и, отдышавшись, сообщил:

— Передайте, что я согласен, — после чего, собрав все свои листки, угрюмо зашагал прочь.

— Вот так всегда. Никакой благодарности, — вздохнула Вариена и, повернувшись в мою сторону, дежурно улыбнулась. — Вы ко мне? Но я не занимаюсь чистокровными людьми, моя специализация —другие расы, представителям которых значительно сложнее найти себе место по душе.

— Вариена, вижу, ты меня не узнала. Я Айлия, сестра Дэйва. Помнишь?

— Ой, извини. Конечно помню, — совершенно непосредственно воскликнула эльфийка. — Ты за два года сильно изменилась.

Глупо не признавать очевидное. Печально вздохнув, я сказала лишь:

— Про тебя такое не скажешь. Разве что ты стала еще красивее.

Кокетливо блеснув глазами, Вариена наконец вспомнила, что коридор не самое подходящее место для беседы, и позвала меня зайти в кабинет, оказавшийся неожиданно маленьким, точнее сказать, тесным. Заметив, что мои глаза недоуменно распахнулись, эльфийка немного смущенно пояснила:

— К сожалению, в нашу службу не так часто обращаются чистокровки, и начальство решило, что с меня хватит и небольшого рабочего места.

— Это не самое страшное, — усмехнулась я, усаживаясь в кособокое кресло, — В коридор же не посадили, и то хлеб.

Вариена звонко рассмеялась.

— Боюсь, даже местные бюрократы сочли бы подобное рабочее помещение некоторым перебором. Но, думаю, ты сюда не условия моего труда изучать пришла. Или тебя дедушка прислал на разведку?

— Ни то и ни другое, — сообщила я. — Хотя побеседовать с твоим начальством на предмет размеров кабинета было бы полезно. Пришла же я задать тебе вопрос, непосредственно касающийся твоей работы.

Мгновенно утратив всю легкомысленную веселость, эльфийка выпрямилась и уставилась на меня огромными светлыми глазами.

Слушаю.

Дядюшка Юниэль сказал, что ты устроила бунт и отказалась провести жизнь на семейной кухне около двух лет назад. Он не ошибся?

Не сдержавшись, Вариена фыркнула.

— Нет, дедуля прав. Это был мой день рождения, и я таким своеобразным образом отметила юбилей. А почему тебя это интересует?

— Дело в том, — приступила я к объяснениям,—что примерно в это же время дриада по имени Гретель Арно неожиданно поменяла работу, переехав из приюта под Льоном в Высшую Академию Магии.

— Я ее помню, — неожиданно перебила меня эльфийка. — Это было одно из первых моих дел. Крайне простое для выполнения и вместе с тем очень необычное.

Я мгновенно насторожилась, чувствуя себя, как хорошая охотничья собака при приближении к лисьей норе, и пробормотала что-то поощряющее собеседницу рассказывать дальше.

— Представляешь, — даже не обратив на меня внимания, продолжала Вариена. — Сижу я, совершенно еще неопытная, страшно всего боюсь, и тут вплывает дриада, раза в два меня старше, с великолепным опытом административной работы, и выражает настойчивое желание устроиться на работу в Высшую Академию Магии, что под Теннетом, причем должность ее совершенно не интересует.

— Как не интересует? — опешила я. — Вряд ли она была согласна мыть чашки от кофе и тарелки от печенья, в несметных количествах оставляемые ректором.

Эльфийка подняла ладонь, придавая важность своим словам.

— В том-то и дело. Уборщица, секретарша, повар, официантка в столовой. Ее устраивало совершенно все.

Очень любопытно, если не сказать больше… Мадам Арно совершенно не походила на личность, готовую возить шваброй по полу ради каких-то отвлеченных идей. Что же такое случилось, из-за чего дриада решила резко поменять свою, в общем-то, устроенную жизнь и очертя голову ринуться в неизвестность?

— Скажи, Вариена, а как она объяснила столь странное пожелание? Судя по недавней сцене с гномом, вряд ли ты принялась подыскивать ей работу, не уточнив некоторые подробности.

— Безусловно, — несколько самодовольно согласилась собеседница. — Так никогда не делается. Какой смысл устраивать работника на должность, с которой он через пару дюжин дней сбежит или тихо загнется от ипохондрии.

— Да, конечно, — прервала я поток сведений. — Но все же, что именно сказала тебе мадам Арно?

Вариена совершенно явственно замялась.

— Честно говоря, сначала я подумала, что это своеобразная проверка, которую устроили мне работодатели. Но когда никаких вразумительных объяснений не последовало, я поменяла свое мнение. Дриада бросила пару слов на тему разбитого сердца и желания круто изменить свою жизнь и на все дальнейшие расспросы отделывалась аналогичными заявлениями.

— И ты ей поверила?

Взглянув на себя в стекло доверху забитого бумагами шкафа, собеседница взбила прическу и мотнула головой.

— Нет. И, естественно, не кинулась сломя голову предлагать первую попавшуюся вакансию. Пришлось ждать около двух месяцев, пока в Академии Магии не понадобился новый администратор.

— То есть ты, попросту говоря, взяла и обманула клиентку, не пойдя навстречу ее пожеланиям? —уточнила я и тут же добавила: — Стоит сказать дядюшке Юниэлю, что ты великолепно справляешься со своими обязанностями, совсем не шаблонно и бездумно подходя к работе.

Вариена польщенно вздернула точеный подбородок, заслуженно гордая собой, но тут дверь кабинета распахнулась, и в нее заглянул еще один гном, весьма недовольно поинтересовавшийся:

— Мне тут до ночи торчать или как? Эй, я вас спрашиваю.

Одарив не слишком вежливого визитера профессиональной улыбкой, эльфийка повернулась ко мне и извиняющимся тоном проговорила:

— Прости, но я больше не могу беседовать с тобой, любимая работа ждет. Если захочешь еще что-нибудь узнать, заходи вечером в трактир, поболтаем. — Она усмехнулась. — Да и поужинаешь заодно.

— Заманчивое предложение. — Осторожно встав со скрипящего кресла, я попрощалась: — Собственно, все меня интересующее я уже выяснила. Спасибо, Вариена.

Покинув кабинет, я опасливо прошла мимо гнома, резво вскочившего со скамьи при моем появлении и на полных парах двинувшегося в сторону бедной Вариены. Последнее, что я услышала, было громогласное:

— Девушка, работать планируем или как?

Мысленно посочувствовав эльфийке, самоотверженно трудящейся в таких условиях каждый день, я принялась пробираться к выходу.

Фарька, совершенно заскучавший за время моего довольно продолжительного, надо признать, отсутствия, мирно дремал на скурре.

— Лежебока, вставай, — легонько потрепала я его по холке.

— Ч'о… г'е. — Подлетев вертикально вверх чуть ли не на полметра, мой ручной зверек принялся испуганно озираться по сторонам. Наконец его взгляд сфокусировался на наблюдающей за ним с усмешкой хозяйке, и оцелот облегченно выдохнул. После этого последовало несколько секунд напряженного размышления, не стоит ли обидеться, но, здраво решив, что ситуация для этого не слишком подходящая, Фарь залез мне на плечо и осведомился:

— Ку'а мы те'ерь?

— Хороший вопрос. — Решив подумать, я плюхнулась на неподвижно висящий где-то в ярде от земли скурр. Времени было около пяти вечера, а каких-либо перспективных занятий совершенно не наблюдалось. От мсье Кре новости поступят не ранее чем завтра, сама я предпринять в городе никаких толковых шагов не в состоянии, а столь поздний визит в приют, где провела большую часть своей жизни мадам Гретель Арно, вряд ли будет воспринят благосклонно его руководством. Хотя… небольшая разведка точно не помешает, а попадаться этому самому руководству на глаза совсем не обязательно. Да и любопытство снедало меня по полной программе, честно говоря. Очень хотелось посмотреть на заведение, пребывания в котором я благодаря ночному похищению, устроенному Дэйвом много лет назад, счастливо избежала.

— Ты согласен? — обратилась я к Фарьке, снова задремавшему и превратившемуся в этакий меховой воротник, совершенно неуместный в мягком морском климате Льона. Здесь никогда не было ни очень холодно, ни невозможно жарко.

Не открывая глаз, оцелот, которому в настоящий момент было совершенно все равно, что делать, лишь бы не трогали, лениво кивнул и заворочался на моих плечах, устраиваясь поудобнее и, главное, понадежнее. Безусловно, я после года обучения в Академии Магии вполне в состоянии не дать сорвавшемуся зверьку упасть на землю, но лишний раз проверять мою реакцию все же не стоило.

Полет в условиях незнакомой местности прошел вполне благополучно, лишь раз, пролетая над очень широкой поблизости от моря Каппой, я попала в сильный поток бокового ветра, но смогла быстро выровнять скурр, и уже минут через тридцать мы с оцелотом разглядывали с высоты полета небольших птичек детский дом, возглавляемый дриадами. Собственно, никакой особо выдающейся архитектуры я не увидела, примерно такою картину и следовало ожидать — низкое, всего лишь двухэтажное здание представлявшее собой большой корпус с тремя длинными крыльями, пряталось в густой тени высоченных вековых деревьев, на фоне коих приют казался значительно меньше, чем был на самом деле. Перед одним из крыльев располагалась большая площадка для игр, заполненная примерно тридцатью вовсю куролесящими детьми возрастом от трех до девяти лет. Их соученики постарше развлекались с другой стороны здания, где на площадке для флобта в данный момент шла баталия, а зрители, стоящие по краям поля, оживленно поддерживали играющие команды. С одной стороны, это было даже хорошо — все так увлечены, что меня не заметят, но с другой — момент, чтобы отловить кого-нибудь из болельщиков, был явно неподходящий, придется ждать, пока игра закончится.

Снизившись ярдах в трехстах от приюта на симпатичной полянке, окруженной разлапистыми пихтами, я вновь оставила дрыхнувшего оцелота за сторожа и пошла в сторону детских игрищ, стараясь случайно не наступить на змею, коих в окрестностях леса Риона водилось множество. Обошлось — с ворчанием преодолев пересеченную местность, я выглянула из-за куста можжевельника и с удовлетворением констатировала, что до конца третьего, последнего сегмента игры осталось совсем немного времени. И правда — не успела я толком рассмотреть участников, как раздался финальный удар гонга, и около половины болельщиков с восторженным визгом кинулись на поле поздравлять победителей, а оставшаяся часть ребят несколько разочарованно побрела прочь, оживленно обсуждая перипетии прошедшего матча. Заприметив двоих пареньков, оказавшихся неподалеку от моего укрытия, я вышла из-за куста и придав лицу наивно-соблазнительное выражение, заговорила:

— Привет, мальчики. Меня зовут Айлия. Можно вас на минутку?

На их лицах отразилось совершенно объяснимое недоумение пополам с опасением, и я поспешила добавить:

— Надеюсь, я не похожа на злого маньяка или, того хуже, насильника?

Не сдержавшись, парочка дружно фыркнула, и один из друзей, повыше и, на первый взгляд, поувереннее в себе, ответил:

— Здравствуйте. Чем мы можем вам помочь?

Несмотря на недавний смех, в глазах ребят плескалась настороженность, и ситуация, нельзя не признать, к этому очень располагала. Представляете — уже начало темнеть, и вдруг в обычно свободном от незнакомцев месте из-за привычного для взгляда куста появляется неизвестная девушка и хочет непонятно чего. Вы бы не насторожились? Здраво понимая, что нужно всеми способами и быстро расположить их к себе, я улыбнулась и неопределенно махнула рукой.

— Да так, просто поговорить. Дело в том, что я выросла в этом приюте и теперь, через десять лет, вернувшись из дальних стран, захотела узнать, изменилось ли что-нибудь за эти годы. Такие же ли старые грымзы загоняют в постели на несколько часов раньше, абсолютно не понимая, что в тринадцать лет организм совершенно не хочет отдыхать в столь детское время.

Тут я попала в точку. Мальчишки переглянулись оживленно заговорили, перебивая друг друга:

— Да, представляете… а мадам Тосси совсем уже то… вмешалась позавчера в середине старого оборотня, всех разогнав… да, а мне как раз третий золотой дракон пришел! — Последнее прозвучало с такой искренней незаживающей обидой, что я не смогла не улыбнуться.

— Понимаю. Слушайте, у меня же печенье есть, — И я жестом фокусника достала купленную по дороге пачку и протянула ее парочке, чьи глаза при виде лакомства загорелись. Похоже, дриады нечасто баловали воспитанников вкусной, но не очень полезной пищей.

Жадно схватив гостинец, мальчишки разорвали обертку и немедленно слопали по нескольку штук. Затем, виновато взглянув на меня, предложили:

— Хотите?

— Ешьте, — улыбнулась я. — Мне нельзя портить фигуру.

Мальчишки вновь смущенно переглянулись, будто совещаясь о чем-то, потом тот, который повыше, предложил:

— Не хотите посидеть? У нас на примете есть укромное местечко.

— С удовольствием. Ведите. Кстати, — уточнила я, — мне будет удобнее, если вы скажете, как вас зовут.

— Извините, — слаженно произнесли они. — Я Марио (это тот, что повыше), я Бренн (его товарищ).

— Очень приятно. — Я, честно говоря, пока не знала, как именно следует вести себя в компании двух сирот переходного возраста, и чувствовала себя не вполне уверенно и непривычно. Ведь одно неверное движение, и мальчики сбегут, словно пара испуганных зверьков. Но успокаивало то, что даже их исчезновение было бы просто мелкой неприятностью, которая толком ни на чем не скажется.

— Мы пришли, — сообщил Марио, останавливаясь под одной из огромных пихт, и запнулся. — А… а вы умеете лазать по деревьям? — спросил он, причем мордашка его выражала уверенность в отрицательном ответе.

Состроив обиженную гримасу, я проинформировала, что умею, и, совершенно не прибегая к магии, ловко вскарабкалась примерно до середины дерева, где на трех толстых ветвях был сооружен шалаш. Забравшись внутрь, я подождала мальчишек и, когда они присоединились, похвалила:

— Замечательное местечко. Уютно и построено на славу.

Физиономии моих собеседников расплылись в довольных улыбках. Слопав последнее печенье, Марио уселся поудобнее, молчаливо показывая, что они готовы к разговору, и я взяла инициативу в свои руки.

— Расскажите мне о ваших преподавателях. Насколько я помню, воспитанники обычно обо всем происходящем знают лучше, чем взрослые, от них не ускользают никакие нюансы взаимоотношений в приюте.

Друзья привычно переглянулись, и сведения полились потоком.

— Ну, директор, вы ее, наверно, помните, мадам Хемена Кулатон, она… странная. Иногда добрая и ласковая, а иногда очень напоминает страшную черную колдунью из сказок. Мы ее редко видим, в основном только на общих собраниях. С нами больше общается мадам Шеремета, заместительница. Вот она постоянно только ворчит и терпеть не может мадам Кулатон.

— А фамилия у мадам Шереметы есть?

Марио растерянно пожал плечами:

— Не знаю… все зовут ее просто мадам Шеремета, без всякой фамилии. Она наверняка все про всех знает, и от нее невозможно спрятаться.

— Точно, — немедленно поддакнул Бренн. — Мы еще шутим всегда, как она умудряется при таких габаритах бесшумно скользить по коридорам, подслушивая под каждой дверью. Не иначе как колдует.

Я вежливо усмехнулась и продолжила расспросы. К сожалению, больше ничего путного узнать не удалось, отношения среди преподавательниц оказались совершенно стандартными: кто-то влюблен, кто-то исходит завистью, вымещая плохое настроение на воспитанниках, но по большей части атмосфера детского дома действительно поражала дружелюбностью и… умиротворенностью, что ли. Местные обитатели любили свою работу и растили оставшихся без родителей детей с заботой и лаской.

— Ой, — спохватился Марио на середине очередной фразы, — нам пора на ужин.

— Конечно бегите, — фыркнула я. — Ужин — это святое.

Быстро спустившись с дерева, мы попрощались, и мальчишки на всех парах припустили к приюту, я же совсем не так быстро двинулась в направлении полянки, где на скурре спал стопроцентно разобидевшийся вконец Фарька. Похоже, для примирения мне придется отдать ему минимум половину собственного ужина.

Глава 8

В которой страдающая с похмелья героиня прячется от тигра под музыкальным инструментом, оцелот обретает полетные качества, а совместный налет на приют заканчивается грандиозным успехом

Хм… Ох… если выразиться мягко, то никакой особенной бодрости и готовности к свершениям с утра и в помине не наблюдалось. Основной причиной моего достаточно плачевного состояния были многочисленные настойки на травах и ягодах, потребленные вчера вечером. Именно эти настойки являлись основным товаром, с успехом продаваемым Журио в его лавке. Производились они жителями небольших деревень по всей стране, а самыми дорогими считались изделия гномов, выдерживающиеся в глубине гор, в полной темноте.

Примерно десять лет назад молодой, начинающий алкогольных дел воротила самолично, без продыху курсировал по стране, выискивая золотые крупицы необычных вкусов, теперь же разбогатевший Журио прочно осел в Льоне, а товар ему поставляла разросшаяся до неприличия сеть агентов, постоянно добывающая что-то свеженькое. Эти разнообразные новинки мне вчера и вменялось в обязанность продегустировать. Нет, против первых пяти я нисколько не возражала, а вот где-то в конце второй дюжины запросила пощады.

С ужасом вспомнив, что окончание банкета перенесено на сегодня, я слезла с кровати и, сфокусировав взгляд, обнаружила на ее дальнем краю жалобно раскинувшего во все стороны лапы Фаря. Этот глупыш вчера не хотел ничего слушать и дегустировал товар Журио практически наравне со мной. Результат не замедлил сказаться — столь трогательно несчастным мой оцелот не выглядел никогда.

— Ты там как? Живой? — стараясь сохранить серьезный вид, осторожно поинтересовалась я.

— Угу, — еле заметно кивнул Фарька и тут же потребовал: — Мо'око.

— Будет тебе молоко, будет. И сыр тоже. Но сначала я приму душ.

Вскоре достаточно посвежевшая я и корчащий умирающую мордочку оцелот сидели в столовой и завтракали. Начиняя паштетом очередной профитроль, я решала сложную для пребывающих в проспиртованном состоянии мозгов проблему. Появляться в агентстве мсье Кре в ближайшие два часа не имеет никакого смысла, а на то, чтобы слетать в приют, этого времени маловато. Так что нам с Фарем предстояло чем-то себя занять, и самым подходящим местом для подобных занятий был льонский рынок.

— Обещаешь вести себя прилично? — вопросила я у перемазанного паштетом оцелота. — То есть сидеть на плече, ни шагу в сторону. И главное, молчать.

Занятый профитролем с сыром Фарька энергично кивнул. Меня это, конечно, не убедило, но и выбора особого не было. Если оставить в приказном порядке это пушистое чучело дома, потом дней шесть извиняться придется.

— Доедай и пошли гулять, — вздохнув, резюмировала я.

Несмотря на довольно раннее по моим личным меркам время, рынок кипел и бурлил. В очередной раз предупредив оцелота о необходимости сродниться с моим плечом, я засунула деньги поглубже в карман и вошла в ворота.

Практически сразу на меня накинулись лоточники, предлагающие разнообразные закуски, особым образом приготовленные морские деликатесы и сладости. На пастилу и шербет я даже не взглянула, а вот пару рулетов из водорослей слопала. Оцелот сначала тоже рвался заполучить кусочек, но, понюхав, брезгливо сморщился и отвернулся. Вытерев руки и выбросив салфетку в ближайший уничтожитель, я двинулась дальше, попутно удивляясь прогрессу — еще в мой прошлый приезд два года назад на рынке обходились простыми корзинами для мусора.

Собственно, изменилось не только это. Как я ни старалась отыскать что-нибудь знакомое, но даже следа от старых лавок не осталось — все рыночные торговцы постоянно переезжали или просто совершенствовали свое торговое место, придумывая все более затейливые и привлекающие покупателей интерьеры.

Не утерпев, я завернула в одну из лавок, торговавшую детскими игрушками, изготовленными с применением магии, и в полном восторге уставилась на двух светлых плюшевых зайцев, дерущихся из-за большой меховой морковки, а трусливое создание на моем плече испуганно ойкнуло при виде огромной кобры, то и дело с угрожающим шипением раздувающей капюшон. Решив порадовать зверька, я, немного, больше для вида, поторговавшись, купила ему парочку пушистых мышек, иногда воображавших себя мячиками и высоко подпрыгивающих.

Сопровождаемая горячими призывами не слишком довольного хозяина скупить еще половину ассортимента лавки, я сумела ретироваться и, оказавшись под открытым небом, облегченно вздохнула. Все же процесс покупки в больших магазинах нравился мне больше, несмотря на обретенное в детстве виртуозное умение сбивать цену на рынке. Моему характеру больше соответствует тихий, спокойный поход мимо витрин с товарами и возможность выбрать все необходимое без назойливого внимания со стороны материально заинтересованных продавцов. А ведь когда-то, будучи подростком, я весьма активно торговалась, доводя лавочников чуть ли не до сердечного приступа.

Свернув в очередной проход, я вскоре вышла к небольшой площади, в центре которой выступал оркестр, как оказалось при ближайшем рассмотрении, состоящий только из дирижера при полном отсутствии музыкантов. Инструменты, висевшие в воздухе, играли совершенно самостоятельно, а сидящий сзади задорно улыбающийся старичок руководил ими и ловко ловил монетки, то и дело летящие из толпы, окружившей импровизированную труппу. Когда мы с Фарькой приблизились, как раз зазвучала новая заводная мелодия, и я остановилась послушать. Заметив новое лицо, дирижер приветливо подмигнул, и мне не оставалось ничего другого, кроме как полезть в карман за мелочью. Приплясывая в такт музыке, я кинула ему несколько монеток, и старик, без особых усилий поймав их все, снова мне подмигнул. Я улыбнулась в ответ и повернулась к Фарьке, посмотреть, как зверек реагирует на столь непривычную обстановку, но в этот момент мои глаза заметили нечто странное даже для шумной базарной круговерти. То есть толкающиеся, махающие руками и что-то выкрикивающие люди были тут в порядке вещей, но при этом они, как правило, улыбались и двигались в разные стороны, сейчас же довольно большая толпа с явными следами паники на лицах бежала в нашем направлении, не замечая никого и ничего на своем пути. Не очень понимая, что происходит, я настороженно следила за ними, вместо того чтобы благоразумно убраться подальше, и когда причина паники появилась в поле моего зрения, оказалось немного поздно — два весьма сурового вида саблезубых тигра вышли из-за угла. Особой агрессии они пока не проявляли, но одного взгляда на торчащие из пасти клыки было вполне достаточно, чтобы понять тех, кто поспешно ретировался. Тем временем тигры дружно сделали еще несколько шагов, и тут вслед за ними из-за того же угла показался отчаянно ругающийся гном, приступы нецензурной брани которого сменялись призывами к спокойствию и утверждениями, что присутствующим совершенно ничего не грозит и бояться зверей не следует.

— А ну стоять, вы, кошки-переростки! — зычно гаркнул гном.

Вышеупомянутые кошки оглянулись и, фыркнув, грациозно отпрыгнули в направлении от своего преследователя и, соответственно, к толпе, замершей на площади. Люди, по объективным причинам не слишком доверяющие словам гнома, испуганно охнули и в едином порыве кинулись наутек, сметя меня по дороге. Чудом сумев перекатиться на живот, я заприметила укромное местечко под неподвижно зависшим в воздухе барабаном и немедленно забралась туда, а оказавшись в сравнительной безопасности, смогла оглядеться и оценить ситуацию более-менее объективно. Тигры, выскочив на мигом опустевшую площадь, недоуменно озирались, не в силах сделать выбор между практически одинаковыми, расходящимися во все стороны улочками, а сзади к ним по-прежнему бранясь на все лады, ковылял гном' Как только он оказался в опасной близости, хищники определились и попытались по-тихому слинять, но вдруг, неожиданно для самих себя, повисли, беспомощно болтая лапами, примерно в ярде над землей. Преследующий их гном, завидев, что беглецы в его досягаемости, ускорился, кое-как дотянувшись до полосатых черно-серебристых загривков, надел на зверей ошейники и, крепко зажав концы цепочек в руке, кивнул кому-то за моей спиной: