К2 – вторая вершина мира

Главная проблема всего марша через последний населенный пункт Асколи — обеспечение носильщиков продовольствием, что особенно сложно, когда численность носильщиков доходит до батальона. Там, где этот батальон останавливается на лишний день, требуется сразу полтонны муки, а груз остается на месте. Такие остановки усложняют проблему снабжения носильщиков еще и тем, что в населенных пунктах нет таких больших запасов муки. Кроме того, для доставки муки требуются дополнительные носильщики, которых, в свою очередь, тоже нужно обеспечить питанием.

Читатель может получить представление о трудности снабжения носильщиков из того, что для транспортировки грузов от Асколи до базового лагеря нам потребовалось 600 носильщиков.

Весь день 11 мая шел сильный снег, и выход пришлось отложить. На следующее утро все еще шел снег, и носильщики не соглашались покинуть свои «уютные» места. Наконец, часам к девяти утра снег перестал идти, солнце начало пробиваться сквозь облака, и во второй половине дня нам удалось сдвинуть колонну носильщиков с места. Хотя через пару часов мы снова остановились, но самое главное было сделано — нужно было встряхнуть балти.

Вечером 12 мая мы после двухчасового марша остановились на морене. В течение одного часа солнце растопило весь снег на этом месте. Но не все носильщики вышли с нами из Урдукаса. Некоторые из них втихомолку сложили грузы и ушли вниз, другие решили выйти на следующий день. Около 80 грузов остались в Урдукасе, 70 из них были перенесены наверх 13 мая. Теперь у нас оставалось примерно 400 носильщиков, но и это число 13 мая хотя и незначительно, но все же уменьшилось. Погода стояла пасмурная, лежал довольно глубокий снег. Примерно в три часа дня я обнаружил вдали бесснежный моренный конус и взял направление на него, чтобы организовать бивуак на сухом месте. До позднего вечера группами в 30—50 человек подходили носильщики к бивуаку, где мы к этому времени построили невысокие стенки для защиты от ветра. Мы раздали все имеющиеся у нас водонепроницаемые брезенты; к сожалению, их у нас было мало и не хватало, чтобы обеспечить всех: часть брезентов осталась в Урдукасе у грузов.

Ночь прошла без происшествий. Я часто просыпался и слышал голоса балти. Холодную ночь сменило ясное солнечное утро. Когда я вышел из палатки, то увидел носильщиков, которые стояли группами и о чем-то возбужденно говорили. Никто из них не дотрагивался до грузов и никто не завязывал их, как обычно, ремнями из козьей кожи или волос яков. Из импровизированных хижин с каменными стенами и брезентовой крышей были слышны громкие голоса. Неожиданно большая группа балти без грузов повернулась и с жалобной песней начала спуск в долину.

Я попросил Ата Улла объяснить мне, в чем дело. «Они не хотят идти дальше», — лаконично ответил он.

Ситуация была очень серьезной, и трудно было надеяться на помощь. Ата Улла советовал мне спокойно идти дальше, он берет на себя заботу уговорить как можно больше носильщиков продолжать марш. Я последовал его совету и с Компаньони и Реем вышел на морену. Теперь ледник выглядел как море сухого молока, и нам, чтобы облегчить движение носильщикам, пришлось прокладывать путь по глубокому снегу. Мы шли примерно час, то и дело останавливаясь, чтобы из бинокля посмотреть на то, что делается в лагере. Масса носильщиков находилась в непрерывном движении, группы выходили, группы возвращались, вообще было непонятно, что там делается. Наконец, около десяти утра я увидел довольно большую группу, которая решительно двинулась к нам. Я облегченно вздохнул: хоть кто-то вышел вперед. Я знал из опыта, что стоит только одной группе двинуться вперед, как остальные тоже пойдут за ними. Даже те носильщики, которые без грузов начали спуск в Урдукас, вернулись обратно.

После этого мы спокойно продолжили свой путь. День был хороший, небо безоблачное. Перед нами один за другим поднимались гиганты Каракорума; сначала увидели Машербрум, потом Мустаг-Тауэр, немного позже Гашербрум и, наконец, Броуд-пик — первый восьмитысячник, который мы увидели на подходе. Отражение солнца от снега почти ослепляло нас, солнце поджаривало кожу, словно мы стояли около пылающего костра. Горе тому, кто попытался бы снять очки на короткое время — многодневная снежная слепота была бы последствием этого эксперимента.

Прокладывая след в глубоком мягком снегу, мы к трем часам дня подошли к Конкордии — большому горному амфитеатру у слияния верхнего ледника Балторо с ледником Годуин Оустен. Здесь мы увидели К2. Гигант в одиночестве поднимался перед нами. Последний снегопад одел его в белое покрывало, и он резко выделялся на фоне темно-синего неба. Вид К2 потряс моих спутников, впервые увидевших его не на фото и кинопленках, а в действительности. Он был еще великолепнее и грандиознее, чем они себе представляли.

Название Конкордия заимствовано у площади де ла Конкорди в Париже. Так же как эта площадь — одна из самых красивых и больших площадей мира, так и горный театр в Каракоруме — Конкордия — самое красивое место в мире, которое только может представить себе альпинист. Ведь на виду у Конкордии находятся сразу четыре восьмитысячника.

Для нас Конкордия должна была стать только очередным этапом нашего марша, последним этапом перед базовым лагерем у подножья грандиозных стен вершины К2. Но все получилось иначе. Носильщики прибыли в Конкордию, обожженные солнцем, уставшие от марша по мокрому снегу группами в 70—100 человек. Они побросали свой груз в снег и в тот же вечер с бранью и клятвами вернулись в долину. Я был ошеломлен при виде их возвращения, но не имел никаких возможностей задержать возбужденную массу носильщиков. Но еще более удивленным и пораженным был Ата Улла, который до этого момента ни в коей мере не считал возможным такое массовое бегство носильщиков. Экспедиция стояла на грани срыва, несмотря на то, что до базового лагеря оставалось идти очень немного.

400 грузов, которые лежали перед нами на снегу, можно было транспортировать, только имея такое же число носильщиков. Правда, у нас еще оставался луч надежды. На следующий день должна была подойти колонна в 70 носильщиков, которая на сутки позже вышла из Урдукаса. Нужно было попытаться оставить часть из них здесь, чтобы организовать транспортировку грузов между Конкордией и базовым лагерем, одновременно заботясь и о том, чтобы из Урдукаса и Асколи доставить для них муку. Эта надежда оживила нас. На всякий случай я на следующий день послал руководителя каравана в Урдукас с заданием нанять группу носильщиков на длительный срок для работы в районе Конкордия — базовый лагерь. Заботу об организации второй колонны я возложил на сопровождающих нас пакистанских офицеров и ушел с Ата Улла к подножью К2, чтобы установить место для базового лагеря. В случае согласия носильщиков продолжать у нас работу сюда можно было бы направить их колонну.

15 мая, был солнечный день, воздух чистый и прозрачный, как в день нашего полета вокруг К2. Гора была видна в своих самых мелких деталях. Почти весь день я прошел по тяжелому снегу от Конкордии вверх, в базовый лагерь, который я намеревался установить на высоте 5000 метров на последнем моренном островке в середине ледника Годуин Оустен, ниже слияния ледника Де Филиппе. Я был вынужден выбрать именно это место, чтобы быть гарантированным от лавин, которые часто шли с крутых склонов К2 и Броуд-пика. Здесь мы разбили палатку и сложили в нее часть груза.

Таким образом, 15 мая, точно в тот день, в который это было предусмотрено общим планом экспедиции, была создана первая ячейка базового лагеря. Правда, это было очень скромное начало, и оставалась еще не решенной проблема снабжения. Тем не менее это был первый признак установления нашего господства над местом, где должен быть устроен наш палаточный городок, предназначенный служить нам в течение нескольких месяцев надежным приютом.

После бегства носильщиков 14 мая наш лагерь в Конкордии на высоте 4600 метров стал временным базовым лагерем, где собирались люди и материалы и который мог служить исходным пунктом разведывательных групп, когда начнется подготовка штурма вершины К2.

Для правильной организации снабжения нам было необходимо установить хотя бы маленький запасной лагерь у подножия К2 и именно на том месте, где был предусмотрен базовый лагерь экспедиции.

Со мной и Ата Улла оставалась на несколько дней в Конкордии только маленькая группа носильщиков хунза. Все балти, за очень малым исключением, ушли вниз. Ушли даже те, которые работали на кухне и в связи с этим пользовались некоторыми привилегиями. Погода между тем все еще относилась к нам враждебно. Снег шел почти беспрерывно, и метеосводки, которые радио Пакистана три раза в день передавало специально для нас, были неутешительными и на будущее время.

Пока что я сидел в своей палатке и прикидывал варианты планов, пытаясь найти выход из сложного положения, созданного бегством носильщиков. Но до улучшения погоды ничего нельзя было сделать. Оставалось только терпеливо ждать.

Воспользовавшись кратковременным улучшением погоды, я послал трех пакистанских офицеров, которые нас сопровождали, вниз, чтобы они приняли участие в решении проблемы снабжения. Я поручил им договориться в Урдукасе и Асколи с возможно большим количеством носильщиков и направить их к нам с соответствующим запасом муки. Эти носильщики должны остаться у нас до тех пор, пока все грузы из Конкордии будут доставлены в базовый лагерь. Наконец, на следующий день прибыли 50 носильщиков и альпинистская группа экспедиции, до этого времени остававшиеся в Урдукасе. Внизу остались только Сольда, который должен был контролировать нормальное прохождение грузов, и заболевший Бонатти. Не без труда нам удалось уговорить 20 мая всех носильщиков, которые прибыли в Конкордию, подняться совместно с Компаньони, Галотти и Реем в базовый лагерь в надежде, что они и в последующие дни останутся у нас. Но на следующий день свирепствовала такая непогода, что пришлось полностью приостановить транспортировку грузов. Одновременно создались затруднения со снабжением этих носильщиков продовольствием. Ожидаемый караван с продовольствием, видимо, застрял в снегу, и мы были вынуждены выдать хунза уменьшенное количество муки, а недостающие продукты добавить из экспедиционного фонда. К счастью, 22 мая снегопад прекратился. Я воспользовался этим и направил большое число носильщиков в Урдукас, где был наш мучной склад.

Маленькая группа балти, которая осталась в Конкордии, была направлена с грузом в базовый лагерь, но через несколько часов они вернулись и сообщили, что грузы оставлены ими на полпути. В это время снова пошел сильный снег, который почти засыпал наш лагерь. Постоянное шуршание падающего снега на крышу палатки и периодически повторяющийся шум съезжавших с крыши пластов снега все время напоминали нам о состоянии погоды.

24 мая наметилось некоторое улучшение погоды. Утром не было слышно шуршания падающего снега и стало светлее, чем обычно. Я выглянул из палатки. К2 был открыт, и первые лучи восходящего солнца ласкали его склоны. Температура значительно упала, термометр показывал —20°. В последние дни выпало до 60 сантиметров снега.

25 мая я воспользовался улучшением погоды и послал наверх двенадцать носильщиков хунза. Флореанини с четырнадцатью носильщиками, которые оставались у нас и питались вместе с нами, тоже вышел в базовый лагерь.

Уже 22 мая нам удалось установить в базовом лагере радиостанцию, которая позволила держать связь с товарищами в Конкордии. Сразу по прибытии в базовый лагерь я позаботился о создании уюта. Мы установили большую палатку, в одной половине которой оборудовали кухню, в другой — помещение со столами и скамейками из досок, где можно было удобно проводить свободное от работы время. Погода решительно пошла на улучшение. Я счел правильным не терять времени и начать разведку пути подъема на ребро Абруццкого. Первое знакомство с горным гигантом я поручил Компаньони, Галотти, Рею и Пухоцу с двумя носильщиками из племени хунза.

В это время я узнал по радио, что альпинисты, которых я послал с балти в Урдукас за мукой, вернулись с небольшим караваном обратно в Конкордию, а на следующий день должен прибыть большой караван под руководством Сольда. Наши надежды сбывались. Настроение улучшалось еще и потому, что я получил хорошее сообщение — наша разведывательная группа нашла не только лагерь I, но поднялась до лагеря II, находящегося на высоте 5800 метров, и оставила там часть грузов. В лагере II, который был еще закрыт толстым слоем снега, они нашли несколько хорошо сохранившихся банок повидла, оставленных экспедицией Хаустона в 1953 году. Глубокий снег сильно затруднял работу, и только вечером уставшие, но довольные своей работой разведчики вернулись в базовый лагерь.

С улучшением погоды улучшалось и наше положение. 23 мая была доставлена в лагерь большая радиостанция, с помощью которой мы могли поддерживать связь со Скардо, имеющим регулярную радиосвязь с остальным миром. Радиостанции был придан агрегат с бензиновым мотором для зарядки аккумуляторов, который мы без труда пустили в ход. Я даже не могу рассказать о том действии, которое произвел на нас характерный шум этого мотора: он напомнил нам о шуме мотоциклов в городах Италии. Потом у нас состоялся скромный, но очень памятный и сердечный праздник на фоне величественного массива К2. В то время как ветер поднял с него снежные флажки, мы подняли на мачте антенны наш национальный флаг и флаг Пакистана.

Немного спустя послышались крики наших товарищей, поднимавшихся в лагерь, вдали виднелась большая колонна носильщиков, которая принесла грузы для окончательного оборудования базового лагеря. Прибытие большой колонны носильщиков в первый момент всегда вызывает большую неорганизованность. Один бросает свой груз в одно место, другой — в другое и среди сотен ящиков и тюков не так легко найти именно то, что в данный момент нужно. Но мы терпеливо искали и были рады главному — мы и большинство грузов находились, наконец, на месте назначения.

В этот вечер мы установили те палатки, которые предназначались для базового лагеря. Балти выстроили из тюков и ящиков стены и закрыли их брезентом, создавая таким образом подобие хижин, и было заметно, что они очень довольны своим «домом».

На следующий день за очень короткий срок на белоснежной равнине ледника Годуин Оустен был устроен наш палаточный городок. Четыре палатки, связанные друг с другом, составляли его центр. Здесь были свои склады, кухня, столовая, комната отдыха. Здесь была также радиостанция для связи с ребром Абруццкого и почтовый ящик. В этих же палатках проводилась работа во время снегопадов. В палатке, которая служила столовой и комнатой отдыха, были установлены столы, табуретки и скамейки, изготовленные из досок ящиков, на одном из столиков была установлена большая радиостанция для связи со Скардо. В третьем отделении находился продовольственный склад, в котором из ящиков были сделаны стеллажи, и, нужно сказать, что наш склад выглядел немногим хуже настоящего продовольственного магазина. В четвертом помещении находился медпункт и моя «канцелярия».

Кухонная палатка была установлена, и наш славный повар тут же приступил к своим обязанностям. Рядом с «административными» палатками находилось восемь утепленных жилых палаток — из расчета по одной палатке на два человека. Против кухни прямым строем были установлены такие же палатки для носильщиков хунза. Невдалеке от нашего городка, среди красивых ледяных башен, мы вырыли погреб для скоропортящихся продуктов и пещеры, где находились метеорологическая станция и санузел.

Наконец, вырубили в зеленом льду, украшенном сосульками, небольшую нишу, в которой была установлена статуя святой мадонны, врученной нам в качестве талисмана кардиналом Милана Ильдефонзо Шустером. Таким образом, возник новый итальянский город у подножья К2.

Глава 6.

ПЕРЕД ШТУРМОМ ВЕРШИНЫ

В 1909 году Луиджи Амедео Савойский герцог Абруццкий в сопровождении восьми проводников и носильщиков из ущелья АостаСсылка6 предпринял первую атаку массива К2.

Базовый лагерь экспедиции находился недалеко от языка ледника Де Филиппе, спускающегося с южного склона вершины К2. Как бы демонстрируя свою неудержимую силу, ледник перед спуском в ущелье еще раз вздыбился, образовав невообразимый хаос ледяных башен и глубочайших трещин, внушающих страх. После детальной разведки этой стороны вершины герцог в сопровождении группы носильщиков из племени балти поднялся на высоту 5400 метров по одному из скальных гребней, круто падающему с плеча гиганта к леднику Годуин Оустен, разбил здесь лагерь I и вечером того же дня выложил каменные площадки и установил палатки.

Проводники продолжали разведку гребня, но отказ носильщиков участвовать в восхождении вынудил герцога прекратить подъем.

Американские экспедиции 1938, 1939 и 1953 годов, пытавшиеся покорить вторую по высоте вершину мира, не находя лучшего варианта, использовали путь, избранный в 1909 году Абруццким.

Мною был избран тот же путь: плечо ребра Абруццкого — ключевая позиция для штурма вершины. Это понимали участники и всех предшествовавших экспедиций: их базовые лагери всегда находились на том месте, где и базовый лагерь герцога Абруццкого. Кроме того, у нас не было времени для разведки новых путей подъема.

Ребро Абруццкого, по которому проходит путь подъема на К2, в нижней части, начиная с 5300 метров, состоит из ряда ребер, сложенных из горных пород, похожих на шифер. Между ребрами крутые желоба, по которым часто движутся лавины и идет камнепад. На высоте 6300 метров ребра соединяются в одно узкое, местами покрытое льдом ребро, очень круто поднимающееся к плечу гиганта и переходящее затем в небольшое плато, плавно спускающееся на восток и местами разорванное глубокими трещинами. Плечо тянется примерно с 7000 до 8000 метров и подходит к подножью скальной стены, над которой лежит ледяной барьер, пересекающий купол вершины К2.

Предыдущие экспедиции между базовым лагерем и плечом устанавливали шесть лагерей, однако лагери эти едва ли заслуживают такого названия: две-три ютящихся на маленьких площадках палатки, которые всегда приходилось основательно привязывать к скалам, чтобы сильные ветры, почти постоянные на этой высоте, не сдули их с гребня — вот, что они собой представляли.

Наш лагерь I был разбит на том месте, где полвека назад стоял лагерь Абруццкого. Здесь мы нашли множество следов этого лагеря — остатки стоек от палаток, пустые коробки и т. д. Эта единственная площадка, где можно установить большое количество палаток, защищена нависающей стеной на осыпи.

Места расположения других лагерей вдоль ребра Абруццкого мы изучили по материалам Хаустона и Висснера, а более уточненные сведения мне любезно предоставили П. Шенинг, участник экспедиции 1953 года, и Фриц Висснер. На фотографии Витторио Селла Шенинг и Висснер показали нам места их лагерей и путь подъема в 1953 году. Доктор Хаустон дал мне дополнительно много ценных сведений и несколько собственных фото.

Эта помощь значительно способствовала успеху нашей экспедиции. Несмотря на непогоду, тормозившую планомерное продвижение альпинистов вверх, точное знание расстояний между лагерями и местом их расположения позволило нам успешно идти к намеченной цели.

Таким образом, еще до восхождения мы располагали всеми основными данными о пути подъема по ребру Абруццкого и расположении высотных лагерей. Все альпинисты имели иллюстрированное описание пути, составленное мною на основе устной и письменной информации Хаустона и Висснера, которые любезно и терпеливо рассказывали мне о мельчайших подробностях их попыток восхождений. Отчетные материалы экспедиций Хаустона и Висснера я перевел, размножил и вручил каждому члену экспедиции.

В базовом лагере мы имели большое фото К2, сделанное в свое время Витторио Селла, и часто пользовались им при обсуждении вариантов пути и мест лагерей.

Мне кажется целесообразным изложить здесь текст описания пути подъема не только для того, чтобы читатель мог лучше ориентироваться в пути, знать расположение лагерей, а еще и потому, что изучение этого описания участниками экспедиции было тоже частью нашей подготовки.

При изучении маршрута особое внимание мы обратили на месторасположение лагеря VII и участок пути между лагерями I и II. Нам казалось, что американский лагерь находился на очень опасном месте. Читатель в дальнейшем увидит, что мы внесли некоторые изменения в расположение лагеря VII и в путь между лагерями I и II.

Я вправе думать, что всем членам экспедиции, увидевшим ребро Абруццкого из базового лагеря, показалось, что они видят его не впервые и так же хорошо, как и я, помнят все подробности пути и его особенности. В этом большую помощь оказали блестящие фотографии Витторио Селла, кстати сказать, оказывавшие неоценимую помощь всем экспедициям на К2.

На основании бесед с участниками предыдущих экспедиций и имевшихся документов путь восхождения на К2 мне представлялся таким.

Лагерь I. Расположен на вершине конуса осыпи на высоте 5300 метров, непосредственно у подножья ребра Абруццкого.

Путь из лагеря I в лагерь II. Перепад высоты 500 метров. Подъем идет по левой стороне ребра на гребень; пройдя несколько метров вверх, нужно пересечь желоб, заполненный свободно лежащими камнями. Далее подъем по гребню (60 метров), затем перейти второй желоб по снегу и по его левой стороне подняться до верха желоба.

Лагерь II. Расположен на небольшом снежном седле на высоте 5800 метров. Лагерь слабо защищен от ветра. В лагере экспедицией Хаустона оставлены мармелад, окорока, мясо и бисквит — почти все в виниловых мешках, а также бензин.

Путь из лагеря II в лагерь III. Перепад высоты 400 метров. Последние 100 метров перед лагерем III по веревочным перилам. Из лагеря II подъем по короткому скальному гребню к узкому крутому желобу. Пройдя желоб, пересечь второй снежный желоб, выйти на гребень и подняться по нему к лагерю III.

Лагерь III. Находится на большой безопасной скальной площадке на высоте 6200 метров. Имеется много продуктов (мармелад, мясо, бисквиты), оставленных экспедицией Хаустона.

Путь из лагеря III в лагерь IV. Перепад высоты 250 метров. Путь проходит по скальному гребню, местами покрытому снегом. Подъем очень крутой и камнепадный. Если на этом гребне натянуть веревочные перила, то можно в один день пройти путь из лагеря II в лагерь IV.

Лагерь IV. Расположен на удобной безопасной площадке у подножья скальной стены на высоте 6450 метров (место очень ветреное). Имеется немного продуктов экспедиции Хаустона.

Путь из лагеря IV в лагерь V. Перепад высоты 256 метров. Скальную стену высотой 80 метров обходить слева; далее по камину Хауза на площадку. Экспедиция Хаустона транспортировала грузы на этом участке с помощью примитивной подвесной дороги из веревок.

Лагерь V. На высоте 6706 метров. Находится примерно на 150 метров выше камина Хауза, на вершине контрфорса.

Путь из лагеря V в лагерь VI. Перепад высоты 294 метра. Подъем по очень крутому и трудному сорокапятиметровому ребру из красных скал (ориентир!) и далее по камину, заснеженным и сыпучим скалам. В камине требуются крючья для страховки, а для дальнейшего продвижения необходимо навесить 100 метров веревочных перил.

Лагерь VI. На высоте 7000 метров. Имеет площадку только для одной палатки.

Путь из лагеря VI в лагерь VII. Перепад высоты около 500 метров. Самый сложный участок пути на ребре Абруццкого. Сразу же из лагеря крутой подъем по трудным скалам. Необходима страховка на крючьях. После скал — опасный траверс ледового склона крутизной 45°, протяженностью около 180 метров в восточном направлении.

Лагерь VII. Находится на гребне плеча на высоте 7530 метров. Место только для одной двухместной палатки.

Путь из лагеря VII в лагерь VIII. Перепад высоты 212 метров. Подъем по гребню плеча и далее по ледовым и снежным полям. Для подъема из лагеря VII в лагерь VIII Висснеру потребовалось три часа.

Лагерь VIII (по Висснеру). Находится под вершиной плеча (7740 м) на высоте 7712 метров на маленькой площадке над обрывом. Над лагерем снежный склон, безопасный в лавинном отношении, и бергшрунд. Здесь должны находиться палатки, оставленные экспедицией Хаустона, и немного продовольствия (на продовольствие и палатки рассчитывать не следует). Лагерь Хаустона 1953 года находился ниже лагеря Висснера.

Путь из лагеря VIII в лагерь IX. Перепад высоты 228 метров. Вначале путь идет через трещины и далее по некрутому снежнику. Затем подъем по крутому ледяному склону, усеянному ледяными глыбами, сорвавшимися с нависающего ледника.

Лагерь IX (по Висснеру). На высоте 7940 метров. Находится в безопасном месте у подножия скального гребня.

Путь из лагеря IX в лагерь X. Перепад высоты около 200 метров. Примерно на 150 метров выше лагеря IX, на юго-восточном склоне вершины имеются две сложных скальных стенки. Путь защищен от ветра.

Лагерь X (фактически бивуак). Примерно на высоте 8000 метров у подножья каминообразного желоба. Из лагеря X на всем пути можно выйти двумя путями: один слева — преимущественно по скалам, второй справа — преимущественно по льду.

Вариант пути по скалам. По сложному рельефу скального гребня со множеством свободно лежащих камней до снежной полки, по ней влево, до угла, и отсюда подняться 25 метров по скалам на площадку (около 8385 метров). Далее около 15 метров траверсировать на запад до снежного склона, и по нему спокойный выход на вершину.

Вариант пути по льду. Траверсировать 120 метров в восточном направлении по осыпи до ледового желоба высотой 15 метров, расположенного выше заснеженного гребня. Желоб выводит на снежник, лежащий в 25 метрах от верхнего края ледовой стены. Далее по снегу — на вершину.

Из лагеря X до вершины и обратно потребуется полный день (по Висснеру — без кислородных аппаратов).

Даже при поверхностном изучении фотографии можно легко установить, что с точки зрения альпинистской тактики восхождение на К2 можно разделить на два этапа: подъем по ребру Абруццкого, преодоление плеча и взятие вершинного купола.

При подъеме по ребру Абруццкого путь проходит преимущественно по скалам, а путь через плечо и подъем на вершину — снежно-ледовый.

Приводятся перепады высот этапов пути (в метрах):

Подножье ребра Абруццкого — плечо . . 2000

Плечо — подножье вершинной стены . . . 850

Подножье вершинной стены — вершина . 585

На ребре Абруццкого было запланировано 6, на плече — 2—3 лагеря. Нерешенным остался вопрос о необходимости и целесообразности организации еще одного лагеря после преодоления вершинной стены.

При подъеме на ребро Абруццкого нужно выполнить три основных условия:

а) на протяжении всего пути обеспечить страховку веревочными перилами и крючьями (заранее забитыми на сложных и опасных местах — прим. переводчика), в случае необходимости обеспечить безопасный путь отступления;

б) следующий высотный лагерь устанавливать только после полного обеспечения предыдущего необходимым запасом продовольствия и снаряжения;

в) в каждом лагере в течение всего срока восхождения иметь пуховые двухспальные мешки, надувные матрацы, продовольствие, горючее и прочее необходимое снаряжение. Это позволит при перемещении альпинистов из одного лагеря в другой найти там все необходимое и избежать катастрофы, подобной той, что произошла с экспедицией Висснера.

Лагери II и Уна ребре Абруццкого и лагерь VIII на плече должны быть опорными базами, поэтому в них необходимо сконцентрировать большие запасы продовольствия и снаряжения.

Эти меры должны были обеспечить безопасность и снизить физическую и моральную нагрузку, падавшую на плечи восходителей.

Альпинисты получали возможность в случае необходимости быстро без нагрузки спускаться в базовый лагерь на отдых или лечение и быстро возвращаться в верхние лагери для продолжения восхождения. Кроме того, обеспечивалась надежная связь в случае непогоды.

Наш план штурма К2 существенно не отличался от планов предыдущих экспедиций. Мы планировали постепенную организацию лагеря за лагерем, оборудование всего пути постоянными перилами, установку на каждой площадке нескольких палаток и после этого оборудование их необходимым снаряжением и обеспечение продовольствием. Нами намечалось во время одной из первых разведок из базового, лагеря или лагеря I, уже снабженных всем необходимым на всем пути к месту следующего лагеря, установить постоянные веревочные перила, навешенные на крючья, что даст возможность альпинистам и носильщикам безопасно и быстро переходить из одного лагеря в другой. После этого должны транспортироваться палатки, продовольствие и снаряжение к новым лагерям в количестве, обеспечивающем пребывание двух альпинистов в течение нескольких дней.

Эти двое при первой возможности поднимаются к месту следующего лагеря и т. д. В это время другая группа альпинистов и носильщиков транспортирует к новому лагерю определенное количество грузов (палатки, продовольствие и снаряжение для следующего лагеря).

До начала штурма необходимо было точно рассчитать количество грузов для высотных лагерей и строго по каждому лагерю отдельно.

Общий вес груза (включая и кислородные баллоны), который предстояло распределить по всем высотным лагерям, составлял более полутора тонн. Доставка продовольствия и снаряжения планировалась двумя этапами: 1) обеспечение опорных лагерей недельным и 2) двухнедельным запасом.

Как указывалось, в качестве опорных пунктов были выбраны лагери II, V и VIII; до лагеря II, расположенного на высоте около 5800 метров, нетрудно дойти с грузом; лагерь V, находящийся на сравнительно небольшой высоте (около 6700 метров), имеет удобную площадку для установки нескольких палаток и расположен в безопасном месте. Доставка грузов в этот лагерь облегчена установкой портативных лебедок между II и III и между IV и V лагерями, в то время как между лагерями VI и VII весь груз приходилось транспортировать на спине и преодолевать перепад высоты в 500 метров по довольно сложному рельефу. Таким образом, лагерь V был вторым базовым лагерем для штурма плеча, штурма, который требовал от участников большого напряжения.

Лагерь VIII на высоте 7700 метров играл роль опорного пункта для штурма вершины. Дополнительно планировался лагерь IX на высоте 8000 — 8050 метров.