Вечер в переулке Грез

      Но если бы Доррис только курила! К сожалению, на этом произошедшие с ней перемены не заканчивались, потому что она также принялась заглядывать в бутылку.
      Это выражение закрепилось в сознании Мерси после одного случая, когда она застала Доррис озадаченно заглядывающей – в буквальном смысле слова – в бутылку шерри, в которой, очевидно, напитка не осталось и на донышке.
      Кроме того, превратно истолковав историю Эзры – или, возможно, ему в отместку, – Доррис тоже обзавелась любовником. Правда, продолжался роман недолго, но не успела Мерси облегченно перевести дух, когда он завершился, как у Доррис появился новый ухажер. Который тоже не задержался. Нынешний, Ронни, был, кажется, девятым по счету, Мерси точно не помнила.
      Да и не это ее волновало. Вернее, не только это. Наибольшее беспокойство, разумеется, вызывало состояние дел в студии «Бэкинсейл-рум-кондишн».
      А они шли из рук вон плохо. Мало кто из прежних заказчиков, собравшись заново отделать свое жилье, решался сейчас обратиться к своим прежним дизайнерам – Доррис и Мерси Бэкинсейл. Разумеется, основные опасения относились к Доррис, но и на Мерси словно упала тень произошедших с матерью перемен. Порой заказов было так мало, что Мерси едва удавалось уплатить по счетам – ведь студия сама по себе требовала содержания – и выдать жалованье оставшейся на данный момент немногочисленной группе сотрудников: специалисту по компьютерной графике Энн Киннер, менеджеру по кадрам Бобу Салливану, а также студентке Дине, подрабатывающей здесь уборщицей и по совместительству курьером.
      Излишне говорить, что всеми выплатами сейчас ведала Мерси. Доррис стала редкой гостьей в собственной студии, но кому-то же нужно было заниматься делами…
 
      Размышляя обо всем этом, Мерси сама не заметила, как сжевала все слойки. Компьютер давно загрузился, а она только сейчас обратила на это внимание.
      И чай, наверное, остыл, с досадой промелькнуло в ее мозгу.
      Однако, потрогав чашку, Мерси не без удивления обнаружила, что та еще горячая.
      Надо же, именно то, что нужно, обрадовалась она.
      Но в следующую минуту ее брови вновь хмуро сошлись у переносицы: против всех ожиданий чай остался горячим, зато слойки с цельным запеченным яблоком, которую она собиралась съесть, запивая любимым напитком, больше не было. Вероятно, Мерси уплела ее, сама того не заметив, хотя изначально имела намерение оставить на закуску.
      Она грустно вздохнула. Что за день сегодня! Даже такой малости, как удовольствие попить чайку с вкусной сдобой, не удалось себе позволить. Как не заладилось все с утра, так и продолжается. Сначала Доррис со своими треклятыми сигаретами, дым которых вынудил уехать из дому без завтрака. Потом в кафе «Зеленый гном» не оказалось свободных мест и пришлось купить еду на вынос. И наконец, воспоминания об относительно недавних семейных событиях, а также размышления о текущей жизни перебили намерение оставить, как обычно, лакомство напоследок.
      Ну, хотя бы чайку попью, с новым вздохом подумала Мерси, поднося к губам чашку.
      Но и тут ее ожидал сюрприз. Не успела она сделать нескольких глотков, как послышался шум подъехавшего к студии автомобиля. Вернее, Мерси даже поначалу не поняла, что кто-то подъехал именно к их крыльцу, настолько редкими были в последнее время подобные посещения. Только характерный звук захлопнувшейся дверцы заставил ее на мгновение напряженно застыть.
      Первой мыслью Мерси было нечто наподобие «Ну вот, даже чаю попить не дадут!», однако в следующую минуту она подумала, что, возможно, это клиент, и ее сердце наполнилось надеждой: один хороший заказ способен был поправить пошатнувшиеся дела.
      Отставив чашку, она поднялась из-за стола и направилась к выходу, по дороге заглянув в кабинет Энн. Та уже находилась на рабочем месте и сидела за компьютером.
      – Похоже, к нам кто-то приехал, – сообщила Мерси, стараясь сдержать рвущуюся наружу радость, для которой пока не было особых оснований. – Я ни с кем не договаривалась о встрече, а ты?
      Коротко стриженная темноволосая Энн Киннер была почти ровесницей Доррис и пришла работать в студию примерно через год после ее основания. Иными словами, являлась давним сотрудником. В настоящий момент – самым давним и наиболее ценным. Мерси трудно было бы обойтись без помощи Энн, тем более что других сотрудников, занимавшихся второстепенной рутинной работой, пришлось уволить.
      – Я тоже никого не жду, – качнула головой Энн.
      Они переглянулись.
      – Не клиенты ли наконец пожаловали? – осторожно произнесла Мерси.
      Энн едва заметно пожала плечами.
      – Хорошо бы, но…
      – Что? – быстро спросила Мерси.
      Отведя взгляд, Энн завершила фразу:
      – Но я опасаюсь, как бы не получилось наоборот.
      Мерси нахмурилась и бросила настороженный взгляд на дверь, словно ожидая внезапного появления из-за той каких-то неприятностей.
      – В каком смысле?
      – Ну… понимаю, тебе неприятно это слышать, но, боюсь, как бы мистер Хербс не отменил заказ.
      Глаза Мерси испуганно округлились.
      – Мистер Хербс? Разве он…
      – Нет-нет, не волнуйся раньше времени, сам он ничего такого не говорил, просто мы тянем с проектом и…
      – А! – Мерси облегченно вздохнула. – Понятно. Что же ты меня так пугаешь, я уж было невесть что подумала!
      Если бы мистер Хербс отменил заказ, Мерси не знала бы что делать. При этом беспокоилась она даже не о себе, а о сотрудниках, которые в этом случае остались бы без зарплаты.
      Действительно, нужно поспешить с проектом, промелькнуло в ее голове. А то как бы впрямь не рассердить единственного клиента.
      – Так ты пойдешь посмотреть, кто приехал, или это сделать мне? – спросила Энн, бросив взгляд на монитор компьютера.
      – Нет-нет, работай, я сама схожу.
      Что, если действительно прибыл крупный заказчик? – мечтательно улыбнулась Мерси, спеша в холл. Сейчас открою дверь, а там стоит этакий вальяжный джентльмен и после первых слов приветствия сразу спрашивает, может ли наша студия оформить его загородную резиденцию. Или, например, выставочный зал. Или ночной клуб, ресторан, супермаркет или…
      На этом мысль Мерси оборвалась, потому что входная дверь отворилась, впуская – ох, не может быть! – Гранта Гордона!
      Заказа не будет, проплыло в мозгу Мерси, пока она стояла, ошеломленно глядя на нежданного гостя.
      Грант был таким же неотразимым, как всегда. И по-прежнему притягательным. Во всяком случае, для Мерси точно. Впрочем, для многих других женщин тоже, судя по тому, что можно было прочесть в печатных изданиях, зарабатывающих деньги на событиях, случающихся в жизни известных личностей, – то есть в колонках так называемой скандальной хроники. Грант давал подобным газетам и журналам обильный материал, потому что, во-первых, был известным боксером, а во-вторых, слыл любимцем представительниц прекрасного пола.
      Сейчас на Гранте был светлый летний костюм кофейного цвета, белоснежная рубашка-поло и дорогие туфли из натуральной кожи. Карие глаза его искрились, а на губах играла лучезарная улыбка. Всем своим видом он выражал уверенность в себе и выглядел точно на свои двадцать девять лет.
      Глядя на него, Мерси вновь почувствовала себя девчонкой, засматривающейся на старшего по возрасту симпатичного соседского парня.
      Между мной и Грантом в ту пору было шесть лет разницы, подумала Мерси.
      Потребовалось несколько мгновений, чтобы она осознала абсурдность этой мысли. Почему в ту пору? Разве сейчас что-то изменилось?
      Сколько мы не виделись? – промелькнуло в ее голове.
      – М-да… года три, наверное, прошло? – протянул Грант, скользя взглядом по стройной фигуре Мерси.
      Она вздрогнула, но быстро справилась с собой и с усмешкой обронила:
      – Вижу, ты научился читать мысли.
      Ирония всегда служила палочкой-выручалочкой в ее общении с Грантом.
      Тот вновь неспешно окинул Мерси взглядом.
      – Почему ты так решила?
      – Потому что я как раз спросила себя, сколько мы не виделись.
      – И сколько, по-твоему?
      – Я тоже склоняюсь к мнению, что года три.
      Грант кивнул.
      – Около того.
      – Удивительно, что ты сумел подсчитать это, – негромко заметила Мерси.
      Бровь Гранта удивленно взлетела.
      – Что же тут особенного? Ты сомневаешься в моих арифметических способностях?
      Глядя прямо ему в глаза, Мерси медленно покачала головой.
      – Нет, не сомневаюсь. Уж до двенадцати ты точно способен сосчитать – если не ошибаюсь, именно столько раундов насчитывает боксерский поединок?
      Грант хохотнул.
      – Верно, двенадцать. Но, признаюсь, мне не всегда удается их сосчитать. Если пропущу подряд несколько ударов по голове, мысли начинают путаться и становится не до арифметики. Случалось, секундантам приходилось подсказывать мне, сколько еще раундов осталось продержаться на ринге.
      Скользнув взглядом по обретенной еще в юности горбинке на носу Гранта, Мерси сдержала вздох. Ей не нравилось его занятие боксом, но она не имела никакого морального права высказывать свое мнение. Кто она Гранту? Почти никто. Когда-то они были соседями, потом Грант стал знаменитостью и их с Мерси пути разошлись, не оставив даже особой надежды на встречу в будущем.
      То, что в настоящий момент Грант находится здесь, казалось чудом, однако Мерси не знала, радоваться этому или огорчаться. За минувшие годы она как будто приучила себя к мысли, что ее любовь к Гранту иссякла, ушла, словно вода в песок. И вот сейчас он стоял напротив, одним своим присутствием пробуждая в душе Мерси бурю эмоций, которые еще сегодня утром – да что там, еще несколько минут назад – казались забытыми.

4

      Грант почти не изменился. Его темные волосы были все так же коротко пострижены, глаза оживленно поблескивали, а сам он словно излучал здоровье и силу. Короче, он находился в такой замечательной спортивной форме, которой мог бы позавидовать любой мужчина.
      – Ты… э-э… хочешь, чтобы мы оформили для тебя какое-то помещение? – с несколько принужденной улыбкой произнесла Мерси.
      Грант сунул руки в карманы брюк и качнулся с пятки на носок и обратно.
      – Пока нет, но в будущем, возможно, обращусь в вашу студию.
      Мерси позавидовала про себя его спокойствию. Стараясь следовать подобному примеру выдержки, она произнесла:
      – С удовольствием выполним твой заказ. – Затем, немного помолчав, обронила: – Но если тебя привело сюда не желание заказать проект оформления интерьера, то… что?
      Грант насмешливо прищурился, чуть склонив голову набок.
      – Желаешь узнать, зачем я приехал?
      Ну почему он так красив?! – с отчаянием подумала Мерси. Ох, несчастье мое…
      – Просто сгораю от любопытства, – произнесла она на удивление спокойным, совершенно не отвечающим ее истинным чувствам тоном.
      – Хорошо, не буду тебя терзать. – Грант вынул руку из кармана и провел пальцами по волосам.
      При виде с детства знакомого жеста сердце Мерси сладко сжалось. Сколько раз бессонными ночами перед ее внутренним взором возникал именно этот образ: красивые крепкие пальцы Гранта, ныряющие в коротко стриженную густую шевелюру!
      – Уж сделай одолжение, – машинально проведя языком по губам, сказала она. И поймала внимательный взгляд Гранта. Застав врасплох, он заставил ее вздрогнуть. К счастью, она быстро справилась с собой, замаскировав свое состояние тем, что тоже пригладила волосы, хотя необходимости в этом совершенно не было.
      Наблюдавший за ней Грант негромко рассмеялся.
      – Вижу, тебя взволновало мое неожиданное появление.
      Мерси немедленно почувствовала жар в кончиках ушей. Радуясь, что их не видно под волосами, она фыркнула:
      – Вот еще! Не воображай о себе много.
      Он рассмеялся еще больше.
      – Точно, ты волнуешься!
      – А ты почему-то не спешишь рассказывать, зачем пожаловал.
      – Спешка мне ни к чему. Ладно, не хмурься. Приехал я к Доррис, по поручению Коры.
      Ах вот оно что! – подумала Мерси. К Доррис… А ты обрадовалась, сказал ей внутренний голос. Вообразила, что Грант вдруг решил навестить тебя? Ошибаешься, золотце! Ты его не интересуешь. К тому же, если бы не Кора, сам он, наверное, и не подумал бы заглянуть сюда.
      Кора была матерью Гранта и приятельницей Доррис. В свое время она очень дружила с Диной, матерью Доррис и, соответственно, бабушкой Мерси. После смерти Дины добрые отношения между Корой и Доррис продолжились. В немалой степени этому способствовал тот факт, что их коттеджи располагались по соседству, в том самом переулке с романтическим названием – переулок Грез, – где Мерси и Доррис жили и поныне.
      Грант был поздним ребенком. Кроме того, Кора воспитывала его одна, потому что ее муж, владелец аптеки, очень рано ушел из жизни.
      Как уже говорилось, разница в возрасте между Грантом и Мерси составляла шесть лет, что не могло не накладывать отпечаток на их отношения. Живя по соседству, они немало времени проводили вместе, но смотрели друг на друга по-разному. Грант на Мерси – как на девчонку-несмышленыша, а она лет с тринадцати боготворила его. Разумеется, втайне, так как обнаружить свои чувства для нее было равносильно самоубийству: у красавца-Гранта было столько девушек, что соперничать с ними всеми не представлялось возможным.
      Грант серьезно занимался спортом, сначала кикбоксингом, тогда-то ему и перебили нос. Впрочем, горбинка пониже переносицы ничуть не портила его лица. Потом, немного повзрослев, перешел в группу бокса. Там и проявился во всей полноте его спортивный талант. Грант сам не заметил, как стал профессиональным спортсменом – боксером, выступающим в категории среднего и полутяжелого веса.
      Начались разъезды по миру, затем пришла известность. Вскоре Грант Гордон превратился настоящую звезду и стал вращаться среди знаменитостей такого же уровня. Его приглашали на разного рода приемы, часто вместе с матерью. На одном из подобных мероприятий обаятельная и миловидная Кора познакомилась с немолодым итальянским бизнесменом, вышла за него замуж и уехала в Милан. Коттедж был продан. Приезжая в Лондон, Грант жил в гостинице и не показывался в переулке Грез.
      А спустя некоторое время Эзра бросил Доррис.
      Но до того многое случилось в жизни Мерси. Она тоже шлифовала мастерство, только в другой сфере. Доррис щедро делилась с ней секретами оформления помещений самого разного предназначения, но, конечно, в первую очередь таких, в которых люди проводят большую часть времени, то есть частных владений.
      Мерси впитывала в себя информацию как губка. Все это было ей интересно. Работа с компьютерными программами захватывала, первые успехи ободряли и звали к покорению новых профессиональных вершин. Но вместе с тем где-то в глубине ее души затаился червь сомнения. Временами Мерси с тоской спрашивала себя, зачем все это, если ей не суждено быть с Грантом? Какой смысл в ее занятиях, построении карьеры, планах относительно развития бизнеса, если в жизни нет главного – любви?
      Ответа Мерси не находила, и это приводило ее в уныние. А потом она начала испытывать обиду на Гранта. Ведь все это из-за него! Если бы он не был таким красивым, неотразимым, притягательным, если бы не занимал все ее мысли и чувства, она жила бы гораздо спокойнее.
      Сколько можно терзаться! – думала она. Грант уехал, сюда не заглядывает, обо мне не вспоминает… Да и вспомнить-то нечего, потому что наши отношения были абсолютно невинны. Как же, ведь я всего-навсего малолетняя соседская девчонка, разве можно начать со мной роман!
      Как ни горько было Мерси, вскоре она осознала, что их с Грантом пути разошлись окончательно. Теперь осталось только одно: преодолеть любовь к нему.
      И Мерси приступила к осуществлению этой задачи. Поначалу она просто пыталась убедить себя, что чувства к Гранту являлись всего лишь детским увлечением. Правда, потом оно переросло в юношеское и…
      Нет-нет! Никаких «и», никакого продолжения. В юности все и завершилось. Дальнейшее было лишь иллюзией, с которой наконец пришла пора расстаться.
      Примерно так Мерси увещевала себя некоторое время и отчасти преуспела в своих начинаниях, но…
      Всегда бывает какое-то «но»! В данном случае оно выражалось в периодически появляющихся на страницах газет и журналов фотографиях с изображением Гранта. Они были двух видов – спортивные, сделанные на ринге или в раздевалке, и светские, отражавшие события, протекавшие на разного рода раутах и прочих публичных мероприятиях. Впрочем, иногда фоторепортерам удавалось застигнуть Гранта на пороге ресторана или фешенебельного отеля входящим или выходящим, но непременно под руку с какой-нибудь очаровательной особой. Причем Мерси не помнила случая, чтобы одна и та же женщина появлялась на снимке дважды. Этот факт, с одной стороны, удручал Мерси, а с другой – вселял в сердце надежду – значит, всерьез Грант никем не увлекся.
      А, с третьей стороны, зачем ей эта надежда, если она решила забыть свое мимолетное детское – хорошо, пусть и юношеское тоже, но все равно мимолетное! – увлечение?
      Потом в жизни Мерси произошел эпизод, внешне вроде бы незначительный, однако для нее самой имевший особый смысл.
      Ей позвонила Синти, дружба с которой тянулась еще со школьных времен, и сообщила, что обе они приглашены на вечеринку по случаю дня рождения другой их одноклассницы, Даффи Кроу.
      – Разве у Даффи день рождения летом? – удивилась Мерси.
      – А когда же?
      – Помнится, мы поздравляли ее то ли в январе, то ли в феврале… точно не помню. Еще песенку ей пели, что-то там наподобие «поздравляем Даффи снова!».
      Синти хихикнула.
      – Это ты спутала Даффи Кроу с Дарси Сноу!
      Мерси на миг задумалась.
      – Да? Хм, может быть. Вообще, ты ведь знаешь, я не особенно дружила ни с той, ни с другой.
      – Конечно, знаю, – сказала Синти. И добавила с ностальгическими нотками в голосе: – Мы всегда и всюду ходили втроем: ты, я и Минни Прайс. Помнишь?
      – Еще бы! Хорошие были времена…
      – Да. Жаль, что Минни уехала в Америку.
      Мерси вздохнула.
      – Жаль.
      – Лично мне будет ее недоставать на предстоящей вечеринке.
      – Мне тоже. Только я не пойму, почему Даффи приглашает меня?
      – Меня тоже.
      – Ты другое дело. Вы хоть как-то общались вне школы, хотя бы потому, что жили в одном доме. А я…

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.