Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Свобода желаний

ModernLib.Net / Любовь и эротика / Деверо Зара / Свобода желаний - Чтение (стр. 3)
Автор: Деверо Зара
Жанр: Любовь и эротика

 

 


      Хизер сидела на пассажирском месте спереди, притянутая ремнем безопасности, который пересекал и разделял ее грудь. Андре, держа руки на руле, краем глаза поглядывал на нее, замечая, как ее заостренные соски слегка оттопыривают белоснежную майку, как тонкий, коричневый с бежевым, хлопок брюк открывает взору стройные, длинные ноги. Он бы хотел увидеть ее в маленьком, тесном купальнике, впивающемся ей между ног. Он вообразил, как крохотный завиток темных волос показался бы при ходьбе, ягодицы разделялись бы только тонкой полоской.
      Они доехали до конца шоссе, где море с шипением разбивалось о скалы вдали, а дорога через каменные ворота вела в лес. Фронтон дома и закрытые решетками окна выглядывали из покрытых мхом стен. Дом, наверное, был старинным, но вход был оборудован электронными сенсорами. Ворота беззвучно отворились, и «бентли» въехал. Хизер было очень интересно, когда ворота за ними закрылись. Она ощущала трепет, будто очутилась в ином, очаровывающем, мире, далеком от обычной, повседневной жизни, мире, где может произойти что угодно.
      Дом находился в конце аллеи. У него бы все признаки георгианской загородной усадьбы. Хизер оценила его архитектуру, размер и великолепие. «Бентли» подъехал к стоянке у ступенек из белого камня, ведущих к портику с коринфскими колоннами. Входная дверь немедленно распахнулась, и вниз сбежала женщина.
      – Ксантия, дорогая! – Андре выскочил из машины, и она оказалась в его руках, смеясь и глядя ему в лицо, пока они обнимались, счастливые от встречи. Они поцеловались в губы, а его рука шарила под короткой шифоновой накидкой и нахально похлопывала ее по ягодицам, укрывавшимся под крохотным бикини.
      – Привет, Андре. – У нее был низкий, но очень нежный голос, у этой невероятно прекрасной женщины.
      Он выпустил ее из своих объятий и открыл дверцу машины.
      – Итак, это мои новые гости! – воскликнула Ксантия и заключила их в свои пахнущие духами объятия. – Добро пожаловать в Тоставин-Гранж!
      Это было самое необычное создание, которое Хизер когда-либо доводилось встречать, с густой гривой блестящих от влаги цыганских волос и живыми зелеными глазами. С узкой талией, по-мальчишечьи поджарая, она обняла Хизер с интимностью, которую та не ожидала от женщины. Когда Ксантия прижалась к груди Хизер, последняя почувствовала, что груди у нее были большими и прекрасной формы. Темные кружки вокруг сосков просвечивали через слегка мокрую прозрачную ткань.
      – Я выскочила из бассейна, когда услышала машину, – объяснила она, – я люблю плавать и загорать. А вы? Так прекрасно ничего не делать.
      Под прозрачной одеждой было видно, что у нее коричневые от загара, прекрасные длинные и стройные ноги с великолепной формы подъемом и ногтями, покрытыми золотым с перламутром лаком.
      Все в ней подчеркивало непреднамеренный, неофициальный характер встречи, кроме старинных изумрудных серег, проблескивавших сквозь водопад темных волос. Они напомнили Хизер драгоценности, выставлявшиеся на распродаже на аукционах. «Она что, не снимала их во время плавания?» – подумала Хизер. И решила, что, наверное, она так и делала. Это было бы вполне в ее стиле – импульсивном, эксцентрическом, экстравагантном. Ее мысли переключились на Ксантию. Она производила впечатление леди, живущей в роскоши. Прекрасный дом, тщательно ухоженные парк и ландшафт говорили об изысканном вкусе, но в то же время ее нагота и эта дикая, безнравственная аура, которую она излучала, свидетельствовали о ее гедонистическом отношении к жизни.
      Ксантия, обняв Хизер за талию, обменялась с Андре восторженными взглядами и сказала:
      – Проходите внутрь. Я до смерти хочу все о вас узнать.
      Джулия, поколебавшись, последовала за ними. Ей было неловко от того, как она была одета, и она чувствовала себя не в своей тарелке. Ей было жарко в цветастом по щиколотку платье, которое она считала весьма модным до того, как увидела Хизер в ее легком, цвета кофе, наряде и пока не появилась почти голая Ксантия. Эта женщина! Джулии очень не понравилась та интимность, с которой с ней обнимался Андре. Напряжение, установившееся между женщинами, можно было почти услышать. Как он гладил ее задницу, как будто это была его собственность! Джулия почувствовала себя дурно. Ну и поездочка это будет!
      Ксантия провела их через полукруглый зал, украшенный фризами, в гостиную. Каждая деталь в ней была великолепна, темно-красная, с серебром, обивка вольтеровских кресел, расположившихся у мраморного камина, резной орнамент, богато отделанный листьями и гроздьями винограда, медные приспособления для дров и каминная решетка, столики из персикового дерева, бесценные китайские вазы на эбонитовых подставках, персидские ковры лежали на тщательно отполированном полу из кедрового паркета.
      Для Хизер было не в новинку бывать в роскошных интерьерах, но это было что-то превышающее просто роскошь, хотя и не пересекалась грань допустимого, обстановка не становилась вульгарной.
      Очень высокий, с соколиным профилем, слуга-араб, одетый в черный кафтан и тюрбан, подал розовые хрустальные бокалы с шампанским. Ксантия взяла один с серебряного подноса и поблагодарила слугу с восхитительной улыбкой.
      – Спасибо, Самир, – сказала она и, к изумлению Хизер, протянула свободную руку и слегка потрепала его за яйца.
      Это произошло так быстро, что Хизер не была уверена, было ли это вообще. Держа в руке бокал, Ксантия уселась на покрытую ситцем кушетку и скрестила свои восхитительные ноги. При этом Хизер было дозволено заметить, как мелькнули волосики на самом верху внутренних сторон ее бедер. Только мгновенное видение, не больше. Но этого было вполне достаточно, чтобы кровь забурлила в ее теле, к этому примешивалась фамильярность, с которой Ксантия обращалась с Самиром.
      – Андре объяснил, какие развлечения мы предоставляем в Тоставине? – спросила Ксантия, улыбаясь от того, что она заметила смущение Хизер и ее срытый интерес.
      – Ну, нет, не совсем, – смогла ответить Хизер, которая сидела напротив Ксантии, казалось, излучавшей поток чувственности и пригласившей Андре присоединиться к ней на кушетке.
      – Я думаю, я поплаваю, поезжу верхом или погуляю.
      Ксантия озорно хохотнула и, лежа на невесомых подушках, вытянула свои загорелые ноги и положила их на колени Андре.
      – Вы, если хотите, можете этим всем заняться, но у нас есть кое-что получше. Андре говорил мне, вы много читаете?
      – Да, это так. – Хизер чувствовала, как она внутри вся натягивается и возбуждается при виде того, как Ксантия интимно играла волосками на шее Андре. «Они что, любовники?» – подумала она. Огненное видение их, совокупляющихся прямо здесь на кушетке перед ней и Джулией, промелькнуло перед ее мысленным взором. Ее промежность намокла, соски чувствительно терлись о вязаную хлопковую ткань ее безрукавки. Она взглянула на Джулию и увидела, что та тоже смотрела на них широко раскрытыми голубыми глазами с безвольно раскрытым ртом. Хизер пришла в ужас от мысли, что ей хотелось потрогать огромные груди Джулии.
      – А когда вы читали, вам никогда не хотелось быть на месте героини? – продолжала Ксантия, потирая своей ногой ногу Андре. – Уверена, хотелось, Хизер. Наверняка вы мечтали быть на месте Кэти, когда она трахалась с Хитклифом из «Грозового перевала». Или как насчет Скарлетт О’Хара и Ретта Батлера? Помню, когда я читала «Унесенные ветром», я была очень огорчена тем, что Маргарет Митчелл не описала подробно любовные сцены. Хизер, дорогая, я могу сделать так, чтобы твои мечты воплотились в реальность. Это часть услуг, оказываемых здесь. Каждый, кто попадает сюда, может осуществить свои самые заветные мечты.
      – Понимаю. – Хизер запиналась. – Но как вы это делаете? Для этого нужно иметь актерское дарование? Я играла в любительских спектаклях, но немного.
      Ксантия спустила ноги на пол и послала ей ободряющую улыбку.
      – Не беспокойся ни о чем. Предоставь практическую часть мне. Этот дом наполнен волшебством. В нем дюжины комнат, кроме того, позади имеются небольшие строения, мы зовем их студии, где можно построить любые декорации, какие пожелаешь.
      Она поднялась, гибкая, как пантера, двигаясь с чувственным, уверенным изяществом женщины, которая знает, что она очень желанна для обоих полов, и наслаждается этим. Джулия, полная вожделения и черной зависти одновременно, смотрела на Андре глазами, полными упрека. Он избежал этого взгляда, просто улыбнулся и сказал:
      – Уверен, что вы обе хотите посмотреть ваши комнаты. Самир проводит вас. Встретимся позже.
      – Нет ли у вас ко мне каких-либо поручений, мистер Бофорт? – выдавила из себя Джулия, будучи полностью захваченной ситуацией и не в силах расстаться с ним.
      – Не будет никакой работы, во всяком случае, той, которую ты привыкла выполнять, – произнес он чарующим голосом. – Расслабься, Джулия и ни о чем не беспокойся.
      Когда за Хизер и Джулией, сопровождаемыми Самиром, закрылась дверь, Ксантия прижалась к Андре.
      – Пойдем наверх, – промурлыкала она, – я хочу больше узнать про Хизер. А зачем ты привез эту скучную Джулию?
      Он поцеловал ее, причем кончик ее языка слегка высунулся навстречу его.
      – А, преданная Джулия… Понимаешь, дорогая, она слишком влюблена в меня. Жертва, которую всегда использовали и бросали мужчины, если таковые вообще были. Человек, больной любовью, если хочешь, вступает в отношения, которые не принесут ничего, кроме боли. Мы должны помочь ей повзрослеть.
      Рука об руку они поднялись наверх по лестнице с замысловатым чугунным литьем. На верхней площадке они задержались и посмотрели на великолепный зал внизу.
      – Это очень благородно с твоей стороны, дорогой, – сказала Ксантия, искоса взглянув на него своими кошачьими глазами, – но она не в состоянии заплатить, не так ли?
      – Меркантильная сучка, – засмеялся он в ответ, слегка укусив ее за ухо. – Я сам заплачу. Игра стоит свеч, если она отстанет от меня.
      – А Хизер? – Она прильнула к нему, и они так продолжали идти, пока не уперлись в огромную дверь, ведущую в ее личные покои.
      – Она очень богата. Чарльз оставил ей недурное состояние. Я ей желаю только добра. Это будет одним из самых ярких воспоминаний на всю жизнь.
      В своем будуаре она села на стул, стоящий у богато украшенного туалетного столика, скинула накидку и сняла верх своего бикини. Ее груди предстали во всей своей красе. Поддерживая их руками, она потерла соски, чтобы они поднялись. С полузакрытыми глазами она смотрела на свое отражение в зеркале.
      – Она не девственница, не так ли? – спросила она, обращаясь к Андре.
      Он стоял позади нее, и она, откинув голову, прислонилась к нему, касаясь его живота и чувствуя возбуждение его члена.
      – Технически нет, но она говорила мне, что у нее никогда не было оргазма.
      – Никогда? – Ксантия не могла в это поверить.
      Он покачал своей темной головой, наклоняясь, чтобы лизнуть ее голое плечико.
      – Никогда. Так она утверждает. Она даже не знает, что при этом чувствуешь.
      – Даже не знает. – Она взяла его за руку и положила ее на маленький треугольный кусочек ткани, едва прикрывавший ее половые органы.
      Андре отодвинул его и посмотрел на ее бритое место, такое голое, что она напоминала маленькую девочку, лишь одна тонкая полоска волос была оставлена, чтобы подчеркнуть линию, аккуратно разделявшую две половинки и уходящую вглубь, скрываясь между ног. Ксантия тяжело задышала и, приподняв бедра, развела ноги. Он раздвинул ее половые губы, сменил позицию, чтобы было удобнее, и, найдя клитор, начал ласкать его. Все вокруг было уже красным, и только этот орган, разбухший и показавшийся из своего капюшона, поблескивал, как твердая драгоценная жемчужина.
      – Не всем женщинам повезло так, как тебе, дорогая, – серьезно сказал он, глядя, как она, запрокинув голову, стонет, задирает ноги и извивается под его опытными пальцами. – Тебе всегда нравился секс, не так ли?
      Он стоял на коленях между ее ног, поглощенный изучением ее интимных мест.
      – Такая чувствительная киска, привыкшая к мастурбации. Хочешь, чтобы я сделал так, чтобы ты кончила?
      – Да, да, сделай так, Андре. Сейчас, сейчас, ааа… я не могу больше сдерживаться. Я кончаю! Да, вот, да!
 
      Комната потрясла Хизер своим великолепием. Высокий потолок, большие окна, выходившие на балкон, с которого открывался прекрасный вид на парк. Самир принес ее чемодан и, показав, как пользоваться звонком для вызова слуг, висевшим у камина каррарского мрамора с зелеными прожилками, удалился. Хизер бродила по своей комнате, будучи на седьмом небе от счастья. Коллекционер с всепоглощающей страстью к антиквариату, она приходила в восторг от каждого предмета. Кровать с четырьмя колоннами относилась к эпохе Регентства и, несомненно, была подлинной. Судя по высокому качеству и тщательности отделки, драпировки из парчи цвета зеленого яблока были настоящей ручной работы. Загадка все более мучила ее. Кем была Ксантия и как она смогла приобрести все эти замечательные вещи? Хизер посмотрела на свои тоненькие, украшенные бриллиантами часики. Перевалило за полдень, а Андре сказал, что они встретятся за коктейлями в шесть. Было достаточно времени, чтобы распаковаться и не спеша насладиться горячей ванной. Но сначала надо найти проигрыватель и ознакомиться с коллекцией пластинок. Вот это да! Опера! Самым большим ее увлечением была музыка. Скоро бархатный голос ее любимого тенора наполнил комнату, голос от которого холодок бежал по спине и, достигнув низа позвоночника, возвращался и ударял в голову. В ванной, которая находилась справа и не уступала в роскоши всей остальной комнате, были установлены дополнительные скрытые динамики. Настоящая викторианская оснастка из белоснежного фарфора, тщательно украшенная рисунками махровых роз, но с современным сантехническим оборудованием.
      Скоро огромная ванна наполнилась горячей водой из золотых кранов в форме дельфинов, и Хизер добавила в нее ароматических масел из того обилия, что стояло на полочке, украшенной цветастой плиткой. Не прошло и секунды, как Хизер, раздевшись, блаженствовала в теплой ароматной воде, откинув голову на удобно изогнутую спинку. Ванна была так велика, что в ней спокойно могли уместиться и два, и более человек. Музыка продолжала ласкать ее волнами умопомрачительных звуков. Ее глаза закрылись. Она начала мечтать.
      Эротические видения проплывали перед ней. Например, она представляла себе, как принимает ванну вместе с мужчиной. Каким он будет? Предпочтительно темный, а не накачанный блондин с неестественно огромными бицепсами. Ей никогда не нравились гладиаторы. Она всегда подозревала таких в гомосексуализме – слишком много времени и внимания они уделяли собственной внешности для того, чтобы заслужить серьезное внимание женщины. Нет, ее идеальный любовник был бы сделан из нескольких частей. Она начала играться с мыслью о создании андроида – существа, которое объединило бы в себе ее разные желания. Он был бы высок, брюнет и классически красив. Он напоминал бы лорда Байрона или погруженного в размышления о каких-то темных тайнах героя произведений сестер Бронте. Искатель приключений, вроде Индианы Джонса, но весьма интеллигентен, утончен, чувственен, ценитель литературы, искусства и музыки. Важно было, чтобы он пел, как итальянец, и был очень мужественен и талантлив, как танцовщик Большого театра. Хизер сонно улыбнулась, разморенная теплой водой, которая после добавления дорогостоящих ароматических масел стала ласковой и нежной, как шелк. Как было бы хорошо иметь такого! Включать его, когда он нужен, а затем, когда бы он ее удовлетворил, выключать и убирать в шкаф до следующего раза. Никаких трудностей, обид, скандалов, только удовольствие в чистом виде. Пластинка закончилась. Она уже почти уснула, когда остывшая вода заставила ее проснуться настолько, чтобы повернуть кран горячей воды. Даже губка была больше, толще и мягче, чем те, которые она видела раньше. Она намылилась и, набирая воду в губку, начала поливать свои руки и спину. Приятные теплые ручейки побежали по ее груди, возбуждая соски. В дверь тихонько постучали.
      – Кто там? – спросила Хизер, инстинктивно прикрывая грудь губкой.
      – Это я, Ксантия. Можно войти?
      – Думаю, да, – неуверенно ответила Хизер, измеряя глазами расстояние от ванны до ее банного халата, которое пролегало через скользкий пол.
      Движение, звук закрывающейся двери – и Ксантия появилась у края ванны. Она взяла у Хизер губку и начала поливать ее водой точно так же, как та делала сама.
      – Тебе нравится комната? – спросила она, приподняв темную бровь.
      – О да. Она отличная. Я думаю, Андре рассказывал вам, как я люблю все старинное и необычное, а музыка просто замечательная.
      Хизер отлично понимала, что соски ее грудей возбужденно торчат и выглядывают из мыльной пены, как любопытные носы домашних питомцев. Что они ожидали, озорники? Что их побалуют и поласкают? Сигнал, родившийся в них, отозвался в ее клиторе.
      Ксантия переоделась в вечернее платье из шелковистого черного джерси. Его верх соблазнительно подчеркивал форму ее тела, а юбка ниспадала к щиколоткам, открывая золотые сандалии на подвязках и высоких каблуках. Каждое ее движение было тщательно выверено и продумано с тем, чтобы соблазнить и раздразнить.
      – Это хорошо. Я рада, что ты довольна, – сказала она, продолжая ласкать Хизер губкой. – Я бы хотела, чтобы ты надела что-то иное сегодня. Не твой обычный выбор, а положись на меня и примерь то, что я принесла.
      – Хорошо. – Хизер хотела бы, чтобы хозяйка вышла и дала ей возможность выбраться из ванны, но осознание того, что Ксантия и не думала никуда уходить и собиралась наблюдать ее появление из воды, доставляло ей неизъяснимое, темное, сладострастное удовольствие.
      Ксантия осталась. Она с удовольствием рассматривала прекрасное тело Хизер, только однажды слегка прикоснувшись своим заостренным ногтем к одному из ее розово-коричневых сосков. Он немедленно съежился в ответ на этот мимолетный контакт. Хизер взяла халат и тщательно обернула им свою блестящую плоть, держа одну его полу перед собой, как щит. Она прошла в спальню, оставляя на ковре мокрые следы.
      Ксантия последовала за ней. Тайная усмешка слегка искривила ее малиновые губы. Как такой человек, как Андре, смог отыскать подобное сокровище? Это была исключительная женщина. Казалось, что она была так ранима, так хрупка, даже невинна, хотя, так же как и он, Ксантия угадала в ней скрытую страстную чувственность, которая, если ее освободить, не будет знать никаких границ. Например, эти соски. Это просто голодные звери.
      «Но не беспокойтесь, мои дорогие, – мысленно обратилась к ним Ксантия, – скоро вы получите свою долю наслаждения».
      Джулия ее не очень интересовала. Пусть Андре продолжает ее образование, если ему так хочется. Хотя она была полностью согласна с тем, что Джулии уже пора прекратить играть роль жертвы. У Ксантии были кое-какие планы в отношении ее. Были они и у него.
      Показывая на разложенное на кровати платье и желая, чтобы Хизер сняла свой банный халат, она предложила:
      – Примерь его. Посмотрим, как оно сидит.
      Их глаза встретились. У Ксантии были глубокие, магнетические озера. Хизер чувствовала, как она в них тонет. И дело было не только в ее колдовской, неземной красоте. Было в ней что-то гораздо большее. Казалось, что она источает секс каждой порой своего тела. Подчинение ей представлялось самым естественным делом на свете. Хизер сбросила халат на пол и осталась нагишом, дрожа от неожиданного холода, так как ветерок обдувал ее влажную кожу. У Ксантии перехватило дыхание. Она села на кровать рядом с великолепными вещами, которые она принесла.
      «Андре прав, – подумала она, – у этой девочки есть уникальные задатки, которые стоит развивать».
      – Ты прекрасна, – сказала она, и в ее глазах было нечто такое, что придало румянца щекам Хизер. – Правда, что говорил Андре? Правда, что ты не знаешь, что значит кончать?
      – Да, это правда. – Хизер было стыдно, ей хотелось спрятаться, одеться.
      Ксантия жестом остановила ее, приказав оставаться голой.
      – Я очень рада, дорогая, – прошептала она. Ее мысли путались. Ей хотелось опрокинуть Хизер на кровать, раздвинуть эти все еще девственные ноги и ласкать ее вагину, гладить ее клитор до тех пор, пока она не взорвется во всепоглощающем оргазме. В ее первом оргазме! Какое счастье быть той, кто будет у нее первой! Но это не будет ее привилегией.
 
      – Возбуди, подготовь ее, – инструктировал Андре, – и это все. Пусть она будет как натянутая струна. Тогда все и будет сделано.
      – А мы можем посмотреть? – спросила Ксантия, когда они лежали на кровати в ее будуаре, а она рукой ласкала его член, пока тот полностью не поднялся. Ему всегда было мало.
      – А как ты думаешь? – поддразнил он, лаская своим языком мягкие глубины ее рта.
      Им нравилось подсматривать. Это было любимое развлечение Ксантии и уступало только мастурбации. Когда они смотрели, они тоже получали сексуальное удовлетворение. Они наслаждались тем, что смотрят на руки, губы, мокрые женские и эректированные мужские половые органы других людей, и любили, когда на них смотрят.
 
      – О Хизер, сегодня ты попробуешь, что это такое, – пообещала Ксантия своим низким печальным голосом. – Это прекрасно, дорогая.
      Она легко провела рукой по спине девушки. Это прикосновение произвело такое сильное действие, что Хизер даже забыла о стыде.
      – Вы имеете в виду, что найдете мне любовника? – задыхаясь, спросила она, наклонившись вперед и держась руками, чтобы не упасть.
      Ксантия хохотнула и положила палец на ее мягкий тайный бутон.
      – Не обязательно. Ты хочешь получить самый сильный оргазм, а это не всегда достигается с помощью мужчины.
      – Нет? – Хизер, полагаясь на свой первый, пусть очень слабый, контакт в этой области и ежеминутно заливаясь краской стыда, хотела знать больше. – Но я всегда думала, что это – наивысшее наслаждение.
      Ксантия уже начала сама возбуждаться, она ощутила пульсацию в клиторе. Он требовал, чтобы его потерли. Она знала, что может ослушаться Андре и взять Хизер немедленно. Ей очень хотелось показать ей весь мир наслаждения, засунуть руку между ее ног, запустить палец между ее невинными, жаждущими срамными губами, а потом наиграться с этой просыпающейся крошкой вдоволь. Она мечтала попробовать на вкус ее соки, зарыться лицом в эти белые бедра и лизать каждую розовую складочку и клитор, который бы сильно пульсировал, моля об освобождении, пока девушка не закричала бы в экстазе завершения. Но нет, этому не суждено было случиться. Не ей принадлежала невинность Хизер.
      – Пора одеваться, – сказала она, – я помогу тебе.
      – И это все? – Хизер недоверчиво уставилась на крошечное платье без бретелек, потом встала и приложила его к себе.
      – Тебе ничего другого и не потребуется, кроме маски и плаща.
      – И никакого нижнего белья?
      – Только пара этих черных чулок и пояс к ним.
      – А трусики?
      – Трусы – лишняя помеха. Я не ношу их, если только мне не кажется, что меня дополнительно возбудит ощущение того, что кто-то их с меня стаскивает. Это зависит от моего настроения. Ты тоже научишься получать удовольствие от их отсутствия.
      – Но ведь зимой довольно холодно. – Хизер надела на себя платье, а Ксантия зашла с другой стороны, чтобы застегнуть молнию на спине.
      – Не будь такой практичной, – засмеялась она в ответ, – тебе придется все это забыть, пока ты здесь. И потом тоже, надеюсь. Ты многому научишься, но это будет позже. А сейчас сядь и раздвинь ноги.
      Ксантия поместилась между ног Хизер и натянула на нее чулки, которые были такими тонкими, что казались серой дымкой. Для того чтобы надеть пояс с резинками, потребовалось высоко задрать платье Хизер. Она стеснялась своего обнаженного тела и хотела скрыть его. Ксантия стояла перед ней на коленях и могла близко рассмотреть темный треугольник между ее ногами. Желание развести розовую расщелину и погладить половые губы нежными и быстрыми движениями было непреодолимым. Она почувствовала, как влага наполнила ее вульву, растекаясь по всем складкам между ног, как намокли немногочисленные волосики.
      «Черт бы тебя побрал, Андре! – возбужденно подумала она. – Но когда Хизер научится кончать, будет даже лучше».
      Она встала, протянула руку и поправила лиф платья, который был так искусно сделан, что держался на месте, будучи совершенно лишен жестких деталей, затем подтолкнула груди повыше. Они, голые почти до сосков, были туго стянуты. Юбка держалась на поясе и на бедрах, а к подолу расширялась, образуя как бы рыбий хвост. Наряд, на взгляд Хизер, был слишком провокационен, и она, взглянув в зеркало, поразилась произошедшей перемене. Ксантия взяла щетку с серебряной рукояткой и расчесала ее длинные локоны, так что они стали напоминать шелковый занавес, спускавшийся до середины спины. Их приятное прикосновение к обнаженным плечам действовало на Хизер успокаивающе, а отражение в зеркале показывало не ее, а принцессу из какой-то сказки.
      – Не слишком много косметики. Только губы надо накрасить красной помадой, – инструктировала Ксантия, положив щетку на сияющую поверхность богато отделанного резьбой столика.
      Она со спины пропустила свои руки под руки Хизер и положила ладони на ее груди, чтобы ощутить их размер.
      – Сегодня все будут в масках.
      – В масках? Почему? Что-то похожее на венецианский бал?
      Ксантия кивнула:
      – Да.
      Она убрала руки с изголодавшейся по ласке груди Хизер и взяла с кровати искусно сделанную маску. Она представляла собой мертвенно-бледное изображение овального человеческого лица, красивого, непонятно, какого пола, с голубыми и розовыми цветами, нарисованными на щеках и бровях. Позолоченные глазницы были направлены вверх. Левая из них начиналась из распростертых крыльев золотой бабочки, усики которой образовывали огромные ресницы.
      Ксантия завязала маску на затылке Хизер, и той показалось, что это уже не она. Только рот принадлежал ей; маска скрывала все лицо, опускаясь до подбородка, и оставляла открытым только рот Хизер, блестящий и темно-красный.
      – Твои губы прекрасны, – пробормотала Ксантия, – они готовы принять все, что угодно: еду, питье или части тела, которым очень хочется, чтобы их сосали до взрывного завершения.
      В следующий момент она уже аккуратно расправляла складки плаща-домино, который набросила на плечи Хизер. Ее волосы скрывал капюшон, украшенный золотыми кружевами, розовой газовой тканью, лентами и букетами искусственных цветов. Все это обрамляло выглядывавшее оттуда мертвенно-белое лицо, призрачное, тревожащее. От этого зрелища кровь стыла в жилах.
      – Теперь ты анонимна. – Ксантия отступила, чтобы осмотреть ее. – Хизер Логан исчезла, и вместо нее явилась та, кем ты захочешь стать.

Глава 4

      Это было самое необыкновенное сборище, на котором когда-либо доводилось присутствовать Хизер. Просторный зал был залит светом люстр, грани алмазных подвесок которых излучали все цвета радуги. Люстры с небольшими интервалами свисали с изысканно разрисованного потолка, на котором обнаженная Венера резвилась с двумя влюбленными купидонами с членами в возбужденном состоянии, а стая белоснежных голубков начищала перышки и спаривалась вокруг нее.
      Сцена повторялась снова и снова в огромных, вставленных в позолоченные рамы зеркалах итальянского дизайна и в стеклах массивных французских окон, задрапированных кроваво-красной узорчатой тканью. Ламбрекены на них являли собой тонкий образчик «обманок», то есть точных гипсовых имитаций складок и расцветки занавесей. Даже толстые крученые шнуры и бахрома были полной иллюзией.
      Ощущая некоторую неловкость, с коктейлем «Маргарита» в руке, Хизер задавалась вопросом: а были ли реальны и все эти мельтешащие вокруг или разбившиеся на группки люди, восхищавшиеся причудливыми костюмами друг друга? Человеческие лица, замененные лишенными всякого выражения, зловещими, слепыми взглядами масок. Все были закутаны в черные плащи, наподобие ее собственного, но под складками она могла разглядеть, что одеты они были принцами или кардиналами эпохи Возрождения, шлюхами или королевами, гориллами или фавнами, были тут и египетские божества, и средневековые трубадуры.
      Один натянул на голову парик горгоны Медузы, другой щеголял в плюмаже из перьев. Некоторые были полностью одеты, другие полуобнажены, однако, как она про себя отметила, их костюмы были довольно скромными. Но тогда, размышляла она, то же самое люди могли думать и о ней, не догадываясь, что под парчой вечернего туалета она была абсолютно голой. Стоило слегка задрать юбку, и на всеобщее обозрение явились бы оба полушария ее зада. А зрителям спереди открылась бы густая курчавая поросль, скрывающая глубокую щель промеж розовых пухлых губок, набухших в нетерпеливом ожидании. И ей хотелось сделать это – выставить себя напоказ; ее пугало и отталкивало собственное непреодолимое желание.
      – Ты разочарована? Ты думала, что будешь участвовать в оргии? – прошептал ей кто-то на ухо.
      Она обернулась, но не могла разглядеть черты лица мужчины за маской пурпурного бархата под треуголкой. Но не важно. Голос все равно оставался знакомым.
      – Я ничего не ожидала, Андре, – сказала она. – Это напоминает мне сцену из «Амадея», когда юный Моцарт думает, что видит умершего отца. Почему эти маски вызывают какую-то тревогу?
      Он хмыкнул и забросил полу своего плаща через плечо. Под ним на нем был пестрый костюм Арлекина, очень тесное трико подчеркивало внушительный бугор в том месте, где сходились его бедра. Под зачарованным взглядом Хизер, казалось, он становился еще больше.
      «Может, он надевает специальные плавки, как у танцовщиков балета? – подумала она. – Тогда у него там должно быть очень тесно».
      Его рука оказалась на ее обнаженной руке, от этого легкого прикосновения у нее все оборвалось внутри.
      – Маскарад! Венецианская знать развлекалась на таких сборищах, используя их для запретных связей. Раз ты в маске – значит инкогнито. И с согласия партнера ты можешь позволить себе все, что угодно. Обратного хода нет.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12