Волна страсти

— Да, это мой отец, — прошептала Фиона и вернула фотографию. — И он, как выяснилось, знал Роя Хадсона. Но я не думаю, что отец обрисовал ему печальную картину жизни его дочери-сироты и растроганный Хадсон немедленно решил оставить ей все свое состояние.

— Да и твой возраст… — задумчиво произнес Ас.

— Не всем же быть восемнадцатилетними, — отрезала Фиона.

— Лиза, — пояснил Ас, увидев озадаченное лицо брата.

— Ах да, конечно, — пробормотал Майкл. — Но я пришел сказать, что мы не смогли больше ничего узнать. Эта поездка — единственная обнаруженная нами ниточка между вашим отцом и Хадсоном. И мы не нашли никакой связи между вами и Асом, или Асом и Хадсоном, или Асом и Серым. Кроме того, — Майкл перевел дыхание, — мы все считаем, что вам надо сдаться.

— Кто-то должен хорошо знать моего отца, — сказала Фиона, словно не расслышав последней фразы Майкла. — И кто-то должен быть в курсе, что мой отец сделал для этого ужасного человека.

— Она имеет в виду Хадсона, — объяснил Майклу Ас. — Все по-прежнему считают его милым и хорошим человеком?

— Плюшевым мишкой, — уточнил Майкл. — У него была довольно скучная жизнь, и его никто не замечал, пока он не придумал «Рафаэля». Как только он написал сценарий этого шоу и его стали показывать по местному телевидению, Хадсона сразу все полюбили.

— Только не я, — быстро сказала Фиона, увидев, как мужчины переглянулись.

Она встала:

— Нет, даже не начинайте думать, что он мне так сильно не нравился-, что я его зарезала! Ас мне не нравится гораздо больше, но я же его не убила!

Майкл посмотрел на брата. Ас облокотился на спинку кушетки и улыбался.

— Женщинам Ас часто не нравится, — торжественно сказал Майкл. — А почему его не любить ты? Из-за помешанности на птицах или нехватки обаяния?

Фиона наклонилась к Майклу:

— Из-за всего сразу! Он вертит мной, как хочет, и заставляет его слушаться!

— Это похоже на него. Моя жена говорит…

— Прежде, чем вы начнете обмениваться рецептами и придете к единому мнению, — прервал Ас, — нам с Фионой надо поговорить. И решить, куда мы отсюда отправимся.

— Вам некуда идти, — заявил Майкл. — Это общее мнение. У вас нет никаких шансов спастись от полиции!

— Значит, единственное, что мы можем сделать — это сдаться? — тихо спросила Фиона.

— Мне очень жаль, но, похоже, что так. Мы сделали все; что в наших силах. Здесь наши доклады. Прочитайте их, если захотите. Вдруг вам что-нибудь поможет. Да, чуть не забыл! У меня есть несколько записей «Рафаэля», когда шоу шло еще в Техасе. Я не смотрел, но, говорят, что это просто ужас.

— Тогда почему вокруг такая шумиха?

— Не знаю. Фрэнк посмотрел пару передач и сказал, что шоу отвратительно, это напрасная трата денег. Нечто из серии, как три марионетки решили стать пиратами.

— Вот будет смешно, когда заведомо провальное шоу покажут по национальному каналу, — сказал Ас.

— Тогда все, что он нам оставил, не имеет никакой ценности. Деньги не берутся из воздуха, — добавила Фиона.

— Почему бы вам сегодня днем… — снова начал Майкл.

— Мы дадим тебе знать о себе, — прервал его Ас. — Если узнаешь еще что-нибудь, тоже сообщи, — Ас намекал, что Майклу здесь больше делать нечего.

— Конечно, — Майкл заглянул в чемодан, чтобы убедиться, что он ничего не упустил. — Я позвоню через два-три часа.

— Хорошо, — ответил Ас, провожая брата до двери.

Когда он вернулся, Фиона уже читала биографию Роя Хадсона.

* * *

— Чепуха! — сказал Ас, бросая на столик множество страниц, которые тут же рассыпались.

Фиона поняла, что теперь ее черед быть спокойной и здравомыслящей:

— Мы так ничего не выясним, если ты будешь мять документы.

Она наклонилась, чтобы поднять бумаги, но внезапно облокотилась на кушетку и замерла. Как может такая красивая комната быть похожей на тюрьму?

Мысль о тюрьме заставила ее вернуться к бумагам. Они читали доклады несколько часов подряд, не находя ничего интересного, потому что нечего было на ходить. Жизнь Роя Хадсона оказалась не богата волнующими событиями, если, конечно, не считать за них три его брака. Причинами всех трех разводов всегда были другие женщины.

— Этому плюшевому мишке все симпатизировали, — с горечью сказала Фиона. — Но могу поспорить, что никто не любил его, когда он был национальным никем.

— Противоположностью национальной знаменитости? — улыбнулся Ас.

— Точно! Нашел хоть что-нибудь?

— Ничего.

Ас читал про Серого, о котором наскребалось совсем мало информации. Он хотел прочитать все раньше Фионы, на случай, если данные придется рецензировать. Но Серый не афишировал свои дела, и репортеры о нем практически не писали.

В час дня Фиона зевнула и заявила, что пойдет в душ.

— Опять?

— Здесь особая среда. От нее у меня очень быстро пачкаются волосы.

— Когда вымоешься, мы обсудим твои ночные записи. Может, там есть что-нибудь стоящее. А я пока посмотрю видеокассету.

— Смотри, — донеслось из-за закрытой двери ванной.

Фиона просто хотела побыть одна, чтобы дать волю слезам, которые с трудом сдерживала. Всю ночь она пыталась раскрыть тайны, старалась припомнить все, что Говорил ей отец о своей жизни. Но обычно ей требовалось так много сказать ему, а Джон Беркенхолтер умел слушать…

Она встала под душ, по щекам текли слезы. Она была человеком действия, и эта медлительность сводила ее с ума. Если бы они могли хоть за что-нибудь зацепиться…

Фиона пробыла в ванной довольно долго. Войдя в комнату, она надела итальянскую шелковую блузку, похожую на мужскую, но тем не менее очень женственную. Застегивая серебряный ремень на брюках из тонкой шерсти, она подумала, что в тюрьме шелк носить не придется.

Едва она открыла дверь в гостиную, Ас выключил телевизор.

— Фрэнк был прав, — сказал Ас с отвращением. — Это самое мерзкое шоу, которое я когда-либо видел. Даже не знаю, почему оно называется «Рафаэль».

Она стояла к нему вполоборота, так что он не мог видеть ее лица. Фиона накрасилась, пытаясь скрыть слезы, но их следы еще оставались заметны.

— А почему мерзкое? — спросила она.

— Майкл приложил пару вырезок из газет Техаса и Нью-Йорка, там уже прошло несколько серий этой передачи. Вот, послушай: «„Рафаэль" — нечто среднее между фильмами „Один дома" и „Остров сокровищ". Сюжет довольно сложен. Шестеро дегенератов ищут сокровища и не останавливаются ни перед чем ради достижения своей цели. Разве этому мы хотим научить своих детей?»

Ас посмотрел на Фиону, но та молчала. Тогда он продолжил:

— «Говорят, что „Рафаэль" рассчитан на малышей, но, тем не менее, в нем явно присутствует сексуальный подтекст. В частности, гомосексуальный. В шоу нашлось место и воровству, и предательству, а вот положительного героя там нет. Ма Миллс однозначно женщина, а Ладлоу [5], который шепелявит и вечно вертит в руках свой перочинный ножик, может послужить примером подлости. У Крэддока [6]…»

— Нервный тик, — закончила Фиона и подняла голову, глаза у нее стали большими.

— Нервный тик, — прочитал Ас. — А у Хейзена [7]… — Ас оторвался от газеты и посмотрел на девушку. — Ты же сказала, что никогда не видела этого шоу.

— Дай мне газету, — попросила Фиона и, не дожидаясь, выхватила ее из его рук. — У Хейзена шрам от кисти до плеча, как будто он боролся с каким-нибудь монстром и чуть не потерял…

Фиона села на кушетку, уронив газету. Ас понял, что его спутница чем-то поражена, но чем?

— Ты смотрела это шоу раньше?

— Это сказка моего отца, — прошептала Фиона. — И называлась она не «Рафаэль», а «Раффлз». Этот ублюдок украл идею моего отца!

Ас тупо уставился на нее, затем по его лицу начала расползаться довольная улыбка. Он вскочил со стула и поднял девушку.

— Нашли! — кричал он, кружа се в танце. — Мы нашли причину!

Фиона все еще не могла прийти в себя от того, что услышала историю, которую так любила в детстве. Но Аса нисколько не смущало, что он насильно тащит Фиону за собой по комнате. Он нажал кнопку на пульте, и комната наполнилась музыкой «ZZ Тор». Девушка начала оживать, услышав дикий кислотный рок, который она и сама слушала, когда была одна и в хорошем настроении.

Она подняла руки вверх и начала кружиться, как делала, когда рядом никого не было. Сейчас рядом находился Ас. Бедро к бедру, плечо к плечу и вырывающаяся из динамиков музыка…

— Во время путешествия на Аляску, — прокричал Ас, наклоняясь к ней так, что ей пришлось прогнуться назад.

— Шел дождь, — подхватила она. — Мой отец обожал рассказывать истории.

Ас двигался, словно танцевал твист, то же самое делала и Фиона.

— Хадсон чувствовал себя виноватым! — кричал Ас. — Поэтому и завещал все дочери Серого!

— Мне! — закричала Фиона в ответ и вновь закружилась.

Она танцевала так страстно, как никогда раньше, откидывая назад голову и позволяя музыке вести ее за собой. Вдруг Ас поднял ее на руки.

— Получилось! Получилось! Получилось! — повторял он, кружась вместе с Фионой по комнате.

— Джереми терпеть не может такую музыку, — сказала Фиона.

— Лиза тоже, — ответил Ас.

— Никогда бы не подумала, что тебе она нравится. Кому угодно, только не мистеру Ловцу.

— Ты обо мне очень мало знаешь, — заявил он и осторожно опустил ее.

Они поцеловались, их руки тотчас сплелись, словно ужи. Фиона обвила ногой ногу Аса, тот схватил ее и поднял до бедра. Они стояли, прижавшись друг к другу…

Песня закончилась, диск остановился, наступила тишина. И она оглушала. Фиона пришла в себя первой.

— Я… э… — едва смогла она пролепетать, чувствуя близость его тела.

— Точно, — отозвался Ас и отпустил ее. Фиона отошла в угол. Щеки у нее горели от безумного танца и от поцелуя.

— Джереми, — она так произнесла это имя, будто оно должно было придать ей мужества. — Нам нужно помнить о них, о Джереми и Лизе. Они всем рискуют ради нас, день и ночь работают, чтобы…

— Конечно, — понял Ас. — А теперь, надеюсь, ты меня извинишь.

И он удалился в спальню.

Фиона села на кушетку, пытаясь успокоиться. Даже не думай, твердила она себе, это все ненастоящее. Если бы мы оказались вдвоем на необитаемом острове, тогда конечно. А в нормальной жизни она ни за что не взглянула бы на такого мужчину, как Ас. Ни от чего никогда не зависящего, всегда трезво смотрящего вокруг, защитившего ее, пробующего…

Она взяла пульт управления и запустила диск. Лучше думать о том, как им выпутаться из этой истории, чем о том, что было бы, если…

Глава 14

— Так что ты выяснила? — спросил Ас через полчаса.

На нем был толстый шерстяной свитер, а сверху — халат, вокруг шеи обернуто полотенце.

— С тобой все в порядке? — удивилась, увидев его, Фиона.

— В порядке! — резко сказал он. — Я спросил, что ты выяснила!

— Не обязательно орать на меня. Что с тобой? Недавно все было хорошо, а сейчас ты даже не можешь быть просто вежливым? И почему ты так укутан, будто собрался на Северный полюс?

Вместо ответа Ас подошел к столу и взял телефон:

— Что ты хочешь на обед? Мой брат принесет нам все, что пожелаешь.

Она все еще не могла понять, почему он так странно одет, но тут ее осенило:

— Ты принимал холодный душ, да? Очень-очень холодный, совсем ледяной?

Ас нахмурился.

— Бутерброды с тунцом? Или ты хочешь чего-нибудь горячего?

Фиона мило улыбнулась.

— Я буду то, что ты закажешь. На твоем месте я бы еще попросила горячего кофе. Очень-очень горячего.

Ас посмотрел на нее затравленно, расстегнул халат и заказал дюжину устриц.

Фиона рассмеялась и повернулась к телевизору. Над Асом можно подшучивать сколько угодно. А вот Джереми не выносил, когда она начинала его дразнить.

— Ну, хватит! — пробубнила она. Ас сел около нее:

— А ты знаешь, что разговариваешь сама с собой?

— А ты храпишь, так что мы квиты!

— Не могла бы ты закрывать за собой тюбик с пастой? И не пользоваться моей бритвой?

— Только если ты прекратишь разбрасывать мокрые полотенца по всей ванной, — парировала она. — А еще утром ты съел всю клубнику с пирога! Учти, я больше всего люблю клубнику.

— Я тоже, — сказал Ас. — А Лиза любит бананы.

— И Джереми, — удивленно сказала Фиона и поняла, что они давно смотрят друг другу в глаза. — Клубника и банан всегда вместе.

— Они лучше всех, — подхватил Ас. — А теперь расскажи, что ты еще выяснила.

— Ничего нового.

— Не может быть!

— Почему это? — возмутилась Фиона, и ей показалось, будто она прочитала его мысли. — А, да, точно! Я же убила Роя за то, что он украл историю моего отца.

— Вот именно. Так что поведай мне все, что знаешь об этой истории.

— Хорошо, — Фиона перемотала пленку назад. — Видишь этого типа?

— Дарси.

— Верно. Один из тех, кого критики подозревают в гомосексуальности.

— Да, он пытается добиться другого мужчину.

— Нет, она пытается добиться. Дарси — это женщина. Так было в истории моего отца.

— А в чем ее суть?

— Существовал клад, пара золотых львов, которых в тысяча каком-то году некий джентльмен по имени Раффлз — не Рафаэль! — перевозил в США, но корабль затонул, и все затерялось.

— Кроме львов.

— Они тоже, но они были такие большие, что их обнаружил ныряльщик и со своими друзьями вытащил львов на берег и спрятал. Они сделали карту, объясняющую, как до них добраться. После этого они все умерли при таинственных обстоятельствах, — Фиона зло улыбнулась. — Все эти обстоятельства мой отец описал в мельчайших деталях.

— И когда он рассказал тебе эту историю?

— Вообще-то, он мне ее не рассказывал, он ее писал, пока я шесть месяцев лежала в больнице со сломанной ногой. Он каждый день присылал мне письмо с продолжением рассказа.

— Хорошо, продолжай. Что случилось дальше?

— Последний из них умер в очень странной ситуации, он…

— Ну вот, — сказал Ас. — Звонят.

Он встал, чтобы открыть дверь.

Фиона попыталась рассмотреть пришедшего, но он не показывался. Ас несколько минут поговорил с человеком, а потом вернулся, толкая перед собой столик с едой.

— Продолжай, — пробормотал он.

Он умер, но карта осталась. Много лет она висела у него на стене, и никто ни о чем не догадывался. Его домохозяйка решила, что вещица достаточно мила, и заключила ее в рамку. Когда женщина умерла, карту вместе с другим имуществом продали, чтобы погасить долги.

— Ты хочешь рыбу или цыпленка?

— Чуть-чуть того и другого, и, пожалуйста, не забирай весь салат, — попросила Фиона, добираясь до булочки. — Пока мне… Так… Сейчас мне тридцать два, а когда я сломала ногу, мне было одиннадцать, то есть…

— Двадцать один, если ты пытаешься вычислить, — закончил Ас. — Я тоже хотел эту булочку, почему ты не взяла другую, с изюмом?

— Она слишком сладкая, — Фиона разломала булку пополам, чтобы поделиться с Асом. — Передай мне масло. Мой отец очень старался, чтобы его история получилась достоверной. Более двадцати лет назад кто-то увидел карту и догадался, что в ней есть какая-то тайна. Он нашел еще пятерых и начал искать. Но они ничего не знали о львах. Они вообще не знали, что скрывает эта карта.

— А где твой отец услышал эту историю?

Едва не подавившись восхитительной, свежей едой, Фиона едва не нагрубила, но именно этого и ждал от нее Ас. Поэтому, с трудом сдержавшись, она начала спокойно повторять, как однажды на Рождество сломала ногу и провела все каникулы в одиночестве. Куда поедешь в гинее? И у нее началась истерика, когда отец написал, что не сможет приехать на Рождество.

— Я была самым несчастным ребенком на Земле, — пожаловалась она Асу. — Но отец обещал меня развлекать рассказами о своей работе. Над первым письмом я долго рыдала. Что он мог написать мне о своей работе? «Дорогая Фи, сегодня я измерил шесть акров, а завтра измерю четыре». Именно такого я и ожидала.

— Но вместо этого получила Раффлза.

— Да. У моего отца было замечательное чувство юмора. Каждый мой день рождения он присылал мне волшебные карты, изображающие далекие страны с экзотическими названиями. Например, Карамельное озеро или Кремовая гора.

— Очень экзотические, — проворчал Ас, подливая ей чай со льдом.

— Ребенку они казались просто чудесными.

— Я имел в виду… Неважно. Продолжай. Как он придумал Раффлза?

— Он каждый день придумывал что-нибудь новое. Он так писал, будто путешествует сам, и с ним еще пятеро, будто все происходит на самом деле и…

Фиона споткнулась и посмотрела на Аса. Он склонил голову над тарелкой и молчал.

— Не смей! — сказала Фиона.

— Не сметь что? — он озадаченно взглянул на нее.

Не смей на меня так смотреть, Монтгомери! Я уже видела у тебя этот взгляд. Значит, ты что-то задумал.

— А если эта история не придумана? Если все так и происходило, как описывал твой отец?

Фиона пожала плечами:

— О чем ты говоришь? Тогда я думала, что это самые забавные герои на всем свете. Но что я могла понимать? Я была маленькой, и мне нравилось, когда взрослых унижали.

— Только не говори «убивали», — сказал Ас и продолжил: — И грабили, и предавали, и…

— Точно! Теперь я вижу, как на самом деле ужасны люди. Не забудь: если все это правда, то мой отец был одним из шестерых искавших сокровище. Но я все равно в это не верю.

Ас подошел к столику с газетами.

— «У Хейзена шрам от кисти до плеча, как будто он боролся с каким-нибудь монстром и чуть не потерял руку», — зачитал он.

— Ой, нет! — прошептала Фиона. — Историю выдумали, ее украл Рой Хадсон, и поэтому его убили.

— Но согласно этому сценарию только у тебя был мотив для убийства. История принадлежала твоему отцу, и ты не хотела, чтобы Хадсон на ней заработал.

— Однако поскольку я наследница, то в моих интересах было дать ему заработать как можно больше денег.

Поэтому ты подождала, пока «Рафаэль» появится на национальном телевидении, и затем убрала Роя, намереваясь овладеть его деньгами.

— Но почему я убила его, когда вокруг было полно людей? — она почти кричала, ход его мыслей выводил ее из себя.

— Я же не сказал, что ты умна, всего лишь жадина.

Когда Фиона взяла ложку, собираясь метнуть ее в Аса, он примирительно улыбнулся.

— Я знал, что ты не вынесешь этого. Давай позвоним в полицию и сдадимся!

Вместо ответа Фиона повторила:

— Ну, хорошо, Рой Хадсон украл историю, придуманную моим отцом, или в которой он участвовал. А что дальше?

— Если она реальна, то не думаю, что ее участники захотят увидеть себя по национальному телеканалу. Кто-нибудь их узнает.

— Здорово! Надеюсь, плохих ребят опознают до того, как мы попадем в тюремную камеру.

— Но ведь ты говорила, что твою квартиру ограбили и унесли письма твоего отца?

— Неужели ты запомнил? — съязвила она и осеклась, все поняв.

— А историю Раффлза?

— И ее тоже…

Зазвонил телефон, и Ас взял трубку.

— Конечно, почему бы нет? — сказал он, повесил трубку и посмотрел на Фиону.

— Это мой кузен Фрэнк. Он считает, что мы должны кое-что увидеть.

Почти в ту же самую минуту раздался стук в дверь. Ас пошел открывать и вернулся с небольшой коробкой в руках.

— Даже боюсь спрашивать, сколько людей знает, где мы находимся, — пробормотала Фиона.

Ас начал открывать коробку.

— Знают только Монтгомери и Таггерты. Паспорта.

Он вынул две маленькие синие книжки.

— И набор ключей, — добавила Фиона, заглянув в коробку. — А еще письмо. «Дорогая мисс Беркенхолтер, — начала она читать. — Однажды ваш отец оказал мне огромную услугу. Сегодня меня не было бы в живых, если бы не он. Я знаю, что вы ищете. Я знаю, кош вы ищете. Вы все найдете в „Голубой орхидее"».

Фиона с недоумением взглянула на Аса:

— Вот и все! Без подписи, вообще никаких опознавательных знаков. Как думаешь, «Голубая орхидея» — это ночной клуб? Мы там должны с кем-то встретиться?

Ас закончил изучать паспорта и повернулся к Фионе.

— Нет! — попятилась она. — Мне не нравится этот взгляд. Когда ты в последний раз так взглянул на меня, мы оказались в болоте.

Ас улыбнулся:

— «Голубая орхидея» — это прекрасная коммуна в восьмидесяти километрах к северу отсюда.

— Да? — с подозрением спросила она. — И что там? Аллигаторы в пруду? Или, зная тебя, ястребы на крышах?

— Там абсолютно все в порядке. Даже довольно мило. Конечно, я толком ее не видел, но слышал, что…

Когда он замялся, худшие подозрения Фионы окрепли. Она выхватила у него паспорта и начала их разглядывать. Это были документы Джерри и Рид Хазлетт.

— Кто эти люди? — спросила она. — Мы их должны встретить в «Голубой орхидее»?

— Посмотри на фотографию женщины, — посоветовал Ас.

Фиона взглянула и ничего не поняла. На фотографии была Ава Гарднер, такая, какой она была в пятьдесят — не похожая на кинозвезду, ведь люди запомнили ее молодой.

— Кто эта Джерри Хазлетт? — вновь спросила Фиона, уже догадываясь об ответе.

Держа в руках паспорт, она села на кушетку.

— Мы идем на обман? И он заключается в том, что мы старые, правда?

— Боюсь, что так, — ответил Ас. — У нас теперь новые имена и новый возраст. «Голубая орхидея» — коммуна для пожилых. Там нет никои) моложе пятидесяти.

Казалось, Фиона сейчас разрыдается.

— Когда женщина маскируется, она надевает короткое платье и огромные серьги.

А мне придется маскироваться, занимаясь вязанием и сидя в кресле-качалке.

— Все не так плохо! Ты будешь ровесницей моей мамы, а она понятия не имеет, как вязать.

— Очень смешно. А что это вообще за имя «Джерри»?

— Меня больше интересует, как выручил кого-то твой папочка, раз нам теперь помогают. Эти паспорта — подделка.

— Когда «Рафаэль» появился на национальном телевидении?

— По-моему, около недели назад, а что?

— Значит, уйма народа могла узнать себя по телевизору.

— А если узнали, — Ас сел рядом с ней, — то поняли, что на всем белом свете есть только один чистый человек, который знает всю правду.

— Этот человек больше не чистый, — Фиона посмотрела на Аса. — Этого человека разыскивают за убийство. И если поймают, кто прислушается к нему в тюрьме?

— В яблочко! — Ас взял со столика связку ключей. — Ну, миссис Хазлетт, вы готовы присоединиться к старикам?

— Надеюсь, Рой Хадсон сейчас там, где заслужил, — сказала она с чувством.

— А все из-за того, что во время той рыбалки шел дождь, — вздохнул Ас, помогая ей подняться. — Давай, мамочка, немного прогуляемся.

— Подай мне мое лекарство от ревматизма, папочка, и сливового сока.

— Надо достать седую краску для твоих волос и…

— Я покрашу волосы, только когда ты побреешься наголо.

— Ладно, мы с этим разберемся.

— Я всем назову имя парикмахера, который делает тебе парики!

— Кстати, ты ведь знаешь, не так ли, что женщины твоего возраста иногда готовят?

— Пожалуйста, если ты это сможешь есть.

— Я бывший повар. А ты? Чем ты занималась? Никто не поверит, что ты была домохозяйкой.

— А актрисой?

Ас скептически оглядел ее.

— Ну, хорошо, а если модельером в маленькой компании где-нибудь на Среднем Западе?

— Неплохо, — засмеялся Ас. — А что, если?..

Уже зашло солнце, а они все разговаривали. Они заказали ужин, во время которого много смеялись, обсуждая жизненные истории, которые сами себе придумали. Смех помог развеять напряжение предыдущего дня, погони и свистящих над головой пуль.

Только поздно ночью они отправились спать: он — в гостиную, она — в спальню. Фиона вновь подумала, как мало она изучила своего спутника. Сегодня они создали двух совершенно других людей, сочинили версию своей недавней встречи и женитьбы.

— Это объясняет, почему мы так плохо знаем друг друга, — сказал Ас.

— Несомненно, мы знали бы друг о друге больше, если бы ты каждый раз, когда я прошу рассказать о себе, не уходил из комнаты.

— Я думал, женщины терпеть не могут мужчин, которые все время говорят о себе.

— Женщины терпеть не могут эгоистов, неважно, говорят они или молчат.

Но это замечание все равно не пробудило в Асе порыв к откровенности.

Поэтому когда Фиона пошла спать, она чувствовала себя ужасно одиноко, и это чувство усугублялось сложившейся ситуацией. Что с ней? Она должна думать, как решить свои проблемы, а не о том, что сейчас делает Ас. У него есть одеяло? В комнате достаточно прохладно, так что оно ему понадобится. А подушка?

Она укрылась с головой и начала повторять: «Джереми, Джереми, Джереми», пока, наконец, не заснула.

Глава 15

— Если я съем еще одну булку с отрубями, меня вырвет, — пожаловалась Фиона. — А полные люди, по-твоему, не проваливаются сквозь пол?

— Нет, если он кирпичный, — Ас взглянул на нее.

Было раннее воскресное утро. В коммуне для пенсионеров» они находились уже три дня. И оба еще никогда не чувствовали себя такими уставшими.

С той минуты, как они сюда попали, на них сыпались различные приглашения. Поначалу это их сильно воодушевило.

— Скоро мы все выясним, — сказала Фиона в первую же ночь.

Ас с ней согласился. Они представляли себе коммуну престарелых людей, как общество ничего не помнящих, поэтому были уверены, что легко со всем справятся. Основную проблему новоиспеченная пожилая пара видела в том, чтобы убедить своих соседей, что им уже пятьдесят и они могут здесь жить.

Но первая же женщина, которую встретила Фиона, воскликнула:

— Ух ты! Ты выглядишь просто потрясающе! Кто твой хирург?

Фиона застыла, не в силах ничего вымолвить. У женщины была фигура двадцатилетней. На ней были малюсенькие красные шорты и футболка, едва прикрывавшая небольшую, почти детскую грудь. Ее густые светлые волосы были собраны в хвост, а на идеальном лице не намечалось ни морщинки. Все время, пока они разговаривали, она бежала на месте.

— Скажи, если захочешь прогуляться, — сказала она, оглядывая Фиону с ног до головы, и, видимо, решив, что та недостаточно яркая. — Поболтаем.

— Да, конечно, — пробормотала Фиона. — Может, на следующей неделе…

Сзади нее сопел Ас. Выяснилось, что все их разговоры о маскировке напрасны.

Благодаря пластической хирургии и изнурительным тренировкам некоторые в «Голубой орхидее» выглядели гораздо моложе своих новых соседей.

У «Хазлеттов» была в запасе всего неделя, потом покажут «Рафаэля», и за это время им нужно разузнать как можно больше о том, что случилось в 1978 году, когда Фионе сравнялось одиннадцать.

Они жили тут уже три дня, но еще не нашли ничего, что помогло бы им приоткрыть завесу над тайной.

Меблированный дом, который им предоставили, оказался светлым и милым, и за эти три дня Фиона стала считать его почти родным. Это было одно из типичных зданий коммуны, которым занимался профессиональный декоратор. В доме было все, от посуды на кухне до полностью оборудованного кабинета. По мнению Фионы, здесь слишком преобладали черно-белые тона, но в целом было очень уютно, и она вполне могла себе представить, что живет тут постоянно.

Она готовила кофе. Так как любил Ас: из трех разных сортов, по чайной ложке каждого.

— А где твоя?.. — спросила Фиона с отсутствующим видом и проследила, куда смотрит Ас.

Он знал, что она ищет его чашку для кофе, большую, с ручкой, которая абсолютно не вписывалась в общее настроение дома.

— Если вспомнить о полученных нами паспортах, в коммуне немало знающих людей, — со вздохом сказал Ас, накладывая ей омлет.

Именно такой она любила: сладкий перец, немного лука и чуть-чуть черного перца — не столько, сколько нравилось ему.

— Думаешь, они все лжецы? — она вынула из тостера хлеб, с кунжутом для себя и с маком для него.

Немного масла себе и полкуска ему.

— Честно, я не знаю, помнят ли они что-нибудь. Может, их пичкают наркотиками, — он поставил "на стол две тарелки и усмехнулся.

— Что ты уже сделал? — она уставилась на него. — Ну, скажи!

— Ничего, — ответил он и откинулся на спинку стула.

Фиона поняла: он что-то скрывает.

— Что же? — она придвинулась к нему.

— Ничего, — повторил он с улыбкой, отодвигаясь дальше. — Совсем ничего. Вот только…

— Только что?

— Что ты пыталась достать в магазине, но не смогла?

— Ничего, — ответила она озадаченно. — У них все есть.

Сразу за воротами в коммуне расположился маленький магазинчик, где можно было найти даже самую экзотичную еду, достать ингредиенты как для тайской, так и для индийской кухни, но вот кое-чего там все-таки недоставало…

Глаза у Фионы стали большими.

— Нет, ты не мог! — сказала она. — Они сказали, что его больше не делают.

— Да, но вдруг у меня есть кое-какие связи… — ответил Ас и подошел к кухонному столу.

— Дай посмотреть! — она подбежала к Асу, но тот быстро поднял высоко над головой маленький толстый кувшин. — Это он! — закричала Фиона и попыталась схватить кувшин, но Ас развернулся и переложил его в другую руку.

— Если ты его разобьешь, я убью тебя! — пообещала Фиона, опять пробуя достать кувшин.

В первый вечер сосед угостил их ненавистными булочками с маком, на которых был восхитительный яблочно-сливовый джем. Фионе он так понравился, что она одна его и съела. Сосед сказал, что купил джем в магазине, но когда Фиона туда отправилась, ей объяснили, что именно такой больше не выпускается.

А сейчас Ас размахивал у нее над головой кувшином с этим джемом. Фиона встала на цыпочки, схватила его за локоть и потянула вниз. Но одной рукой она не могла ничего сделать, поэтому вцепилась в Аса двумя. Так тоже не получилась. Чтобы не упасть, она зацепилась одной ногой за его ногу, прилагая максимум усилий, чтобы достать джем. Ас смеялся над тщетными попытками Фионы.