Алошка

Демыкина Г & Балл Г
Алошка

      Г.Демыкина и Г.Балл
      Алошка
      Часть первая
      ЗЕЛЕНЫЙ ОГОНЕК
      МОЯ СКАЗКА И МОЯ БАБУШКА
      За высокой-высокой горюй, среди темного-темного леса, на зеленой поляне в маленьком домике ЖИЛБЫЛ Я.
      А у меня жила-была бабушка. Моя бабушка - красавица; красивей ее нет на всем белом свете.
      Моя бабушка сказки рассказывает.
      Мы сидим с ней в нашем маленьком домике, около маленького окошка и на наш сад смотрим. А в саду у нас растут красные и синие цветы и летают большие бабочки с желтыми крыльями и зелеными усиками.
      А еще прилетают к нам в сад гуси-лебеди из сказочной страны Авдотий. Это их моя бабушка приручила. Она ведь добрая. Очень добрая. Жалеет своих гусей-лебедей и кричит им вечером:
      - Тега! Тега! Гуси-лебеди, домой, серый волк под горой!
      А под нашей горой живет волк Левон, а еще медведь Михаиле.
      Целый день они спят-храпят: хры-фры-брум... А как подступает ночь, надевают волк и медведь овечьи тулупы, чтоб их никто не узнал, и шагают к нашему домику.
      ...Нет! Нет! Нет! Нет!.. Это не наша с бабушкой, это уже тети Верина сказка.
      ТЕТЯ ВЕРА
      Ну, а по правде мы живем в городе, на улице Почтовой в большом доме. На втором этаже. С нами живет тетя Вера. Одной рукой тетя Вера может закрыть солнце, - она сама мне показывала. Вы, наверно, думаете - почему она мне тетя?
      Потому что она мамина сестра.
      Целый день тетя Вера на кухне сидит.
      А добрая моя бабушка с утра в магазин уходит. Мама - на работу. А папа совсем далеко уехал. Он уехал далеко-далеко: за высокую гору, за речку Ладогу.
      И мы всегда ждем его, даже ночью. Одна тетя Вера не ждет. А только сидит на кухне и колдует:
      Кол-дуй, ба-ба, кол-дуй, дед,
      За-кол-до-ванный обед...
      И никуда меня не пускает, потому что я часто простуживаюсь... Гулять не разрешает, а играть тоже не разрешает, потому что я топаю. И если я тихонечко топну, тетя Вера услышит. Потому что у нее есть волшебные очки. Это такие большие очки в черной оправе. Как наденет их тетя Вера, так на сто верст крутом все видит и все слышит.
      Эх, скорей бы приехал папа!
      Вот приедет папа и прогонит тетю Веру...
      Дорогой папа, приезжай!
      Мы все хотим, чтоб ты скорее вернулся. Одна тетя Вера не хочет. Я-то знаю, почему она не хочет: боится!
      ЭТО СЛУЧИЛОСЬ ТЕМНОЙ-ТЕМНОЙ НОЧЬЮ
      Как-то темной-темной ночью кто-то позвонил в серебряный колокольчик.
      Мама сказала:
      - Телефон звонит! Это папа.
      Тетя Вера сказала:
      - Что ты, моя дорогая сестричка, это тебе только почудилось.
      - Нет, я слышала, - сказала мама.
      А тетя Вера не хочет пустить маму к телефону и ласковым голосом говорит:
      - Просто ты начиталась со своим сыном всяких сказок, вот тебе и слышатся разные звонки да колокольчики.
      И она увела маму спать. И запела ей тихонечко свою страшную баюкалку:
      Баю-баюшки-баю. Тяп-тяп-тяп!
      Не ложися на краю,
      А то серенький волчок... Тяп-тяп-тяп!..
      Схватит маму за бочок. Тяп!..
      Мама испугалась и сразу уснула. И тетя Вера тоже легла в кровать и хры-фры-брум - тоже уснула.
      А я увидел: там, где телефон, зажегся СВЕТ. Я встал и тихонечко подошел. А на столе вместо телефона стоял маленький домик.
      ДИНЬ-ДИНЬ-ДИНЬ! - зазвонил колокольчик в домике.
      - Хры-фры-брум, - сказала тетя Вера спросонок.
      Я замер.
      - Небыль-небыль-небылица, - забормотала тетя Вера. - Что-то мне давно не спится! Мне не спится, не лежится! Встать, что ли? Поглядеть, что ли?
      А я зашептал:
      - Тетя Верочка, не вставай! Тетя Верочка, засыпай!
      - Ох, я красная девица, - зевнула тетя Вера. - Что-то мне и спится и лежится. Что-то мне вставать не хочется!
      И она не встала.
      А я заглянул в окошко. В домике был мальчик. Он сидел на маленьком стульчике за маленьким столом под зеленым абажуром. Он был зеленый, как кузнечик.
      - Эй, ты кто? - спросил я.
      - Эй, ты кто? - спросил он.
      - Я здесь живу, - сказал я.
      - Я здесь живу, - сказал он.
      Вдруг мальчишка засмеялся, подскочил, перевернулся через голову. И как зазвонит!
      Я увидел у него в руке МАЛЕНЬКИЙ СЕРЕБРЯНЫЙ КОЛОКОЛЬЧИК...
      - Ах, чтоб тебя, небыль-небылица! - закричала тетя Вера. - КТО-ТО нарочно не дает мне спатьпочивать. А снился мне добрый молодец. Добрый молодец Иван Иваныч. Эх, просыпаюсь, просыпаюсь!..
      И она проснулась.
      Я прыгнул в кровать и спрятался под одеяло. Тетя Вера в одной рубашке подбежала к столу. А там уже не было домика, а стоял телефон.
      - Алло! Алло! Чего надо? - закричала тетя Вера.
      НИКТО НЕ ОТКЛИКНУЛСЯ.
      И я понял: это потому никто не откликнулся, что прибежала ТЕТЯ ВЕРА.
      МАМА ВСЕ ЗАБЫЛА. А ТЕТЯ ВЕРА МЕНЯ НАКАЗАЛА
      Утром я подошел к столику, где стоял телефон. И тихонечко позвал:
      Мальчик-мальчик,
      Динь-динь-динь,
      Поскорее приходи.
      Вылези в окошко
      На мою ладошку.
      Побегут ножки
      Вверх по дорожке.
      Ты маленький,
      Я большой,
      Я ХОЧУ, ЧТОБ ТЫ ПРИШЕЛ.
      А пришла бабушка. От нее пахло пирогом. От нее всегда пахнет вкусным и теплым.
      - Бабушка, - спросил я, - а кто это ночью звонил?
      - Это Алошка звонил, - сказала бабушка. - Спать тебе не давал.
      - Бабушка, а ты разве его знаешь?
      - Кого?
      - Алошку. Он ведь маленький. Вот такой.
      - Я всех знаю - и больших и маленьких, - сказала бабушка. И позвала меня завтракать, потому что тетя Вера опять начала сердиться.
      За столом я думал про маленького мальчика, как он живет у себя в домике, спит на маленькой кроватке, а проснувшись, звонит в серебряный колокольчик.
      И я нечаянно уронил чашку с молоком, и она - динь! - разбилась.
      Конечно, тетя Вера сразу поставила меня в угол, и я там плакал, плакал, плакал и все равно думал про Алошку, а еще про папу - чтоб он приехал и прогнал от нас тетю Веру.
      - Если ты будешь еще баловаться, - сказала тетя Вера, - этой ночью или в какую другую ночь к нам придут медведь Михайло и волк Левон и заберут тебя. Они берут с собой нехороших мальчиков.
      - По-моему, ночью КТО-ТО звонил, - сказала мама. - Может, это папа звонил?
      Тетя Вера загремела посудой. И я понял: она нарочно загремела, чтоб мама все забыла. И я услышал, как тетя Вера тихонечко зашептала:
      Тары, бары, бум-бум!
      В старых дырах шум-шум!
      В старых дырах,
      В старых норах
      Шум и шорох,
      Шум и шорох
      Мыши, мыши
      Вышли в путь.
      Все, что было,
      По-за-будь!
      И моя мама забыла, все забыла. А тетя Вера громко уж о другом кричала:
      - Я у вас вроде прислужницы. Нет мне счастья в этой квартире! Одна я осталась! Одна. Как пенек в лесу, как поганочка! - И тетя Вера даже всхлипнула.
      Мама стала тетю Веру уговаривать не надрываться так, побольше отдыхать да почаще ходить в кино.
      А тетя Вера ничего не ответила, повязала себе голову полотенцем. Она всегда так делала, когда сердилась, чтобы нам страшнее было.
      Мама тихонько надела пальто и ушла. А тетя Вера пошла слушать радио.
      У НАС ПИР ГОРОЙ! АЛОШКА УБЕГАЕТ
      В тот же вечер случилось вот что: тетю Веру пригласил в кино наш усатый сосед с третьего этажа - Иван Иваныч.
      Тетя Вера надела самое прекрасное свое платье - голубое-преголубое, и я услышал, как она прошептала:
      - Есть еще добрые молодцы на свете, - и повязала на голову голубую ленту. - Вот теперь, - сказала тетя Вера, - я голубая и красивая, - и повернулась к нам: - А вы не балуйтесь! Я мигом вернусь: одна нога там, а другая здесь.
      Как только за тетей Верой захлопнулась дверь, бабушка тоже начала собираться. Взяла бидон и сказала:
      - Ты, победна головушка, посиди тихо, а я схожу за молоком.
      Я сразу согласился:
      - Ладно, бабушка, иди. Я с Алошкой поиграю.
      - Если кто постучит, никому не отворяй, - сказала бабушка, - только мне.
      - Ладно, бабушка. Мы с Алошкой никого не пустим. Ты, как придешь, станешь под дверью и запоешь: "Отопритеся, отворитеся. Ваша бабушка пришла, молочка вам принесла".
      - Верно, верно, - сказала бабушка. - Никого чужих не пускайте. Играйте тихонечко.
      Когда бабушка ушла, я скорее побежал к столу, где телефон. А там опять стоял домик. В домике горел зеленый огонек. Из окошечка прямо на меня смотрел Алошка. Глаза у него круглые. А реснички черненькие. И он зачопал этими ресничками: хлоп-чоп, хлоп-чоп! Я пододвинулся совсем близко и совсем тихонечко позвал:
      - Ало-шка. Ало...
      - Алло, - ответил он.
      - Алошенька, выходи!
      И он вышел. Вылез через окошко и колокольчик с собой взял. И совсем он был не зелененький, а просто обыкновенный мальчик, - только маленький. На нем были коротенькие штанишки, и рубашка в клеточку, и носочки, и ботиночки. На ботинках - галошки, а на голове - кепочка.
      - Зачем ты надел галошки? - спросил я.
      Чи-чок, чи-чик, чи-маль, чи-чик!
      На ногах - галошки!
      "Глупый, - подумал я. - А все-таки хорошо, что ты у меня есть! Ведь ты маленький, а я большой. И я буду тебя любить. И я буду с тобой играть. И я буду тебя угощать".
      Я сделал на диване из подушек огромную гору. И я собрал на гору свое храброе войско - всех солдатиков. И конницу и пушки. И я сказал:
      - Эй ты, храброе мое войско! Хватит тебе под столом валяться-лежебочиться, а слушай лучше Последние известия.
      И я даже стал говорить тише, чтоб тетя Вера в своих волшебньк очках из кино не услышала.
      - Видите, солдатики, как стало темно. А когда наступит ночь, выйдут из темного леса волк Левой и медведь Михаиле... И пойдут по лестнице к нашей двери: скрип-скрип... Приоткроют дверь и спросят у тети Веры хриплым голосом: "Это кто у вас сегодня разбил чашку? А как он спит - на бочку или на спинке? А мама как спит? А бабушка?" И тетя Вера как захочет, так и ответит. Ну? Что будем делать? - спросил я. - Как будем жить-быть?
      Не ответило ничего мое храброе войско: пушки стояли тихо и кони стояли тихо, а на конях тихо сидели солдатики. И вдруг у самого моего уха тоненький голосок пропищал:
      - Чи-чок, чи-чик, чи-маль, чи-чик, а я знаю, что делать.
      Алошка! Это он забрался ко мне на плечо и расселся там, точно в креслице.
      - Говори скорее, что ты придумал?!
      - А вот это видел? - крикнул Алошка. И он сунул мне под самый нос свой серебряный колокольчик.
      - Ну и что?
      - А вот что... Этой ночью я не лягу в кровать, а буду бегать по городу и звонить в серебряный колокольчик. И никому не дам спать.
      - Ну и что?..
      - Все будут гулять, как днем, - сказал Алошка. - НЕ БУДЕТ НОЧИ.
      - И тогда НЕ ПРИДУТ сюда ВОЛК ЛЕВОН И МЕДВЕДЬ МИХАЙЛО? - спросил я.
      - Конечно, не придут, - сказал Алошка. - Как же они придут, если не будет ночи?
      - Ура! - крикнул я. - Да здравствует Алошка!
      И все мое войско закричало "урах". И разом запалили пушки и пулеметы. И с дивана сами собой поднялись подушки и стали летать по комнате. И начался тут пир горой! И мы хватали из вазы конфеты. И пили сок от варенья прямо из банки.
      Потом Алошка спрыгнул с моего плеча на стол - динь! Со стола на пол динь! И быстро-быстро побежал по коридору - динь-динь-динь!
      Добежал до входной двери. Уцепился за щель почтового ящика. И выскочил наружу...
      Он бежал по улице, запрокинув голову. Черные волосики его растрепались. Он смеялся и топал в своих галошках прямо по лужам, по лужам! И громко звенел серебряный колокольчик: динь-динь-динь-динь-диньдинь!
      Часть вторая
      ДВЕРЦА N ОДИН И ЧУДО N ОДИН
      МАРШ! МАРШ! ТОПАЙТЕ СИЛЬНЕЕ
      Только убежал Алошка, как загудела земля, распахнулась дверь и вбежала тетя Вера. Вбежала и остолбенела.
      - Что случилось? Почему в коридоре валяются подушки? - спросила тетя Вера.
      Потом она вошла в комнату и закричала:
      - Ты что здесь натворил, безобразный мальчишка?! Почему стулья перевернуты? Почему ваза на полу валяется?!
      - Она же не разбилась, - сказал я.
      - Не разбилась? А что вообще здесь происходит, в нашей несчастной квартире? Я тебя спрашиваю: что?
      - У нас тут был пир горой.
      - Что? Пир? Он тут пирует, а я в кино не могу спокойно сходить?! Боже мой! - вскричала тетя Вера.
      И неизвестно, что бы она сделала, как вдруг в дверь постучали, и тихий голосок запел:
      Отопритеся, отворитеся,
      Ваша бабушка пришла,
      Молока вам принесла.
      Тетя Вера бросилась в коридор. А я за ней.
      - "Отопритеся, отворитеся..." - пела за дверью моя бабушка.
      Тетя Вера распахнула дверь и закричала:
      - Входи! Входи, козочка! Полюбуйся, что твой козленочек натворил.
      Бабушка вошла с бидоном. А тетя Вера повязала голову полотенцем, надела слуховые очки, - и я понял, что нам с бабушкой теперь несдобровать.
      - Вера Акимовна! А, Вера Акимовна! - услышали вдруг мы.
      Тетя Вера подбежала к окошку:
      - Это вы, Иван Иваныч?
      - Я, - ответил наш усатый сосед. - Что это вы, Вера Акимовна, шумите?
      - Да я тут с малышом играю, - засмеялась тетя Вера. А нам с бабушкой сказала: - Быстро уберите в комнате. И не шумите. И вообще идите спать. А я посижу у окошка: уж больно вечер хороший.
      Бабушка помогла мне все убрать, а я прошептал тихонечко:
      - Ты меня сегодня не баюкай, бабушка. Сегодня не будет ночи.
      - Это что еще выдумал?! - закричала из своей комнаты тетя Вера - Немедленно в постель марш!
      И вдруг топ-топ-топ... Это затопали под кроватью мои верные солдатики. А я им скомандовал:
      - Марш! Марш! Топайте сильнее! Пусть тетя Вера думает, что я иду спать.
      - Перестань! - крикнула тетя Вера, да так громко, что мои верные солдатики замертво повалились под кроватью А я тоже залез под кровать и там спрятался.
      Бабушка понесла посуду в кухню, а тетя Вера в своей комнате стала зевать.
      - О-о-ох... Э-э-эх! Набегалась я за день... То в кино, то домой. Натрудились мои ноженьки, мои разлапушки, сниму-ка я туфельки...
      Тетя Вера грохнула туфли под кровать.
      - О-хо-хо, - опять зевнула тетя Вера. - И ты, мой носик-востроносик, устал, намаялся, сниму-ка я с тебя очки.
      Тетя Вера положила свои волшебные очки на стул.
      - О-о-ох! - и сама легла в постель. - Хры-фрыбрум! Хры-фры... - и заснула...
      Тихо-тихо стало в квартире. Вдруг динь-динь-диньдинь!
      - Ах, чтоб вас! - крикнула тетя Вера да как вскочит с кровати. - Что за несчастная наша квартира: днем - дили-бом, и ночью - дили-бом... Ну, погоди!
      Но я не стал ждать, а крикнул своим солдатикам:
      - Бежим! Вперед за Алошкой, ура!
      И мы побежали на улицу...
      НОЧИ НЕТ. МЫ ИГРАЕМ НА УЛИЦЕ
      А на улице - ой-ей-ей!
      А на улице - ай-яй-яй!
      На улице ночи нет, горят фонари. Светло как днем. Народу полным-полно. Ребята бегают и кричат:
      - Хорошо, что день! И ночью день! И вечно день!
      Папы и мамы бегают за ними:
      - Не день, не день!
      А колокольчик:
      Динь-динь-динь.
      А ребята:
      - День-день-день!
      И поют песенку, чтобы солнышко вызвать, чтоб еще светлее стало:
      Солнышко, солнышко,
      Полное ведрышко,
      Для брусники сладкий сок.
      Для орешка ядрышко,
      Гори ясно,
      Чтобы не погасло,
      Ты свети - не уходи,
      Ты ходи - не упади,
      Сол-ныш-ко!
      И вышло солнышко. Тут все ребята увидели, что я вывел на улицу солдатиков. И тоже побежали за своими - у нас собралось большое войско. А девочки вынесли кукол. А кто-то выкатил из комнаты кровать на колесиках зачем она теперь, ведь ночи все равно нет!
      И мы взобрались на эту кровать, и она поехала по мостовой, как машина:
      Мы вытащим кровати,
      Кровати,
      Кровати,
      Им хватит-хватит-хватит
      По комнатам стоять.
      Садитесь на подушки!
      Поехали гулять!
      Сначала мы поехали на кровати мимо большого желтого дома с балконами, мимо детского сада. В окнах детского сада мы увидели флажки и игрушки. Около углового магазина с синей вывеской опять повернули к нашему дому. А за нашим домом, за нашей улицей все время бегал Алошка и прогонял ночь серебряным колокольчиком: динь-динь-динь-динь!
      Вышла на улицу моя бабушка.
      - Бабушка! - крикнул я. - Иди к нам.
      А моя бабушка сказала:
      - Вставайте скорее в круг, будем хоровод водить.
      Мы взялись за руки. И куклы и солдатики тоже взялись за руки и закружились. А моя бабушка запела:
      Хожу я, гуляю
      Вокруг хоровода,
      Заинька беленький!
      Гляжу я, смотрю
      По всему народу,
      Заинька беленький!
      Вдруг открылось окно, и тетя Вера закричала:
      - Это какой-сякой заинька спать не дает? Кто это звенит на весь город? - И крикнула на третий этаж Иван Иванычу: - Наведи порядок, Иван Иваныч, найди поскорее того, кто шумит-звонит, спать не дает! - и засмеялась. - Ну, теперь кто-то попадется в лапы к доброму молодцу Иван Иванычу.
      Я ОЧУТИЛСЯ ДОМА, ПОД КРОВАТЬЮ
      - Ты как сюда попал? Вылезай! - услышал я мамин голос.
      И я увидел моих солдатиков на полу и ножки от кровати. Мама заглядывала под кровать, тянула меня за руку и спрашивала:
      - Ты что ж, так здесь и заснул?
      Мама раздела меня и уложила в постель.
      - Что ж ты там делал, мой маленький? - спросила мама.
      Мама всегда думает, будто я маленький. А я большой, это Алошка маленький.
      - Почему ты не лег в кровать?
      - Не знаю, мама. Просто мы хотели помочь Алошке - я и мои солдатики.
      - Кому-кому? - не поняла мама. Она потому не поняла, что ничего не знала про Алошку.
      И я рассказал маме про моего дружка, про Алошку, какой он веселый и забавный и как он захотел сделать из ночи день.
      - Зачем же день из ночи? - удивилась мама.
      - Чтобы из темного леса не пришли волк Левон и медведь Михайло, сказал я.
      - Что за ерунда? Какой еще медведь? - Мама засмеялась и спутала мне все волосы на макушке. А потом укрыла одеялом до самого носа и сказала: - Спи. Спокойной ночи! Не придут волк Левон и медведь Михайло.
      Я их прогоню.
      А сама собралась уходить.
      - Мамочка, ну посиди со мной, - попросил я. - Ты никогда не сидишь. Посиди, мам!
      - Тихо, сынок, а то тетю Веру разбудишь.
      - Не хочу тихо, - сказал я. - Тетя Вера мне целый день - все тихо да тихо. Днем играть не разрешает, ночью тоже не разрешает.
      - Ночью надо спать, - сказала мама и запела тихонько: Баю-баю-шки-баю, неложися на краю...
      - Не надо, мама! Эта песенка страшная, ее тетя Вера поет. Ты мне лучше расскажи сказку. Я ни одной твоей сказки не знаю, - только бабушкины. Расскажи, мама, а что было бы, если бы и ночью был день... И никто не ложился спать.
      - Что было, то уже было, - сказала мама своим обычным голосом.
      Но я понял, я сразу догадался - это началась мамина сказка.
      МАМИНА СКАЗКА
      Что было, то уже было,
      Чего не было, то еще будет.
      В одном далеком городе
      Сговорились люди:
      Каждый делает,
      Что ему нравится.
      Кто хочет - на улице кувыркается,
      Кто хочет - хохочет,
      Кто хочет - топочет.
      И многие стали шуметь даже ночью.
      А те, которым хотелось спать, Начали их унимать:
      - Тише! Тише! Тише!
      Не пой!
      Не шуми!
      Не играй!
      Иначе запрячем в сарай.
      В темный сарай с мышами,
      Сторожить его будем мы сами!
      * * *
      И вот уж весь город не спит,
      Двигается,
      Шумит.
      В городе ночи нет,
      В городе ночью свет.
      Для поддержания тишины
      Ходят специальные крикуны:
      - Кому перековать звонкий голосок:
      На тихий басок?!
      Идут крикуны улицей ночной,
      Следят за тишиной:
      - Люди, когда вы спите,
      Матрацами не скрипите!
      Тромбоны и барабаны
      Убрать в чемоданы!
      Летучие мыши,
      Летайте тише,
      Следите за пешими мышами,
      Чтоб не шуршали ушами!
      Тише!
      Идут крикуны вдоль улиц ночных,
      Никому не укрыться от них:
      Чуть зазвонит трамвай,
      Сразу: - А ну, давай!
      И тащат его в сарай!
      А трамвай-то трамваится,
      Упирается,
      Цепляется за провода:
      "Не пойду никуда!"
      Лошадь стукнет подковой.
      Готово:
      Тащат ее в сарай.
      А она с перепугу: "Му-у-у!
      Почему-у-у?!"
      Ей кричат:
      - Ты не думаешь о тишине!
      А она им:
      "Топнула я во сне,
      Как вышло, сама не пойму!
      И опять по ошибке: - Му-у!"
      Крикуны с мычащей лошадью
      Скрываются где-то за площадью.
      Но выходят новые крикуны:
      - Люди, смотрите тихие сны!
      Мама засмеялась, наклонилась ко мне и поцеловала:
      - И ты, сынок, смотри тихие сны...
      - А дальше, мамочка, - попросил я.
      Но мама приложила палец к губам:
      - Тише! Тетю Веру разбудишь, - и на цыпочках вышла из комнаты. И свет погасила.
      Я приоткрыл штору. На улице было совсем темно. А откуда-то издалека доносилось: динь-динь-динь!
      Это бегал по городу мой Алошка. Он все еще хотел прогнать ночь своим серебряным колокольчиком.
      Я спустил ноги с кровати, побыстрее оделся и тихонечко вышел на улицу.
      Я СПАСАЮ АЛОШКУ
      На улице никого не было. Холодный ветер дул на лужи, будто сдувал с них пенку, фонари качались. И желтые круги от фонарей на асфальте тоже качались. И где-то очень далеко звенел звоночек - Алошкин серебряный колокольчик.
      "Надо скорее разыскать его и притащить домой!" - подумал я про Алошку. Вдруг мимо меня прошагал в огромных, может быть, даже в семимильных, сапогах добрый молодец Иван Иваныч. Он крутил свои рыжие усы и разбойно пел тети Верину песню:
      Тары-бары-бум-бум,
      В старых дырах шум, шум.
      В старых дырах,
      В старых норах
      Шум и шорох,
      Шум и шорох...
      И я сразу понял: он шел выполнять тети Верино задание. Меня он даже не заметил.
      Вот прошел Иван Иваныч мимо большого желтого дома с балконами, мимо детского сада, где в окнах флажки и игрушки, мимо деревьев, мимо магазина с синей вывеской... И пропал за углом.
      Иван Иваныч смотрел вверх. Он, наверно, думал - это кто-то большой звонит, тете Вере спать не дает.
      Он думал, кто-то большой, а это вовсе не большой. И я стал смотреть вниз: я знаю, куда смотреть.
      Прошмыгнула кошка по мостовой. Я загляделся на нее, а меня в ногу кто-то - толк-толк.
      - Алошка?!
      Нет, это толстый голубь. Он просто шел пешком.
      - Где ты, Алошка?
      Я завернул за угол. Там по тротуару вперед-назад ходил добрый молодец Иван Иваныч в своих семимильных сапогах. И все распевал:
      Тары-бары-бум-бум,
      В старых дьфах шум, шум...
      Вдруг рядом ОЧЕНЬ ГРОМКО ЗАЗВОНИЛО. Иван Иваныча не стало слышно.
      Прямо навстречу доброму молодцу бежал Алошка.
      А на улице - никого. А фонари горят.
      Что делать?
      Я как подпрыгну! Как побегу!
      Как обгоню доброго молодца Иван Иваныча.
      И схватил Алошку.
      А он из кулака вывертывается. И тут меня нагнал Иван Иваныч.
      - Ах ты удалец-сорванец, кого поймал-изловил? - Это Иван Иваныч спрашивает.
      - Я птичку изловил, - говорю.
      - Почто не щебечет?
      - У нее крылышко болит, - говорю.
      - Почто не полечишь?
      - Я, - говорю, - дома вылечу.
      - Ну ладно, - сказал Иван Иваныч, - Передай низкий поклон Вере Акимовне.
      - Передам, - сказал я и побежал изо всех сил с Алошкой к нашему дому.
      А он притих в кулаке, как воробышек. Разжал я пальцы, поглядел: а он спит. Устал, наверно. Набегался.
      - Эй, Алошка!
      - Ну что? - И глазки открыл.
      - Это ведь тебя Иван Иваныч искал. Знаешь, как я за тебя испугался.
      Он сел на моей ладони и колокольчик рядом поставил. Ножки вытянул, ручками за мой большой палец ухватился: ручки холодные.
      - Апчхи! - А потом говорит: - ЧиХОчиЧУ чиДОчиМОЙ!
      - Что?.. Что?
      - Домой, - говорит, - хочу. Замерз. Вот что.
      - А зачем ты так говоришь: "Чи-чи, чи-чи"?
      - А это мой тайный язык.
      - А меня научишь?
      - ЧиНАчиУчиЧу! Научу!
      Я накрыл его другой рукой, чтоб теплее было.
      - Давай-ка я тебя побаюкаю. - И я запел, как моя бабушка поет:
      Спи-тко, усни,
      Мое дитятко,
      Спи-тко, усни
      Малешенько.
      Бай да люли!
      Бай да люли!
      А он там, в руке, тихонько засмеялся и ногой по звоночку - бум! - но не очень громко. Так мы и пришли домой.
      ТЕТЯ ВЕРА ЗАСКУЧАЛА
      Динь-дон, дон-динь, динь-дон, дань! Наступил новый день. Алошка еще спит в своей маленькой кроватке. А я хожу на цыпочках, чтоб его не разбудить.
      Мама ушла на работу, бабушка - в магазин. А тетя Вера никуда не уходит. Вот никуда не уходит! Села у окна и стала громко-громко скучать.
      - Ой, я бедная девица, Вера Акимовна - сказала тетя Вера. И вздохнула. - Какая у меня на сердце тоскакручина. Ой! Ни словами сказать, ни пером описать. Никто, ну никто меня больше в кино не зовет. Видать, никому не нужна красота моя ужасная.
      Тетя Вера отошла от окна, включила пылесос и так махнула железной трубкой, что пыль столбом.
      - Эх! - крикнула тетя Вера. - Сива-грива растрах - нется, тоска распадется. Уходи, - говорит, - не мешайся здесь. Видишь, я уборку делаю.
      И я скорее побежал к домику, к моему хорошему Алошке.
      - Алошка, - крикнул я в самое оконце, - выходи!
      А он не ответил.
      - ЧиАчиЛОчиШКА! - позвал я его на нашем тайном языке. И вдруг тихонечко из-под стола что-то пискнуло.
      Я поскорее полез под стол и там, в самом уголочке, нашел Алошку Он был весь в пыли: и волосы, и рубашка, и штанишки А нос прямо черный.
      - Ты что гам делал, дурачок? - спросил я.
      - Тес! - зашептал Алошка. - Когда тетя Вера машет этой штукой, я всегда прячусь: а вдруг и меня затянет?!
      Я поставил Алошку на стол, он стряхнул со штанишек пыль.
      - А ну-ка пошли мыться, - сказал я.
      - ЧиНЕ чиХочиЧУ! - закричал Алошка и как спрыгнет на пол. И побежал.
      Но я сразу догнал и потащил его, чумазого в ванную...
      И пока я его тер, мыл, полоскал, Алошка, не переставая, пищал: "ЧиНЕ чиХОчиЧУ! ЧиНЕ чиХОчиЧУ!.."
      - Не плачь, Алошенька, - сказал я. - Меня тетя Вера еще не так мочалкой натирает.
      Алошка перестал плакать. Он залез ко мне на плечо и погладил ухо. Но тут опять по квартире разнеслось тети Верино пенье-скучанье:
      О, где ты? Где ты, добрый молодец Иван Иваныч?
      Целый день ты на счетах пощелкиваешь,
      Уж скорей бы ты вышел на пенсию!
      У Алошки руки задрожали, он отпустил мое ухо.
      - Слышал? - спросил я.
      - Ата, - сказал Алошка.
      - Это еще что, - похвалился я. - А когда тетя Вера меня ругает, так на соседней улице слышно.
      - Она сердитая, - сказал Алошка.
      - Тес! Она... - прошептал я, - злая волшебница.
      - Настоящая?! - удивился Алошка. И спросил шепотом: - А что она может сделать?
      - Что хочешь. Может волка и медведя позвать. Они тебя за бочок схватят.
      - Я не хочу, - сказал Алошка и задумался. А потом и говорит: - Ведь как хорошо нам было, когда тетя Вера ходила в кино. У нас пир горой был.
      - Верно, - говорю.
      - А что ж она так редко ходит? - спрашивает Алошка.
      - Добрый молодец Иван Иваныч не зовет.
      - Почему не зовет?
      - Наверно, работы у него много.
      А тетя Вера точно услышала и запела-заголосила:
      Что ж ты, добрый молодец,
      Все на счетах пощелкиваешь,
      В гости к нам не захаживаешь?
      Никто здесь меня понимать - не понимает.
      А ты, Иван Иваныч,
      Из чужой квартиры,
      С третьего этажа.
      А понимать - понимаешь.
      Ох, скорей бы ты вышел на пенсию!..
      - А может, правда, - прошептал Алошка. - Пускай Иван Иваныч выйдет на пенсию.
      И он спрыгнул на пол и побежал к двери.
      - Куда ты, Алошка?!
      - К Иван Иванычу на работу.
      - Подожди! - остановил я его и повязал Алошке на шею тети Верину голубую ленту.
      Сразу Алошка сделался голубой и красивый.
      НО СЛУЧИЛАСЬ БЕДА
      Только Алошка выбежал на улицу, как подул холодный ветер.
      Ветер закружил и поднял Алошку высоко-высоко над улицей, над домами, над городом. Алошка испугался и зазвонил в серебряный колокольчик. А все, кто был внизу, удивлялись:
      - Смотрите! Смотрите! Какие чудеса - днем загорелась голубенькая звездочка, и она звенит.
      - Разве это звездочка? - говорили другие. - Какая же это звездочка? Просто на орбиту вышел новый спутник.
      И никто не догадывался, что это летит мой Алошка. А ветер кружит его, задувает под рубашку, переворачивает вниз головой.
      Алошка одной рукой держит кепочку, а другой - колокольчик. И колокольчик звенит без перерыва: диньдинь-динь-динь!
      Понемножку ветер начал стихать. Алошка в последний раз перекувырнулся и сел на тротуар.
      Толстый голубь, который любил ходить пешком, подошел к Алошке и с уважением сказал:
      - Оказывается, ты умеешь летать?
      Алошка встал, отряхнулся и вздохнул.
      И тут полил сильный дождь - настоящий ливень. По крышам домов так загрохотало, точно поехал тяжелый поезд.. И он ехал все быстрее и быстрее...
      Алошка надвинул покрепче кепочку, чтоб не слышать страшного стука, и зашагал по мостовой.
      - Эй! - крикнул голубь. - Оказывается, ты любишь ходить пешком!
      Алошка быстро наклонился, схватил щепку и запустил ее в голубя:
      - Надоел, толстун! - И побежал.
      Он бежал по пустой улице, и дождь хлестал его по щекам, по курточке, по ногам.
      - А я все равно не простужусь! - кричал Алошка. - У меня на ногах галошки. Э-э!