SAS (№89) - Приключение в Сьерра-Леоне

— Откуда вам это известно?

— От наших осведомителей.

— Как оба ваших человека поднимутся на борт с оружием?

Хусейн Форуджи замолчал. На этот раз даже угрозы Билла Ходжеса не смогли заставить его разжать губы.

Малко произнес ледяным тоном:

— Подвесьте его снова. Мы должны это узнать.

Невзирая на вопли Хусейна Форуджи, его снова подвесили. В тот момент, когда ирландец взял его за ноги, чтобы возобновить свою зловещую игру в маятник, появился бежавший, как безумный, негр с выпученными глазами.

— Босс! Босс! В деревне белые, они спрашивали, где ваш дом. Их направили в дом капитана Гамильтона, но они вернутся...

— Дерьмо! Паршивые палестинцы! — воскликнул Билл Ходжес.

Он сразу отпустил иранца, который лишний раз оцарапал спину о ствол бавольника... Малко понял, что пытаться узнать больше было слишком рискованно. Он не знал, со сколькими людьми ему придется иметь дело. Прежде всего, следовало предупредить ЦРУ. И сообщить в Абиджан.

— Пошли, — сказал он, — нам уже достаточно известно.

Не заботясь о лежащем на земле Хусейне Форуджи, они побежали к дому. Спавшая на диване Бамбе внезапно проснулась. Билл Ходжес схватил со стойки для оружия две винтовки, карабин и сумку с патронами. Затем он бросился в коридор.

— Ясира!

Появилась ливанка в домашнем платье, величественная, со слегка вымученной улыбкой на чувственном лице.

— Мы уезжаем! — сообщил Билл Ходжес.

— Куда?

— Увидишь!

Бамбе дрожала всем телом. Она вцепилась в Малко.

— Не бросайте меня!

Он увлек ее за собой к «рейнджроверу». Уложив оружие в машину, он стал ждать с нетерпением. Что делает Билл? Проходили минуты. Он с беспокойством следил за тропинкой, ведущей к дороге на Фритаун, которая была единственным подходом к дому ирландца. Заинтригованный его долгим отсутствием, Малко вернулся в дом. И столкнулся с заплаканной Ясирой, в разорванной одежде, с растрепанными волосами, подталкиваемую ирландцем, у которого пятна на лице были краснее, чем обычно.

— Эта шлюха собиралась удрать через пляж, — строго сказал он. — Она не любит путешествовать...

Ливанка вцепилась в Малко.

— Умоляю вас, оставьте меня здесь, я не хочу уезжать с ним, он сумасшедший. Я хочу вернуться к своему мужу. Он похитил меня.

Мощная оплеуха заставила ее замолчать. Биллу Ходжесу определенно недоставало галантности. Под неодобрительным взглядом Малко он швырнул Ясиру в глубину «рейнджровера», как сверток.

— Почему вы не разрешаете ей уйти?

Трогаясь с места, ирландец весело рассмеялся.

— Я ее перепродам, эту шлюху! Есть один ливанец, который ее у меня купит.

Бамбе с восхищением посмотрела на пего. Вот, наконец, белый, умеющий разговаривать с женщинами. В Африке было обычным зрелищем, когда женщину публично таскали за волосы муж или любовник.

Малко вздрогнул.

— Билл, смотрите!

Прямо на них надвигались две фары. Машина на полном ходу приближалась по тропинке, единственному пути бегства. С другой стороны простирался пляж...

* * *

— Проклятое дерьмо!

Билл Ходжес дал задний ход, снеся половину ограды, отделявшей тропинку от пляжа, включил первую скорость и прибавил газ.

— Посмотрим, действительно ли это вездеход! — сказал он. — Пристегнитесь.

Малко обернулся. Машина их преследователей уже была недалеко. Внезапно «рейнджровер», казалось, погрузился в песок и резко замедлил ход.

Сжав челюсти, с татуировками, деформированными, вздувшимися от усилий мышцами, Билл Ходжес манипулировал сцеплением и коробкой скоростей, заставляя рычать двигатель.

— Святой Патрик! Потаскуха из господнего борделя! — ворчал он. — Не дайте мне пропасть.

С приводящей в отчаяние медлительностью «рейнджровер» начала скользить боком, постепенно набирая скорость. Завоевывая метр за метром. Но этого было недостаточно. Вторая машина была всего в тридцати метрах.

Билл бросил Малко одну из винтовок.

— Задержите их!

Малко взял оружие и спрыгнул на землю, досылая патрон в патронник. Пора. Другой, белый «рейнджровер», уже догонял их. После первого же выстрела Малко он остановился. Двое мужчин спрыгнули на землю, выпустили несколько очередей и затем скрылись за кустами. Малко наугад отстрелял восемь патронов, не питая особых иллюзий. С такого расстояния выстрел из винтовки мог разве что разбить ветровое стекло.

Красный «рейнджровер» проехал метров двадцать. Малко бегом догнал его.

— Браво! — сказал Билл Ходжес.

Передние колеса достигли более твердой почвы, и он повернул направо, углубляясь в редкий лесок, лавируя между огромных стволов.

— Мы выпутались! — возликовал Билл Ходжес.

Он набрал скорость, и фары второго «рейнджровера» исчезли за деревьями. Малко уже начал расслабляться, когда передняя часть машины внезапно погрузилась в огромную рытвину. Билл Ходжес выругался, резко повернул руль, но не сумел миновать яму, скрытую под гнилыми банановыми листьями. С глухим звуком «рейнджровер» увяз до ступиц и замер с заглохшим двигателем.

— Сукин сын! — закричал Билл Ходжес.

Он спрыгнул на землю и осмотрел повреждения, Малко тотчас же присоединился к нему.

— Отсюда можно выбраться с помощью троса, — сказал ирландец, — по это вызовет шум и привлечет тех.

— Подождем, — предложил Малко.

Ирландец выключил фары. Притаившись в тени, они услышали, как рычал двигатель второго «рейнджровера», стараясь выбраться из песка, и как потом машина поехала вдоль леса, в котором они находились. Его пассажиры, должно быть, были уверены, что они уже далеко. Когда снова надолго воцарилась тишина, Ходжес взял трос, намотанный на передний бампер, и стал тянуть за него, чтобы зацепить за какое-нибудь дерево. За полчаса они не сдвинулись ни на один сантиметр. При каждом рывке «рейнджровер» погружался еще глубже...

— Нужно идти туда с лопатами, — сказал ирландец. — Подкопать под колесами. И положить ветки. Иначе мы останемся здесь до завтрашнего утра.

* * *

Карим Лабаки уже не способен был думать об игре, и это развлечение обошлось ему в четыре тысячи долларов. Министр внутренних дел, выигравший сразу жалование за четыре года, налил себе полный стакан «Гастон де Лагранжа» и стал согревать его между своими толстыми пальцами.

— Продолжим?

Карим Лабаки не успел ответить.

В двери игорного салона возник один из палестинцев, незаметно делая ему знаки. Ливанец сейчас же встал и подошел к нему.

— Мы нашли Форуджи, — сообщил палестинец.

— Живого?

— Да, но помятого.

— Где он?

— В гараже.

Он последовал за палестинцем. Они положили Хусейна Форуджи набок прямо на цементный пол. Карим Лабаки увидел его разодранную спину и понял, что с ним сделали... Иранец приоткрыл глаза и застонал. Ему, казалось, было действительно плохо. Лабаки повернулся к своим людям.

— Оставьте нас. Следите за гаражом.

Он наклонился к раненому.

— Что случилось?

Хусейн Форуджи отрывочно пересказал ему свою одиссею, ничего не пропуская. Ливанец слушал его невозмутимо, сдерживая свою ярость. Он слегка похлопал Хусейна Форуджи по плечу.

— Хорошо, о тебе позаботятся.

Выйдя из гаража, он сказал несколько слов главарю палестинцев. Тот вынул из белого «рейнджровера» веревку, которой был связан иранец. С одним из своих людей он обмотал ее вокруг шеи Хусейна Форуджи. Затем они стали тянуть каждый в свою сторону, упираясь в плечи иранца, чтобы задушить его.

Хусейн Форуджи боролся всего несколько секунд. Он был слишком слаб, чтобы просунуть пальцы между веревкой и своей шеей. Лицо его почернело, он икнул несколько раз и умер, скребя ногтями цементный пол.

Тогда палестинец развязал веревку и снова положил ее в машину.

* * *

— Преступники схватили нашего иранского друга Хусейна Форуджи и пытали его, перед тем как убить, — объяснял Карим Лабаки министру внутренних дел. — Меня только что поставили в известность. Мои люди привезли тело.

Министр, вне себя от того, что пришлось прервать покер, бросил:

— Я немедленно предупрежу Шека Сонгу. У вас есть подозрения?

— Более чем подозрения. Тело было обнаружено в саду Билла Ходжеса, наемника... Пойдите взгляните на него.

Министр неохотно последовал за ним в гараж. Всего несколько секунд он рассматривал труп Хусейна Форуджи.

— Это просто отвратительно, — сказал он. — Я прикажу отделу уголовного розыска, чтобы они немедленно нашли виновных.

— Они уехали на красном «рейнджровере» Билла Ходжеса, — уточнил ливанец. — Возможно, там был еще один мужчина. Белый, агент американской разведывательной службы, тоже наемник...

Наемники были предметом особой ненависти всех африканцев...

Министр посмотрел на часы.

— Хорошо, мой дорогой друг, я сейчас же займусь этим, но мы все же закончим партию...

У него был королевский фулл, а на столе лежал миллион леоне... Карим Лабаки попросил две карты. У него было два туза. Он взял третьего туза и две десятки. Первым его движением было сорвать банк. Увидев капли пота на лбу министра, он сдержался.

— Я — пас, — сказал он, бросая карты.

— Банк, — сказал министр.

Он открыл свои карты. Ни у одного из двух других ливанцев не было больше одной пары. С широкой счастливой улыбкой министр забрал выигрыш. Лабаки одним взглядом охладил остальных ливанцев, желавших продолжать игру. Он поднялся, подавая пример.

— Надо дать министру возможность поработать.

Министр внутренних дел важно согласился.

— Я прикажу повсюду установить полицейские кордоны — в аэропорту, на дорогах, на пограничных постах. Надо остановить этих наемников. Это бич Африки.

Лабаки проводил его к «мерседесу». Машина, которую он ему подарил, впрочем, как и президенту... С чемоданчиком, полным денег, он будет с большим удовольствием работать... Карим Лабаки вернулся к себе, проверив мимоходом, что палестинцы держат под контролем стратегически важные пункты. Он вызвал их главаря.

— Будьте внимательны, особенно сегодня ночью. Возможно, на нас нападут. Стреляйте не задумываясь.

Он удалился в свой кабинет, вставил кассету в видеомагнитофон «Самсунг», устроился в глубоком кресле и закурил сигару.

* * *

Понадобилось полтора часа усилий, чтобы вытащить увязнувший в грязи «рейнджровер». Билл Ходжес выбрался из леса и с работающим на пределе двигателем помчался по автостраде Фритауна, лавируя между огромными выбоинами.

— Куда вы едете? — спросил Малко.

Билл Ходжес ухмыльнулся.

— Хороший вопрос. Не знаю, черт возьми.

— Я должен предупредить Джима Декстера. В это время он должен быть дома.

— Значит, едем в направлении Синьял Хилл, — заключил ирландец. — Затем можно нанести небольшой визит Лабаки. Заполучить двух ваших типов.

— Не знаю, — сказал Малко. — То, что произошло, доказывает, что он настороже. Иранцы не стали бы действовать в открытую. К нему, должно быть, бросился шофер Форуджи. Лучше вместе с Джимом Декстером разобраться в нашем положении.

* * *

«Рейнджровер» пересек железный мост через Лумли-Крик и направился по дороге, поднимающейся к холмам жилого квартала. Малко перезарядил дробовик, лежащий у него на коленях, но вторая машина так и не показалась.

Ясира не произнесла больше ни одного звука, а Бамбе, свернувшаяся на сиденье, как зверек, казалось, спала. Наконец Малко увидел у края дороги высокое здание, в котором жили американцы из посольства, и прямо позади него — виллу Джима Декстера.

«Рейнджровер» покатил по крутой тропинке, огибающей здание, чтобы подъехать сзади. Фары осветили подъезд виллы Джима Декстера. Перед ним стояла голубая машина, на дверце которой были нарисованы белые буквы SLP[40].

Билл Ходжес выругался и резко повернул руль.

— Дерьмо! Полицейские!

Спустя тридцать секунд они спускались с Синьял Хилл. Малко был ошеломлен. Что же такое случилось, если официальная полиция наблюдает за домом ответственного работника ЦРУ?..

— Куда едем? — спросил Билл Ходжес.

Малко лихорадочно размышлял. Посольство исключалось, поскольку дипломаты и так недолюбливали ЦРУ, а когда его агенты оказывались в трудном положении, неприязнь превращалась в ненависть... Руджи исчезла. За отелем «Мамми Йоко» уже, наверное, следят. Ничего нельзя было сделать.

— Кажется, я знаю одно место, — внезапно робким голосом предложила Бамбе.

— Где?

— У Кофи, владельца ресторана в красном доме на Падемба-роуд. Одна из его жен состоит в том же «Обществе Бондо», что и я... И если вы можете дать ему немного денег, он наверняка согласится помочь нам.

— Едем туда!

Они снова спустились к центру города. Улицы Фритауна были пустынны. Билл Ходжес на бешеной скорости вновь поднялся по Падемба-роуд. Ворота во двор, прилегающий к деревянному дому, в котором находился ресторан, были открыты. Билл въехал во двор и остановился. Затем он снова закрыл обо створки ворот. Таким образом, красный «рейнджровер» нельзя было увидеть с улицы...

— Идемте со мной, — сказала Бамбе Малко.

Он последовал за ней. Их встретила долговязая, томная девушка с золотым кольцом в носу. Обе негритянки тихо посовещались друг с другом. Та, что была с кольцом, исчезла и вернулась с очень высоким негром, на голове у которого было нечто вроде шапокляка из материи, одет он был на африканский манер очень изысканно. У него были тонкие черты лица, бородка и живые, умные глаза. Он протянул Малко узкую руку с очень длинными, как у женщины, ногтями.

— Добрый вечер, я счастлив, что могу оказать вам помощь. Я не люблю ни ливанцев, ни иранцев, это опасные доктринеры.

— Вы сможете приютить нас на эту ночь?

— Разумеется. У меня на втором этаже есть большая комната, которую я держу для своих друзей, которые бывают здесь проездом. Мы все живем в этом доме, мои семь жен и я.

— Вы мусульманин?

Негр с улыбкой покачал головой.

— Нет. Почему нужно быть мусульманином, чтобы жить с несколькими женщинами? Я объехал весь мир, от Флориды до Танзании. Повсюду встречался с женщинами, и они остались со мной. Добро пожаловать.

— А машина?

— Я спрячу ее в одном из гаражей. Вы ужинали?

— Нет.

— Тогда пойдемте.

Он исчез. Бамбе вцепилась в рукав Малко.

— Он хочет тысячу долларов, — сказала она.

Теперь оказанный прием выглядел более логично. Малко посчитал купюры по сто долларов, затем разорвал их пополам.

— Половину дашь ему сейчас, — сказал он. — Вторую половину — когда мы уедем.

Бамбе улыбнулась. Вот это белый, который не даст себя провести. Лучше было избежать попытки Кофи заработать две тысячи долларов, предав их.

* * *

Был слышен только стук ложек о фарфоровые миски. Кофи и его жены смотрели, как оба белых и их подружки, сидя на циновках, подкреплялись густой, очень острой похлебкой, в которой плавали кусочки лангуст. Освещение было слабым — красные лампы и несколько свечей. Даже Билл расслабился... Две из жен Кофи, в плотно облегавших бубу, обрисовывавших восхитительные формы их тела, были великолепны.

У ирландца от этого глаза вылезли из орбит. Ясира с недовольным видом смотрела на всех этих самок... Сидевший во главе Кофи не спускал с нее глаз.

— Пойдемте, — сказал он, когда они закончили есть.

Он отвел их на верхний этаж в большую комнату, в которой стояло около полудюжины походных кроватей. Деревянные ставни были закрыты, было страшно жарко... Малко рухнул на одну из кроватей, Бамбе тут же заняла соседнюю. Билл устроился на кровати возле дверей, а Ясира — между ним и Бамбе. Кофи дружески помахал им рукой.

— Спокойной ночи.

Любопытный семейный пансион.

Малко стал размышлять. Ситуация скверная. Его загнали в тупик и преследуют убийцы ливанца и полиция Сьерра-Леоне. Прежде всего следовало предупредить ЦРУ. Затем, по возможности, предпринять что-либо против обоих шиитов, которых приютил Карим Лабаки.

Крайне рискованная операция, которую он, тем не менее, обязан был осуществить.

Постепенно звуки снаружи стихли. Фритаун спал. Малко решил, что настал момент сделать попытку связаться с Джимом Декстером. Завтра, возможно, уже будет слишком поздно... ведь до предполагаемого угона оставалось менее сорока восьми часов... Он тихо поднялся, но Билл не спал. Ирландец встал перед ним.

— Куда вы идете?

— Попытаюсь повидать Джима Декстера.

— Пешком? Вы сможете найти Синьял Хилл?

— Конечно.

Держа в руках свою сумку, Малко спустился по скрипучей лестнице. Он обернулся: Бамбе шла за ним.

— Я иду с тобой...

— Нет.

— Да. Без тебя мне страшно.

Она обращалась к нему на «ты» на африканский манер. Почувствовав, что ему не удастся переубедить ее, он отказался от этого, и они выскользнули на пустынную Падемба-роуд.

Глава 15

Малко подошел к извилистой тропинке, ведущей к вилле Джима Декстера. Двадцать пять минут форсированного марша. Бамбе семенила за ним, как преданная собачонка. Она заставила его сократить путь, пройдя напрямик через холмы, покрытые зарослями, минуя оживленные улицы. Стояла полная тишина, лишь изредка нарушаемая криками ночных птиц. Спрятавшись в зарослях, Малко наблюдал за решеткой виллы.

Полицейская машина исчезла, но, прислонившись к решетке, дремал солдат с ружьем на плече. Войти незамеченным было невозможно.

Бамбе наклонилась к уху Малко:

— Не двигайся. Предоставь это мне.

Она бесшумно углубилась в подлесок, удаляясь в направлении соседнего высокого здания, в котором жили американцы из посольства.

Спустя несколько минут Малко увидел Бамбе, идущую вдоль здания. У солдата, стоящего на посту, должно было создаться впечатление, что она вышла из него. Она не торопясь пересекла маленькую круглую площадь, метрах в десяти от часового.

Тот встряхнулся, сбросил ружье с плеча и окликнул молодую негритянку. Бамбе послушно подошла к нему, и между ними завязался разговор. Малко не мог слышать, о чем они говорили, но смех Бамбе успокоил его. Солдат снова вскинул ружье на плечо и кружил вокруг нее, как кот вокруг канарейки.

Бамбе подпрыгивала на месте, стараясь уклониться от его становившихся все более дерзкими приставаний. Наконец он поставил ружье, и ему удалось заключить Бамбе в объятия. Она вяло отбивалась, солдат пытался ее поцеловать, они весело боролись. В конце концов солдат взял Бамбе за руку и увлек к роще, в противоположную сторону от того места, где находился Малко.

Малко выждал несколько секунд, затем бегом пересек тропинку, перелез через решетку, свалился в сад и бросился к входной двери виллы. С бьющимся сердцем он нажал на кнопку звонка. Только бы американец был дома...

Спустя несколько мгновений в доме зажегся свет, и голос Джима Декстера спросил через дверь:

— Кто здесь?

— Малко!

Дверь мгновенно открылась, и появился шеф местной резидентуры ЦРУ, в пижамных штанах, взъерошенный, с опухшими глазами, держа в руке «беретту». Он смотрел на Малко со смешанным выражением удивления и облегчения.

— Боже мой! Я думал, что вы в тюрьме.

— Что произошло? — спросил Малко. — Почему сьерра-леонцы следят за вами?

— Из-за вас, — ответил американец. — Министр внутренних дел — приятель Лабаки. Он обвинил вас в том, что вы — наемник. Мне сообщил это приходивший сюда полицейский.

Джим проводил Малко в гостиную, и он начал свой рассказ. Американец стал лихорадочно записывать.

— Где эти два шиита? — спросил он.

— Думаю, у Карима Лабаки.

— У вас до сих пор нет описания их примет и номеров паспортов?

— Нет. Один из них — это человек с фотографии, Набиль Муссауи.

— Я передам эти сведения в первую очередь в Абиджан, а затем во все центры. Но этих террористов нужно обезвредить до их отъезда.

— Это будет трудно, — сказал Малко. — Особенно если в это дело вмешаются сьерра-леонцы.

— В вашем номере в отеле «Мамми Йоко» был произведен обыск, — сообщил американец. — Шека Сонгу отказывается говорить со мной по телефону. Это плохой признак. И смерть Хусейна Форуджи ничего не изменила.

Малко вздрогнул.

— Он мертв? Кто его убил?

Шеф резидентуры удивленно посмотрел на него.

— Очевидно, Дикий Билл. Я же говорил вам, что он неуправляем.

— Это ложь! — поправил Малко. — Когда мы покидали Лакку, он был жив. Немного помят, но в добром здравии. Его убили те, чтобы потом свалить все на нас...

Американец нервно закурил.

— Я вам верю и отмечу это в своем отчете. Однако похитили его вы и в глазах сьерра-леонцев убили его тоже вы. Что вы собираетесь делать?

— Прежде всего, мне нужна машина. Красный «рейнджровер» Билла слишком заметен. Затем я должен придумать какой-нибудь хитроумный способ, как добраться до Лабаки.

— Встретимся завтра в десять утра в центре, в «Сити Отель», — предложил Джим Декстер. — Там никогда никого нет. Идя пешком, вы меньше рискуете, что вас пойма ют, если только вы не будете бродить возле посольства. Я достану вам машину и деньги. Как вы теперь уйдете отсюда?

— Хороший вопрос! — сказал Малко. — Я хотел удрать через зады вашего сада.

Часовой, наверное, уже вернулся на свой пост.

— Я провожу вас, — предложил американец. — Солдат подумает, что вы гость. Он не видел, как вы вошли...

* * *

Часовой, действительно, снова стоял на своем посту. Джим Декстер опустил стекло и спросил его:

— Как дела, шеф?

— Все в порядке! — ответил негр.

Он даже не взглянул на Малко. Ему было приказано останавливать входящих сюда людей, а не тех, кто выходил.

Американец сунул ему в руку купюру в 20 леоне.

— Спокойной ночи.

Где же Бамбе? Они спустились по тропинке, ведущей к дороге в Синьял Хилл, и через сто метров заметили удалявшуюся пешком Бамбе. Джим Декстер остановил машину, чтобы подобрать ее.

— Все в порядке? — спросила молодая женщина.

— Отлично, — сказал Малко. — Ты была великолепна.

Через пять минут Джим Декстер высадил их на Падемба-роуд и тотчас же уехал. Бамбе, казалось, была восхищена тем, что принесла себя в жертву.

— Что ты сказала солдату, чтобы он ничего не заподозрил? — спросил Малко.

— Что я была у белого. Тогда он захотел потрахаться со мной...

Глаза ее светились невинной радостью.

— Ему очень уж хотелось, и я поиграла немного с его «штучкой», вот и все. Но он все же был доволен...

Очаровательная потаскушка... Она стала впереди него подниматься но деревянным ступеням старого дома, но внезапно остановилась, приложив палец к губам; с участившимся пульсом Малко вынул свой кольт и в свою очередь приблизился. Лестничную площадку загораживали две фигуры. Он услышал пыхтение, прерывистое дыхание, как если бы люди боролись. Глаза его привыкли к сумеркам, и он увидел, что происходит. Красная лампа на потолке освещала мужчину и женщину. Тела их тесно переплелись.

Женщиной оказалась Ясира. Она прислонилась к шатким перилам, поставив одну ногу на стул, перед ней стоял ганец Кофи. Держа ее за бедра, он с ритмичностью метронома погружался в ее тело и выныривал из него. В красноватом свете Малко разглядел невероятные размеры его плоти и мгновенно оценил всю привлекательность Кофи для всех его семи жен. Ливанка, казалось, была на седьмом небе; голова ее была откинута назад, рот открыт, платье задралось до бедер.

Кофи повернул голову, заметил Малко и улыбнулся ему ангельской, полной нежности улыбкой. Не прекращая трудиться над своей партнершей...

Малко и Бамбе проскользнули позади них. Ясира, кажется, даже не заметила их присутствия... Когда они добрались до своего дортуара, Бамбе все еще давилась от смеха. Они были встречены громким храпом. Красная лампочка освещала пустую бутылку из-под виски, стоявшую возле ирландца, распростертого на спине, как труп. Только бы он не проснулся... Малко добрался до своей походной кровати и вытянулся.

Ну и вечерок...

Через несколько минут он услышал сдавленные стоны, раздающиеся с лестницы. Затем снова воцарилась тишина, и Ясира проскользнула в комнату и спокойно легла недалеко от своего официального любовника... Малко уже засыпал, когда Бамбе улеглась рядом с ним. Она сняла свое платье, и ее кожа обжигала.

Без единого слова она начала медленно тереться об него своим необыкновенно крепким телом. Малко погладил ее зад, и она тут же выгнулась, как кошка. Добравшись до ее промежности, он обнаружил, что шалости Кофи и Ясиры не оставили ее равнодушной. Она прерывисто дышала, а ее таз мелко подрагивал. Она медленно раздвинула ноги, подтянула Малко на себя и слегка вскрикнула, когда он одним движением погрузился в нее, чему очень способствовало ее состояние. Затем, вцепившись в металлическую спинку кровати, она стала извиваться под ним, потирая то, что у нее осталось от клитора, частично удаленного при ее посвящении в «Общество Бондо».

До тех пор, пока неистовая судорога не потрясла ее тело. Ее ноги сомкнулись на спине Малко, и она привлекла его еще ближе, прижимаясь к нему своей крепкой грудью.

Малко показалось, что он пронзил ее до самого сердца, когда последним движением бедер он пригвоздил ее к кровати, излившись в нее...

Возвращаясь с облаков на землю, Малко заметил Ясиру, которая пристально смотрела на них, засунув руку между ног.

Бамбе снова легла на свою кровать. Развлечение кончилось. Малко лежал в темноте, сердце его колотилось, он был пьян от жары, мысли разбегались. Ближайшие часы станут решающими. Сведения, которые ему удалось передать в ЦРУ, были, безусловно, крайне важны. Но его миссия будет выполнена, только если он перехватит обоих шиитских террористов... А эта операция явно не будет оздоровительной прогулкой...

* * *

Каждую секунду Малко ожидал появления полицейского. Слава богу, центр Фритауна кишел ливанцами, и он проходил незамеченным... Из осторожности он оставил Билла Ходжеса и обеих женщин у Кофи.

Перекинув через плечо сумку с «кольтом-45», Малко остановился на углу Уилберфорс-стрит и Джонни-стрит под вывеской Коммерческой компании Западной Африки, старейшего отделения этой фирмы в Африке. Он оглянулся по сторонам. Никаких полицейских кордонов, никакой необычной активности. Перед ним возвышалось большое двухэтажное здание, окруженное запущенным садом, где стоял лоток с африканскими безделушками. Краска облупилась, листы гофрированного железа на крыше покраснели от ржавчины. Это все, что осталось от некогда самого элегантного отеля Фритауна.

Малко пересек сад, поднялся на крыльцо и вошел в бар. Пыльная комната с несколькими афишами пятидесятилетней давности на стенах... Старый морщинистый белый священнодействовал за высокой стойкой в виде полумесяца. Единственный клиент, тоже белый, в своем помятом светлом костюме и желтоватой панаме, казалось, прямо сошел со страниц романа Сомерсета Моэма. Малко устроился за стойкой бара. Через тридцать секунд в бар вошел Джим Декстер. Он казался нервным и несколько раз оглядывался по сторонам.

— Здесь нельзя оставаться, — бросил он. — Специальное подразделение уголовной полиции разыскивает вас. Шека Сонгу сказал мне по телефону, что вы должны покинуть город. Белая «505-я» припаркована против бензоколонки Эссо, справа от выхода. Возьмите ее и постарайтесь добраться до Либерии. Представительство в Монровии окажет вам помощь.

— А Карим Лабаки?

Американец сделал безнадежный жест.

— Очень жаль. Мы не можем сотворить чудо. Риск слишком велик.

Он положил ключи на стойку бара, пожал Малко руку и вышел. Это напоминало эвакуацию из Сайгона. Малко уже замечал, что американцы легко теряют самообладание... Он допил водку, чтобы дать себе время на размышление. Ему было противно уезжать вот так, оставляя на свободе двух террористов. Но как добраться до ливанца?

Покидая бар, он еще не нашел ответа на этот вопрос. В тот момент, когда он пересекал Уилберфорс-стрит, он заметил двух мужчин, вылезавших из какой-то старой машины. Один из них был Эйя Каремба, второй, в бурнусе, — полицейский из отдела уголовного розыска...

Ускорив шаг, Малко направился к белой «505-й», стоявшей на Джонсон-стрит. Он вставлял ключ в замочную скважину, когда оба мужчины повернули за угол.

Впереди шел Эйя Каремба. Заметив садившегося в машину Малко, он побежал огромными скачками... Малко колебался. Для открытого боя было слишком много прохожих... Сев в машину, он повернул ключ зажигания. Двигатель тут же заурчал, но Малко вынужден был дать задний ход, чтобы выехать.

Он сильно ударил машину, стоявшую позади него. В зеркало заднего вида он заметил остановившегося Эйю Карембу. Вынув из-за пояса большой пистолет, чернокожий полицейский вытянул руку и прицелился в Малко. Его приятель спешил ему на выручку, тоже с оружием в руках... Малко вспомнил, что говорил о нем Билл Ходжес. Это отличный стрелок. Одним поворотом руля он рванул вперед, но понял, что далеко уехать не успеет.

Раздался выстрел, заднее стекло разлетелось вдребезги, через мгновение то же самое произошло с ветровым стеклом. В зеркале заднего вида Малко увидел старательно целящегося в него чернокожего полицейского и сказал себе, что он сейчас умрет.

Глава 16

Малко выполз из машины через открытую дверцу в тот момент, когда вторая пуля, выпущенная Эйей Карембой, разбила зеркало заднего вида. Он перевернулся на другой бок, выхватывая из сумки «кольт-45» и одновременно взводя курок.

Чернокожий полицейский подбежал к машине. Увидев Малко лежащим, он решил, что тот ранен. Он остановился и прицелился, чтобы прикончить его.

Эта ошибка спасла Малко жизнь. Он вытянул руку, прицелился в негра и выстрелил. На долю секунды опередив Карембу.

На лбу полицейского появилось красное пятно, затем голова его как бы раскололась от удара пули, разбрызгивая кусочки мозга и костей. Полицейский упал вперед, нажимая на спусковой крючок своего никелированного пистолета. Пуля из кольта Малко пробила ему череп и вышла через затылок, вырвав довольно большой кусок мозга и черепной коробки... Малко вскочил одним прыжком. Второй полицейский, спрятавшись за машиной, выстрелил в него и промахнулся. Малко плюхнулся за руль своей машины. Люди разбегались в разные стороны; дети, наоборот, сбежались, привлеченные звуками выстрелов. Малко выстрелил наугад, через разбитое заднее стекло.