Все пиарщики делают это!

В общем, ничего удивительного, что «властитель судеб», несмотря на тонкие губы и слегка обозначившуюся плешь, вызвал у меня живейший женский интерес.

– Господин Перцель будет осуществлять контроль над финансовыми потоками кампании, а также решать все коммерческие вопросы, – важно пояснил Гарик.

Как только были произнесены эти заветные слова, все наши, как по команде, начали преданно смотреть в глаза худенького Перцеля, молодого, очень внимательного и в очень строгом костюме. Если бы у нас были хвосты, мы завиляли бы ими, как собачки...

Только тот, кто имеет представление, какие бешеные бабки крутятся на избирательных кампаниях, поймет весь смак выражения «сидеть на деньгах». Казначей может выдать нам премию и повысить гонорар, а может оставить без денег на «представительские расходы» и даже урезать суточные. Кроме того, при благоприятных обстоятельствах «контроль над потоками» не исключает некоторых общепризнанных вольностей, на которые казначей может закрыть глаза. Ведь для веселых и находчивых пиарщиков кампания открывает широкие возможности.

На нижнем уровне это происходит примерно так. Если тебе выделяют бюджет размером в пятьдесят тысяч на поиск пятидесяти агитаторов, ты нанимаешь только двадцать пять, и они с небольшой доплатой выполняют двойную работу. Все довольны. Или, например, печатаешь в типографии четыреста тысяч листовок, а агитаторы разносят только двести тысяч (из остального получается шикарный костер для барбекю).

Средний уровень: если требуется разместить предвыборный материал на телеканале, ты округляешь расценки в свою пользу и еще можешь рассчитывать на «откат» у руководства канала за то, что именно они получили выгодный заказ на размещение.

На высоком уровне, когда речь идет о бюджете всей кампании, махинации приобретают фантастический размах. Ловить всех воришек за руку нереально, да на это и нет времени: кампании всегда проходят в авральном режиме...

Перцель поправил на носу очки в дорогущей оправе и начал вещать на тему не вовремя сданных отчетов и ведомостей. Интересно, как его дразнили в школе – Перец? Пеппер? Старая Перечница? И все-таки не сломался, покорил Москву и работает в министерстве, читает лекции в университете. Таких людей нельзя не уважать, и по отрешенной улыбке Васьки я поняла, что она думает о том же.

– Ну, конечно, это он, – прошептала Василиса.

– Кто? Герой твоего романа? – спросила я без энтузиазма, ибо у Васьки все встречи – судьбоносные, а все мужчины – прекрасные принцы.

– Мы встречались на одном экономическом форуме. Финансовые рынки, инвестиции и все такое... Он читал доклад о Стабилизационном фонде. Такой милый – зашел на трибунку и говорит: дорогие друзья, не бойтесь, я постараюсь кончить быстро...

– Очень романтично. А ты-то что там делала? Ты ведь даже не знаешь, что такое индекс Наздак!

– Ну и что?! Я общалась с интересными людьми.

В этом вся Васька. В поисках «интересных людей» она с одинаковым воодушевлением спешит и на собрание экономистов, и на литературный вечер, и на политический митинг. Ее привлекают энтузиасты, и, по-моему, с Васькиной стороны это особый вид энергетического вампиризма.

– Слушай, Дашка, а Петров – как на транквилизаторах: молчит и взгляд не от мира сего.

– Тебе бы у него поучиться: совещание, а ты расшумелась...

* * *

Кандидата Петрова нам представили в самом начале, и теперь он действительно сидел тихо, сложив мягкие ручки, как старательный первоклашка. Наглое осеннее солнце било ему прямо в ухо, но в глазах его перекатывал волны вековой океан.

Мы не раз видели упитанную фигурку господина Петрова по федеральным каналам, когда он в качестве премьера комментировал очередные глупости нашего правительства. Получалось, что в жизни он точно такой же – плотный, спокойный и очень уютный. Ему бы не по сибирям разъезжать, а сидеть у камелька в халате и шелковых туфлях, читать «Financial Times» с чашечкой чая в руке...

Вполне возможно, что и сам Петров придерживается того же мнения – незаметно, чтобы он горел радостью по поводу развития своей политической карьеры.

Наконец Гарик объявил, что совещание закончилось, и одним движением бровей дал нам понять, что расползаться надо быстро, потому что у него есть свои вопросы к московским гостям. За годы совместной работы Гарик хорошо выдрессировал свою команду, так что уже через две минуты в кабинете не осталось посторонних.

– Ты думаешь о том же? – спросила я Ваську, когда мы оказались в коридоре. Она с готовностью закивала головой. Мы дождались, когда все наши разбегутся по своим норам, и заняли позицию рядом с дверью в комнату совещаний. Теперь мы обе превратились в два огромных уха. Но мы недооценили коварство шефа. Внезапно дверь резко открылась, и из проема выглянул Гарик.

– По-моему, было ясно сказано: совещание окончено. Хочу напомнить, что у вас куча работы. До свидания!

Проходя мимо кабинета, куда поселили Андреса, мы услышали смех, возбужденные голоса и, не раздумывая, завернули туда.

– А вы знаете, где сейчас наш гениальный оператор Ванюша? Ну, тот, кто снимал все ролики на выборах в Украине? В Ханты-Мансийске! Безобразничает на местном телевидении, и, между прочим, за совершенно неприличные деньги. Зачем ему столько?! Звонит мне тут на днях и первым делом важно сообщает: «Я по спутниковому телефону!» И вот я думаю, может, мне встать и вытянуть руки по швам, раз такое дело?.. О, кого я вижу – мои любимые грязные писючки! Дарья, не могу понять: ты похудела или загорела?

– Все вместе. Привет, Митька, ну как жизнь?

– Спасибо, регулярно. А у вас как?

– А у нас тут выборы намечаются, если ты не заметил. Почему тебя не было на первом совещании? Гарик про тебя спрашивал и обещал наказать.

– Ага, в особо изощренной форме... – подмигнул Андрес.

Причина, по которой наш старый знакомый Митя, идеолог и разработчик смелых предвыборных мистификаций вроде подкупа избирателей или организации маршей протеста, не явился на встречу с кандидатом, ясно читалась в его шальных зрачках. Митьке нет и тридцати, но под глазами его окончательно поселились нездоровые тени, а о безбашенных приключениях Мити ходят легенды. Он гомосексуалист и человек большого личного обаяния. Может быть, благодаря, а может, вопреки своей сексуальной ориентации.

– Да клал я на эти совещания! Делать мне нечего... Лучше, девочки, зацените примерный план пиар-акций, раз уж пришли.

– Заценим, конечно, – ответила я, – но ты береги себя. Чтобы не получилось, как тогда в Красноярске.

Года два назад мы проводили избирательную кампанию в этом сибирском городе, и первые два месяца Митя, по своему обыкновению, фонтанировал идеями, много работал, мигом очаровал заказчика и кандидата своей кипучей энергией, всех смешил и даже успел приобрести популярность в красноярском сообществе представителей нетрадиционной ориентации.

Кончилось все неприятно – на вечеринке по случаю моего дня рождения он вдруг упал на пол и забился в судорогах. Десяти минут, пока ждали «скорую», лично мне хватило, чтобы раз и навсегда понять: наркотики – это плохо. И очень неэстетично.

Митька вышел из больницы через два дня, и все началось сначала. Его пытались воспитывать, а он в ответ задушевно декламировал:

– Я бы новую жизнь начал снова опять,

Я бы бросил курить,

Стал бы книжки читать!

Воспитатели махнули рукой, и Митька беспечно продолжал грешить. Его друзей радовало уже то, что он, по крайней мере, больше не проводил над собой рискованных наркотических экспериментов – не опустошал бабушкину аптечку и не бродил по лесам в поисках «грибов радости».

С монитора Митькиного ноутбука на нас глядел обещанный «план pr-акций» и подкупал своей лаконичностью.

1. Праздничные гуляния – православное торжество (календарь?), народный обычай, традиции, презентация кандидата, отработка его русских корней.

2. Праздничный концерт знаменитостей – поп-звезды поют и агитируют, все бесплатно.

* * *

– Что бы еще придумать... – озаботился Митька. – Нужен третий пункт. На счастье. А то композиция имеет незаконченный вид. Это просто некрасиво.

Трудоголик Андрес не удержался:

– А по-моему, отличная работа – в духе примитивизма.

– Ладно, Мить, когда созреешь, чтобы обсудить концепцию, звони, – сказала Васька, – нам еще надо составить медиаплан.

Мы вновь оказались в коридоре, но теперь уже с твердым намерением добраться до компьютеров и начать работу. Видимо, как это ни странно, Митькин план нас воодушевил.

В нашем кабинете я первым делом включила чайник, выудила из своей сумки чайные пакетики и вафли, которые позаимствовала еще в самолете, а Васька достала откуда-то из закромов пластиковые стаканчики, яблоко и йогурт. Обед складывался.

За чаем выяснилось, что Василиса успела познакомиться с лучшим в Северске мастером модных причесок и выяснила все расценки салонов красоты, но слабо представляет себе наш будущий медиа-план.

А что такое медиаплан? Это всего лишь схема размещения материалов о нашем клиенте в средствах массовой информации. Вы составляете простую табличку с названиями СМИ, которые работают на этой территории, и временем выхода в эфир их программ или номеров, если речь идет о газетах и журналах. Обзваниваете редакции, заключаете договора. В результате план должен показывать, как проходит информационное сопровождение клиента: например, 15 сентября, канал «ОК-ТВ», 20.00, «Новости», рекламный ролик 30 секунд.

Но написать медиа-план невозможно без заранее составленного списка всех СМИ с их контактами. Подготовить этот список – муторная и скучная работа, которую обычно стараются спихнуть на секретаря или первого попавшегося бездельника – таких хватает на каждой кампании. Но Василиса решила, что «торопиться незачем», и несколько дней ставила новые рекорды, играя в «сапера».

– Слушай, Васька, ты хотя бы в курсе, сколько в Северске телеканалов?

– Ммм... Айда спросим у Капышинского.

Мы подхватили стаканчики с чаем и отправились на поиски одного из самых загадочных персонажей в нашей команде и вообще среди всех знакомых политтехнологов.

По пути нам встретился Гарик, вид он имел несколько растерянный – похоже, конфиденциальная беседа с москвичами заронила в его мятущуюся душу смутные сомнения. Наш босс – признанный король переговоров, он виртуозно играет на нервах своих оппонентов, умело нажимает на нужные кнопочки в душах высокопоставленных чиновников (или там, где, по замыслу конструкторов, должны были быть души), каким-то чудом заставляет клиентов подписывать дикие счета, при этом на его лице всегда сохраняется широкая улыбка честного человека. Люди после общения с ним обычно стыдливо ухмыляются, как будто они стали жертвами изнасилования, но с удивлением обнаружили, что им это понравилось. В общем, если Гарик недоволен переговорами, значит, на то есть веские причины и стоит готовиться к серьезным испытаниям – возможно, бюджет придется делить с еще одной пиар-бригадой, либо москвичи зарубили предложенные Гариком проекты...

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.