Я захлопнул рот. Стефания вот так легко рассталась с ювелирным изделием немереной цены? Хотя если вспомнить, что дама не захотела вернуться и поискать совсем недешевую «шанельку»… Но ведь бриллиант не сумочка, пусть даже и очень дорогая. И почему молчат Игорь с Верой? Наверное, оба обомлели, у них полный паралич.
— Ваще! Офигенно! — продолжала восхищаться Ежик. — Лучше, чем у Таньки!
Звонок в дверь заставил меня вздрогнуть. Вера неожиданно легко вскочила и бросилась в холл. Я последовал за ней, испытывая острую жалость к Тефи: сейчас по ее красивой, элегантно отделанной многокомнатной квартире начнут кружить люди, которые тут натопчут, напачкают, да еще будут задавать неприятные вопросы…
— Что произошло? — забыв поздороваться, спросил Макс, входя в прихожую.
— Чем это пахнет? — поинтересовалась незнакомая мне симпатичная шатенка, шагавшая следом за Вороновым.
— В духовке вроде пекся хлеб, — пояснил я. — Извините, я знаю, что поступил неправильно, но, побоявшись пожара, выключил плиту. Правда, думаю, содержимое противня превратилось в головешки, я не рискнул открыть дверцу, отпечатки моих пальцев остались только на большой клавише слева на панели управления.
— Молодец, — одобрила меня шатенка, — ноги пакетами замотал. Хвалю.
— Знакомьтесь, — буркнул Макс.
— Ну, раз Воронов разрешил… — засмеялась женщина. — Аня.
— Эксперт, — пояснил Максим.
— Я уже понял по чемоданчику в руке, — сказал я. И затем тоже представился: — Иван.
— Только увидела вас и сразу догадалась, что передо мной легендарный Подушкин, — хихикнула Аня. — Где труп?
— На кухне, — ответил я, — прямо и налево.
Аня вынула бахилы, надела их на туфли, дала еще одну пару Максу и пошла к месту преступления.
Я глянул на друга.
— Почему она назвала меня «легендарный Подушкин»?
— Фиг его знает, что даже у неглупой бабы в голове? — отмахнулся Макс. — Рассказывай, как ты тут очутился. Кто хозяева квартиры? Где здесь можно сесть?
Послышался дробный стук каблуков — в холл вошла невеста Кирилла, за ней показался и сам жених. «Страшная красавица», не обращая ни малейшего внимания на Макса, сняла с вешалки коротенькую, узенькую ярко-красную кожаную курточку и хотела открыть входную дверь.
— Минуточку… Вы куда? — остановил ее Макс.
— Ты вроде пришел кухню ремонтировать? Так и занимайся своим делом! — фыркнула «звезда».
— Отвали от моей невесты! — взвился Кирилл. — А то по тыкве получишь!
Макс вынул служебное удостоверение, помахал им перед носом растерявшегося жениха и сурово произнес:
— Без моего разрешения никто квартиру не покинет.
— Почему? — испуганно пискнула девушка.
— Необходимо побеседовать с вами, — уже мягче ответил мой друг. — Вы знали убитую?
— Чего? — прошептала дива, прислоняясь к шкафу. — Кого?
— Они не в курсе, — объяснил я. — Пришли уже после того, как был обнаружен труп. Ты видишь Кирилла, младшего сына хозяйки, и его невесту, певицу Суслик.
— Ежик, — еле слышно поправила красавица.
— Простите, — смутился я.
— Понял! — обрадовался Кирюша. — Очередная дурацкая забава Тефи, вы из агентства розыгрышей. Однако мать начинает повторяться… Очнись, Ежуля, все о’кей! Маман забавляется как подросток. В прошлом году на день рождения Любы Волковой, который отмечали у нее в загородном доме, во время десерта в зал ворвался ОМОН, уложил гостей на пол мордами вниз, обыскал, потом велел всем сесть на диван, объявил, что сейчас появится их начальник и никому мало не покажется. А потом…
Кирилл сложился пополам от смеха.
— Прикиньте, ребята, вкатывается огромный торт. Бабах! Из него выскакивает голый стриптизер… ну натурально без ничего, даже плавок нет… подбегает к Любе и начинает танцевать для нее. Я сразу понял, чьих рук это дело, мамахен подарочек Волковой приготовила. Чуть не помер со смеху. Да вы самого главного не знаете! Любаня-то отмечала семидесятипятилетие. Такой юбилярше стриптизер, как ежу топор, нужен. Ой, прости Ежуля! Ладно, парни, ступайте Гарика с Верой разводить, а мы пойдем. У нас дел по уши, большая программа намечена, сегодня заявление в загс отнесли, надо отметить.
— Поздравляю, — сухо произнес Макс. — Но мы не клоуны. Вам придется задержаться.
Глава 6
На следующий день меня разбудила Таня. Она просунула голову в спальню и трагическим шепотом актрисы МХАТ спросила:
— Ваняшка, ты куда банки поставил?
Я еле оторвал голову от подушки и промычал нечто маловразумительное.
— Пустые, из-под еды, — уточнила Татьяна. — И крышки пластиковые.
Сон улетучился.
— Ой, совсем забыл! Прости!
Таня отреагировала вполне мирно:
— Ничего, Ваняшка, не расстраивайся. Сегодня захвати.
Я пробормотал:
— Собирался в клинику завтра, сегодня у меня дела.
— Жаль баночки, удобненькие, — заканючила Таня, — но могу и без них обойтись. Вот крышки не мои, мне их в дорогу Ленка-соседка дала, чтобы еду закупорить. Теперь такие не выпускают. Делают похожие, но тонкие, они плохо держатся, отваливаются. У Ленки крышечки от мамки остались, еёшная мать на заводе, где их штампуют, работала, там и сперла. Ох, соседка меня, как домой вернусь, на мыло упреками изведет.
— Чья мать? — не сообразил я.
— Еёшная, — повторила непонятное слово Таня.
Я постарался реанимировать полусонный мозг. Что мне нужно запомнить из вороха информации? Банки и крышки из больницы необходимо доставить Татьяне, иначе ее соседка Елена и мать какого-то Еёша с ней поскандалят. Странное, однако, имя Еёш…
— А Ленкин муж, Сашка, еще тот тип, — продолжала тем временем Таня. — Он Михайловым, которые напротив живут, забор сломал. Спроси, за что?
— За что? — машинально повторил я.
— Кто ж знает! — всплеснула руками жена Ильи. — Дурак с дыркой в голове. Ленка думает, что евошная сестра с Сашкой спит, их кое-кто летом на автобусной остановке видел. Понимаешь позор, Ваняшка?
Я сел в кровати.
— Со стороны Саши было весьма неразумно заниматься любовью там, где тормозит общественный транспорт. Неужели он не мог найти более укромное местечко?
Татьяна прикрыла рот рукой.
— Ваняшка! Ты чего сейчас сказал-то?
Я потер ладонью лоб.
— Это ты сказала, что сестра Евоша спит с Сашей, их заметили на остановке.
Таня поцокала языком.
— Ваняшка! Ленка только думает, что евошная сестра шуры-муры с Саньком крутит, точно она не знает.
Я зевнул.
— Если пара уютно устроилась прямо на остановке на глазах у проезжающих, думать не о чем, все понятно.
— Экий ты суровый, — покачала головой Татьяна. — Прям такой определенный. Нельзя по сплетням людей судить. Может, Санек с Катькой там случайно очутились?
Я понял, что теряю нить беседы. Минуточку, чья сестра любовница Саши? Еёша или Евоша? И вообще, Сашка и Санек один человек или два разных?
— Ты согласен? — наседала Таня. — Можно же просто рядом очутиться. Он, допустим, справа к маршрутке подошел, она слева. А у Ленки в башке один разврат!
До меня с большим опозданием дошла суть произошедшего.
— Так они просто стояли!
— Ну да, — согласилась Таня. — А ты чего подумал?
Я закашлялся. А что можно еще представить, услышав, что сестра какого-то Евоша спит с Сашкой, их видели на автобусной остановке?
Татьяна тем временем вещала дальше:
— У Катьки вроде как шуры-муры с Петькой Михайловым, а у того жена, детей четверо. Разве это красиво? Ленкин Сашка психанул и Петяхе забор-то топором порушил. Погорячился, конечно, следовало просто харю начистить. Зачем имущество портить? Не по-мужски это. Михайлову пришлось деньги на ремонт изгороди тратить, у своих детей рубли отнимать. Не знаю, как у других, везде разные порядки, люди подчас странные встречаются, но у нас, в Богдановске, так не принято. Вскипело у тебя? Разрули по-человечески, без ущерба хозяйству. Вон Кириллов, например, как поступил? Евошная дочь забеременела от Мишки, а парень, поганец, в кусты, типа, я не я, лошадь не моя, ребенка ветром надуло, идите все лесом, жениться не хочу. И чего Кириллов? Как думаешь, Ваняшка?
Я вздохнул. У этого Евоша и сестра, и дочь местные Мессалины[3].
Таня не стала дожидаться ответа.
— Пошел Кириллов к Мишке, вывел его на улицу и хрясь мерзоту как следует. Итог: Олька с Михаилом живехонько в загс слетали. Развелись, правда, через два года, но зато ребенок в законном браке родился, не стыдно ему потом перед соседями будет, никто байстрюком обзывать не станет. Вот это по-нашему, по-богдановски. Молодец, Кириллов, и Ольку защитил, и честь семьи спас, и никакого урона хозяйству не нанес. На улице они дрались, ни тарелочки в доме не грохнули. А Сашка басурман. Понимаешь, Ваняшка?
— Нет, — откровенно ответил я, начисто запутавшийся в обстоятельном рассказе Тани.
— Сашка недоумок, евошная сестра на голову свернутая. Ленка им под стать. Еёшный мужик за свою жену руки любовнику выдернет и вместо ног вставит. Сообразил, Ваняшка?
Я начал тихо уползать под одеяло.
Речь Тани удивительным образом напоминала выступление некоторых политиков и экономистов: вроде каждое произнесенное слово имеет смысл, но от фраз, составленных из них, впадаешь в прострацию. Вчера я с чего-то решил посмотреть телевизор, пощелкал пультом и услышал: «У нас наметился положительный рост отрицательной динамики на общем фоне отдельно взятого сектора отраслевой части экономики». На мой взгляд, это так же запутанно и сложно, как отношения между сестрой Евоша и матерью Еёша.
Татьяна уперла руки в боки.
— Крышки, Ваняшка, в них суть! Они шикардос какие!
— Кто? — заморгал я.
— Крышки для банок, пластиковые, те, что Ленке от еёшной мамки достались, — зачастила она. — Если я их не верну, Сашка-психопат, еёшный мужик, меня уроет. Или, что еще хуже, сарай подпалит. Раз из-за евошной сестры такая битва разгорелась — из-за ерунды вообще-то… ну спят они вместе, и чего… сегодня спят, завтра нет, добрее надо быть друг к другу, за топор не хвататься, — то за крышки евошной жены Санек кого хошь прибьет. Просек, Ваняшка? Крышечки-то шикардос! Из-за них точно мне кранты будут.
Я судорожно пытался составить логическую цепочку. Лена дала Тане крышки, они шикардос, то есть шикарные… Сестра Евоша спит с чужим мужем… Минуточку, Евош мужчина или женщина? Вроде у него есть жена и дочь, значит, это парень. Хотя не все ли мне равно, какого Евош пола? Если Таня не вернет крышки, муж Еёша устроит пожар в сарае Подушкиных, потому что это крышки жены Евоша… А при чем тут сосед Михайлов и автобусная остановка?
Я потряс головой.
— Таня, пожалуйста, скажи коротко и ясно, что я должен сделать?
— Ваняшка, если тебе просто велеть, ты забудешь выполнить, — укорила меня она. — Значит, надо подробно объяснить, чтобы ты прочувствовал глубину беды. Ваняшка! Очнись!
— Очень хорошо тебя слышу, — сказал я.
— Тогда повтори, — потребовала Таня.
— Пересказать весь наш разговор? — напрягся я.
— Нет, только то, что очень-очень надо сегодня сделать, — терпеливо растолковала Татьяна.
— Забрать в больнице крышки и банки, — отрапортовал я.
— Ай, умница! — похвалила меня она. — А теперь иди завтракать, болтушку сделаю. Ты ее любишь? Хвастаться не стану, но она у меня лучше всех получается, прямо шикардос!
У меня слово «болтушка» ассоциировалось не с едой, а с жидкостью противного серого цвета, которой Таисия протирала руки мне в детстве, когда те покрывались цыпками, но я храбро ответил:
— Спасибо, съем с удовольствием.
— Сколько яиц в нее вбухать? — не остановилась Таня. — Четыре? Пять?
Я сообразил, что она собирается пожарить какую-то разновидность яичницы, и резво ответил:
— Два.
Брови Тани взметнулись вверх.
— Ваняшка, ты на диете сидишь? Заболел? Может, за лекарством в аптеку сгонять? Скажи, какое купить?
— Я абсолютно здоров, — заверил я.
— Тогда чего так мало есть собрался? Два яйца мужику на сковородку бить стыдно. Давай четыре штучки размешаю, сальца покрошу, лучку… Съешь, и сразу кровь заиграет, как у коня. Помчишься по делам, аж искры из-под копыт.
— Крайне тебе благодарен, но я не ем сало. И больше двух яиц в неделю употреблять не очень хорошо, в них масса холестерина, грубо говоря, жира. Он забивает просветы в сосудах, и у человека случается инфаркт или инсульт. Люди в России могли бы жить намного дольше, если бы следили за своим питанием.
— Газет начитался, — улыбнулась моя собеседница, — телевизора наслушался. Наивный ты! Знаешь, почему с экрана про то, что жрать меньше надо, талдычат, народ смертью от хорошей еды пугают? Не верь болтунам, Ваняшка! Вон дед мой в сто шесть лет под холмик улегся. Пил, курил, мяса много ел, колбасу с сосисками, сыр, масло, сметанку обожал. И чего? Здоровеньким помер. Ладно, скажу уж тебе по-родственному правду: не своей смертью помер-то, его Генка, муж любовницы, табуреткой по башке огрел. Вернулся, значит, Геннадий с работы не вовремя, глядь, а жена в кружевной сорочке по дому рассекает. С чего бы бабе парадное белье, для больницы на всяк случай купленное, вот так попросту, без причины, таскать? Генка не дурак, скумекал: изменяет ему Лизка. Давай по дому шастать, полюбовничка искать. Глядь, а дедок мой в окошко кухни вылезает. Ну и осчастливил его Гена табуретиной по кумполу.
— В сто шесть лет иметь любовницу? — восхитился я. — Таня, у тебя прекрасная генетика!
Татьяна сложила руки на животе.
— Дедушку на кладбище отправили, Генку в тюрягу свезли. А почему? Потому что дура Лизка кружевную сорочку нацепила. Нет бы ей, козе, в халате по-обычному шлёндрать, тогда и дед мой живехонек был бы, и муж ее в доме. Вся ответственность, Вань, за семью на нас, на бабах. Чего с мужиков взять? Дети они, руководства требуют. Короче, вставай, умывайся и ступай на кухню. Глупости про диету слышать не хочу. Телевизор о ней болтает, потому что у народа зарплаты маленькие, денег нет каждый день колбасу покупать. Вот, чтоб людей не злить, им же обидно мимо полных прилавков с пустой сумкой идти, народу и внушают, будто хорошая еда отрава. Понимаешь, Ваняшка?
— Конечно, — заверил я.
— Если в чем еще запутаешься, спроси, я объясню, — улыбнулась Таня. — Всегда Илюхе что к чему растолковываю.
Когда она наконец-то ушла из моей спальни, я встал, взял джинсы, и тут дверь снова приоткрылась, голова Татьяны всунулась в щель. Мне пришлось быстро сесть на кровать, я заорал:
— Таня, я еще не оделся!
Она чуть склонила голову.
— Я давно замужем, знаю, как голый мужик выглядит. И ты в трусах, Ваняшка. Кстати, почему в белье спишь? И вот еще что давно спросить хочу: отчего по квартире в рубашке и брюках ходишь? У тебя хорошего тренировочного костюма нет?
В ответ у меня вырвалось невразумительное мычание.
— Ясно, — кивнула Татьяна. — Плохо мужику без жены, неприкаянный он, не пригретый, не обласканный, глупости совершает. Скажи, Ваняшка, что тебе сегодня непременно сделать надо?
Напрягая память, я понял, что в голове пусто. Потом сделал пару вдохов-выдохов и обрадованно доложил:
— Забрать банки.
— Все? — уточнила Таня.
— Вроде да.
— Точно?
Я кивнул.
— Эх, Ваняшка… — протянула она. — Невнимательно ты меня слушал, поэтому и забыл. Крышки! Пластиковые! Ленкины! От еёшной матери! Их первее всего взять надо, они важнее стекла, они шикардос. Но не расстраивайся, ничего у тебя со здоровьем плохого нет, только отсутствует привычка женщин слушать. Не переживай, я с тобой почаще беседовать стану, и ты быстро научишься.
Глава 7
Поскольку Элеонора больна, в офисе детективного агентства я сижу один. Сегодня ко мне в полдень должен прийти некто Виноградов, неделю назад записавшийся на прием, но сейчас часы показывали без пятнадцати час, а клиент все не торопился. Наконец раздался звонок. Однако на экране домофона высветилась женская фигура. Посетительница подняла голову и помахала рукой, я живо открыл.
— Стефания Теодоровна! Какими судьбами?
Гусева погрозила мне пальцем.
— Врунишка! Зачем назвался продюсером?
— Не хотел вас пугать, — улыбнулся я, — ведь частный детектив сродни полицейскому.
— Тогда следовало и имя с фамилией другие придумать, — укоризненно продолжала Тефи. — Полезла вечером в Интернет — дай, думаю, отыщу там господина Подушкина, а то он уехал, телефона не оставил, как его поблагодарить за помощь? А нет там такого среди продюсеров. Зато я нашла Ивана Павловича совсем с другой профессией.
— Глупо получилось, — согласился я. — Как вы себя чувствуете после перенесенного стресса?
— Каблук починить нельзя, — пожаловалась дама, — придется сапожки выкинуть. Но во всем плохом много хорошего. Теперь, не ощущая себя транжирой, со спокойной совестью приобрету новую обувь. Ванечка, хочу пригласить вас завтра в гости. Повода особого нет, просто соберутся милые мне люди, и не все посыпанные пылью пни, придет молодежь вашего возраста. В программе небольшой концерт — думаю, вы любите классическую музыку, — а также легкие закуски, танцы, игры. Сбор в семь, около полуночи разойдемся.
Я расшаркался.
— Большое спасибо. Премного благодарен. Непременно буду.
На лице Тефи расцвела счастливая улыбка.
— Отлично. Одна просьба, Ванечка, не говорите собравшимся о вчерашней неприятности на кухне.
— Болтливость не самое сильное мое качество, — успокоил я Тефи. — Присаживайтесь, пожалуйста. Хотите чаю?
— Лучше кофейку, — прищурилась Стефания Теодоровна. — Вон из той блестящей машинки. Дубль-эспрессо, четыре чашечки в большую кружку. Сахару не надо, сливок тоже.
Я выполнил приказ. Гостья отхлебнула напиток и закатила глаза.
— Блаженство! Дома мне не дают кофе, кричат, что врач запретил. Но я полагаю, что добуквенное исполнение всех предписаний докторов не гарантирует бессмертия. А как вы считаете, Ванечка?
Я развел руками.
— Увы. Вечная жизнь невозможна.
Тефи на секунду пригорюнилась.
— А жаль. Ну, не буду думать о печальном. Ванечка, у меня есть еще одна просьба. Давайте сходим на стройку…
— Куда? — удивился я.
Стефания Теодоровна отпила кофе.
— Потрясающий напиток! Нектар! Амброзия! Я собираюсь приобрести Кириллу новую квартиру, но это секрет от сына. Одна смотреть апартаменты не хочу, я не очень внимательна, могу не заметить серьезных недостатков. И любой риелтор норовит обмануть немолодую женщину. А вот если приходит пара, в составе которой мужчина, отношение у них иное. Увы, у меня мало друзей сильного пола. Игорь в сопровождающие не годится, у него с наблюдательностью еще хуже. Много времени наш поход не займет. Так что, могу я вас ангажировать и на завтрашнюю вечеринку, и на послезавтра?
Я опять расшаркался:
— С удовольствием приду на суаре и совершу с вами экскурсию по квартире. Но я не разбираюсь в вопросах строительства.
— А этого и не надо, — обрадовалась Стефания Теодоровна. — Просто будете стоять рядом и надувать щеки. Ой, у нас дома настоящий детективный сериал! Никто не знает, кто умер в кухне. И я, и Вера с Игорем впервые увидели бедняжку, даже Кирилл о ней ничего сказать не смог. А мой младший сын владелец ресторана «Бронь», у него вся Москва тусуется, Кирюша в добрых отношениях с массой народа.
Собеседница чуть понизила голос.
— Грешным делом я подумала, что в дом залезла очередная пассия Кирика. Он ведь не женат, девушки вокруг него роем вьются. Сегодня с ним Маша, завтра Глаша, послезавтра Наташа… Первое время я еще пыталась их имена запоминать. Ну, как-то неудобно, мальчик приводит девочку, надо с ней вежливо обойтись. На беду, ему нравится один тип женщин: стройные блондинки, модно одетые, из шоу-биза. А девочки там сейчас, словно близнецы, — в одной парикмахерской обслуживаются, вещи покупают похожие. И я один раз лопухнулась, сказала Кирюшиной спутнице: «Анечка, рада вас снова видеть!» А та вовсе не Анна и у нас впервые оказалась. С тех пор я твердо решила: никаких имен, только «дорогая» и «солнышко». В общем, я подумала, что Игорь, сидя в своих наушниках, не услышал, как Кирюша кого-то привел, и очень испугалась, увидев на полу труп. Конечно, Кирик не способен никого и пальцем тронуть, он безвреден, как куст китайского чая, скорей всего гостья поскользнулась и неудачно упала. Но сколько доставила беспокойства нашей семье! Когда ваш товарищ, очень милый, прекрасно воспитанный Максим, попросил нас взглянуть на тело, мне стало понятно: погибшая уже не первой молодости. А Кирюша ухаживает лишь за теми, кому едва за двадцать. Кто она? Зачем пришла? Как попала в квартиру? Одни вопросы без ответов. Настоящий детектив! Жаль, конечно, бедняжку, но такая интересная история…
— Надеюсь, вы не собираетесь проводить личное расследование? Это опасно! — предостерег я Тефи. — Тот, кто один раз убил, не станет колебаться, если поймет, что нужно убрать еще кого-то.
— Ну что ты, Ванечка! Мне и в голову это не взбредет, — слишком быстро и громко ответила Тефи. — Просто я давно хочу написать сценарий для телесериала, вот и фантазирую. Ох! Мне пора! Не стану мешать тебе работать. Кстати, ты ведь не возражаешь, что я к тебе так по-свойски обращаюсь? В общем, завтра жду. Смокинг не надевай, у нас просто, подойдет обычный костюм. Я после одного случая стала сообщать гостям дресс-код. Пришла ко мне на вечеринку Майечка Филова и прихватила нового кавалера, а тот нацепил белый смокинг, белую рубашку, белые брюки, белые ботинки, белые носки и белые перчатки. Культурная программа вечера полетела в тартарары, потому что я позвала оперного певца, который… Представляешь, Ванечка, он нарядился в белый смокинг, белую рубашку, белые брюки…
Тефи захихикала и встала.
— Завтра в семь. А послезавтра на стройку. Не забудешь?
— Никогда! — пообещал я.
Потом довел посетительницу до двери, вернулся в кабинет и глянул на большие напольные часы.
Нет, некий Виноградов сегодня точно в офисе детективного агентства не появится. Странные, однако, люди встречаются… Мужчина позвонил заранее, попросил о встрече, говорил, что у него серьезная проблема, сто раз повторил:
— Вы же не уйдете из конторы, дождетесь меня?
Я ответил:
— Свободен сегодня. Если хотите — подъезжайте.
— Нет, не могу! — воскликнул собеседник. — С работы не отпустят. Начальник — зверь, его чужие проблемы не интересуют. Личные вопросы я могу решать исключительно в выходной, а он по графику через неделю. Пожалуйста, придумайте что-нибудь, найдите для меня время. Моя дочка пропала, ей двенадцать лет, а полиция ничего делать не хочет.
Услышав, что речь идет о ребенке, я живо ответил:
— Приезжайте в удобные для вас день и час.
И каков результат? Виноградов не появился! Даже не затруднил себя звонком, не предупредил меня о перемене своих планов, не извинился.
На столе замигал телефон — меня разыскивал Макс.
— Занят? — спросил друг.
— Свободен, — в тон ему ответил я.
— Надо встретиться. Ты не против пообедать со мной?
— Буду в трактире минут через сорок, — пообещал я. — Надеюсь, не попаду в непробиваемую пробку.
Глава 8
— Давно знаешь Гусевых? — спросил Воронов, наблюдая, как я разворачиваю салфетку. — Заказал тебе лосося.
— Спасибо, давно рыбы хотелось, — обрадовался я. — Со Стефанией Теодоровной я впервые встретился вчера.
Макс выжидательно посмотрел на меня. Я рассказал про сломанный каблук и задал свой вопрос:
— Кто умер на кухне у Тефи?
Приятель налил в бокал воду.
— Валерия Алексеевна Пименова, кандидат наук, преподаватель частного вуза. Женщина с безупречной репутацией, ни в чем дурном не замечена, не пила, не употребляла наркотики, не курила. Аня говорит, что физическое состояние тела прекрасное, лет на двадцать пять, не старше, могла бы жить да жить. Пименова в юности была гимнасткой, но Олимпиад и чемпионатов мира не выигрывала, редко занимала призовые места на крупных соревнованиях. И оказалась умным человеком — в отличие от большинства спортсменов Валерия вовремя поняла, что карьеры не сделает, в девятнадцать лет завязала с брусьями и бревном, поступила в институт, окончила его с красным дипломом. Потом пошла в аспирантуру, где занялась психологией, защитила диссертацию и до сей поры преподавала. Замужем не была, детей нет. Увлекалась скалолазанием, занималась фитнесом, была сильным человеком. Ну это, как ты понимаешь, лишь общие сведения, которые удалось нарыть за столь короткий срок.
— Как она попала на кухню Тефи? — удивился я.
Макс посмотрел на тарелку, которую только что поставила перед ним официантка.
— Вот тут начинается самое интересное. В подъезде дома, где живут Гусевы, постоянно находятся охранники. Не милые старушки, а профессиональные парни с оружием. Они никого без приглашения не впускают. Валерия Алексеевна парадным входом не воспользовалась, это совершенно точно. У лифта висит видеокамера, и мой человек крайне внимательно просмотрел запись — никого даже отдаленно похожего на Пименову на ней нет.
— Но не могла же она пролезть в дом по дымоходу, — возразил я. — У всякой техники есть слепая зона, и любых секьюрити можно отвлечь. Вероятно, у этой Пименовой был помощник.
— Возможен и такой вариант, — согласился Макс, — но в нашем случае нашлось другое решение. Ты из окна кухни Гусевой выглядывал?
— Нет. А зачем? — удивился я. — Обнаружил тело и постарался поменьше там топтаться.
Макс отложил вилку.
— Все окна апартаментов смотрят на улицу, а вот кухонное выходит в колодцеобразный двор. Слева, справа и прямо по курсу там стоят здания, очень старые, возведенные при царе Горохе. Окна во дворик есть и в еще одном доме, но это стеклопакеты лестничных клеток, не квартир. Аня обнаружила на ладонях жертвы следы краски, которой, как правило, покрывают пожарные лестницы.
— Пименова залезла по железным перекладинам снаружи? — догадался я.
— Точно, — хмыкнул Воронов. — Для профессиональной гимнастки, пусть даже и давно ушедшей из спорта, да еще и увлекавшейся скалолазанием, проделать подобный трюк — как мне чашку кофе опрокинуть. Впрочем, думаю, с этой задачей справишься даже ты. Лесенка весьма удобная, со всех сторон закрыта обрешеткой. Предназначена она, в первую очередь, для жильцов квартир, которые должны эвакуироваться по ней в случае, если огонь отрезал им подход к двери, ведущей к лифту.
— А что, на окне кухни нет решеток?
— Нет, — отрезал Макс. — И видеонаблюдение во дворе отсутствует.
— Почему? — поразился я.
— В «колодец» не заглядывают посторонние. Чтобы очутиться там, нужно войти в подъезд дома Гусевой, пройти его насквозь и толкнуть дверь за шахтой лифта. Летом эта створка для жильцов открыта — во внутреннем дворике, можно даже сказать — патио, работает фонтанчик, стоят скамеечки, есть песочница и качели. Но никто, кроме Гусевых, в доме не живет. Ни Стефания, ни Игорь, ни Вера в теплое время года двориком не пользуются. А вот Кирилл там иногда с девушками тусуется, всегда с разными. И часто приводит туда большие компании. Теоретически Валерия могла пройти вместе с младшим сыном Тефи. Но сейчас выход во двор заперт, его приводят в порядок. Открывают черный ход первого июня, а запирают десятого сентября.
— Как тогда Пименова подобралась к лестнице? Коим образом открыла окошко кухни? — зафонтанировал я вопросами. — Стекло-то цело!
Макс потянулся к хлебнице.
— Ты не обратил внимания на еще один интересный факт. Скажи, в кухне было прохладно, когда ты туда вошел?
— Нет, тепло. И сильно пахло сдобой из духовки, — ответил я.
— Пекся хлеб, — уточнил Воронов, — он превратился в головешку. Вера пояснила, что положила на противень длинный замороженный багет, который готовится минут двадцать-тридцать. И поэтому мы можем довольно точно определить время смерти Пименовой. Жена Игоря сообщила, что принесла из супермаркета покупки, начала разбирать сумки, запихнула в духовку багет, вспомнила, что забыла купить сметану, и поспешила назад в магазин, который находится в соседнем доме. Она рассчитывала управиться за десять минут, но задержалась. Товары в супермаркетах ставят тесно, Вера решила снять сметану с верхней полки. Ей пришлось встать на цыпочки, и в какой-то момент она пошатнулась. Пытаясь сохранить равновесие, она замахала руками, задела стеклянные бутылки с кефиром, те обвалились на пол. На грохот примчалась охрана. Улаживание происшествия заняло почти полчаса. Когда Вера уходила из дома, посторонних там не было, а вернулась она уже после того, как на кухне обнаружили труп. Следовательно, убийство произошло в момент ее отсутствия.
— Значит, Валерия таинственным образом просочилась во двор, влезла по лестнице, — принялся рассуждать я. — Стоп! Как ей удалось открыть стеклопакет?
Максим начал рыться в хлебнице.
— Черт, сегодня не дали мой любимый зерновой хлеб… С окном все оказалось крайне просто. Оно у Гусевых всегда приоткрыто — зимой, летом, в любую погоду, даже когда работает кондиционер. Таково желание Стефании Теодоровны. В кухне газовая плита, и хозяйка очень боится утечки газа, поэтому рама никогда не захлопывается. Убедить пожилую женщину этого не делать невозможно. Впрочем, как я понял, с ней вообще бесполезно спорить по любым вопросам. Игорь редко заходит на кухню (Гусевы едят в столовой), ему все равно, какая там температура, сама Тефи не готовит, суп и кашу варит Вера, а ей не очень нравится стоять на сквозняке, и у невестки со свекровью идет настоящая война из-за открытого окошка: Вера захлопывает его, Тефи распахивает.