Принципиальные вопросы общей теории Чакр

Ни о каких попытках "исправления" показанного на карте пути речь не идет. Можно возразить, что мистический опыт самоочевиден, так что его изложение в йогических текстах не обременено никакими теоретическими спекуляциями. Известно, однако, что даже в своем повседневном опыте мы видим не столько то, что есть, сколько то, что мы знаем. Тем более мы оказываемся связаны знанием, пытаясь передать свои повседневные восприятия ("то, что мы видим") в понятийной форме. В случае не повседневных, необычных восприятий зависимость эта резко возрастает. Что касается опыта восприятий, сопровождающих целенаправленно спланированную работу по подъему Кундалини, то опыт этот не только описывается, но и обретается исходя из определенных теоретических установок. Чтобы пояснить эту мысль, обратимся еще раз к субъядерной физике. Подобно тому как в Йоге сознание оказывается единственным средством познания сознания (всех уровней субъективной реальности), в субъядерной физике инструмент исследования также оказывается равным объекту исследования частицы изучаются при помощи таких же частиц. Поэтому вопрос о том, какова "элементарная частица вообще" (в случае Йоги - "субъективная реальность вообще"), "безотносительно к экспериментальной ситуации ее изучения и к теоретическим средствам, описывающим и объясняющим с достаточной степенью точности элементарную частицу в пределах определенного класса экспериментальных ситуаций, оказывается лишенным смысла. Элементарные частицы даны в знании лишь постольку, поскольку они вовлечены в процесс познавательной деятельности человека, и представления об элементарных частицах всегда сливаются как с практическими формами этой деятельности, так и с существующими теоретическими способами ее отображения" (36, 107). Сказанное в полной мере относится также к исследованию субъективной реальности внутреннего мира - сферы, принципиально недоступной наблюдению объективными методами. Очевидно, что сам инструмент здесь "теоретически настроен" еще до начала эксперимента. И такое же теоретическое звучание естественно, непосредственно, без какой-либо сознательно опосредованной "подстройки" - получает и сам опыт. Таким образом, не говоря уже об объяснении, всякое описание мистического опыта представляет собой в конечном счете его теоретическую интерпретацию. "Какую бы позу не принимали естествоиспытатели", - говорит Энгельс, - "над ним властвует философия". Естествоиспытатели (а в нашем случае можно сказать "духоиспытатели" - ?20) "воображают, что они освобождаются от философии, когда игнорируют или бранят ее. Но так как они без мышления не могут двинуться ни на шаг, для мышления же необходимы логические категории, а эти категории они некритически заимствуют либо из обыденного сознания так называемых образованных людей, над которыми господствуют остатки давно вымерших философских систем, либо из крох прослушанных в обязательном порядке университетских курсов по философии..., либо из некритического и несистематического чтения всякого рода философских произведений, - то в итоге они все-таки оказываются в подчинении у философии, но, к сожалению, по большей части самой скверной..." (84, 179). Настоящее высказывание приведено не для того, чтобы дать оценку философии создателей тантрических текстов, - оно адресовано тем, кто верит в возможность "мистического опыта, свободного от каких бы то ни было теоретических спекуляций". Напоминая, что в любой науке нередки случаи, когда экспериментальные открытия совершаются ученными, не способными их правильно проинтерпретировать теоретически, мы не хотим сказать, что тантрические тексты "неправильно" излагают тантрический опыт; напротив, в пределах "определенного класса экспериментальных ситуаций" они делают это безупречно, оставляя ясные ориентиры для тех, кто хотел бы проследовать по тому же маршруту. Мы просто хотим напомнить, что знать можно больше, чем мы видим. И если тантрические тексты говорят о "свете", то мы усматривали свою задачу в постановке вопроса об "электромагнитных волнах", несущих этот свет. 3. Что ж, тогда вопрос третий - по существу: Зачем это нужно? Нам нужен
      свет, а не "волны"!
      Действительно, над попытками установить, например, каковы "физические аналоги" Чакр, можно насмеяться как над чисто европейским подходом к делу, - ведь подобное знание совершенно бесполезно с практической точки зрения. В случае Чакр мы имеем дело не с чем-то внешним, а со своими собственными ощущениями, знание физической сущности которых ни в коей мере не продвигает нас в умении ощущать их, тем более управлять ими. А что касается расположения этих тонких органов в тонком теле (чем бы ни были и где бы не располагались их физические аналоги), то оно четко указано в текстах. Известно, однако, что нет ничего более практичного, чем хорошая теория. Не исключено, что в будущем этот "чисто европейский подход" принесет какие-то неожиданные результаты, - например, стимулирует сдвиг современного объективистски ориентированного научного мышления с мертвой точки в его отношении к "восточной мистике", стимулирует творческую активность в самодеятельной йогической среде, приблизит возникновение какого-то давно искомого Синтеза духовных учений. Задача настоящей работы состояла прежде всего в том, чтобы теоретически "потревожить" сложившееся материалистическое и культурологическое отношение к Йоге. Ведь с материалистической точки зрения сегодня принимается, да и то "крутя носом", не Йога как таковая (то есть мировоззренческая установка на расширение сознания и самосознания в единстве со средствами такого расширения), а лишь ее физиотерапевтический, в лучшем случае биоэнергетический аспект; все остальное относится к области "фантастических представлений" и всерьез не рассматривается. С культурологической точки зрения Йога рассматривается как реалия, вырванная из контекста иной культуры, и как инородное тело в контексте наличной культуры; говорится, что Йога чужда нашему обществу. Настоящая работа призвана показать, что "фантастические представления" йогинов на самом деле представляют собой инокультурные "срезы" тех сторон реальности, которые не получили своего отражения в контексте нашей культуры. Тем самым предпринимается попытка указать на неполноту, узость этого контекста, а также - по мере сил и способностей - на возможные пути его расширения. 4. Здесь уместно будет задать четвертый вопрос, строгий: Не мог бы автор,
      как материалист, уточнить свое отношение к мистике?
      "Мистичность" переводится как "таинственность". "Самое прекрасное и глубокое переживание, выпадающее на долю человека, это ощущение таинственности... Тот, кто не испытал этого ощущения, кажется мне если не мертвецом, то во всяком случае слепым... Я довольствуюсь тем, что с изумлением строю догадки об этих тайнах и смиренно создаю далеко не полню картину совершенной структуры мироздания". Это сказал Эйнштейн, создатель теории относительности, - теории, которая лежит в основе современной картины "физической реальности". Мистическое отношение к миру основано на сознавании присутствия бесконечных таинственных глубин, скрытых под пленкой познанного, а также сознавании известной меры гипотетичности самой этой пленки. Материалистическое мировоззрение вовсе не предполагает "гносеологической мании величия", дубинноголовой снисходительности человека, уточняющего отдельные детали уже "почти познанного" мира. Напротив, благодаря основному положению материалистической гносеологии о неисчерпаемости познания мира и человека, на любом этапе этого познания мы с необходимостью оказываемся перед лицом "перманентной тайны", бесконечности "еще непознанного", глубины, осознание которой, не затуманенное нашими познавательными успехами, не может не вызывать своего рода "священного трепета". Однако мистика, мистицизм - это нечто иное; это учение о некоем особом мистическом ("таинственном") опыте. Таинственность этого опыта заключается в его принципиальной неверифицируемости, "непроверяемости": для нас всегда остается тайной, воспринимали ли мы нечто, или же только воображали его. Строго говоря, опыт нашего повседневного переживания мира также мистичен, поскольку невозможна постановка "решающего эксперимента", способного подтвердить или опровергнуть действительность этого опыта. По словам Витгенштейна, "мистическое не то, как мир есть, а то, что он есть". Абстрагируясь от мистичности повседневного опыта переживания внешнего мира, мы можем определить в качестве мистического опыт переживания некоторых внутренних событий. Этот опыт может случиться с каждым, но прямой доступ к нему открыт не каждому: для обретения такого доступа требуется особая подготовка. В то же время никакими объективными методами не может быть ни подтверждено, ни опровергнуто, отражает ли этот опыт какие-то объективные процессы, или представляет самовнушенный плод фантазии. Итак, в случае внутреннего мистического опыта предметом веры или неверия выступает не учение о раскрываемой этим опытом действительности, но сама эта действительность. Область мистических явлений, "потусторонних" нашему закрытому взору, традиционно находится в ведении ультра-идеалистических течений теоретической мысли и традиционно же отрицается материализмом. Материалист не верит в то, что по ту сторону актуального сознания может протекать какая-то своя сознательная жизнь, независимая от его воли и целеполагания; тем более он не верит, что "та" жизнь каким-то образом может определить "эту". Ориентация материалистической теории на "внешний мир" служит причиной ее традиционного отставания во "внутренней проблематике", которое выражалось в недооценке (вплоть до второй половины XIX в.) активности сознания и до сих пор дает о себе знать в забвении экзистенциальных нужд человека. По той же причине область мистического опыта, лежащая на полюсе прямо противоположном теоретической интенции материализма, традиционно сдается последней без боя. Действительно, наличное состояние материалистической теории не дает своим последователям никаких стимулов к исследованиям в этом направлении: материалист просто не понимает, зачем нужно пытаться переживать, а тем самым и как-то объяснять подобные вещи. Сталкиваясь с такими переживаниями случайно, материалист в последующих поисках объяснений, как правило, оказывается очарован богатейшим опытом теоретической интерпретации подобных переживаний, обретенным в рамках идеалистической традиции. Содержание термина "мистицизм" в его обыденном словоупотреблении крайне неопределенно; обычно "мистицизмом" (как с бранными, так и с благоговейными интонациями) называют то, что непонятно. Говоря о мистицизме, мы будем подразумевать весь массив исторических представлений о внутреннем мистическом опыте. Будучи включены в рамки различных учений, представления эти являются продуктами теоретической интерпретации результатов интроспективного исследования пространств нашего внутреннего мира. Можно ли выделить основные положения мистицизма, подлежащие материалистической интерпретации? Представляется, что принципиальной для понимания мистицизма служит концепция так называемого "трансцендентного субъекта". В "Философии мистики" Карл Дю-Прель пишет следующее:
      "...В сокровенных недрах нашего существа пребывает недоступный нашему
      самосознанию трансцендентальный наш субъект, корень нашей
      индивидуальности; он отличается от чувственной половины нашего
      существа как формою, так и содержанием своего познания, так как
      находится в других отношениях к природе, воспринимает от нее другие
      впечатления, а следовательно и реагирует на нее иначе, чем
      сознательная наша половина.
      ... Одновременное существование лиц нашего субъекта служит основой
      всякой мистики и остается при всевозможных изменениях ее формы
      неизменным ее предположением;... Самое меньшее, что содержит в себе
      эта метафизическая формула, так это то, что между сознательным и
      бессознательным лицами нашего собственного "я" могут существовать
      мистические отношения". Дю-Прель приводит также мнение Канта, что "мы
      можем вступать в отношения "не только со своим трансцендентным
      субъектом, но, при посредстве этого субъекта, и с трансцендентальными
      существами" (27, 493-499).
      Итак, основной постулат мистицизма гласит, что "обе половины нашего существа действуют одновременно, хотя трансцендентальная наша деятельность остается скрытою для нашего земного лица" (там же, 492). Важно отметить, что тантризм представляет собой именно экспериментально-мистическое учение: все его, казалось бы, чисто теоретические положения, как относительно анатомии и физиологии "тонкого тела", так и относительно космогонии, представляют собой не что иное, как концептуальное оформление мистического опыта. И опыт этот свидетельствует именно о множестве "потусторонних" существ ("субъектов"), различно предопределяющих нашу "посюстороннюю" жизнь из ряда "потусторонних" миров.*
      * В рамках этих представлений некоторые психические расстройства могут быть проинтерпретированы как рассогласование системы "фильтров", которые ограждают субъекта от этих "миров" и обеспечивают его психическую целостность. На память приходит древнее обещание богов разделить человека надвое еще раз, если он будет усердствовать в своем стремлении все познать.
      Этот опыт приоткрывает нам "зазеркальный" мир нашей психики, который оказывается не менее реальным, не менее бесконечным, не менее захватывающим, не менее конфликтным и не более подвластным нашему сознанию, чем мир по эту сторону. Так наряду с отторгнутой от себя внешней вселенной человек оказывается лицом к лицу с противостоящей ему вселенной внутреннего мира. Некоторые настолько очаровываются зазеркальем, что всецело посвящают себя его исследованию, иногда достигая на этом пути таинственных результатов, обретая необъяснимые способности и т.п. Их редкие сообщения о мире "по ту сторону" странны и маловероятны. Очевидно в то же время, что полнота обретенных ими сил и знаний, по сравнению с возможными, подобна полноте сил и знаний, которые мог бы обрести человек, осваивающий в одиночку этот мир, - в полной изоляции от знаний и умений других людей, без какой-либо поддержки с их стороны... 5. - Простите, вы верите в левитацию? - вопрос пятый, естественный.
      Действительно, если сам не умеешь летать и сосед не умеет, трудно поверить в то, что кто-то умеет это делать. Да и законы физики... Не следует забывать, впрочем, что законы эти провозглашаются людьми. Дело, конечно, не в левитации, - хотя в некоторых йогических трактатах и встречаются предостережения не медитировать в пещерах, чтобы ненароком не набить шишку. Речь идет об отношении к Сиддхам ("достижениям") вообще. Тантрическая Садхана упирается в Сиддхи, точнее, Сиддхи стоят на пути тантрической Садханы. И рассматривая тантрическую традицию, Сиддхи обойти нельзя, - каждый раз мы будем натыкаться на них опять и опять. В данном случае мы не будем рассматривать возможные механизмы Сиддх: для нас важно выработать общее отношение к самой их возможности.
      "Физиологическая тренировка мозга необычных людей, усиленная
      пониманием включенных в этот процесс основных функций, может дать
      совершенно неожиданные результаты. Мы так привыкли к
      посредственности, к "среднему арифметическому" уровню нашего
      окружения, что вряд ли в состоянии представить себе мощь мозга,
      работающего с полной отдачей" (69, 296).
      "Йогические методы примерно так относятся к обычным психическим
      процессам, как управление силой пара или электричества, основанное на
      научном познании, относится к обычному, спонтанном действию пара и
      электричества в природе; при этом могут быть получены результаты,
      иным путем недостижимые, - результаты, которые представляются
      чудесными тем, кто не уяснил путей их достижения. Методы,
      совокупность которых именуется Йогой, представляют собой особые
      психологические приемы, нацеленные на обычные психические функции и
      способности. Достигаемые ими результаты постоянно наличествуют в
      скрытом состоянии, однако при естественном течении психических
      процессов обнаруживаются не без труда и не часто" (6).
      К числу наиболее известных и наиболее распространенных достижений относятся различные формы экстрасенсорного восприятия. Однако они составляют лишь небольшую часть тех "сил", которые, как говорят, достигаются в ходе тантрической Садханы. Тексты упоминают восемь "великих" Сиддх и тридцать "малых". Великие Сиддхи - это способность становиться меньше атома и больше вселенной, легче воздуха и тяжелее железа, переноситься в любое место и исполнять любое желание, управлять всеми стихиями и всеми созданиями. К малым относятся ясновидение, яснослышание, способность принимать любой облик, читать мысли, понимать язык животных и т.д. и т.п. Современные "психоэнергетики" утверждают, что Сиддхи, обретаемые в результате подчинения тонкоэнергетических центров тела (Чакр), служат проявлением способности оперировать некими полями, сопряженными с этими центрами. Разумеется, традиционное объяснение Сиддх иное. Вот, например, что говорит Лама Анагарика Говинда в "Основах тибетского мистицизма":
      "Созерцание внешнего, объективного явления, процесса, вещи и т.п.
      представляет собой проецирование вовне того, что на самом деле
      пребывает в глубине нашего сознания. Восприятие
      пространственно-временных и причинностных характеристик внешнего мира
      - это привычка, которую мы воспитываем в себе начиная с момента
      "рождения". Умение управлять внешними силами - это умение управлять
      проекциями, силами нашего собственного сознания. Созерцая тайные
      глубины и голубизну небосвода, мы созерцаем глубины нашего
      собственного внутреннего существа" (21).
      "Ты в ужасном положении: для тебя слишком поздно возвращаться, но
      слишком рано действовать. Ты подобен младенцу, который не может
      вернуться в уютную утробу матери, и в то же время не может побегать
      вокруг. Все, на что способен младенец, - это наблюдать и слушать,
      слушать удивительные рассказы о действиях.
      Ты сейчас как раз в таком положении: ты не можешь вернуться в лоно
      своего прежнего мира, и в то же время не можешь действовать с силой.
      Ты способен лишь наблюдать за проявлениями силы и слушать сказки,
      сказки о силе.
      - Какой смысл в этих сказках?
      - Колдуны полагают, что мы являем собой груду никчемности. Мы никогда
      не сможем по своей воле бросить игры и заняться делом. Поэтому с нами
      надо действовать обходным путем уловок, способных приковать наше
      внимание к занятным псевдопроблемам. Побочным результатом работы над
      псевдопроблемами оказывается разрешение некоторых действительных
      проблем, неразрешимых как проблемы сами по себе. Таким образом,
      задача уловки - отвлечь внимание от проблемы, а затем привлечь его к
      ней так, как это требуется" (34).
      Существует мнение, что Сиддхи, "величайшей" из которых называют Мокшу, освобождение от цикла рождений и смертей, - это не более чем "уловки", приманка к Йоге. Как знать? Еще св. Августин говорил, что чудо противоречит не природе, а лишь нашим взглядам на нее. Современная научная картина мира - это тоже "взгляд": не природа во всем своем величии, а лишь ее ответ на наши вопросы. Действительно ли мы уже умеем спрашивать? 6. Впрочем, тут можно задать и шестой вопрос, резонный: Не представляют
      ли Чакры, "победой" над которыми якобы обретаются Сиддхи, феномен еще
      более сомнительный, чем сами Сиддхи? "Чудесам" (которые можно
      объяснить трюками, гипнозом и т.д.) некоторые из нас были
      свидетелями, однако Чакр не видел никто кроме тех, кто о них учит. Во
      всяком случае, науке Чакры неизвестны.
      В предисловии к "Лекциям по Раджа Йоге" Вивекананда пишет, что "поверхностные ученые, неспособные объяснить различные необыкновенные психические явления, пытаются игнорировать само их существование. Но отворачиваться от чего-либо без надлежащего исследования - отнюдь не признак беспристрастного научного ума" (17). Современные науки о человеке до сих пор не приняли эстафету тантрической анатомии и физиологии не в последнюю очередь по той причине, что научный анализ заявленного ею предмета осуществляется как правило на основе принципиально ложной методологии: Нади и Чакры, Прана и Кундалини рассматриваются в качестве элементов "фантастических представлений" древних о строении и функционировании человеческого организма, тогда как на самом деле они представляют собой элементы "схемы тела", данной нам исключительно во внутренних ощущениях. "Схема тела", именуемая на языке оккультной традиции "тонким телом", относится, к сфере субъективной, а не объективной реальности. В контексте стоящих перед йогином задач, ему нет нужды изучать строение и функцию органов "грубого тела", - он ищет силу, заставляющую эти органы работать. Он хочет научиться управлять ею. Управлять же силой можно лишь ощутив ее. По мере развития своей способности к внутренним ощущениям, человек узнает, что такое Чакры, и приобщается к скрытым в них силам. Таким образом, Чакры - это в большей степени психологические, нежели физиологические феномены. "Нет ничего сверхъестественного", - пишет Вивекананда, - "но существуют явления грубые и явления тонкие; тонкие есть причины, грубые - следствия. Грубые могут быть легко обнаружены чувствами, тонкие нет" (17). Очевидно, что ни внешний, ни внутренний мир не исчерпывается той его частью, которая дана нам в ощущениях. Ведь ощущение - это превращение энергии раздражителя в факт сознания. Между тем материальные системы обладают определенной степенью пластичности, то есть способности принимать вещество и энергию и отдавать их. Если воздействующая система не может произвести в подвергающейся воздействию системе никаких изменений, никакое отражение невозможно. Отражение может иметь место лишь на определенном уровне воздействия, то есть при соответствии силы воздействия пластическим возможностям отражающей системы. Так, сунув руку в огонь и познав, что он горяч, мы произвели в свое время опыт, приоткрывший нам одну из тайн внешнего мира. Но чем более тонким будет производимый нами внешний опыт, тем более дорогую и громоздкую штуку нужно будет для него построить. Точно так же, чем более тонким будет проводимый нами внутренний опыт, тем большая для него потребуется работа над собой. Йогическая практика повышает нашу восприимчивость, постепенно раскрывая для нас мир (точнее, миры) восприятий более тонких, чем те, с которыми мы привыкли иметь дело. 7. - Однако в этой жизни мы чаще сталкиваемся не с тонкими восприятиями,
      а с шарлатанами, которые своими сомнительными сочинениями о "тонких
      восприятиях" залазят в карман честной публике. Да и к чему нам эти
      восприятия? - Так звучит вопрос седьмой, усталый.
      Шарлатаны действительно были всегда; но еще раньше были две рыбы, и одна говорила другой: "Вы слышали? Говорят кто-то вылез на берег и ползает по илу". На что та отвечала: "Во-первых, никакая честная рыба на это неспособна; а во-вторых, к чему это?" Через соответствующее число миллионов лет у потомков рыбы, неизвестно чего ползавшей по илу, лапы начали обрастать перьями и они уже пробовали летать, а родичи двух первых так и остались рыбами. Сегодня мы, подобно этим двум рыбам, не в состоянии представить значение и последствия йогических опытов, ведь "у Него один день как тысяча лет, а тысяча лет, как один день". Это, словами Бэкона, не плодоносные опыты, с помощью которых достигается сиюминутная польза; это опыты светоносные, обгоняющие практику. Они могут казаться бесполезными даже зорким людям, но это "бесполезность" света, озаряющего мир. зима 1982-83
      Приложение V
      АНТИ-РИГИН
      Рецензия на рукопись книги Александра Ригина "Путь тела: опыт материалистической интерпретации Кундалини-йоги"
      I
      Н асколько можно судить из библиографии, приступая к рассмотрению физических аналогов тантрических представлений о космогенезе и духовном развитии человека, автор изучил лишь одну "сторону медали", физико-космологическую; философско-психологический аспект проблемы не вошел в сферу его интересов со всеми вытекающими отсюда последствиями. Остается лишь надеяться, что в будущем автор проработает эту область человеческих знаний с той же обстоятельностью, с какой он проработал современные физические концепции. А в настоящее время, поскольку начало работы - ее лицо, первую главу для пользы дела желательно ликвидировать. Разумеется, полностью очистить текст от сформулированных в ней "идей" не получится, - "идеи" эти проходят красной нитью через последующие главы; но далее они представлены, по крайней мере, не все сразу, разбавлены интересным материалом и не оставляют того тягостного чувства безнадежности, которое возникает после прочтения первой главы. Я укажу здесь только на ложность исходной посылки, которая лежит в основе "неоматериалистических" спекуляций автора, полагающего, что фундаментальный уровень материи составляют "кванты сознания". Речь идет об отождествлении Атмана с квантом пространства-времени (геоном), а последнего - с квантом сознания. Брахман и Атман - это философские категории для обозначения субстанционального единства целого и части. Брахман, субстанциональная основа целого (например, мира), и Атман, субстанциональная основа части (например, человека), едины; причем Атман - субстанциональная основа любой части целого, сколь бы различными эти части ни казались. Возникает вопрос: правомерно ли отождествлять Атман человека, его субстанциональную основу, с единичным геоном, своеобразным "квантом субстанции"? - Нет, поскольку человек, будучи предметным существом, существует во времени, занимая при этом определенное пространство, и состоит, следовательно, из множества геонов, квантов пространства-времени. В противном случае пришлось бы признать, что человек состоит из множества Атманов. Атман и геон попросту несоотносимы по той причине, что Атман - это отвлеченное понятие, философская категория, а геон - конкретный физический объект. Точно так же и поток сознания, если на то пошло, состоит из множества "квантов сознания". Между тем автор под "квантом сознания" подразумевает некое "зерно индивида", которое затем, по причинам более чем загадочным, начинает обрастать снежным комом "оболочек иллюзий", и превращаться в конце концов в человека, подобного нам с вами. Но утверждать, что "в основе индивидуума", обладающего сознанием, лежит один-единственный "квант сознания", все равно что утверждать, будто в основе пространственно-временного континуума лежит один пространственно-временной квант; чтобы не остаться голой фразой, подобная концепция должна быть развернута. Автор, однако, не поясняет, как гипотетический фундаментальный "квант сознания" соотносится с эмпирическим потоком последнего. Разумеется, сделать это довольно сложно. Буддисты, например, квантируя поток сознания, и отождествляя его кванты (дхармы) с квантами субстанции, отрицали наличие Атмана, "фундаментального кванта". Замечу также, что приведенная в первой главе "структурная схема индивидуума" подозрительно напоминает неоплатоническую схему "эманации единого", модифицированную Алисой Бейли: У Бейли: ЕДИНОЕ - МОНАДА - ДУША - ЛИЧНОСТЬ - ТЕЛО У автора: СОЗНАНИЕ САМОСОЗНАНИЕ - ПСИХИКА - ЛИЧНОСТЬ - ТЕЛО Но если схема Алисы Бейли, не претендовавшей на материалистический подход, обладает внутренней логикой, то в авторской схеме отсутствует и логика. Потому что, вопреки бытующему среди самодеятельных йогов мнению, от "перемены слов" кое-что, все-таки, меняется: меняется содержание текста.
      II
      Стр. 25. Идеалистическая подмена: автор рассматривает различные формы отражения в природе как формы сознания; с материалистической точки зрения, напротив, сознание представляет собой высшую из известных нам форм отражения. Далее он пытается скормить читателям следующую логическую кашу: "пространство-время"="существование в пространстве-времени" -> "время"="существование"; поскольку же "сознание"="существование" -> "время"="сознание". Перемешав философские категории и физические величины, автор извлекает из этой кучи следующий тезис: время генерируется сознанием (стр. 23). Как видно, "новому" материализму не обойтись и без "новой" логики.
      III
      Вызывает сомнение необходимость повторных разъяснений, что такое "сфера Шварцшильда" и т.п. (см. стр. 15 и далее, 30 и далее, 40 и далее), а также обсуждения половых вопросов сингулярности (стр. 34-35). Пять влагалищ на полстраницы текста - это дурной тантризм.
      IV
      Стр. 54. Автор утверждает, что самосознающему Я "соответствует" микро-ЧД Хокинга, и что не всякий геон становится микро-ЧД; причем если геон в авторской интерпретации соотносится с Атманом, то микро-ЧД - с Пурушей (стр. 55). Любому человеку, сколько-нибудь серьезно изучавшему индийскую философию, ясно, что "становление Атмана Пурушей" представляет собой не более чем "непереводимую игру слов". Не более содержательна и связь между микро-ЧД и самосознанием; для автора, надо полагать, эта связь "очевидна". Для него очевидно также, что гравитация "соответствует" либидо, "кипение пространства" - беспричинной радости бытия и многое другое (см. стр. 55). Ну, а тех, кому все это "не очевидно", надо полагать, могила исправит. Свои лихие аналогии автор подкрепляет ссылкой на восточную мудрость. Он говорит, что "кажущееся... очевидным различие между внутренней 'психологической реальностью' субъекта и внешней, объективной реальностью, согласно Йоге, является иллюзорным" (там же). Но это не так. "Согласно Йоге" различается пять "оболочек иллюзии" (а не только "очевидные" внешний и внутренний мир), объекты которых обладают качественной спецификой. Причем "оболочки" эти иллюзорны лишь в том смысле, что скрывают от человека его "подлинное Я", Атман и т.п.; различия же между ними не кажущиеся, а действительные. Между "оболочками" существуют неявные причинные связи, но задача исследователя как раз и состоит в том, чтобы раскрыть их. Стр. 59-64. Все эти рассуждения о "внутренней женщине", "срединном пути" и т.п. имеют весьма неопределенное отношение к энергии вакуума, не связаны с предшествующим материалом и смотрятся в настоящей главе инородным телом. Если их снять, текст от этого только выиграет.
      V
      Пятой главой автор сильно подпортил свою Карму. Представления о Пране исторически развивались, так что, покопавшись в литературе, можно подкрепить ссылками на "традиционные источники" достаточно широкий спектр "современных интерпретаций".