Лесь - Лесь (пер. И.Колташева)

      Ступени наконец кончились, и новый коридор, который показался в свете фонаря, позволил принять вертикальное положение. Полностью измученные первооткрыватели подкрепились кофе из термосов и сахаром вприкуску. Как вкус, так и запах сахара оставляли желать лучшего, ибо Каролеку не удалось предохранить его от отсырения. Но никто особенно не привередничал.
      Дальнейший путь привел в новую комнатку. Из комнатки вели коридоры в четыре стороны света. Стрелы отсутствовали. Персонал остановился в нерешительности.
      – Ну, и что теперь? – спросил Лесь.
      – У меня такое чувство, что где-то свежий воздух, – неуверенно произнесла Барбара. – Но я не знаю, откуда он дует.
      – Снаружи.
      – А где это – снаружи?
      – Нужно зажечь свечу, – посоветовал Каролек. – Посмотрим, что будет делать огонек.
      Зажечь погребальную свечу оказалось не так просто. Находящиеся в карманах спички намокли и не хотели зажигаться ни за что. Несколько минут рассматривалась возможность получения искры от электрической батарейки в фонаре, потом вдруг Барбара издала крик и рванулась рукой к своим волосам.
      – Падайте передо мной ниц! – решительно пожелала она. – Я, как только увидела воду, прицепила спички к волосам шпилькой. Сухие, как перец!
      – Я видел в жизни более сухой перец, – критически заметил Януш. – Но, может быть, все же удастся зажечь…
      Загорелись три погребальные свечи. Их подняли вверх у выходов трех коридоров, ибо четвертый, которым сюда пришли, в расчет не входил. Только один огонек показывал какую-то тенденцию к отклонению в середину помещения.
      – Идемте туда! Оттуда идет свежий воздух! Кароль, на всякий случай отмечай мелом на стенах стрелки!…
      Свежесть воздуха явно увеличивалась. Через несколько метров коридор сузился и снизился. Януш на четвереньках протиснулся через тесную дыру, и вот хромающая за ним Барбара увидела, что он странно дергает ногой, при этом ей показалось, что он что-то кричит. На всякий случай она несколько попятилась и попала туфлей в Леся.
      Януш торчал задом в отверстии, а руками изо всех сил старался удержаться за какой-то корень, чтобы не слететь по крутому поросшему травой склону, который не только увидел, но ощутил в непроглядной темени ночи.
      – Люди, вышли! – радостно стонал он. – Пусть я подохну, вышли! Боже мой, вылез! Конец этим холерным пещерам!!!
      – Что ты говоришь? Я не слышу! – допытывалась беспокойно Барбара. – Внимание, все назад! Опасность!
      Лесь толкнул Каролека, вокруг которого было немного места.
      – Что-то там происходит, я не пойму, – сказал он беспокойно. – Барбара толкается и кричит что-то.
      Каролек перестал водить по стене мелом.
      – Господи, может, быть обваливается что-то?!
      Не понимая действий Януша, Барбара на всякий случай схватила его за дергающуюся ногу. Януш повис на склоне головой вниз, фонарь выпал у него из рук, поехал вниз и погас. Держащая его за ногу Барбара вылезла наружу, захлебнулась счастьем, выпустила ногу и съехала за Янушем тоже. Высунувшийся за ними Лесь услышал внизу таинственную возню, внезапно дернулся и рухнул за товарищами. Последним прибыл Каролек.
      Исцарапанный, помятый, переполненный счастьем и утехой персонал бюро сидел в уголке на крутом скалистом склоне, держась за какой-то пенек.
      – Ноги моей не будет ни в одном подвале больше, – торжественно провозгласила Барбара. – Я не хочу больше и слышать о пещерах! Пусть себе те туристы делают, что хотят, но без меня!
      – Это было действительно чудо, – подтвердил Каролек. – И вообще, я не понимаю, как нам удалось выйти из всего этого живыми.
      – Идиотам всегда везет, – сказал Януш. – Я вам так скажу: если бы все мы были пьяными, то этот путь пробежали бы с песнями.
      – Боже, как я голоден! – простонал Лесь.
      – Где же мы находимся? – полюбопытствовал Каролек.
      – Не все ли равно? Ясно, что на поверхности. Сориентируемся, когда рассветет. Кстати, который час?
      – Четверть второго, – ответила Барбара, освещая часы фонариком. – Глядите, мы были там почти шестнадцать часов.
      – Мне казалось, что шестнадцать лет. Вероятно, на небе тучи, потому что чертовски темно…
      – Послушайте, до рассвета еще как минимум три часа. Если будет пасмурно, то еще больше. Мы же не будем сидеть здесь три часа без дела…
      – Попробуем спуститься вниз.
      – Темно, как у кабана в заднице. Мы поломаем себе руки и ноги…
      – Надо привязать веревку к пню!
      Освещая египетские ночи последним уцелевшим фонариком, поддерживая друг друга и используя веревку, персонал бюро начал спускаться вниз. Крутой склон наконец прекратился. Ноги ощутили гладкую твердую поверхность.
      – Глядите, шоссе!
      – Интересно, какое? Где мы можем быть, черт побери?
      – Здесь низ, а там – гора… В какую сторону пойдем?
      – Ни в какую, – решительно сказала Барбара. – С меня хватит. Если хотите, то идите, а я подожду здесь. Ног уже не чувствую и вообще ничего не чувствую!
      – А я, наоборот, чувствую все слишком сильно, – сказал Каролек. – Она права, я тоже никуда не пойду. Здесь где-нибудь можно переждать…
      Лесь застучал зубами.
      – Холодно, как на полюсе! Мы получим воспаление легких…
      – Можно разжечь костер.
      – Давайте сойдем с этого шоссе, – сказал Януш. – Здесь лучше. Соберем несколько веток и разожжем костер. Всюду мокро – не будет пожара. Испечем на углях остатки колбасы. Жаль, что не взяли с собой поллитра.
      – Что? – спросил вдруг Лесь. – Как не взяли? У меня есть чекушка!
      – И только сейчас ты говоришь об этом?!
      – У меня было замешательство в голове, поэтому я не знаю, что должен был сказать, и не помню, что…
      Из последних сил персонал собрал в темноте кучку веток, сучьев и коры. Стук зубов раздавался все сильнее. Через четверть часа заполыхал огонь, выделяя из себя спасительное тепло, и чекушка Леся пошла по кругу, вызывая тепло также и внутри. Победившая, но смертельно уставшая экспедиция первооткрывателей разместилась тесной группой посреди каких-то густых, перепутавшихся кустов, у ее ног пылал небольшой костер. Измученные, но радостные голоса стали стихать, все реже и реже чья-то рука подбрасывала в костер пищу, и наконец мертвый сон свалил четверых чудом спасшихся первооткрывателей.
 

* * *

 
      Беспокойство директора бюро усиливалось с минуты на минуту. О сне он даже и не мечтал. Не находя себе места, он ходил по пансионату и старался унять страшное давление в горле. Тяжесть ответственности за жизнь подчиненных ему работников сгибала его, словно груда мельничных жерновов, а угрожающую атмосферу сгущал тот факт, что он не мог зажечь погашенный Бьерном свет. Единственным светлым пятном была электрическая машинка на кухне, которая работала по неизвестным причинам.
      Небо окутывали тучи, и вокруг пансионата царила абсолютная темнота.
      Наступила полночь. Главный инженер ушел спать, и директор бюро ощутил себя ужасно одиноким. Он посидел минуту в одной из комнат, с горечью подумал, что если что-нибудь произойдет, то, независимо от причин несчастья, все падет на его голову, сорвался снова и снова забегал по дому. Он выглянул через одно окно, потом через другое, увидел глубокую ночь, вышел на маленький балкончик над невидимым огородом и, всматриваясь в темноту, в отчаянии думал о возможности спасения персонала.
      Он стоял, надолго задумавшись. Замерз, потому что в него проникла ночная влага, намеревался уже войти назад, когда услышал какие-то звуки. Звуки показались ему человеческими голосами. С бьющимся сердцем он наклонился, напряженно вслушиваясь, но голоса не приближались. Они слабо доносились с небольшого расстояния. За кустами временами что-то блестело.
      Директор бюро сбежал с балкончика и ворвался в комнату главного инженера. Главный инженер лежал в кровати одетым, и в темноте светился огонек его сигареты.
      – Збышек, там что-то слышно! – закричал в волнении директор бюро. – Может, это они вернулись?
      Главный инженер сорвался в мгновение ока. Они оба, спотыкаясь в темноте, выбежали на балкончик. Наклонившись вперед, они старались что-нибудь услышать и увидеть.
      Голоса шелестели неясно за густыми кустами, и свет блестел то сильнее, то слабее. Никто не продирался сквозь заросли и не ходил к пансионату.
      – Это не они, – мрачно сказал главный инженер. – Если бы это были они, то вернулись бы в дом. Кто-то там просто крутится в лесу.
      – В это время? И в такую темную ночь? Кто же это может быть?
      – Вероятно, хиппи. В Польше их немного, и вроде они любят такие странные условия существования.
      Со стороны голосов подул ветер и принес с собой какой-то неприятный, трудный для определения запах. Главный инженер принюхался.
      – Слышите? – спросил он с легким разочарованием.
      – Да, вероятно, это все же хиппи, – ответил директор бюро с сожалением. – Курят наркотики. Что за ужасная вонь! Как они могут это выдержать?
      – Как будто сероводород… И какая-то гниль. Они должны быть ужасно грязными…
      – Боже, что им пришло в голову исследовать пещеры! – простонал директор бюро. – Там же может что-нибудь обвалиться! Может их засыпать!
      – Я изучил документацию, – сообщил главный инженер. – Пещеры обследованы при проведении установки. Вплоть до потока… знаете, спускается вниз… вплоть до потока все должно быть в полном порядке. В прошлом году здесь работала группа гидравликов, под землей устроили себе базу, сидели по восемь часов, питались… Даже сделали какие-то знаки на стенах… Несколько выше есть небольшой колодец. Может, они выйдут через этот колодец?…
      – Может быть, и выйдут…
      – Идите спать, нет смысла так нервничать. Мы ничем не поможем этим выглядыванием, а завтра мы должны быть в форме.
      Директор бюро теоретически признал правоту главного инженера, но не в состоянии был лечь в постель. Он немного дремал в одежде, пробуждаясь каждую минуту и наконец в пятом часу утра, почувствовал, что дольше не может выдержать этого бездействия.
      За окном вставал пасмурный день. Директор бюро вышел из пансионата, посмотрел вдоль шоссе, перешел на другую сторону, к огороду, и задержался на лестнице, безнадежно оглядываясь вокруг. Его шаги разбудили главного инженера, который также спал в одежде, беспокоимый ужасными видениями. Он сошел вниз и остановился за спиной директора бюро.
      – Не вернулись, – глухо сообщил директор бюро.
      – Пять минут шестого, – сказал главный инженер. – В семь мы должны быть внизу, в милиции.
      Ранний ветерок снова принес особенную невыносимую вонь. Директор бюро невольно повел ноздрями.
      – С утра уже курят наркотики, – сказал он с нескрываемым презрением. – Это нужно запретить. Они отравляют воздух.
      – Может быть, они до того грязны, – заметил главный инженер, желая хоть на миг отвлечь внимание директора от гнетущего состояния. – Пойдемте посмотрим. Если они желают курить это дикое свинство, то пусть идут куда-нибудь в другое место.
      Они вошли в мокрую траву и с определенным усилием, несколько окольной дорогой продрались сквозь заросли. Они вернулись на место, где ночью доносились голоса и блестел свет, раздвинули густые кусты и замерли в абсолютной неподвижности.
      Под привлекательным кустом дикой смородины спали сном праведников ужасно грязные, ободранные, вонючие Барбара, Каролек, Лесь и Януш, сладко и трогательно притулившись друг к другу. У их ног лежала кучка пепла погасшего костра.
      После неслыханно длинной паузы главному инженеру и директору бюро удалось овладеть собой. Но они все еще не были уверены, что взяло над ними верх: безграничное утешение или вселенское удивление.
      – Боже мой, почему они не вернулись в дом?! – закричал главный инженер, внезапно продираясь сквозь кусты. – Они что, скрывались от нас?!
      Директор бюро набросился на найденных сотрудников, как волчица на своих детенышей. Заключить их в объятия помешала ему кошмарная вонь. Угрызения совести перемешались в его словах с криками счастья. Вырванные внезапно из сна исследователи пещер недоуменно глядели на ошалевшего от счастья начальника, не понимая вообще, где находятся и что делается…
 

* * *

 
      – Кто бы мог подумать, что мы находимся возле самого дома, – недовольно сказал Януш, когда все, умытые и переодетые, уселись за вполне заслуженный завтрак. – Мы думали, что это какое-то неизвестное место, и у нас уже не было сил бродить в потемках.
      – Почему, черт побери, не зажгли свет? – гневно вопрошала Барбара. – Тогда все было бы видно!…
      – Мы надеялись, что глаз привыкнет и удастся увидеть что-нибудь снаружи, – признался озабоченно директор бюро. – И кроме того, я пробовал, но ни один выключатель не действовал…
      Ясный день вернул всем способность думать. Они признались начальникам о причинах проводившихся обследований. Директор бюро заразился благородным энтузиазмом подчиненных и дал согласие на включение в проект подземных галерей, одновременно думая над тем, как получить разрешение на это от вышестоящих организаций. Бьерн четырежды услышал пояснения о происшедшем, требуя его от каждого из участников отдельно. Главный инженер погрузился в размышления о химическом составе столь вонючей субстанции…
      В обратный путь в Варшаву двинулись все, причем Барбара, Каролек, Лесь и Бьерн были впихнуты в машину директора бюро, а главный инженер вместе с Янушем использовали мотороллер Влодека.
      – Вы должны ехать с ними, пан Збышек, – сказал шепотом директор. – Ни за какие сокровища мира я не оставлю никого из них без присмотра.
 

* * *

 
      Бульдозеры и экскаваторы уже начали свою работу на приятных склонах к вящему счастью председателя Совета, когда директор получил толстый конверт из-за границы. Пребывающий на лоне Отчизны Бьерн сообщал о достигнутых успехах.
      – Я ничего не могу понять, – сказал директор главному инженеру, читая в третий раз письмо, написанное наполовину по-польски и наполовину по-английски. – Что он имеет в виду? Пишет, что он делает все, чтобы загладить свою ужасную вину… О какой вине идет речь? Что вынудил бюро совершить преступление… Какое преступление, Господи? Он обеспечил нам рекламу по всей Скандинавии, и все туристские агентства уже включили Польшу в свои каталоги… Уже целые толпы туристов прутся к нам, и меня уже спрашивали, знаю ли я что-нибудь об этом, потому что все туристы хотят посетить именно наши объекты. Но ведь этих объектов еще не существует! Замок на разные торжества… Какие-то дни рождения, свадьбы… на пять лет вперед! Туристов направляют, конечно же, на другие объекты, но для нас это несомненный успех, так как уже сейчас видно уже увеличивающийся доход и вообще реклама – это бесценная вещь, только что это на него нашло? Откуда он это взял?
      Главный инженер несколько смутился.
      – Ну, видите ли… Насколько я знаю, он потерял по неосторожности часть документации… инвентарной… И бюро должно было эту документацию восстанавливать. Он очень переживал и обещал все это как-то компенсировать. Он ведь знал, как важно нам привлечь туристов.
      – Да, но какое преступление он имеет в виду?
      – Наверное, не правильно понял. Чувствует вину…
      Директор несколько скептически принял это разъяснение и перешел к просмотру пришедших одновременно с письмом рекламных проспектов. Главный же инженер спешно собрал своих коллег и сообщил им о письме. После недолгого совещания решено было посвятить своего начальника в обстоятельства дела, опуская, конечно же, некоторые детали.
      Взаимное доверие и доброжелательность снова воцарились в бюро. Содержащиеся в проспектах прекрасные описания могли успокоить кого угодно. Директор чувствовал себя вполне удовлетворенным. Его душа пела в упоении, а будущее представлялось Полярной звездой.
      Только одного он не мог все же понять. Почему скандинавские рекламные проспекты как главный привлекательный пункт рекламировали бои быков. Насколько ему удалось понять, в боях должны были принимать участие специально откормленные горные быки…