Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Азарт (пер. В.Шибаев)

ModernLib.Net / Публицистика / Chmielewska Irena-Barbara-Ioanna / Азарт (пер. В.Шибаев) - Чтение (стр. 1)
Автор: Chmielewska Irena-Barbara-Ioanna
Жанр: Публицистика

 

 


Иоанна Хмелевская
Азарт

Предисловие
(очень короткое)

      Только не подумайте, что я пишу эту книгу бескорыстно. Ничего подобного! Я пишу ее, втайне надеясь, что на нее откликнутся казино. Если конкретно, я очень рассчитываю на то, что все казино сделают меня своим почетным гостем, с бесплатным входом и бесплатными напитками. Это их наверняка не разорит, так как коньяк и шампанское я не люблю, а пить больше чем пол-литра мне крайне вредно.
      Правда, я не уверена, что мой шедевр вообще прочтут в казино.

Общие замечания

      Начнем скромно.
      Азарт. Что же такое азарт?
      Несомненно, это разновидность страсти. А страсти бывают всякие. И не обязательно они должны принимать отвратительный вид и превращаться в губительные, бывают страсти весьма полезные, однако все они пробуждают абсолютно одинаковые чувства.
      Например, рыбалка.
      Никто не сравнит невинного рыбака с ошалевшим от азарта игроком, который с треском просаживает состояние предков и свое собственное в Монте-Карло или еще каком-нибудь притоне разврата. Рыбак – существо деликатное, и не любят его исключительно сами рыбы, которые голоса не имеют и скандала поднять не могут. Ну, разве что жена рыбака выскажет то, что думает…
      И все же…
      Как сжимается сердце, когда поплавок начинает дергаться, какой фейерверк надежды, какой фонтан эмоций: клюет?… Не клюет?… Клюнула!!!
      А эта дикая дрожь, когда ты ощущаешь тяжесть удочки, этот взрыв энтузиазма, когда на конце лески трепещет серебристое чудо величиной с мизинец… Дух захватывает!
      Правда, на конце лески может оказаться прогнившая конская упряжь, давно уже погрузившаяся в ил, или даже сильно разложившийся труп, предмет радости для писателя-детективщика, для рыбака же – сплошное разочарование, хотя и сенсация тоже. Не станем, однако, углубляться в столь нетипичные события. Никто не знает на восходе солнца, с чем он вернется на закате, и это тютелька в тютельку применимо и ко всем другим областям.
      А что такое хождение по грибы?
      Идет этакий грибник по лесу, глаза у него бегают вокруг головы, один шаг, другой – и вот он! Господи боже! Да это же белый! Кто не собирал грибы, тому не понять. Сердце стучит как бешеное, все, что можно, пылает, ты испытываешь верх счастья и жадности: один есть, где-то рядом должен быть второй, и еще, еще!…
      Осуждать грибников способны, в сущности, только лесники.

* * *

      Или возьмем лицо женского пола… Тип волнений, в общем-то, наиболее распространенный и хорошо знакомый. Взгляд обнаруживает некое чудо природы, желанную фигуру… Но вот вопрос: ответит объект взаимностью или нет?… Посмотрит ли? Не посмотрит? Пригласит?… Примет приглашение?…
      Да господи, и так ясно, что посмотрит, пригласит, примет приглашение, придет, важно ведь совсем не это, а как раз то самое переживание очередных этапов, безразлично, идет ли речь о свадьбе и детях или лишь об одной бурной ночи.
      Эта неуверенность, смешанная с надеждой…
      Рыбалка!
      Ладно, не будем преувеличивать. Отвлечемся от рыбаков и вернемся к страстям как таковым.
      Кто их никогда не переживал, тот прожил жизнь зря и сам в этом виноват.
      Ведь, казалось бы, чего ради мужик взбирается на высоченную гору, подвергая опасности как минимум свое здоровье, а то и все остальное, хотя на самой вершине, по большому счету, ему вовсе нечего делать? Ему что, кто-то за это платит? А какого лешего он прыгает с парашютом, хотя его никто не заставляет? За каким шутом переплывает Атлантику на плоту, хотя, если уж он так любит морские путешествия, явно дешевле и, вне всякого сомнения, комфортней было бы поплыть первым классом на шикарном трансатлантическом теплоходе? Так зачем же он совершает все эти странные, нелегкие и опасные вещи, с виду безо всякой рациональной причины? Его толкает страсть. Да-да, именно страсть, и ничто иное.
      А азарт – это тоже род страсти. Причем крайне сильный.
      Азарт может принимать самые разные обличья.
      Ну хорошо, хорошо. Начнем с самого осуждаемого, вызывающего тревогу и негодование, а также горькие слезы у отдельных дам, не понимающих сути дела. Принимая во внимание, что мы лично представляем женский пол, дамские слезы не производят на нас особого впечатления.
      Нечего было связываться с азартным игроком.
      (А также с алкоголиком, бабником, садистом, скрягой, придурком, истериком, педерастом, каскадером, лентяем, обманщиком и так далее, и так далее. По секрету могу признаться, что сама я предпочитаю азартных игроков.).
      Обычно азарт прочно ассоциируется с игрой.
      В какой-то мере это правильно. Без игры нет азарта, сама же игра может быть разной. В карты, в рулетку, в лотерею, на бирже, в гольф, в бильярд, на скачках. Игра может также заключаться в подкладывании крупной свиньи начальнику на работе, но сразу же информирую, что этим последним видом игр мы никоим образом заниматься не будем, главным образом из-за отсутствия личного опыта. Остальные виды игр нами более или менее освоены.
      Для того чтобы принять участие в игре, нам придется ассигновать кое-какие деньги, без этого никак не обойтись. И вышеуказанные деньги мы можем потерять.
      Таким образом, азарт в еще большей степени ассоциируется с потерей денег – совершенно ошибочная и весьма неприятная точка зрения.
      Удовлетворение страсти приносит огромное наслаждение, о чем прекрасно знают, например, соблазнители. Или, к примеру, гурманы. И еще многочисленные любители шумных развлечений, которые обожают кабаки и рестораны, ужины и обеды в теплой компании, хорошие вина и печень по-строгановски, сто граммов с селедочкой и обычные пол-литра со свиными ножками или отбивной.
      Либо кофе и шарлотку со взбитыми сливками.
      И никому почему-то не приходит в голову, что не было еще такого случая, чтобы какой-нибудь официант после съеденного обеда вернул посетителям потраченные ими деньги, неважно, за шарлотку или за пол-литра. Все, что они потратили, пропало навсегда.
      А азарт иногда возвращает.
      Мало того что возвращает – случается, даже и с верхом.
      Это такое же удовольствие, как и любое другое, только посильнее и, что самое потрясающее, временами прибыльное.
      Иными словами, выше нами было научно доказано, что азарт совершенно несправедливо подвергается всеобщему осуждению (которое он, пожалуй, должен был бы воспринимать весьма болезненно) и что бытующее мнение о такого рода страстях в высшей степени ошибочно и заслуживает всяческого порицания.
      Попробуем его изменить.

* * *

      Трудно отрицать, что азарт заметно пострадал от мужчин.
      Ибо кто же еще, спрашивается, толпился в притонах, проигрывая состояния и продавая душу дьяволу? Может быть, женщины, а? Конечно!
      Женщин в эти помещения вообще не пускали, у них не было никаких шансов.
      Сие не означает, что не было желания. Как ни странно, женщина – тоже человек.
      В то же время женщины гораздо лучше приспособлены для азарта, причем по одной простой причине. Все дело в том, что есть такой закон природы, сама даже не знаю, где о нем следует написать: в начале книги, в середине, в конце или где придется. Предположим, что где придется.
      Закон природы относится строго к различию между полами, и именно поэтому я хотела бы просить женщин обязательно прочесть данное произведение. Мужчин мы уговаривать не будем, они и так с самого начала погрязли во всем этом по уши.
      Так вот, природа сама по себе создала честное разделение труда. Действует оно не всегда одинаково, но это неважно. Львица выводит и кормит потомство, а лев, хочешь не хочешь, должен поймать антилопу и притащить жратву, никуда не денешься. Птички сидят на яйцах по очереди, в чем есть свой смысл, ведь птичьей бабе тоже надо малость полетать, а что касается богомолов, то мы не намерены их излишне рекламировать. В основном же особа женского пола сидит с детьми, а лицо мужского пола выполняет прочую работу. По крайней мере, должно выполнять.
      Возможно, вследствие природной привычки к своим обязанностям женщины обладают внутренним биологическим барьером. Никто никогда не слышал о главной бухгалтерше или кассирше, которая забрала бы из кассы учреждения все деньги, проиграла их на скачках и потом застрелилась. Не было в мировой истории такого случая. А главные бухгалтеры и кассиры мужского пола? О-го-го! Нет, женщина, конечно, может потратить деньги из кассы себе на шубу или, скажем, на русский бриллиант, потом сесть и заплакать, требуя от мужчины, чтобы он сделал что-нибудь, но вот в казино она их не проиграет. А даже если и проиграет – не застрелится.
      Да и вообще, всего не проиграет. Мужчина одним махом бросает на стол рулетки последнюю тысячу злотых (долларов, франков, марок, иен, фунтов, смотря какая валюта в ходу), ставя все на последний шанс, но женщина – никогда. Она поделит этот последний шанс на столько кусочков, на сколько сможет, и всегда еще оставит себе кое-что про запас, хотя бы возможность.
      Исключения? А кто сказал, что исключений не бывает? Разумеется, они есть и только подтверждают правило.
      Кроме того, женщина, в противоположность мужчине, не вынесет из дома последней ложки и последней простыни в развлекательных целях, не проиграет свою последнюю шубку и собственную автомашину. Страсть к обладанию вещами уравновесит в ней страсть к азарту, и внутренний конфликт, хоть и истреплет ей все нервы, все же значительно смягчит вред от гибельного пристрастия. И вот уже азарт прячет свои когти.
 
      Хотя… С другой стороны…
      Кто не рискует, тот не ест…
 
      Ну хорошо, хорошо, не надо сразу кричать. Я сама знаю одну такую, у которой азарт сумел превозмочь законы природы, лишив ее всего наличного имущества, а еще вроде бы нашлась и такая, что, потеряв все блага земные, по собственной воле простилась с этим миром. Нет, не застрелилась. Она прибегла к какому-то снотворному или, возможно, какой-то иной наркотической гадости.
      Чем невероятнее случай, тем больше он подтверждает правило…
      Вышеупомянутый биологический барьер принимает иногда форму обычного страха – баба просто боится. Правда, безумие в ней бурлит и толкает к обожаемой игре, заставляя выбрасывать деньги в пасть Молоха, но где-то там, в самой глубине души, подсознания и печени, сидит и грызет ее ужасный страх потерь. И парализует ей руки и ум.
      Этот тип барьера следует решительно преодолевать, что вовсе не означает, будто мы намерены склонять главных бухгалтерш к приобретению огнестрельного оружия. Удивительно, между прочим, что на столь мимолетную и скоропортящуюся вещь, как красота, женщина готова не колеблясь истратить целое состояние без малейшего шанса на возврат денег, зато там, где существует надежда на прибыль, она умирает со страху.
      Где смысл, где логика?
      Из вышесказанного, однако, ясно следует, что азартом должны заниматься дамы, а тормоза следовало бы по возможности установить мужчинам.
      Хотя из элементарного чувства порядочности я вынуждена признать, что сама была знакома с одним довоенным бонвиваном, который даже в Монте-Карло играл сдержанно. Брал с собой сумму, предназначенную на проигрыш, и, если проигрывал ее, покидал притон дьявола. Если же выигрывал, половину выигрыша прятал в левый карман, а дальнейший разврат финансировал из правого и играл до тех пор, пока хватало его содержимого. Содержимое левого кармана он оставлял на развод.
      Другое дело, что в этих развлечениях его всегда сопровождала жена, которую он безмерно любил всю свою жизнь и которой раз и навсегда предоставил право протеста. «Если увидишь, дорогая, – сказал он ей в самом начале их брака, видимо во время свадебного путешествия, – что я лезу в левый карман, бери меня за воротник и утаскивай оттуда». Жена отнеслась к указаниям мужа со всей серьезностью. Он сам признавался мне, уже много лет спустя после войны, что временами жена пробуждает в нем совсем не любовные чувства, однако именно благодаря ей состояние его предков было сохранено.
      Как видим, встречаются мужчины, у которых в голове хоть что-то еще осталось.
      При случае хотела бы напомнить, что пока еще НЕ СУЩЕСТВУЕТ ОБЯЗАННОСТИ заниматься азартом. Это – развлечение сугубо добровольное.
      Зато мы вынуждены смириться с тем фактом, что страсти в человеческом существе бушуют со сверхъестественной силой. Куда там до них совести, разуму, нужде (которой достаточно и того, что она считается матерью изобретений), обязанностям либо каким-то еще порядочным и спокойным чувствам. Страсти побивают все.
      А уж страсть к азарту… О-го-го!
      Как всем известно, везение – вещь капризная. Везет либо в картах, либо в любви, а исключения опять же подтверждают правило.
      Допустим, кому-то карта прет как бешеная, потому что его жену в соседней комнате соблазняет какой-то тип.
      Настоящий, породистый азартный игрок просто обожает этого типа. Милый парнишка, да пусть себе соблазняет, пусть, лишь бы только карта продолжала идти! Лишь бы он слишком рано не остановился! Разумный азартный игрок даже заключает со своей женщиной уговор: «Если уж тебе так хочется мне изменить, дорогая, окажи любезность – выбери такой момент, когда я во что-нибудь играю». Женщина, у которой хоть что-то есть в голове, охотно принимает такую договоренность.
      Можно и наоборот. Она играет, а он флиртует.
      Миром азарта правит и другое правило, гораздо более важное, чем приведенное выше. А именно:
      ЕСЛИ УЖ НЕ ВЕЗЕТ, ТО НЕ ВЕЗЕТ!
      Это – великая истина, которую труднее всего осознать, а уж следовать ей – буквально выше человеческих сил. Против черной полосы никому не устоять, поэтому ее следует переждать, все это знают, но кто же на это способен?
      Места, где бушуют страсти, тоже бывают разные. В основном это казино, но случается, что и обычные парки развлечений поднимаются до нужного уровня. Кроме того, есть еще бега, а также круг знакомых, охотно отдающихся игре, например в покер…
      Казино, в общих чертах, представляет собой нечто вроде рая.
      Атмосфера в нем соответствующая и уже с порога вызывает дрожь в сердце. Туда не пускают людей моложе восемнадцати лет, поэтому присутствие орущих и бегающих детей исключается.
      Принуждения нет никакого, можно играть во что хочется, а можно вообще не играть. Можно сидеть в баре с бокалом, беседовать, молчать, таращиться на других (лишь бы не нахально), рисковать самому, менять величину ставок, можно ничего не делать, просто наслаждаться. Полная свобода!
      Подобным образом выглядят и бега, разумеется конные, которые к тому же проходят на свежем воздухе. Они тоже позволяют делать все, исключают какое-либо давление и не требуют назойливо никаких финансовых затрат, кроме возможной платы за вход, которая к тому же у нас уже много лет не взимается. По своему усмотрению и следуя минутной фанаберии, здесь можно играть, не играть, смотреть, не смотреть, кричать, молчать, в конце концов даже спать. Полное отсутствие всяких обязанностей!
      Столь чудесные мгновения случаются в жизни редко, и над этим стоит задуматься женщинам, которые, как правило, задавлены огромным количеством обязанностей. Мужчинам задумываться не нужно, у них знания по этому вопросу в крови. С рождения.
      Коль скоро, однако, мы решили начать скромно, то о бегах, которые уже были нами основательно описаны, мы лишь упомянем мимоходом, а казино оставим напоследок, отдавая первенство невинным развлечениям.
      Рассмотрим проблему в хронологическом порядке. Первым в моих похождениях идет…

Тиволи

      Всем известно, что копенгагенский Тиволи представляет собой один из самых старых и самых известных парков развлечений и равных ему в Европе не было много лет. Сейчас с ним сравнялся венский Пратер, возможно даже немного его перерос. Тиволи отличался тем, что в нем, в частности, процветали Automat-halle, или залы игральных автоматов.
      Многие годы разные брюзги вешали всех собак на одноруких бандитов. Мы настаиваем на том, что ворчуны эти, по всей видимости, сами когда-то проигрались и отсюда их неприязнь к устройствам, которые по природе своей лишены агрессивности. Пардон, но кто их заставлял играть?
      Я прекрасно знакома с этой техникой и торжественно заверяю, что ни один автомат за человеком не бегает, на него не бросается и не вырывает у него силой деньги из кармана. Брюзга сам к машине лезет, а потом ворчит. Некрасиво и неприлично.
      Когда-то, еще до того, как электроника села нам на шею, существовали механические автоматы, и в них действительно нужно было дергать за рукоятку, отчего затекала рука. К тому же играть приходилось стоя, отчего в свою очередь затекали ноги и болел позвоночник. В целом требовались довольно приличные физические усилия, в связи с чем всяческого восхищения и благоговейного ужаса заслуживают те датские старушки, которые могли проигрывать на этом устройстве всю свою пенсию, демонстрируя при этом завидные физические кондиции. Насколько мне известно, они ее и сегодня проигрывают, разве что в более удобных условиях, потому что и рукоятка исчезла, и стульчики имеются.

* * *

      Все игроки прекрасно знают, что игральные автоматы бывают разные, и не только по своему типу. Одни платят чаще, другие – реже, поэтому ясно, что все бросаются к тем, которые лучше.
      Старые механические автоматы почти поголовно разрегулировались, и не потому, что кто-то старался их разладить, а просто сами, в результате энергичных рывков рукоятки.
      Тиволи открывался в девять, зал игровых автоматов – в десять. В Дании неизвестно, что такое очередь. Но в половине десятого у входа в зал автоматов стоял хвост баб, с горящими глазами сторожащих тот, единственный, самый лучший автомат. Все делали вид, что стоят просто так, все старались дипломатично протолкнуться вперед, и все были значительно старше меня, хотя у меня в то время уже были дети школьного возраста, а старший сын, пожалуй, уже учился в вузе.
      Стояние на страже само по себе вещь весьма важная, по крайней мере так было раньше. По пятницам, субботам, воскресеньям и в праздничные дни, когда в Тиволи толпа народу и автоматы заняты, за спиной играющих бродили, блуждали, а то и просто неподвижно торчали на одном месте кладбищенские гиены, караулящие что-то для себя. Известно, что играющая особа добровольно от автомата не отойдет, но ведь у нее, вероятно, есть какие-нибудь дела. Может, внуки возвращаются из школы, может, она пригласила подружек на frokost (датский второй завтрак, то же, что английский ленч), может, даст о себе знать физиология, а может, она просто проиграется и у нее кончатся деньги. Устремленный на машину взгляд излучал гипнотическую надежду, что это паршивое устройство наконец-то больше ничего не выдаст, больше ничего не выдаст, больше ничего не выдаст…
      Разочарование, когда проигравшаяся особа бежала в кассу за жетонами, сохраняя за собой автомат и совершенно явно имея еще в наличии финансовые средства, просто висело в воздухе.
      Сохранить место у автомата в принципе не составляло для меня проблемы, несмотря на полное незнание языка. Держать машину может только человек, сидящий рядом. В царящем вокруг шуме я могла говорить этому человеку все, что придет в голову, на любом языке, достаточно было потыкать пальцем, делать разные жесты и озабоченное лицо, известно ведь, что никто здесь не беседует на отвлеченные темы.
      Шум же складывался из следующих элементов.
      Бряцание жетонов, бросаемых в автомат.
      Стук дергаемой рукоятки. Самый худший из всех, просто ужасный, – это грохот выигранных жетонов, сыплющихся в металлическое корыто. Выкрики игроков. Все это, вместе взятое, по части шума оставляло далеко за собой мельницу или ткацкий цех.
      Подобное стояние на страже имело место у лучших автоматов. Лицо, стоящее на страже (обычно сидя на стульчике у соседнего автомата), не только рисковало получить нервный тик и расходящееся косоглазие, но к тому же должно было следить за другим лицом у другого соседнего автомата, стоящим на страже за тем же самым. Нужно признать, что датские старушки с поздней весны до ранней осени вели крайне разнообразную жизнь и наверняка не морочили голову своим родным из более молодого поколения жалобами на то, что им скучно…

* * *

      Кто сказал, что на автоматах нельзя выиграть?
      Лично я была свидетелем следующих событий.
      Играю я себе с большим удовольствием в маленьком зальчике недалеко от моего дома. Наверное, следует пояснить, что в течение года я жила напротив входа в Тиволи, на бульваре Андерсена, благодаря чему три раза в неделю любовалась из окна фейерверком, что не имеет никакого отношения к нашей теме. Короче говоря, я играла в зале со стороны этого бокового входа, почему-то там не было толпы и свободные автоматы радушно поджидали клиентов. К одному из таких свободных агрегатов рядом со мной подбежал мальчик, лет этак десяти, бросил один жетон, и у него высыпалось этого мусора пятьдесят штук. Он выгреб все и, плюнув на дальнейшую игру, понесся кататься на электрокарах. Мудрый ребенок!
      Я играю в большом зале, поздно вечером, когда толпа уже сошла. Через зал тащится дама, молодая старушка среднего возраста, расползшаяся и, похоже, уставшая. Нашла на полу один жетон, бросила его в автомат прямо рядом со мной, и ей выпало четырнадцать. Она начала играть этими четырнадцатью жетонами, а когда уходила (что самое странное – добровольно), у нее было четыреста. Это я точно знаю, поскольку из чистого любопытства все время за ней считала.
      Я играю, вся в проигрыше и бешенстве, когда за моей спиной начинает куражиться какой-то кретин. Южанин, черный, довольно толстый, небольшого роста, страшно элегантный, окруженный толпой баб. Он дергает за рукоятку чуть ли не повернувшись к автомату спиной и объясняет всем и каждому в отдельности, что он всегда выигрывает, что для него этот автомат – ерунда, вот, пожалуйста!… Пожалуйста!… Вот, опять!… О, пожалуйста! Каким чудом я понимала, что он говорит, до сих пор не знаю. На каком языке говорил, тоже не помню. Но самое невероятное было то, что меня не разбил паралич: он выигрывал, а я-то совсем наоборот!
      А однажды я видела типа (он даже производил внешне неплохое впечатление), который пытался поднять три мешка жетонов, выдоенных из автомата. До этого я сидела к нему спиной и меня все время раздражал грохот его автомата, и только потом я оглянулась назад. Единственное удовлетворение доставила мне мысль, что самой не нужно тащить такую тяжесть.
      Как раз там же, в Тиволи, я наткнулась на автомат совсем иного типа, напоминающий флотацию меди . Страшная вещь. Жетоны для него должны быть большего размера, в отдельных отсеках они громоздятся огромными кучами, жертва страсти вбрасывает свои жетоны, которые толкают собратьев, вся эта громадина постепенно продвигается вперед, туда, где зияет пропасть, нависает над ней и, наконец, должна упасть, свалиться в корыто, а что в корыте – то наше.
      Жетоны нависают толстым мощным слоем, уже едва-едва держатся, еще чуть-чуть – и свалятся. Вот сейчас! Нет, еще нет, но через мгновение… Ну! А фигушки, не падает, зараза. Но уж сейчас-то! Сейчас должны свалиться, а?… И опять эта дрянь не падает…
      Зато клиент несется за очередными жетонами, еще пять крон, еще десять, и уж тогда вся эта обойма рухнет! С ума можно сойти. Адское нависание производит обманчивое впечатление и лишает любителя остатков состояния.
      И все же я встречала таких, кто выигрывал и на этой заразе. Болтался вокруг механизмов старый бородатый тип, который и без грима мог бы запросто сыграть Вернигору. Он старательно выбирал наиболее разгоряченных безумцев и сторожил за их спинами. В конце концов наблюдаемый безумец приходил в отчаяние и пасовал, или же у него попросту кончались деньги, и тогда в дело вступал этот Вернигора. Ситуацию он оценивал безошибочно, ему действительно хватало пары жетонов, чтобы изготовленный кем-то завал падал в его корыто. Вернигора использовал свой шанс, после чего уходил. Он никогда не продолжал играть на одном и том же автомате, прекрасно зная, что соблазнительные остатки опять не будут торопиться упасть. Пусть уж лучше на них нарвется какой-нибудь глупец.
      В Брюсселе я как-то встретила у подобного автомата соотечественника. Там был еще и дополнительный соблазн, а именно: на кучах двигающихся жетонов лежали зажигалки и электронные часы, в то время вещь довольно дорогая. Они падали вместе с жетонами. У соотечественника в кармане уже было трое часов, и он охотился за четвертыми. Он признался мне, что у него есть покупатель, которому он продает их по двести франков за штуку и таким образом зарабатывает себе на поездку в Англию. Набрал уже три четверти необходимой суммы и через пару дней уедет.
      Сейчас Тиволи идет в ногу с прогрессом: почти все автоматы там заменили новыми, электронными. Несколько штук старых, механических, еще осталось, специально для консерваторов, чтобы им не было обидно, – в Дании уважают человеческие чувства. Новые, как правило, не имеют рукоятки, за которую нужно дергать, – нажимать следует на кнопку. Вот интересно, как их назовут ворчуны. «Однорукий бандит» уже не пойдет, так кем же он будет теперь? Нажимным бандитом?…
      Между нами говоря, все это безумство в Тиволи представляло собой чистое искусство ради искусства, так как даже выигрыш был миражом и обманом. За ворота его нельзя было вынести по той простой причине, что никто не менял жетоны обратно на деньги. Все следовало потратить внутри ограды. Правда, было на что. Я уже не говорю о кафе, барах, киосках и страшно дорогих ресторанах, но до сих пор вся территория парка усыпана магазинами, и в принципе там можно купить все, от спичек до автомашин. По-моему, Вернигора неплохо питался на эти жетоны.
      Признаться, отсутствие обратного обмена коснулось и меня лично, причем весьма болезненно и чувствительно. В прежние времена я еще об этом не знала. Собравшись однажды на скачки, где меня ждал мой конский сообщник, временно не располагавший материальными благами, по пути я завернула в Тиволи и из имевшихся на благородные беговые цели ста крон проиграла почти семьдесят. Нет, прошу прощения, отнюдь не проиграла, наоборот, вышла из этого разврата с огромным выигрышем, но только в жетонах. Обрадованная доходом, я помчалась в кассу, чтобы мне вернули деньги, и тогда-то выяснилось, что ничего подобного, обратного обмена нету. Я чуть не упала замертво. Оставалось только произвести рациональные закупки в виде сигарет, потому что понятно, что на сигареты человек и так должен будет тратить деньги, здесь или в другом месте.
      Сообщник, рыцарь по натуре, не сказал ни слова, только получил защемление челюсти, так как все время скачек простоял с крепко сжатыми зубами.
      Теперь в Тиволи все по-другому: жетоны выходят из употребления и игра ведется на обычные, обиходные монеты. Хотя и случается, что человек бросает в пасть Молоха живые деньги, а высыпается ему какое-то барахло, которым можно в лучшем случае заплатить за пиво.

Пратер

      Со стыдом вынуждена признать, что понятия не имею, как выглядел Пратер тридцать лет тому назад. Сейчас у него совсем иные пропорции, чем у Тиволи. На большей, чем в Копенгагене, площади залы игральных автоматов занимают значительно меньше места и не бросаются в глаза издалека, а основу развлечений составляют наводящие ужас механизмы, в которых пассажиры передвигаются преимущественно вниз головой. Мне лично доставляет удовольствие мысль, что не я сижу на этой штуке.
      Зато никаких расходов не требуется, так как вход в парк свободный. Платить нужно только за явное и горячее желание повисеть головой вниз, так чтобы дух захватывало. Дело вкуса и пристрастия.
      Залы игр, собранные в одной части парка, располагают великим разнообразием автоматов, деньги там меняют в обе стороны, и к тому же обслуживающий персонал подает бесплатную выпивку в виде вина и пива. Как я ни люблю Тиволи, все же с большой печалью вынуждена констатировать, что там запрещено даже входить внутрь с напитками или едой, однако я попытаюсь это заведение оправдать. Видимо, слишком часто игроки проливали друг другу пиво на спину…
      Во всяком случае, с этой точки зрения Пратер имеет решающее преимущество.
      Информация в последний час: в Тиволи уже можно входить с чем хочешь.

* * *

      Разумеется, автоматы есть и в казино.
      (А также в кафе, на паромах, в вокзальных залах ожидания, в различных игральных салонах и вообще где попало. Однако я не на всех играла, по разным причинам. Больше всего мне понравился один, на пароме Свиноустье – Копенгаген. В этот аппарат можно было бросать шведские и датские кроны, которые как раз у меня имелись, но, к несчастью, я оказалась в компании своего кавалера, который азарт на дух не выносил. Одного его взгляда хватило, чтобы у меня парализовало руки, и мне оставалось лишь бросать на любимую технику тоскливые и жалобные взгляды, но не жетоны.
      Если кому-то интересно, от неподходящего мужчины я сразу же после этого избавилась.).
      Автоматы в казино представляют собой целую эпопею.
      Нет, что я говорю! Не целую. Это сами казино – целая эпопея, а автоматы – только часть ее. Правда, весьма существенная, если они есть даже в Монте-Карло, не говоря уже о Лас-Вегасе.

Автоматы как таковые

      В нашей дорогой Польше они появились одновременно со сменой общественного строя и сразу же вызвали у населения живой интерес.
      Кажется, первым местом, в котором народ смог до них дорваться, было прежнее кафе «Стылева» на углу улицы Кошиковой и площади Конституции, сейчас… Господи, что же там сейчас? Ах да, магазин «Хортекс».
      Вот склероз, чтоб мне дома не ночевать!
      И в этой прежней «Стылевой», которая к тому времени, возможно, уже сменила свое название, на втором этаже стояли три автомата, окруженные толпой разгоряченных игроков. Сразу скажу, что толпился там отнюдь не цвет и гордость нации, если, конечно, не считать цветом нации пролетариат, в то время осуществлявший достойную сожаления диктатуру. Автоматы были уже модифицированные.
      Минуточку, тут нужно вернуться обратно в Тиволи. Я забыла сказать, что самые старые механические автоматы позволяли вбрасывать в себя только по одному жетону, не давая тем самым повышать ставку, и лишь позднее появились разные усложненные устройства, допускавшие большую свободу в этом плане. Наши автоматы из «Стылевой» разрешали вбрасывать до пяти жетонов, что вышеназванным народом было оценено как пятиместное устройство. Пять личностей толкались у одной машины, каждая бросала по одной штуке, а иногда, в порядке исключения и после многочисленных скандалов, кому-то разрешалось бросить два или даже три жетона.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8