Момент бури

      - Не понимаю, Таллран,- честно сказал я.- Почему?
      - Это все межклановая политика. Ваша раса дала нам новое знание. Телепатия, пирокинез, гигантское поле коллективного разума инфосферы… Что стоят высокие технологии и умные машины против способности желанием воли взорвать планету или целую звезду? Запрет на биоинженерию и генетическое конструирование в таких условиях начинает казаться… сильно устаревшим. Есть, о чем задуматься. И, как всегда, выиграет тот, кто задумается раньше остальных.
      Чего же все-таки стоит тысячелетиями накопленная мудрость и техническое совершенство, если нет и никогда не существовало единства? Выйти из океана, с таким трудом осознать себя, преодолеть притяжение материнской планеты, освоить неисчислимое множество миров Галактики и превратить космос в арену для бесконечного сведения счетов между кланами…
      Жестокое традиционное общество, не признающее интересов отдельной личности, ориентированное исключительно на благо народа, где с самого рождения тебе уже уготовано свое место до самой смерти, где любой протест против существующего порядка заканчивается виселицей или изгнанием протестующего, где даже для того, чтобы просто полюбить друг друга требуется разрешение Службы Генетического Контроля…
      …А мы, земляне, значит, варвары…
      …Тот мудрее, у кого дубинка тяжелее и толще?
      Как это выглядит знакомо! Как по-нашему.
      Мы слишком похожи, чтобы жить в мире и согласии. Мы были друг для друга кривым зеркалом, отразившим для каждого по-своему искаженный образ. Чужие стали для нас силой, с которой оказалось невозможно не считаться. Мы - силой, которую нельзя не опасаться. А сила и страх порождают достаточно взрывоопасные альянсы.
      И однажды неизбежно наступит такое время, когда наши расы проклянут день, в который судьба столкнула нас на одной тропинке Вселенной.
      Я вдруг заметил, что Таллран по-прежнему держит мой дневник на коленях. Совершенно случайно тетрадь открылась именно на той странице, куда я вклеил немногие сохранившиеся у меня фотоснимки матери. Стало грустно и больно, как всегда, когда я вспоминал о ней.
      - Это моя мама,- неожиданно даже для самого себя сказал я Таллрану.- Она пропала, когда я был совсем маленьким.
      - Ушла?- сочувственно спросил Чужой.
      Я не ошибался, в его эм-фоне и впрямь появились теплые краски сочувствия. Что в этом удивительного? Наверняка у Таллрана тоже была мама.
      - Нет,- помедлив какое-то время, сказал я.- Пропала. Она угодила в точечный провал. Мне тогда и двух лет еще не было. Но я помню…
      … Плавящийся, закручивающийся чудовищной спиралью воздух. Падение в разверстую пасть громадной воронки, бесконечное падение, затихающий, полный ужаса крик…
       - Мама, мамочка!
       - Манфред!
       - Сынок!
       Острыми иззубренными осколками впивается в душу разодранное пространство. Беззвучным камнепадом осыпаются в ненасытную глотку провала горные склоны. А через мгновение - покой и тишина. Новые формы гранитных скал, новый снег, неизвестно откуда взявшаяся речка, кривой шрам-зеркало, оставшийся на месте съеденного фьюжн-реакцией пространства, холодная синева близкого неба. И там, где всегда звучал ласковый голос мамы, отныне и навсегда поселилась пустота…
       - Вы думаете, что ваша мама жива?- серьезно спросил Таллран.
      Он так и сказал: "Мама". Не мать, а именно мама.
      - Думаю, да,- твердо сказал я.- Иногда угодившего в точечный провал человека выбрасывало в целости и сохранности где-нибудь на другом континенте или вообще на другой планете. Ведь что такое на самом деле эти провалы? Случайным образом сгенерированные туннели сквозь иные измерения, ведущие в самые разнообразные уголки Вселенной. Галактика велика. Может, - добавил я, чувствуя, как оживает в сердце безумная надежда,- вы что-нибудь слышали о женщине-психокинетике по имени Наталия О'Коннор?
      Таллран внимательно поглядел на фотоснимок. Мама улыбалась ему задумчивой печальной улыбкой. Я опустил голову, испытывая черное отчаяние. Сейчас Чужой скажет, что ничего не знает… как говорили мне до сих пор все, у кого я набирался духу расспрашивать о маме…
      - Я не уверен,- медленно проговорил Таллран,- Сам я мало что могу вам сказать. Но Мин лантарг однажды проговорился, что экспедицию в здешнюю область Галактики ему заказали Магайоны.
      - Заказали?- удивился я.
      - Да. У каждого клана, разумеется, есть своя собственная Служба Изысканий, но традиционно лучшими звездоходами считаются Мины. Вашу цивилизацию обнаружили с шестого поиска, и это уже говорит о том, что Лаутари Мину подсказали, где и кого искать.
      - Подсказали Магайоны?- уточнил я.
      - Возможно. Среди прочих владений клана Магайонов есть такая планета-сад под названием Наталиэнери. Говорят, будто хаддар-алум этой планеты - женщина вашей расы.
      - Как?!- изумился я.- Магайоны назначили правителем своей планеты чужую для них женщину?!
      - Магайоны вообще странные люди,- улыбнулся Таллран.- Их Глава - так вообще… Вся Галактика о нем наслышана. Я не запомнил имя этой женщины… но, кажется, оно как-то связано с местными цветами…
      - Планета-сад,- повторил я, сердце болезненно замирало при одной мысли о том, что долгие бесплодные поиски наконец-то обретают свой смысл.- Мама любила цветы. Да и название планеты, Наталиэнери, созвучно ее имени. Вы полагаете, это может быть именно она? Наталия О'Коннор?
      - Мне не хотелось бы давать вам ложную надежду,- тихо проговорил Таллран.- Ведь я не могу категорично утверждать, что хаддар-алум Наталиэнери - именно ваша мама. Сам я там не был и лично ее не видел. Вам нужно поговорить с кем-нибудь из Магайонов или с Мином лантаргом. Только они смогут сказать вам что-то п.
      - Я здесь потому и оказался, что мне необходимо поговорить с Мином лантаргом,- сказал я.- Правда, никак не ожидал, что могу задать ему вопрос о маме.
      - Лантарг болен.
      - Слышал. Я беседовал с Лилайоном ак'лиданом…
      - О, наш ак'лидан…- с непонятной усмешкой проговорил техник.- И что он вам сказал?
      - В конце концов, он согласился мне помочь. Надеюсь, Мин лантарг не откажется рассказать об этой женщине, правительнице планеты-сада Наталиэнери…
      Моя мать жива! И сегодня я узнаю о ней! Я не смог скрыть ликования, охватившего мою душу. Я так долго искал маму! Неужели поиски завершатся успехом уже сегодня?!
      Но шестое чувство шепнуло мне: "Не бывает таких простых решений". С повелительной ясностью предвидения я вдруг понял, что не увижу Мина лантарга и не смогу задать ему главный, единственно важный для меня вопрос. У меня сразу вспотели ладони. Как же это так? Я здесь и никуда не уйду по доброй воле! Особенно теперь!
      -  Значит, тебя заставят уйти,-шепнула мне интуиция.
      Да никому я это не позволю! Сейчас, когда наконец-то появился реальный шанс разыскать самого дорогого и близкого мне человека!
      -  Никогда ничего не загадывай наперед. Только так можно избежать жестокого разочарования.
      Очень неприятная мысль. Словно вложенная мне кем-то извне. Я подумал о Филиппе Снежине. Я по-прежнему ощущал его как шар белого обжигающего огня. Он был где-то здесь, в Катуорнери. Первый ранг… Уж не он ли помешает мне? Но с какой стати? Ведь он никогда не знал, не мог знать мою маму. Да и мне сегодня помог. Он мне пока еще не враг…
      - Желаю вам удачи,- ободряюще произнес техник.
      Я с признательностью посмотрел на него и сказал:
      - Спасибо.
      Я поднял руку, и дневник послушно скользнул в подставленную ладонь. Таллран проводил тетрадку взглядом.
      Слушайте,- сказал он,- как же вы все-таки это делаете?
      Ну, вот как ему объяснить?
      Возьмите,- я отправил дневник ему обратно.
      Таллран осторожно, двумя пальцами, взял зависшую прямо перед его лицом тетрадь.
      - Положите на пол. А теперь снова возьмите.
      Техник проделал все, что я говорил, а потом вопросительно уставился на меня. В его эм-фоне появилась ядовито-желтая линия обиды. Издеваются над ним, что ли? Какой смысл присутствовал в этих бесполезных занятиях?
      - Как вы это делаете?- спросил я.
      - А,- во взгляде Чужого появилось понимание.- Ясно.
      - Я просто хочу взять вещь,- я протянул руку ладонью вверх,- И беру ее.- Дневник перелетел ко мне.- Необходимо намерение, желание и воля. Ну, и способности, разумеется. Только и всего.
      - Только и всего,- задумчиво проговорил Таллран, его эм-фон вновь приобрел нейтральный зеленовато-серый тон, подстать цвету силового купола, защищающего город.- Просто.
      - Жизнь вообще очень простая штука, если подумать. Но многие люди сами ее осложняют. Потом сами же не знают, как выпутаться. И тратят очень много времени и сил, чтобы найти ответ на тот вопрос, который вовсе незачем и не для чего было задавать.
      - Это такая ваша жизненная позиция, Манфред?- усмехнулся Таллран.- Не задавать вопросы, чтобы не искать ответы?
      Я немного подумал.
      - Не знаю,- сказал я.- Я устал. У меня выдался тяжелый год. Я очень сильно устал и хочу только одного - покоя. Пусть оставят меня в покое и не трогают… больше мне ничего не нужно.
      - Совсем ничего?- удивленно поднял бровь техник.
      - Да,- кивнул я, а потом страстно добавил.- И еще я безумно хочу, чтобы ваша догадка насчет хаддар-алум Наталиэнери оказалась правдой!
      - Не радовались бы вы так, в самом-то деле! Я же мог ошибиться. И вообще, не вправе был давать такую надежду… Мне будет искренне жаль, если вас постигнет жестокое разочарование.
      - Ничего,- хмуро буркнул я, настроение у меня испортилось окончательно.- Переживу как-нибудь. А за надежду спасибо. Это не самое плохое чувство, поверьте.
      Внезапно меня окатило тревогой и страхом: беда! Случилась беда! Я замер, прислушиваясь к своим ощущениям. Далекий-далекий голос, захлебывающийся отчаянным криком, зовущий… меня? Лезть в инфосферу после полученного от Ольмезовского пинка не хотелось совсем. Но я все равно прислушался. Наверное, мое лицо сильно изменилось, потому что Таллран подался ко мне и встревожено спросил:
      - Что с вами? Манфред, вам плохо?
      - Нет,- мотнул я головой.- Не мешайте!
       Далекий-далекий крик, словно доносящийся сквозь плотное ватное одеяло. Далекий призыв, настолько далекий, что воспринимается он просто как глухой, неразборчивый болезненный шум.
      Я отчаянно вслушивался в него тем внутренним ухом, которое позволяло мне слышать телепатов. Зов приблизился, стал отчетливее, яснее и вдруг… неудержимой лавиной обрушился на меня бурлящий поток панических эмоций.
       "Помоги… Манфред, помоги… Помогите мне! Хоть кто-нибудь…" Огонь, опаляющий Кристину. Жар аннигиляционного распада. Искаженное ужасом лицо Тэйну. Отчаянный крик малыша. "Помоги…" Ненавистное лицо Ми-Грайона тарга. "Ах, ты ж, сволочь!" Огонь и боль…
       - Твою мать!-заорал я, вскакивая.
       - Собрался куда-то, терранин?
      Прямо перед собой я увидел мальчишку Хорошена, имевшего самый наглый вид из всех, какие мне доводилось видеть. Такой вид у него был не спроста. Молокосос разжился где-то шейерхом, за его спиной возвышались рослые фигуры затянутых в черные комбинезоны воинов. Физиономии у них были каменными, а я слишком хорошо уже знал, что сулят такие физиономии: неприятности и очень большие. Самое же мерзкое заключалось в том, что солдаты перегораживали мне путь к снегоходу!
      - Не за свое дело взялся, мальчик,- негромко произнес Таллран осуждающим тоном. Он и не подумал встать, так и сидел с поджатыми ногами и включенной деталькой в руке.
      Хорошен смерил его презрительным взглядом и процедил сквозь зубы:
      - Ак'аншан пьохаш такеен шаес!
      Таллран вздрогнул, как от удара, на мгновение мне показалось, что он сейчас встанет и даст пацану в ухо. Гретас тоже так подумал. Демонстративным жестом он положил пальцы на кобуру шайерха. Секунду техник и воин смотрели друг другу в глаза, затем Таллран отвернулся. Видя, что он не собирается вставать, Хорошен довольно улыбнулся. Меня скрутило от ненависти. Щенок! Сопливый щенок, дорвавшийся до власти…
      - Прочь с дороги,- прорычал я, с трудом удерживая клокотавшую в груди бешеную боевую ярость.
      - Успокойся, терранин,- нахальным тоном произнес Хорошен, и мне сразу вспомнились почему-то крысеныши-пирокинетики, встреченные полтора года назад на улицах столицы.- Я объясню тебе происходящее. В ангаре "Техникс-Центра" ты читал мои мысли, чтобы понять, сумеешь ли ты отдать мне свой психокод. Как объяснил уважаемый Снежин капитан, возникшая между нами телепатическая связь была пассивной, ни к чему не обязывающей, потому-то моя защита и не сработала. Но такая связь никогда не бывает односторонней! Когда я понял, почему в моей памяти поселился образ предательницы из клана Тойвальшенов, я сообразил, что она здесь, на вашей Земле, и ее укрываешь ты!- голос мальчишки поднялся до визга.- Я рассказал моему талм'лейрану таргу, и он не стал надо мной смеяться! Он взял воинов и отправился в Аян за этой незаконнорожденной жертвой пробирки! Ее повесят здесь, в Катуорнери, благодаря мне! А если ты будешь создавать проблемы, землянин, тебя тоже вздернут! Тебя и твоих генетически измененных ублюдочных уродов!
      - Довольно,- с ненавистью сказал я, прерывая этот словесный понос.- Прочь с дороги, сопляк!
       Огонь. Затихающий, полный боли и муки крик Кристины: "Помоги!…" Отчаяние Тэйну. Плач ребенка. Торжество в глазах Арэля Ми-Грайона. Черные тени на объятой гудящим всепожирающим огнем глайдерной стоянке. Огонь, кровь и смерть. Проклятье!
      Я дернулся к машине. Хорошен сделал знак, и воины мгновенно наставили на меня свои шайерхи.
      - Сиди тихо,- зловеще проговорил Чужой.- Нам не известен предел твоих мерзких способностей, но, думаю, одновременного залпа из пятнадцати шайерхов не сумеешь пережить даже ты.
      - А как же Таллран?- злобно поинтересовался я.- Его ведь тоже заденет!
      - Это его проблемы,- равнодушно обронил пацан.
      - Прочь с дороги,- повторил я.- Накласть мне на ваши шайерхи. Моих мерзких способностей вполне хватит, чтобы раздолбать к такой-то матери весь ваш отвратный город!
      - Ты врешь,- не поверил мне Хорошен.
      - Это твои проблемы,- холодно бросил я.
      " Манфред! Помоги…"Проклятье, там Кристина погибает, а я здесь с этим сопляком лясы точу! Неуправляемой волной-цунами поднялось в груди боевое бешенство. Я вскинул руки к лицу и сомкнул кулаки. Кольцевая волна психокинетической силы прокатилась по стоянке, сметая все на своем пути. Не пострадал один лишь Таллран: я успел прикрыть его защитным куполом. Одним гигантским прыжком я преодолел расстояние между мной и снегоходом, еще в полете включая приборы. Я плюхнулся в кресло и сразу схватился за управление. Мотор тихо гудел, наращивая мощность. Кто-то напрыгнул на меня, впиваясь в горло вылезшими из пальцев кривыми когтями. Я отшвырнул нападавшего в соседнее кресло и, не глядя, обмотал страховочными ремнями так, чтобы не дергался. Потер шею, увидел на ладони кровь и вконец осатанел. Я двинул машину прямо на сбегающихся ко мне со всех сторон воинов. Внешний слой защиты вмял их в элан, словно пластилиновых солдатиков. Ничего, не помрут со скафандр-комбинезонами! Однако им на смену выскакивали из-за всех углов, точно черти из коробки, все новые и новые враги. Они начали палить в меня из шайерхов, защиту чуть было полностью не смело. Но я догадался организовать отражающий слой, и теперь залпы шайерхов начали рваться среди нападавших. Тем такая жизнь быстро надоела, и стрельба прекратилась.
      Я погнал снегоход к выходу со стоянки.
      - У тебя ничего не выйдет!- крикнул пленник, прекратив тщетные попытки выпутаться из ремней.- Тебя спалят на подходе к барьеру.
      Да, самое время позаботится о защитном куполе. Вряд ли он пропустит меня с такой же легкостью, как впустил. Ведь со мною больше нет Орнари Ми-Грайона. А кто со мною есть?
      Ба, знакомые все морды! Пацан Хорошен! Я злорадно усмехнулся. Сам запрыгнул, голубчик, я тебя за шкирку не тащил! Что-то, наверное, было в моем лице, что-то, совсем уже страшное. Мальчишка побледнел, стиснул зубы, от него отчетливо потянуло запоздалым страхом. " Что этот сумасшедший дикарь со мною сделает?…"
      - Тебя спалят,- повторил Чужой не слишком уверенным тоном.- У барьера. Ты никогда не выберешься из Катуорнери живым!
      - Да?- с холодным бешенством переспросил я.- Гляди, с-сопляк!
      Я высунул голову из кабины. Увидев меня, воины принялись разряжать свое оружие с б о льшим усердием. Дальше второго слоя защиты ничего не проникало. Я посмотрел наверх. Гравитационный полицикл. Излучение старого, выдохшегося провала. Откуда-то же оно черпает энергию для своего функционирования? Я отследил силовые нити до самых генераторов, питающих купол энергией, и пожелал, чтобы они сгорели.
      Они и сгорели.
      Зеленоватое свечение мигнуло и погасло. И на город Чужих с воем ледяного ураганного ветра, с лавиной острого, режущего, как осколки стекла, снега, со всей яростью обезумевшей стихии обрушился буран. Разом стало темно, хоть глаз выколи. Снегоход подхватило порывом ветра и поволокло по площадке. Я выругался, с трудом избежав столкновения с невесть откуда взявшимся углом здания.
      - Что ты сделал?!- в ужасе закричал Хорошен, рвясь из кресла.- Что ты с городом сделал, пьохалан?!
      - Заткнись, убью!- с яростной ненавистью заорал я на него, наращивая скорость.
      - Ты, ублюдок!
      Со злости едва в кисель пацана не размазал, честное слово! Он нарвался конкретно! Но в самый последний миг все-таки взял себя в руи, не тал калечить… Скрутил из позавчерашнего носка кляп и вогнал его Чужому в пасть. Тот мычал, рычал, дергался, пытался плеваться, но вытолкнуть вонючую тряпку не мог. Кишка тонка, без психокинеза-то! Выкинуть бы ко всем чертям из машины, да отвлекаться недосуг…

16

      Я гнал машину на предельной скорости, тараном врезаясь в прущую на меня стену метели. Слабеющий крик Кристины звенел и звенел в ушах, заставляя выжимать из мотора все, на что тот был способен. Я мчался, как сумасшедший, не разбирая дороги, и все равно я опоздал.
      Стоянка перед Айровой гостиницей была объята синим пламенем, характерным для третичных реакций вырожденной антиматерии с частицами нашего мира. Снег сгорал, не долетая до исходящего радиоактивным паром элан-асфальта. Кристину я уже не слышал, как ни старался. Ничего… ни вздоха, ни стона, только пустота, властно затягивающая густой серой пеленой то место, где я всегда видел образ девочки. "Кристина, Кристиночка… отзовись! Пустота…"
      …А на что я, собственно, надеялся? Выжить в устроенном шайерхами Чужих аду не смог бы, пожалуй, даже я, со всем своим неограниченным даром. А Кристина ведь совсем еще маленький ребенок!
      Я закричал, закрывая лицо руками, задыхаясь от слез, чувствуя, как безудержная ярость багровой пеленой накрывает сознание. Вначале погибла Хорэн. Глупо, нелепо, страшно. Теперь не стало Кристины. Нельзя было оставлять ее одну! Незачем было соваться в чертов Катуорнери, она была права, предостерегая меня насчет Чужих… ну почему, почему я ее не послушался!
      Надо было убираться из Аяна сразу же, едва я приобрел машину!
      Меня начало мелко трясти, в точности как при приступе алой лихорадки. Память тела, включавшаяся при каждом нервном напряге. Тугой кокон стремительно сгущавшейся вокруг меня силы давил на виски характерной вибрирующей болью. Какая-то часть меня, еще сохранявшая трезвый рассудок ужаснулась. Боже, что же я делаю, куда мне столько силы, еще миг, и я утрачу над нею контроль, как тогда, у Ганимеда… Еще мгновение…
      Параллельно с ужасающей ясностью я понял одно: я найду этого сволочного тарга и начну убивать его так, что мне самому страшно станет!
      Пленник, о котором я, кстати, успел уже позабыть, привлек мое внимание безумным диким ужасом, наполнившим ментал кабины желтовато-зелеными сполохами. Все приборы словно взбесились, оглушительно вереща аварийными сигналами. Я взглянул вперед и почувствовал, как волосы непроизвольно встают дыбом.
      Мы неслись прямо в центр огромной воронки, на дне которой разгоралось злое зеленое сияние…
      Нет, нельзя, нельзя на Земле аннигиляторами пользоваться! На месте Снежина я бы расправлялся с каждым подонком, пойманным с этим гнусным оружием в руках! Включая окончательно съехавших с катушек Чужих!
      На автостоянке перед гостиницей Айра началась фьюжн-реакция распада пространства, спровоцированная гигантской мощью энергии, высвобожденной шайерхами Чужих. И это был не куцый точечный прокол над бассейном в холле. Это было масштабное, стремительно расширяющееся образование, пожирающее все на своем пути.
      Миллионный город Аян и вся округа радиусом километров в двести были обречены.
      И все из-за сидящего рядом со мной Чужого сопляка, вообразившего себя столпом правосудия!
      Меня накрыл истерический смех. Я не стал паниковать, давить на тормоза, отключать мотор, делать что-то еще… Ясно было видно, что ничего не успею, даже катапультироваться, так как истратил катапульту выбираясь из пропасти, по дороге к Чужим. Хорошен глядел на меня вытаращенными до предела безумными глазами. Кажется, он решил, что я сошел с ума.
      - Гляди,- зло сказал я ему, не в силах сдержать идиотского хихиканья.- Полагаю, ты знаком с гравитационной физикой? Как ты думаешь, что будет, когда мы туда въедем?
      С гравитационной физикой пацан был знаком великолепно. Просто красота, как он задергался, отчаянно пытаясь выплюнуть осточертевший кляп и последний раз в жизни высказать все, что он обо мне думает. Нашел на что последние мгновения жизни тратить - на ругань!
      Сволочь! Скотина! Из-за него я в это дерьмо вляпался! И тут клокотавшая в моем сердце бешеная боевая ярость выплеснулась через край.
      Спрессованная в чудовищную спираль психокинетическая сила начала неумолимо раскручиваться, сметая все на своем пути. Я еще успел увидеть, как зеленое пламя фьюжн-реакции, пожирающей пространство, прогибается перед неожиданным препятствием. А потом мир вспыхнул зеленовато-золотистым сиянием, и я зажмурил глаза.
      Темнота. Тишина. Как-то иначе я представлял себе переход на тот свет. И уж никак не мог подумать, что в загробном мире окажусь одновременно с Хорошеном, который ощущался как съежившийся, вздрагивающий комок бессловесного первобытного ужаса. У Чужих ведь нет религии, в потусторонний мир они не верят. Откуда бы Хорошену знать дорогу в мой ад?
      Я рискнул открыть глаза.
      Я по-прежнему сидел в летящем вперед на приличной скорости снегоходе с наполовину отключенной контроль-панелью… А впереди по курсу нас ожидала бетонная стена, к которой прижалась фигура какого-то сумасшедшего, раскрывавшего рот в беззвучном крике.
      Я вырубил двигатели, ударил по тормозам, схватился за дополнительный рычаг ручного тормоза. Машина резко просела, заскрежетала днищем по асфальту, меня подбросило вверх с такой силой, что зубы клацнули, оставив на языке неприятный вкус отбитой эмали. С отвратительным визгом снегоход остановился буквально в нескольких сантиметрах от распластанного на злополучной стене человека.
      -  Умница,-с сарказмом поблагодарил меня Айр Весенин, с опаской выползая из щели между стеной и передним бампером машины, - вовремя остановился!
      - Твою мать!- заорал я, выскакивая из кабины.- Ты что здесь делаешь?!
      - А ты сам как думаешь?!- обозлился он.
      Одежда Весенина была вся в пятнах, подозрительных дырах и, бог ты мой, крови!
      - Ты, что, ранен?!
      - Я же тебя предупреждал!- заорал на меня хозяин гостиницы, в его голосе звучало истерическое отчаяние.- Предупреждал же я тебя! Фредди, ты как был идиотом, так им и остался! Какой дьявол понес тебя к Чужим в гости? Что ты там натворил в этом их долбанном Катуорнери?! Ми-Грайон явился сюда через четыре часа после того, как ты уехал, в последней стадии бешеного умопомешательства! С бандой таких же мордоворотов, увешанных оружием до самых зубов! Пригрозил весь Аян спалить и головешки не оставить, кучу народа перепугал, ур-род! А девчонка твоя! Кто она у тебя, плазмомет ходячий?! Посмотри, что она со стоянкой сотворила, мать ее…
      Я вспомнил Кристину и почувствовал, как ко мне снова начинает возвращаться злость.
      - Где они?!- заорал я в ответ, крепко встряхивая Весенина.
      - На полпути к Катуорнери, я думаю. Ты ненамного опоздал. Отпусти меня, НЕМЕДЛЕННО!
      Я его отпустил. Разумеется, вовсе не потому, что сам жаждал это сделать!
      - Айр,- решительно сказал я,- найди их мне! Найди, или я за себя не отвечаю!
      Мне не удалось спасти Кристину, но Тэйну и малыша из лап тарга я еще мог вырвать. И будь я проклят, если этого не сделаю! Меня снова начало колотить мелкой лихорадочной дрожью.
       - Я тебе не стереорадар,- огрызнулся Айр.- Дорог на Катуорнери несколько, откуда я знаю, по какой они…
       - Ты телепат, проклятье!- закричал я, не дослушав.- Найди их мне через инфосферу! У Тэйну тоже есть дар! Она услышит!
       - Эмоциональный контакт,-задумался Айр.- Должно сработать…
      Но во взгляде, обращенном на меня, легко читалось сомнение.
      - Найди их!- заорал я, подскакивая на месте и еле удерживаясь от искушения встряхнуть Весенина как следует.- Найди! Ты же можешь!
      - Дай руку,- решился Айр.
      Я вложил дрожащие пальцы в его ладонь, отбрасывая все барьеры. Беззвучный удар, и словно электрический ток потек через извилины, распахивая границы обыденного мира. Сияющая радуга инфосферы приветливо обняла нас привычным ласковым теплом… мы скользнули по самому краю, нам не было нужды в глубоком погружении, мы слишком спешили…
       … Холодный металл наручников на запястьях, пульсирующая, никак не желающая утихать боль под кожей. Захлебывающийся отчаянным криком ребенок в жестоких руках извечного врага Ми-Грайона…
       - Отдай! Отдай его мне, негодяй, убийца, пьохалан подлый, ари'инсата, отдай! Ему же больно!
       Боль. Удар чем-то тупым и тяжелым по затылку. Сознание колеблется, плывет по тонкой грани между явью и глубокой тьмой небытия. "Нельзя. Сжать последние остатки воли в кулак. Надо терпеть. Что они делают с мальчиком?! Что они с ним делают, зачем?! Почему он больше не кричит?! Как больно и как страшно, до спазмов в желудке, до тошноты и рвоты".
 
      "ЧТО ОНИ ДЕЛАЮТ С МОИМ МАЛЫШОМ?!"
 
       И легкое, почти невесомое касание иного разума, переполненного дикой боевой яростью… Однажды эта ярость уже нашла свою цель. Облегчение. Смех. Безумная, пожирающая последние силы надежда. "Манфред, ты нашел нас, нашел! Теперь все в порядке, ты спасешь нас, ты нам поможешь!" Искаженные злобой лица врагов. "Вы умрете. Вы все умрете! Все".
       И боль, приносящая забвение. "Теперь хорошо, теперь не страшно, теперь можно позволить себе погрузиться в спасительную темноту забвения…"
       - Нет!- в ужасе закричал я, с трудом удерживая ускользающую нить неустойчивой телепатической связи.- Тэйну, нет!
       Не зная, что и как надо в таких случаях делать, каким образом удержать в инфосфере угасающее сознание жены, я в отчаянии бросил вдоль вектора тающей с каждым упущенным мгновением связи собранную в тугое копье мощь психокинеза. Инфосфера удивленно вздохнула, неохотно расступаясь перед смертью, рванувшейся через ее поле в реальный мир.
       Беззвучный удар… и вспышка панических эмоций. Долгое бесконечное падение в черный колодец безумия… "не хочу!"
      Связь разорвалась: Тэйну все-таки потеряла сознание. Но я узнал все, что хотел. Где они, в каком состоянии сейчас находятся, как быстрее всего до них добраться.
      Честно говоря, эффект от сочетания телепатии с психокинезом превзошел все мои ожидания.
      - Манфред,- потрясенно прошептал Айр, глядя на меня с каким-то почти суеверным страхом,- где ты этому научился?!
      - На Ганимеде,- процедил я сквозь зубы, взглядом открывая кабину.- Там мои способности значительно возросли.
      - Оно и видать,- потрясенно пробормотал Весенин.- Как ты их… всех… Погоди, я с тобой!
      Он сунулся в снегоход и увидел мальчишку Хорошена. Тот при виде Айра замычал и задергался, глаза так и лезли из орбит.
      - Фредди, ты сдурел!- воскликнул Айр,- Тебя же повесят за похищение!
      Хорошен изо всех сил стремился показать, что повесят обязательно и что он непременно примет в этом достойном деле личное участие. Эм-фон мальчишки все еще излучал сильный, с трудом подавляемый страх, поверх которого ложились багровые тона яростной ненависти.
      - Не повесят,- бросил я, включая двигатели и срываясь с места на максимальной скорости.- Им, в Катуорнери, сейчас не до нас.
      - Провал,- понимающе кивнул Айр,- вот, значит, как ты выбрался из города.
      Я не ответил, объезжая кривую поверхность чудовищно огромного "зеркала", многозубой трещиной пересекавшего пространство перед гостиницей Айра.
      Большая часть стоянки просто исчезла. Рекламные щиты потухли и погнулись, за одним из них тускло отсвечивало "зеркало" поменьше, из которого торчала пара исковерканных машин. Айр скривился, как от зубной боли.
      - Восстановление стоянки и компенсация владельцам автомобилей сожрут всю квартальную прибыль,- мрачно пожаловался хозяин гостиницы.- И это если не принимать во внимание пострадавшие нервы клиентов! А репутация! Ее ж вообще ни за какие деньги не купишь!
      Он вздохнул, не дождавшись ответа, потом обратил внимание на пленника. Перегнулся через спинку и осторожно вынул кляп у него изо рта.
      - Ну, мальчик, а ты что скажешь?
      - Вы за все ответите!- злобно заорал мальчишка, трясясь от ярости.- Подлые дикари, вы ответите! На твою шею, Коннор, я сам петлю скручу! А вы, Весенан, укрывали в своем заведении преступницу и пытались защищать ее! Вы будете наказаны!
      Айр засунул вонючую тряпку обратно и брезгливо отер пальцы о комбинезон Чужого. Пацан захрипел и задергался, я его придавил, и тогда он немного успокоился. В кабине вновь воцарилась благословенная тишина.
      - Ты правильно сделал, прихватив с собой мальчика,- сказал через время Айр.- Он племянник самого Орнари Ми-Грайона, сын Итэлау Хорошен, крупного специалиста в области лингвистики. Чужие будут стремиться вернуть его к дяде и мамочке целым и невредимым.