Золотые рыбки

Чандлер Раймонд
Золотые рыбки

      Рэймонд Чандлер
      Золотые рыбки
      1
      В тот день работы у меня не было, наконец-то подвернулся случай наверстать упущенное по ничегонеделанию. Теплый порывистый ветерок веял в окно конторы, и сажа, вылетавшая из нефтяных топок отеля "Меншн Хаус", что стоял на противоположной стороне улицы, пыльцой оседал на блестящую поверхность моего стола.
      Я только было подумал, что пора бы пообедать, как вошла Кейти Хорн.
      Это была высокая, уже не первой молодости блондинка с печальными глазами. Когда-то она служила в полиции, но потеряла работу, выйдя замуж за мелкого мошенника Джонни Хорна - он выписывал чеки на получение денег с несуществующих банковских счетов. Кейти намеревалась перевоспитать его. У нее ничего не получилось, и теперь она ждала, когда он выйдет из тюрьмы, чтобы предпринять еще одну попытку перевоспитания. А пока что держала сигарный киоск в "Меншн Хаусе" и наблюдала, как мимо нее, в клубах дыма дешевых сигар, снуют мелкие проходимцы. Время от времени она ссуживала кому-нибудь из них долларов десять, чтобы он мог убраться из города. Такой уж мягкий был у нее характер.
      Она села, открыла свою большую блестящую сумку, достала пачку сигарет и прикурила от моей настольной зажигалки, потом выпустила облачко дыма и сморщила нос.
      - Ты когда-нибудь слыхал о Линдеровых жемчужинах? - спросила Кейти, не дав мне ответить, добавила: - Ого! Шикарный костюмчик! Синий серж! Если судить по тому, как ты одет, у тебя есть денежки в банке.
      - Нет, ответил я.- Обе твои мысли неверны. О Линдеровых жемчужинах я никогда не слыхал, и денег у меня в банке нет.
      - Тогда как тебе понравится получить долю в двадцать пять кусков?
      Я взял из ее пачки сигарету, закурил. Кейти поднялась, закрыла окно и сказала:
      - Этого вонючего отеля с меня достаточно и на работе.
      Потом снова села и продолжила:
      - Это дело тянется уже девятнадцать лет. Парню припаяли пятнадцать лет, он отсидел их в тюрьме Ливен-ворт и уже четыре года как на свободе. Один богатый лесоторговец с севера по имени Сол Линдер купил их для жены - я говорю о жемчуге. То есть он купил две штуки. Они потянули на двести кусков.
      - Полагаю, ему пришлось их везти на тачке,- сказал я.
      - Вижу, в жемчуге ты ничегошеньки не понимаешь,- сказала Кейти Хорн.Дело не только в том, какой они величины. Так или иначе, теперь они стоят еще больше, да и награда в двадцать пять тысяч, которую назначила страховая компания "Релайено, все еще в силе.
      - А-а, вот что! - догадался я.- Кто-то их спер.
      - Ну вот, наконец-то в твои мозги начал поступать кислород.- Она положила сигарету в пепельницу и, как обычно делают женщины, не загасила ее. Я это сделал сам.- Именно за это парень и сидел в Ливенворте. Но им так и не удалось доказать, что жемчуг взял он. Это было ограбление почтового вагона. Парню удалось как-то спрятаться в нем, потом где-то в Вайоминге он застрелил служащего, выгреб заказные бандероли и спрыгнул с поезда. Схватили его уже в Британской Колумбии. Но жемчужин так и не нашли - во всяком случае тогда. А парня схватили. И он схлопотал пожизненное заключение.
      - Чувствую, это длинная история. Давай выпьем.
      - Я никогда не пью до захода солнца. А то можно спиться.
      - А что делать эскимосам? - сказал я.- У них там целое лето день.
      Кейти следила, как я доставал небольшую плоскую бутылку, затем продолжила свой рассказ:
      - Его звали Сайп. Уолли Сайп. Он сработал это дело один. И о награбленном не пискнул, слова не проронил. Позднее, через пятнадцать лет, ему пообещали помилование, если он расстанется с награбленным. Парень отдал все, кроме жемчуга.
      - А где же он их спрятал? В шляпе?
      - Послушай, я же не шутки шучу. У меня есть наводка на эти шарики.
      Я прикрыл ладонью рот и принял серьезный вид.
      - Парень сказал, что никогда не держал жемчуга в руках, и ему почти поверили. Во всяком случае его амнистировали. И все-таки жемчуг в почтовом вагоне был, в заказной бандероли, и больше его никогда не видели.
      У меня запершило в горле. Но я ничего не сказал.
      Кейти продолжала:
      - Как-то в Ливенворте, всего-навсего один раз за все долгие годы, Уолли Сайп вылакал целую бутылку дешевого виски, и у него развязался язык. А в камере с ним сидел один маленький человечек по прозвищу Шелушитель Мардо. Он схлопотал двадцать семь месяцев за подделку двадцатидолларовых банкнотов. Сайп и рассказал ему, что закопал свой жемчуг где-то в Айдахо.
      Я слегка наклонился вперед.
      - Понемногу доходит, да? - сказала Кейти.- Ну, слушай дальше. Шелушитель Мардо нанимает в моем доме комнату, а на уме у него одно кокаин. К тому же он разговаривает во сне.
      Я разочарованно сказал:
      - О боже, а я уже прикидывал, как буду транжирить свою долю.
      - Ну, ладно,- сказала она с оттенком безнадежности.- Я знаю, ты, наверное, думаешь, что я свихнулась. За прошедшие годы над этим делом размышляла уйма светлых голов - и из почтового управления, и из частных агентств, да и многие другие. А потом появляется какой-то кокаинист. Он довольно симпатичный коротышка, и я, как бы там ни было, верю ему. Он знает, где Сайп.
      - Он во сне обо всем этом рассказал? - поинтересовался я.
      - Конечно, нет. Но ты же меня знаешь. У полицейской старушки есть уши. Может, я чрезмерно любопытна, но я догадалась, что он свое отсидел. И меня волновало, что он так много нюхает этой гадости. Теперь он единственный мой жилец, и я просто прислушиваюсь к его разговорам с самим собой, когда прохожу мимо его двери. Так я узнала достаточно, чтоб нажать на коротышку, он раскололся и рассказал мне обо всем. Ему нужна помощь, чтоб провернуть это дело.
      Я снова подался вперед и спросил:
      - Где Сайп?
      Кейти улыбнулась и покачала головой,
      - Это - одна из тех вещей, о которых он ничего не говорит. Об этом, а также о нынешнем имени Сайпа. Он где-то на севере, в Олимпии или вблизи нее, в округе Вашингтон. Шелушитель видел его там, расспрашивал о нем, но утверждает, что Сайп его не видел.
      - А что делает Шелушитель в наших краях?
      - В Ливенворт он загремел отсюда. Ты же знаешь, преступник всегда возвращается туда, где поскользнулся. Но теперь у него нет тут ни одного товарища.
      Я закурил вторую сигарету и еще раз приложился к бутылке.
      - Ты сказала, Сайп вышел на волю четыре года тому назад. А Шелушитель отсидел двадцать семь месяцев. Что он делал все это время?
      Кейти участливо посмотрела на меня своими голубыми фарфоровыми глазами.
      - Думаешь, существует только одна тюрьма, в которой он мог сидеть?
      - О'кей,- сказал я.- Но захочет ли он разговаривать со мной? Мне кажется, ему нужна помощь для общения со страховым агентством при условии, конечно, что этот жемчуг действительно существует и что Сайп сам положит его в руку Шелушителя и т. д. Я не ошибаюсь?
      Кейти вздохнула.
      - Да, он поговорит с тобой. У него уже терпение лопнуло. Но он чего-то боится. Можешь ты пойти сейчас же, не дожидаясь вечера, пока он не нанюхался этой дряни?
      - Ну, конечно... Если ты этого хочешь. Она достала из сумочки плоский ключ и записала в моем блокноте адрес. Потом неторопливо поднялась.
      - Дом имеет два крыла. Я живу отдельно. Между этими крыльями есть дверь, она запирается с моей стороны. Это на тот случай, если он не откроет.
      - Хорошо,- сказал я. Потом выпустил в потолок струйку дыма и взглянул на Кейти.
      Она направилась было к двери, но остановилась, вернулась назад и, не поднимая глаз, сказала:
      - На большую долю в этом деле я не претендую. Может, мне вообще ничего не перепадет. Но, если бы получить тысячу-две, пока выйдет из тюрьмы Джонни, то...
      - То ты бы смогла тогда направить его на путь истины,- перебил я ее.Все это мечты, Кейти. Но как бы там ни было, а свою третью часть ты получишь.
      Она перевела дух и уставилась на меня, сдерживая слезу. Потом подошла к двери, остановилась и снова возвратилась назад.
      - Это еще не все,- добавила она.- Этот Сайп... Он отсидел пятнадцать лет. Свое заплатил. Заплатил сполна. Тебе не кажется, что мы задумали недоброе дело?
      Я покачал головой.
      - Он их украл, разве не так? И убил человека. Чем он зарабатывает себе на жизнь?
      - У его жены есть деньги,- ответила Кейти.- Ну, а он... Просто забавляется с золотыми рыбками.
      - С золотыми рыбками? - удивился я.- Ну и черт с ним!
      Кейти ушла.
      2
      В последний раз я был около Серого озера, когда помогал Берни Оулсу из команды окружного прокурора подстрелить вооруженного типа по прозвищу Громила Эндрюс. Но это было выше, на холмах, дальше от озера. Дом Кейти стоял будто на второй террасе - на повороте дороги, огибающей подножье холма. Дом одиноко виднелся вверху, стена фасада в нескольких местах треснула, а позади дома тянулись пустыри.
      Дом имел два крыла, в каждом был вход, к которому вели лестницы. На одной двери висела табличка, прикрепленная к решетке, за которой скрывался глазок. На табличке стояло: "Тел. 1432".
      Я припарковал машину, направился по крутой лестнице вверх, миновал два ряда гвоздик и преодолел еще несколько ступенек перед дверью с табличкой. Наверное, квартирант живет тут. Я позвонил. Никто не открыл, и я пошел к другой двери. Но и там мне не ответили.
      Пока я ждал, невдалеке прошуршал шинами за поворот серый двухместный "додж", из него на меня посмотрела маленькая изящная девушка в синем. Я не разглядел, кто еще сидел в машине. Собственно, не обратил на это особого внимания. Я не знал, насколько это важно.
      Я достал ключ Кейти Хорн и сам впустил себя в закрытую комнату, пропахшую кедровым маслом. Из мебели тут было самое необходимое. На окнах висели тюлевые занавески, через портьеры просачивался мягкий солнечный свет. Крошечная столовая, кухня и спальня в задней части дома принадлежали, очевидно, Кейти. Были там и ванная, и еще одна спальня в передней части дома - в этой спальне Кейти, судя по всему, жила. Как раз из этой комнаты была пробита дверь в другое крыло.
      Я отпер дверь и шагнул в комнату, которая была точной копией предыдущей. Все комнаты повторились, только в обратном порядке, за исключением мебели. В общей комнате этой части дома стояла двуспальная кровать, но навряд ли тут кто-то жил.
      Я отправился в заднюю часть дома, миновал вторую ванную и постучал в закрытую дверь, за которой предполагал обнаружить спальню.
      Мне не открыли. Я толкнул шарообразную ручку и вошел в комнату. Небольшой мужчина, который лежал на кровати, наверное, и был Шелушитель Мардо. Прежде всего я обратил внимание на его ноги, ибо, хотя Мардо был в брюках и рубашке, ноги у него были голые и свисали с кровати. У щиколоток они были связаны веревкой.
      Пятки у Мардо выглядели обгорелыми. Окно было открыто настежь, но в комнате пахло паленым мясом и горелым деревом. Электрический утюг на письменном столе до сих пор' был включен. Я вынул из розетки шнур. Потом я пошел в кухню Кейти и нашел в холодильнике бутылку виски "Бруклин скотч". Немного подкрепившись, перевел дух и оглядел пустырь за домом. Узенькая цементная дорожка вела от дверей и переходила в зеленую деревянную лестницу, которая спускалась на улицу.
      Я вернулся в комнату Шелушителя Мардо. Пиджак его коричневого костюма в черную полоску висел на стуле с вывернутыми карманами, а все, что было в них, валялось на полу.
      На Мардо были брюки от костюма, их карманы тоже были вывернуты. Ключи, мелкие деньги и носовой платочек лежали на кровати рядом. Там валялась и небольшая металлическая коробочка, похожая на женскую пудреницу: из нее высыпался блестящий белый порошок. Кокаин.
      Мардо был невысокого роста - не больше пяти футов четырех дюймов, у него были жиденькие каштановые волосы и большие уши. Определить цвет глаз было трудно. Это были просто глаза, широко раскрытые и совсем мертвые. Вытянутые руки у запястья были связаны веревкой, которая свешивалась под кровать.
      Я осмотрел труп в поисках ножевых или пулевых ран, но ничего такого не нашел. На Мардо не было ни царапины, если, конечно, не обращать внимания на ноги. Вероятно, шок или сердечный приступ, а может, то и другое вместе привело к смерти. Тело еще не остыло. Кляп во рту был теплый и мокрый.
      Я вытер все, к чему прикасался, и перед тем как покинуть дом, оглядел улицу из окна комнаты Кейти.
      В половине четвертого я вошел в вестибюль отеля "Меншн Хаус" и подошел к табачному киоску в углу. Склонился над витриной и попросил пачку "Камел".
      Кейти Хорн подвинула ко мне сигареты, бросила в нагрудный карман моего пиджака сдачу и улыбнулась мне так, как она обычно улыбается покупателям.
      - Ну, так как? Ты быстро обернулся,- сказала она и бросила украдкой взгляд на пьяного, что силился прикурить сигару от старомодной кремневой зажигалки.
      - Дело сложное,- сказал я.- Приготовься.
      Она быстро повернулась и швырнула через прилавок пьяному коробку бумажных спичек. Тот попытался поймать их, уронил и спички и сигару, потом сердито сгреб их с пола и поплелся прочь, все время оглядываясь, словно ждал удара.
      Кейти смотрела мимо меня, глаза ее были холодны и ничего не выражали.
      - Я готова,- прошептала она.
      - Теперь ты получишь ровно половину,- сказал я.- Шелушителя больше нет. Его прикончили... в собственной кровати.
      Веки Кейти нервно дернулись. Пальцы вжались в стеклянный прилавок возле моего локтя. Губы побелели. Вот и все.
      - Послушай,- сказал я,- ничего не говори, пока я не расскажу. Он умер от шока. Кто-то поджарил ему пятки дешевым электроутюгом. Не твоим. Я проверил. Думаю, он умер довольно быстро и просто не мог им много сказать. Кляп еще был у него во рту. Когда я шел к тебе домой, то думал, что все это чепуха. Теперь я в этом не уверен. Если он им что-то выболтал, то считай, что у нас ничего не выгорело. Правда, может, я найду Сайпа раньше, чем те парни. Если он перед ними не раскололся, то время еще есть. А парни те навряд ли перед чем-то остановятся.
      Она повернула голову и посмотрела на вращающуюся дверь вестибюля отеля. На ее щеках проступили белые пятна.
      - Что же мне делать? - выдохнула она.
      Я тронул коробку с сигарами в обертках и опустил в нее ключ Кейти. Она ловко достала его своими длинными пальцами и спрятала.
      - Как придешь домой, сама увидишь его. Ты ничего не знаешь. Забудь и про меня, и про жемчуг. Когда они проверят его пальчики, то сразу поймут, что прошлое у него темное, и решат, что он пострадал за какие-то давние грехи.
      Я распечатал пачку сигарет, закурил и минуту молча смотрел на Кейти. Она не шевельнулась.
      - Сыграешь свою роль? - спросил я.- Если нет, скажи сразу.
      - Конечно.- Ее брови выгнулись дугой.- Я что, похожа на человека, который способен кого-то истязать?
      - Ты вышла замуж за мошенника,- мрачно сказал я. Она вспыхнула. Я этого, собственно, и хотел.
      - Он не мошенник! Он просто дурак набитый! Никто не стал про меня хуже думать, даже ребята из полицейского управления.
      - Ну хорошо. Вот так оно лучше. В конце концов, это убийство - не наших рук дело. А заговори мы сейчас - и прощайся с вознаграждением, если вообще его когда-нибудь выплатят.
      - Это уже наверняка! - резко бросила Кейти.- Ох, бедный коротышка...Она чуть не всхлипнула.
      Я похлопал ее по руке, как можно искренней улыбнулся и пошел из "Меншн Хаус".
      3
      Контора страховой компании "Релайенс" размещалась в трех небольших простеньких комнатах дома "Грас-Билдинг". Фирма была слишком солидная, чтоб занимать такое непривлекательное помещение.
      Управляющий местного филиала по имени Льютин, лысый мужчина средних лет со спокойными глазами, поглаживал нежными пальцами сигару в пестрой обертке. Он сидел за большим чистым столом и миролюбиво смотрел на мой подбородок.
      - Вы Кармади? Да? Слыхал о вас.- Льютин коснулся блестящим мезинцем моей визитной карточки.- Так что вы там задумали?
      Я покрутил пальцами сигарету и, понизив голос, спросил:
      - Помните жемчуг Линдера?
      Он чуть заметно и немного принужденно усмехнулся.
      - Вряд ли я забуду про жемчужины. Они обошлись компании в сто пятьдесят тысяч долларов. Я был тогда еще самоуверенным юным сборщиком.
      - У меня есть идея,- перешел я к делу.- Возможно, все это глупости, и, наверное, так оно и есть. Но я хотел бы попытать счастья. Вознаграждение в двадцать пять тысяч еще в силе?
      - Двадцать тысяч, Кармади,- захихикал Льютин.- Пять тысяч мы уже потратили на поиски сами. Вы теряете время.
      - Это мое время. Пусть будет двадцать. А на какую помощь я могу рассчитывать с вашей стороны?
      - Помощь в чем?
      - Могу ли я получить у вас рекомендательное письмо в другие ваши филиалы? На тот случай, если мне придется работать в другом штате. Или если мне потребуется благосклонное отношение со стороны представителей местной власти.
      - В каком штате вы собираетесь работать?
      Я улыбнулся. Льютин постучал сигарой по краю пепельницы и ответил мне улыбкой. Но как же неискренни были наши улыбки!
      - Письма не будет,- отрубил он.- Нью-Йорк этого не одобрит. У нас автономная система. Но вы можете рассчитывать на нашу негласную помощь. И на двадцать тысяч, если вам повезет. Да только вряд ли.
      Я закурил и, откинувшись в кресле, пустил в потолок струйку дыма.
      - Не будет? А почему не будет? Ведь вы так и не нашли тех шариков. Хотя они и существовали, не так ли?
      - Да, конечно же, черт бы их побрал, существовали! И если до сих пор существуют, то принадлежат нам. Но такого еще не было, чтобы двадцать тысяч пролежали двадцать лет спрятанными, а потом их кто-то нашел.
      - Пусть будет по-вашему. Но я же рискую только своим временем.
      Льютин стряхнул с сигары немного пепла и перевел взгляд на меня.
      - Мне нравится ваша наглость,- сказал он,- даже если у вас не все дома. Но мы же большая организация. Допустим, я установлю за вами слежку. Что тогда?
      - Тогда я проиграю. Я буду знать, что за мной следят. Слишком долго я играю в эти игры, чтоб проворонить такое. Я выйду из игры, расскажу про все, что знаю, полиции и пойду домой.
      - Почему вы так сделаете?
      - Потому что парня, который мог бы навести меня на след,- медленно проговорил я,- сегодня отправили на тот свет.
      - Ну и ну!
      - Не я отправил его на тот свет,- добавил я. Какое-то время мы молчали. Потом Льютин сказал:
      - Никакое письмо вам не нужно. Вы бы его даже не носили с собой. А после того, что вы мне сказали, я бы - и вы это, черт возьми, хорошо знаете - даже не рискнул дать вам письмо!
      Я встал, усмехнулся и направился к двери. Льютин быстро поднялся, обежал вокруг стола и положил свою небольшую аккуратную ладонь на мою руку.
      - Послушайте, я знаю, что вы псих. Но если вы все-таки доберетесь до них, возвратите их через наших парней. Нам так необходима реклама!
      - Какого дьявола?! А на что я, по-вашему, живу? - процедил я.
      - Двадцать пять тысяч.
      - Уже не двадцать?
      - Двадцать пять. Но все равно вы ненормальный. У Сайпа тех жемчужин никогда не было. Если бы он их имел, то уже давно договорился бы с кем-нибудь из нас.
      - Хорошо,- сказал я.- У вас было вдоволь времени, чтоб создать об этом свое мнение.
      Мы пожали друг другу руки, улыбнулись с видом двух умных людей, каждый из которых знает, что обвести его вокруг пальца еще никому не удавалось.
      Когда я возвратился в свою контору, было без четверти пять. Я несколько раз опрокинул по маленькой, набил трубку и уселся, чтоб немного пошевелить мозгами. Но тут зазвонил телефон.
      - Кармади? - спросил женский голос. Он был высокий, четкий, холодный. И незнакомый.
      - Да.
      - Вам надо встретиться с Рашем Меддером. Вы его знаете?
      - Нет,- соврал я.- А зачем мне с ним встречаться? В трубке неожиданно прозвучал звонкий, холодный как лед смех:
      - Это связано с тем, что у одного парня разболелись ноги.
      Послышались гудки. Я положил трубку, зажег спичку и сидел, уставившись в стену, пока пламя не обожгло мне пальцы.
      Раш Меддер был "темная лошадка" среди мелких адвокатов из "Квори-Билдинг". Этакий мелкий продажный адвокатишка, который сразу прибегает на помощь, если кому-то нужно обеспечить фальшивое алиби. Меддер брался за все, что нехорошо пахло и на чем можно было погреть руки. Но я никогда не слыхал, чтоб он брался за столь серьезные дела, как, скажем, поджаривание пяток.
      4
      На Спринт-стрит заканчивался рабочий день. Такси неторопливо ехали вдоль тротуара, стенографистки спешили домой, трамваи попадали в пробки, а регулировщики почему-то не разрешали водителям сворачивать вправо.
      "Квори-Билдинг" имел узкий фасад цвета сухой горчицы, а за стеклянной витриной около входа виднелся большой набор искусственных зубов. Указатель пестрел именами стоматологов, которые "не причиняют боли", людей, у которых можно было выучиться на курьера, просто именами и номерами без имен. Вот там и значилось: "Раш Меддер, адвокат. Комната 619".
      Я вышел из тряского лифта без дверей, посмотрел на грязную плевательницу, стоявшую на загаженном резиновом коврике, прошел по коридору, пропахшему дымом и устланному окурками, и попробовал толкнуть ручку под узорчатым стеклом с номером 619. Дверь была заперта. Я постучал.
      С той стороны стекла появилась тень, и дверь со скрипом открылась. Передо мной стоял коренастый мужчина с мягким круглым подбородком, густыми черными бровями, жирной кожей на щеках и усами под Чарли Чена (Сыщик-китаец, герой серии детективных романов американского писателя Э. Д. Биггарса (1884-1933)), отчего его лицо казалось еще жирнее.
      Он протянул мне два желтых от никотина пальца.
      - А-а, старый волкодав, собственной персоной! У меня прекрасная зрительная память. Вас зовут Кармади, или не так?
      Я переступил порог и подождал, пока дверь со скрипом закрылась. Голые, без ковров, стены, пол покрыт коричневым линолеумом, широкий письменный стол, к которому под прямым углом поставлено бюро. Большой зеленый сейф, на вид такой же огнеупорный, как и бумажный мешочек для продуктов, два шкафа с картотеками, три стула, стенной платяной шкаф, а в углу около двери умывальник.
      - Ну, ну, садитесь,- предложил Меддер.- Рад вас видеть.- Он суетился по другую сторону стола: пристроил на стул подушечку и уселся на нее.- Очень мило с вашей стороны заглянуть ко мне,- сказал он.- По делу?
      Я сел, взял в зубы сигарету и поднял на него глаза. Я ничего не говорил, только наблюдал, как его начал пронимать пот. Сначала повлажнели волосы. Потом Меддер схватил карандаш и сделал на кусочке бумаги какие-то заметки. Скользнул взглядом по мне, снова склонился над записями. И наконец, не поднимая головы от бумажки, заговорил.
      - Есть какие-нибудь идеи? - осторожно поинтересовался он.
      - По какому поводу? Глаз он не поднял.
      - По поводу того, как мы могли бы провернуть вместе одно дельце. Скажем, достать несколько камешков.
      - Кто та девушка? - спросил я.
      - Что? Какая девушка?- Он все еще не поднимал на меня глаз.
      - Та, что звонила мне.
      - Вам кто-то звонил?
      Я взял трубку с его старомодного, похожего на виселицу телефонного аппарата и начал очень медленно набирать номер полицейского управления. Я не сомневался, что Меддер знает этот номер не хуже собственной шляпы.
      Он потянулся рукой к аппарату и нажал на рычаг.
      - Слушай,- недовольно буркнул он,- ты что-то очень торопишься. Зачем звонить легавым?!
      - А они хотят с тобой поговорить,- неторопливо сказал я.- Поскольку ты знаешь одну девку, а она знает одного типа, у которого разболелись ноги.
      - Неужели нельзя иначе? - Теперь собственный воротник показался Меддеру тесноватым, и он дернул его.
      - Я тут ни при чем,- сказал я.- Но если ты думаешь, что я собираюсь сидеть тут и смотреть, как ты забавляешься моими реакциями, то глубоко ошибаешься.
      Меддер открыл плоский портсигар и сунул себе в рот сигарету с таким звуком, словно заглотнул маслину. Рука его дрожала.
      - Хорошо,- буркнул он.- Пусть будет так. Не горячись.
      - Не люблю, когда мне заговаривают зубы,- прорычал я.- Дело говори. Если хочешь предложить мне работу, боюсь, она для меня слишком грязная. Но по крайней мере выслушать тебя я могу.
      Меддер кивнул головой. Теперь он успокоился - понял, что я блефую. Выпустив белое облачко дыма, он проводил его глазами.
      - Ну хорошо,- ровным голосом сказал Меддер.- Иногда я работаю под дурачка. Дело в том, что мы оба себе на уме. Кэрол видела, как ты входил в дом и как выходил. И не пошел в полицию.
      - Кэрол?
      - Кэрол Донован. Моя подруга. Это она тебе звонила. Я кивнул головой и сказал:
      - Дальше.
      Но Меддер ничего не сказал. Он только сидел и по-совиному глядел на меня.
      Я усмехнулся, наклонился немного над столом и сказал:
      - Так вот что тебя тревожит. Ты не знаешь, зачем я ходид в тот дом и почему, войдя, не заорал: "Полиция!" Все очень просто. Я подумал, что это чья-то тайна.
      - Мы водим друг друга за нос,- с кислой миной проговорил Меддер.
      - Ну, хорошо,- согласился я.- Поговорим о жемчуге. Тебе стало легче?
      Глаза его сверкнули. Он хотел дать волю своим чувствам, но сдержался. Приглушил голос, холодно сказал:
      - Кэрол подцепила его как-то вечером, того коротышку. Свихнувшийся замухрышка. В голове - ничего, кроме порошка, но если там хорошенько покопаться, то окажется, что там крепко засела одна идея. Вот он и рассказал о жемчуге. На северо-западе Канады будто живет какой-то тип. Он утянул те жемчужины давным-давно и никак не может с ними расстаться. Вот только типа того коротышка не назвал и, где он живет, не сказал. Все хитрил. Молчал, и конец. А почему - не пойму.
      - Хотел, чтобы ему пятки поджарили,- подсказал я. Меддер скривился, и его волосы снова взмокли.
      - Это не моих рук дело,- пробормотал он.
      - Твоих или Кэрол - какая разница? Коротышка умер. Это расценят как убийство. Но вы так и не узнали того, что хотели. И поэтому вам понадобился я. Думаете, я знаю то, чего не знаете вы? Забудьте об этом. Если бы я что-то знал, то не пришел бы сюда, да и вы, если бы знали достаточно, не пригласили бы меня сюда. Разве не так?
      Меддер растянул губы в улыбке - очень медленно, так, будто делать это ему было больно. Затем покрутился на стуле, выдвинул из стола глубокий ящик и поставил на стол красивую темную бутылку и два полосатых стакана. Наконец прошептал:
      - Поделим все на двоих. Ты и я. К черту Кэрол! Слишком круто она берет, Кармади. Видел я жестоких женщин, но эта сделана из стали. А вот с виду про нее такого не скажешь, правда?
      - А разве я видел ее?
      - Думаю, что видел. По крайней мере так она говорит.
      - А-а, это та, что в "додже"?
      Он кивнул головой, налил по солидной порции, поставил бутылку и поднялся.
      - Воды? - спросил он.- Я пью с водой.
      - Не надо,- бросил я.- Однако зачем тебе делиться со мной? Вряд ли я знаю больше тебя. Разве какую-то мелочь. Но вовсе не на столько, чтоб предлагать мне половину.
      Он хитро посмотрел на меня поверх стакана.
      - Я знаю, где можно вырвать за Линдеровы жемчужины пятьдесят тысяч - в два раза больше, чем мог бы взять ты. Я отдам тебе твою долю и сам не проиграю. Ты имеешь возможность работать под официальной вывеской. Это то, чего мне не достает. Так как относительно воды?
      - Мне не надо,- сказал я.
      Он подошел к скрытому в стене умывальнику, отвернул кран, нацедил полстакана воды и возвратился к столу. Потом снова сел, улыбнулся и поднял стакан.
      Мы выпили.
      5
      До сих пор я сделал всего четыре ошибки. Первая - это то, что вообще впутался в такое дело, пусть даже ради Кейти Хорн. Вторая - что не вышел из игры после того, как нашел Шелушителя Мардо мертвым. Третья - что дал Рашу Меддеру понять, будто в курсе дела. Четвертая и самая большая - это виски.
      Оно показалось мне странным на вкус уже тогда, когда я его глотал. А когда в голове у меня вдруг прояснилось, я понял, что видел собственными глазами, как Меддер поменял свой стакан на другой - он поставил его к умывальнику заранее.
      Какое-то время я сидел неподвижно с пустым стаканом в руке, стараясь взять себя в руки. Лицо Меддера вдруг начало расплываться и стало похожим на лужу. Жирная улыбка вспыхнула и погасла под усами Чарли Чена, когда Меддер увидел мое состояние. Я полез рукой в карман брюк и достал небрежно сложенный носовой платочек. Завернутый в него небольшой сюрприз не бросился Меддеру в глаза. По крайней мере, когда он полез за пистолетом, было уже поздно.
      Я встал, пьяно шатнулся вперед и саданул его прямо по макушке. Меддер упал, попытался подняться, но я ударил его в челюсть. Он обмяк и рукой, которая выскользнула из-под пиджака, перевернул на столе стакан. Я поставил его на место и молча постоял, чувствуя, как внутри у меня нарастает волна тошноты. Голова страшно кружилась.
      Я подошел к двери, ведущей в соседнюю комнату и попробовал нажать ручку. Дверь была заперта. Меня уже шатало из стороны в сторону. Я подтянул к входной двери стул и подпер спинкой ручку. Потом оперся о дверь и, тяжело дыша, скрипя зубами и проклиная себя, достал наручники. И вернулся к Меддеру.
      В это мгновение хорошенькая черноволосая сероглазая девушка вышла из платяного шкафа и наставила на меня револьвер тридцать второго калибра.
      Она была в элегантном синем костюме. Шляпа в виде перевернутого блюдца четкой линией очерчивала ее лоб. Поверх ушей из-под шляпки выбивались блестящие черныJ волосы. Глаза у нее были голубовато-серые, холодные и какие-то шальные. Лицо - молодое, свежее, нежное и в то же время твердое, как сталь.
      - Довольно, Кармади. Ложись и отсыпайся. С тобой все ясно.
      Спотыкаясь, взвешивая в руке свою свинчатку, я направился к девушке. Но она лишь покачала головой. Ее очертания начали расплываться. Револьвер в ее руке менял форму и размеры, превращаясь из ружья в зубочистку.
      - Не делай глупости, Кармади,- предпредила она. ? Ты несколько часов поспишь, а мы за эти несколько часов кое-что успеем сделать. Не вынуждай меня стрелять. Я не шучу.
      - Будь ты проклята! - процедил я,- Ты пальнешь, я верю.