Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Записки Юлия Цезаря и его продолжателей

ModernLib.Net / Античная литература / Цезарь Гай Юлий / Записки Юлия Цезаря и его продолжателей - Чтение (стр. 16)
Автор: Цезарь Гай Юлий
Жанр: Античная литература

 

 


65. У жителей Африки существует обычай заводить на полях и почти во всех усадьбах подземные ямы, чтобы прятать в них хлеб, и они это делают главным образом ввиду войн и внезапных неприятельских набегов. Об этом донесли Цезарю, и он послал туда в третью стражу два легиона с конницей за десять миль от лагеря; все они вернулись нагруженные хлебом. Узнав об этом, Лабиэн прошел от своего лагеря семь миль по хребту и холму, по которому накануне шел Цезарь, разбил там лагерь для двух легионов и, в уверенности, что Цезарь будет часто ходить туда же за провиантом, ежедневно располагался на удобных местах в засаде с большими конными и легковооруженными силами.

66. Тем временем Цезарь, узнав от перебежчиков о засаде Лабиэна, пробыл еще несколько дней в ожидании, что неприятели, часто делавшие изо дня в день то же самое, наконец станут небрежнее; а затем вдруг рано утром приказал трем старым легионам и отряду конницы следовать за ним задними воротами, выслал конницу вперед и, напав врасплох на спрятавшихся для засады в ущельях неприятелей, перебил около пятисот легковооруженных, а остальных обратил в позорное бегство. Тем временем Лабиэн со всею конницей поспешил на помощь бегущим. Так как малочисленные цезарианцы уже не могли выдержать напора превосходных сил противника, то Цезарь появился перед неприятелем со своими выстроенными в боевую линию легионами. Это устрашило и задержало Лабиэна, и, таким образом, Цезарь благополучно отвел свою конницу назад. На следующий день Юба распял на кресте всех нумидийцев, которые покинули свою позицию и бежали в лагерь.

67. Тем временем Цезарь, страдая от недостатка провианта, перевел все свои войска в лагерь, оставил гарнизоны в Лептисе, Руспине и Ахулле, а командование флотом поручил Циспию и Аквиле, с тем чтобы первый осаждал с моря Адрумет, а второй — Тапс. Затем он сжег свой лагерь, выстроил в четвертую стражу все свое войско, причем обозу было отведено место на левом фланге, и, покинув этот пункт, прибыл к городу Аггару, который до сих пор весьма энергично защищали собственными силами горожане против неоднократных штурмовых атак гетулов. Там он разбил лагерь в открытом поле, а сам отправился с частью войска по усадьбам за хлебом и нашел много ячменя, масла, вина и фиг, но мало пшеницы. Подкрепив этим свое войско, он вернулся в лагерь. Тем временем Сципион при известии об уходе Цезаря пошел вслед за ним со всеми войсками по хребту и в шести милях от его лагеря разбил три лагеря, разделив все войско на три части.

68. В двенадцати милях от лагеря Сципиона, но в одном с ним направлении, лежал город Зета; от Цезаря же он был дальше, в противоположной стороне, в семнадцати милях. Сюда Сципион послал два легиона за провиантом. Когда Цезарь узнал об этом от перебежчика, он перенес свой лагерь с равнины на холм, то есть на более безопасную позицию, и, оставив там прикрытие, выступил оттуда в четвертую стражу, прошел со всеми войсками мимо неприятельского лагеря и овладел городом. Здесь он узнал, что легионы Сципиона ушли далеко в окрестности за провиантом. Когда же он попытался и сам направиться туда, то заметил, что на помощь этим легионам спешат все неприятельские силы. Это замедлило его атаку. Он ограничился тем, что взял в плен близкого друга Сципиона, римского всадника Г. Минуция Регина, бывшего комендантом этого города, и римского всадника из утической корпорации, П. Атрия, а также увел двадцать два царских верблюда. Оставив там гарнизон под командой своего легата Оппия, он начал отступать в свой лагерь.

69. Когда он был уже недалеко от лагеря Сципиона, мимо которого он должен был проходить, Лабиэн и Афраний со всей конницей и легковооруженными бросились из засады на его арьергард и выскочили с ближайших холмов. Заметив это, Цезарь выставил против врагов свою конницу, а легионерам приказал снести багаж в кучу и быстро атаковать врага. Тотчас же при первом натиске легионов неприятельская конница и легковооруженная пехота были без всякого труда сбиты с позиций и сброшены с холма. Цезарь уже думал, что разбитые и устрашенные враги перестанут его беспокоить, и стал продолжать свой марш, но они снова бросились с ближайших холмов, и точно так же, как и перед этим, на Цезаревых легионеров напали нумидийцы и легковооруженные; последние, отличаясь изумительным проворством, привыкли сражаться в рядах всадников и вместе и единовременно с ними набегать и отбегать. Они делали это часто, нападали на юлианцев во время их движения, убегали от наступавших, ближе не подходили, вообще сражались своеобразно и довольствовались нанесением ран издали дротиками. Разумеется, Цезарь понял, что единственная цель их попыток — принудить его разбить лагерь на совершенно безводном месте, чтобы его голодное войско, которое с раннего утра до десятого часа дня ничего не имело во рту, погибло вместе с животными от жажды.

70. Дело было уже под вечер, а Цезарь продвинулся за четыре часа лишь на неполных сто шагов. Поэтому он убрал из арьергарда конницу вследствие потерь в лошадях и стал назначать в арьергард, на смену ей, легионы. Под прикрытием легионеров ему легче было выдерживать неприятельские атаки, и он продолжал двигаться спокойно и не спеша. Тем временем нумидийские конные отряды стали справа и слева выскакивать с холмов и окружать войско Цезаря кольцом, а часть их нападала на его арьергард. Если тем временем три-четыре Цезаревых ветерана оборачивались и изо всех сил пускали копья в наступающих нумидийцев, то те все до одного, в количестве более двухсот, повертывали тыл, а затем, снова повернув лошадей против его войска, в разных местах собирались, на известном расстоянии преследовали легионеров и бросали в них дротики. Таким образом, Цезарь то подвигался вперед, то останавливался и, довольно поздно закончив свой марш, в первом часу ночи довел свое войско благополучно, за исключением десяти раненых, до лагеря. Лабиэн также вернулся к своим главным силам, причем у него около трехсот человек было убито, много ранено, и все устали от настойчивых атак. Тем временем Сципион, который вывел свои легионы со слонами и выстроил последних перед лагерем на виду у Цезаря для устрашения его солдат, отвел свои силы в лагерь.

71. Для борьбы с такими разнородными неприятельскими войсками Цезарь стал учить своих солдат не как полководец ветеранов, одержавших ряд блестящих побед, но как фехтмейстер новичков-гладиаторов, наставляя их, на сколько шагов они должны отступать от врага, как они должны против него становиться, на каком расстоянии оказывать сопротивление, когда выбегать, когда отходить и грозить наступлением, с какого места и как пускать копья. Дело в том, что неприятельская легковооруженная пехота чрезвычайно тревожила и беспокоила наше войско, так как всадников она отпугивала от сражения вследствие гибели лошадей, а легионных солдат утомляла своей быстротой: действительно, как только атакуемые ею тяжеловооруженные солдаты останавливались и переходили в контратаку, те быстро убегали и этим легко спасались от гибели.

72. Все это очень тревожило Цезаря, ибо каждый раз, как завязывалось сражение, он одной своей конницей без поддержки легионных солдат никоим образом не мог померяться с конницей и легковооруженной пехотой неприятеля. Это тем более беспокоило его, что он еще не имел дела с неприятельскими легионами и не представлял себе, как он будет держаться против этой конницы и легковооруженной пехоты (действительно замечательной), если к ней прибавятся еще и легионы. Помимо того, огромный рост слонов и масса их продолжали приводить в ужас солдат. Впрочем, против этого он скоро нашел средство; он приказал переправить из Италии слонов, чтобы солдаты познакомились с внешним видом и особенностями этого животного и знали, в какую часть его тела можно легко попасть копьем и какая даже тогда остается неприкрытой, когда слон снаряжен и одет в броню, так чтобы можно было направлять в нее копья. Кроме того, надо было приучить и лошадей к запаху, реву и внешнему виду этих зверей, так чтобы они перестали их бояться. Этим он много выиграл: его солдаты трогали этих животных руками и убеждались в их медлительности, всадники пускали в них копья с притупленными концами, лошади тоже привыкли к зверям благодаря их терпеливости.

73. По указанным выше причинам Цезарь сделался озабоченнее, медлительнее и осторожнее и оставил свою прежнюю быстроту, с которой он привык вести войны. И неудивительно: в его распоряжении были войска, привыкшие воевать в Галлии в открытом поле, с людьми прямыми и отнюдь не коварными, которые боролись храбростью, а не хитростью; затем он должен был старательно приучить своих солдат самим разбираться в обманных, коварных и хитроумных приемах врагов и определять, что делать и чего избегать. Поэтому, чтобы они скорее это усвоили, он старался не задерживать легионы на одном месте и под видом добывания провианта перебрасывал их туда и сюда, так как был убежден, что неприятельские войска ни на шаг не уйдут от него. Уже на третий день он вывел в полном порядке свои войска и, сохраняя боевое настроение, прошел мимо лагеря врагов, заманивая их на сражение на выгодной для него позиции. Но, увидав, что они не имеют этого желания, он под вечер снова отвел легионы в лагерь.

74. Тем временем прибыли послы из города Ваги, соседнего с Зетой, которым, как мы указали (35), овладел Цезарь. Они убедительно просили прислать им гарнизон и со своей стороны обещали много поставлять ему для военных нужд. Около того же времени пришедший (из сердечного расположения жителей) к Цезарю перебежчик сообщил затем своим согражданам, что царь Юба налетел со своими войсками на город еще прежде, чем туда мог прийти гарнизон Цезаря, и, окружив его всей массой, тут же его взял, его жителей всех до одного перебил, а самый город отдал своим солдатам на разграбление и разрушение.

75. Тем временем Цезарь произвел на двенадцатый день до апрельских Календ смотр своему войску, а на следующий день вывел все свои силы из лагеря, продвинулся на пять миль и остановился в боевом порядке на расстоянии двух миль от лагеря Сципиона. Заметив, однако, что неприятели, которых он уже довольно давно вызывал на сражение, уклоняются от него, он отвел свои войска назад; но на следующий день снялся с лагеря и спешно направился к городу Сарсуре, где у Сципиона стоял нумидийский гарнизон и был свезен хлеб. Как только это заметил Лабиэн, он, с конницей и легковооруженной пехотой, стал беспокоить его арьергард. Отбив при этом кладь маркитантов и торговцев, возивших свои товары на телегах, он ободрился и стал смелее наступать на легионы, в предположении, что солдаты под тяжестью поклажи не будут в состоянии сражаться. Но Цезарь это своевременно предусмотрел, приказав, чтобы в каждом легионе было наготове по триста человек. Их-то он и направил в помощь своим эскадронам против конницы Лабиэна. Тогда Лабиэн при виде легионных знамен в страхе повернул коней и обратился в позорнейшее бегство. Перебив и переранив у него много народа, наши легионеры возвратились к своим частям для продолжения похода. Лабиэн все время шел за ними следом по хребту возвышенности, держась правой стороны.

76. По прибытии к городу Сарсуре Цезарь уничтожил на глазах у неприятеля Сципионов гарнизон, которому свои не осмелились подать помощь, несмотря на храброе сопротивление его командира, Сципионова ветерана-добровольца П. Корнелия, который в конце концов был окружен массой солдат и убит. Цезарь завладел городом и, дав там своему войску хлеба, на следующий день прибыл к городу Тиздре, в котором в это время стоял Консидий с большим гарнизоном и с целой когортой собственных гладиаторов. Осмотрев местоположение города, Цезарь отказался за недостатком воды от его осады, тут же прошел около четырех миль и разбил лагерь у воды; а затем, выступив отсюда на четвертый день, снова вернулся в тот лагерь, который был у него под Аггаром. То же сделал и Сципион и также увел свои войска в старый лагерь.

77. Тем временем табенцы, жившие в самой дальней приморской области царства Юбы и с давних пор находившиеся в покорности и повиновении его власти, вдруг перебили царский гарнизон и отправили к Цезарю послов; сообщив о происшедшем, они убедительно просили подать им в их тяжелом положении помощь за их заслуги перед римским народом. Цезарь одобрил их образ действия и послал для охраны Табены Марция Криспа с тремя когортами и большим количеством стрелков и метательных орудий. В то же время к Цезарю прибыли с четвертым транспортом около четырех тысяч солдат из всех легионов, которые, по болезни или пользуясь отпуском, не могли раньше переправиться в Африку вместе со своими частями, четыреста всадников и тысяча пращников и стрелков. Теперь он вывел все эти силы и легионы в полном боевом порядке и расположился лагерем в открытом поле, в пяти милях от своего собственного лагеря и в двух милях от лагеря Сципиона.

78. Вблизи лагеря Сципиона был город, называемый Тегеей, где у него обычно стоял конный гарнизон числом около двух тысяч человек. Эту конницу он выстроил вправо и влево от боковых частей города, а сам вывел из лагеря легионы, выстроил их на нижней части хребта, прошел не более тысячи шагов от своих укреплений и стал с войском в боевом порядке. Но так как Сципион слишком долго стоял на одном месте и весь день проходил без дела, то Цезарь приказал эскадронам своих всадников напасть на неприятельскую конницу, стоявшую на карауле у города, и туда же послал в подкрепление легковооруженную пехоту, стрелков и пращников. Когда юлианцы, во исполнение его приказа, немедленно пришпорили коней и бросились в атаку, Пацидей начал вытягивать своих всадников в длину, чтобы они получили возможность не только окружить юлианские эскадроны, но и завязать горячий и отважный бой. Как только Цезарь это заметил, он приказал трем сотням готовых к бою солдат (а такие отряды по триста человек у него были из всех легионов) из того легиона, который в боевой линии этого сражения был к нему ближе всех, идти на помощь коннице. Тем временем Лабиэн постоянно посылал своим всадникам конные подкрепления и заменял раненых и изнуренных нетронутыми и свежими силами. Юлианские всадники в составе четырехсот человек не могли выдержать напора неприятелей, которых было четыре тысячи, и, страдая от ран, которые им наносили легковооруженные нумидийцы, начали мало-помалу отступать. Тогда Цезарь послал другой эскадрон, чтобы поскорее помочь теснимым. Это подняло их дух: они все до одного атаковали врага и обратили его в бегство. Много народа перебив и немало переранив, они преследовали врагов на протяжении трех миль вплоть до самого холма и только тогда вернулись к своим. Цезарь, пробыв там до десятого часа, возвратился в свой лагерь без потерь и в полном боевом порядке. В этом сражении Пацидей был тяжело ранен в голову сквозь шлем копьем; много было также убито и ранено командиров и храбрых солдат.

79. Так как Цезарь никоим образом не мог принудить противников спуститься на ровное место и рискнуть своими легионами, а равно и сам не видел возможности разбить лагерь ближе к неприятелю из-за недостатка воды, то он понял, что противники не столько уверены в своей доблести, сколько презирают его именно из-за этого безводья. Выступив в третью стражу накануне апрельских Нон и пройдя от Аггара десять миль, он расположился лагерем у Тапса, где стоял Вергилий с большим гарнизоном. В тот же день он начал облагать город осадными укреплениями и повсюду занимать гарнизонами удобные и подходящие места, чтобы враги не могли проникнуть к нему и занять его внутренние укрепления. Тем временем Сципион, понявший намерения Цезаря и вынужденный к сражению, поспешно пошел по горам вслед за Цезарем и стал двумя лагерями в восьми милях от Тапса, чтобы не лишиться позорнейшим образом весьма преданных его делу тапситанцев и Вергилия.

80. Было здесь соленое болото, между которым и морем пролегало ущелье не более шестисот шагов в ширину. Им-то и хотел пройти Сципион, чтобы подать помощь тапситанцам. Но Цезарь и это предвидел. Еще накануне он заложил на этом месте форт и оставил там гарнизон из трех когорт, а сам расположился в лунообразном (36) лагере под Тапсом и начал со всех сторон окружать его укреплениями. Тем временем Сципион, потерпев неудачу в этом замысле, на следующий день совершил ночной переход к северу от болота и на рассвете остановился недалеко (в шестистах шагах по направлению к морю) от вышеупомянутого лагеря и гарнизона и стал укреплять свой лагерь. Когда об этом дали знать Цезарю, он увел солдат с работы, оставил для прикрытия лагеря проконсула Аспрената с двумя легионами, а сам с готовыми к бою войсками спешно отправился туда. Часть флота он оставил у Тапса, а остальным кораблям приказал приставать по возможности к самому берегу в тылу у врагов и следить за его сигналом: как только он будет дан, они должны вдруг неожиданно поднять крик и нагнать с тылу на врагов страха, чтобы они в смятении и панике принуждены были озираться назад.

81. Когда Цезарь прибыл и заметил, что боевая линия Сципиона находится перед валом (со слонами на правом и на левом флангах) и что при этом часть солдат довольно деятельно укрепляет лагерь, то сам он построил свое войско в три линии, причем на правом фланге стояли против врага 10-й и 9-й легионы, на левом — 13-й и 14-й; в четвертой линии у самых флангов стояло против слонов по пять когорт 5-го легиона, стрелки и пращники были расположены на обоих флангах, а легковооруженная пехота была размещена между всадниками. Сам он пешком стал обходить солдат и, упоминая в дружеском обращении к ним о проявленной ветеранами храбрости и о прежних сражениях, возбуждал в них боевой дух. А новобранцев, пока еще не бывших в бою, он ободрял к состязанию в храбрости с ветеранами и рекомендовал им стремиться к победе и этим заслужить себе их славу, положение и имя.

82. И вот во время обхода войска он заметил, что враги у своего вала беспокойно суетятся, бегают в страхе туда и сюда, то возвращаются к воротам, то беспорядочно и без соблюдения дисциплины выходят наружу. Когда это стали замечать и другие, то вдруг легаты и добровольцы-ветераны стали умолять Цезаря без колебания дать сигнал к бою; бессмертные боги, говорили они, предвещают полную победу. Цезарь колебался и противился их горячему желанию, он кричал, что не желает сражения, и все более и более сдерживал свои боевые линии, как вдруг, без всякого его приказа, на правом крыле сами солдаты заставили трубача затрубить. По этому сигналу все когорты со знаменами понеслись на врагов, хотя центурионы грудью загораживали солдатам дорогу и силой удерживали их от самовольной атаки без приказа императора. Но это было уже бесполезно.

83. Когда Цезарь увидел, что остановить возбуждение солдат никоим образом невозможно, он дал пароль «Счастье» и поскакал на врага. Тем временем с правого фланга пращники и стрелки осыпают снарядами и стрелами слонов. Животные, устрашенные свистом пращей и камней, повернули, перетоптали сзади себя много столпившегося народа и бурно устремились в недоделанные ворота вала. Точно также и мавретанские всадники, стоявшие на том же фланге для охраны слонов, теперь, когда остались одни, первыми бросились бежать. Таким образом, легионы, быстро окружив животных, овладели неприятельским валом и перебили тех немногих храбрецов, которые пытались защищаться; остальные поспешно спаслись бегством в лагерь, из которого выступили накануне.

84. Здесь, мне кажется, нельзя обойти молчанием храбрость одного ветерана 5-го легиона. На левом фланге раненый слон от сильной боли бросился на безоружного обозного служителя, подмял его под ноги, а затем, став на колени, задавил его до смерти, причем поднял свой хобот и стал с страшным ревом ворочать им в разные стороны. Наш солдат не стерпел и с оружием в руках бросился на зверя. Когда слон заметил, что на него нападают с оружием, он бросил мертвого, обвил солдата хоботом и поднял кверху. Вооруженный солдат, понимая, что в подобной опасности нельзя терять голову, стал изо всех сил рубить мечом по хоботу, в который был захвачен. От боли слон наконец сбросил солдата, с страшным ревом повернул назад и бегом пустился к остальным животным.

85. Тем временем солдаты гарнизона, стоявшего в Тапсе, сделали из города через приморские ворота вылазку и вышли, может быть, для того, чтобы подать помощь своим, а может быть, чтобы бросить город и спастись бегством; во всяком случае, они направились к берегу, войдя в воду до пупа. Но так как бывшие в лагере рабы и обозные мальчики пускали в них камни и копья и не дали им подойти к берегу, то они вернулись в город. Тем временем войска Сципиона были совершенно разбиты и врассыпную бежали по всему полю, а легионы Цезаря их преследовали, не давая им времени оправиться. Они наконец прибежали в лагерь, к которому стремились, чтобы там оправиться, снова начать защищаться и найти какого-либо авторитетного и видного вождя, на которого можно было бы опереться и продолжать сражение. Но, заметив, что там нет никакой для них опоры, они немедленно бросили оружие и поспешили бежать в царский лагерь. Оказалось, что и он уже занят юлианцами. Отчаявшись в своем спасении, они засели на одном холме и оттуда, опустив оружие, по-военному салютовали мечами победителю. Но это мало помогло несчастным: озлобленных и разъяренных ветеранов не только нельзя было склонить к пощаде врагу, но даже и в своем войске они ранили или убили нескольких видных лиц, которых они называли виновниками… В числе их был бывший квестор Туллий Руф, умышленно убитый солдатом, который пронзил его копьем; также и Помпей Руф, раненный мечом в руку, был бы убит, если бы не поспешил убежать к Цезарю. Поэтому многие римские всадники и сенаторы в страхе удалились с поля сражения, чтобы и их не убили солдаты, которые, надеясь ввиду своих блестящих подвигов на безнаказанность, решили вслед за этой великой победой, что им все позволено. И вот упомянутые солдаты Сципиона, хотя и взывали к Цезарю о помиловании, были все до одного перебиты у него самого на глазах, сколько он ни просил собственных солдат дать им пощаду.

86. Цезарь овладел тремя лагерями, причем неприятелей было убито десять тысяч человек, а еще более обращено в бегство, и вернулся в свой лагерь, потеряв пятьдесят человек убитыми и несколько человек ранеными. Но еще тут же на походе он остановился у города Тапса и выстроил перед ним шестьдесят четыре захваченных слона во всем снаряжении и вооружении, с башнями и украшениями. Он это сделал с той целью, чтобы этим явным доказательством поражения Сципиона по возможности сломить упорство Вергилия и остальных осажденных. Затем он лично обратился к Вергилию и предложил ему сдаться, сославшись на свою кротость и милосердие. Но, увидав, что тот не дает ему ответа, оставил город. На следующий день он созвал своих солдат на сходку, принес жертву и на глазах у горожан похвалил солдат, одарил всех ветеранов и раздал с трибуны награды всем отличившимся храбростью и особыми заслугами. Затем, немедленно выступив отсюда, он поставил проконсула Ребила (37) с тремя легионами у Тапса, а Гн. Домиция (38) с двумя легионами — у Тиздры, где стоял Консидий, для продолжения осады; М. Мессалу он отправил вперед в Утику, куда поспешил и сам.

87. Тем временем всадники Сципиона, бежавшие с поля сражения и направившиеся к Утике, достигли города Парады. Так как там их не хотели принять жители, которые были уже предупреждены молвой о победе Цезаря, то они взяли город с бою, снесли на его площадь кучу дров со всеми пожитками горожан, подожгли ее, всех жителей без различия пола, звания и возраста связали и живыми бросили в огонь, предав их таким образом мучительнейшей казни. Затем они прибыли в Утику. Еще до этого М. Катон, мало ожидавший опоры для своей партии со стороны жителей Утики вследствие льгот, которые им давал Юлиев закон, выгнал безоружный плебс из города и заставил его жить под стражей перед «Военными воротами», в лагере, укрепленном только фашинами и маленьким рвом; а городской сенат он содержал под караулом. На их-то лагерь и напали эти всадники и, зная, что жители Утики поддерживали партию Цезаря, приступили к штурму, с тем чтобы их избиением отомстить за свой позор. Но жители Утики, которым победа Цезаря придала духу, отогнали всадников камнями и палками. Когда им не удалось овладеть лагерем, они бросились в город Утику, перебили там многих горожан, а дома их взяли с бою и разграбили. Катон никоим образом не мог уговорить их вместе с ним защищать город и оставить резню и грабежи, и так как он знал, чего они хотят, то, чтобы отвязаться от них, дал каждому из них по сто сестерциев. То же сделал из собственных своих средств и Сулла Фауст (39). Затем он вместе с ними выступил из Утики и поспешил в страну Юбы.

88. Тем временем в Утику прибыло много бежавших с поля сражения. Созвав их всех вместе с теми тремястами, которые дали Сципиону деньги для ведения войны, Катон стал уговаривать их отпустить на волю рабов и защищать город. Но, увидав, что только часть из них соглашается, а другие находятся в паническом страхе и думают только о бегстве, он перестал об этом говорить и дал им корабли, чтобы они могли бежать куда хотят. Сам он привел в порядок все свои дела, поручил своего сына и вольноотпущенников заботам своего проквестора Л. Цезаря, а затем, не возбуждая подозрений, с обычным выражением лица и речью, пошел спать и в спальне закололся мечом, который тайно принес с собой. Когда он упал, еще не испустив дыхания, то врач и другие близкие к нему люди, подозревая недоброе, бросились в спальню, зажали его рану и начали ее перевязывать. Но он собственными руками безжалостно сорвал повязку и с полным присутствием духа покончил с собой. Хотя жители Утики по партийным причинам ненавидели его, но все-таки почтили его похоронами за его редкую честность, отличавшую его от остальных вождей, и за то, что он укрепил Утику удивительными военными сооружениями и башнями. После его смерти Л. Цезарь пожелал извлечь из этого обстоятельства пользу для себя и, созвав население, стал на сходке уговаривать его отпереть все ворота перед Цезарем, на милосердие которого сам он возлагает большие надежды. И вот, когда ворота были открыты, он отправился из Утики навстречу императору Цезарю. Мессала, согласно приказу, прибыл в Утику и занял все ворота караулами.

89. Тем временем Цезарь, выступавший из Тапса, прибыл в Узиту, где у Сципиона был большой запас хлеба, вооружения и метательных снарядов и вообще всяких военных материалов, с небольшим гарнизоном. Тут же завладев ею, он оттуда прибыл в Адрумет. Без задержки вступив в него и осмотрев оружие, хлеб и деньги, он помиловал бывших там во главе гарнизона Кв. Лигария и Г. Консидия-сына. Выступив затем в тот же день из Адрумета и оставив там с одним легионом Ливинея Регула, он поспешил в Утику. На пути с ним встретился Л. Цезарь и вдруг упал перед ним на колени с единственной мольбой сохранить ему только жизнь. С прирожденной мягкостью характера и согласно со своим привычным образом действий, Цезарь без затруднений исполнил его просьбу и точно так же помиловал Цецину, Г. Атея, П. Атрия, Л. Целлу — сына и отца, М. Эппия, М. Аквиния, сына Катона и сыновей Дамасиппа. Затем перед наступлением ночи он прибыл в Утику и провел ту ночь за городом.

90. На следующий день он рано утром вступил в город и, созвав сходку, обратился к жителям Утики со словами ободрения и благодарности за их преданность; а граждан римских — купцов и тех трехсот, которые сделали денежные взносы Вару и Сципиону, — подверг суровому обвинению и после длинной речи об их преступлениях в конце концов объявил им, что они могут без страха показаться перед ним, но он дарует им только жизнь, а имущество их продаст. Впрочем, если кто из них сам выкупит свое имущество, то он продажу его отменит и внесенные деньги зачтет в штраф, так что выкупивший может вполне удержать за собой свою собственность. Так как они были чуть живы от страха и не ожидали за свою вину помилования, то, когда представилась надежда на спасение, они охотно и с радостью приняли это условие и просили Цезаря наложить штраф на всех трехсот в одной сумме. Тогда Цезарь наложил на них двести миллионов сестерциев с обязательством выплатить эту сумму в течение трех лет в шесть сроков в государственное казначейство. Никто из них не возражал, наоборот, все они заявляли, что они теперь снова родились, и с радостью благодарили Цезаря.

91. Тем временем царь Юба в том виде, как бежал с поля сражения, вместе с Патреем скрывался днем по усадьбам, а ночью продолжал путь, пока не прибыл в свое царство и не достиг города Замы. Здесь у него был собственный дворец и содержались жены и дети, сюда же он свез со всего царства все свои деньги и драгоценности, а в начале войны построил здесь очень сильные укрепления. Горожане, еще раньше получившие желанную весть о победе Цезаря, не пустили царя в город по следующим причинам: подняв оружие против римского народа, Юба собрал в городе Заме множество дров и воздвиг на середине площади огромный костер. В случае поражения он хотел сложить на нем все свое достояние, перебить и бросить туда же всех граждан и все это поджечь, а затем, наконец, и самому покончить с собой на этом костре и сгореть вместе с детьми, женами, гражданами и со всеми царскими сокровищами. И вот теперь Юба, находясь перед воротами, сначала долго и властно грозил жителям Замы; затем, увидав, что это мало помогает, стал молить их допустить его до его богов-пенатов; наконец, убедившись в том, что они упорны в своем решении и что ни угрозами, ни просьбами нельзя склонить их к тому, чтобы принять его в город, он уже начал просить их отдать ему жен и детей, чтобы ему увезти их с собой. Увидав, что горожане не дают ему никакого ответа, и ничего от них не добившись, он оставил Заму и вместе с Петреем и несколькими всадниками удалился в одну из своих усадеб.

92. Тем временем жители Замы отправили по этому делу послов к Цезарю в Утику и просили прислать им помощь, прежде чем царь соберет отряд и начнет осаждать их; со своей стороны они готовы на всю жизнь предоставить себя и свой город в распоряжение Цезаря. Цезарь похвалил послов и приказал им раньше его отправиться домой и там своевременно сообщить о его приближении. Сам он на следующий день выступил с конницей в царство Юбы. Тем временем по дороге много вождей и царского войска явилось к Цезарю с просьбой помиловать их. Дав просителям пощаду, он прибыл в Заму. Когда тем временем разнесся слух о его кротости и милости, то почти все царские всадники прибыли к Цезарю в Заму; Он успокоил их и избавил от всяких опасений.

93. Так шли дела у обеих сторон. В это время Консидий, стоявший в Тиздре со своей челядью, отрядом гладиаторов и гетулами, узнал о поражении Сципиона.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18