За краем земли и неба

Хепсу потерял сознание. Ачаду был в себе, но с каждым мгновением ждал наступления смерти. И вот – оглушительный треск, в глаза ослепительно полыхнуло и… Нет, он все же не умер. Зато прекратилось движение, а вокруг стало так неестественно тихо, что насчет смерти можно было помыслить еще. Тем более, глаза Учитель непроизвольно зажмурил, а теперь боялся их открыть.

Рядом послышался стон, и Ачаду сразу забыл о страхе собственной смерти. Теперь он боялся за ученика. Открыв глаза, он тут же зажмурился снова – яркий свет продолжал бить в глаза. Теперь Учитель лишь чуть-чуть разлепил веки. Потом еще чуть шире. Что же такое светит? Такое ослепительно-белое?.. Глазам стало легче. Он раскрыл их полностью. И увидел… небо! Одна из стен их бывшей «темницы» раскололась, как ствол высохшего дусоса, образовав широченную щель. Через нее и глядело на Учителя небо, и не такое уж оно было яркое – вполне обычное, светло-серое. А еще виднелись сквозь разрыв зеленые ветви деревьев. И запах!.. Нет, его не было видно, зато он, казалось, заполонил собой все тесное помещение узилища. Почему-то раньше Ачаду никогда не ощущал, что так могут пахнуть деревья. Или это запах свободы? Но при чем тут свобода? Ведь он только что объяснял Хепсу, что такое настоящая свобода.

Хепсу!.. Учитель пришел в себя окончательно, бросился к застонавшему вновь ученику. Тот лежал навзничь возле одной из лежанок. Черные волосы окрасились алым. Ачаду наклонился, осторожно приподнял голову мальчика. Кровь сочилась из затылка, ею же был испачкан край лежанки – видимо, об него-то и пришелся удар головой.

– Больно!.. – простонал Хепсу, не раскрывая глаз.

Ачаду облегченно выдохнул – говорит, это уже хорошо!

– Сейчас, сейчас! – сказал он. – Потерпи… – И осторожно стал ощупывать края раны. Судя по всему, череп был цел. Скорее всего, удар лишь содрал кожу.

В любом случае, рану требовалось перевязать. Но чем? Ачаду вспомнил про мешок. Достал из него мешок Хепсу, пустые фляги, сильно рванул грубую ткань. Та не поддалась. Тогда Учитель подскочил к излому в стене – с острыми рваными краями, – провел по нему натянутой тканью, и она, затрещав, разорвалась. Еще парой взмахов мешком по металлу Ачаду сделал из мешковины подобие ленты и замотал ею голову Хепсу.

Мальчик наконец-то раскрыл глаза. Поморщился – то ли от боли, то ли от непривычно яркого света – и тихо спросил:

– Где мы?

И Учитель, вновь забыв про недавнюю «лекцию», сказал:

– По-моему, мы на свободе.

Глава 8

Ачаду осторожно, боясь пораниться об острые края разрыва, выбрался из корабля. Мальчику он велел пока оставаться внутри. Во-первых, тот был слишком слаб, да и нужно было сначала оглядеться. Кроме того, не мешало бы найти хоть немного воды и чего-нибудь съестного.

Вокруг зеленел лес. Совсем как на земле. «Может, это и есть земля?» – подумал Учитель и подошел к стволу ближайшего дерева. Темно-бурая кора, зеленые листья – все как дома. Но само дерево было ему незнакомо. Впрочем, разве он специалист по деревьям? Да и земля большая, а он дальше, чем в этот последний поход, из селения не выбирался. Два раза был в городе, но это тоже не далеко.

И все же что-то здесь было не так. Может быть, запах? Недаром еще в корабле, после крушения, ему первым в сознание бросился именно запах. Ачаду втянул ноздрями воздух. Пахло и впрямь необычно. Или ему это только почудилось после спертого воздуха корабля?

Учитель поднял голову и нахмурился. Светлое небо показалось ему неоднородным. Он слегка прищурился. И впрямь, небо было в каких-то грязных пятнах! И эти пятна темнели много ниже равномерного небесного свечения. На щеку упала капля. Потом еще одна. И еще, еще… Листья деревьев зашелестели.

Ачаду нахмурился. Подставил под капли ладонь. Она быстро стала мокрой. Тогда он поднес руку к лицу, осторожно понюхал, затем лизнул. Вода! Это была всего лишь вода!

И Учитель вспомнил, как охотники из родного селения, уходившие далеко в горы, рассказывали, что видели иногда, как с неба льется вода… И торговцы из города говорили о чем-то подобном. Только им никто не верил. И вот теперь он наблюдал это сам. Странное явление… Но наверняка ведь имеет под собой объяснимые корни! Надо будет поизмышлять на досуге. Вместе с Хепсу. Гибкий ум мальчика быстро найдет разгадку или хотя бы подтолкнет к ней.

А сейчас падающая с неба вода напомнила Учителю, что ее-то, воду, он и собирался искать. Ачаду открыл было флягу, но быстро понял, что небесными капельками он будет набирать ее не одно междусонье. К тому же, капли стали падать реже, а вскоре перестали вовсе.

Учитель потеребил бороду. Где же искать воду? Идти в лес? Как бы не заблудиться… А что если посмотреть с другой стороны корабля? Кувыркаясь перед остановкой, он наверняка оставил заметный след – можно будет побродить вокруг, не теряя его из виду.

Ачаду повернулся к кораблю и лишь теперь разглядел как следует последствия этой самой «остановки». Длинная туша быстроходной некогда «лодки» походила на ствол огромного блестящего дерева, сильно приплюснутого сверху и снизу, а теперь еще и помятого, согнутого и разломанного в нескольких местах. Из-за кустов и поваленных деревьев не было видно носа корабля, и Учителю стало вдруг очень неуютно – ведь именно там, в носовой части, находились два больших окна-глаза, через которые он впервые разглядел Залга и Олрога. Наверняка они и сейчас там… Может быть, ранены, а может – вполне целехоньки, выбрались наружу и наблюдают за ним сквозь густую листву. Кожа Ачаду покрылась пупырышками, ладони враз стали липкими. Учитель непроизвольно согнулся.

Как бы то ни было, но выяснить, что стало с хозяевами корабля, следовало непременно. Иначе оставлять здесь мальчика, даже ненадолго, было бы очень нежелательно. Все так же согнувшись, прижимаясь к серебристому боку корабля, Ачаду медленно двинулся в сторону носовой части. А когда добрался-таки до завала, невольно ахнул: кусты и ветви сломанных деревьев вовсе не скрывали собой нос – того не было вовсе! Его словно откусил кто-то прожорливый и огромный, оставив впереди корабля овал дыры с зазубренными краями, ведущей в тот самый длинный коридор, по которому Ачаду и Хепсу уже доводилось ходить. Только он был сейчас почти темный, не считая пятен света в местах разлома корпуса.

Учитель погладил белые завитки бороды, нахмурил черные брови. Вроде бы, можно успокоиться – их похитителей нет. И наверное – их уже нет вообще. Но полностью не был в этом уверен. Поэтому в первую очередь решил найти оторванную кабину. Ведь должна она где-то быть, не съел же ее и впрямь некий местный великан!

Ачаду посмотрел туда, откуда прибыл на место последней стоянки корабль. Он не сильно удивился, потому что предполагал уже, что увидит – широкую просеку в лесу, поваленные деревья, вспаханную землю… Вот только части разрушенной «лодки» с глазами-окнами он так и не обнаружил. Что ж, следовало пойти вдоль следа, взрезанного кораблем – тем более, он так и собирался сделать ранее.

Перешагивая через поваленные, изломанные стволы деревьев, оскальзываясь на мокрой траве, Учитель двинулся по широкой новоявленной просеке. На преодоление препятствий уходило слишком много времени и сил, к тому же – в этом месиве покореженной древесины и земли вряд ли можно было отыскать что-либо полезное, а именно воду и пищу, поэтому Ачаду решил продолжить движение по лесу, не отходя слишком далеко от просеки.

Едва стоило зайти под древесные кроны, как удача тут же поманила его пальчиком. Или просто подразнилась – буквально в трех шагах от вспаханной кораблем полосы Учитель наткнулся на пышный невысокий куст, усыпанный желтыми плодами, формой и размерами и впрямь напоминающими пальцы. Они даже состояли из двух-трех сочлененных сегментов, словно фаланги.

Сначала Ачаду при виде этих пальцеподобных отростков испытал чувство брезгливости. Но голод, напомнивший о себе урчанием в желудке, потребовал забыть о привередливости. Учитель сорвал один из плодов. Тот был мягким на ощупь, с тонкой полупрозрачной кожицей, пах довольно приятно. Вот только был ли съедобным? Ачаду пригляделся. Хотя на кусте и висело множество «пальчиков», при внимательном осмотре стало заметно, что кто-то до него уже оборвал порядочное количество плодов. Несколько «пальцев», целых и раздавленных, валялось в невысокой траве. И трава эта была примятой, словно кто-то тут совсем недавно топтался и собирал урожай.

Первыми, о ком подумал Ачаду, стали, конечно же, хозяева корабля – Залг и Олрог. Но, поразмышляв еще, он все же откинул эту догадку. На корабле наверняка имелись запасы воды и пищи, так что рвать в лесу плоды им вряд ли пришло в голову. Тем более, сначала бы они, разумеется, навестили пленников.

Подумав о корабельных запасах, Учитель решил по возвращении поискать их тоже, хотя в удачу мало верил. Наверняка они заперты в какой-нибудь комнате корабля так же прочно, как до этого были заперты сами Ачаду и Хепсу. Если, конечно, корабль не дал трещину как раз по пищевому складу. Проверить нужно, но вероятность удачи небольшая, пока стоило больше надеяться на дары чужой земли.

Учитель вернулся к измышлению о незнакомце, оборвавшему куст. Возможно, это был местный житель. Возможно – зверь. И тот, и другой не стали бы рвать несъедобные плоды. Если только это не сделал разумный туземец для приготовления яда, чтобы смазать им наконечники стрел… Последнее измышление не очень понравилось Ачаду, но все-таки он посчитал, что вероятность достоверности этого не столь уж и велика. Тем более живот буркнул в очередной раз, особенно призывно и даже где-то возмущенно от нерешительности хозяина.

Ачаду зажмурился и откусил одну «фалангу». В рот брызнуло сладким соком. Мякоть так и растаяла во рту! Вкус у «пальчика» оказался изумительным! Учитель принялся торопливо, обеими руками, срывать вкусные плоды и запихивать в рот один за другим, едва успевая глотать сок, который разукрасил в желтый цвет бороду и стекал по груди. Уже утолив голод, а заодно и жажду, Ачаду все никак не мог оторваться от сочных «пальчиков». Лишь вспомнив о том, что его ждет раненый и голодный мальчик, он заставил себя выпустить ветку кустарника. Теперь предстояло придумать, как донести плоды к Хепсу. Ведь кроме двух фляг ничего у Ачаду не было. Разве что набедренная повязка…

Впрочем, решил Учитель, «пальчики» можно оставить на обратный путь к кораблю. Сейчас же он хотел все-таки дойти до начала просеки – туда, где непременно должно быть безбрежное и бездонное твердое «озеро», по которому прибыли они сюда с родной земли. Почему ему хотелось сделать это, Ачаду не знал, но туда, на неведомый берег, его будто что-то неудержимо влекло. А он привык доверять своим чувствам. Снова выйдя на просеку, он оглянулся, чтобы запомнить плодоносное место, вновь нырнул в лес и споро зашагал вперед. А если сказать точнее, назад – туда, откуда началось их с Хепсу вторжение на чужую землю.

Идти пришлось недолго, сквозь поредевшие деревья он вскоре увидел знакомую черную гладь. Хотя… Что-то все же было в ней не очень знакомым. Не такой уж и черной выглядела эта гладь отсюда, скорее наоборот – она была ближе по цвету к серому небу, да еще и блестела слишком уж ярко.

Выйдя наконец из леса на пологий берег, Учитель раскрыл рот в немом «ахе»: перед ним раскинулось настоящее озеро! С водой! И все-таки… Все-таки это было то самое черное озеро. Ачаду нагнулся к воде, опустил в нее руку и сразу наткнулся на гладкую поверхность, цвет которой через тонкий водяной слой говорил сам за себя.

– Почему же здесь сверху вода? – прошептал Учитель и оглядел, насколько мог, берег.

Первое, что он увидел невдалеке – блестевшую между деревьями носовую часть корабля. Это заставило его вздрогнуть и пригнуться, а потом и прислушаться. Навострив слух, он сразу услышал тихое журчание. Поискав взглядом источник звука, он скоро увидел его. Это был ручей, даже речка, довольно широкая, хоть и мелкая, насколько это можно было понять издали. И она изливалась прямо на черную озерную гладь, разлив по ней свои воды далеко-далеко, насколько позволяла увидеть туманная дымка.

Бросая настороженные взгляды на кусок корабля, Ачаду, согнувшись, побежал к ручью. Склонился над ним, зачерпнул пригоршнями прозрачно-чистую воду. Хоть он и утолил уже жажду плодами, все равно не утерпел и сделал глубокий глоток. Какой же вкусной показалась ему эта простая вода – гораздо вкуснее даже сладкого сока «пальчиков»! Учитель лег на землю и, опустив в речку лицо, жадно хватал ртом новые и новые глотки. Когда пить уже стало невмоготу, он оторвал лицо от воды, отдышался и с наслаждением стал умываться. А потом и вовсе лег в воду и принялся кататься по каменисто-песчаному дну с криками неподдельного восторга.

И тут он снова вспомнил о ждущем его ученике. Стало нестерпимо стыдно. Ачаду стремительно вскочил, словно вода превратилась вдруг в крутой кипяток, и прыгнул на сушу. Быстро набрав обе фляги, Учитель зашагал к обломку корабля. Надо было решить последний на данное время жизненно важный вопрос.

Кабина (Ачаду не мог знать этого слова, но это была именно кабина) оказалась пустой. Мало того, еще издалека, на полпути к ней, Учитель заметил, что окна-глазницы больше не блестят. Подойдя ближе, он увидел, что блестеть в них больше было нечему. Несчастный обломок лежал на боку, так что Ачаду ничего не помешало заглянуть в одно из слепых окон. То, что он увидел внутри, заставило его в ужасе отшатнуться. Вся внутренняя поверхность была искорежена и оплавлена, сбоку – из бывшего пола – торчали два черных скелета кресел, повсюду болтались обугленные ошметки обшивки и странных длинных нитей (проводов). Но самое страшное – повсюду была кровь. Два цвета – черный и красный – царили внутри последнего обиталища Залга и Олрога.

Что ж, как ни жестоко это звучит, но Ачаду с облегчением выдохнул. Теперь он был полностью спокоен. Никакая явная опасность им с Хепсу больше не угрожала. Было что есть, было что пить, их похитители были точно мертвы.

На обратном пути, как и намеревался, Учитель взял для Хепсу желтых плодов. Немного подумав, он отказался от идеи с набедренной повязкой, а просто-напросто нарвал «пальчики» вместе с ветками.

Держа в одной руке сладкий «веник», а в другой обе фляги, он, радостный и довольный, быстро добрался до корабля. От предвкушения скорой радости мальчика, Ачаду почти подбежал к раззявленной в глянцевом боку щели, просунул в нее белую, «свежепостиранную» бороду, над которой сияла столь же белыми зубами улыбка.

Улыбка тут же погасла. Мальчика в корабле не было.

ЧАСТЬ 2. МАЛЬЧИК И ДЕВОЧКА

Глава 9

Когда Учитель ушел, Хепсу стало совсем плохо. Даже не столько из-за того, что сильно болела голова, – просто одному стало очень неуютно и страшно. Куда они попали? Неужто это и впрямь чужая земля? Неужели все это правда? То, что их земля имеет край, – в этом они с Ачаду убедились. Но теперь получается, что их самое главное измышление, о других землях, – уже не просто измышление, а действительность. А раз так, то на этой чужой земле тоже могут жить люди. И… Хепсу невольно сглотнул, хотя слюны в пересохшем рту не было… И может быть, именно здесь живет его отец?

Изнутри разбитого корабля послышался слабый треск. Тяжелая металлическая туша давала осадку, отчего увеличивались многочисленные щели. Но мальчик этого не знал. Ему показалось, что внутри большой «лодки» кто-то ходит. Хепсу плотнее прижался к стене, словно хотел слиться с нею и стать невидимым для врагов. «А почему – для врагов? – шевельнулась робкая мысль. – Может быть, это друзья?» Но память «услужливо» представила внутреннему взору образы двух злобных мужчин в серебряных одеяниях – Залга и Олрога. Неужели это они? Хоть и сказал Хепсу Учителю, что эти двое больше к ним не придут, но сам теперь в это не верил. Конечно, это они! Очухались и идут за своими пленниками…

Мальчик настороженно прислушался. Но больше из корабля не доносилось никаких звуков. Только снаружи чуть слышно шелестела листва.

Чтобы хоть как-то отогнать тревожные мысли, к которым примешивались не менее противные чувства голода и жажды, не говоря уже о головной боли, Хепсу решил поиграть со словами. Для начала он решил придумать этому занятию название. Раньше это почему-то не приходило ему в голову. А теперь вдруг захотелось назвать. Потому что одно дело – «играть словами», а совсем другое – заниматься чем-то таким… значимым!

Первым пришло на ум производное от «играть словами» – «игрословие». Или, по-иному, «игрословица». Но здесь тоже присутствовал корень «игра», что делало название несерьезным. Надо было придумать что-то емкое и звучное. И красивое, как то, что получалось в результате этой «игры». Может, «красословие»? «Словокрасица»? Длинно, неуклюже!.. А если сократить? «Слокр»? «Красл»? Вот-вот, «красл»! Это и «красивые слова», и «краткие слова» – ведь то, что выходит из этого – это не только красиво, но и кратко изложенные мысли. Замечательно! Пусть будет «красл»! Или «краслы», когда их много. А «придумывать краслы» – значит, «краслить»!

Теперь можно придумать и новый «красл». О чем? Да о том, например, что с ними случилось.

Хепсу думал довольно долго, а потом горячо зашептал, словно обращаясь к невидимому собеседнику:

– Дошли мы до самого края,

До самого края земли —

Она оказалась большая,

Но сделать мы это смогли!

Мы чуть не погибли от жажды,

Меня в черноту унесло,

Когда я, безумец, однажды

Учителю бросил весло.

Но он меня вовсе не бросил —

На лодке отчалил ко мне,

Причем, управляясь без весел, —

Швыряньем тяжелых камней.

Потом мы готовились к смерти,

Но вскоре послышался гул.

Его издавала… (Поверьте,

Я лучше б навечно уснул!..)

…Огромная гладкая лодка,

Блестящая, словно вода!

Открылась в ней черная глотка,

И к нам подступила беда.

Два злобных, коварных урода

Схватили и заперли нас,

И ласковый свет небосвода

За толстой стеною погас.

Мы плыли в неведенье долго,

Потом нас швыряло, трясло.

Упав головою о полку,

Я думал, что мне повезло…

…Что я ухожу в бесконечность,

Что маму увижу опять,

Но вновь проявил человечность

Учитель – любитель спасать.

И вот я почти что в порядке,

Лежу и трясусь в тишине,

А страшные, злобные дядьки

Неспешно крадутся ко мне…

Сказал, и сам испугался. Чего это он вдруг про дядек? Ведь не собирался ничего такого краслить…

Хепсу приподнялся на локте, посмотрел сначала на стену, через которую их ввели сюда похитители. Стена была по-прежнему ровной и гладкой, словно и не раскрывалась никогда. Тогда мальчик перевел взгляд на противоположную стену – точнее, на рваную щель, пересекавшую ее пополам. Через ощеренную дыру был виден лишь светлый кусочек неба и зеленая листва.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.