ОСС 117 - Пять парней для «Сингапура»

Капитан Грей вступил в разговор, проведя пальцами по своим коротким волосам:

– Будьте благоразумны, бэби. Не заставляйте нас злиться.

Старик встал и, согнувшись почти пополам, подошел, сильно хромая. Он остановился перед Хси Хуа и, смотря на нее снизу вверх, быстро заговорил дребезжащим голосом. Он задавал вопросы, но ни Юбер, ни Грей не могли их понять. Девушка отрицательно качала головой. В углах ее глаз выступили слезы. Вдруг она сжала виски кулаками и стала кричать, возражая. Старик пожал худыми плечами и вернулся на свою постель к женщине, остававшейся совершенно апатичной. Он снова взял трубку. Его маленькие живые глаза следили за двумя незваными гостями.

Юбер продолжал:

– Мы хотим найти Та Чуэна и найдем его. И выдадите его вы. Вам страшно, вы боитесь возмездия, и это совершенно естественно. Но подумайте. Уже то, что мы здесь, компрометирует вас. У вас остается единственный шанс: мы должны захватить Та Чуэна быстрее, чем он успеет заняться вами. Я уверяю вас, что, когда мы с ним разберемся, он уже никогда никому не сможет при-чить вреда...

Капитан Грей, шаривший повсюду, вдруг нашел музыкальную пудреницу, лежавшую на этажерке рядом с расколотым зеркалом. Он взял ее, завел механизм и нажал на кнопку. Зазвучали тоненькие нотки знаменитой "Будь, что будет..." Младенец проснулся и, довольный, стал бормотать.

– Это ваш ребенок? – спросил Юбер.

Она кивнула. Юбер посмотрел на капитана Грея.

– Мне очень неприятно, но мы вынуждены применить сильное средство. Страх изгоняется страхом.

– Понял, – одобрил Грей. – Без сантиментов.

– Удержите ее и не давайте вопить.

– О'кей.

Юбер подошел к одному из угловых окон и открыл его. Он свистнул. Подошел Мак-Иленни.

– Все нормально?

– Нормально.

Юбер понизил голос.

– Она слишком напугана, чтобы заговорить. Я передам вам ее ребенка и заставлю ее поверить, что... – Он глубоко вздохнул. – Главное, обращайтесь с ним аккуратно, ради Бога!

– Как если бы он был моим, – ответил Мак-Иленни. – Не бойтесь.

– Видит Бог, мне это не нравится, – добавил Юбер, – но это единственный способ.

Затем он подошел к колыбели, взял улыбающегося ребенка и вернулся к окну. Хси Хуа поняла и, завопив, хотела броситься на Юбера. Грей схватил ее и заломил руки за спину.

Юбер передал ребенка Мак-Иленни, закрыл окно и вернулся. Его лицо заливал пот. Грей одной своей огромной рукой сжимал запястья молодой матери, а другую использовал как кляп, чтобы заглушить ее призывы о помощи. С постели поднялся старик. Юбер подумал, что он собирается сделать какую-нибудь глупость, и достал "смит-энд-вессон", чтобы заставить всех вести себя разумно.

– Считаю до тридцати, – громко объявил он. – Если на счет тридцать вы не скажете мне, как найти Та Чуэна, мой товарищ утопит ребенка. У нас нет жалости. Слишком много наших погибло. Один... два... три... четыре... пять...

Молодая женщина извивалась, как дьяволица, и стонала, словно смертельно раненное животное. Ей удалось укусить Грея за пальцы. Тот быстро отдернул руку. Тогда она принялась осыпать их ругательствами.

– Двенадцать... тринадцать... четырнадцать...

Грей влепил ей пощечину. Не в отместку, а в надежде вызвать желательную реакцию. Она несколько секунд стояла молча, пытаясь вздохнуть. Он почувствовал, что она дрогнула.

– Девятнадцать... двадцать... двадцать один...

Невозмутимый, как механизм, Юбер продолжал счет. Молодая женщина глухо молила:

– Нет! Нет! Умоляю вас... Только не это!.. Лучше убейте меня!

– Двадцать пять... двадцать шесть... двадцать семь... двадцать восемь...

– Нет!

– Двадцать девять... тридцать.

Похолодев до костей несмотря на жару, Юбер повернулся к окну и взялся за ручку. Сорвалось. Она выдержала. Ему не оставалось ничего другого, как попросить ребенка у Мак-Иленни и положить его в колыбельку. Он резко распахнул створку и бросил:

– Ангел!

Вопль сзади:

– Нет! Стойте! Я скажу!..

– Стоп! – крикнул Юбер.

Молодая женщина ползла к нему на коленях.

– Я скажу! Скажу... Та Чуэн... живет... Букит-Тимах-Роуд... вилла "Селенданг".

– Поклянитесь! – потребовал Грей.

– Это правда. Верните мне моего ребенка.

– Вам его вернут. – Юбер повернулся к окну.

В этот момент они услышали крик Гребера:

– Берегитесь! Внизу!.. Спасайтесь! Спасайтесь!

Юбер ясно представил себе, что происходит. Инстинкт самосохранения взял верх над всем остальным. Отчаянный бросок буквально вышвырнул его из окна. Он был снаружи, когда хижина сзади него взорвалась. Сжавшись в комок, Юбер коснулся воды и погрузился в грязь. Сверху падал дождь обломков: доски, куски мебели, возможно, части разорванных тел. "Они меня убьют!" – подумал он, и изо всех сил рванулся под защиту соседнего дома. Там кто-то стоял, держа сверток. В свете разгорающегося пожара Юбер узнал Мак-Иленни с ребенком в руках. Он обернулся и позвал:

– Ас!.. Арки!..

Ответил один Гребер. Они увидели, как он идет по воде, проваливаясь в грязь до бедер. Обломки хижины пылали. Юбер вдруг понял, что капитан Грей не успел выйти и...

– Там Ас! – крикнул он, бросаясь к дому.

Гребер удержал его за рукав.

– Слишком поздно. Его наверняка разорвало на куски. Уходим...

По дощатым мосткам к месту драмы спешило множество возбужденных, кричащих людей.

– Они разорвут нас на части! – воскликнул Гребер.

Только теперь Юбер заметил, что у него нет "смит-энд-вессона". Должно быть, он выронил его, когда нырнул. Тем хуже. Он поднял ногу, достал свой кинжал и зажал его в зубах. Остальные последовали его примеру. Он мгновенно сориентировался.

– Туда! – решил он, указывая направление.

Толпа заметила их, когда они начали двигаться. Послышались призывы покончить с ними. К счастью, дощатые мостки были слишком узкими, и люди мешали друг другу. Некоторые падали в воду. Другие прыгали туда умышленно, чтобы броситься в погоню за белыми людьми, которых они считали виновниками взрыва.

Юбер плыл изо всех сил, но был отлив, и воды недоставало, а грязь была невероятно густой. Защелкали выстрелы, засвистели пули. В них стреляли, но они уже выбрались из освещенной пожаром зоны, по-прежнему стараясь держаться в тени домов или мостков. Из предосторожности они использовали старый трюк комман-дос – вымазали лица грязью.

Время от времени они останавливались, чтобы перевести дух. Они слышали топот людей, гнавшихся за ними. Маленькая группка одержимых, ревущих, как ослы, пробежала как раз над ними. Плакал напуганный ребенок. Но стоял такой шум, что услышать было невозможно.

К счастью, они достигли канала, достаточно глубокого, чтобы можно было плыть. Мак-Иленни, лежа на спине, одной рукой греб, а другой прижимал к груди ребенка.

Они достигли середины реки и дали течению нести их. Юбер сказал себе, что и в этот раз дело едва не обернулось плохо, просто чудо, что погиб только один из них. Противник не считался с расходами, чтобы вывести их из игры. Должно быть, ставка была очень высока.

Скоро они оказались на достаточно большом расстоянии от деревни. Ник чему дрейфовать до порта.

– Плывем к берегу, – решил Юбер.

Они свернули к берегу. Им пришлось прокладывать себе путь среди сотен крытых лодок, похожих на спящих насекомых. На этих лодках жили люди, которые сейчас храпели, кашляли, плевали, стонали, любили.

Юбер несколько раз опустил лицо в воду и протер его руками, чтобы смыть грязь. Остальные сделали то же самое. Они добрались до берега и секунд через тридцать по илу вышли на набережную, мокрые, вонючие, отвратительные.

Они убрали кинжалы в носки и переглянулись.

– Хороши! – заметил Юбер.

Гребер, сняв рубашку, выкручивал ее в мощных руках.

– Жаловаться не на что, – буркнул он. – Могло быть хуже. Ас не отказался бы побыть таким же грязным и вонючим, но живым.

– Бедняга, – прошептал Мак-Иленни.

– Я ничего не мог сделать, – сказал Юбер. – Когда Арки закричал, я понял, что это вопрос секунд. Каждый за себя... мне повезло, что я стоял у окна.

– Вы не могли поступить иначе, старина, – заверил его Гребер. – Иначе вы погибли бы оба.

Обернувшись, Юбер смотрел на пожар в трехстах метрах сзади. Они услышали вой сирен пожарных машин.

– Кажется, огонь распространяется, – заметил Мак-Иленни.

– Л что мы будем делать с этим мальцом? – спросил Арки. Он еще слишком мал, чтобы сопровождать нас... У него пока нет мускулов. Бедный пацан!

– Можно отдать его бабуле, – предложил Юбер.

– Председательнице амах? Это идея. А потом?

– Потом мы поедем ко мне в отель и приведем себя в порядок.

– Это произведет сенсацию. Мы по-настоящему отвратительны.

– Они заткнут носы.

– А потом?

– Заберем "ягуар" и поедем здороваться с Та Чэуном.

– Что? Вы получили адрес? – воскликнули двое остальных.

Юбер удивился:

– А вы не знали? Верно, вы же были снаружи. Девчонка раскололась как раз перед взрывом. Скажу вам на случай, если со мной случится серьезная неприятность... Вилла "Селенданг", Букит-Тимах-Роуд.

Они повторили, чтобы отпечатать адрес в памяти, и отправились на поиски такси. Старший сержант Гребер рассказал им, как увидел подрывника, удиравшего из-под дома.

– Он улепетывал так быстро, что я понял: у него должны быть веские причины.

– К счастью, ты быстро соображаешь, Арки, – похвалил его Мак-Иленни, укачивавший на ходу ребенка.

9

Они проехали мимо сборочных заводов Форда, где в тысяча девятьсот сорок пятом году японцы подписали капитуляцию. Неожиданно в свете фар появился указатель со стрелкой и надписью "Селенданг". Посыпанная песком дорога поднималась слева по краю холма. Юбер проехал еще сто метров и остановил машину на обочине, выключив все огни.

Мак-Иленни сунул в рот сигарету, но не закурил ее. Юбер посмотрел на часы: полночь.

– Десять минут отдыха, – решил он.

* * *

Старая председательница "Кантониз Амах'с Клаба" сразу согласилась взять маленького сироту, уверяя, что легко найдет, кому его отдать, после того как убедится, что у него не осталось родственников. Она не спрашивала объяснений, но не смогла лишить себя удовольствия сказать Юберу:

– Кто бы мог подумать, что у меня будет от тебя ребенок?

Устроив ребенка, они отправились в "Адельфи". Англичане, находившиеся в холле, были сильно шокированы видом этих троих, похожих больше на канализационных рабочих, чем на джентльменов. Юбер объяснил портье, что их лодка перевернулась и им пришлось топать но грязи до берега. Это было почти правдой.

Они помылись. Каждый из них пострадал под дождем обломков дома, получив как простые царапины, так и глубокие порезы. Хорошо продезинфицированные спиртом раны были смазаны йодом и перевязаны. Гребер заметил, что, если так будет продолжаться, они украсят голову перьями и пойдут сниматься в вестерне.

Юбер переоделся в сухое, но двум другим пришлось надеть ту же самую, еще влажную после стирки одежду. В районе экватора это не имело никакого значения. Просто неудобно было сидеть...

* * *

– Пора, – решил Юбер.

Они вышли из машины. Юбер запер дверцы и спрятал ключи между бампером и кузовом.

– На случай, если я останусь на поле боя, – объяснил он. – Это наилучший выход.

Они шли цепочкой, как индейцы на тропе войны. С моря дул освежающий бриз, насыщенный йодом. Высоко в звездном небе колыхались верхушки гигантских кокосовых пальм.

Трое мужчин не говорили, но, очевидно, невесело думали об одном и том же. За двадцать четыре часа их маленькая группа потеряла сорок процентов своего состава – двоих из пятерых... надо было признать, что им еще сопутствовала удача. Они спрашивали себя, кто падет следующим, кто из троих отмечен злой судьбой?.. Применяемые противником методы, впрочем, вполне могли отправить в мир, называемый лучшим, всех троих.

Они подошли к вилле "Селенданг" и остановились. У них было две возможности: идти по дороге или пересечь поле. Они выбрали поле, но двигались вдоль дороги, чтобы не сбиться с пути.

Склон холма был крутым, и дорога вилась зигзагами. Все трое поднимались медленно, стараясь не сбить дыхание. Наконец они подошли к большим воротам под двускатным навесом, покрытым лакированной черепицей. Владение окружала кирпичная стена.

Они решили пройти вдоль нее. Все трое прекрасно понимали, какой опасности подвергаются, и ни в чем не хотели проявлять небрежности. Морские пехотинцы знают важность разведки перед атакой.

Им потребовалась четверть часа, чтобы вернуться к исходной точке. Владение стояло изолированно, не гранича с другими. Существовали еще одни ворота на западной стороне. От них отходила довольно плохая дорога, возможно, предназначенная для проезда грузовиков.

Они снова оказались у юго-западного угла. Гребер пригнулся. Юбер, а затем Мак-Иленни, использовав его как лестницу, сели на гребень стены и втянули старшего сержанта. Несколько секунд они вслушивались, но не заметили ничего подозрительного. Почти бесшумно все трое спрыгнули со стены в парк.

Они были на месте. Если бы теперь их заметили, им пришлось бы стоять насмерть, поскольку атакующие, наверняка, не дали бы им возможности перелезть через стену обратно.

По знаку Юбера каждый взял в руку кинжал диверсанта. Пока они приводили себя в порядок в "Адельфи", Мак-Иленни предложил съездить на эсминец за несколькими пистолетами и боеприпасами. Юбер возразил, что огнестрельное оружие производит слишком много шума, и, поскольку все трое прекрасно владеют ножом и техникой рукопашного боя, они прекрасно смогут обойтись. Его мнение взяло верх.

Они двинулись к центральной аллее друг за другом: Юбер в голове, Гребер – в хвосте. Они знали, как ставить ноги, чтобы избежать хруста, и как лучше пользоваться темными участками. Каждые десять шагов они останавливались послушать и прочесать окрестности своими острыми глазами...

Главная аллея, посыпанная песком, начиналась от ворот и вела вглубь виллы, к дому. По обеим ее сторонам находились лужайки, засаженные цветущими деревьями. Трое передвигались по газону вдоль аллеи, скользя от одного дерева к другому настолько бесшумно, что даже насекомые не смолкали при их приближении.

Наконец перед ними в центре открытого пространства появился дом. Ночь была светлой, что позволяло рассмотреть детали. Это было красивое прочное здание в малайском стиле. Нижний этаж был сложен из белого кирпича. Верхний этаж опирался на колонны, образовывавшие веранды. Крыша с многочисленными скатами была покрыта разноцветной лакированной черепицей.

Юбер растянулся на газоне и сделал знак остальным присоединиться к нему. Новый знак, и три головы сблизились, едва не касаясь друг друга. Юбер шепнул так тихо, что его голос терялся в шорохе листвы:

– Мы разойдемся вокруг дома, заляжем и понаблюдаем минут десять. Не удивлюсь, если снаружи окажется охрана. Если это так, часовые должны стоять в тени веранд, и мы увидим их только в том случае, если они пошевелятся. Я останусь здесь. Допустим, я – на шести часах. Ангел встанет на десять, а Арки на два[16]. Десять минут наблюдаем, потом возвращаемся сюда на совещание.

– О'кей, Конрад.

– Идите.

Они уползли каждый в свою сторону. Юбер остался на месте. Накануне он посчитал бы такие предосторожности ненужными, но двое из них уже погибли...

Прикрыв ладонью светящийся циферблат своего хронометра, Юбер бросил на него взгляд: без пяти час. Он снова перенес внимание на дом.

Прошло пять минут. Двое других уже должны были находиться на месте. Ничего не двигалось. Стояла удивительная тишина, нарушаемая только шелестом листвы.

Юбер нашел маленький камешек и бросил его на песок в направлении дома. Это произвело очень легкий, но необычный шум. Прошло две или три секунды. В тени под верандой что-то шевельнулось, блеснул какой-то металлический предмет.

Юбер вздохнул. Он был прав, соблюдая осторожность. Теперь он узнал, что минимум один вооруженный человек нес охрану с этой стороны дома.

Шло время. Все снова успокоилось. После ухода двух морских пехотинцев прошло четверть часа. Вернулся Гребер. Он лег рядом с Юбером и шепотом сообщил:

– С той стороны на углу стоит один человек.

– Вооруженный?

– Думаю, да.

– С этой стороны тоже есть один. Он точно вооружен. Он пошевелился, когда я бросил камешек.

– А! Это были вы? А я собирался...

Вернулся лейтенант Мак-Иленни. Они услышали его всего за несколько секунд до того, как он появился возле них и лег рядом с Юбером.

– С той стороны на углу дома есть один тип.

– Арки его тоже видел. С этой стороны второй. Вооружен.

– Наш тоже. Я видел металлический отблеск.

– Два вооруженных типа в противоположных концах, – резюмировал Юбер.

– В одной из комнат второго этажа есть свет. Он пробивается сквозь ставни, – добавил Мак-Иленни.

– Сначала те двое, – продолжал Юбер. – Нужно или подманить их к нам, или самим подойти поближе. Можно попытаться убрать их одного за другим, но лучше напасть на обоих одновременно.

– Бросок ножа? – спросил Гребер.

– Да. Мы не можем рисковать. Драка произведет шум, и все провалится. Мы должны захватить Та Чуэна врасплох.

– Справа есть клумба с цветами, низкими, но густыми.

– Далеко от дома?

– Пять метров от колонн.

– Можно этим воспользоваться. А у вас, Ангел?

– Ничего. Ближе, чем на десять метров нельзя подобраться, не рискуя быть замеченными.

Решить задачу было нелегко. Юбер размышлял, вырабатывая план. Вдруг Гребер схватил его за руку:

– Вот!..

Они затаили дыхание. Часовой оставил пост под верандой и двинулся от дома в сторону троих друзей. Под рукой он держал, должно быть, автомат. Сначала Юбер подумал, что часовой их заметил, но тот шел небрежным, расслабленным шагом.

– Захотел писать, – шепнул Мак-Иленни.

Это было вполне возможно. Охранникам наверняка не разрешалось удовлетворять свои нужды в непосредственной близости от дома.

– Дайте мне, – шепнул Гребер. – Я никогда не промахиваюсь.

– О'кей.

Они замерли. Человек приближался. Он шел к дереву с широкими листьями, растущему менее чем в четырех метрах от старшего сержанта. Гребер немного отодвинулся от Юбера, чтобы действовать более свободно.

Тут Юбер увидел появившегося из-за противоположного угла дома второго охранника, несомненно, привлеченного шагами напарника. Это могло все испортить, но, успокоившись, второй часовой сразу же сделал поворот и вернулся туда, откуда пришел...

Юбер, прижавшийся к земле, не шевелился. Они лежали в тени, и молодой куст частично закрывал их. Все же часовой мог их обнаружить в любую секунду. Это зависело от остроты его зрения. Если он их заметит, у Гребера будет меньше секунды, чтобы действовать – время, пока продлится удивление часового.

Человек встал по другую сторону дерева. Широкие листья скрыли его от Гребера. Ожидание становилось нестерпимым. Юбер держал свой кинжал за лезвие, готовый продублировать Гребера, если тот промахнется. Через некоторое время, показавшееся им невероятно долгим, часовой появился, застегивая левой рукой брюки. Он медленно повернулся и подставил спину. Наконец!

Правая рука Гребера быстро отошла назад и с силой распрямилась. Тяжелый кинжал полетел в живую мишень. Они услышали приглушенный звук, похожий на удар кулаком. Человек шумно вдохнул воздух: "Хаа!", согнул колени и, выронив оружие, завалился на бок. Больше он не двигался.

Юбер вздохнул с огромным облегчением. Гребер уже полз к жертве. Он вытащил свой кинжал и вытер его об ягодицы убитого.

Юбер и Мак-Иленни ползком присоединились к нему.

– Прямо в сердце! – уточнил Гребер с законной гордостью.

Слегка расстроенный – он так и не привык убивать – Юбер решил:

– Ангел возьмет автомат и вернется вместо этого типа под веранду. Мы подойдем к ней со стороны клумбы и разделимся, чтобы взять второго в клещи. Первый, кто окажется в удобном положении, бросит нож. О'кей?

– О'кей! – ответили оба морских пехотинца.

Ангел подобрал оружие, которое оказалось не автоматом, а пистолетом-пулеметом, и пополз к дому. Второй часовой вновь появился из-за самого дальнего угла здания. Юбер и Гребер затаили дыхание. Но Юбер выбрал Мак-Иленни именно потому, что он был почти одного роста с убитым. Второй помахал рукой над головой. Мак-Иленни хладнокровно сделал то же самое. Обманутый, не имеющий никакой причины для тревоги, часовой снова скрылся.

Тогда Юбер и Гребер начали ползком осуществлять обходный маневр, приведший их к восточной стене дома, к клумбе с цветами, о которой говорил сержант. Оба поползли по ней, двигаясь на локтях и мысках ботинок, бесшумные, как кошки.

Они немного отдохнули на лужайке за клумбой. Мак-Иленни ждал их под верандой, и пока его не было видно. Оставшегося в живых часового они тоже не видели, и это их беспокоило, потому что тот вполне мог подойти посмотреть.

Они преодолели оставшиеся пять метров одним броском и прислонились к стене дома, чтобы перевести дыхание. Мак-Иленни присоединился к ним и увел их в углубление у центральной двери, защищенной железной решеткой. Прижавшись друг к другу, они устроили последний совет. Юбер решил:

– Я направо, Арки налево. Первый, кто окажется в удобной позиции, бросает нож, не теряя времени.

– Семпер Фи! – прошептал Гребер. – Мы – "сахарные задницы"!

Юбер скользнул вдоль стены, приготовив свой кинжал для метания. Гребер ушел одновременно с ним. Прежде чем повернуть, Юбер бросил взгляд за угол. Он продолжал продвигаться к выступу, пока защищавшему его. С этой стороны поддерживавшие балкон второго этажа колонны сужались, напоминая по форме бутылки от шампанского. Юбер подумал, что можно было бы подняться по ним на верхний этаж, если не удастся бесшумно открыть дверь или окно внизу.

Он миновал выступ и осторожно двигался, почти вжавшись в стену, чтобы иметь возможность быстро прыгнуть в случае необходимости.

Еще два метра, метр пятьдесят... метр... Он услышал, как часовой прочистил горло, потом сплюнул... Бедняга ни о чем не догадывался, не знал, что смерть подступает к нему, что пришел его час и только чудо может его спасти.

Юбер осторожно, сантиметр за сантиметром, высунул лицо. Часовой зацепился оружием за стену и выругался сквозь зубы. Юбер услышал, как он приближается, и замер. Как только он повернет из-за угла, его надо будет заколоть снизу вверх, чтобы попасть в сердце над верхним ребром.

Часовой был совсем рядом, шаркал ногами по цементу. Юбер приготовился. Он должен действовать быстро, очень быстро, чтобы не оставить тому времени закричать. Он здесь... Сейчас покажется...

Нет. Тот повернулся и отправился обратно. Юбер снова взялся за лезвие и сделал последний шаг. Человек уходил, по-прежнему ничего не подозревая. Юбер поднял правую руку над плечом... Два метра... два пятьдесят... три... Хорошая дистанция! Тяжелый кинжал вылетел как стрела, и ударил острием туда, куда нужно. Тот же звук удара, тот же шумный вдох: "Хаа!" Но затем раздался непредусмотренный программой грохот пистолета-пулемета, упавшего на цементный пол и подпрыгнувшего на нем...

Юбер уже подскочил к убитому. Гребер тоже.

– Отличный удар! – оценил он. – Я бы не смог сделать лучше.

– Тс!

Юбер вытащил кинжал, вытер его, сунул за пояс и ощупал карманы несчастного часового. Гребер подобрал и осмотрел оружие. Юбер тронул его за руку, чтобы заставить замереть. Навострив уши, они несколько секунд не дышали. В доме царила тишина. Возможно, оружие падало на цемент не впервые...

Мак-Иленни, бесшумно подошедший, чтобы узнать новости, заставил их вздрогнуть. Они ждали еще довольно долго. Все оставалось спокойным. Тогда Юбер подал знак. Головы сблизились.

– Мы обойдем дом и осмотрим все запоры. С двумя часовыми снаружи люди внутри могут допустить небрежность. Тут трудно сказать... Если не сумеем открыть бесшумно, влезем по колоннам на балкон второго этажа. Нам очень не повезет, если там тоже все закрыто.

– Надо перерезать телефон, – предложил Мак-Иленни.

– Я об этом подумал, – ответил Юбер, – но проводов не видно: наверное, линия проложена под землей. Если найдем ее, перережем. Пошли...

Они вернулись к другой стороне дома. Мак-Иленни действовал на пару с Гребером. Они тщательно изучили металлические ставни, окна и двери. Безрезультатно. Запоры были крепкими, все было надежно закрыто. Кроме того, изнутри окна были защищены горизонтальными железными прутьями.

Место выхода телефонной линии им также не удалось обнаружить.

– Ну что ж!.. На абордаж! – решил Юбер.

Они вернулись к колоннам. Юбер потребовал право пройти первым. Поддерживаемый Гребером, он взобрался вверх, схватился за барьер балкона и подтянулся. Конец.

Мак-Иленни поднялся следом за ним, также с помощью Гребера. Арки лез последним. Повесив пистолеты-пулеметы на ремень, Юбер и Мак-Иленни протянули руки старшему сержанту, чтобы помочь ему преодолеть последний этап.

Казалось, балкон идет вокруг всего дома. К стене возле окна с открытыми ставнями были прислонены сложенные шезлонги.

– Где вы видели свет? – шепотом спросил Юбер Мак-Иленни.

Лейтенант повел их. Пол балкона был выложен плиткой, и они могли продвигаться, не боясь скрипа. За уступом они заметили полоску желтого света над барьером.

Юбер сделал знак двум остальным оставаться на месте и дальше пошел один. Ставни освещенной комнаты были сдвинуты, но не закрыты полностью. Между ними оставалась щель в несколько сантиметров. Юбер подошел и заглянул.

В мягком, сильно приглушенном свете он разглядел широкий диван с множеством подушек. На нем курили опиум обнаженные мужчина и женщина. Мужчина-китаец, очевидно, и был Та Чуэн. В слабом свете Юбер не мог рассмотреть его лицо. Женщина принадлежала к белой расе, была высокой и стройной, с фигурой подростка и едва развившейся грудью. Она поднялась, чтобы приготовить шарик наркотика. Лицо выдавало ее возраст: около сорока.

Окно было затянуто очень мелкой противомоскитной сеткой. Юбер не мог понять, каким образом она закреплена. Он подумал, что лучше отказаться от попытки войти здесь, и вернулся к своим товарищам.

– Мужчина и женщина, – объявил он. – Курят. На окне противомоскитная сетка... на вид крепкая.

Они подошли к соседнему окну, ставни которого не были закрыты, и толкнули его. Окно легко открылось. Юбер достал фонарик и слегка осветил комнату.

Здесь находилась спальня, меблированная на западный манер. Они осторожно влезли. Никаких следов недавнего присутствия человека. Гребер пересек комнату и тихо открыл дверь.

Площадка, освещенная бра. Гребер двинулся вперед, остальные – следом за ним. Вниз вела лестница из тикового дерева с прекрасными резными перилами, украшенными драконами и змеями. В воздухе витал неприятный, раздражающий запах жженого опиума. Дверь слева должна вести в комнату, где были люди.

Юбер подозвал обоих морских пехотинцев движением пальца, подошел к двери и открыл ее с самым естественным видом.

Удивленный мужчина попытался встать. Это был тот, кого они искали.

– Добрый вечер, мистер Та Чуэн, – сказал Юбер с жесткой улыбкой. – Надеюсь, мы вас не побеспокоили?

Расписная трубка, которую китаец держал в руках, упала. Мак-Иленни, наставивший на него пистолет-пулемет, сразу же добавил:

– Без глупостей, мистер Та Чуэн. Мы немного нервные...

Миролюбивый тон контрастировал со смыслом слов.

– Держите руки на виду, оба, – посоветовал Юбер.

– Черт! – воскликнул только что вошедший старший сержант. – Белая красотка! Да у нее даже сисек нет!

– Замолчи, – приказал лейтенант.

Женщина была ошеломлена, но не испугана. Она посмотрела на своего кавалера и спросила:

– Что, у тебя и такое бывает?

Юбер прервал ее:

– Вы одни в доме?

– Внизу есть бой, – ответила женщина.

Разъяренный китаец попытался залепить ей пощечину.

– Замолчи, дура!

– Послушай, Та-Та, – запротестовала женщина. – Не называй меня так...

– Она зовет его тата[17]! – фыркнул Гребер.

– Заткнись, Арки! – буркнул лейтенант.

– Ладно, пойду займусь боем, – заявил старший сержант.

– Не стоит, – остановил его Юбер. – Нажми на эту кнопку и жди за дверью.

Гребер весело проделал то, о чем его просил Юбер. Мак-Иленни посоветовал обоим курильщикам:

– Не пытайтесь его предупредить. При первой же попытке я вас застрелю.

Китаец стиснул зубы. Он не мог понять, каким образом этим троим удалось проникнуть в столь хорошо охраняемый дом. На лестнице послышались легкие шаги. Молодой бой в белых брюках и с голым торсом, ничего не подозревая, вошел и, ошеломленный, застыл при виде вооруженных людей.

– Входи, – сказал Гребер. – Не бойся.

Молодой человек машинально сделал шаг вперед. Гребер оглушил его.

– О! – воскликнула женщина. – Какой зверь!

– Заткнись! – посоветовал лейтенант.

– Ванная, пластырь, – бросил Юбер.

Через несколько секунд Гребер вернулся с рулоном клейкой ленты. Он связал боя по рукам и ногам, потом заклеил ему рот.

– Свяжи этих двоих тоже, – приказал Юбер.

Старший сержант начал с Та Чуэна, оставив женщину на закуску. Она вела себя пассивно и даже не возмутилась некоторыми вольностями, которые Гребер позволил себе. У Юбера, наблюдавшего за ней, мелькнула мысль, не веселит ли ее эта история.

Он прикрыл ее настольной салфеткой, лежавшей возле снаряжения для курения. Взгляд бледных глаз женщины стал откровенно насмешливым.