Меч Перемен (№1) - Выбор Девлина

Взгляд Девлина задержался на принцессе Рагенильде. Красивая девочка: большие голубые глаза, густые косы цвета пшеницы, затейливо уложенные на голове. Но для девяти лет у нее слишком серьезное личико, она слишком тиха и сдержанна. Улыбается ли она когда-нибудь и чем ее можно развеселить?

– Принцесса, вы хотели со мной поговорить? – спросил Девлин.

– Тебе было страшно?

– Простите, не понимаю вас.

Принцесса Рагенильда положила в рот последний кусочек фрукта и тщательно вытерла руки о льняную салфетку.

– Тебе было страшно? – повторила она. – На озере, когда ты сражался с чудовищем.

– Нет, – признался Девлин.

– Я слышала, что оно было выше дерева и изрыгало огонь, – заупрямилась девочка.

Девлин поморщился – чего ей наплели? В своем донесении Совету он весьма скупо описал скримзаля, да и Стивен обещал не сочинять балладу о битве. Правда, ничто не мешало другим менестрелям сделать это и в угоду публике украсить свои опусы самыми невероятными выдумками.

– Да, скримзаль был огромным, – подтвердил Девлин, – в десять раз выше вашего отца. Но он не изрыгал никакого огня.

– И ты его не боялся?

– Я сделал то, что должен был сделать. Если бы я не убил его, он проглотил бы меня, а потом продолжил пожирать рыбаков. Кроме того, я разозлился, потому что он утащил мой топор.

– Утащил топор? – Принцесса подалась вперед, на ее губах заиграла слабая улыбка.

– Ну, в общем, да. Поэтому мне пришлось его прикончить.

Девочка хихикнула.

– Избранный проявил большую храбрость, – вмешался король Олафур. – Хотел бы я, чтобы все мои подданные столь же ревностно выполняли свои обязанности.

Улыбка сползла с лица принцессы. Вспомнив об обязанностях, она выпрямила спину и вновь изобразила чопорное приличие. Живой ребенок исчез, его место заняла наследница джорского престола.

Девлину вдруг стало жаль юную принцессу. Король относился к ней по-доброму – в конце концов, он пригласил Избранного просто потому, что девочке захотелось на него посмотреть, – но забота короля казалась сухой и формальной, и его отношения с дочерью ничем не напоминали тепло и любовь, царившие в кейрийских семьях. Разрешают ли принцессе хоть иногда отступить от строгих правил этикета и поиграть, как обычному ребенку? Наверное, все было бы по-иному, если бы девочку воспитывала мать… Увы, королева умерла вскоре после рождения Рагенильды.

Принцесса притихла, король тоже не находил, что сказать, и Девлин молча допивал каву. Он испытал настоящее облегчение, когда король Олафур встал, показывая, что странная аудиенция окончена.

* * *

Возле Королевского храма Девлин замедлил шаг. Он не заходил сюда со дня своего посвящения в Избранные. Но сегодня мастер Дренг попросил его прийти, сказав, что у него есть важная новость. Под темными сводами храма Девлину стало не по себе, как будто он переступил некую запретную черту. Когда глаза привыкли к полумраку, он увидел мастера Дренга и капитана Драккен, стоявших у мозаичной стены. Зачем здесь капитан? Маг сам пригласил ее, или она зашла случайно?

Каблуки Девлина гулко стучали по мраморному полу.

– Дренг! – окликнул он мага. – Зачем ты звал меня?

Мастер Дренг взмахнул рукой, не отрывая глаз от стены. Подойдя ближе, Девлин разглядел, что мозаика на стене – не что иное, как карта Джорска, на которой в мельчайших подробностях выложены все провинции и города королевства.

Капитан Драккен кивнула и сказала магу:

– Значит, среди нас есть шпион.

– Шпион? – переспросил Девлин. – О чем вы?

И придворный чародей, и начальница королевской стражи обернулись к Девлину. На лице капитана Драккен была написана задумчивость, маг выглядел встревоженным.

– Милорд Избранный, – почтительно обратился он к Девлину и низко поклонился, – я плохо служил вам и прошу вашего прощения.

Это еще что за кривляние?

– Говори по-человечески, – приказал Девлин.

Мастер Дренг выпрямился.

– Я узнал, как элементаль нашел тебя. – Вытянув руку, он разжал кулак, и на ладони у него ярко вспыхнул рубин. – Кто-то сотворил заклинание при помощи Камня Души, и элементаль обрел способность учуять тебя, где бы ты ни находился. Камнем больше никто не воспользуется, потому что я защитил его, но сделать это я должен был не сегодня, а в день церемонии.

Девлин недоверчиво смотрел на светящийся камень, который слабо пульсировал, точно живой.

– Что это?

Дренг удивленно заморгал.

– Камень Души.

– Это я уже слышал. Объясни, что это такое?

Мастер Дренг растерялся.

– Во время церемонии посвящения камень соединился с тобой, – промолвил он. – Это половина большого рубина. Вторая половина – в перстне Избранного. Перстни делает придворный ювелир, однако силу они обретают только после наложения чар, связующих перстень с его владельцем.

Девлин мысленно вернулся к церемонии и вспомнил сверкающий рубин на алтаре. Совершив ритуал, священник спрятал его в шкатулку.

– Зачем он нужен?

– Камень связан с твоей жизненной силой. Когда ты уезжаешь с заданием, брат Арни вставляет его в карту, и он повторяет весь твой путь. Как только ты возвращаешься в Кингсхольм, камень опять убирают в шкатулку до следующего раза.

– Камень Души показывает, все ли в порядке с Избранным. Мы знали, что на озере ты получил тяжелое ранение и несколько дней был на грани смерти, – добавила капитан Драккен. – Потом мы увидели, что ты поправляешься. Если бы ты погиб, камень сказал бы нам и это.

По спине у Девлина побежали мурашки, и он непроизвольно сделал шаг назад. Он не мог смириться с мыслью, что его внутренняя боль стала достоянием всего света.

– Чародею, который послал темного призрака, стоило лишь посмотреть на карту, чтобы узнать, где я?

Мастер Дренг покачал головой.

– Все гораздо сложнее. Он сотворил заклинание, которое соединяло его с Камнем Души. Маг получил возможность следовать за твоей душой в эфирном слое. Непростое заклинание, но я его распознал, а отсюда следует, что он слабее меня. Если бы такое заклинание сотворил маг первого ранга, я бы не заметил даже следов волшебства.

Девлина передернуло. Как можно так беспечно рассуждать о враге, который проник в самое нутро Девлина и касался его души?

– Выходит, кто-то в Кингсхольме желает мне смерти и поддерживает моего врага. Этот кто-то находится в городе, может быть, даже во дворце, и у него есть доступ в Королевский храм, – подытожил Девлин, стараясь не выдать своего беспокойства.

– Не исключено, что предатель в Кингсхольме не один, – жестко произнесла капитан Драккен. За безопасность в городе отвечала она, поэтому ее гнев был вполне понятен.

В отличие от нее на себя Девлин не злился. Его ярость вызывало то, что он узнал о Камне Души только сейчас.

– Чего еще мне не сказали? Какие еще фокусы выделывает этот треклятый камень?

Ядовитый сарказм в его тоне обескуражил и мага, и капитана.

– Больше никаких, – пожал плечами мастер Дренг. – Но через него ты можешь подать сигнал, что тебе нужна помощь. Просто призови силу камня и сосредоточь все мысли на том, что нуждаешься в помощи. Камень на карте станет синим, и мы узнаем о твоей беде.

– Хотя не факт, что король непременно вышлет тебе на подмогу армию, – сухо заметила капитан Драккен.

– А что я должен знать о заклятии уз?

– Я рассказал тебе все, что мне известно, – ответил чародей.

Девлин отвернулся и сплюнул на пол, на заботясь о том, что находится в священном месте.

– Вы болваны. Все вы. Неудивительно, что Избранные дохли, как мухи. Они, как дети, забавлялись с чарами, силы которых не понимали. Хоть кто-нибудь из них сознавал, на что их может толкнуть заклятие уз?

Девлин развернулся и решительно зашагал к выходу, но у дверей обернулся и бросил:

– Ты хоть представляешь, что такое заклятие уз, ты, маг второго ранга? Ты когда-нибудь видел, как железный гвоздь притягивается магнитом? Умножь эту силу в тысячу раз!.. Когда заклятие давит на меня, я лишаюсь воли. Если моя лошадь захромает, я должен идти пешком. Когда мои силы иссякнут, я поползу. Узам наплевать, что я доберусь до цели истекающим кровью калекой, – я должен подчиняться заклятию. О Боги! Я едва не убил двоих стражников в Эскере только за то, что они попросили меня заехать к их лорду, в то время как заклятие уз тянуло меня на озеро.

Хлопнув дверью, Девлин вышел из мерзкого полумрака к яркому солнечному свету.

Капитан Драккен смотрела вслед Избранному, в гневе покинувшему храм. Он вылетел, прежде чем она успела остановить его. Капитан взглянула на мастера Дренга и прочла на его лице отражение своего собственного изумления.

– Заклятие уз и вправду действует таким образом?

Капитан знала – в основе чар лежит принуждение, но не представляла себе, что жизнь под действием заклятия может превратиться в настоящий ад.

Мастер Дренг развел руками.

– Не знаю. Заклятие уз призвано следить, чтобы Избранный не нарушил клятву верности королевству, даже если он трус и подлец. Так говорится в старых манускриптах.

– А если Избранный не трус и не подлец, если он и без того верен своим клятвам?

– Не знаю. Боюсь, в этом случае заклятие может принести больше вреда, чем пользы.

XVІІІ

– Я до сих пор уверен, что мой план мог сработать. Если бы в деревне нашлось с десяток хороших лучников, мне не пришлось бы выполнять безрассудные трюки, – настаивал Девлин.

– Все равно кто-то же должен был накинуть сеть! – горячился Стивен.

– С этим справился бы любой дурак, – возразил Девлин. Он взял кувшин и налил себе еще эля.

Вытянув ноги и откинувшись на спинку стула, капитан Драккен задумчиво смотрела перед собой. Справа от нее сидел Избранный, напротив него – менестрель Стивен. Кроме них, за столом сидели шесть лейтенантов и несколько сержантов. После того как Девлин уступил уговорам капитана Драккен и согласился пообедать с королевскими стражниками, те начали яростно ссориться между собой за право сидеть вместе с Избранным. В конце концов капитан просто рассадила своих подопечных по старшинству.

Столовая, где обедала королевская стража, была заполнена до отказа. Как обычно, здесь собрались все свободные от дежурства гвардейцы. Надо похвалить повара Никуласа, напомнила себе капитан. Он всегда готовил превосходную еду, ну а по части напитков Никуласу не было равных. Ее повар умудрился где-то достать целую флягу кейрийского эля и подал его в высоких оловянных кружках.

Когда Избранный отхлебнул эля, его глаза радостно заблестели, и, не скупясь на похвалы, он стал благодарить начальницу городской стражи за гостеприимство. Из вежливости она тоже пригубила напиток, хотя не находила в горьком эле ничего приятного. Впрочем, это не имело значения. Избранный выпил больше, чем все остальные за столом, но речь его оставалась четкой и уверенной. И все-таки хмель на него подействовал. За последние два часа Избранный наговорил больше, чем за все месяцы, проведенные в Кингсхольме.

Он сухо и буднично описал битву со скримзалем. Менестрель то и дело прерывал его восторженными дополнениями. Когда Стивен напомнил о стреле, пронзившей ногу Избранного, тот неожиданно расхохотался, чем немало всех удивил.

Стражники внимали ему затаив дыхание. Капитан Драккен вполуха слушала рассказ, одновременно размышляя над тем, о чем он предпочел умолчать. Они договорились, что Девлин ничего не скажет об элементале. Не нужно, чтобы враг знал, как близок был к успеху; пусть лучше колдун и его приспешники остаются в неведении, а тем временем капитан со своими людьми попытается выяснить, покинул шпион Кингсхольм или все еще здесь. За четыре недели, прошедшие с возвращения Девлина в столицу, его никто не потревожил, но это не значит, что угроза миновала. Капитан Драккен не успокоится, пока не найдет изменника и не посадит его в тюрьму, где он будет дожидаться решения своей участи.

– Я так и сказал лорду Бринйольфу, – продолжал Девлин. – Рыбакам нужен человек, который объединил бы их, показал им их силу. А я оказал им плохую услугу.

– То есть жители Гринхольта сами должны были справиться с чудовищем?

– Ну конечно! Если бы они решили уничтожить его, то обязательно придумали бы какой-нибудь план вроде моего или даже лучше, и всем вместе им обязательно удалось бы одолеть скримзаля.

– Кто-нибудь все равно бы погиб, – заметил лейтенант Дидрик.

Девлин пожал плечами.

– Ну и что? Пусть бы погиб один, двое или трое. Они бы умерли, зная, что отдают жизнь за своих близких. А вместо этого рыбаки сидели сложа руки, пока скримзаль не сожрал больше дюжины человек. Глупо!

– Не все привыкли рассуждать столь хладнокровно, – вставила капитан Драккен. – Мало кто умеет командовать и принимать трудные решения в минуту опасности.

– Они – овцы, потому что хотят быть овцами, – не согласился с ней Девлин. – И вам меня не переубедить. – Он повернулся к лейтенанту Дидрику. – Что бы ты сделал, оказавшись на озере?

– Убрал бы оттуда людей и попросил подкрепление, – ответил Дидрик.

Стражники начали спорить с лейтенантом, предлагая другие варианты – например, отравить воду в озере. Эта идея всем понравилась, пока кто-то не додумался, что вместе со скримзалем в озере передохнет и вся рыба.

Девлин откинулся на спинку стула и, прикрыв глаза, слушал дружескую перепалку. Он чувствовал себя непринужденно, словно был одним из молодых офицеров королевской стражи.

Собравшиеся в обеденном зале стражники постепенно разбились на небольшие компании. Те, кому предстояло ночное дежурство и кто запивал ужин не вином, а цитрином, уже ушли. Оставшиеся негромко разговаривали. В одном углу затеяли игру в кости, в другом принялись метать дротики.

Капитан Драккен проследила за взглядом Избранного: его привлекла забава с метанием маленьких оперенных стрел. Капитан слегка подтолкнула Девлина локтем и, указав на мишень, прикрепленную к стене, спросила:

– В Дункейре тоже есть такое развлечение?

– Да, что-то похожее, только без этих штучек с перьями, – повернув голову, ответил Девлин.

– Дротики. Они называются дротики.

Девлин кивнул.

– А что же вы тогда кидаете? – спросила капитан, неожиданно заинтересовавшись. Девлин широко улыбнулся.

– Ну, менестрель, показать им, как играют в эту игру в Дункейре?

Стивен пришел в короткое замешательство, потом просиял.

– Ты подождешь, пока я сделаю пару ставок? Толстый кошелек еще никому не мешал.

Девлин на секунду задумался и покачал головой.

– Мы плохо отплатим капитану за гостеприимство, если вывернем карманы ее гвардейцев.

– Хорошо, в другой раз, – согласился менестрель.

Теперь капитан Драккен уже просто сгорала от любопытства.

– Вы позволите? – спросил Девлин.

– Разумеется.

Поднявшись на ноги, Девлин одним глотком допил эль и стукнул оловянной кружкой об стол.

– Разойдитесь! – зычно крикнул он, перекрывая гул разговоров. Головы стражников повернулись в его сторону, но с места никто не сдвинулся. – Эй, там, у раскрашенной доски, отойдите!

Стивен вышел из-за стола и жестами попросил собравшихся освободить пространство между Девлином и мишенью. Подойдя к доске, менестрель вытащил дротики и положил их на соседний стол.

Девлин поставил ногу в тяжелом сапоге на стул и достал из-за отворота узкий металлический нож, потом то же самое проделал с другой ногой. Капитан Драккен встала, чтобы лучше видеть происходящее. Глядя на Девлина, сжимавшего в обеих руках по ножу, она ожидала, что он приблизится к мишени, но он остался стоять и шутливо поклонился публике.

– В Дункейре кидают так! – сказал он и сделал молниеносное движение. Нож воткнулся в самый центр мишени, за ним последовал второй. Девлин согнул руки, и вдруг в его ладонях сверкнули еще два ножа. Избранный метнул третий нож и, наконец, последний. Тонкое лезвие со свистом рассекло воздух и, несколько раз перевернувшись, вонзилось в цель так близко от первого ножа, что послышался звон металла.

В зале повисла мертвая тишина.

– В яблочко! – объявил Стивен, хотя в этом никто и не сомневался.

Такое мастерство капитан Драккен видела впервые. До мишени было больше двадцати шагов, а Избранный почти не целился. Прежде чем она успела понять, что он сделал, первый нож уже торчал в доске.

– Здоровье Избранного, искусного во многих делах! – поднимая бокал, провозгласила она тост.

– Здоровье! – хором подхватили стражники. Они сгрудились у мишени и возбужденно переговаривались. Каждый хотел убедиться в мастерстве Избранного своими глазами.

– Ловко у тебя получается, – усаживаясь на место, похвалила Девлина капитан Драккен. Тот пожал плечами и сел рядом.

– Обычное развлечение охранителей порядка в Дункейре. В дни моей юности это было даже модно.

– Откуда взялись два последних ножа?

– Вы хотите знать все мои секреты, – улыбнулся Девлин. Вытянув левую руку, он закатал рукав и обнажил кожаные ножны над запястьем. – Все просто. Нужно только напрячь мышцу.

– Удобная вещь, – заметила капитан. – Оружие убийц.

– И предусмотрительных людей. Спрятанный нож позволяет не обижать хозяев недоверием, а при необходимости мгновенно ложится в ладонь. Я бы в два счета скрутил того верзилу в проклятом трактире, будь у меня с собой ножи.

Стивен принес все четыре ножа. Девлин тщательно осмотрел их, прежде чем убрать. Затем встал и учтиво поклонился.

– Капитан Драккен, благодарю вас и ваших гвардейцев за оказанное гостеприимство.

– И тебе спасибо за интересное развлечение, – ответила капитан. Она не сомневалась, что еще долго среди стражников только и будет разговоров, что о мастерстве Избранного. – Не забывай, что мы всегда к твоим услугам. И приходи сюда, когда пожелаешь.

– Не забуду, – пообещал Девлин.

* * *

С этого вечера все стражники стали считать Избранного за своего. Некоторые юнцы принялись открыто подражать ему: начали пить эль вместо вина и коротко обрезали волосы. Даже упросили мастера Тимо изготовить для них такие же ножи и стали упражняться в метании. Капитан Драккен не возражала против этого, но когда один неопытный стражник неправильно напряг мышцу и сильно порезался ножом, выскользнувшим из ножен, хотела было запретить тренировки. Лейтенант Дидрик взял дело в свои руки. Он попросил Избранного научить его и молодых стражников метать ножи в обмен на уроки владения мечом. К удивлению капитана Драккен, Девлин согласился.

Как-то она наблюдала за этими занятиями. Раз за разом Девлин объяснял технику метания, медленно демонстрируя каждое движение. Когда стражники неуклюже пытались повторить броски вслед за Девлином, он поправлял их, указывая на ошибки. Капитан просто поражалась его терпению – Избранный будто всю жизнь занимался обучением молодежи.

Кроме того, он с мрачным упорством начал упражняться во владении мечом. Дело продвигалось небыстро – сказывалось упущенное время, но недостаток восполняли сила и могучее телосложение Девлина, а также его нещадные тренировки. Большую часть дня Избранный посвящал упражнению с тем или иным оружием. Его пример вдохновил других. Капитан Драккен заметила, что гвардейцы тоже стали относиться к боевой подготовке гораздо ответственнее.

Иногда Девлин заглядывал в павильон стражи, чтобы пообедать с ними или провести вечер. Он вел себя дружелюбно и порой принимал участие в общих разговорах, однако приятельских отношений ни с кем не заводил, и в его общении с людьми была некая грань, которую он не переступал. О Дункейре и о своем прошлом он говорил лишь вскользь, никогда не упоминая о семье, друзьях или о том, что заставило его пройти испытание и стать Избранным.

Даже беседуя с капитаном Драккен наедине, Девлин сохранял все ту же непроницаемую маску, как будто вовсе и не он тогда в храме бросал магу беспощадные слова. Теперь-то капитан знала, как обманчиво его бесстрастие. Под ледяным спокойствием Избранного кипел гнев, еще сильнее бурливший от того, что его нельзя выпустить наружу.

Целый месяц все было тихо. Осень сменилась зимой, и капитан Драккен уже надеялась, что угроза, которой она опасалась, не даст о себе знать до весны. Но однажды утром, когда она сидела в своем кабинете над новым расписанием дежурств, раздался стук в дверь.

– Не заперто, – отозвалась капитан. В кабинет вошел лейтенант Дидрик. – В чем дело? – спросила она, подняв голову.

– Вы читали сегодняшние ночные донесения?

– Да, первым делом. В докладе лейтенанта Эмбет нет ничего особенного.

Лицо Дидрика обреченно вытянулось.

– Я думал, вы уже знаете, поэтому и хотел поговорить с вами.

Только сейчас капитан Драккен поняла, почему Дидрик испытывает неловкость. Отрядом ночной стражи командовала лейтенант Эмбет. Дидрик тоже дежурил этой ночью, но отчет обо всем, что случилось, диктовала лейтенант Эмбет, старшая по званию. Капитан удивилась, почему Дидрик, всегда ревностно соблюдавший устав, решил действовать через голову непосредственного командира. Что могло его так обеспокоить?

– Выкладывай, – приказала она, видя, что офицер колеблется.

– Ночью, сразу после полуночи, в старом городе случилось убийство. Грабитель плохо выбрал жертву и сам поплатился жизнью.

Капитан Драккен кивнула.

– Я читала об этом в донесении. К сожалению, нет никаких доказательств, что нападавший был грабителем, а человек, который заколол его кинжалом, защищался.

– Грабитель напал на Избранного, – мрачно сказал лейтенант.

Брови капитана Драккен поползли вверх.

– Откуда ты знаешь? И почему Эмбет об этом не упомянула?

Дидрик выпрямил спину.

– Дежурство этой ночью нес я. Когда произошло нападение, патрульные вызвали меня. Когда я понял, кого хотели ограбить, то сообщил лейтенанту Эмбет, но она посчитала, что это не важно.

– Она объяснила почему?

Позже капитан обязательно поговорит с Эмбет, а пока что стоит выслушать Дидрика.

– Девл… Избранный вышел из таверны «Поющая рыба» и свернул в переулок. Там разбойник на него и набросился. Лейтенант Эмбет решила, что это случайное происшествие и что на месте Избранного мог оказаться кто угодно. Однако я сомневаюсь. Для простого грабителя нападавший был слишком хорошо одет и упитан.

Капитан Драккен поняла, что недооценивала Дидрика. Он умнее, чем она думала, и не трус – не побоялся побеспокоить командира.

– Я решил, что вам следует об этом знать. – Дидрик был бледен и переминался с ноги на ногу, ожидая, что скажет капитан.

– Ты опознал грабителя? Может, кто-то из стражников арестовывал его раньше?

– Нет, – медленно покачал головой лейтенант. – Мы не нашли никого, кто знал бы этого человека. Наверняка его знакомые побоялись назвать себя, узнав, что он совершил измену и напал на самого Избранного.

Вне всяких сомнений, точно так же представила себе дело и лейтенант Эмбет. Но интуиция подсказывала капитану Драккен, что Дидрик прав: совпадение чересчур странное. Вдобавок капитан знала то, чего не знал ее подчиненный: кто-то в Кингсхольме пытается уничтожить Избранного – сначала с помощью колдовских чар, теперь – наняв убийцу. Так или иначе, цель у врага остается прежней.

– Ты правильно сделал, что пришел ко мне, – сказала капитан Драккен. По лицу Дидрика было видно, что у него буквально гора с плеч свалилась. – Скажи писцу, чтобы подготовил новый приказ. Отныне за Избранным будет присматривать кто-то из стражи. И днем, и ночью. Он должен держаться на расстоянии, но если с Избранным что-то случится, я хочу, чтобы рядом с ним был наш человек. И объяви, что разбойников я приказываю брать живьем – конечно, по возможности. Необходимо выяснить, кто их посылает.

– Девлину это не понравится, – заметил Дидрик.

Капитан знала: Девлин просто придет в ярость. Она и сама бы разозлилась, если бы к ней приставили телохранителя. Но…

– Мы не обязаны доставлять Избранному удовольствие. Наша задача – следить за порядком в городе, и если среди нас завелся предатель, мы должны его найти. Это понятно?

– Да, капитан, – четко ответил лейтенант Дидрик. Он отдал честь, прижав кулак правой руки к левому плечу, и вышел.

Капитан Драккен почувствовала удовлетворение. Наконец-то у них появилась первая ниточка. Плохо, что Девлин убил нападавшего, прежде чем того успели допросить, ну да ладно. В следующий раз они будут готовы к встрече.

XIX

Наступила зима. Придворные, которые не уезжали на это время из Кингсхольма, сменили шелк и бархат на шерсть и меха. Снег – большая редкость в Дункейре – шел здесь почти каждый день и вскоре укрыл столичные улицы белым одеялом. Жизнь во дворце замерла, и Девлину почти не приходилось появляться при дворе. Все свое время он посвящал оттачиванию боевых навыков, но постепенно пришел к выводу, что раньше весны ничего чрезвычайного не произойдет.

После того как он продемонстрировал свое мастерство, метание ножей превратилось в повальное увлечение среди стражников. Глядя на их неуклюжие попытки, Девлин стал обучать их этому искусству. Со временем они обрели ловкость в обращении с ножами, и те уже не представляли угрозу для них самих. Стражники научились довольно точно метать ножи, хотя уровня Избранного не достиг никто.

Когда лейтенант Дидрик предложил Избранному брать у него уроки владения мечом, Девлин согласился лишь от скуки. Он не привык бездельничать, а тренировки с мечом – не худший способ убивать время. Лейтенант начал с того, что показал Девлину основные комбинации. Тщательно отработанные приемы Дидрика напомнили Девлину о долгих часах, которые он провел, наблюдая за упражнениями Керри. Он быстро выучил эти комбинации и так много тренировался, что скоро его движения приобрели автоматизм.

С учебными поединками дело оказалось сложнее. Девлин обнаружил, что размахивает мечом, словно топором, или пытается нанести сопернику удар плашмя, как будто держит в руках дубинку. Однажды, когда Дидрик разозлил его в поединке, Девлин отбросил меч, схватил ошеломленного лейтенанта за плечи и принялся трясти его. Наблюдавшие за ними стражники просто катались по полу от смеха.

В тех редких случаях, когда ему хотелось побыть в компании, он проводил часы в павильоне стражи или выходил в старый город и заглядывал в таверну, где играл Стивен. Люди привыкли к Избранному и уже не шарахались, когда видели его на улицах, хотя особого почтения или дружелюбия по-прежнему не выказывали. Только стражники и Стивен видели в нем живого человека, а не просто громкий титул.

В ночь, когда произошло нападение, Девлин сидел в «Поющей рыбе», куда заглянул проведать менестреля. За ужином они обменялись новостями и поболтали о том о сем, обсудив последние слухи, ходившие при дворе. Девлин расслабился – и, пожалуй, даже чересчур, потому что утратил бдительность. В мгновение ока грабитель набросился на него и обхватил его шею тонкой кожаной удавкой. Будь нападавший чуть повыше или попроворней, Избранному не миновать бы смерти. Но грабитель накинул удавку слишком низко, и она зацепилась за пряжку на плаще, которая не дала туго сдавить горло. В этот момент сработали боевые рефлексы Девлина. Судорожно вдохнув, он схватил удавку правой рукой, а локтем левой резко двинул нападавшему под ребра. Тот застонал и ослабил хватку. Девлин снова глотнул воздуха, напряг мышцу предплечья, и нож лег ему в ладонь. Перевернув кисть, он нанес удар назад и, почувствовав, что лезвие вошло в плоть, рванул его вверх. Теплая кровь хлынула ему на руку. Грабитель отпустил удавку и рухнул на мостовую, воя от боли. Девлин сдернул кожаный шнурок с шеи и, хватая ртом воздух, согнулся пополам в приступе кашля.

Нападавший истек кровью и умер еще до того, как прибежали стражники. На этом бы все и кончилось, однако на следующее утро Девлин узнал, что капитан Драккен приставила к нему постоянную охрану. Как только он выходил из помещения, поблизости обязательно оказывался кто-то из гвардейцев. Сначала он не обращал внимания на путавшихся под ногами стражников, но потом убедился, что они повсюду следуют за ним – иногда в форме, иногда нет. Девлин словно обрел вторую тень.

Как он ни ругался с капитаном Драккен, та не собиралась отменять приказ. Она была уверена, что нападение – не просто случайная попытка ограбления и что ниточка ведет к предателю, который, как они оба знали, затаился где-то в городе. Девлин соглашался с логикой капитана, но не с ее методами. Он стал действовать хитростью, стараясь избавиться от своих телохранителей. Увы, они только еще крепче в него вцепились. Для стражников это превратилось в своеобразную игру: охранять Избранного всю смену, ни разу не выпустив его из виду, стало делом чести.

* * *

Через три дня после нападения мастер Дренг прислал Избранному записку, сообщая, что хочет поговорить с ним. Девлин отправился к магу. На этот раз старый слуга не мешкая впустил гостя в дом и проводил к лестнице, ведущей в кабинет Дренга. Взбираясь на верхний этаж, Девлин заметил, что в отличие от его предыдущего визита комната ярко освещена.

– А, ты получил мою весточку, отлично! – воскликнул придворный маг, когда голова Девлина показалась над полом. – Хорошо, что ты пришел так быстро. – Мастер Дренг отложил свиток, который читал, и подошел к Девлину, протянув ему руку.

Девлин пожал ее, удивляясь этому дружескому жесту. Пытаясь прочесть мысли мага по выражению его лица, Девлин заметил, что впервые за время их знакомства глаза мастера Дренга чистые и ясные, а рука не дрожит. Для человека, который, как известно, дня не мог прожить без бутылки, перемена была разительной.

– У тебя появился новый шрам. Я слыхал, ты с кем-то подрался, но, судя по шраму, дело серьезнее, чем я думал.

– Ерунда, – отмахнулся Девлин, хотя в душе знал: кто бы ни подослал убийцу, он сделает это снова. Капитан Драккен была того же мнения, потому что и сейчас переодетый гвардеец незаметно для других дежурил на площади, ожидая, когда Девлин выйдет на улицу.