Случайная встреча

Алекс встретила его на пороге в темно-золотой шелковой пижаме. Ее волосы были собраны на макушке в пучок и прихвачены двумя палочками из черепахового панциря. Она уже смыла с лица всю косметику. Оставшиеся после туши темные разводы вокруг глаз придавали ей усталый и невыносимо беспомощный вид.

— Пепперони? — спросила она, когда он закрыл за собой дверь.

— Половина пепперони, половина с колбасой.

— Мне пепперони!

Джон прошел за ней на кухню и положил на стол коробку с пиццей.

— Садись, — сказал он, — я сейчас достану тарелки.

Алекс хотела возразить, но передумала и молча села за стол.

— Вино! — спохватилась она. — Мне надо…

— Оно на задней веранде?

— Да, но…

— Сейчас принесу.

— Я слишком устала, чтобы спорить.

— Ага, так вот в чем секрет! — Он достал из посудного шкафчика две тарелки и нашел в буфете пару рюмок для вина. — Надо довести тебя до полного изнеможения, и тогда ты наконец позволишь тебе помогать.

Алекс резко отодвинула стул и встала.

— Забирай свою пиццу и убирайся!

Джон поставил на стол тарелки и рюмки.

— Что это значит?

— Это значит, что я не хочу с тобой ужинать. Это значит, что я хочу побыть одна.

— С чего это вдруг?

— А ты не понимаешь? — Ее голос дрожал от гнева. — Мне не нужны помощники, Джон! Если это тебя не устраивает, тогда, я думаю, нам лучше расстаться. — Она залилась слезами.

Джон уставился на Алекс, пораженный этой вспышкой. Ему очень хотелось обнять ее и утешить, но он боялся, что она ударит его тарелкой по голове. Поэтому он терпеливо ждал, полагая, что слезы иссякнут, что Алекс успокоится. Но она снова его удивила. Закрыв лицо ладонями, она зарыдала так безутешно, будто у нее стряслось какое-то горе.

Наконец он не выдержал, наклонился и обнял ее. Но Алекс, казалось, не замечала его присутствия. Ее боль стояла между ними незримой стеной. Джон гладил ее по волосам, нашептывая на ухо какие-то глупые, бессмысленные слова, и она в конце концов начала оттаивать.

«Кто тебя обидел, Алекс? Кто?» — мысленно вопрошал он, зная, что бесполезно задавать ей этот вопрос.

Она все равно ему не ответит.

Алекс уткнулась лицом в плечо Джона. Как объяснить ему эти нелепые слезы? Наверное, он принял ее за полную идиотку: разрыдалась оттого, что он хотел накрыть на стол и налить вина! Другая на ее месте на коленях благодарила бы Бога за то, что он послал ей такого мужчину. А она всеми силами пыталась его оттолкнуть.

Сегодняшний разговор с Ди поверг Алекс в полное смятение. Только этого ей и не хватало! В последнее время она переживала какой-то странный всплеск эмоций. Сердце ее болезненно щемило при виде заката или искрящегося на солнце океана. Печальные крики чаек заставляли ее плакать. Вдобавок ко всему до Рождества осталось меньше двух недель. Если кто-то скажет хотя бы шепотом: «Да благословит нас всех Господь!» — она, пожалуй, захлебнется собственными слезами.

Когда она сказала Ди, что у них с Джоном нет будущего, ей показалось, будто кто-то резко захлопнул дверь — такой обреченностью веяло от этих слов. Но Господи, чего ей еще ожидать? Джон не может строить будущее с замужней женщиной. К тому же, насколько она поняла, он вообще ни с кем не желает связывать свою судьбу.

В темноте они шептали друг другу прописные истины из Нового Завета — о том, что у человека есть лишь сегодняшний день, ибо все остальное ему неподвластно, а потому ни прошлое, ни будущее не имеет никакого значения.

Все это звучало очень смело, даже вызывающе, но, к несчастью, не имело ничего общего с реальной ситуацией.

Да что же с ней происходит? Можно было бы принять это за предменструальный синдром, но с таким нарушением цикла она уже забыла его симптомы. Когда же в последний раз у нее были нормальные месячные — полгода назад? Или еще раньше? Алекс терпеть не могла это ощущение беспомощности и ранимости. После долгих лет зависимой жизни она в конце концов обнаружила, что сильной быть лучше. Но никто не говорил ей, как это трудно.

Она хотела излить душу Джону — выплеснуть на него свое прошлое, точно бокал вина, — рассказать про родителей, про Гриффина и даже про Клэр Брубейкер и ее огромный живот. Слава Богу, его возмутительная реплика ее остановила. Он ясно дал понять, какую позицию занимает в сердечных вопросах. Никакой привязанности, никаких осложнений — это была их общая договоренность.

И она не собиралась ее нарушать.

Глава 13

Крыша в доме Алекс кое-как пережила рождественский снежный буран, новогоднюю порошу и легкую метель в середине января, но не выдержала сильного ветра на День сурка. Через несколько дней с крыши осыпались последние остатки черепицы.

Алекс позвонила кровельщику, которого ей порекомендовал Эдди несколько недель назад. Потом позвонила Джону.

— Кровельная компания Си-Гейта обдерет тебя как липку, — проворчал он, — тебе надо было сначала позвонить мне. Я занимался укладкой крыш, когда учился в колледже.

— Вот поэтому я и не стала тебе звонить, — заявила Алекс, плечом прижимая к уху телефонную трубку. — Мне нужен человек, который укладывал крыши в этом веке.

После долгой паузы в трубке раздался низкий раскатистый смех. Алекс невольно усмехнулась.

— Другими словами, отвяжись от меня — ты это хотела сказать?

— Да, но я бы не стала так грубо выражать свою мысль.

— Не подписывай никаких договоров, не посоветовавшись со мной. Я…

— Джон, — голос ее был тверд, — если расценки кровельной компании Си-Гейта меня устроят, я приму их услуги.

— Я говорю не о расценках. Я говорю о самом договоре. Там есть некоторые пункты…

— Джон, — снова перебила Алекс, — я ценю твою заботу, но если у меня возникнут проблемы с договором, я покажу его юристу.

— Смотри, как бы тебе не пришлось заложить подрядчику кровельной компании своего первенца.

«Об этом я не беспокоюсь, — подумала Алекс и положила трубку. — Первенца у меня не будет никогда».

— Ты сегодня какой-то странный, — заметил Эдди, когда час спустя Джон заколачивал гвозди в пробитый борт «Пустельги». — Что стряслось?

— Ничего! — прорычал Джон, яростно взмахнув молотком.

— Поссорился с Алекс?

— Мы с ней не ссоримся. — Он обрушил на лодку удар такой силы, что мог бы разбить в щепки судно поменьше. — Мы не разговариваем и не ссоримся.

Просто уму непостижимо: такая простая вещь, как выбор подрядчика для ремонта крыши, — и вдруг превратилась в борьбу за независимость!

Эдди развел руками.

— Я все понял. Только, пожалуйста, пощади «Пустельгу», а не то от нее скоро одни щепки останутся. — Он отвернулся и зашагал прочь.

— Папа! — Джон замахнулся для удара, но так и не опустил молоток. — Ты куда?

— К чертям в пекло! Мне шестьдесят восемь лет, и я не обязан отчитываться перед собственным сыном.

— Проклятие!

Швырнув молоток себе под ноги, Джон смотрел вслед отцу. Разумеется, он не мог держать Эдди под замком. Нельзя лишать человека свободы и достоинства только потому, что он стал забывчивым. Джон вытер рукавом мокрый лоб. Надо было сильно потрудиться, чтобы вспотеть в такую погоду. И не важно, что сейчас только одиннадцать утра. Хорошо бы перекусить и выпить бутылку пива. А то и две бутылки — если настроение не улучшится.

Вообще-то вся эта работа — напрасный труд, думал он, входя в контору. Каждый раз, стоит ему отремонтировать «Пустельгу», как какой-то сукин сын пробивает новую дыру в борту. Наверное, тот же сукин сын, который портит и другие лодки. Богатые ставят свои суда на зиму в сухой док, а беднякам приходится терпеть варварские выходки ублюдков, которым больше нечем заняться.

Джон достал бутылку пива и сандвич из маленького холодильника, стоявшего за старым письменным столом его матери. Черт возьми, он слишком хорошо знал, что такое быть несчастным! Алекс отталкивала его обеими руками, и он мучился, размышляя: а надо ли ее удерживать? Его не на шутку пугала привязанность к этой женщине. Он больше не желал ни к кому испытывать таких чувств.

Прошлой ночью ему приснились Либби и мальчики. Он стоял на пороге дома Эдди, а Либби в прихожей надевала на Джейка зимний комбинезончик, в то время как Майкл пытался скинуть свой. Либби терпеть не могла побережье Нью-Джерси. Будучи уроженкой Манхэттена, она не понимала любви Джона к родному городку. Когда он изъявил желание остаться здесь еще на денек, Либби заупрямилась, и после шумной ссоры он велел ей возвращаться без него, сказав, что приедет потом поездом.

Это был последний раз, когда он видел жену и детей живыми. Пятнадцать минут спустя в их микроавтобус врезался пьяный водитель, возвращавшийся с вечеринки.

Джон всегда будет винить себя в этой трагедии.

Во сне он пытался остановить Либби. Он говорил, что не прав, что они должны найти какой-то компромисс и ей нельзя ехать в таком состоянии — да еще в снегопад. Но она его не слышала. Он не мог ее удержать, и даже в его снах конец был всегда один.

Джон выпил первую бутылку пива, даже не притронувшись к сандвичу. Потом открыл вторую бутылку и сделал большой глоток. Не помогало… Виски, пожалуй, могло бы помочь, но пиво все же лучше, чем ничего.

Алекс не ставила ему никаких условий, не ждала никаких обещаний и не задавала вопросов о его прежней жизни. Их отношения были бурными и огненно-страстными, но если она и чувствовала, что между ними существует более глубокая связь, то не подавала виду. Казалось бы, чего еще желать мужчине, который твердо решил держать свое сердце на замке? Однако Джона не оставляло ощущение, что у него из рук ускользает нечто очень важное, а он совершенно бессилен.

Ему не давали покоя тени Либби и сыновей. Ему не давала покоя Алекс, которая вроде бы ни в ком не нуждалась. Ему не давал покоя Эдди, постепенно терявший рассудок.

А еще ему не давал покоя Си-Гейт.

Кто-то вдруг захотел прибрать к рукам этот город — и захотел так сильно, что готов был платить за него втридорога. С начала года Алекс получила два предложения купить ее дом. Первое вдвое превышало ту сумму, которую она заплатила детям Мардж Уинслоу. Второе было еще более выгодным.

— И что ты собираешься делать? — спросил он, когда они, утомленные любовью, лежали на узкой кровати.

— Ничего, — ответила Алекс, уткнувшись лицом ему в грудь. — Это мой дом.

У него не было причин ей не верить, но он невольно думал о том, что Алекс может навсегда исчезнуть из его жизни.

Далеко не все отличались преданностью Си-Гейту. Рич Ипполито с женой собирались продать свой дом вдвое дороже оценочной стоимости и к весне перебраться во Флориду, поближе к внукам. Владелец химчистки готовился последовать примеру мясника, булочника и парикмахера. Салли Уайттон пока держалась, но Джон опасался, что со временем магазин рыболовных принадлежностей тоже закроет свои двери.

Морской порт также получил свою долю предложений. Каждые две недели, с точностью часового механизма, в контору заглядывала миловидная женщина в темно-синем костюме и излагала свои условия. И каждые две недели Джон отказывал ей.

— Мои клиенты всегда получают то, что хотят, мистер Галлахер, — заявила она на прошлой неделе с профессионально-вежливой улыбочкой. — И вы могли бы тоже извлечь из этого выгоду.

Только после ее ухода Джон понял, что за этими словами стояла скрытая угроза.

Александра взяла выходной. Вскоре после своего скандального ухода Уилл опять вернулся в «Старлайт», и им удалось найти компромиссный вариант существования. Алекс была жаворонком, а он совой. Все складывалось просто замечательно, если не считать того факта, что в последнее время она нередко просыпала звонок будильника, да и вообще с трудом бралась за работу.

Подрядчик кровельной компании посетил ее еще до девяти утра и ушел, оставив на столе договор. Алекс заглянула в листок, поморщилась и подняла глаза к небу — огромная дыра в потолке гостиной позволяла созерцать свод небесный, не выходя из дома. Джон просил ее не подписывать договор, не показав его сначала ему, но Алекс решила действовать на свой страх и риск. Пусть она совершит ошибку, но это будет ее ошибка.

Над головой ее лениво кружили чайки. Небо окрасилось в густой молочный цвет, означавший, что скоро пойдет снег. Надо срочно что-то решать, иначе к утру ее придется откапывать из сугроба.

Итак, какой у нее выбор? На худой конец, можно заказать временную кровлю iis толстого пластика, чтобы только пережить буран. Но это все-таки не выход из положения. Если она собирается и дальше здесь жить, ей понадобится надежная крыша, так что скорее всего придется продать бриллиантовые серьги, а может быть, и браслет. Алекс знала, что этот день близок, но надеялась хоть немного его оттянуть. Как только будет продано последнее украшение, ей останется полагаться лишь на свой заработок в кафе. Эта мысль пугала ее.

Но, решившись поменять крышу, она уже сделала выбор. Что ж, надо звонить подрядчику — пусть высылает бригаду кровельщиков. Потом она наденет свой лучший деловой костюм и поедет в Нью-Йорк превращать драгоценности в наличные деньги.

Сидя у себя в кабинете, Брайан слушал отчет Клэя Кантуэлла о последних приобретениях фирмы.

— Дом двенадцать по Саундвью заупрямился — отказывается даже от двадцатипятипроцентной прибавки.

— Предложи тридцать процентов, — велел Брайан, сделав пометку в своем блокноте. — При этом можешь нарисовать картину мрачного будущего. Не каждый реагирует на прямой финансовый подход.

Кантуэлл усмехнулся.

— Эту часть работы мы предоставим Мэри, — сказал он, просматривая стопку документов. — Она умеет действовать тонко и ненавязчиво — так, чтобы нам потом не раскаиваться.

— А как насчет магазина рыболовных принадлежностей?

— Эта старуха — крепкий орешек. На ее банковском счету осталось меньше трех тысяч. Если немного подпортить здание, поставив ее перед неожиданной перспективой ремонта, ей волей-неволей придется его продать.

— Займись этим, — распорядился Брайан, вспомнив, как сторонилась его Салли Уайттон, когда он решил бросить Ди и уехать из Си-Гейта. Им всем следовало знать, что он не прощает обиды. — А что старый дом Уинслоу?

— Да ничего, — отозвался Кантуэлл. — Карри смеется Мэри в лицо. Говорит, что у Мэри, наверное, еще хуже с мозгами, чем у нее самой, раз она предлагает столько денег за такую развалюху.

— Предложи еще больше, — сказал Брайан. — Каждый раз повышай цену на десять процентов.

Он знал, что его брат спит с красавицей мисс Карри, и это лишь усиливало стремление победить ее.

Кантуэлл снова усмехнулся:

— До каких пор?

— Я скажу тебе, когда остановиться.

Кроме того, что она спит с его братом, Брайан совершенно ничего не знал про Алекс Карри. Ему нужна была более полная информация об этой женщине, чтобы понять, как на нее надавить.

Кантуэлл снял очки и потер переносицу.

— Советую тебе проявлять поменьше эмоций, уважаемый компаньон. Если мы сейчас потратим все деньги, у нас ничего не останется на реконструкцию.

— Если мы не получим дом старой Уинслоу, не будет никакой реконструкции, — заметил Брайан, раздраженный предположением Кантуэлла. Еще не хватало, чтобы его, Брайана Галлахера, учили делать дела! — Помнишь ту старую леди, дом которой загораживал площадку для строительства магазина «Квинс»? Ей предлагали миллионы, но она уперлась — и ни в какую, так что в конце концов пришлось строить магазин вокруг ее дома. С нами такое не случится. Ты заключишь сделку, а я подведу под нее законное обоснование.

Кантуэлл снова надел очки.

— Что ж, будь по-твоему. — Он собрал свои бумаги и поднялся с кресла. — Я позвоню тебе днем — после того как мы вычертим новую карту городка.

— Перешли ее мне по факсу, — попросил Брайан, вставая. — Хочу посмотреть, как это выглядит.

— Договорились. — Мужчины пожали друг другу руки. — Передавай привет Марго.

Брайан расплылся в улыбке:

— Обязательно передам.

Лишь только за Клэем Кантуэллом закрылась дверь, улыбка Брайана тут же померкла. Он не мог передать привет ни Марго, ни дочкам, потому что они по-прежнему жили в Аспене. Наверное, этим должно было кончиться, но, по правде говоря, он совершенно не ожидал такого поворота событий. Он полагал, что жену устраивает их хрупкий брак. Когда в субботу, после Дня благодарения, Марго позвонила и сказала, что не вернется домой, он даже растерялся.

— Как не вернешься? Что это значит? — разгоряченный виски, прорычал Брайан в трубку. — Через два часа за вами заедет машина.

— Можешь отменить машину, — проговорила она спокойным, ровным голосом, так она никогда с ним раньше не говорила. — Мне нужно время, чтобы подумать. Советую и тебе сделать то же самое в мое отсутствие.

— К черту! — взревел Брайан и швырнул трубку в угол комнаты, прямо в фарфоровый каминный экран, принадлежавший бабушке Марго.

Вот вернется и увидит, как мало значило для него ее отсутствие!

Дни складывались в недели, а Марго все не возвращалась. Ничего, к Рождеству приедет, говорил себе Брайан. Не будет же она в такой праздник держать детей вдали от дома.

— Пожалуйста, можешь приехать к нам, — сказала ему Марго, когда он спросил о ее планах. — В рождественский вечер папа собирается прокатить нас всех на конных санях. Девочки просто в восторге.

Брайан заперся в их нью-йоркской квартире и напился до бесчувствия, а на другой день взял в деловом клубе «форд» и гонял по городу как сумасшедший. Но это не очень-то помогло.

К своему удивлению, он обнаружил, что скучает по дочкам. Брайан не считал себя плохим отцом, просто Кейтлин и Аллисон всегда казались ему не совсем реальными — может, потому, что они — девочки, а противоположный пол был всегда для него загадкой. И все-таки теперь ему их не хватало.

Брайан взглянул на часы. В четыре ему предстояла встреча с клиентом, но в запасе еще оставалась уйма времени. Можно было прогуляться до магазина игрушек, купить что-нибудь девочкам и отправить посылкой в Аспен. Ну а если порыв щедрости не пройдет, то заглянуть в ювелирный магазин Тиффани и подобрать что-нибудь для Марго.

— Рынок переполнен, — вежливо объяснял Алекс один из экспертов ювелирного магазина. — Если бы вы пришли к нам три недели назад, мы могли договориться о другой цене, но сегодня, к сожалению, это самое большее, что мы можем вам предложить. — Он придвинул к ней сложенный листок бумаги.

«Кажется, за эти дни никто не произнес слова „деньги“, — думала Алекс, разворачивая листок. Подобная дипломатия казалась ей смешной, нелепой. Алекс увидела сумму, подняла глаза, потом снова заглянула в листок.

— И это все? — спросила она, решив, что у нее плохо со зрением.

Ювелир кивнул:

— Увы.

— Я согласна.

— Вы уверены? — спросил ювелир, явно удивленный ее решением. — Если вы подождете еще несколько недель, вполне вероятно, что цены на ювелирном рынке поднимутся, и это может существенно повлиять на наше предложение.

Алекс покачала головой.

— Я не могу ждать, — сказала она напрямик.

— Как вам будет угодно, миссис Уиттикер.

— Я теперь мисс Карри.

К несчастью, на всех документах, прилагавшихся к ее драгоценностям, стояла фамилия Уиттикер.

— Простите, я больше не повторю этой ошибки. — Он встал. — Вы можете выпить чаю, а мы пока выпишем вам чек.

— Я бы попросила вас оформить все побыстрее. — Алекс посмотрела в окно. — Пошел снег, а мне долго добираться до дома. Два часа с небольшим, да и то если не будет пробок.

— Да-да. — Ювелир кивнул и вышел.

Алекс налила себе чая. Сделав глоток, поставила чашку на стол. Чай был с привкусом жасмина, от которого у нее как-то странно заболел желудок. Она не отрываясь смотрела на большие хлопья снега, кружившие за окном. Алекс никогда не ездила в метель и испытывала некоторое беспокойство. Интересно, у ее «фольксвагена» шипованные шины или это устаревшее приспособление? Она не имела ни малейшего понятия о подобных вещах.

Через десять минут вернулся ювелир.

— Вам осталось подписать несколько бумаг, и вы свободны, — сказал он, протягивая ей авторучку с золотым пером. — Прошу вас…

Она быстро расписалась три раза и вернула ручку. Ювелир протянул ей чек.

— Завтра я смогу его обналичить? — спросила Алекс, убирая чек в сумочку.

— Вы можете обналичить его хоть сейчас.

— Меня устроит и завтра, — сказала она, когда ювелир подал ей плащ. — Спасибо.

Он проводил ее вниз, в главный зал, где находилась выставка последних работ Паломы Пикассо. Они пожали друг другу руки.

— Еще раз спасибо, — поблагодарила Алекс. — Вы мне очень помогли.

— Всегда к вашим услугам, миссис Уиттикер, — улыбнулся ювелир. — Счастливого вам пути!

Она не стала его поправлять. Ей хотелось одного — поскорее добраться домой.

Уиттикер!

Брайан смотрел, как женщина в дорогом черном плаще выходит из магазина. Те же темно-русые волосы, та же походка… Это ее он видел в доме у Ди. Это с ней спит его братец.

— Сэр? — окликнула Брайана продавщица. — Вот очень красивые серьги.

Он взглянул на золотые сережки, лежавшие у нее на ладони.

— Да, конечно, — рассеянно бросил он. — Я их беру.

— Ваша жена будет очень довольна, — прощебетала девушка, лучезарно улыбаясь. — Отправить посылкой или возьмете с собой?

Брайан черкнул аспенский адрес на обратной стороне своей визитной карточки.

— Отправьте посылкой, — велел он, протягивая продавщице визитку.

— Я сейчас принесу вашу квитанцию.

— Постойте! — остановил он девушку. — Скажите, вон тот мужчина, который только что провожал до двери посетительницу… В каком отделе он работает?

— Мистер Ди Карло? Он занимается скупкой драгоценностей и комиссионными продажами.

Продавщица поспешно удалилась.

«Вот оно!» — подумал Брайан, вспомнив бриллиантовые серьги, которые были на Алекс в День благодарения. Он тогда принял их за настоящие и, видимо, все-таки не ошибся.

Александра Карри Уиттикер.

Он вернулся в свой офис в половине четвертого, включил компьютер и вошел в Интернет. В компьютере имелась чрезвычайно эффективная поисковая программа, установленная управляющим компании «Форчун-500». Программа позволяла всем ответственным сотрудникам без труда находить нужного человека. Поиск осуществлялся по фамилии, названию фирмы или номеру карточки социального страхования. Через пять секунд на экране появлялась вся биография искомого лица.

Брайан набрал на клавиатуре фамилию Уиттикер. О черт, бесполезно!

Во всем мире на руководящих постах находились 163 Уиттикера, и любой из них мог оказаться именно тем Уиттикером, которого он искал. Брайан решил сократить количество искомых.

Имя: Александра.

На экране появилась новая информация:

Гриффин Уиттикер

Президент фирмы «Евролинк инкорпорэйтед»

Пятая авеню, 1040

Жена: Александра Карри

Детей нет

В настоящее время живет в Лондоне

— Она самая! — радостно воскликнул Брайан, нажимая клавишу вывода на принтер.

Кое-каких успехов он уже добился.

Глава 14

День прошел, а Алекс не появлялась. Джон ждал ее в порту, но тщетно. Что ж, пожалуй, не стоит особенно удивляться. Она так же упряма, как и он, и могла просто назло ему подписать договор с кровельной компанией Си-Гейта.

Джон уже собирался закрыть контору и отправиться к ней домой для серьезного разговора, но тут в дверях появился Билл, кровельщик.

— Она что, издевается надо мной?! — с порога закричал он. — Велела мне сделать временную кровлю и исчезла. Черт возьми, что все это значит?

— Исчезла? — переспросил Джон. Все остальное уже не имело значения. — Как исчезла?

— Да вот так, — проворчал Билл, смахивая снег со своих седеющих волос. — Сегодня утром сказала, что вернется к четырем часам и заплатит мне за работу. С тех пор не появлялась. Она что, думает, мне больше нечем заняться, как только слоняться вокруг ее дома в ожидании собственных денег? Вот заставлю ее заплатить мне за простой!

— Сколько она тебе должна?

Билл назвал сумму с точностью до цента.

— Чек возьмешь?

— Да мне все равно. Можно и монетой.

Джон выписал чек и протянул его кровельщику.

— Когда, говоришь, она уехала?

— Часов в десять, может, в половине одиннадцатого, — сказал Билл. Поразительно, как деньги смягчают даже самого лютого зверя! — Вся расфуфырилась — ну прямо картинка!

Джон с трудом сдержался — ему ужасно захотелось разукрасить физиономию этому сукину сыну.

— Она сказала, куда едет?

— Я не спрашивал.

«Семь часов, — думал Джон, запирая контору. — Где же она может быть?»

За последние несколько часов снега выпало на добрых три дюйма, и дороги сделались скользкими и опасными. А старенький «фольксваген» Алекс по-прежнему не появлялся. Джон объехал все автостоянки, заехал в местную больницу, в авторемонтные мастерские и даже заглянул в полицейский участок — спросил, не поступали ли к ним сообщения о несчастных случаях. Все это время из головы у него не шла мысль о Либби и мальчиках.

Когда Джон вернулся домой, Эдди сидел перед телевизором и ел огромный сандвич, запивая его баночным пивом. Бейли лежала на полу в ожидании подачек.

— Я думал, ты у Алекс, — сказал Эдди, убавив громкость телевизора.

— Я у нее и был, — отозвался Джон, вешая свою куртку на крючок у двери. — Мне звонили?

— Брайан звонил.

— Черт, что ему нужно?

— Понятия не имею. — Эдди сделал звук погромче.

— Пап! — Джон встал перед экраном. — Он наверняка чего-то хотел.

— Отойди же, не загораживай! — проворчал Эдди.

Убедившись, что из отца больше ничего не вытянешь, Джон пошел на кухню. Бейли трусила за ним, весело помахивая хвостом. Слава Богу, хоть кто-то рад его видеть! Он достал из холодильника хлеб и ветчину. Собака, задрав голову, смотрела на него своими большими глазами.

— Что ж, пожалуй, это тебе нужнее, чем мне, девочка. — Джон дал ей кусок ветчины, а остальное сунул обратно в холодильник. От волнения у него пропал аппетит.

На автоответчике мигал огонек. Наверное, это звонок Брайана. Отец имел привычку оставлять записи сообщений сразу за несколько дней. Джон нажал кнопку воспроизведения и прибавил звук.

— Это Патриция Тейлор из Принстонского медицинского центра. Мне нужен мистер Джон Галлахер. Пожалуйста, позвоните мне по телефону 609-497…

Джон схватил карандаш и записал номер на обратной стороне меню китайского ресторанчика. Руки его так дрожали, что он с трудом разобрал собственные каракули.

К горлу подкатил огромный ком. «Нет, это не должно повториться! — думал он, набирая номер. — Это не может повториться!»

— Это Джон Галлахер, — сказал он, когда Патриция Тейлор сняла трубку. — Вы хотели что-то сообщить об Алекс Карри?

— Спасибо, что позвонили, мистер Галлахер, — проговорила Патриция тоном медика-профессионала. Джона бросило в жар. — Мисс Карри попала в аварию. Она…

Он громко застонал и перегнулся пополам, точно его ударили под дых. В голове словно застучали молоточки.

— Мистер Галлахер! — взывала женщина на другом конце провода. — Вы меня слушаете, мистер Галлахер?

— Д-да, — прохрипел он, с трудом узнавая собственный голос.

— Мисс Карри не очень сильно пострадала. Ее машину занесло в кювет, и она ударилась головой о рулевое колесо. У нее только синяки и легкая головная боль, никаких серьезных травм. Но на всякий случай мы оставим ее на ночь.

— Я выезжаю.

Джон сбросил эту информацию в главный накопитель Эдди, схватил свой плащ и выбежал из дома. Дороги стали еще хуже, чем раньше. Все семьдесят миль, отделявшие Си-Гейт от Принстона, он проехал на полном приводе, и все равно дважды чуть сам не скатился в кювет.

Гулкий звон в голове усиливался, переползал в грудь. Что она делала в Принстоне в такой снегопад? Жизнь человека — чертовски хрупкая вещь. За какую-то долю секунды все может измениться бесповоротно…

Джон добрался до Принстонского медицинского центра в десять часов вечера. Купив парковочный билет при въезде на крытую стоянку, он занял свободное место во втором ряду. Через две минуты он уже стоял перед справочным столом в вестибюле.

— Палата номер 607, — сказала ему девушка и показала налево. — Лифты вон там.

С гулко ухающим сердцем он поднялся на шестой этаж. Медицинский центр не очень-то походил на больницу. На полу в коридоре лежал мягкий голубой ковер, и не чувствовалось мерзкого больничного запаха, наводившего на мысли о смерти. Перед компьютером у входа в палату сидела медсестра. Ее пальцы проворно бегали по клавиатуре. Между сестринским постом и вторым коридором была устроена маленькая кухня. Мужчина и женщина, оба в обычной одежде, тихо разговаривали и что-то пили из пластиковых чашек. Эта обыденная картина должна была успокаивать.

«С ней все в порядке, — твердил он как заклинание. — С ней все в порядке, с ней все в порядке…»

Дверь в 607-ю палату была чуть приоткрыта. Темноту рассеивал лишь тусклый свет ночника, висевшего на ближайшей стене. У Либби и мальчиков не было палаты. Только стерильный холодный морг…

— Джон! — Она сидела в постели с заклеенным правым виском, в белой больничной рубашке. И сама была такой же белой, как наволочка на подушке. — Снег… тебе не надо было…

Он подлетел к кровати и стал осыпать поцелуями ее лицо и руки, словно пытался убедиться в том, что она здесь и жива.

— Джон! — Алекс тихонько засмеялась. — Все не так страшно, как кажется… бедный «фольксваген» принял главный удар на себя.

— Как, черт возьми, тебя занесло в эти края в такую пургу? — Джон понимал, что говорит чересчур резко, но ничего не мог с собой поделать. Он едва не потерял ее! — Ты что, ненормальная?

Она взяла его лицо в ладони. Джон заметил на ее обнаженных руках мелкие царапины. «Стекло! — подумал он, невольно вздрогнув. — Боже мой!»

— Я думала, что смогу проехать в снегопад, но ошиблась. — Алекс смотрела на него, словно видела впервые. Интересно, подействовало ли на нее обезболивающее? — Я хочу… домой. — Она говорила все медленнее и все чаще делала паузы. — Мою одежду убрали… в шкаф… у двери.