Король поднебесья

— Старый крокодил! — чертыхнулся шериф, рассердившись, что его прервали. — — Ну что ж, ребята, пусть лезут, коли охота. Только думаю, не очень-то им там понравится. Конечно, денежки там есть, и немалые! А кроме них еще помощник шерифа и четверо наших людей с винтовками и всем прочим. Так что пусть только люди Танкертона сунутся туда! И солоно ж им придется… как собаке, что сунула нос в кроличью нору, а там вместо кролика — дикая кошка!

Ответом на это были мрачные ухмылки охранников

— Похоже, чертовски неплохой план! — воскликнул один из них.

— А то нет? — хмыкнул Петерсен. — Говорю вам, все сработает, если только вы не подведете, ребята. Сейчас здесь только один из его людей, но как только мы въедем в ущелье, тут их будет черт-те сколько! Если нам повезет, ребята, то имена ваши войдут в историю. И в карманах будет приятно позвякивать, а это ведь не пустяк, верно?

Он махнул рукой в сторону выхода.

— Винтовки оставьте здесь, — велел он — А сами идите, подышите воздухом, только как поезд тронется, сразу сюда!

— Так это что же — вы тут останетесь один на один с Чилтоном, шериф? — удивленно спросил кто-то.

Шериф мрачно ухмыльнулся.

— Держу пари, все будет нормально, ребята! Разве что только старику или мальчишке придет охота отбить Чилтона!

Охрана дружно расхохоталась. Дождавшись, когда поезд остановится, все высыпали на перрон.

Поднялась суматоха. Суетились рабочие, разыскивая своих хозяев, топот ног, крики, гомон слились в один неумолчный шум. Наконец суета понемногу улеглась. Осела пыль и вот уже палящий зной вливается внутрь вагона через приоткрытые окна, окутывая дремотной пеленой оставшихся пассажиров.

— Ух, жарко, — проворчал шериф.

Чилтон не ответил.

Он застыл. Лицо его напоминало маску, сурово сжатые губы, устремленные куда-то вдаль глаза говорили о том, что мысли бандита в эту минуту были далеко… возможно, он был там, в ущелье Скачущей Лошади, вместе со своими товарищами, поджидавшими поезд. Шериф догадывался, о чем он думает, но не испытывал ни жалости, ни сострадания. И не из-за присущего ему жестокосердия, вовсе нет. Просто ему недоставало воображения, чтобы хоть на миг представить себя в шкуре другого человека!

Вдруг папаша Кумберленд встрепенулся и встал.

Мальчишка попытался было удержать его:

— Это не наша остановка, — воскликнул он.

— Что?! — все тем же пронзительным скрипучим голосом провизжал старик. Не обратив на него ни малейшего внимания, слепой, хватаясь за поручни,

двинулся по проходу к шерифу.

Мальчишка устремился за ним.

— Эй, старина, — сказал шериф, — если хочешь прогуляться, так дверь в другой стороне.

— Что?! — крикнул старик, наваливаясь на шерифа, словно чтобы расслышать получше.

— Я говорю, — начал тот, — что дверь…

Это были его последние слова. Старик нанес сокрушительный удар прямо в челюсть злосчастному служителю закона, и Петерсен, потеряв сознание, привалился к плечу своего пленника.

— Надевай шляпу, парень, — тихо шепнул Данмор ему на ухо. — Скоро мы вытащим тебя отсюда.

Он ловко обшарил карманы шерифа, извлек из одного ключ от наручников и одним поворотом его сделал Чилтона, по крайней мере, на время, свободным человеком. Наручники с грохотом свалились к его ногам. Он пинком зашвырнул их под сиденье, а ключ выкинул в окно.

Они направились к выходу.

Чилтон не сказал ни слова. Все его тело сотрясала крупная дрожь, из груди вырвался сдавленный вдох, как у человека, слишком долго пробывшего под водой, когда он полной грудью вдыхает живительный воздух. Протянув руку, он судорожно стиснул одну из винтовок, которые охранники составили в угол. Малыш Джимми Ларрен схватил другую. Третью взял Данмор.

Все гуськом направились к перрону. Замыкавший шествие Данмор увидел, как шериф, приоткрыв мутные глаза, поморгал, и тут же голова его свалилась набок.

Они позаботились покинуть вагон так, чтобы их не увидели с перрона и торопливо зашагали туда, где у шлагбаума замерли фигуры двух верховых с оседланными лошадьми. Данмор шепотом сказал, куда ехать, попридержав Чилтона, чуть не бросившегося наутек.

— Как только мы тронемся, они сразу заподозрят неладное, — сказал он. — Успокойся, Чилтон. Как только минуем шлагбаум, возьми на прицел вон того джентльмена на буланой лошади. Думается мне, лошадка должна быть резвая! Мой будет тот, что на гнедом жеребце. Конь, конечно, так себе, но по крайней мере достаточно здоровый, чтобы выдержать такого верзилу, как я. Нужно еще постараться увести ту лошадку, что ближе всего, для Джимми. Парнишка научился ездить верхом раньше, чем ходить.

Вдруг за их спиной из вагона долетел дикий вопль. Лязгнул затвор винтовки, грянули выстрелы и пуля, с визгом ударившись о рельсы возле ноги Чилтона, высекла сноп искр.

— Началось, — пробормотал Данмор. Они подбежали к шлагбауму. — Вперед, ребята!

И с воинственным криком перемахнул через него.

Этим криком начался и закончился бой из-за лошадей. Мирные обыватели, вдруг обнаружив перед собой вооруженных до зубов головорезов, не говоря уже о свирепого вида мальчишке, с дикими воплями на бегу размахивавшем винтовкой, предпочли ретироваться без дальнейших возражений. В это время из вагона высыпала целая толпа вооруженных мужчин и открыла беспорядочный огонь по беглецам.

Увидев направленные на них винтовки, мирные горожане тут же спешились. Похоже, никогда еще твердая земля под ногами не казалась им такой желанной. Подскочив к изгороди, они одним махом перескочили через нее и кинулись наутек.

— Пару выстрелов по конвою, ребята… только никого не убивать! — скомандовал Данмор, выпрягая полюбившегося ему жеребца.

Поднявшаяся суета привлекла внимание конвоя. Опешив от воплей, шума, громогласных проклятий очнувшегося шерифа, они все же постарались честно выполнить свой долг и ринулись в погоню за беглецами. До них оставалось всего несколько шагов, когда Чилтон открыл огонь.

Он получил приказ стрелять поверх голов, но близость врагов заставила его забыть обо всем. Вскинув к плечу винтовку, он взял на прицел первого из преследователей. Грянул выстрел и охранник в воплем рухнул на землю. Следующий выстрел попал другому в плечо.

Рассыпавшись в разные стороны, уцелевшие конвойные кинулись под прикрытие вагона.

Раненый в плечо конвойный оглушительно вопил. Остальные же служители закона, засевшие в багажном вагона, настолько перепугались, что не осмелились даже нос высунуть наружу, чтобы посмотреть, что происходит. Только фермеры, укрывшись на безопасном расстоянии, равнодушно проводили глазами удалявшихся всадников.

Погони не было. Облаком поднялась пыль под копытами бешено скачущих лошадей, а когда она осела, беглецов пропал и след.

Глава 24. Вернется ли Данмор?

Было только одно место в лагере Танкертона, где можно было поговорить, не опасаясь, что тебя подслушают — маленькая хибарка, служившая домом Беатрис Кирк. Тонкие стены хижин, где жили мужчины, позволяли стоявшему снаружи слышать каждое слово. Поэтому все совещания проходили в домике девушки.

В эту ночь там собрались сам Танкертон, Линн Такер и доктор Леггс. Беатрис готовила им кофе. Кофейник шипел и булькал на огне. Танкертон не случайно попросил ее приготовить кофе. Если бы не это, она бы устроилась на диване, который за бешеные деньги где-то достал Танкертон, и постоянно вмешивалась бы в их разговор, то и дело перебивая то одного, то другого. Беатрис вела себя, как невоспитанный ребенок или избалованная вниманием повелителя фаворитка, и так же к ней относились и остальные.

В этот раз они сложившуюся ситуацию. Правда, Данмору, Чилтону и малышу Ларрену удалось ускользнуть, но положение их было незавидное. Их отрезали, не дав пробраться в горы, где у людей Танкертона было надежное убежище.

— Им не пробиться, — покачал головой доктор. — Последнее, что я слышал, это то, что между Гризволдом и Чэннингом их караулит сотни три вооруженных людей!

— Достаточно иметь голову на плечах, а лазейка всегда найдется, — вмешалась Беатрис.

— А о трех сотнях винтовок вы позабыли, дорогая? — елейно переспросил доктор.

— А вы позабыли, что речь идет о Данморе! — парировала девушка.

— Ее сердце принадлежит ему, — заметил доктор. — Впрочем, я догадывался, что так и будет.

— Еще бы, — угрюмо осклабился Линн Такер. — Он ведь у на новенький! А Беатрис всегда тянет на свежатинку!

— По крайней мере, он не любитель попусту молоть языком! — отрезала девушка. — Еще кофе, Линн? И, будь любезен, сотри эту мерзкую ухмылку с физиономии, хорошо?

Он послушно протянул ей кружку, но лицо его помрачнело еще больше. Из всех, кто попал под очарование красавицы Беатрис, Линн Такер стал самым покорным ее рабом.

— Ты даже в лагере умудрилась устроить домашний очаг, — хмыкнул он.

— Как это? — заинтересовался доктор.

— Женская рука! — с довольным видом объяснил Такер.

— Тебе это полезно! — фыркнула она.

— Вы вроде тонизирующего средства для него, дорогая? — осведомился доктор.

— Вроде того. По крайней мере, не даю вашим мозгам заплыть жиром, — буркнула Беатрис. Повернувшись к ним спиной, она растянулась на диване и, взяв в руки журнал, сделала вид, что читает. Но внимательный взгляд мог бы заметить, что глаза ее то и дело украдкой обращались в сторону сидевших за столом.

— Данмор — ловкий парень, — сказал Танкертон, — и в одиночку смог бы проскользнуть. Но не надо забывать, что с ним Чилтон. А он, скорее всего, еще не очухался после тюрьмы. Да не забывайте про Джимми Ларрена — он ведь еще мальчишка!

— Да в одном его мизинце больше храбрости, чем во всех твоих людях, — донеслось с дивана.

Линн Такер злобно покосился в ее сторону.

— Это мое мнение! — воскликнул он. — Если хотите знать, мне вообще плевать, что там станется с Данмором!

— В таком случае почему бы тебе не убраться отсюда… подальше. Я не позволю тебе так говорить в моем доме.

— Обратите внимание, — с гаденькой улыбочкой сказал доктор, — как она обижается, стоит только слово сказать против этого Данмора! Нас это, разумеется, не касается!

— Данмор, Данмор! — вдруг с бешенством воскликнул Линн Такер. — Уж если он такой умный, так почему не дождался, пока поезд войдет в ущелье?! Ведь таков был наш план, верно? Тогда бы нам достался кус пожирнее Чилтона! Куча денег! Но влез этот болван и нарушил все наши планы! Решил, что сам справится… идиот несчастный!

Топот копыт раздался совсем рядом, и чей-то кулак громыхнул в дверь.

Беатрис вскочила и кинулась к двери. Чей-то голос, задыхаясь, спросил:

— Что, босс здесь?

— Да.

Она повернулась к Танкертону.

— Это Бифф Лори. Похожи, у него новости.

Юнец лет двадцати с трудом переступил порог и махнул в знак приветствия шляпой. По лицу его струился пот.

— Данмору удалось проскочить! — выдохнул он.

— Не может быть! — взорвался Линн Такер. — Это ложь! Не мог он этого сделать… там и шериф, и все эти…

— Говорю тебе, он проскочил!

— Но как?

— Чертовски просто! Все трое спрятались в повозке с сеном. Данмор держал возчика на мушке. Так они и проехали!

— Идиоты! — фыркнул Такер. — Трюк, старый, как мир, и они попались на удочку!

— Вот так-то, Линн, — хмыкнула Беатрис.

Он угрюмо покосился на нее.

— Что ж, я очень рад, что они выкрутились!

— Как это похоже на тебя! — усмехнулась она. — Лучше положи себе побольше сахару в кофе, чтобы подсластить пилюлю, радость моя!

— Где ты это услышал? — вмешался Танкертон.

— Об этом только что толковали у Харпера. Он сам, кстати, поставил три против одного, что Данмору не удастся добраться до гор. И вот вдруг в этот самый момент вваливается Крис Лейн с этой новостью. Парень чуть ли не насмерть загнал лошадь, чтобы сообщить об этом.

— А где сейчас Данмор?

— По моим расчетам, где-то возле Расти Галч.

— Значит, будет здесь еще до рассвета, — кивнул Танкертон, — если кони выдержат. Впрочем, в тех местах любой даст ему лошадей. Пойди отдохни, Бифф. Спасибо за добрую весть!

Дверь за Биффом захлопнулась. Наступила тишина. Вдруг до мужчин донеслось хихиканье Беатрис.

— Что тут такого смешного? — взорвался Такер.

— Читаю рассказ, если хочешь знать.

— Тогда, может, поделишься с нами?

— Ради Бога! Трое старых скряг ворчат, потому что никак не могут обчистить в карты совсем зеленого новичка!

— Полагаю, имеются в виду мы трое? — осклабился Такер.

Она зашвырнула журнал в угол и села, уставившись на него сверкающими глазами.

— О, ради Бога, перестань валять дурака! — воскликнула Беатрис. — Я вижу тебя насквозь! Вы бы с радостью вырезали ему сердце из груди, чтобы посмотреть, что внутри!

— Может, ты нам расскажешь, Беатрис? — осведомился доктор. — Похоже, анатомию ты знаешь, как свои пять пальцев!

— Я и так вам скажу! — крикнула она. — Это смелость!

Вдруг неподалеку раздался крик. Затопали ноги и дверь в домик распахнулась нараспашку. Ввалившиеся внутрь бандиты загалдели наперебой, как взволнованные дети.

— Он здесь! Данмор, и те двое! Только что приехали!

Беатрис Кирк потянулась за журналом. Подняв его с пола, она хладнокровно запустила его в голову первому из ворвавшихся в комнату.

— Что за… — рявкнул тот, но вовремя прикусил язык, а журнал, точно пташка, взмахнув крыльями, порхнул у него над головой.

— Эй вы, недоумки, когда научитесь стучать прежде, чем вламываться в дом? — беззлобно крикнула она.

Возмущенный до глубины души бандит хлопнул дверью. Покрутив головой, доктор заметил:

— И она еще хочет убедить нас, что он ей безразличен! Ох, Беатрис, ты же умная девочка! Будь ты моей дочерью, я бы гордился тобой!

— Значит, он вернулся, — пробормотал Такер. — Хотелось бы узнать, почему он затеял все это, не дождавшись, пока поезд войдет в ущелье…

— Тогда тебе лучше отправиться за ним самому! — бросила девушка. — Знаешь ведь, что сюда он не придет! Он ведь не из тех, кто будет петь себе самому осанну!

— Он будет здесь через пару минут, — с уверенностью в голосе заявил доктор. — Только пригладит волосы и стряхнет пыль с сапог, и все ради вас, дорогая!

— Сколько стоит мой гнедой? — вдруг спросила она.

— Я заплатил за него восемь сотен, — ответил недоумевающий Танкертон.

— А давно он у вас? — поинтересовался доктор?

— Двух недель еще нет!

— Тогда можете вполовину сбросить цену! Четыре сотни и ни цента больше, — отрезал он.

— Ах ты, старый лгун! — воскликнула Беатрис. — Ставлю своего гнедого против сотни, что я права, и Данмор не придет!

— Сотня?! Дорогая моя, можете с ним проститься!

— Так, значит, согласны?

— Еще бы!

— Пари! — воскликнула она. — Вы свидетель, Джеймс! И пусть он на ваших глазах отсчитает мне денежки сполна!

Все замерли в ожидании. В очаге треснуло полено. Дым клубами вырывался из докторской трубки.

— Гляньте-ка, как он пыхтит! — указала на него девушка. — Дымит, как паровоз!

— Десять минут прошло, — сказал Танкертон. — Она выиграла, Леггс.

— Ничего подобного! — возмущенно запротестовал тот. — Дайте ему немного времени!

Снова в комнате повисла тишина. Девушка подобрала журнал и свернулась калачиком, мурлыкая себе под нос. Трое мужчин то и дело кидали в ее сторону вопросительные взгляды.

Наконец Танкертон неохотно пробурчал:

— Похоже, она все-таки права, доктор!

— Да, в мужчинах она разбирается! — хмыкнул Такер.

— Почему бы ей не разбираться? — с внезапной злобой рявкнул Леггс. — У нее немалый…

Девушка даже не удостоила его взглядом, только подняла палец.

— Осторожнее, доктор, — сказала она. — Я как раз читаю об одном парне, который был вынужден проглотить раскаленный уголек. Так вот, он заработал себе несварение желудка на всю оставшуюся жизнь!

Доктор с возмущенным воплем вскочил на ноги.

— Ладно, пойдем поищем его! — прорычал он. — И пусть Такер задаст свой вопрос!

Глава 25. Он настоящий мужчина!

Они так и не смогли отыскать Данмора.

Он исчез, словно растворился в воздухе. Никто в лагере не знал, куда он делся. Но Чилтон отыскался довольно легко. Окруженный восхищенными слушателями, он сидел в одной из хижин. Голос его осип от холода, и оттого казался особенно безжизненным. Чилтон то и дело надсадно кашлял, останавливался и переводил дух, и оттого, может быть, его рассказ о его приключениях, изложенный коротко и бесстрастно, не вызвал никаких сомнений. Все были уверены, что Чилтон, не только не преувеличивает, но даже изрядно скромничает.

То и дело его нетерпеливо перебивали:

— Устроиться напротив Петерсена, — это круто, скажу я вам!

— Веревка на шее, небось, покруче будет! — усмехнулся Чилтон.

— Ты, старина, все никак о ней не забудешь!

— Да ведь сколько дней только о ней и думал! Как только предстал перед судьей, так и подумал. Когда валялся в этой грязной дыре, которую они называют тюрьмой, когда хлебал ихнюю баланду, курил последнюю сигарету, когда шел к поезду, когда сказал им последнее слово, когда…

— И что же ты сказал им напоследок, дружище? — полюбопытствовал один из бандитов постарше, которому тоже как-то раз довелось провести неделю в тюрьме.

— Сказал, чтоб пошли и повесились, — ответил Чилтон и снова разразился лающим кашлем.

— Ну, давай, парень, расскажи, что было после того, как все вышли из вагона!

— Ну, — начал Чилтон, — тут и рассказывать нечего. Вышли они, вот и все. Кроме шерифа, конечно. Он все еще сидел, пришпиленный ко мне наручниками… ну и еще трое или четверо остались. Не помню только, трое или четверо.

Чилтон обернулся к Джимми Ларрену.

— Сколько их было, Джимми? — спросил он. Джимми уставился в потолок. — Четверо, — наконец буркнул он.

— Шериф и еще четверо. Стало быть, всего пять, — присвистнул кто-то. — Немало, скажу я вам!

— Немало! — кивнул Чилтон. — Да, к тому же на мне были наручники!

— Держу пари, ты здорово струхнул, сынок!

— А то как же, — согласился Чилтон. — Так вот, повторяю, их было пятеро, и еще слепой старик да мальчишка в придачу. По-моему, я уж рассказывал, как Петерсен почуял что-то неладное.

— Туго же вам пришлось.

— Но должен признать, — продолжал Чилтон, — что сам я ни о чем таком не догадывался. Думал, что Петерсен просто осел, да и все остальные охранники ему под стать. А потом они все вдруг вышли подышать свежим воздухом, представляете?! И тут старик сползает со стула и топает прямо к нам, а мальчишка виснет на нем и орет ему в самое ухо, что это, дескать, не их станция! Да только тот и в ус не дует! Шериф тоже попытался что-то ему втолковать, да куда там! Он его быстро успокоил!

— Схватил винтовку, верно?

— Да на кой ему винтовка, когда у самого кулаки, словно чугунные гири?! Сунул этому простофиле в челюсть, да так, что у того чуть зубы на затылке не выскочили. А потом эдак слегка повернулся, да еще раз, уже снизу, легонечко! Ну, наш шериф тут и сомлел. Не будь мы с ним, как сиамские близнецы, так бы и выпал в окно, ей Богу!

Он снова закашлялся.

— Давай, парень, не томи! А остальные что?

— А что остальные? Только успевали поворачиваться, ведь этот проклятый Данмор орудовал кулаками с такой скоростью, что у меня в глазах рябило! Третий джент только было приподнялся, так Данмор одним ударом успокоил его надолго. Держу пари, ребята, мне показалось, что у него нос так и размазался по физиономии, как гнилой помидор. А потом снова повернулся к шерифу. Тот было принялся лапать револьвер, да куда там, поздно! Данмор его живо уложил.

— А ты ничего не забыл, Оскар? — вдруг вмешался Джимми Ларрен.

Тот озадаченно посмотрел на него, потом кивнул.

— Да, кое-что я оставил на потом. Дело в том, что четвертый, который еще был в вагоне, вскочил и уже готов был всадить Данмору пулю меж лопаток, когда вдруг Джимми рухнул ему в ноги! Тот шваркнулся головой о скамейку и вырубился надолго!

— Да вы, парни, должно быть, изрядно нашумели! — присвистнул кто-то. — Неужели ж никто не догадался, что в вагоне что-то неладно?

— А то как же! У нас там дым был коромыслом. Черепа трещали, как кастаньеты, вой стоял, хоть святых выноси, и все такое! Само собой, конвойные и все, кто был рядом, ринулись посмотреть, что там происходит.

Лающий кашель разрывал ему грудь.

— Ну, давай же, Чилтон! Закончишь, тогда будешь кашлять!

— Надо же ему немного подумать, — сухо заметил кто-то.

Замечание были встречены довольно неодобрительно. В конце концов, для этих охотников за удачей не было более ненавистного человека, чем шериф Петерсен, и теперь, слушая о постигшей его неудаче, они ликовали.

— Давай, давай, Чилтон. Не обращай внимания на этого олуха Борроу! Сам не знает, что говорит. Так, значит, все они кинулись в вагон и…

— Ну вот, говорю же, нас там было всего трое, — тем же монотонным голосом продолжал Чилтон. — И вот мы кинулись к выходу, Данмор первый, и прошли сквозь эту толпу, как нож сквозь масло. Видели бы вы, как он орудовал кулаками! Мать честная, они валились на землю, как снопы! Мы выскочили на другую сторону перрона. Там стояли фургоны, я вам о них уже говорил. Данмор быстренько выпряг лошадей, а я покамест успокоил трех или четырех самых шустрых, что кинулись за нами в погоню.

— Неужто убил?

— Одного-то точно, — невозмутимо кивнул Чилтон. — Верно, малыш?

Джимми Ларрен мрачно покачал головой.

— Да уж, одному не повезло, это верно, — подтвердил он, и округлил глаза, словно даже сейчас при мысли об убитом человеке ему было не по себе.

Девушка и три ее спутника слушали, затаив дыхание, но тут Линн Такер не выдержал.

— Какого черта?! Почему этот проклятый Данмор не мог дождаться, пока поезд не окажется в условленном месте?! Может, ты знаешь, Чилтон?

Услышав это, Чилтон вдруг побагровел. От гнева глаза его сузились и стали похожи на дула револьверов.

— Такер, — взорвался он. — Это ведь ты придумал весь этот план?

— Я. А что такое? — недоумевающе спросил тот.

В голосе его слышалось раздражение. На свете было всего два человека, от которых он был согласен терпеть упреки, это Танкертон и доктор. Может быть, скоро к ним прибавится и Данмор, там будет видно. Пока что сердце его болезненно ныло при мысли, что его отодвинули на задний план. Однако ему вовсе не улыбалось, чтобы какой-то Чилтон позволял себе оспаривал его власть.

— Да, я, — бросил он. — Повежливее, парень!

Но Чилтон не унимался.

— И ты планировал напасть на поезд в ущелье Скачущей Лошади? — спросил он.

— Д. А ты что, можешь предложить что-нибудь получше?

— Да уж на твоем месте, старина, я бы лучше почаще держал язык за зубами, а то о твоих планах каждый дурак знает!

— Как это? Кто ж о нем знал, кроме самого босса? — взвился Такер, кипя от ярости и обиды.

Чилтон повернулся и смерил его с головы до ног презрительным взглядом,

— Тогда, стало быть, это ты сам… или Танкертон… кто-то из вас двоих шепнул словечко шерифу о засаде в ущелье. Верно, хотели устроить Данмору ловушку, так? Небось, даже порадовались бы, если нас с ним вздернули рядышком?! Так кто это был, он или ты, говори!

Лицо Такера посерело, губы затряслись, но не от страха. Его душила бешеная злоба. Танкертон невозмутимо вынул изо рта трубку и принялся беспечно набивать ее, переводя глаза с Такера на Чилтона и обратно, словно его все это совершенно не касалось.

— Это ложь! — взвизгнул Такер, — гнусная ложь! Ну, ну, послушаем, что ты еще придумаешь, мерзкий лжец! Давай, Чилтон, только дай мне знать, когда закончишь, идет?

Чилтон снова заговорил, спокойно и уверенно. Голос его звучал твердо, как у человека, который уверен в собственной правоте.

— Я это слышал своими ушами — шериф рассказывал своим людям, что парни Танкертона укрылись в ущелье и что они собираются напасть на багажный вагон и на наш, чтобы, значит, и меня отбить, и деньги. А потом сказал, что его помощник, вооружившись до зубов, засел там со своими людьми и что, дескать, пускай только сунутся, так от них останется только мокрое место! Вот так он сказал. И весь этот план, который придумал Такер, был ему отлично известен! А теперь что скажешь?

Ярость, душившая Такера, мгновенно улетучилась, оставив его растерянным и недоумевающим. В поисках поддержки он привычно повернулся к Танкертону, но тот деловито раскуривал трубку, словно в эту минуту для него не было ничего важнее этого. На лице его была написана скука.

Он обожал играть эту роль — роль случайного наблюдателя, и при этом можно было поклясться, что все это его ни в малейшей степени не волнует.

Однако сейчас речь шла о слишком серьезных вещах, чтобы просто от них отмахнуться. Даже жизнь Чилтона стоила куда меньше, чем эта потрясающая новость. А все потому, что именно уверенность в каждом из своих людей делала банду Танкертона такой неуязвимой. Он сковал прочную цепь, но понимал — достаточно только одному звену оказаться ржавым, как она тут же рассыплется.

Подозрительность сгустилась подобно грозовой туче. Все мрачно переглядывались, понимая, что предателем мог оказать любой, в том числе и тот, кто стоит рядом.

Чилтон откашлялся и продолжал:

— Кто бы ни был этот пес, но он разболтал Петерсену все! А теперь представьте себе, что должен был чувствовать Данмор, сидя в двух шагах и слыша, как через несколько минут все наши люди попадут в ловушку и будут перебиты?! Что он еще мог сделать, интересно знать? Ах да, конечно, можно было плюнуть на все и смотаться! Да только он не таков! Вместо этого он ударил первый и спутал все их планы!

Наступило молчание. И вдруг чей-то голос восторженно крикнул:

— Молодец! Держу пари, вот настоящий мужчина!

Вот так Данмор стал одним из них.

Глава 16. Кошки-мышки

На следующее утро Танкертон чуть свет уже постучал в дверь домика, где жила Беатрис.

— Кто там? — послышалось за дверью.

— Беатрис, ты уже проснулась?

Она распахнула дверь.

— Неужто ты думаешь, я могу валяться в постели, когда среди нас вдруг появился настоящий мужчина? — дерзко усмехнулась она.

Танкертон криво улыбнулся. Брови его сдвинулись. Он хорошо понимал ее, но порой Беатрис ухитрялась ставить его в тупик.

— Уж не собираешься ли ты рукоплескать этому парню? — проворчал он.

— Если он заметит, то почему бы и нет? — она пожала плечами. — Только он не заметит, — И, подняв руку, поправила выбившуюся из прически прядь.

Танкертон кивнул.

— Немного практики все равно не помешает. Это знает каждый рыболов.

— Ты думаешь, я шучу?

— Нет, тогда бы ты ничего не сказала! Ну да Бог с ним. Я пришел поговорить о том, что для меня важнее, чем этот юнец Данмор.

— Да он старше, чем ты думаешь, — усмехнулась она.

— Неужели? — Танкертон тоже улыбнулся. — Так вот, я пришел поговорить с тобой о Фурно.

— Ну, и что же ты теперь от меня хочешь? — недовольно буркнула Беатрис. — Разве я и так недостаточно сделала? По-моему, он ходил за мной, как барашек на веревочке!

— А как тебе это удалось?

— Разрешила как-то подержать меня за руку. Да, еще я ему улыбалась. Вот и все

— Не так уж много

— Как видишь, достаточно.

— Тебе он не нравится?

— Характер скверный, а так ничего.

— Ты бы почаще бывала с ним, Беатрис. Я чувствую, он вот-вот ускользнет от нас.

— Послушай, Джеймс, — не выдержала она. — Не пора ли рассказать мне все начистоту? Я же вижу, у тебя что-то на уме? Для чего тебе этот вздорный парень?

— Да ему цены нет, если хочешь знать, — фыркнул Танкертон. — Так же, как и тебе, моя милая. Придаете нам респектабельность, так сказать… Кстати, помнишь «Джентльмена Чарли» Бендера? Так вот, раньше это делал он. Когда его пристрелили, мы стали сборищем обыкновенных бандитов. И так всегда. Уберите из шайки этих мальчиков из хорошей семьи с их лоском, воспитанием, с их манерами, и что останется, спрошу я вас? Головорезы, убийцы, грязные мошенники! Печально, верно? А вот появится среди нас такой вот молодой Фурно, и пожалуйста! Все напропалую считают нас кем-то вроде современных Робин Гудов! Да и потом, разве ты забыла? Он превосходный наездник, меткий стрелок, храбрый, как лев и при этом всегда верен своим друзьям. Мысль о предательстве даже не приходит ему в голову…

— Как, к примеру, доктору…

— Я не имел в виду доктора. Так ты это сделаешь?

Беатрис фыркнула.

— Мне надоело копаться по локоть в грязи ради тебя. Род — славный парень. Я была бы рада, если бы он вернулся домой.

— Послушай, Беатрис, забудь об этом! Ты сделаешь то, о чем я просил?

— А каково это мне, тебя, стало быть, не волнует? — накинулась она на него.

— Так же, как и мне, думается, — кивнул он. — Мы работаем вместе, дорогая моя. Все мое — твое, и ты это знаешь. И если ты только позволишь, в один прекрасный день мы могли бы…

Он запнулся.

—Что такое? — спросила девушка.

— Я поклялся больше не заговаривать об этом, — ответил Танкертон, — Но ты не можешь запретить мне надеяться.

—…что когда-нибудь ты женишься на мне, — задумчиво закончила Беатрис. — А пока что я для тебя, что червяк для рыболова, верно? Насадил на крючок и ждешь, пока рыбка клюнет. Просто наживка, да, Джеймс.

— Да что же тут такого? — возмутился он.

— А что если я возьму да и обручусь с этим мальчиком, из-за которого ты так тревожишься, что тогда? Кстати, а с чего это ты взял, что он собирается убраться отсюда?

— Да все потому, что недавно он узнал — у него еще есть шанс вернуться, снова стать респектабельным членом общества…

— Несмотря на все эти трупы, что на нем висят? — недоверчиво вскинула брови Беатрис.

— Трупы-то газетные, радость моя! В конце концов, не исключено, что правительству все известно, почему бы и нет?

— Ну… — начала она.

— Так ты это сделаешь?