Строгая (№1) - Только соблазн

– Я действительно согласна, – раздался голос Мэдди.

Брок повернулся и в дверях детской увидел Мэдди: полуденное солнце золотило ее шелковые каштановые волосы и целовало ее красивые алые губы.

Брок почувствовал стеснение в груди.

Эми выдернула руку и подбежала к матери. Мэдди обняла ребенка. Брок не видел выражения ее лица, но испытал невыразимое блаженство, стоя рядом с Мэдди, и у него перехватило дыхание.

Когда он впервые влюбился в Мэдди, то понял, что это может превратить мужчину в раба.

– Я давно опасалась, что она попытается это сделать. Спасибо, что спас ее.

– Ты не должна меня благодарить. Я люблю ее.

«Она ведь и моя дочь тоже». Эти непроизнесенные слова повисли между ними.

– Я знаю, – мягко произнесла Мэдди.

На душе у Брока стало еще тоскливее. Он слишком долго навязывал Мэдди свои желания. Она хотела, чтобы ее оставили в покое. Брок пойдет на такую жертву, если даже это убьет его.

Получив еще один выговор от Мэдди, мисс Эдмунде уложила Эми в кровать.

Когда они остались наедине, Брок помолчал, раздумывая, как лучше начать с Мэдди разговор о будущем.

– Нам надо поговорить. Ты сейчас не занята?

На лице Мэдди появилось любопытство. Она насторожилась:

– Давай поговорим.

Брок повел Мэдди по коридору, по лестнице, его рука лежала на ее спине, согревая ее. Она мучительно осознавала тот факт, что он ее муж и что достаточно одного его поцелуя, чтобы возбудить ее желание. Ей следовало бы ненавидеть Брока. Должна! Но сердцу не прикажешь.

Он привел ее к себе в кабинет и закрыл дверь. Даже тиканье часов казалось Мэдди чересчур громким. Чего хочет Брок? Поговорить об Эми? Об их напряженных семейных отношениях? Может быть, он хочет близости? Просто побыть вместе? От этой мысли на душе потеплело.

Мэдди сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться, подняла голову непокойно посмотрела Броку в глаза. Он спас Эми, сказал, что любит малышку.

А вот Мэдди он не любит.

Возможно, Брок имел право знать правду об Эми, но она скрыла ее. И теперь ничто не могло изменить того факта, что все открылось таким ужасным образом.

Стараясь ничем не выдать своих чувств, Мэдди произнесла:

– Ты хотел поговорить со мной?

– Да. Это весьма срочно.

Она кивнула. Брок произнес целых четыре слова. С их первой брачной ночи он произнес не больше дюжины. Устраивает это Мэдди или напротив, злит? Она никак не носила в этом разобраться.

Их женитьба подтвердила подозрения Мэдди: Броку она была нужна исключительно из-за ее земли. Он хотел построить эту чертову, железную дорогу и нажить еще одно состояние – за се счет. И теперь, добившись своего, стал ее игнорировать.

Но почему это причиняет ей боль?

Брок устроился в большом кожаном кресле и скрестил руки на груди.

– Я оказал тебе очень плохую услугу, вынудив выйти за меня замуж.

Мэдди похолодела, услышав эти слова.

– В самом, деле?

– Ты не раз просила оставить тебя в покое, а я игнорировал твое желание… Но что свершилось, то свершилось. Нельзя также, игнорировать тот факт, что ты ждешь ребенка…

– Разумеется, – пробормотала Мэдди, пытаясь не выдать своего замешательства.

– Я отправил работников в Эшдаун-Мэнор, чтобы отремонтировать и подновить дом. Я также открыл для тебя счет в банке.

Он достал листок бумаги из жилета и подвинул через стол Мэдди. Внутри у нее все задрожало от недоброго предчувствия. Мэдди взяла листок толстой белой бумага, развернула непослушными пальцами. Это было подтверждение банковского вклада, открытого сегодня на ее имя.

– Пять тысяч фунтов? – пробормотала она, бросив на него недоуменный взгляд.

– Для начала. Как только дела со строительством дороги продвинутся, я пополню вклад. Пока этого должно хватить на ремонт дома. Купи новую мебель. Обустрой хорошую детскую для малыша. Закажи наряды. В общем, трать по своему усмотрению.

– Ты хочешь, чтобы я возвратилась в Хэмпстед? – спросила совершенно сбитая с толку Мэдди.

Брок натянуто улыбнулся:

– Совершенно верно. – Все поплыло у Мэдди перед глазами, и она почувствовала такую слабость, что не в силах была пошевелить и пальцем.

Он вновь покидает ее беременную. Как и пять лет назад. Он уже завладел необходимой ему землей – Мэдди ему больше не нужна.

Боль пронзила ее сердце. Отвернувшись, Мэдди проклинала, себя за то, что позволила ему сделать ей больно, за то, что испытывала эту боль. Пора бы уже ей поумнеть! Но когда Брок держал ее в объятиях, ей так хотелось верить, что он любит ее. Его внимание и забота были лишь иллюзией, яркой, как радуга, которую нарисовало се романтическое воображение. Брок не любит ее. Никогда не любил.

Он вновь оставляет ее, на этот раз хорошо обеспечив. Он не такой негодяй, чтобы позволить своим детям жить в нищете.

Но Боже, как ей хотелось швырнуть эти деньги ему в лицо, все до последнего жалкого фартинга. Но с ней жили две пожилые женщины, Эми, и она носила под сердцем ребенка. Так что о гордости следовало забыть.

– Ты довольна, не так ли? – спросил он.

Как ни странно, с лица Брока вдруг исчезла уверенность.

К своему ужасу, Мэдди почувствовала, что глаза ее наполняются слезами, и, чтобы скрыть их, уставилась на красный с голубым ковер под ногами.

– Конечно, – сказала Мэдди. – Мы уедем завтра же утром.

Мэдди встала. Брок вскочил на ноги и преградил ей путь.

– Надеюсь, ты разрешишь мне видеться с детьми.

Еще одно предложение, на которое Мэдди хотелось бы ответить отказом. Но это было бы нечестно по отношению к детям. Возможно, Брок не любит ее, возможно, он искусный манипулятор, но дети имеют право знать его и общаться с ним. Кроме того, он, вероятно, перестанет навещать их, когда у него будет слишком много работы. Тогда ей не придется переживать из-за боли, которую она будет испытывать рядом с ним, таким близким и таким чужим. Не придется гадать о том, кто теперь является его любовницей, как много удовольствия он ей доставляет, любит ли ее. Тогда Мэдди не придется больше видеть лицо единственного мужчины, которого она когда-либо любила и который, в этом она была абсолютно убеждена, не отвечает ей взаимностью.

– Ты можешь встречаться с детьми, – сказала Мэдди.

– Спасибо.

– Ты собираешься жить в Эшдаун-Мэноре или только приезжать туда с визитами?

Брок замялся, хотя обычно быстро принимал решения.

– Думаю, приезжать с визитами. Это тебя устраивает? – Неужели он думает, что это может ее устраивать? Или ему просто хочется услышать такой ответ?

– Вполне.

Брок нахмурился и потянулся, чтобы прикоснуться к ней. Желание начало охватывать Мэдди, и она постаралась взять себя в руки. Но вместо этого Брок помедлил, потом опустил руку.

– Я буду только мешать тебе в Эшдаун-Мэноре. Кроме того, идет строительство дороги, и мне необходимо часто бывать в конторе, чтобы решать текущие рабочие вопросы. У меня также появились кое-какие новые перспективы, поэтому…

Он пожал плечами.

Он вновь отказывается от нее ради бизнеса и денег. Это не должно удивлять ее и не должно причинять ей боли. Но с болью ей не справиться.

На этот раз ей захотелось причинить боль и ему, такую же сильную, какую испытывала она.

– Ах да. Твое бесценное состояние, – со злостью прошипела Мэдди. – Ты ведь прнимаешь, что ни за какие деньги ты не сможешь купить себе уважения. Что навсегда останешься слугой для тех, с кем ведешь дела.

Мэдди задержалась лишь на мгновение, чтобы увидеть выражение лица Брока. Он был ошеломлен и подавлен. Мэдди подхватила юбки, прошла мимо, слегка задев его, и покинула кабинет.

Хлопнув дверью, она ушла из его жизни. Бегом поднявшись по лестнице в свою комнату, она прислонилась к двери, закрыла лицо ладонями и заплакала.

Глава 19

Темнота опустилась на Финч-стрит в Уайтчепелс, окутав мраком вечное царство убийственной нишеты. Брок стоял на краю дороги, вглядываясь в грязные жалкие лачуги, лепившиеся одна к другой, и в серые лица голодных людей, проходивших мимо.

Он приехал сюда с определенной целью, так по крайней мере ему казалось. Он предоставил своей жене свободу, к которой она так стремилась, хотя предпочел бы перерезать себе горло. И уже в следующую минуту Мэдди высокомерно посмеялась над его предложением, которое разрывало ему сердце. Броку трудно было ее понять.

Но больнее всего его ранило ее пренебрежение к его низкому происхождению.

Нет, он не гордился тем, что родился и вырос в Уайтчепеле. Напротив, он это ненавидел, но, черт побери, изменить это было не в его силах.

В шестнадцать лет Брокдал себе клятву достичь успеха в жизни. До того времени единственное «ремесло», которым он владел, было ремесло вора-карманника. Но когда, надев праздничную одежду, в которой ходил в церковь, Брок отправлялся искать работу в Сити, он постепенно понял, что никто не хочет принимать на работу необразованного парня из низов. Кончилось тем, что Брок покинул отца и, уехал из Лондона.

В течение четырех лет он бродил с места, на место, перебиваясь случайными, заработками в богатых домах. Пожилые люди не прочь были поговорить с кем-нибудь и, от них он постепенно набирался сведений об обществе, о манерах, о правильной речи. В семьях с детьми имелись учителя и различные наставники, у которых он многому научился.

И когда Брок наконец вновь, решил вернуться в Сити, он мог бы поклясться, что его плебейского происхождения никто незаметит.

По пути в Лондон голод привел его в Эшдаун-Мэнор, где требовался помощник конюха. Это была холопская работа, и, он не собирался задерживаться там дольше чем, на несколько недель. Потом Брок встретил Мэдди и влюбилсяв нее. Его решимость достичь чего-то в жизни, чтобы предложить ей руку и сердце, двигала всеми его поступками.

Наконец-то он достиг успеха в бизнесе, но потерял, Мэдди.

Приуныв, Брок шел по пыльной улочке к убогому жилищу, которое всего десять лет назад они с отцом называли своим домом, но перед его глазами возникали картины не прошлого, а настоящего.

Возможно, Мэдди никогда не принадлежала ему. Презирала за низкое происхождение. «Ты ведь понимаешь, что за деньги не купишь себе уважения. Ты навсегда останешься слугой тех, с кем ведешь дела». В этих словах Мэдди выразила свое отношение к нему.

Черт возьми, никто не в силах изменить свое происхождение. От прошлого не уйдешь. Но нельзя ставить его человеку в вину.

– Здрасьте, дяденька. Давно вас не видела. У нас все хорошо?

Брок, погруженный в свои мысли, наклонил голову. Перед ним стояла Молли, на шее у нее висел поднос со свечами, лицо было запачкано. Девочка наверняка была голодной и все же улыбалась ему.

– Здравствуй, Молли. Как поживаешь?

– Нормально вроде бы. Мама заболела. Ее уволили. – Брок знал, что больных увольняют. И если мать Молли вскоре не поправится и не найдет работу, им придется голодать. Вполне вероятно, что Молли никогда не знала своего отца. Теперь только деньги, которые зарабатывала Молли, продавая свечные огарки, давали им хоть какое-то пропитание. Тяжкое бремя для шестилетней девочки.

Он изо всех сил постарался убрать жалость со своего лица, но Броку больно было думать о том, какие тяготы переносит эта маленькая девочка.

Она через голову сняла поднос и поставила у своих ног в отвратительно пахнущую грязь.

– Но мама поправится. Когда она снова будет работать, я буду сама учиться читать.

– Очень похвально. Я тоже сам научился читать. – Молли с серьезным видом кивнула.

– Когда-нибудь я устроюсь на работу в модную лавку.

– Ты можешь достичь и большего, – сказал он. – Нужно только очень захотеть. Мечтай о большем, Молли. И никогда не позволяй никому смеяться над своими мечтами.

– О большем? Думаете, я смогу? – Брок улыбнулся:

– Если ты этого хочешь…

– Конечно, хочу!

– Тогда все у тебя получится.

Брок подумал, что может ей помочь.

– Чем занимается твоя мать, Молли?

– Она посудомойка, дяденька.

Посудомойка. Ничтожная должность, по его меркам. Он даже не был уверен, нужна ли еще одна посудомойка в его хозяйстве.

– Я готов взять на работу твою мать. – Карие глаза Молли округлились.

– Правда? А где это?

Да, рожденные в Уайтчепеле никогда не избавятся от недоверия и скептицизма. Он надеялся, что врожденная осторожность так же хорошо послужит Молли, как служила ему в течение всех этих лет.

Он дал ей свою карточку с адресом конторы.

– Когда твоя мама поправится, пусть придет ко мне. Я возьму ее на работу. И ты приходи. Для тебя у меня тоже найдется работа.

– Правда найдется?

– Конечно. Девочка, которую ты помогла отыскать, – моя дочь. Она немного младше тебя, но ей нужна подружка. Скоро она начнет учиться читать. Хочешь учиться вместе с ней? Будете помогать друг другу.

– Я? Помогать? Да я же ничего не умею!

– Она тоже не умеет. Научитесь. Я тебе буду платить. Пятьдесят фунтов в год. Достаточно?

– Пятьдесят фунтов! Да я за всю свою жизнь столько не заработала.

Сияющая улыбка осветила личико Молли. На душе у Брока потеплело.

Брок попрощался и напомнил Молли, чтобы она привела свою маму к нему на работу, как только появится возможность. Молли заверила его, что обязательно это сделает и, посвистывая, пошла прочь.

Мысль о том, что она оставит эту жалкую жизнь и сможет чего-то достичь, делала девочку счастливой. Как делала счастливым и Брока всю его жизнь.

Уайтчепел сделал Брока честолюбивым. Каждую ночь Брок ложился спать голодным или замерзшим, и ему хотелось другой жизни. Каждый день он обчищал карманы богатых людей, чтобы выжить, и клялся себе, что когда-нибудь его жизнь изменится к лучшему. Что ж, этот день наступил. И благодаря чему? Благодаря тому, что воспоминания о полной безнадежности, которую давало ему уайтчепельское происхождение, сформировали его.

Вздохнув, Брок осмотрелся вокруг, глядя на потемневшие убогие улочки. На этот раз он не почувствовал отвращения. Когда он думал о прошлом, он, как ни странно, испытывал чувство благодарности.

Почему он должен стыдиться своего прошлого, если ему многого удалось достичь?

Все эти годы он сетовал на свое низкое происхождение, жалея об одной вещи, которую никак не мог изменить. Но бедность дала ему мужество и смелость осуществить свою мечту. Да, плебейское происхождение создавало препятствия. Но он сумел преодолеть их благодаря решимости и трудолюбию. Преодоление этих препятствий стало такой школой, которую никогда не даст привилегированная жизнь.

Брок громко рассмеялся, не беспокоясь, что его кто-нибудь услышит. Он и представить себе не мог, что его мысли примут такое направление. У него словно камень с плеч свалился и сердце наполнилось радостью.

На самом деле он даже был почти доволен своим происхождением. Мог даже гордиться, поскольку с запуском железной дороги, окончание строительства которой было уже не за горами, он достигнет всего, о чем мечтал.

Почти всего.

В течение пяти лет он страстно желал, чтобы Мэдди была рядом с ним, чтобы она была в его постели, чтобы, стала его женой… Он достиг последней цели за счет краха первых двух.

Озадаченный, Брок отвернулся от Финч-стрит и от прошлого. На Уайтчепел-роуд нашел наемный экипаж, пропахший плесенью, залез в него и стал смотреть на мелькавшие за окном домишки.

Из головы у него не шла Мэдди. Почему она не обрадовалась, получив свободу, которой так долго добивалась? «Черт возьми, – размышлял Брок, – ведь я предоставил ей не только свободу от меня самого, но и полную финансовую независимость. Она должна быть счастлива». Однако радости на ее лице Брок не заметил. Мэдди повела себя так, словно ей не нужна эта свобода. Эта мысль потрясла Брока. Неужели такое возможно, или он выдает желаемое за действительное?

Нет, решил Брок, Мэдди не хочет, чтобы он вновь исчез из ее жизни. Но почему? Возможно, она все-таки любит его?

Эта мысль показалась ему чрезвычайно привлекательной, такой же, как сама Мэдди. Но если она не хочет с ним расставаться, то почему прямо не сказала ему об этом?

Брок продолжал размышлять, надеясь докопаться до истины.

Почему женщина не может быть откровенной с любимым мужчиной? Потому, видимо, что считает его ниже себя. Но если бы она не любила его, разве не обрадовалась бы обретенной свободе?

Почему женщина не признается ему в любви, если хочет быть с ним? Быть может, думает, что он не отвечает ей взаимностью? Вспомнив о том, что в ее серых глазах появилась боль, когда он предоставил ей свободу, Брок заколебался. Неужели она может так думать? Брок нахмурился. Неужели Мэдди считает, что он ее не любит?

Пять лет назад Мэдди была в этом уверена. Может, сейчас она думает так же?..

Брок вспомнил их последний разговор, и тут его осенило.

Мэдди решила, что предоставив ей свободу, Брок просто решил оставить ее. И снова беременную, как и в первый раз.

Глупая, упрямая женщина!

Брок невольно улыбнулся. Мэдди не питает к нему ненависти. Она любит его! Но с его стороны понадобятся некоторые усилия, чтобы вернуть ее доверие.

Она должна поверить, что Брок женился на ней по любви.

Какие доказательства своей любви предоставил он Мэдди, помимо собственных слов? Никаких. Она не раз обвиняла Брока в том, что он добивается ее ради, ее земель, хочет жениться на ней ради денег, которые принесет ему железная дорога. Мэдди считала, что однажды он оставил ее, отдав предпочтение деньгам, и что он способен вновь поступить точно так же. Неожиданно Брок понял, каким образом может доказать Мэдди, что она ошибается.

Но то, что он задумал, изменит его судьбу, всю его жизнь. Брок вздохнул, желая поскорее оказаться дома. Взгляд, брошенный в окно, подсказал, что он еще в нескольких милях. Перед Броком стоял выбор: продолжать вести прежнюю жизнь, преумножая свое состояние, или навсегда остаться рядом с Мэдди.

В душе Брока воцарился покой. На самом деле Брок не стоял перед выбором. Состояние – это состояние, а Мэдди – это Мэдди. Состояние он уже нажил, а Мэдди незаменима.

Улыбнувшись, Брок приказал вознице остановиться и веяед поворачивать в контору. Ему необходимо было написать несколько писем.

На следующий день после обеда Мэдди сидела на диване в своей старенькой гостиной в Хэмпстеде. Никогда еще она не чувствовала себя такой несчастной. Она любит Брока и ничего не может с этим поделать.

Она влюблена не как наивная девчонка, а как зрелая женщина, которая знает, что любовь несовершенна и причиняет страдания.

Но Брок ее не любит. И она не в силах пробудить в нем ответное чувство.

После утомительного переезда в деревню, вновь оказавшись дома, Эми позевывала, прикрывая рот ладошками. Мэдди уложила дочку в кровать, и, к ее удивлению, малышка тотчас заснула.

Вима, как обычно, возилась в саду. Тетушка Эдит, узнав о щедром счете, который Брок выписал на обновление Эшдаун-Мэнора, немедленно отправилась в Лондон, чтобы навестить своих друзей и познакомиться с последними модными тенденциями в интерьере.

Дел дома было невпроворот, но у Мэдди не было сил, чтобы ими заняться. Печаль, охватившая женщину после того, как Брок покинул ее, отняла у нее слишком много энергии.

Мэдди поднялась, намереваясь еще раз взглянуть в окно, когда вдруг в холле послышались чьи-то шаги и оттуда донесся мужской голос.

Брок?

Мэдди побежала к двери гостиной, открыла ее и увидела кузена Гэвина. Мэдди охватило разочарование, но она скрыла его за удивлением, вызванным неожиданным появлением кузена.

– Что, черт возьми, здесь происходит?! – рявкнул Гэвин.

Мэдди пожала плечами:

– Ничего особенного, все спокойно… – Гэвин перебил ее:

– Я пытаюсь понять, что все это значит?

Кузен держал послание, наспех написанное черными чернилами на плотной писчей бумаге. Она тотчас узнала почерк Брока. Мэдди нахмурилась, у нее перехватило дыхание.

– Насколько я понимаю, это письмо от Брока. Мне о нем ничего не известно.

– А что в нем написано, тебе тоже неизвестно?

– Само собой.

– Он тебе ничего не сказал? – Прежде, чем Мэдди успела что-либо ответить, Гэвин поднял обе руки. – Вообще ничего? Ты ведь его жена!

Да, она его жена, но только формально. И то, что Брок сообщил какую-то важную новость Кропторну, а не ей, лишнее тому подтверждение.

Пытаясь скрыть свое замешательство, подавляя боль, Мэдди села на диван и жестом пригласила Гэвина последовать ее примеру.

– К сожалению, Брок мне ничего не рассказал. Возможно, если ты поговоришь лично с ним…

– Я пытался, но не смог его найти. – Гэвин наклонился вперед и пристально посмотрел на нее. – Он тебе ничего не сказал?

– Ничего, Гэвин. Правда.

– Ты его любишь? – неожиданно спросил кузен.

Вопрос застал ее врасплох. Как может она обсуждать такую личную тему? Как может обнажить свою душу перед кузеном, который наверняка знает, что Брок не отвечает ей взаимностью.

– Это мое личное дело.

Гэвин протестующе поднял палец:

– Не только твое. Если ради любви к тебе Брок готов пожертвовать капиталом, который мы все могли бы заработать на создании этой железной дороги, я думаю, следует выяснить, оправданна ли такая жертва.

Ради любви к тебе… Надежда затеплилась в душе Мэдди, но она тут же подавила это чувство. Скорее всего кузен ошибается.

Мэдди в полном замешательстве смотрела на Гэвина: Он, что, с ума сошел? – Извини, но я ничего не понимаю. Брок не согласится ни на какие жертвы в том, что касается железной дороги. Теперь, после заключения брака, земля находится в его собственности, так что он может завершить строительство. Работы идут полным ходом. На карту поставлено все его состояние.

– Очевидно, он хочет его лишиться. – Гэвин бросил на нее раздраженный взгляд.

– Вчера он сообщил мне в письме, что закрывает предприятие «Ти энд Эс рейлроуд» и он вернул мне все мои инвестиции. – Спина у Мэдди выпрямилась.

– Ты уверен? – Когда Гэвин кивнул, она спросила: – А он объяснил почему?

– Он написал, что поскольку земля в Уорикшире принадлежит тебе, то именно ты и должна решить, как она будет использоваться.

Мэдди подалась вперед.

– Он так написал? – Гэвин кивнул.

– Он также написал, что любит тебя больше, чем свое состояние. Что, черт возьми, это значит?

Это означало, что он ценит ее больше, чем любые деньги, ради которых однажды еепокинул.

Изумленная и счастливая, Мэдди вскочила на ноги. На глазах у нее блеснули слезы. Она закрыла лицо ладонями.

– Он любит меня!.. – прошептала Мэдди.

– Да, он так и написал, – нетерпеливо произнес Гавин. – Но какое отношение это имеет к остановке проекта?

– Самое непосредственное! – Голос Мэдди задрожал от охватившей ее радости. Она значит для него больше, чем все его честолюбивые устремления. Больше, чем деньги. И он это доказал.

Но почему же тогда он вчера покинул ее?

Возможно, он этого и не хочет, но думает, что этого хочет она?

Разве она не пыталась освободиться от него в течение многих месяцев?

Да, ей нужно срочно разыскать Брока.

Мэдди встала и стремительно направилась к двери.

– Подожди!

Она повернулась к своему взволнованному кузену.

– Мэдлин, вы оба говорите загадками! – разочарованно вздохнул Гэвин. – С чего он взял, что отказ от этого чертового состояния повлияет на ваши отношения?

Мэдди поняла, что не может стереть широкую улыбку со своего лица.

– Возможно, когда-нибудь ты поймешь, что любовь заставляет человека совершать безрассудные поступки.

Гэвин недоверчиво фыркнул, а Мэдди выбежала из гостиной.

Глава 20

Приходив полночь в Паддингтон, я буду ждать тебя.

Мэдлин

Брок с сильно бьющимся сердцем перечитал записку и вопросительно взглянул на парня, который ее доставил.

– Она ждет ответа?

– Нет, сэр. Она сказала, что вы все поймете.

Он действительно все понял. Мэдди, узнав, что он ценит ее больше, чем деньги, дала волю чувствам. Она любит его. Неужели это правда?

Брок улыбнулся, охваченный восторгом.

Вручив парню серебряную монету в полкроны, Брок достал из кармана часы. Одиннадцать. Он успеет.

Брок бросился к двери, едва не сбив с ног входившего в дом Джека.

– Ты спешишь? – Брок усмехнулся:

– Теперь, когда я отказался от строительства дороги, каждую свободную минуту я собираюсь посвятить жене.

Джек, округлив глаза, вошел в холл.

– Ты общался с вкладчиками?

– Общался. Большинство вне себя от гнева. – Брок пожал плечами. – Они это переживут, я уверен. Правда, кое-кто предложил мне уступить Королевское разрешение и земли Мэдди.

– Будешь продавать?

– Пусть Мэдди решает. Но думаю, вряд ли. – Он улыбнулся. – Она слишком много для меня значит, и я не собираюсь хоть как-то влиять на ее решение.

Джек обнял сына. Брок был благодарен отцу за понимание.

– Отправляйся к Мэдди и держи ее крепко. Я слишком рано потерял твою мать, так и не успев понять, как важно жить, зная, что живешь ради любви. Теперь, когда ты это понял…

– Теперь, когда я это понял. – Брок крепко пожал отцу руку. – Я никогда не отпущу ее.

Если она этого действительно хочет.

Следующий час прошел словно в тумане, наполненном ночью, звездами, ветром и желанием. Все это проносилось мимо его сознания, только слегка касаясь его чувств. Брок не мог дождаться, когда наконец увидит Мэдди, заключит ее в объятия, ведь прошло уже несколько недель с тех пор, как они в последний раз занимались любовью.

Брок постарался отвлечься от этих мыслей, но облегчение почувствовал, лишь когда подъехал к погруженному в темноту паддингтонскому дому. Он достал карманные часы. Две минуты пополуночи. Даст Бог, Мэдди все еще ждет его.

Брок стрелой пронесся к двери и, сильно толкнув ее, влетел в дом. Окинув взглядом холл, не мешкая направился в гостиную.

Мэдди, одетая только в шелковые чулки, лежала на диване, задрапированном розовым бархатом, на пальце у нее блестело обручальное кольцо.

У Брока пересохло во рту, он весь напрягся.

– Ты получил мое послание, – промурлыкала Мэдди.

– Получил, – задыхаясь, проговорил он. – Мне нужно сказать тебе так много всего, но, когда я вижу тебя такой, совершенно перестаю соображать.

Мэдди улыбнулась:

– А разве обязательно говорить?

Голос Мэдди дрожал от страсти. Брок вздохнул:

– К сожалению, да.

Поклявшись, что скоро сотрет разочарование с лица Мэдди, Брок окинул взглядом комнату и заметил голубое шерстяное одеяло. Схватил его и протянул Мэдди, чтобы она прикрылась. Он не мог произнести ни слова.

Его прелестная жена недовольно надула губки:

– А я-то думала, ты меня хочешь.

Он простонал:

– Неужели ты сомневаешься в этом? – Кивнув, Мэдди села, лицо ее стало серьезным.

– Я даже думала, что, возможно, ты меня любишь. – Двумя шагами преодолев разделяющее их пространство, Брок опустился на диван и обнял Мэдди.

– На этот счет у тебя не должно быть ни малейшего сомнения, дорогая. Ты для меня дороже всего на свете. Я и не думал, что можно так сильно любить…

Мэдди улыбнулась, ее лицо светилось от счастья и было таким прекрасным, что у Брока перехватило дыхание. Именно такой Брок хотел видеть ее каждый день, потому что знал, что это его любовь делает ее счастливой.

– И я люблю тебя, – прошептала Мэдди.

Счастье, на которое Брок так надеялся, к которому всегда стремился, жарким пламенем вспыхнуло в душе. Улыбка озарила его лицо.

– Ты всегда любила, меня?

Помедлив, Мэдди кивнула:

– Даже когда мне не хотелось тебя любить… – Он погладил ее по щеке.

– Я полюбил тебя с первого взгляда. – Глаза Мэдди наполнились слезами.

– Почему же мы потеряли так много лет?

Брок обнял ее, нежно погладив по голове.

– Я не должен, был докидать тебя. Я должен был настоять на том, чтобы ты вышла за меня замуж и уехала со мной в Лондон.

Брок читал в ее глазах вопросы, которые она не решалась задать. Теперь она доверяла ему и хотела оставить прошлое позади! Боже, он ощущал себя самым счастливым человеком на свете!

– Это я во всем виноват, Мэдди. Я оставил тебя, потому что знал, что буду жить в нищете. Я не мог взять тебя с собой. Мне было стыдно, и я сожалею об этом, – прошептал Брок. – Моя гордыня встала между нами. Я считал, что не достоин тебя.

У Мэдди вновь полились слезы. Она обвила руками его шею.

– Для меня никогда не имело значения, где ты родился и кем были твои родители. Не имело значения, где ты жил. Я только хотела, чтобы человек, которого я полюбила, отвечал мне взаимностью…

– А вместо этого я предал тебя, взяв у твоего отца деньги. Я до сих пор не могу, простить себе этого. Я не смог отказаться, мне чертовски нужны были эти деньги. Я знал, что быстро сумею сколотить состояние и тогда ты будешь гордиться мной.

– И тебе это удалось. – Ее серые глаза были полны нежности.

– Я дорого заплатил за это. Пять лет провел без тебя, и без Эми. – Мне давно следовало рассказать тебе о ней. Я очень перед тобой виновата.

– Но когда ты поняла, что беременна, то не знала моего лондонского адреса. Почему-то я сообразил это только сейчас, – сказал он с виноватым видом.

– Но потом, когда мы стали любовниками…

– Я был настолько глуп, что угрожал тебе.

– Но даже после того, как я поняла, что ты не отправишь нас в долговую тюрьму, я хранила свою тайну. Я… я… – Мэдди покачала головой, подыскивая нужные слова. – Я боялась, что ты, как Колин, презираешь меня. Я вышла за Колина потому, что оказалась в безвыходном положении. Ты не хотел этого понять, а я злилась на тебя.