Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Серебряная Снежинка

ModernLib.Net / Нортон Андрэ / Серебряная Снежинка - Чтение (стр. 14)
Автор: Нортон Андрэ
Жанр:

 

 


Вскочили еще двое юношей, на лицах их был гнев, но Серебряная Снежинка подняла руку. - Нет, - прошептала она. - Я больше не хочу рисковать вами. И словно в Холодном дворце, она сидела и ждала окончания ночи, а бой барабана Острого Языка становился все громче и настойчивей. Слышалось хриплое пение, оно стихало, потом снова становилось громче. Шунг-ю наблюдали, неподвижные, как Куджанга, но далеко не такие спокойные. Серебряная Снежинка сидела, лишенная даже утешения от присутствия Ивы. Где-то среди ночи служанка исчезла. Может, именно в этот момент хромая лиса пробирается сквозь траву к принцу шунг-ню? Он услышит и потянется за копьем, которым владеет с таким смертельным мастерством... - Нет! - Серебряная Снежинка обхватила себя руками и раскачивалась взад и вперед перед телом мертвого мужа. Соболь принесла ей плащ на меху. И хоть ночь была теплая, девушка обрадовалась теплому плащу. Она посмотрела на женщину, которая первая из шунг-ню стала относиться к ней с симпатией, а не только почтительно и с любопытством. Сегодня она может пострадать за свою верность. Все зависит от того, кто выиграет двойную гонку: волшебный вызов и безумную скачку к юрте вождя. Хоть Тадикан уехал к фу ю, он вполне может быть на пути назад; а стада, за которыми присматривает Вугтурой, далеко разбрелись по степи. Тьма сменилась серостью, все костры в лагере погасли. Постепенно стихли барабанный бой и звуки пения из юрты Острого Языка. На рассвете вернулась Ива, шла она медленно и хромала сильнее обычного. С бесконечной осторожностью она села за хозяйкой. А когда Серебряная Снежинка приветливо повернулась к ней, ответила только вздохом и слабой улыбкой поблагодарила за предложенную подушку. Рассвет перешел в ясное утро. Солнце, почти белое, поднималось к зениту; день будет жарким. Может быть, думала Серебряная Снежинка, сидя возле застывшего тела своего мертвого повелителя, ни один из принцев не сумеет взглянуть на тело отца: его нельзя долго держать в такую жару. Сморщенное лицо уже обесцветилось, скоро тело начнет раздуваться. Серебряная Снежинка принюхалась, но ощутила только запахи пепла, пота и напряжения. Она позволила меховому плащу соскользнуть с плеч. Ива, словно обрадовавшись легкой работе, сложила его и спрятала. У входа в юрту появилась тень, заслонившая солнце. Медленно, тяжело Острый Язык прошла сквозь толпу шунг-ню, словно они не существуют, и склонилась, только подойдя к телу шан-ю. За ней послышался гомон; мужчины и женщины в просторной юрте словно разделились, как падает полосами трава перед большой бурей. Воины уже внимательно следили друг за другом, думая, на чьей стороне они будут сражаться, когда вернутся Вугтурой и Тадикан. Не снисходя до взгляда на своего мертвого повелителя и на Серебряную Снежинку, Острый Язык опустилась на колени. Все ждали в общей тревоге. Время от времени приносили воду, они пили. Никаких белых одежд, наемных плакальщиц, никаких сложный приготовлений - пока. Воины разрезали лица, женщины ждали. Следующий шан-ю отдаст все необходимые приказы. Послышался стук копыт, и половина находившихся в палатке вскочили на ноги. Серебряная Снежинка стиснула кулаки и вонзилась ногтями в ладони. Цвета ковров и занавесей смешивались, стены юрты словно раскачивались, грозя упасть на нее. Даже Острый Язык, несмотря на свою обветренную кожу, посерела в дурном предчувствии. Но это был один из юношей. Он соскочил с лошади, вбежал в юрту и склонился - с невероятным тактом, как не могла не заметить Серебряная Снежинка, - точно посредине между ней и ее противницей. - Они идут! - выдохнул он, стараясь, чтобы его голос звучал как у мужчины, хотя оружие и разрезы на лице были единственными признаками его мужественности. - Кто они? - спросила Серебряная Снежинка. - Кто идет, мальчик? - в тот же момент спросила Острый Язык. - Оба принца, великие королевы. - Юноша перевел взгляд от одной женщины на другую, поклонился им обеим одинаково низко и исчез, очевидно, предпочитая угрозу открытой войны близости к этим молча сражающимся королевам. - Я пойду приветствовать нового шан-ю, - объявила Острый Язык. Она вскочила, как будто не сомневалась, что первым приедет ее сын Тадикан. Вынесу ли я эту гонку? - спросила у себя Серебряная Снежинка. Как я смею не вынести? - ответила она мгновение спустя и вспомнила о последней битве отца с шунг-ню. Она тоже посмотрит в лицо своей судьбе не дрогнув, даже если предстоит отдаться на милость острого клинка. Она встала, распрямила спину, которая затекла за ночь и день, проведенные у тела мертвого шан-ю, и сознательно изящно вышла из юрты. Три всадника, а не два приближаются к лагерю. С востока скачет Тадикан, с луком на спине; его последователи тщетно пытаются его догнать. При виде сына Острый Язык застыла. Ее строгое лицо словно подхватило солнечный отсвет, она подняла барабан духов, залатанный, как заметила Серебряная Снежинка, полоской более темной кожи. Быстро и настойчиво забила, и в такт этому бою лошадь Тадикана поскакала быстрее. Даже со своего места Серебряная Снежинка видела, как она низко опускает голову. Лошадь споткнулась, но сильный жестокий рывок всадника заставил ее продолжать скачку. Серебряная Снежинка посмотрела на Иву, та кивнула и исчезла. Лиса или несколько лис могут вспугнуть группу всадников - или показаться легкой добычей, если лисы побегут небыстро. Девушка повернулась и посмотрела на всадника на западе. Это Вугтурой; будь он хоть вдвое дальше. Серебряная Снежинка узнала бы его. Его сопровождает еще один всадник, который не сидит, а скорее лежит в седле, вцепившись руками в косматую гриву лошади, чтобы не упасть. - Брат, - прошептала Соболь со своего места рядом с Серебряной Снежинкой. Вугтурой легче Тадикана, он меньшая обуза для лошади, да и лошадь его кажется свежее. Глаза Серебряной Снежинки заполнились слезами, она увидела, как лошадь Тадикана свернула в сторону и снова пошатнулась. С великолепным мастерством принц жестоко справился с нею и опять пустил галопом. Она снова свернула, словно избегая какого-то препятствия - может, лисы? - и на этот раз упала. Только мастерство всадника позволило Тадикану благополучно откатиться от упавшей лошади. Он вскочил и побежал, но с этим занятием шунг-ню, искусные всадники, мало знакомы. Серебряная Снежинка облегченно рассмеялась. - Ты так считаешь, дочь? - резко спросила Острый Язык. - Может, мой сын и не бегун, но никто не сравнится с ним в владении луком. И действительно, Тадикан остановился, достал из колчана стрелу и наложил на тетиву. Серебряная Снежинка вспомнила: у него в запасе есть свистящие стрелы. И этот звук приказывает всем его людям стрелять по цели господина. Если он прицелится в Вугтуроя или его лошадь, младший принц обречен. - Ложись! - закричала Серебряная Снежинка. Самообладание оставило ее. Настала очередь презрительно рассмеяться Острому Языку. Свист разорвал тишину, и Серебряная Снежинка прижала руку ко рту. Другой она выхватила из ножен кинжал. Последователи Вугтуроя в лагере приветственно закричали: принц заставил лошадь резко свернуть и тем самым избежал смертоносного потока стрел, последовавшего за выстрелом его сводного брата. Ему повезло, подумала Серебряная Снежинка. Но долго ли сможет он уворачиваться от стремительных стрел? Нет, особенно учитывая скорость его хода. Он должен либо спешиться, либо спрятаться; и тогда Тадикан первым доберется до юрты. Острый Язык что-то сказала, и ее барабан загремел в новом ритме. Шунг-ню застыли в ужасе и страхе; Серебряная Снежинка проследила за направлением их взглядов. Между лагерем и принцем Вугтуруем встала огненная стена, ужас степей. Она дрожала и трещала; воздух перед ней сгустился, свернулся от жары. Лошадь Вугтуроя закричала и в страхе встала на дыбы, как все животные вблизи огня. - Огонь выйдет из-под контроля, пронесется по степи и уничтожит наши стада! - закричала Серебряная Снежинка Острому Языку. - Как ты можешь обрекать всех на голодную смерть, лишь бы правил твой сын? Острый Язык, не переставая бить в барабан, повернулась и насмешливо улыбнулась. - Дура, - сказала она. - Это не настоящий огонь, и он не выйдет из-под моей власти. Он исчезает, когда его касается живое существо. Конечно, - добавила она, - само этот существо тут же расстанется с миром живых. Но нельзя ведь хотеть всего сразу, верно? Огонь погаснет существо, первым его коснувшееся, а впереди едет Вугтурой. Он коснется пламени и умрет! Серебряная Снежинка подобрала юбки и побежала к огню, но лиса с блестящим мехом и легкой хромотой опередила ее. Ива, назад! - У Серебряной Снежинки сохранилось достаточно здравого смысла, чтобы не кричать это вслух, хотя она знала: крик успокоил бы ее лучше, чем серебряная чаша с ледяной водой в жаркий полдень. Низкий мужской голос подхватил ее крик - Басич со спины своей лошади. Он видел, как лошадь принца приближается к стене пламени, пришпорил своего коня, из последних усилий опередил слабеющую лошадь Вугтуроя и встал у него на пути. Чтобы не столкнуться ним, принц свернул, и Басич повел свою лошадь все ближе и ближе к огненной стене. Когда они приблизились к пламени, лошадь закричала и начала упираться. Серебряная Снежинка надеялась, что он не пошлет бедное животное в огонь. В последний момент, когда казалось, что пламя поглотит и всадника и коня, Басич прыгнул вперед со спины лошади и исчез в огне. У него было время вскрикнуть. Пламя взметнулось, потом исчезло, не оставив даже полосы обожженной травы. Лошадь без всадника побежала по степи широким кругом. Забыв о стоическом молчании, которое предписывают обычаи шунг-ню. Соболь испустила горестный крик. Колени ее подогнулись, и она упала. - Быстрее унесите ее! - приказала Серебряная Снежинка, и ее приказание исполнили немедленно, как повеление королевы. Не будет брака Ивы с Басичем; не будет мужчины, который помогал бы овдовевшей сестре; дети воина останутся сиротами. Я воспитаю их, - подумала Серебряная Снежинка, и поняла, что эта мысль всего лишь надежда. В следующее мгновение она содрогнулась. А что если прямо сейчас Тадикан нацелит свою смертоносную стрелу и поразит младшего брата в спину? Послышался приветственный крик, показалась стража самого Вугтуроя, которую намного опередил принц. Воины изо всех сил старались догнать его. Пусть Тадикан сейчас выстрелит, и если выживет, будет править кланом, лишенным воинов. Он опустил лук и, повесив голову, поехал к юртам. Дважды он едва не упал с лошади: из высокой травы выпрыгивали звери, хватали его за ноги и исчезали, прежде чем он успевал пнуть их или извлечь оружие. Вверх по склону холма, на котором стояла большая юрта шан-ю, ехал Вугтурой. При виде его Серебряная Снежинка почувствовала, что ноги вот-вот откажут ей, как бедной сестре Басича, но заставила себя держать голову высоко поднятой, хотя длинные волосы, которые уже сутки никто не расчесывал, падали ей на спину. Она повернулась и пошла на свое место, рядом с мертвым шан-ю. Пусть Вугтурой застанет ее у одра отца, как и полагается: Куджанга был великим правителем и не должен лежать в одиночестве. Губы и руки ее дрожали, дышала она учащенно. Девушка уверяла себя, что то, что она чувствует, это благодарность за избавление - от смерти от собственной руки или от унижения похотливым Тадиканом. О приближении Вугтуроя свидетельствовал негромкий приветственный шум, так не похожий на обычное буйство шунг-ню, и топот сотен копыт. Покрытый пылью и пятнами от травы, принц прошел к телу отца, достал нож и по обычаю шанг-ню разрезал себе щеки. Потом в последний раз поклонился Куджанге Когда он встал, слезы частично смыли со щек кровь. Серебряная Снежинка не знала, что шунг-ню умеют плакать. Усталые глаза Вугтуроя на мгновение встретились со взглядом девушки и, казалось, смягчились. Она мгновенно покраснела и тут же похолодела. Снова ей показалось, что ковры и завесы сливаются в слишком яркое, кричащее пятно. Она ухватилась за что-то рукой, чтобы не упасть. - Позаботься о госпоже, - приказал Вугтурой, и Серебряная Снежинка почувствовала себя в знакомых объятиях. Ива! Служанка помогла ей встать и поддержала. Серебряной Снежинке теперь хотелось только спать, потом, может быть, вымыться перед тем, что ей предстоит. Но шум за пределами юрты заставил ее собраться с силами. - Прибыл мой брат, этот увалень, - заметил Вугтурой, новый шан-ю. Пусть подойдут он и его мать. Он повернулся к сидению шан-ю и увидел на нем кубок из черепа. - Уберите эту вещь и спрячьте! - приказал он и сел на место, которое теперь по праву принадлежит ему. Когда стражники заколебались, явно опасаясь неприятностей со стороны Острого Языка и ее сына, Вугтурой хлопнул в ладоши. - Приведите их к нам! - Впервые заговорил он, как подобает правителю, и воины торопливо направились вниз по склону, навстречу Острому Языку и ее сыну. - Ну? - сказал Вугтурой. Тадикан задрал подбородок, явно готовый оспаривать у младшего брата право на трон, но Острый Язык подняла руку. - Чего ты хочешь от нас? - спросила она с прежней уверенностью шамана. - Покорности, - ответил шан-ю. Он указал на ковер, на котором стояла женщина. Послышался шепот. Серебряная Снежинка разобрала слова: Вугтурою советовали избавиться от брата и его предательницы матери. И в этот момент ей очень хотелось высказаться в поддержку смерти Острого Языка. - Пусть Небесное Величество подумает, какие беды может предотвратить, - громче других сказал пожилой воин, долго служивший Куджанге. - Да, - ответил Вугтурой. - Но у нас нет доказательств, а у брата слишком много воинов, чтобы им отомстить или прогнать их. Так мы потеряем половину своих бойцов. Он снова показал на ковер. - Ниц! - приказал он. - Или нам придется отдать приказ, который мы не хотим отдавать! Преклонение перед шан-ю - малая плата за жизнь! И снова Тадикан готов был спорить. Как только он склонится перед братом, вопрос о наследии будет решен безвозвратно: всякое последующее неповиновение будет расцениваться как предательство. Но Острый Язык сильной рукой заставила его сначала опуститься на колени, потом лечь на живот. Сама она поступила так же. - Лучше убить змею, чем согреть у своего очага, - прошептала Ива. Пойдем, старшая сестра, я позабочусь о тебе. Неожиданно это предложение показалось Серебряной Снежинке необыкновенно желанным. Вугтурой отдавал приказания разжечь костры и начать подготовку к погребению отца, а девушка и служанка выскользнули из большой юрты и направились к себе.
      ***
      Серебряная Снежинка умылась, немного поела и принялась ждать. Ива помогала ей, она расчесала хозяйке волосы, пока те не стали снова напоминать шелк. Потом надушила Серебряную Снежинку, как на свадьбу, закутала в тонкий щелк цвета сливы и абрикоса. Она всегда была молчалива, но сегодня ее терпеливое молчание резало Серебряную Снежинку, как лезвие ножа Вугтуроя - его щеки в траурном обряде. Она тактично пыталась найти способ разговорить Иву, и не смогла. И потому, заимствовав тактику шунг-ню, заговорила прямо. - Соболь в горе, - сказала она. - Я сегодня подумала, что вы две могли бы стать настоящими сестрами, и хотела поговорить с повелителем... Но теперь они оба мертвы: старый повелитель, который был моим мужем, и молодой воин, который мог бы стать твоим. Ива с усталым терпением покачала головой. - Это был сон, не больше, как видение после четвертой чаши вина, старшая сестра. Я позволила себе помечтать; больше этого не будет. - Но почему? - спросила Серебряная Снежинка. - Неужели нельзя найти дру... - Почему? - прервала ее служанка - впервые за те годы, что они провели вместе. - Посмотри на меня, посмотри на мою ногу, которая означала бы мою смерть, если бы меня не пожалел твой отец. Неужели ты спрашиваешь меня серьезно? Серебряная Снежинка зажмурилась, печально покачала головой. - Я вижу только свою сестру Иву. А шунг-ню передвигаются верхом. Тот, кто едет верхом, не хромает. - Старшая сестра. - Ива говорила негромко, но очень строго и серьезно. - Неужели ты думаешь, что я рискну принести в свет ребенка с таким же пороком, как у меня? Неужели смогу вынести, когда этого ребенка обрекут на смерть или на такие же муки, какие были у меня? Я слаба и поэтому позволила себе немного помечтать; но я заплатила за это. Давай оставим. Серебряная Снежинка взяла ее за руку, и они некоторое время сидели молча. Время от времени до них из большой юрты доносились приветственные крики. Скоро шум стих, пир кончился. Шунг-ню, уставшие после караула у смертного одра и гонки принцев к телу отца, расходились по своим юртам. Девушка ждала, но Вугтурой не пришел. Что она будет делать, если он вообще к ней не придет? Воспитание не позволяло ей самой отправиться к нему со смелостью женщин шунг-ню. Нет, она женщина из Чины, а не только королева шунг-ню; она будет ждать, пока ее призовут или навестят. Свет, проникавший в ее юрту, померк, наступила ночь. Начало спадать поддерживавшее ее нервное напряжение, и Серебряная Снежинка подумала, что пора лечь. Но упрямо продолжала ждать. После, казалось, очень долгого времени она улыбнулась своему воспоминанию. Может, не надо ждать или искать нового повелителя, если он колеблется взять то, что принадлежит ему. - Принеси мою лютню, - приказала Серебряная Снежинка Иве. Отбросив собственную печаль, Ива быстро встала. И девушка улыбнулась, увидев понимающую и хитрую улыбку на лице служанки. Как давно горевала она в Холодном дворце и писала печальные стихи на листьях, которые, брошенные на ветер, привели к ней нового друга и новую надежду? Снова эта песня должна послужить ей. Печально улыбаясь, Серебряная Снежинка принялась перебирать струны лютни и запела:
      Как быстро утекает вода! В одиночестве женских покоев Дни проходят в унылом бездействии. Красный лист, приказываю тебе: Найди кого-нибудь В мире людей.
      Ах! Шаги за юртой, как почти каждую ночь во время ее свадебного путешествия в земли шунг-ню. Но на этот раз они не стихли за стеной, нет, смело приблизились к входу.., и остановились. - Госпожа? - Вугтурой сейчас шан-ю, но он спрашивал, а не требовал. Серебряная Снежинка подошла к выходу из юрты. - Ничтожная просит шан-ю войти, - сказала она. - Его Небесное Величество не должен просить там, где может приказать. Когда Вугтурой вошел, она, как положено, простерлась у его ног. - Нет, госпожа! - приказал он. - Ты была королевой до того, как я стал здесь господином. Встань! Упрямо, непокорно Серебряная Снежинка прижималась лицом к ковру, подарку отца этого мужчины, пока не почувствовала у себя на плечах его сильные руки. Он поднял ее и поставил на ноги. - Могу я предложить тебе вина? - спросила она. - Посмотри на меня, госпожа, - приказал Вугтурой. После такого приказа у нее не было выбора. Нужно повиноваться. Она встретилась с ним взглядом и ощутила то же тепло, какое испытывала раз или два, когда смотрела на него раньше. Как будто вернулась домой. - Ты, - указал он на Иву. - Вон! Ива захромала, почти дерзко улыбаясь госпоже; и Серебряная Снежинка осталась наедине с принцем, которого призвала править шунг-ню и который должен стать ее мужем. - Я ездил среди наших стад, - сказал шан-ю, - когда рядом с моей лошадью залаяла лиса и ни за что не уходила. Но лисы так себя не ведут. Однако я вспомнил, что такой зверь помог нам сразиться с белым тигром, поэтому повернул свой отряд за ней. Потом встретил Басича.., моего.., моего друга. - Голос Вугтуроя дрогнул. Не помня себя. Серебряная Снежинка протянула к нему руки, предлагая утешение, которое может понадобиться даже воину шунг-ню. Он схватил ее за руки. - Он рассказал мне о смерти моего отца и том, что ты.., ты послала за мной. Поэтому я послушно пришел, - добавил он с сухой улыбкой, которая заставила его поморщиться от боли в свежих порезах. - Пришел к королеве, которая принесла мир шунг-ню. Ты снова сделала это. - Я не сделала ничего, - возразила Серебряная Снежинка, - кроме, надеюсь, того, что должна была сделать. Он посмотрел на нее, откровенно восхищаясь тем, как тонкий шелк обволакивает ее тело. Она задрожала, попыталась взять себя в руки, но не смогла. Если бы было тяжелое верхнее платье, чтобы можно было его накинуть на себя, она бы это сделала даже в такую жару. - Ты вся покорность и повиновение, - выпалил шан-ю, - и судя по твоему виду, легкий ветерок может поднять тебя и унести на небо, которое, конечно, порождает таких, как ты. Но я видел, как ты противостояла императору, спасала женщину и охотилась на белого тигра. Ты не кажешься сильной; ты лук; ты повинуешься; сгибаешься.., но ты никому не покоряешься. И ты призвала меня к себе. - Народ, - ответила Серебряная Снежинка. - Народу, который стал теперь моим, нужен сильный правитель. - И сейчас ты призвала меня своей музыкой, словно заклинанием. Но ты не станешь говорить со мной перед телом моего отца, перед моими людьми. Госпожа, была ли, могла ли быть другая причина, по которой ты меня вызвала? - Он говорил осторожно, медленно, словно надеялся, что она ответит "да". Руки его сжались, потом расслабились; он вспомнил, что держит хрупкие руки девушки. Серебряная Снежинка знала, что сейчас подходящее время для речей о весеннем желании; над такими вещами вздыхали и смеялись наложницы в Шаньане. Но эти речи принадлежат словно исчезнувшему давным-давно миру; она так же неспособна произнести их, как укротить дикую лошадь. Молча она повернулась и направилась к сундуку, в который несколько месяцев назад спрятала сумку для ароматов, сшитую из шелка и меха и украшенную жемчужинами. Потом вернулась к Вугтурою, протягивая ему сумку на ладони. Он схватил ее вместе с рукой и сжал своими мозолистыми пальцами. - Помню, я видел такие в Шаньане, - сказал он. Она опустила глаза и ждала. - Басич, - неожиданно сказал Вугтурой, и Серебряная Снежинка подумала, что это упоминание совсем неуместно. - Он оставил сестру без защитника, своих и ее детей без кормильца. Я возьму Соболь в свою юрту как младшую жену. И Серебряная Снежинка решила, что его слова не только неуместны, но и совершенно нежелательны. Должно быть, она состроила гримасу, потому что Вугтурой рассмеялся. - Но если Соболь хочет от меня сына, ей придется подождать. Ибо никого я не поставлю прежде своей королевы, которая всегда будет моей старшей женой и матерью старшего сына. Ты меня понимаешь, госпожа? Она кивнула, дрожа, как от холода, хотя в то же время чувствовала себя удивительно тепло и приятно. Жадный взгляд Вугтуроя больше не пугал ее. Хотя в нем было знание, которого ей недостает, она знала, что это ненадолго. - Тогда скажи это! - приказал он. Почему он просто не обнимет ее, и их разговор будет окончен? подумала Серебряная Снежинка. Ответ не так прост: хотя закон дает ему право взять ее, он предпочел отнестись к ней с уважением, подождать, пока она не отдастся сама. Но она чувствовала, что долго ждать он не хочет. Но как трудно, как трудно самой отдаться! Долго смотрела она на Вугтуроя. Конечно, он не ханец, но и не простой шунг-ню: он вообще особенный. Эта мысль подсказала Серебряной Снежинке путь к сдаче. Она улыбнулась. - Мне кажется, - спокойно, обдумывая каждое слово, заговорила она, мы всегда хорошо понимали друг друга. Вугтурой сделал шаг вперед, приподнял ее голову за подбородок и посмотрел в лицо. Он гораздо больше, чем она, горюет и устал, неожиданно поняла девушка. Она может дать ему утешение, которое он явно ищет, может успокоить или - или может продолжать игру в скромность, как женщины Шаньаня, - она, которая заставляла себя быть храброй, напоминая себе, что она королева шунг-ню. Она улыбнулась и увидела, как его горе и смятение сменяются возбуждением. На этот раз смелее встретилась с ним взглядом. Теперь во всем, что с ним связано, она отказывается от скромно опущенного взгляда. Радость охватила ее, и она задрожала, как дрожит под весенним ветром степная трава. - Шан-ю Куджанга был мне скорее отцом, чем мужем, - сказала она своему новому повелителю. - Мне его будет не хватать. Но мужа у меня не было и сына тоже. Но теперь... - Теперь у тебя будет и муж, и сын, - пообещал Вугтурой и прижал ее к себе. Руки у него сильные, но она знала, что, если ей будет угодно, он ее отпустит. Может, на время; но не навсегда. Но она не хочет освобождаться от его рук, это не руки чужака и незнакомца. Вугтурой стал ее первым защитником, первым из шунг-ню, который предпочел ее другим принцессам и каравану шелков и драгоценностей. Он стал ее первым другом и защищал всю долгую дорогу на запад. И это для него она вышила сумку. Осмелев, Серебряная Снежинка подняла голову. Вугтурой снова смотрел на нее, как в ту ночь, когда она выбежала из палатки в одной ночной рубашке, распустив волосы. Ей стало жарко в шелках, однако их прикосновение казалось тайной лаской. И по блеску в глазах Вугтуроя она поняла, что это их общая тайна. Она прижалась к человеку, который сделал ее своей женой, вслушалась в биение его сердца, так не похожее на удары барабана Острого Языка, не угрожающее, но обещающее силу и верность на все будущее.., которое они разделят вместе.
      Глава 20
      Окруженная своими женщинами и охраной, королева, которая принесла мир шунг-ню, сидела у пустого кресла шан-ю и ждала его возвращения. Можно сказать об этом и так, заметила самой себе Серебряная Снежинка. Но она предпочла бы сформулировать по-другому. Изгнанная из дома, она нашла себе новый дом; и теперь сидит среди мужчин и женщин, которые стали ее друзьями. Сидит и ждет возвращения своего мужа Вугтуроя. Лето прошло слишком быстро, как янтарные бусы на шелковой нити; она жалела, что не могла сохранить летние дни, как янтарь сохраняет семена и насекомых в воздушном пузырьке. Но степи уже покраснели в преддверии осени. Лето, первое лето ее замужества, казалось незабываемым и памятным, как деяния древнего императора в рассказах отца. Раньше Серебряная Снежинка чувствовала себя родственной северным снегам, в честь которых получила имя: молчаливая, тихая, скромная, готовая ждать и повиноваться. Но прежде всего холодная, такая холодная, что никакие меха и вина в мире не могли разжечь в ней огонь. Она думала теперь, что была прекрасной статуей, ничем больше, пока Вугтурой не положил на нее руку. Его прикосновение, его улыбка победили ее холодность, ее манерную стыдливость. То оживленное, веселое существо, которое ждет возвращения мужа и которое только сегодня она видела в зеркале Ивы, совсем не похоже на зимний снег, вопреки своему имени. Серебряная Снежинка улыбнулась своей служанке Иве, которая сидела рядом с Соболем, полной и вспотевшей в роскошных одеяниях, приличествующих младшей жене шан-ю. Обе женщины кивнули и о чем-то зашептались, и Ива подошла с веером. Они стали подругами, эти две женщины, объединенные вначале горем, а теперь своей службой ей. Они помогают ей вынашивать под сердцем ребенка, который сможет объединить два народа. Только сегодня Ива бросила стебли тысячелистника и пообещала, что родится мальчик, сын, который обеспечит преемственность наследства, укрепит ее власть над шан-ю, если она в ней нуждается. Серебряная Снежинка никогда не думала, каково это - носить ребенка. Она ожидала почувствовать страх или дикое возбуждение, но не спокойное счастье. Кто бы мог подумать, что муж способен принести такую радость, особенно такой муж? Конечно, она сразу зачала ребенка. Как могло быть иначе? В переполненной народом большой юрте шан-ю Серебряная Снежинка закрыла глаза, вспоминая пылкую страсть мужа, его ласки и силу. Половину летних дней она провела словно в ошеломлении после ночей с ним. Теперь она могла по достоинству оценить смешки и шутки наложниц при императорском дворе: они все равно что зеленый рис по сравнению со зрелым урожаем - урожаем, который теперь в ней. Как мать сына, мать принца, она сможет никому не подчиняться в степях. Конечно, кроме мужа; и она быстро поняла, что больше всего ему нравится, больше всего устраивает его, когда она остается самой собой. Опущенные взоры и поклоны раздражали его, тревожили, и ему тогда хотелось покинуть ее юрту ради свободы травяных степей. Но когда она ездила верхом или ухаживала за больными, играла на лютне или смеялась с яркоглазыми детьми шунг-ню, он проводил с ней все время, какое мог. И она почти каждый вечер играла и пела для шан-ю, но теперь в ее песнях звучало счастье. Хотя такие речи давались ему трудно, Вугтурой дал ей понять: ему нужна не кукла в шелковых одеяниях, а храбрая женщина, та самая, что в жемчугах и перьях зимородка перед лицом Сына Неба изобличила вора, та, что сражалась с белым тигром и помогла самому принцу сесть на трон. И, к собственному удивлению, она тоже хотела его. Этот брак не походил на все, что она видела раньше, в той другой жизни, во время путешествия в Шаньань. Там замужние женщины жалели ее и считали, что она должна им завидовать. Теперь она вполне довольна. Вернее, должна быть довольна. Я скучаю без мужа, призналась себе Серебряная Снежинка. Одно дело называть его так в темноте ночи, но днем, даже думая об этом, она краснела. И думает об этом ежедневно с того дня, как он уехал в ханьскую крепость на границе степей. Он рассказал ей, что хочет поговорить с командиром гарнизона. От Ли Лина Серебряная Снежинка узнала, что этот командир - сын офицера, который воевал под командованием ее отца и пережил долгое странствованиеий марш назад после пленения командующего. А поговорить нужно было о предложении, которое отец Вугтуроя незадолго до смерти высказал при Серебряной Снежинке - чтобы шунг-ню защищали всю границу от Дан Хуана на востоке до Желтой реки. Серебряная Снежинка помнила ответное письмо Ли Лина; ей казалось, что она может слышать его голос: - Прошло свыше ста лет с тех пор, как By Ти перестроил Великую Стену. Это не просто земляное укрепление. Она поднимается на холмы и спускается с них, она следует естественным очертаниям местности, она вся изрыта тайными ходами и щетинится укреплениями. Неужели вся эта огромная работа была напрасной? Однако Куджанге Сын Неба вежливо ответил, что Стена построена, чтобы удерживать империю внутри определенных границ, а не для того, чтобы отрезать ее от людей запада. Куджанга тем не менее не отказался от этой мысли; сын его тоже не отказывается. Его сыновья, вспомнила Серебряная Снежинка. Как ни странно, Тадикану понравилось это предложение. Не зря Ли Лин отказывал. Что если бы Тадикан стал шан-ю? Конечно, он преклонился перед младшим братом и дал клятву повиноваться ему. Но он не делал тайны из того, что его цель - Срединное царство, его разграбление. И клятва, данная брату, не помешала ему сохранить собственный отряд и окружение из стариков, которые опасались, что под властью Вугтуроя влияние перейдет к более молодым и к иноземной жене шан-ю. К ней Вугтурой относится как к настоящей старшей жене, а не как к очаровательной игрушке и любезности по отношению к Чине. Несмотря на недовольных этим, Вугтурой разослал собственных разведчиков, как он сказал, чтобы присматривать за фу ю, которые в первый год его правления начали волноваться. А наследник юе чи не отказался от своей клятвы сделать из черепа Вугтуроя кубок для вина. И Серебряная Снежинка оставалось по крайней мере номинально ответственной за лагерь и стада; и это занятие требовало от нее всех сил, терпения, такта и хитрости, а также таких качеств, о наличии которых у себя она не подозревала.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17