Розы от киллера

– Не понимаю, о чем вы говорите, мистер Лозадо, – сказала она. – Более того, мне безразлично, что вы думаете.

– Я не одобряю ваш выбор друзей.

– Мне наплевать, одобряете вы или не одобряете. Говорю в последний раз, оставьте меня в покое.

– Мне не нравится, что ты путаешься с копами. Она молчала, он понял, что поразил ее.

– Особенно мне не нравится, что ты проводишь время с Виком Треджиллом. Он неудачник, Ренни. Он тебя не стоит. Не стоит нас.

Несколько секунд прошло в молчании. Когда она заговорила, голос стал тоненьким.

– Вик?.. Он?..

Лозадо расплылся в улыбке. Он был прав. Она не знала.

– Бедняжка. Я думал, ты знаешь.

– И что случилось потом?

– Я же рассказывал. Десять раз как минимум. – Вик потер глаза. Их резало от недосыпа.

– Расскажи еще раз.

– Из конюшни она пошла в дом. Меня не пригласила.

– Думаешь, кто-нибудь там был?

– Я никого не видел. Чужих машин тоже не было. У меня нет оснований думать, что кто-то был внутри, но поклясться я не могу. Понял?

– Почему она тебя не пригласила?

– Думаю, она поступила резонно. Она видела меня всего один раз. И потом я появляюсь у нее на ферме с корявым объяснением, как я ее выследил? На месте женщины я бы так и поступил.

– Ладно, продолжай.

– У меня вопрос, – вмешался Тинпен. – Ты оружия там нигде не видел?

Вик щелкнул пальцами:

– Надо же, едва не забыл. Она как раз засовывала «узи» в карман своих джинсов.

Тинпен тихо выругался. Орен устало взглянул на Вика и жестом попросил его продолжать.

– Я забыл, на чем остановился.

– Она вошла в дом. Ты остался на веранде.

– Ах да. Потом появился этот старик. Тоби Роббинс. Большой, сильный на вид чувак. – Вик повторил, о чем он и Ренни с ним говорили. – Мне показалось, он относится к ней по-отечески. По поводу меня у него явно возникли подозрения. Все время как-то странно на меня поглядывал.

– А ты странно выглядишь.

Тинпен явно нарывался на неприятности, но Вик твердо решил его игнорировать. Он надеялся, что к его приходу Тинпен уже уйдет, дав ему возможность поговорить с Ореном наедине. Увы, не повезло.

Он также заметил, что фотографии Ренни, которые он сорвал со стены, были разглажены и снова повешены. Он сделал вид, что не обратил на это внимания Не хотел доставлять удовольствие этому мудаку.

– Полицейское управление Форт-Уэрта заплатит мне за ремонт машины? – спросил Вик, меняя тему разговора. – Мне это недешево обойдется, вот увидишь.

Орен только отмахнулся:

– Когда я тебя туда посылал, я просил только осмотреть территорию. Я не посылал тебя на свидание.

Вик закатил глаза:

– У нас с тобой разные точки зрения на то, что следует называть свиданием. Я не рассчитывал ее увидеть. Это была чистая случайность, а дальше все пошло своим чередом. Я просто плыл по течению. Я же не развлекаться собирался.

«На воре шапка горит», – подумал Вик про себя. Он получил большое удовольствие, наблюдая, как Ренни ухаживает за лошадями. Когда дело касалось этих животных, взаимная любовь была налицо. Только в конюшне Вик видел ее полностью счастливой.

Ему не мешал запах навоза в конюшне. Да что говорить. Даже легкий запах лошади будил ковбоя в любом техасце. А как дивно пахло свежее сено! И смотреть на Ренни, скачущей на жеребце без седла, было весьма интересное, захватывающее зрелище. Но распространяться на эту тему Вик не собирался.

– Трудно назвать уход за лошадьми свиданием, – заметил он.

– Вы пошли в кафе.

– Место, куда ходят все подряд. Мужчины в рубашках в красную и белую полоску. Никаких свечей и никакого вина. Я себе свидание иначе представляю.

– Для него не свидание, если его не трахнут.

– Тинпен! – Орен повернулся к нему. – Заткнись, понял?

Вик уже вскочил на ноги и крепко сжал кулаки.

– По крайней мере, меня могут трахнуть, Свинпен. А вот как твоя жена отыскивает то, что ты называешь членом, под этими складками жира, для меня загадка. Если, конечно, ей захочется что-то там искать, в чем я сильно сомневаюсь.

– Ради бога, кончайте препираться! – рявкнул Орен. – У нас полно работы.

– Не у меня. Я ухожу.

– Вик, подожди!

– Я уже много часов не спал, Орен. Устал.

– Я знаю, что ты устал. Мы все устали. Не стоит из-за этого раздражаться.

– Я давным-давно перестал раздражаться. Я не спал…. Черт, я даже не помню, когда я в последний раз спал. Я буду спать сутки. Увидимся.

– Он был деловым партнером ее отца.

Эта простая фраза остановила Вика. Он снова сел на металлический складной стул, откинул голову и закрыл глаза. И хотя он предполагал, что знает ответ, все же спросил:

– Кто был деловым партнером ее отца?

– Парень, которого шлепнула наша дама.

Снова проигнорировав Тинпена, Вик открыл глаза и взглянул на Орена. Тот кивнул головой.

– Я провел несколько часов в библиотеке в центре города. Мне пришлось покопаться, но эта история попала даже в наши газеты.

– Такие пикантные обычно попадают, – заметил Тинпен. – А эта настолько остренькая, пальчики оближешь.

Орен еще раз предупреждающе взглянул на него и снова повернулся к Вику:

– Его звали Раймонд Кольер. Он был убит выстрелом из пистолета в домашнем кабинете Т. Дэна Ньютона. В кабинете находилась его шестнадцатилетняя дочь Ренни.

Шестнадцать лет? Господи.

– И что?

– В смысле?

– Ты подробности знаешь?

– Их очень мало, все туманно и неясно, – сказал Орен. – Во всяком случае, в «Стар телегрэм». Я только завтра смогу попытаться что-то узнать. Мне не хотелось звонить в полицейское управление Далтона до разговора с кем-нибудь из начальства. Плохо, если это просочится через рядовых сотрудников. Если выяснится, что мы за ней наблюдаем, нам же будет хуже. – Он несколько секунд изучал Вика. – Полагаю, она не раскололась и не поведала тебе всю эту историю?

Вик немного подождал, чтобы понять, серьезно ли говорит Орен, и, когда понял, что серьезно, расхохотался.

– Ну да. Припоминаю, эта тема возникла как раз, когда она выбирала мороженое. – Орен недовольно нахмурился. Вик устало добавил: – Нет, она не рассказала мне, что с ней случилось двадцать лет назад.

– Она упоминала Лозадо? – снова влез в разговор Тинпен.

– Нет, Тинпен, она не упоминала Лозадо.

– А суд? Ее работу в жюри? – Нет.

– Ты провел с ней несколько часов. О чем же вы все это время говорили? – не отставал Тинпен.

– О приматах. Видишь ли, некоторые находятся еще в стадии эволюции. Если честно, всплыло твое имя.

– Вик, – укоряюще вставил Орен. Вик взорвался:

– Он козел. Зачем ей упоминать о Лозадо?

– Почему бы тебе нам все же не рассказать, о чем вы говорили?

– О лошадях. О ее доме. Как ей там нравится. О моей скучной работе компьютерного программиста. Ничего особенного. Обычная болтовня. Что люди говорят, когда узнают друг друга?

– Но это было не свидание. – Тинпен даже хрюкнул, как свинья.

Вик снова вскочил со стула:

– Я не желаю слушать этого урода! Орен попытался его перекричать:

– Я лишь хочу узнать твои впечатления о ней.

– Ладно, тебе нужны мои впечатления? Первое. Она ни при чем. Полагаю, ее отношения с Лозадо прекратились вместе с ударом молотка судьи. Кстати, о Лозадо. А за ним кто-нибудь следит?

– Его «Мерседес» весь день простоял в гараже, – доложил Тинпен.

– Как бы там ни было, – сказал Вик, – продолжение слежки за Ренни Ньютон – пустая трата времени. Это глупо и бессмысленно. Что она такого сделала, чтобы вызвать подозрения? Ничего. Абсолютно ничего, черт побери. А пока мы тут сидим и играем в карты, чтобы не заснуть и не прозевать ее, тот, кто пристрелил доктора Хоуэлла, тихонько смеется, потому что убийство сошло ему с рук. Ты спрашивал про мои впечатления. Теперь ты в курсе.

– Тебе нужен Лозадо так же, как и мне. Нет, больше, чем мне.

– Верно, черт побери! – закричал Вик. – Но у нее нет никаких дел с Лозадо.

– Я еще не готов с этим согласиться, – возразил Орен.

– Это твоя проблема. – Он взял шляпу.

– Ты уходишь?

– Какой догадливый.

– Домой?

– Опять попал в точку.

– В Галвестон?

– Попрощайся за меня с Грейс и девочками.

– Вик…

– До встречи, Орен.

Он повернулся к лестнице, но тут же замер на месте. На верхней ступеньке стояла Ренни.

Орен и Тинпен заметили ее одновременно с ним. Тинпен что-то пробормотал, но Вик не расслышал, все заглушал рев в ушах. Орен, который обычно держался прямо и гордо, повесил голову, как мальчишка, пойманный матерью за рассматриванием порнографического журнала. В комнате как будто стало еще более душно, трудно было дышать.

Она переводила взгляд с одного на другого и остановилась на Вике:

– Ты лжец и сукин сын.

Он решил, что на данном этапе молчание – лучшая защита. Кроме того, он понимал, что ее ярость оправдана.

Она пересекла комнату, подошла к окну и поднесла к глазам бинокль ночного видения, направив его на свой дом. Вик заметил, что у нее слегка опустились плечи, но это длилось какую-то секунду. Затем она положила бинокль на стол и повернулась к ним лицом. Именно в этот момент она заметила фотографии, развешанные Тинпеном на стене, те самые, на которых она запечатлена в разных стадиях раздевания.

Губы ее слегка приоткрылись, и краска отлила от лица, но эта первоначальная реакция быстро уступила место гневу:

– Кто из вас старший по званию? Кто несет за все это ответственность?

– Я, – ответил Орен. – Откуда вы узнали, что мы здесь? – Он с подозрением взглянул на Вика.

Вик ответил ему взглядом, в котором читалось: «Ты меня достаточно хорошо знаешь, чтобы подумать такое».

Ренни правильно поняла этот обмен взглядами.

– Уверяю вас, мистер Треджилл врет просто мастерски. Вы можете им гордиться, детектив Уэсли.

– Откуда вы узнали…

– Теперь моя очередь задавать вопросы, – резко перебила она. – Какое разумное объяснение вы можете дать слежке за моим домом?

– Вы не ответили на многие вопросы относительно убийства доктора Хоуэлла.

– И вы рассчитывали найти ответы, шпионя за мной?

– Да, мы на это надеялись.

– Так нашли? – Нет.

– Вы и телефон мой прослушивали? – Нет.

– Следили за мной на работе?

– До известной степени, – признал он.

– Вы самым возмутительным образом вмешались в мою личную жизнь. Вашему начальству завтра утром придется давать объяснения моему адвокату.

– Мое начальство дало «добро» на наблюдение за вами, доктор Ньютон.

– Это не наблюдение. Это подглядывание в окно. Это… – Она с отвращением взглянула на фотографии, затем направилась к лестнице вне себя от ярости. – Вы будете иметь дело с моим адвокатом.

Она сбежала вниз по лестнице.

– Ну, теперь мы вляпались основательно.

Вика мнение Тинпена не интересовало. Он кинулся вниз по лестнице за Ренни, догнал ее недалеко от ее дома и схватил за руку:

– Ренни.

– Отпусти меня.

– Я хочу объяснить. – Она попыталась вырваться, но он держал ее крепко. – Послушай, я должен это сказать.

– Мне плевать на все, что ты можешь сказать.

– Пожалуйста, Ренни.

– Пошел к черту.

– Я совсем не горжусь собой.

Она перестала вырываться и взглянула на него. Потом с горечью рассмеялась:

– Почему же? Есть ведь чем гордиться, офицер Треджилл. Вы так убедительно сыграли роль прекрасного незнакомца. Но меня-то вы уже неплохо знали, верно? По тем фотографиям на стене?

– Я вполне понимаю, почему вы на меня злитесь.

– Не льстите себе. – Она выдернула руку. Глаза блестели. – Я достаточно безразлично к вам отношусь, так зачем мне злиться? Вы настолько мало для меня значите, что даже разозлить меня не в состоянии. Мне бы хотелось вообще никогда вас не видеть. И я не желаю видеть вас впредь. Никак – ни случайно, ни с помощью хитрости. Никогда.

Вик больше не пытался задержать ее. Просто смотрел, как она поворачивается и бежит прочь. Он стоял так, пока она не скрылась за углом.

14

Ему захотелось напиться.

Чтобы выполнить это всепоглощающее желание, он выбрал бар на Сандэнс-сквер. В этом популярном питейном заведении он и сидел, сгорбившись над своей второй, а может, третьей порцией бурбона.

Он не случайно выбрал этот бар. Вообще-то он предпочел бы чего-нибудь попроще, где напитки крепче, музыка печальней и клиенты более несчастливы. Но этот бар находился прямо напротив дома, где Рикки Рой Лозадо жил, как гребаный миллионер, на деньги, полученные за заказные убийства.

Благополучие Лозадо еще больше растравляло душу Вика, а в этот вечер ему казалось правильным громоздить одну неприятность на другую.

Близость роскошного логова Лозадо в сочетании с тем, что он сам ощущал себя последним дерьмом, заставили его прийти к выводу, что ему потребуется по меньшей мере еще пара порций, чтобы почувствовать себя хоть немного лучше.

– Эй, ковбой, что это ты пьешь в одиночестве?

У молодой женщины, которая плюхнулась рядом с ним на стул, были крашеные черные волосы, а на ее красной футболке поперек груди серебряными буквами было написано: «Можешь прозакладывать свою задницу, они настоящие».

– Хочу сразу предупредить, мисс, я сегодня в дурном расположении духа. Потому и пью один.

– Спорю, я смогу выдержать ваше общество.

Вик пожал плечами и жестом подозвал бармена. Она заказала бурбон со льдом, то же, что и у него. Она поблагодарила его за выпивку.

– Меня зовут Салли.

– Рад познакомиться, Салли. Я Вик.

– Так почему грустим, Рик? Поссорился со своей дражайшей половиной?

Он не стал поправлять ее.

– Некоторым образом.

– Беда.

– Еще бы.

– Из-за чего поцапались?

– В смысле – расстались? Я сделал глупость. Не сказал правды. Потерял доверие. Сама знаешь, как это бывает.

– С мужиками это бывает сплошь и рядом, – сказала она с обреченностью опытного человека. – Интересно, почему?

– Наверное, в натуре заложено.

– Скорее потому, что все вы одинаковые. – Она отпила большой глоток и попыталась исправить настроение, широко улыбнувшись. – Сменим тему. Чем ты занимаешься?

– Когда?

– В смысле работы.

– А. Ты же догадалась. Я ковбой.

– Правда? Я же шутила. Что ты за ковбой?

– Сегодня утром я работал в конюшне с лошадьми, сено им задавал и все такое.

Он мысленно сравнивал Ренни, которая с такой любовью ухаживала за своими лошадями, с той Ренни, которая отчитала трио лучших копов Форт-Уэрта. Доктор Ньютон умела не только ювелирно работать скальпелем, она и за словом в карман не лезла. Он постарался выбросить из головы это видение и спросил Салли, чем она зарабатывает на жизнь.

– Я исполнительница экзотических танцев. – Она с хитрой улыбкой взглянула на него и шевельнулась так, что серебряные буквы на груди засверкали.

На Вика ее телодвижение впечатления не произвело, но он притворился. Какой смысл, если еще один человек будет чувствовать себя последним дерьмом.

– Ух ты!

Она польщенно хихикнула.

– Где ты выступаешь? Улыбка исчезла.

– Понимаешь, я еще нигде не выступаю. Пока только пробуюсь. А сейчас у меня временная работа. Вон там. Убираюсь. – Она кивнула в сторону высотного дома.

Вик оказался крепче бурбона и мгновенно насторожился. Стараясь скрыть свою внезапную заинтересованность, он улыбнулся.

– Дай мне знать, когда тебя примут в танцовщицы. Мне бы хотелось посмотреть.

Она положила руку ему на бедро.

– Могу тебе устроить индивидуальный просмотр. Бесплатно.

– Где? Вон там? – Он кивком головы показал на высотный дом. – Ты там живешь?

– Ну, как же. – Она фыркнула. – Можно подумать, я могу себе такое позволить.

– Мне всегда хотелось хоть одним глазком увидеть, что там внутри. – Он с тоской взглянул на фасад здания. – Убедиться, что внутри так же наворочено, как и снаружи.

– Наворочено дай бог, можешь быть уверен. Там только богатые живут.

– Например?

Она осторожно оглянулась.

– Я не должна рассказывать о жильцах. Если нас ловят за такими разговорами, тут же увольняют.

– Ну, конечно. Я понимаю.

– Это вроде как охрана личной жизни.

– Конечно, конечно. – Вик повернулся к телевизору и сделал вид, что необычайно увлекся «Великолепной семеркой», которую показывали с выключенным звуком.

– Но, думаю, тебе можно доверять. – Салли прижалась ногой к его ноге.

Снова завладев его вниманием, она наклонилась так близко, чтобы он смог разобрать ее шепот. Тяжелая грудь легла ему на руку.

– Ты знаешь парня, который участвует в гонках на машинах?

Вик назвал гонщика, который, как он знал, жил в Форт-Уэрте. Салли энергично кивнула:

– Десять Б.

– Честно? Какой он?

– Милый. Но его жена! – Она скорчила уродливую гримасу. – Сука, каких поискать.

– А другие знаменитости?

– Прошлый сезон жил один из «ковбоев», но его перекупили, и он переехал. Есть еще пожилая леди на пятом этаже, она снималась в «Даллесе», только я не знаю, в какой роли и как ее зовут.

– Гмм. – Он снова сделал вид, что потерял интерес, и взглянул на крупный план героического Юла Бриннера. Рука Салли скользнула поближе к его паху.

– Ты видел в новостях парня, который открутился от обвинения в убийстве?

Вик постарался ничем не выдать свой интерес.

– Убийстве? Не думаю. Давно?

– Пару недель назад. Его зовут Лозадо.

– Ах да, припоминаю. Ты его знаешь?

Она подвинулась так близко, что он удивился, как это она умудряется не свалиться со своего стула.

– Мы с ним… близки. Его квартира на том этаже, где я убираюсь. Пентхаус. Я все время в его квартире. И не только ради уборки. – Она многозначительно подняла брови.

– Ты, верно, шутишь? С убийцей?

– Шшш. – Она нервно оглянулась. – Его же оправдали, забыл? Я с ним сплю.

– Да будет тебе. – Вик недоверчиво отвернулся.

– Клянусь.

Он понизил голос до заговорщического шепота:

– Он делает это по-другому, чем, скажем, обычные парни?

Она серьезно задумалась, прежде чем ответить.

– Да нет. То же самое. Мы поигрались всего несколько раз. Чаще он хочет только минет. И знаешь, что странно? – Она подвинулась еще ближе. – У него там совсем нет волос.

– Да? А что с ними случилось?

– Он их сбривает.

Вик позволил своей челюсти отвиснуть.

– Врешь!

– Клянусь.

Вик взглянул на нее с наигранным уважением и восхищением.

– Так ты подружка этого парня?

– Ну, в общем, да. – Салли опустила глаза и провела пальцем по его руке. – То есть он от меня без ума и все такое. Он просто не привык показывать свои чувства, понимаешь?

– А ты его с другими женщинами видела? – Нет.

– Он никого не приводил в свои апартаменты? – Нет.

– Уверена?

– Я бы знала. Я обращаю внимание на детали. И можешь мне поверить, я смотрю в оба глаза, когда убираюсь. Постоянно боюсь наткнуться на этих проклятых скорпионов.

– Скорпионов?

Вик знал об увлечении Лозадо этой пакостью, но испытал весьма неприятные чувства, когда Салли подробно рассказывала ему об аквариуме с искусственным климатом.

– Когда я там, я все время начеку.

– А как насчет телефона? Ты когда-нибудь снимала там трубку?

– Ты что? Меня бы тут же выгнали. Кроме того, он пользуется только сотовым.

– Ты когда-нибудь слышала, чтобы он по нему говорил?

– Однажды, но слов я не разобрала.

– Значит, не знаешь, с кем он говорил, может, с женщиной?

Она немного отодвинулась и странно посмотрела на него.

– Эй, в чем дело? – Он засмеялся и похлопал ее по руке, все еще лежащей на его бедре. – Пытаюсь тебе помочь, Салли. Но похоже на то, что соперницы у тебя нет.

Она снова прижалась к нему. Теперь на его руке покоились уже обе сиськи.

– А ты клевый, Вик. Хочешь, поедем ко мне? У меня есть выпивка.

– Эй, я не хочу, чтобы этот твой Лозадо имел на меня зуб.

– Я встречаюсь и с другими парнями.

– А я думал, он тебе нравится.

– Нравится. Он красивый, а какую одежду носит, просто отпад.

– Богатый, значит.

– Это наверняка.

– Тогда в чем проблема?

– Понимаешь, он… немного меня пугает.

– Он тебя бьет?

– Нет. То есть он не бьет, но вот вчера вечером он предупредил меня не говорить о нем…

– Вик, какого черта ты здесь делаешь?

Вик круто повернулся. За ним стоял разгневанный Орен.

Салли сердито спросила:

– Кто это еще?

– Мой партнер. Орен, познакомься с Салли.

– Так ты гомик? – завопила она, как резаная.

Ее крик привлек внимание почти всех в баре. Даже Стив Маккуин внимательно взглянул с телевизионного экрана. Салли соскочила со стула так резко, что ее груди, которыми она так гордилась, закачались, как пара надувных шаров. Затем она гордо удалилась.

– Я все же приду когда-нибудь посмотреть, как ты танцуешь! – крикнул Вик ей вслед.

– Чтоб ты сдох, – услышал он в ответ.

Орен схватил его за воротник и практически выволок из бара. Когда они оказались на улице, он тряхнул его так, что Вик едва не упал.

– Я по всему городу тебя разыскиваю. Вик повернулся:

– Еще раз толкнешь меня, Орен, пожалеешь.

По лицу Орена было видно, что он готов не только толкнуть его, но и отвесить ему хорошую затрещину.

– Я каждому копу в отделении велел разыскивать твой пикап.

– Это зачем еще?

– Потому что я боюсь, что ты сделаешь какую-нибудь глупость. – Орен несколько раз глубоко вздохнул, будто пытался справиться со своим гневом. – Что с тобой творится, Вик?

– Ничего.

– Как же, ничего. Ты дуешься, на взводе, ни с чем не соглашаешься. Споришь. Возражаешь. Тинпен был прав, назвав тебя придурком.

– Тогда почему бы вам с Тинпеном не встретиться и не отсосать друг у друга? Я еду домой.

Орен схватил Вика за плечо и прижал его к стене. Орен начал свою работу в полиции с крутых районов, где было полно разных банд и наркоманов, но он добился там всеобщего уважения. Его боялись даже самые подлые из подлых. Его и Джо.

– На этот раз я не дам тебе улизнуть. Слишком просто. Тебя что-то скребет, и я должен знать, что именно. Если бы Джо был здесь…

– Но его нет! – крикнул Вик.

– Если бы он был, – рявкнул Орен, – он бы из тебя котлету сделал!

– Оставь меня в покое, черт возьми. – Вик оттолкнул его, понимая, что смог это сделать только потому, что Орен позволил.

– Дело в ней? Вик обернулся.

– В ком?

Орен покачал головой и посмотрел на него со смесью печали и жалости.

– С ней лучше не связываться, Вик. Шлюха в докторском халате.

– Неправда.

– Ты сам слышал, что люди рассказывают. Там, в Далтоне. Она трахалась…

Вик было замахнулся, но тут в действие вступила последняя порция бурбона. Она повлияла на скорость и точность. Он попал Орену в плечо, в гору железных мускулов. Орен тут же вмазал Вику в подбородок. Вик даже услышал, как лопнула кожа, почувствовал, как потекла кровь.

К счастью, когда его колени подогнулись, Орен схватил его за грудки. Он притянул Вика к себе, лицом к лицу.

– За несколько дней до того, как он был убит, жена Раймонда Кольера подала заявление о разводе. Она обвиняла его в супружеской измене. Догадайся, с кем?

Прежде чем оставить весь выпитый бурбон на мостовой, Вик оттолкнул Орена. Потом повернулся и пошел к парковке, где он оставил свой пикап и где, очевидно, его и засекли полицейские из дорожной службы. Не так уж сложно было Орену его найти.

– Вик!

Он остановился, медленно повернулся и с угрозой показал на Орена пальцем.

– Если еще раз посмеешь говорить о ней в таком тоне… – Вик тяжело дышал. Скорее задыхался. Он был не в состоянии даже сформулировать свою угрозу. Поэтому он удовлетворился тем, что сказал: – Не делай этого, Орен. Не делай.

– Тебе нельзя садиться за руль. Давай я отвезу тебя в мотель. Или к себе домой.

Вик отвернулся и зашагал дальше.

Лозадо наблюдал за ссорой между Виком и бывшим напарником Джо Треджилла, Ореном Уэсли, с водительского сиденья своего джипа, стоящего на платной стоянке через дорогу. Он не мог слышать слов, слишком далеко, но они явно ссорились. Ошибиться тут было невозможно.

К его удовольствию, они даже обменялись ударами. На это он и не надеялся. Разброд и шатание в стройных рядах. Драчка между хорошими друзьями. Все, с кем только имел дело Вик Треджилл, на него злились. Великолепно.

Несколько часов назад Лозадо получил истинное удовольствие, рассказав Ренни о профессии Вика. Пока она это переваривала, он добавил еще информации. Она находится под наблюдением полицейского управления Форт-Уэрта.

Еще раньше Лозадо следовал за Виком до дома, который якобы перестраивался. Поскольку ему неоднократно приходилось самому находиться под слежкой, он хорошо знал все признаки: перед домом припаркованы три машины, включая пикап Вика. Повсюду разбросаны строительные материалы, но никаких следов работы. Пустой мусорный бак перед домом. Знакомый реквизит, он все это видел, когда полиция пыталась неуклюже наблюдать за ним. Безумно нелепо даже думать, что такая слежка может к чему-то привести!

– Они наблюдают за тобой из дома наискосок через дорогу, – сказал он Ренни.

– Вы лжете.

– К сожалению, это правда, моя радость.

– Зачем им следить за мной?

– Полагаю, из-за твоего убитого коллеги. Она холодно ответила:

– Я вам не верю.

Но на самом деле поверила. Бросила трубку и через несколько секунд выбежала из дверей и устремилась к названному им дому. Внутри она пробыла несколько минут, потом вышла, явно расстроенная. За ней бежал Треджилл.

Никто из них не обратил внимания на стоящую рядом машину. Да и не существовало документов, которые бы связали его с ней. Полиция понятия не имела, как ее разыскать. Они таскались за его «Мерседесом», и он это терпел. Но когда он хотел избавиться от «хвоста», то брал джип.

Он так удачно поставил машину, что слышал, о чем говорили Ренни и Вик. Она заявила ему, что никогда больше не захочет его видеть. Господи, вот это зрелище – его Ренни прогоняет Вика, причем делает это в выражениях, которые даже такой тупой коп, как он, не может не понять.

Со своего места Лозадо ощущал исходящие от нее горячие волны. Он почувствовал эрекцию. Если она занимается любовью хотя бы с десятой долей этого жара, то оправдает все его ожидания.

Она вернулась домой. Лозадо ничего так не хотелось, как присоединиться к ней и начать второй этап соблазнения, но, к сожалению, сейчас он должен заняться Треджиллом. Лозадо доехал до бара, куда Вик направился, чтобы утопить в вине свои печали.

«Бедняжка Вик», – подумал Лозадо, наблюдая, как тот уходит. Сначала его прогнала Ренни, теперь он рассорился со своим старинным другом. Нахальный ублюдок уже не казался таким нахальным.

Неожиданный стук в окно заставил его вздрогнуть. Через долю секунды в его руке оказался маленький пистолет, направленный прямо в изумленное лицо Салли Хортон.

– Господи, да это всего лишь я! – воскликнула она. – Что ты здесь делаешь?

Лозадо жутко хотелось пристрелить ее на месте за то, что она привлекла к нему внимание посторонних. Уэсли все еще стоял на другой стороне улицы, разговаривая с полицейским, который патрулировал площадь на велосипеде.

– Убирайся.

– Можно мне побыть с тобой? – заныла она. Лозадо протянул руку и открыл дверцу. Лучше пусть сидит в машине, чем орет через стекло. Салли забралась на сиденье.

– А где твой «Мерседес»? Хотя эта машинка тоже клевая. – Она провела рукой по мягкому кожаному сиденью.

Лозадо наблюдал за Уэсли. Она проследила за его взглядом.

– Он «голубой». Лозадо повернулся к ней: – Что?

– Он гомик.

Уэсли был человеком семейным. Лозадо всегда был в курсе таких вещей. У этого копа была жена и две дочери.

– Почему ты думаешь, что он «голубой»?

– Я одного парня в баре встретила. Он купил мне выпить. И все вроде шло путем, когда вошел вон тот тип. Злой, как черт. Выяснилось, что они партнеры.

Неужели она разговаривала с Треджиллом?

– Тот, другой парень, тоже черный? Она покачала головой.

– Блондин с голубыми глазами. Ковбой. Выглядит крутым, но милый.

Треджилл.

– Я не люблю гомиков, как бы мило они ни выглядели. – Салли протянула руку и погладила его ширинку. – Слушай, эта твоя пушка меня здорово завела. Как и твой пистолет. – Она засмеялась своей собственной дурацкой шутке.

– О чем вы разговаривали?

– Мы с ковбоем? Я рассказала ему, что мечтаю стать танцовщицей. И еще я рассказала ему о парне, который мне нравится и которому нравлюсь я. Догадайся, о ком?

Лозадо заставил себя улыбнуться.

– Уж не обо мне ли?

Она радостно ущипнула его.

– И он сказал…

– Ковбой?

– Ага, он сказал, что раз в твоей квартире не бывает женщин, то у меня, скорее всего, нет соперниц. А ты что скажешь?

Лозадо протянул руку и потрогал ее сосок прямо через идиотскую футболку.

– Откуда он узнал, что у меня не бывает женщин? Он спрашивал?

– Ну да, но я ему сказала… – Внезапно она замолчала и с опаской взглянула на него. – Я ничегошеньки ему не сказала. Ты не велел мне говорить о тебе, вот я и не стала. В смысле, не называла твоего имени.