Дэнни Бойд (№6) - Смертельный блюз

Но потом вновь звучала музыка, от которой веяло похоронами...

Муллинс ввел нас всех в транс. Иначе как объяснить, почему мы не услышали, что среди нас появился новый человек. И только тогда, когда он хлопнул дверью, музыка оборвалась... и мы уставились на вошедшего.

— Хелло! — он оглядел нашу разношерстную компанию. — Я ищу мистера Эдварда Вулриха.

Гость выглядел импозантно: хорошо одет, великолепно пострижен, вежлив. Ему было где-то за сорок. Тело не содержало ни грамма лишнего веса. Я понимаю: массаж, теннис, режим... Усы придавали солидность... Самое интересное, что этот человек мог оказаться и миллионером, и гангстером, и официантом из дорогого ресторана.

Его слова об Эдди Вулрихе повисли в воздухе, но Туша оказался проворнее остальных:

— Вулрих придет! — уверенно пообещал он. — А ты, приятель, присоединяйся к нам, — Мэрфи повернулся к Элен: — Виски еще есть?

У Элен Фицрой загорелись глаза: она признала в вошедшем Мужчину-с-большой-буквы. Ее музыкальный голос обрел новые обертоны:

— Виски, разумеется... Я буду рада... смешать вам коктейль...

— Благодарю.

Этот дуэт мне не понравился. Усатый дамский угодник таил в себе опасность, а опасность я хорошо чую.

Он внимательно посмотрел на брюнетку, ловко орудовавшую бутылками и бокалами, но не улыбнулся, как я ожидал, а произнес неожиданно плоским голосом:

— Вы — Элен Фицрой, да? Вы поете в Самба-клубе?

Элен жеманно выпятила губки, выставила грудь; ткань натянулась и едва не лопнула на радость осоловевшим от музыки и безделья Туше и Лапчатому. Впрочем, Элен старалась не для них. Объектом номер один был усач.

— Вы знаете меня? Да, я пою в Самба-клубе. Вы мой поклонник?

Она протянула ему бокал с виски так, словно это была чаша драгоценного напитка. Девочка сделала ставку. Я для нее уже не существовал: она работала на клиента, который ее устраивал больше.

— Скажите, по каким дням вы заходите в Самба-клуб? Я буду петь только для вас, — сказала она.

Мужчина отпил глоток и усмехнулся в усы:

— Раньше я бывал в клубе очень редко, но теперь... Теперь буду постоянно...

Элен от удовольствия зажмурилась.

— Дело в том, что... — он отпил еще виски, — я хозяин этого заведения.

— Как?! — Элен протрезвела. — Хозяин Самба-клуба — Эдди Вулрих!

— Он был им до вчерашнего дня. Эдвард Вулрих взял большие деньги под залог имущества и недвижимости и не смог вернуть их в срок... Имущество перешло ко мне. Но это не все. Мистер Вулрих должен мне крупную сумму. Собственно говоря, ради этого я и пришел. Хочу расставить точки над "i".

— Кто вы? — прошептала Элен; лоск облупился с нее, как краска с елочной игрушки.

— Грег Бейли.

— Послушай, приятель, — Туша вразвалку подошел к Бейли, — мы тут раньше тебя пометили территорию и заняли посты. Вулрих должен нашему шефу двадцать тысяч. Сначала мы с Лапчатым вытрясем наш должок, а уж потом ты выбивай свои денежки.

— Должен вас разочаровать, — миролюбиво ответил Бейли. — У Вулриха нет денег, он не заплатит ни вам, ни мне ни цента.

— И куда же этот мешок подевал свои миллионы?

Туша съежился.

— Растранжирил, — флегматично произнес Бейли, — прокутил, промотал... Короче, он пуст. Я должен утрясти с ним кое-какие дела, иначе не пришел бы на яхту. Взять с Вулриха нечего.

— Шеф обещал отвинтить нам носы, если мы не принесем в зубах эти двадцать тысяч, — пророкотал Мэрфи.

— Боюсь, что вы лишитесь и носов, и зубов, — весело ответил усатый. — Вашему шефу не на что рассчитывать. Он получит свой долг назад только от ... мертвого Эдди.

— Мертвого? — запищал этот кастрат Лапчатый. — На что ты намекаешь?

— Эдвард Вулрих застраховал свою жизнь на большую сумму. Мне известна сумма его страховки — двести пятьдесят тысяч долларов. Тут хватило бы и вам, и мне, и всем остальным кредиторам. Но Вулрих здоров и бодр, и глупо думать, что не сегодня-завтра он умрет.

— Здоров и бодр! — передразнил Туша. — Знавал я более здоровых, пока у них над ухом не щелкал курок... Чего не бывает в жизни...

Лапчатый подошел к приятелю и посмотрел на него снизу вверх:

— Позвони шефу! Ему так нужны эти деньги.

— Н-да... Расстроится, бедняга... — сказал я с сарказмом. — И кто ваш шеф?

— Король казино! — с торжеством в голосе произнес Туша. — Луи Барон!

— Невада?

— Лас-Вегас!

— Значит, Эдди Вулрих проигрался в пух и прах в Лас-Вегасе, за карточным столом?

— И должен Барону двадцать «кусков», — скорее, заухал, чем засмеялся Туша. — Эй, дорогая, плесни мне еще виски.

Элен не шелохнулась.

С того момента, как Грег Бейли сказал о перепродаже клуба и мотовстве Эдди, Элен Фицрой впала в глубокую задумчивость и апатию.

Туша яростным басом шептался о чем-то с мозгляком Лапчатым, потом они перестали препираться и настроились на выпивку, хотя перед этим вылакали недельный запас виски.

Грег Бейли вышел на палубу.

Москат Муллинс затянул «Уличный блюз», уводя мелодию в самые темные закоулки своей души.

Я не заметил, как подошла Эйприл Мауэр и села рядом со мной. Я курил, она пододвинула пепельницу.

— Что будете делать, мистер Бойд?

— Странно, что вы еще помните мое имя...

Обиды на секретаршу прошли, но досада осталась.

— Я полагаю, — медленно начала Эйприл, — Эдди может догадаться, что и кто его ждет на яхте. Мистер Бейли, разумеется, сказал правду: Эдди пуст. Вряд ли он вернется сюда... Я полагаю... — повторила она, — Эдди уже собирает свои вещички, чтобы занять место в самолете. А ведь главная его «вещичка» — это...

— Глория!

Глава 3

Мне не стоило труда улизнуть из рубки незамеченным. Я слетел по трапу, как ветер, и бросился в ресторан. Но не потому, что был голоден. Вернее, потому. Однако мой голод можно было утолить не анчоусами и антрекотами, а жирной порцией информации.

В качестве поставщика такой информации я выбрал бармена. Обойдя столики и протиснувшись сквозь танцующих, я подошел к бармену в полной боевой готовности: во всех карманах лежали банкноты разного достоинства.

— Добрый вечер! — сказал я. — Не подскажете, где бы я мог найти Глорию ван Равен и ее спутника мистера Вулриха?

— Ничем не могу помочь, — дежурная улыбка человека за стойкой перешла с меня на другого клиента.

Я вытащил из правого кармана пять долларов и ладонью придвинул бумажку к бармену. Он вздохнул, но не шелохнулся.

Я добавил еще одну бумажку с цифрой двадцать.

Бармен взял стакан и стал тщательно его полировать мягкой бумагой.

— У вас большие запросы! — я был вынужден залезть в левый карман. — Хотелось бы знать, как далеко простираются ваши намерения.

— Пятьдесят баксов.

Я оценил краткость и выложил на стойку недостающие доллары. Бармен, не глядя, смахнул их куда-то вниз, себе под ноги, и наморщил лоб.

— Кажется, я припоминаю ваших друзей. Глория и Эдди, вы говорите? Странная штука, эта память... Да, они были здесь и ушли.

— Куда?

— Люди приходят к нам, веселятся, танцуют, а потом уединяются вон в тех бунгало, что по ту сторону дороги. Ваши знакомые сделали то же самое.

— И в каком именно бунгало они уединились?

— Разве я могу это знать?

Он сделал такое удивленное лицо, что я чуть было не поверил пройдохе с белой бабочкой на шее.

Однако я подумал и залез во внутренний карман. Достал еще несколько купюр. Бармен наблюдал за моими телодвижениями с неподдельным интересом.

— Узнайте, пожалуйста, — сказал я.

— Попробую, — ответил он и направился к телефону.

Я не успел выкурить сигарету, как этот пожиратель моих банкнот вернулся с приятным известием:

— Вы можете смело идти в бунгало номер 73. Домик неподалеку. Вы застукаете милашку без хлопот.

Он решил, что это любовные дела, а я не стал его разочаровывать.

— Спасибо.

— О'кей. Но учтите: многие бунгало пустуют. Ваши шаги можно услышать, если будете топать, как носорог.

Бармен был прав: скрип моих ботинок звучал в тишине довольно громко. Я шел вдоль ряда пустых домиков и наконец обнаружил тот, на котором красовался номер 73.

Из домика доносились чьи-то голоса. Там горел свет, но окно было плотно зашторено.

Я постучал. Голоса умолкли. Я начал барабанить. Мне не открывали.

Но вот дверь приоткрылась, и я увидел Эдди Вулриха Второго собственной персоной.

Несомненно, этот парень был отмечен печатью благородного происхождения. Красив, породист... Блондин с голубыми глазами... Но лицо заплыло жирком, щеки отвисли, глаза были налиты кровью...

— Что за скотина ломится в мою дверь? — задышал он алкогольными парами.

— Я ищу Глорию ван Равен. Мне сказали, что...

Это был бесполезный разговор, поэтому, слегка подтолкнув Эдди в грудь, я ввалился в домик.

Глория была здесь!

Я увидел золото ее волос, розовую кожу, как у младенца, и пышный бюст, слегка прикрытый шелковым бельем — сексуально черного цвета. На красотке были еще черные шорты или спортивные трусы — так сразу я не рассмотрел. Глория выглядела точно так же, как в том, запрещенном к показу фильме, который мне удалось посмотреть в другом штате, где цензура пропускает «мягкое» порно.

Мы обалдело глядели один на другого.

Глория ван Равен не ожидала появления постороннего мужчины, а я забыл, зачем сюда пришел.

Вулрих попытался налить себе виски и смахнул бутылку на пол. Она покатилась, громыхая, и мы очнулись.

— Кто вы? Что вы здесь делаете? — резко спросила кинозвезда.

Она не смущалась своего полуголого вида, хотя и бросила беглый взгляд на спинку стула, где висела белая с серебристым кантом юбка и черная с кружевом блузка.

— Меня зовут Дэнни Бойд, — смиренно ответил я. — Послан Гугенхеймером с целью вернуть вас на съемочную площадку.

— Гугги нервничает, — Глория обнажила в полуулыбке зубы, — плевать мне на него. Уходите!

— Только вместе с вами! — я показал ей два ряда своих красивых зубов.

— Глория приедет, — заплетающимся языком пообещал Эдди. — А сейчас... я вас... стукну... если вы...

— Если вы меня стукнете, мальчик, я буду вынужден пересчитать кости в вашем скелете. А с Глорией мы полетим в Голливуд.

Эдди начал трезветь. Очевидно, моя напористость возымела действие.

— Глория останется здесь... И если полетит... куда-нибудь... то только со мной и туда, куда захочу я.

— Ничего не выйдет. Я получил от Гугенхеймера карт-бланш. Я привезу Глорию ван Равен ко вторнику хоть в спальном мешке, хоть в смирительной рубашке. Но во вторник съемки состоятся!

Конечно, я блефовал и пугал их своими полномочиями, которых на самом деле не было. Гугенхеймер велел доставить красотку, в которую он вложил немало денег, целой, невредимой и в рабочем настроении.

Вулриха я провел: он начал блеять какую-то чушь насчет гражданских прав.

Но Глория оценивала ситуацию иначе: она знала порядки на студии.

— Можете не волноваться, — сказала она холодно. — Не в моих интересах срывать контракт. Я буду во вторник сниматься у Гугенхеймера. Но сейчас — проваливайте и не смейте беспокоить меня.

— Нет, моя дорогая. Мы вместе выйдем отсюда. Можете в таком виде... он прекрасен, и прохожие будут в восторге, — я сделал рукой отмашку в воздухе от подбородка до бедер, — можете одеться, — кивнул на спинку кресла с одеждой.

— Откуда взялся этот сумасшедший? — Глория теряла терпение.

— Вам ясно сказали — проваливайте! — добавил Эдди.

— Провалились на самом деле вы, Вулрих Второй, — улыбнулся я. — Не пройдет и пяти минут, как Глория поймет это и пойдет со мной.

— Наглец! Идиот!

— Вы пригласили на яхту певицу Элен Фицрой и трубача Моската Муллинса, чтобы они ублажали ваших кредиторов? — невинным голосом поинтересовался я.

— Что за ерунду вы несете! — взревел Вулрих.

Глория навострила ушки:

— На яхте что-то происходит?

— Да, мисс. Там сидит замечательная компания. Сначала явились двое бандитов — посланцы карточного туза из Лас-Вегаса или еще черт знает откуда. Ну-ка, Эдди, вспоминайте, кому вы проиграли двадцать тысяч! Луи Барону! Правильно.

— Какой Луи Барон? — ястребиным оком посмотрела на любовника Глория.

— Один шулер... Всегда он торопится! Я хотел выслать ему чек, — пробурчал Эдди.

Выждав паузу, я продолжил:

— Потом к нам в рубку заглянул настоящий джентльмен. Вы не знаете, Эдди, как зовут усатого лощеного господина? Его зовут Грегом Бейли, и он новый владелец Самба-клуба. Между прочим, в отличие от вас Элен Фицрой, когда узнала эту новость, чуть не грохнулась с табурета.

— Мразь! — крикнул Вулрих, глаза его чуть не вылезли из орбит.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.