Рик Холман (№23) - Куда исчезла Чарити?

— Чарити была похищена отсюда, — сказал я. — Похитители забрали вещи из ее комнаты, чтобы это выглядело так, словно она ушла по собственной воле. И именно Эрл Рэймонд организовал всю эту акцию.

— Откуда вы знаете? — с любопытством спросила она.

— Не важно. Так или иначе, я не могу пока это доказать. Вы по-прежнему можете мне верить только на слово. Понимаю, что для вас это звучит не очень убедительно.

— Думаю, мне следует подавать ужин, — спохватилась она. — Пока не поздно.

Ужин состоял из нежного холодного фаршированного омара и охлажденного белого кьянти. Даниэла извинилась за то, что подала только одно блюдо (которое, пожалуй, можно было считать за два), потом объяснила:

— Я полагала, что легкий ужин для нас более уместен. Тяжело стоять по горло в горячем серном источнике, слишком плотно наевшись.

— Стоять по горло в горячем серном источнике? — уныло переспросил я. — Это то, чем мы собираемся заниматься?

— Это наиболее эффективная терапия для Чарити, — ответила она.

— А почему нельзя сделать так, чтобы она стояла по горло в грязи, а мы сидели где-нибудь рядом на камушке и разговаривали с ней? — поинтересовался я.

— Групповая терапия так просто не работает, — снисходительно улыбнулась она. — Мы должны быть все вместе в воде и находиться в физическом контакте, чтобы наши тела могли расслабиться и почувствовать взаимное доверие. Тогда наши эмоции освободятся и выйдут на поверхность.

— И Сара Маннинг будет там же, по шею в грязи, вместе с нами?

— Разумеется.

— Это мне уже нравится немножко больше! Под конец ужина она подала черный кофе и коньяк. Я предложил ей сигарету, она отказалась, но мне курить разрешила. Между нами по-прежнему был барьер, но уже не такой ощутимый, как вначале.

— Вся идея групповой терапии состоит в том, чтобы избавить людей от их зажимов, — внезапно стала объяснять Даниэла. — Поэтому они должны рассказывать о себе честно и объективно. Надо, чтобы их враждебность, агрессия, страхи проявились открыто, чтобы они не стеснялись говорить о них. Это выглядит так: шесть или восемь человек орут друг на друга или плачут. Можете быть уверены: вам не будет скучно!

— Я верю вам, — искренне сказал я. Она посмотрела на часы:

— Думаю, будет лучше, если мы, три женщины, спустимся к источнику первыми, а вы присоединитесь к нам через несколько минут. Подождите, я сейчас приду.

К тому времени, когда я докурил сигарету, она вернулась в комнату. На ней был купальный халат до колен.

— Я оставила вам халат в спальне, — сказала она. — Вы можете переодеться там, когда я уйду.

— Переодеться?

— А вы собираетесь залезть в серный источник во всем своем наряде?

— Мы там будем голыми?

— Конечно! — подтвердила она. — Сейчас я зайду за Чарити и Сарой Маннинг. Дайте мне на это десять минут, а потом спускайтесь вниз и присоединяйтесь к нам. Вы знаете, как пройти к офису?

— Знаю, — кивнул я.

— Прямо позади него вы найдете тропинку, которая ведет вниз. Идите по ней, и вы не заблудитесь. Источник находится в естественном скальном образовании, из которого получился небольшой бассейн футов пять глубиной. Даже те, кто не умеет плавать, не боятся заходить в него.

— Звучит весьма забавно!

— И вот еще что, Рик. Я начну разговор, но вам надо будет присоединиться к нему, а то остальные двое не будут контактировать с нами. Возможно, вам будет трудно сохранить спокойствие, но, если вы рассердитесь, ничего страшного. Не забывайте, что главная цель — помочь Чарити!

— Не забуду, — пообещал я.

Ее темные глаза вдруг вспыхнули.

— Если так — да поможет вам Бог.

Она повернулась и вышла из комнаты. Услышав, как за ней закрылась входная дверь, я встал из-за стола и пошел в спальню. На кровати лежал приготовленный для меня купальный халат, а, рядом с ним — ее черная шелковая блузка и брюки. Я снял свою одежду и тоже положил рядом. Потом, подумав, засунул под нее свой пистолет в кобуре. Посмотрев на часы, я понял, что, согласно ее инструкциям, мне надо ждать еще пять минут, поэтому я вернулся в столовую, чтобы выпить еще бокал кьянти. Пять минут пролетели, как пять секунд, и я вышел навстречу вечерней прохладе решительно, если не сказать — храбро.

Как и сказала Даниэла, найти тропинку позади офиса не составило труда. Половинка убывающей луны рано появилась на небе и светила достаточно ярко. Каменный бассейн вдруг появился прямо передо мной, и когда я подошел ближе, то увидел над поверхностью воды три головы, повернувшиеся в мою сторону.

— Присоединяйся к нам, Рик, — спокойно пригласила Даниэла.

Я скинул халат, быстро скользнул в теплую воду и побрел к ним. Сару можно было сразу же узнать по светлым волосам, но ее лицо скрывалось в тени. Она стояла между Даниэлой и темноволосой девушкой, которая, как я понял, и была Чарити Рэймонд.

— Подойди и встань сюда, Рик, между мной и Чарити, — сказала Даниэла. — Сару ты, конечно, знаешь.

— Ты права, черт побери, он меня знает! — огрызнулась Сара. — И я его знаю, этого ублюдка-садиста!

— Скажи Чарити “привет”, Рик, — спокойно попросила Даниэла.

— Привет, Чарити, — послушно сказал я.

— Чарити, скажи “привет” Рику. — Даниэла подождала до тех пор, пока не стало ясно, что девушка не намерена говорить. — А теперь мы все положим руки друг другу на плечи и просто расслабимся.

Я положил ей руку на плечо, чувствуя под своей ладонью ее гладкую тонкую кожу, а ее рука обвилась вокруг моей шеи. Потом я положил руку на плечо Чарити и почувствовал, какое оно худое и холодное.

— Прекрасно, — промурлыкала Даниэла. — Теперь мы должны в течение некоторого времени наполниться ощущением друг друга.

Так мы стояли молча, может быть, пару минут. И тут я почувствовал, как по моей спине медленно двинулась рука и ладонь Чарити осторожно коснулась моего плеча.

— Я рад, что ты это сделала, Чарити, — тихо сказал я. Пальцы Чарити еще крепче сжали мое плечо, и вдруг взорвалась Сара.

— Меня тошнит от тебя, Рик Холман! — прошипела она. — После всего, что перенесла Чарити, ты еще смеешь приставать к ней! Для тебя ни одна женщина не личность, не так ли? Просто сексуальный объект, которым можно пользоваться, когда тебе этого захочется!

— Рик пристает к тебе, Чарити? — спросила Даниэла.

— Нет, — послышался тихий голосок рядом со мной.

— Держу пари, он к этому только и ведет! — огрызнулась Сара. — С ним чувствуешь себя в безопасности, пока он не получит то, что хочет, а потом — будьте осторожны!

— Ты думаешь о том, что случилось в домике сегодня утром? — спросила ее Даниэла.

— Он отправил меня туда одну, зная, что там под кустом лежит труп! — шипела Сара. — Нужно быть самым распоследним ублюдком, чтобы устроить такое женщине!

— Домик? — Это был все тот же тихий голос возле меня. — Какой домик?

— Это не важно, — сказала ей Сара. — Важно то, что этот ублюдок со мной сделал. Я не знала, что значит “остолбенеть от ужаса”, пока не посмотрела вниз и не увидела голую ногу, торчавшую из-под куста!

Ногти Чарити стали впиваться мне в плечо.

— Труп? — Она судорожно глотнула воздух, содрогнувшись всем телом. — Какой труп? — Ты думаешь, я остановилась, чтобы узнать, в чем дело? — с горечью проговорила Сара. — Я просто побежала, и у меня внутри все кричало. Этот крик стоял комком у меня в горле!

— Почему ты не вернулась ко мне в домик? — спросил я ее.

— Потому что была уверена, что ты убил бы любого, что ты по-садистски послал меня туда, чтобы я увидела труп твоей первой жертвы. Я поняла, что второй жертвой ты наметил меня!

— Дэнни Малоуна не было, когда мы приехали, — сказал я. — Тебя это не удивило?

— Конечно удивило! — воскликнула она. — Но потом я решила, что он не знал, что мы приедем. Поэтому, наверное, и не ночевал в этом домике.

— Холодно, — сдавленным голосом произнесла Чарити. — Негде укрыться!

— Ты запаниковала, когда увидела тело, потому что еще до этого была уверена, что там что-то случилось. Что-то очень нехорошее, — сказал я Cape. — Когда ты поняла, что я наткнулся на тело, ты не захотела оставаться со мной и отвечать на неприятные вопросы. “Санктуари” был единственным местом, до которого было не слишком далеко бежать, и ты знала, что Даниэла примет тебя. Теперь самым главным для тебя было позвонить Рэймонду, рассказать ему, что случилось, и узнать, где найти Малоуна. Но ты слишком старательно разыграла истерику, и Даниэла дала тебе успокоительное, что задержало телефонный звонок по крайней мере на несколько часов.

— Ты с ума сошел! — Ее голос звучал устало. — По-моему, я тоже сошла с ума. Стоять здесь, по горло в этой грязной воде, и выслушивать твою грязную ложь!

— Не уходи, Сара! — попросила Даниэла мягким укоризненным голосом. — Это может все испортить.

— Извини, — оборвала ее Сара. — С меня хватит. Я больше не могу! Особенно после того, что случилось сегодня утром.

— Дэнни Малоун останавливался в мотеле где-то неподалеку отсюда, — сообщил я ей. — Когда я в последний раз его видел, он сказал, что выходит из игры и ему наплевать, что скажет Эрл Рэймонд. А тут еще это убийство: главное, что его сейчас интересует, — как бы самому скрыться.

— У тебя фантастическое воображение, Рик, — ледяным тоном произнесла Сара. — Теперь ты будешь говорить мне, что Дэнни — убийца!

— Нет. Он просто слишком поздно понял, что нанял убийцу, вот и все.

— Ну и задаст же тебе Эрл! — злорадно выкрикнула она. — Я бы на твоем месте даже не утруждала себя возвращением в Лос-Анджелес, Рик. В этом городе теперь тебе все косточки перемоют!

— Ублюдок! — вдруг с яростью произнесла Чарити.

— Черт возьми, ты права: Рик Холман — ублюдок! — радостно согласилась Сара.

— Не он, а Эрл!

— Эрл? — удивилась Сара. — Но он твой отец, Чарити.

— Все равно он ублюдок, — упрямо повторила Чарити. — Я думала, что это моя мать такая плохая, поэтому убежала. Все время ждала, когда смогу снова увидеть своего знаменитого киноактера, а потом поняла, что именно он все время был ублюдком. Хиппи! — Ее голос медленно слабел. — Сначала я думала, что там одни только цветы и все любят друг друга. А они готовы изнасиловать тебя, если ты не отдашься, когда им этого захочется... — Ее голос перешел на шепот. — До тех пор, пока не появился Джонни Легарто. Он не такой, совсем не такой. Джонни любит меня... Я хотела бы любить его так же, но я не могу... Джонни защищает меня... Джонни мой брат... — Она замолчала.

— Почему Эрл ублюдок, Чарити? — тихо спросил я.

— Оставь ее в покое! — набросилась на меня Сара. — У бедного ребенка и так нервы расшатаны донельзя, а ты еще подсказываешь ей всякие слова!

— Рик не подсказывал ей никаких слов, — возразила Даниэла. — Это Чарити сказала, что ее отец ублюдок, а не он.

— А, к черту все это! Я уже сыта по горло вашей дурацкой групповой терапией!

Сара отошла от нас, добралась до края бассейна и вылезла из воды. На какое-то мгновение лунный свет окутал ее нагое тело ласковым сиянием, потом она, дрожа от холода, накинула свой халат и направилась вверх по тропинке к институту.

Даниэла придвинулась поближе и положила руку на плечо Чарити.

— Почему твой отец ублюдок, Чарити?

— Я еще не уверена, — пробормотала девушка. — Я сначала думала, что это мать такая.., убежала... Теперь думаю, что это он такой, а не она. Надо бы как-то узнать правду. Джонни поможет... — Ее голос уже был почти не слышен. — Я так устала.., устала...

— По-моему, ей достаточно, Рик, — сказала Даниэла. — Ты иди первым, а я уложу ее в постель и приду.

— Тебе помочь?

— Нет, — резко сказала она. — Я сама справлюсь. Когда я вылез из бассейна и завернулся в купальный халат, снова послышался голос Чарити:

— Смешно! — Она еле слышно рассмеялась. — Когда мне будет двадцать один, я получу все деньги, стану богатой, а он разорится. — Она снова засмеялась. — Надо будет подождать, когда эта всемирно известная кинозвезда выйдет просить подаяние. Я плюну ему в глаза!

Глава 8

Я вернулся в дом Даниэлы и встал под душ, чтобы избавиться от запаха серного источника, потом оделся. Через полчаса явилась Даниэла. К тому времени я успел прочитать пятнадцать страниц книги по дзен-буддизму, не понимая ни слова.

— Извини, что я так задержалась, Рик. — Она засунула руки в глубокие карманы купального халата и прислонилась к стене. — Мне надо выпить!

— Сейчас сделаю, — охотно отозвался я.

— На кухне есть бутылка хорошего бурбона, — сообщила она. — Сделай мне со льдом, и давай выпьем. Только в гостиной, а? Эта столовая напоминает мне зону бедствия!

Я приготовил напитки и принес их в гостиную, где Даниэла развалилась в глубоком кресле.

— Спасибо! — Она взяла у меня бокал и сделала большой глоток. — Мне уже лучше.

— Как Чарити? — Я сел на кушетку напротив нее.

— Спит. — Ее темные глаза смотрели на меня с таким выражением, какого я еще никогда не видел. — Сегодня вечером я немного позавидовала тебе, Рик. Не знаю, как ты это сделал, но результат блестящий! Ты ее сразу же вывел из глубокой кататонии, и я уверена, что теперь это больше не повторится.

— Это мой природный талант, — скромно признался я.

— И вот еще что... — Ее голос был уже не таким радостным. — Сара Маннинг уехала. Один из моих ассистентов дежурит ночью в офисе. Она вошла и стала звонить по телефону, который стоит у него на столе, совершенно не обращая на дежурного внимания. Она говорила с каким-то мужчиной, называла его Малоуном и просила забрать ее, когда она выйдет на дорогу.

— Это впечатляет, — заметил я. — Думаю, стоило провести этот сеанс групповой терапии, чтобы увидеть ее реакцию. Вопросы были такими, что они ей явно не понравились.

— Застрелиться можно! — воскликнула она с внезапной злостью. — А я-то боялась, что подвергаю Чарити опасности, сообщив тебе, что она здесь. А сама что сделала?! Пригласила эту Маннинг на сеанс групповой терапии вместе с Чарити! Она уже, наверное, рассказала этому Малоуну, что Чарити у нас. И это моя вина!

— Не переживай, — успокоил я ее. — Насколько я догадываюсь, Чарити будет здесь в безопасности. У них был шанс, когда они похитили ее два дня назад, но они его не использовали!

— Ты искренне в это веришь?

— Клянусь, — улыбнулся я. — Знаешь что? Еще сегодня утром я бы не поверил, что ты можешь вести себя вполне нормально, по-человечески.

— У меня тоже есть свои слабости, — сухо сказала она. — Ты себе не представляешь, как я была близка к тому, чтобы выдрать все волосы у этой Маннинг, когда мы были в бассейне!

— Может быть, тебе еще представится шанс это сделать, — обнадежил я. — Последнее, что я услышал от Чарити, когда вы выбирались из бассейна, — это то, что она получит все деньги, когда ей исполнится двадцать один, а ее отец будет разорен. Ты что-нибудь поняла?

— Да. — Она насторожилась.

— Я все забываю, что именно мать Чарити убедила ее приехать сюда, — сказал я. — А тебя профессиональная этика заставляет держать язык за зубами, верно?

— Да, что-то в этом роде, — осторожно призналась она.

— Сегодня утром ты сказала, что тебе очень не нравится то, что они пытались сделать с Чарити, — напомнил я ей. — И еще тебе не понравилось, что они используют тебя и твой институт в своих целях. Вы по-прежнему собираетесь расправиться с ними, мадам Даниэла? Она мрачно улыбнулась:

— Вот сейчас я готова согласиться с Сарой: ты действительно садист, Рик Холман. Да, я собираюсь расправиться с ними.

— Целый букет профессиональной этики, — вежливо заметил я.

— Что ты хочешь узнать? — спросила она.

— Что-нибудь вразумительное о том, что Мэри Рочестер сообщила тебе о своей дочери, о своем бывшем муже и о деньгах.

Она отпила из своего бокала и посмотрела на меня с выражением, близким к активному неприятию.

— Она была замужем за Эрлом Рэймондом двадцать лет, и он потерял к ней интерес около шести лет назад, — сказала Даниэла жестким, профессиональным голосом. — Это ее не очень волновало, потому что она была уверена, что он обожает свою дочь, и считала, что он и помышлять не будет о разводе: риск остаться без Чарити был слишком велик. Поэтому для нее было шоком, когда он все-таки потребовал развода, потому что хотел жениться на другой женщине. Это стало двойным ударом, когда она узнала, что эта другая женщина — ее собственная сестра. Младшая сестра, очаровательный и сексуально привлекательный бесенок! К тому же не последняя в ряду кинозвезд. Понятно, она очень разозлилась и попыталась взять реванш, потребовала от Рэймонда огромную долю имущества и денег — и все получила. Затем она настояла на том, чтобы дочь жила с ней, и Рэймонд согласился видеть свою дочь максимум три недели в году. По этому вопросу он с ней спорил, но она осталась непреклонна, и в конце концов он уступил. Но после того как развод состоялся, дочь во всем стала обвинять ее. Их ссоры становились все более частыми и все более злыми, а потом Чарити убежала из дома. Мэри сделала все возможное, чтобы найти ее, но безуспешно. Своему бывшему мужу она боялась рассказать о случившемся, потому что не знала, какой будет его реакция. Приступы депрессии становились все сильнее, и тогда подруга порекомендовала ей приехать сюда, в “Санктуари”.

— Каким бы жестким ни было решение суда по финансовым вопросам, этого недостаточно для того, чтобы разорить Рэймонда, — сказал я.

— Мэри говорила мне, что у нее достаточно своих денег, чтобы жить с комфортом, — сказала Даниэла. — Поэтому она оформила доверенность на всю собственность, получаемую по решению суда о разводе, на свою дочь. Все это немалое состояние перейдет к Чарити, когда ей исполнится двадцать один год. Она также рассказала мне, что карьера Рэймонда, как и карьера его жены, с того дня, как они поженились, явно пошла на спад. Не знаю, правда ли это. — Она улыбнулась. — Но похоже, что это доставляет Мэри Рочестер огромное удовольствие!

— Легко могу ее понять, — сказал я. — Что-нибудь еще?

— Больше ничего не помню. Тебя ведь вряд ли интересуют ее сексуальные проблемы?

— Пожалуй, нет, — непринужденно ответил я. — Твои, наверное, гораздо интереснее?

— Сомневаюсь. — Она допила свой напиток и протянула мне бокал. — Ты сделал вполне благородный алкогольный коктейль! Попробуй еще раз, и, когда я его выпью, я, наверное, буду ходить по потолку!

Я вышел на кухню и приготовил ей еще порцию благородного алкогольного нектара. Она слегка улыбнулась мне в знак благодарности. Я снова сел, и ее грустные черные глаза уставились на меня.

— Если хочешь знать мое профессиональное мнение, Рик, то ты вовсе не лжец, это совершенно точно, — вдруг сказала она.

— Рад это слышать.

— С другой стороны, совершенно ясно, что ты профессиональный бабник! Не совсем в том смысле, о чем говорила Сара, — это нечто более тонкое. — Она попробовала только что приготовленный напиток и одобрительно кивнула. — Я всегда считала, что во вкусе бурбона есть что-то уникальное, не так ли?

— Особенно в этом, — сказал я. — Действует со стопроцентной гарантией!

— Намекаешь, что я становлюсь пьяной? — спросила она ледяным голосом.

— Пока только слегка навеселе.

— Я была о тебе лучшего мнения, Рик Холман.

— Почему? — спросил я.

— Это так глупо. Накачивать меня спиртным, надеясь, что я настолько опьянею, что ты сможешь соблазнить меня!

— Пока я вижу, что ты сама накачиваешь себя спиртным, надеясь опьянеть настолько, чтобы суметь соблазнить меня, — тихо сказал я.

— Интересная гипотеза. Почему бы нам обоим не подождать и не узнать, кто прав?

— У тебя был длинный, напряженный день, Даниэла. — Я встал. — А я просто пошутил. Я сейчас уйду, а ты ложись и немного поспи.

— Слабак! — презрительно и хлестко, словно выстрел, произнесла она. Я тут же снова сел.

— Хорошо, только помни, что я тебе предлагал.

— Кто они? — неожиданно спросила она. — Те, кто преследует Чарити? Ее отец и Маннинг? Или этот... Малоун, которому Сара сегодня звонила?

— Не уверен, — откровенно признался я. — Может быть, я узнаю это, когда вернусь в Лос-Анджелес.

— Чарити, кажется, любила того мальчишку, которого они убили?

— Не так сильно, как он ее, — сказал я. — Он спас ее из домика, и они с ним расправились.

— Мне надо помнить об этом, когда придет время сообщить ей, что он мертв, — прошептала она. — Все это похоже на какой-то ужасный кошмар!

— Мне только одно пока непонятно: если Эрл Рэймонд так любит свою дочь, то почему его подручные действуют не по задуманному им сценарию?

— Ты прав, — кивнула она. — Даже Мэри Рочестер, которая ненавидит его, совершенно уверена в его нежных отцовских чувствах к Чарити.

Я допил свой коктейль.

— Ты действительно хочешь, чтобы я остался?

— Еще на пять минут. — Она с излишней аккуратностью поставила свой недопитый бокал и встала. — Извини, я сейчас вернусь. — Она снова глубоко засунула руки в карманы своего халата и посмотрела на меня, причем ее лицо совершенно ничего не выражало. "И вдруг в ее глазах мелькнуло что-то совсем уж распутное. — Знаешь что? — произнесла она низким хриплым голосом. — В порядке эксперимента. В священных научных целях! Надо убедиться, что совместимость чувств, уже установившаяся, обязательно означает и совместимость плоти!

— Если бы я знал, что ты имеешь в виду, я бы поддержал разговор, — неуверенно отозвался я. — Ты, кажется, собралась куда-то идти?

— Да, — согласилась она. — Я ненадолго. Когда она вышла из комнаты, я еще плеснул себе в бокал и подумал о том, что у меня больше шансов понять дзен-буддизм, чем Даниэлу. Ее босые ноги ступали по мягкому ковру совершенно беззвучно, и я чуть не подпрыгнул до потолка, когда она вдруг заговорила прямо мне в ухо.

— В юности мне часто снились всякие такие эротические сны, — доверительно сказала она, — будто я иду полураздетая — а иногда и совсем голая — перед мужчинами. При этом они все сходят с ума от страстного желания!

— Не надо! — оборвал я ее.

— Что — не надо? Ходить голой перед мужчинами?

— Подкрадываться ко мне сзади, а потом внезапно кричать в ухо. Со мной чуть не случился сердечный приступ!

— Главное, ни с того ни с сего, — прошептала она, неровно дыша. — Я должна это иметь в виду!

— Особенно когда ты собираешься сводить мужчин с ума от страстных желаний.

— Кто? Я? — проворковала она. — Ты меня так возбуждаешь, что я про это уже почти забыла.

Из-за спинки кушетки ее было видно только до пояса, и я увидел, что она опять надела свою черную шелковую одежду. Но когда она вышла и остановилась передо мной, оказалось, что на ней была только черная шелковая блузка, едва доходившая до середины бедер, и больше ничего.

— У меня очень красивые ноги, правда? — самодовольно спросила она.

— Очень, — ответил я, задыхаясь.

— И другие не менее прелестные принадлежности... — Она повернулась ко мне спиной, потом слегка наклонилась вперед, и перед моими удивленно вытаращенными глазами предстал ее крепкий округлый зад. — Приятно пошлепать, согласись?

В ответ у меня вырвалось что-то нечленораздельное, и это, наверное, оскорбило ее, потому что она снова вышла из комнаты.

Не успел я отхлебнуть глоток бурбона, как она вернулась. Я был ошеломлен: даже профессиональная танцовщица не смогла бы переодеться так быстро, как Даниэла. Теперь на ней были только черные шелковые брюки.

— Я знаю, что они не такие большие, как у Сары, — скромно заметила она, — но они приятно округлые и нисколько не обвисшие. Ты согласен?

Я снова издал нечленораздельный звук, и это, похоже, послужило для нее командой еще раз покинуть комнату. На третий раз она появилась уже совершенно голой, если не считать тяжелой металлической цепочки, обвитой вокруг ее талии.

— Это мой окончательный вид, — самодовольно объявила она. — Рабыня, готовая распластать свое прекрасное тело у ног своего хозяина и с радостью подчиниться каждому его капризу! — Опершись руками в крутые бедра, она с нетерпением смотрела на меня. — Ну? Ты уже без ума от страсти ко мне или нет?

— Я в изнеможении, — ответил я ей. — В твоих снах кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что завоевателем положено быть мужчине? Пожалуйста, соблазняй его сколько угодно своими женскими хитростями, возбуждай его до неистовства, а потом смиренно подчинись его объятиям! А ты, проделывая все это, не оставляешь мужчине никакой возможности быть чем-то иным, кроме персонажа твоих девичьих фантазий!

— Да? — Ее рот медленно приоткрылся. — Ты имеешь в виду, что я только довела тебя до безумия, а желание у тебя так и не появилось?

— Не совсем, — нехотя признался я. — Вот как раз тут и можно было бы начать все сначала.

— Хочешь, чтобы я пошла и надела свой халат? — покорно спросила она.

— Да к черту все это — сказал я ей. — Дай мне только возможность самому проявить хоть какую-то активность. Например, вот так...

Я встал, крепко взялся правой рукой за цепочку у нее на поясе и потащил ее за собой в сторону спальни. Она пронзительно взвизгнула, когда я бросил ее лицом вниз на кровать, и еще громче, когда я сильно шлепнул ее по заднице.

— Ты прав, — пробормотала она сдавленным голосом, глубоко зарывшись лицом в подушку. — Гораздо больше удовольствия, когда позволяешь играть ведущую роль мужчине. Что ты делаешь? Хочешь еще раз шлепнуть меня по моей бедной беззащитной попе?

— Я раздеваюсь, — проворчал я. — Ни один джентльмен не занимается любовью в ботинках!

— А когда ты раздеваешься, ты же не перестаешь думать, правда? Думать о всех тех нехороших вещах, которые ты собираешься со мной сделать, когда твое желание возрастает до неконтролируемого неистовства!

Я взял маленький тайм-аут, чтобы снова шлепнуть ее по заднице, на этот раз посильнее, и она радостно завизжала. Наконец, последний предмет одежды отлетел в сторону, я сел на кровати и перевернул ее на спину.

— Может быть, теперь ты замолчишь? — ласково спросил я и с нежностью провел руками вдоль ее прекрасного тела.

— Я уже... — прошептала она. — Я обещаю... Ее длинные ресницы медленно опустились вниз, и под их покровом скрылось лучистое сияние ее глаз. Ее руки разжались и опустились, и вот она уже лежала, полностью расслабившись.

— Не обращай внимания на детские фантазии, — пробормотал я. — Пусть у нас будет немножко взрослой реальности!

Глава 9

Мэнни Крюгер осторожно посмотрел на меня через тяжелые линзы своих очков.

— Такому старому другу, как ты, Рик, я, конечно, всегда готов помочь. Но ты даже не представляешь, о чем ты просишь! Эти цифры настолько конфиденциальны, что мне придется залезть в сейф с фонариком, прежде чем я осмелюсь их прочитать. А я ведь, кажется, президент этой студии!

— Я бы не спрашивал, если бы это не было так важно, Мэнни, — терпеливо объяснил я. — Цифры мне не нужны. Я только хочу узнать, какой у них рейтинг. У Клаудии Дин и у Рэймонда? — Он вытащил из кармана завернутую в целлофан сигару и напряженно уставился на меня. — Который час?

Я посмотрел на часы:

— Без четверти двенадцать.

— Ты уверен, что твои проклятые часы не отстают? — Он с явной неохотой положил сигару обратно в карман. — Я заключил пари сам с собой, что не буду курить сигары до полудня целую неделю. Мне осталось продержаться всего пару дней.

— И что ты получишь, если выиграешь?

— Коробку сигар! — усмехнулся он. — Но если проиграю, получу то же самое!

— Послушай, Мэнни, — предпринял я новую атаку, — если ты скажешь “нет” прямо сейчас, я, по крайней мере, сэкономлю немного времени!

— Ты всегда был нетерпеливым сукиным сыном! — Он изо всех сил пытался смотреть на меня недоброжелательно, но для Мэнни это было то же самое, что для кролика завыть по-волчьи. — Последние несколько лет Эрл медленно сползал вниз. Такому, как он, нетрудно поставить себя в безвыходное положение. Ты продолжаешь запрашивать все более высокую цену, и тебе платят, пока это приносит кассовый успех. Потом кто-то на тебе теряет деньги, и весть об этом разносится очень быстро. Если ты запросишь более низкую цену, значит, признаешь свое поражение. Ни один актер этого делать не станет! Поэтому через некоторое время он попадет в такую ситуацию, когда никто уже и не спрашивает, сколько он стоит. Он сидит дома и медленно стареет. Но с Эрлом было по-другому! — продолжал Мэнни, наклонившись ко мне через стол. — Его развод отнял у него почти все, что он имел. Насколько я слышал, его бывшая жена обобрала его до нитки!

— А как насчет фильма, в котором он снялся с Клаудией Дин? — спросил я. — Весь этот шум вокруг него, потом развод и второй брак, должно быть, прибавили ему популярности?

Мэнни передернулся от отвращения:

— Ты когда-нибудь видел этот фильм?

— Нет, — признался я.

— Так присоединись к молчаливому большинству! Если ты можешь себе представить город, почти полностью разрушенный землетрясением, объявленный зоной бедствия, а потом стукнутый еще тремя землетрясениями подряд, то ты получишь примерное представление о том, насколько плох этот фильм!

— А Клаудиа Дин?

— Клаудиа.., кто? — Он посмотрел на меня с жалостью. — Кто в здравом уме захочет смотреть на стареющую секс-бомбу, трясущую задницей, обтянутой шелковыми штанишками, если можно заскочить в соседний кинотеатрик и посмотреть европейскую киношку, где на широком экране крупным планом показывают, как занимается своим делом пара лесбиянок?

— Неужели она такая плохая актриса? — удивился я.

— Да ты где был, Рик? Ты что, ездил по Транссибирской железной дороге? — Он раздраженно заморгал. — Фильм делал Джерри Дагган. Как раз в это время он трахал Клаудию, поэтому посчитал, что кое-что ей должен. А еще ему показалось, что имя Эрла сможет вывезти весь фильм, и в этом он тоже был не прав! Он заплатил Клаудии как какой-нибудь третьеразрядной актрисе, снимающейся в эпизодах, и все равно она была ему глубоко признательна. Поверь, это самый смешной анекдот во всем нашем кинематографе: Клаудиа выходила замуж за Эрла из-за его богатства, а когда они поженились, все деньги достались его бывшей жене!