Мэвис Зейдлиц (№3) - Доброе утро, Мэвис!

Мы с Редом переглянулись и тоже направились к выходу.

Я вспомнила, что еще пятнадцатилетней глупышкой в парке аттракционов забралась в кабинку такой вот прорицательницы, и она со всей важностью объявила мне, что я рано выйду замуж, что у меня будет свой дом и четверо детей, в сорок лет я стану бабушкой и проживу очень долго. Конечно, до сорока мне еще очень далеко, но бабушкой я стану лет в пятьдесят, уж точно. И это только при том условии, если какой-нибудь мужчина осчастливит меня ребенком в самом ближайшем будущем.

Таковы эти магистры, колдуньи, предсказатели и ведуны.

Ред, как будто, тоже был разочарован.

— Десять долларов за шоу с огнем и дымом — невелика потеря.

— А волосы и ногти отрастут, — подхватила я, и мы рассмеялись.

На обратной дороге Ред насупился: наверное, слова миссис Кватро возымели какое-то действие. Ред начал уговаривать меня уехать из Нового Орлеана и не искушать судьбу.

— Отпуск надо проводить там, где нет зомби, — привел он последний аргумент.

— И все-таки я остаюсь.

— Почему, Мэвис?

Разве я могла рассказать ему о своих приключениях, проходящих под дулом пистолета, про рыжую Джейн и назойливого Леопольда?

Ред завелся.

— Конечно, мы все не верим в магию, но лично у меня такое чувство, что предсказательница говорила правду. В Нью-Йорке вы будете в безопасности, в то время как здесь, во время карнавала, когда обычная жизнь превратилась в черт знает что, с вами могут произойти неприятности.

— Ред, вы хотите избавиться от меня? Я вам прискучила? Вы спроваживаете меня в Нью-Йорк так, как муж отсылает опостылевшую жену, чтобы заняться любовью с молоденькой секретаршей.

Ред все понял и расхохотался.

— Мэвис, скука и вы — вещи несовместимые. И потом, вместе с вами в Нью-Йорк лететь могу и я. Там мы продолжим знакомство...

Глядя на его безоблачное улыбчивое лицо, я вдруг сообразила, что ни разу не обмолвилась, где живу.

— Ред, откуда вы знаете, что я из Нью-Йорка?

— Во-первых, миссис Кватро сказала, что вы с северо-востока. А во-вторых, у вас нью-йоркский акцент.

Он говорил это спокойно, но мои подозрения не развеялись.

— Я совсем недавно переехала в Нью-Йорк, а до этого жила в Лос-Анджелесе. Если у меня и есть акцент, то совсем не нью-йоркский. Впрочем, это неважно.

— Да, это неважно.

Ред попытался загладить неловкость какой-то шуткой, но я почувствовала фальшь... Закрыла глаза и сделала вид, что отдыхаю.

Мы ехали по веселым вечерним улицам, на которых люди пели, танцевали, хохотали и задирали друг друга.

Ред все-таки нашел, что сказать:

— Мэвис, впереди вечер, а я не хочу с вами расставаться. Может, пойдем развлекаться к кипиджам?

— О, я с ними знакома!

Я не стала уточнять, при каких обстоятельствах мы познакомились, и прочие детали. Ред не знал про мои делишки в доме с мозаичными полами.

Заскочив в свой номер, чтобы переодеться, я не обнаружила ничего нового и вздохнула с облегчением.

Машина вырулила к самому дому, где веселились кипиджи. Мозаичный пол, стройные колонны, девушки в трико телесного цвета... Сегодня все будет иначе, чем в прошлый раз. Со мной Ред, защитник, опора, кавалер.

Я вглядывалась в лица участников карнавала. Возможно, где-то здесь, в недрах этого дома, скрывается Большое Пузо? Но он не посмеет ко мне подойти, не посмеет подослать Питера. Ведь я не одна, со мной Ред.

Я улыбнулась ему.

— Что, Мэвис, хорошее настроение?

— Отличное!

Мы поднялись на второй этаж. Ред подошел к одной из дверей. Она была почему-то заперта, но Ред достал ключ из кармана.

В большой, хорошо обставленной комнате никого не было. Горела хрустальная люстра, апартаменты сияли красотой и роскошью.

— Это вечер для двоих, да, Ред?

Все было, как в старой доброй сказке.

— Мэвис, у меня есть к вам небольшой разговор, — сказал Ред.

Как неуловимо изменился его голос — из дружеского он стал служебным, сухим. Ого, не ждет ли меня допрос с пристрастием?!

— Вы пригласили меня развлечься, — напомнила я и добавила с сарказмом. — Значит, развлечемся? Только хочу предупредить: один мой приятель, сержант морской пехоты, обучил меня нескольким способам... таким штучкам... Это совсем не то, о чем вы подумали.

— Я ни о чем не думал, Мэвис.

Ред стоял передо мной, покачиваясь на носках своих туфель. Руки он засунул в карманы брюк.

— Мэвис, я ведь предлагал вам вернуться в Нью-Йорк, но вы отказались. Так?

— Так.

— Значит, вы хотите и дальше «доить» Барона. Сколько он вам заплатил? А сколько обещал еще заплатить?

— Вы сошли с ума. Я не знаю, о чем вы говорите. Барон? Цыганский?

Мне показалось, что весь Новый Орлеан в заговоре против Мэвис Зейдлиц. Если и Ред сейчас вытащит пистолет из кармана...

— Вы скажете, милочка!

И он вытащил пистолет. Но не из кармана, а откуда-то из-под полы пиджака.

— Не вынуждайте меня, Мэвис, на крайние меры.

— Хорошо, Ред, я вам все объясню, но вначале вы объясните мне, кто такой Барон.

— Вашей искренности может позавидовать лучшая актриса Бродвея.

Он поднял оружие и навел его на меня.

Я глянула в черный глаз пистолета и передернулась: крайне противное, скажу я вам, чувство — смотреть смерти в душу.

Ред отчетливо произнес:

— Мэвис! Или вы говорите, или я стреляю.

Глава 5

После непродолжительных переговоров, проходивших в натянутой обстановке, кое-что прояснилось. Так я поняла, что Барон — это прозвище того, кого я называла Большое Пузо. Ред дознался, что я встречалась с ним в этом здании, и решил, что я — агент Барона.

Доказать обратное я не могла: Ред не верил мне и все так же держал на мушке.

И тут я вспомнила, что принадлежу не только к бесстрашной когорте сыщиков, но и к искушенному Евиному племени.

Разве я не истинная женщина! Разве не смогу провести этого надутого, как гусак, мужчину!

Внутренне я расслабилась и улыбнулась Реду такой улыбкой, что лед в его глазах начал таять.

— Ред, неужели вы думаете, что я работаю на этого толстяка? Рискую собой и все такое прочее... Ваш Барон не стоит моих усилий. И уж если обстоятельства заставят меня делать выбор, то, не сомневайтесь, я выберу вас, Ред!

В последнее слово я вложила столько нежности, что пистолет в руке моего спутника описал кривую. Дуло опустилось.

— Тогда говорите, Мэвис!

— Можно, я присяду?

Не спеша, как в рапиде, я опустилась на диван и, не одергивая юбки, положила ногу на ногу. Ред наблюдал за моими манипуляциями с частями своего тела с большим интересом.

— Присаживайтесь, Ред. Поговорим.

Он подумал, подошел к дивану и сел рядом. Я потянулась, чтобы снять ниточку с его пиджака, и Ред снова направил на меня оружие.

— Я жду, Мэвис.

Я вздохнула, слегка опустила голову и взглянула на противника. Он попытался поймать мой взгляд. Я прикрыла глаза ресницами.

— Знаете, Ред, я ведь прилетела сюда по одному очень щекотливому делу...

Он весь подобрался. Я продолжила:

— И дело это... О, черт! Чулок! Кажется, будет дыра.

Приподняв юбку, я сделала встревоженное лицо. Ред заинтригованно скользил взглядом по моей ноге. Все выше, выше... Момент был подходящий. Резким точным ударом я вывела Реда из игры. Ребро моей ладони нашло ту точку приложения женских сил, которая обеспечивает уход мужчины из жизни минут на двадцать. После шока у него будет болеть голова, но главное, чтобы моя собственная головушка была цела.

Прежде чем выскочить из комнаты, я забрала оружие Реда. Сам он остался лежать на диване. И поделом — я его честно предупредила в начале вечера о своих «штучках».

Второй раз убегая из самого красивого дома в Новом Орлеане, я уже не применяла никаких приемов маскировки, а грубо пробивалась к выходу.

На улице было все то же сумасшествие. Я чертовски устала, протискиваясь сквозь толпу и делая вид, что тоже участвую в этом шабаше. Меня целовали, мяли, обнимали, я улыбалась и неутомимо двигалась к своему отелю. Мне объяснялись в любви и клялись в верности. По дороге я могла, по крайней мере, два раза выйти замуж, но почему-то отказалась.

Вот, наконец, и отель.

Я вошла в свой номер в тот момент, когда зазвонил телефон. Проклятие!

Город держал меня тысячью нитями, и стоило оборвать хотя бы одну, как тут же натягивались две другие.

Я вспомнила сказочку Льюиса Кэрролла и поняла, что сейчас трубку поднимет не Мэвис Зейдлиц, а другая девушка. Могу же я быть не в своем уме!

— Алло!

— Привет, Мэвис!

Звонил Леопольд, я узнала его по голосу.

— Ждесь нет Мэвиш, — сказала я это, зажав нос и усердно шепелявя. — Она улетела.

— Куда? — встревоженно произнесли на том конце провода.

— В Нью-Йорк!

— Сучка! Дерьмо!

Он сказал еще что-то очень ласковое, но я бросила трубку и упала на кровать, не раздеваясь.

Конечно, Леопольд не такой дурак, чтобы удовольствоваться телефонной болтовней. Он проверит, вернулась мисс Зейдлиц домой или нет, и узнает, что я все еще здесь. Но это будет завтра. А сегодня — ванна, душистый крем и постель.

Спать, спать, спать...

Засыпая, я подумала, что завтра перекрашусь в брюнетку, постригусь по-новому, надену пестрое. Джейн караулит блондинку, а в Нью-Йорк полетит совсем другая. А уж в Нью-Йорке...

Сколько я спала? Пять минут? Десять? Час?

Стук по коридору тяжелых башмаков... Шаги... Неужели зомби вернулся?

Разве есть на свете еще одна такая девушка, способная вынести столько неприятностей? Неудачная попытка возвращения домой, поездка к Леопольду, пальба Джейн, визит к прорицательнице, вечер с Редом... Второй день подряд меня испытывают на излом: то накаляют, то замораживают... Удивительно, как мои натянутые нервы не лопнули!

Кто-то топтался под моей дверью уже целую вечность.

Я встала, взяла пистолет Реда и затаилась.

Дверь открылась, вошел мужчина, и я что есть силы ударила его рукояткой пистолета по голове.

Мужчина упал.

Люди обманываются на мой счет. Наверное, никто не ожидает, что хрупкая блондинка может нанести мгновенный нейтрализующий удар.

Я зажгла свет.

Глядя на поверженного, я подумала, что надо рассмотреть зомби получше.

Мужчина лежал ничком. Костюм его показался мне знакомым. У кого я видела такой же? Кажется, у Джонни.

Я с трудом перевернула свою добычу на спину.

Мой бог! Это был Джонни Рио. Он тяжело дышал.

Невезение мое продолжилось. Кляня себя и свои «мгновенные нейтрализующие удары», я принесла стакан воды и стала приводить Джонни в чувство.

Холодная вода помогла: Джонни зашевелился, застонал и открыл глаза.

Увидев меня, он не выразил радости. Компаньон ощупал свою голову, это усугубило его дурное настроение.

— Мэвис, я думаю, что в следующий раз вы прикончите бедного Джонни, — простонал Рио вместо приветствия. — Вы убьете меня и приберете к рукам мой бизнес и мое агентство.

— Вам надо было постучать и назвать себя, — попыталась оправдаться я. — Здесь ходят зомби, должна же я принять меры предосторожности.

— Зомби? Это ваша новая дурь?

Джонни растирал затылок. Он поднялся и на ватных ногах потащился к креслу.

— Один глоток виски — и я был бы спасен.

— У меня нет виски.

— Так закажите!

Я позвонила, и вскоре появился официант.

Открывая ему, я сообразила, что до сих пор разгуливаю в прозрачной ночной сорочке.

Официант был настолько удивлен моими, хм, внешними данными, что рука с подносом дрогнула и бутылка едва не упала на пол.

Скажу по секрету, стеснительность как таковая мне не присуща. Тело мое безупречно, а помыслы невинны. И то и другое скрывать нет причины. Но обычно я стараюсь соблюдать правила приличия. Сейчас я думала, что надеть: халат или костюм.

Официант истолковал мою нерешительность по-своему:

— Мисс, я вижу, вам показалось, что у нас очень жарко. Но именно в этом номере гуляет сквозняк.

Он вышел.

Я остановила выбор на халате: я у себя в номере, а Джонни все равно не в состоянии оценить мою элегантность.

Джонни тем временем поднимал настроение с помощью второго стакана виски.

Я уселась напротив, с любопытством наблюдая, как на мужчину действует алкоголь. Вот разгладились морщинки, вот зарделись щеки, потеплели глаза.

— Джонни, вы прилетели дегустировать напитки?

— Нет, Мэвис. Меня привела в Новый Орлеан ваша телеграмма. Более нелепого послания я не получал никогда в жизни: «Зомби вещает». Что вещает? Зачем? Куда? Кому? И какое вы ко всему этому имеете отношение? Бред!

— Телеграмма лаконична — в вашем стиле, Джонни.

— Лаконичность и глупость суть разные вещи.

— Все зависит от точки зрения.

У меня не было сил на перепалку, и вполне миролюбиво я предложила:

— Давайте не будем делать из точки зрения точку трения. Я хочу рассказать вам все без утайки.

— С удовольствием послушаю, как вы проводите свой отпуск.

— Нет, Джонни, это не отпуск, а...

В двух словах я попыталась охарактеризовать свое пребывание в этом городе.

— Ну вот, — подытожила я обзор своей деятельности. — А потом он пришел сюда. Оживший мертвец, Рауль де Шен, мой клиент... И ваше топтание под дверью было очень похоже на его шаги. Пришлось от души приложиться к вашей голове рукояткой пистолета.

— Это я понял, — Джонни потрогал шишку на темени. — Но все остальное — с трудом. Зомби... Нет, все-таки это чушь. Зря я приехал сюда, — Джонни задумчиво вертел в руке стакан. — Быть может, я еще успею в аэропорт? Нет, сегодня уже поздно. Переночую в отеле, а завтра... первым рейсом...

Такой поворот мне не понравился.

— Джонни, что вы говорите! Рауль де Шен обратился за помощью в наше агентство, мы не можем закрыть это дело и вернуться домой побитыми собаками.

— Рауль де Шен мертв, как я понял из ваших слов. Вы видели его убитым.

— Тем более мы должны выполнить свой долг. Раулем де Шеном интересуется некто Леопольд. Есть еще люди... Мы должны распутать этот узел.

— Мэвис, — застонал Джонни, — вы добросовестны до потери пульса и остановки дыхания.

— Леопольда я рассматриваю как клиента номер два, он дал деньги, задаток.

— За что?

— Могу только догадываться.

— Нет, Мэвис, я не хочу вести расследование, ни черта не смысля в происходящем. Расскажите все сначала, не пропуская ни единой детали.

Ну и тупоголовые же компаньоны попадаются умным девушкам!

Пришлось начать с визита де Шена в наше агентство, потом рассказывать про куклу вуду, про Питера с гвоздикой в петлице, про Барона и кипиджей, про поджарого Леопольда, так похожего на Генри Фонда, и его подругу жизни и смерти...

Одновременно я двигалась по комнате, причесываясь, поправляя постель, переодеваясь, меняя тапочки на туфли, подкрашивая глаза и губы...

Джонни молчал. Я знала, что происходит в его голове. У мужчин это называется так: отделить зерна от плевел.

Вдруг Джонни оборвал меня на полуслове и посмотрел в сторону двери. Я замолчала и прислушалась.

Кто-то опять шел по коридору. Шаги были твердые и скорые.

— Мистер Рио, это не ко мне, — укоризненно покачала я головой, — мой зомби ходит иначе.

— Тогда продолжайте рассказывать.

И тут шаги оборвались. Дверь начала открываться.

Рио продолжал сидеть как ни в чем не бывало, а я заметалась по комнате в поисках пистолета, который — о небеса! — остался в ванной, в кармане халата. Присутствие мужчины оказало на меня расслабляющее действие. Ну, Мэвис!

Да... Не в самом лучшем расположении духа я встретила гостя.

Им оказался оставленный пару часов назад на диване Ред Жордан. Где только он успел раздобыть второй пистолет? Нет, полюбуйтесь на него: ко мне Ред Жордан без пистолета уже не ходит!

Ред увидел Джонни и навострил уши. Джонни, видимо, не вписывался в его планы. Джонни тоже принюхивался к обстановке. Про Реда я не успела ему рассказать.

Молчание этих двух носителей галстуков затягивалось, и я, хлопнув ладонью по столу так, что оба вздрогнули, произнесла решительным тоном:

— Господа, разрешите представить вас друг другу!

— К чему это? — всполошился Ред.

— Вот Джонни Рио, владелец агентства Рио и мой компаньон. Он здесь...

— Меня здесь нет! — отмежевался Джонни. — Я в Нью-Йорке, сижу в своем агентстве и просматриваю телефонные счета.

— Этот идиот — ваш компаньон? — Ред насупился еще больше. — Ладно, Мэвис, он меня не интересует. Я пришел сквитаться с вами. Что за сюрпризы?.. Вы ударили меня и забрали оружие...

— А! Так она и вас била! — Джонни удовлетворенно потер руки.

— Заткнулся бы ты, парень, и не лез не в свое дело! — рявкнул Ред.

— А вот Мэвис утверждает, что это наше общее дело. Я правильно говорю, Мэвис?

— Джонни, я хочу представить тебе Реда Жордана. Ред не наш клиент, хотя и пытается примазаться.

— Мэвис, я немного запутался в клиентах, но если вы утверждаете...

— Мэвис сейчас пойдет со мной! — Ред начал размахивать пистолетом перед носом Джонни. — За ней — долг, и мне надо удержать проценты. — Ред выразительно щелкнул пальцами свободной левой руки.

— Без меня мой компаньон — мисс Зейдлиц — не двинется с места! — в Джонни начал просыпаться лев.

— А вы меня интересуете только в качестве пассажира рейса Новый Орлеан — Нью-Йорк. Понятно, размазня?!

— Я полечу в Нью-Йорк только после того, как вы отправитесь в ад.

— Сейчас вы узнаете, куда мне следует отправить и вас, и эту мисс.

Я со стороны наблюдала беседу и не предпринимала никаких действий. Обычно говорят, что женщины болтливы, а вот мужчины всем словам предпочитают дела. Могу смело утверждать: это происходит только в постели. В иных ситуациях мужчины превосходят слабый пол по сплетням и болтовне; правда, зубоскалят они в мужском обществе скрытно, в то время как женщины болтают прилюдно. Давно пора разрушить миф о молчаливости мужчин и трескотне женщин. Когда-нибудь я займусь этим.

А пока я слушала, как Джонни и Ред обливают один другого потоками брани — впрочем, вполне безобидной, чтобы не дай-то бог не рассердить друг друга по-настоящему.

Так как я молчала и слушала, то различила небольшой шум за дверью.

Кажется, наша компания сейчас увеличится.

— Тсс!.. Кто-то идет!

Шаги за дверью приближались. Джонни и Ред примолкли на пару секунд, а потом возобновили ссору яростным шепотом.

Ред уже выходил из берегов своей вежливости. Он обратил ко мне пылающее лицо и зло прошипел:

— Если вы готовы, то идем! Подышим свежим воздухом!

Свой единственный веский довод — пистолет — Ред использовал в качестве дирижерской палочки и одновременно жезла регулировщика. Очевидно, в устрашающих целях.

Ред стоял лицом ко мне и спиной к двери.

Он не видел, как дверь отворилась и вошел Леопольд.

А я поняла, что у меня появился шанс не идти дышать свежим воздухом. Медленно, как бы в задумчивости, я стала расстегивать верхнюю часть костюма. Ред обалдело смотрел, что творят мои пальчики. Этот трюк действовал на него безотказно.

Ред не подозревал, что Леопольд, мгновенно сориентировавшийся в ситуации, уже занес кулак для удара.

«Бедный Ред! Второй удар за один вечер!» — успела подумать я, и вот уже поверженный Жордан валяется у моих ног, а Леопольд дует на ушибленные пальцы.

— По некоторым сведениям, вы улетели в Нью-Йорк, мисс Зейдлиц. Добрый вечер!

Носком ботинка Леопольд зашвырнул пистолет Реда под кровать.

— Добрый вечер! Я сожалею, Леопольд, что обманула вас. Просто у меня не было никакой информации, и я очень сильно устала сегодня...

— А мне пришлось прогуляться в аэропорт.

— Тысяча извинений!

Тут Леопольд заметил Джонни.

— А это кто?

— Джонни Рио, мой компаньон.

Джонни подошел, рассматривая Леопольда.

— Это и есть ваш зомби, Мэвис?

Джонни сделал губы бантиком.

— Нет. Это тот, второй клиент, который заплатил деньги. Ну, помните, я вам говорила про задаток. Тысяча баксов!

— Тысяча долларов?

Джонни наклонил голову к правому плечу, потер лоб.

— Клиент?

— Да.

— Второй?

Он начал считать, загибая пальцы: Ред — один, де Шен — два...

— Нет, Джонни, не так. Это мистер Леопольд. Де Шен — один, мистер Леопольд — два!

— Ред — три! Сошлось!

Джонни облегченно вздохнул.

— Рад с вами познакомиться, мистер Леопольд. Агентство Рио в полном составе готово помочь в любой затруднительной ситуации, — Джонни ухватил Лео за локоть: слова «тысяча долларов» произвели на него должное впечатление, такое, что он даже ляпнул. — Да не оскудеет рука дающего!

Леопольду удалось спасти эту самую руку от захвата и быстренько спрятать в карман.

— Мисс Зейдлиц деньги взяла, но отрабатывать их не торопится, — наябедничал Леопольд. — Она вкалывает на Барона, хотя я плачу ей гораздо больше.

— Барон — это де Шен? — силился уразуметь Джонни.

— Де Шен — это зомби, а Барон — это толстяк, Большое Пузо.

Я вновь повергла Джонни в шок обилием клиентов.

— Наверное, на меня оказал влияние перелет, — жалобно произнес мистер Рио. — Что-то произошло с моими мозгами.

— Нет, это я плохо объясняю, нас постоянно прерывают, — я погладила Джонни по плечу и улыбнулась. — Все образуется, мой дорогой.

— Кошмар! Входят люди и... не дают поговорить...

— Тише!

— Что случилось, Мэвис?

— Я узнаю шаги!

Не было никаких сомнений: по коридору шел убитый Рауль де Шен.

Глава 6

Мы уставились на дверь: Леопольд и Джонни — с любопытством, я — с ужасом.

Ручка поворачивается... Дверь медленно открывается... Неуверенные тяжелые шаги...

Рауль де Шен застыл на пороге. Его светящиеся стеклянные глаза переместились по кругу: я, Леопольд, Джонни, Ред. Ред все еще валялся на полу без сознания.

В тишине было слышно, как за окном взрываются петарды и где-то гремит оркестр.

Вдруг де Шен резко повернулся и, как подстегнутый, бросился назад. Он пролетел по коридору подобно дикому зверю: быстро и без шума.

— Мэвис, скажите мне, наконец, это был зомби? — спросил Джонни, как зачарованный, глядя на пустой дверной проем.

— Да, зомби. Вы заметили след от пули?

— Нет... А, может, и заметил.

В отличие от Джонни, Леопольд быстро пришел в себя и успел, как обычно, разозлиться:

— Вы сказали, что Рауль де Шен убит, а он живее нас с вами! Ишь, как улепетнул! Мэвис, вы опять надули меня!

— Клянусь, я видела его мертвым! У него вот такая дыра от пули! И Джонни заметил! Правда, Джонни?

Мой компаньон пробормотал: «Нет-да» и удалился в дальний угол. Пришлось отдуваться одной.

— Де Шен мне все объяснил. Он попал под колдовские чары вуду. Теперь он мертв, но движется и выполняет команды, как живой, — я говорила и видела, что Леопольд мне не верит. — Я держала зомби за руку, Лео, это была ледяная рука мертвеца.

— Зачем де Шен-зомби ходит к вам?

— Он требует, чтобы я сохранила в тайне его историю. Иначе я умру.

— То есть, он вас шантажирует.

— Когда-то я обещала мистеру де Шену не открывать его секретов даже своему компаньону Джонни Рио.

— Ах, вот как! — Джонни выскочил на середину комнаты. — Теперь я понимаю, что за «отпуск» вы затеяли за моей спиной, Мэвис!

— И что, она действительно верит в зомби? — Леопольд сказал это так, словно меня не было рядом, словно я — пустое место.

— Она верит даже в кошельки с золотом, которые бросает в печную трубу рождественский Санта Клаус.

— Под Рождество может случиться все! Вот однажды, когда я выпила бокал шампанского...

— Мэвис, пощадите наши уши!

— У вас не случается, а у меня случается. И мистика, и чудеса, и необыкновенные совпадения... И зомби! Да, я верю в иррациональное, потому что есть вещи, которые нельзя понять и которые не поддаются вашей мужской логике. Ну как, например, объяснить тот факт, что за моей матерью в ее молодые годы ухаживал парень по имени Джонни, а у меня в школе был дружок Джонни, и сейчас я работаю с компаньоном по имени Джонни?! А?

Мужчины обменялись снисходительно-самодовольными взглядами. Однако быстро они спелись! В окружающем пространстве нашлась общая точка, на которой они сошлись во вкусах и мнениях, — это я.

— Хорошо, если де Шен жив, то зачем ему разыгрывать комедию и стращать меня? Нет, его убили! И теперь могут убить меня.

Леопольд успокоился и дал понять, что уходит. Джонни тоже собирался отдохнуть где-нибудь в другом номере этого отеля.

Оставался Ред. По невнятному бормотанию я поняла, что он приходит в себя.

Леопольд проявил свои лучшие качества: он сказал, что не оставит это тело здесь и выбросит на помойку где-нибудь подальше от отеля.

— Короче, я беру его с собой.

Он ухватил Реда за воротник, рывком поставил на ноги и потащил к двери. Ред хлопал глазами, пытался размахивать руками, но поддался направляющей силе и исчез вместе с Леопольдом за дверью.

Мы с Джонни расслабились и накапали себе виски.

— Скажите честно, Мэвис, все ли ваши новоорлеанские знакомые перебывали здесь? — спросил Джонни и отхлебнул из стакана.

— Почти все.

— Тогда начинайте свою историю сначала, и если кто-то прервет вас, я задушу его собственными руками.

Как ни странно, никто не нарушил нашего уединения, и мне удалось подойти к финалу без пауз и антрактов.

Джонни по мере того, как я рассказывала, становился все более серьезным и обеспокоенным.

Завершив свой монолог, я допила виски, а мой компаньон встал и начал мерять шагами комнату.

— Знаете, Мэвис, я не верю в магию и необыкновенные совпадения. Здесь, кстати, нет ни того, ни другого, но какая-то пружина раскручивает события этих дней по определенному сценарию.

Я посмотрела на него заинтригованно.

И тут мы оба вздрогнули: по коридору кто-то шел.

Тяжелые шаги усталого человека.

Джонни закатал рукава: ей-богу, он собирался выполнить свое обещание.

В дверь постучали.

Это было необычно: сегодня в дверь врывались, вламывались, прокрадывались и просто входили без стука. Кто же мог быть таким деликатным в три часа ночи?

Почтальон!

Джонни принял от него бандероль, заплатил и прочел вслух надпись на пакете: «Для мисс Мэвис Зейдлиц».

— А вы популярны, Мэвис! Можно полюбопытствовать, что в пакете?

Я вскрыла бандероль и обнаружила картонную коробку. С опаской приподняла крышку...

В коробке лежала кукла: точь-в-точь вылитая я, уменьшенная раз в десять.

— Как это мило! Кто же сделал такое чудо? Это подарок, наверное...

Я не закончила мысль, потому что увидала булавку, воткнутую кукле прямо в сердце.

Я с отвращением бросила «подарок» на пол и едва не расплакалась. Де Шен не врал, когда говорил мне об опасности. С вуду нельзя шутить.

Черт бы побрал этот город! Ну и «игрушки» здесь делают!

Меня тронули за рукав, я вздрогнула. Это был Джонни, сосредоточенный, как никогда.

— Мэвис...

Джонни пришел к каким-то выводам.

— Мне кажется, — сказал он, — что и вы, и я, мы оба работаем с одним и тем же материалом.

— Вы хотите сказать, что то дело, от которого вы тщательно оберегали меня, связано с Новым Орлеаном и со всем, что со мной случилось?

— Да, есть совпадения и... Короче, я решил все вам рассказать.

— Наконец-то!

— Надеюсь, что во время моего рассказа мне не принесут куклу Рио с булавкой в сердце.

— Вы здесь находитесь несколько часов и вряд ли успели наследить.

— Но этим делом я начал заниматься гораздо раньше, и, боюсь, врагов у меня побольше, чем у вас.

— Ну не тяните кота за хвост.

— Хорошо. Я думаю, для начала поговорим о Новом Орлеане. Город-порт, миллион жителей...

— Я это знаю. Поехали дальше.

— Если вы будете перебивать меня, я замолчу, — пригрозил Джонни и надулся.

Я приложила палец к губам и посмотрела умоляющим взглядом.

— Итак, в Новом Орлеане раз в год проводится карнавал, — продолжил Джонни. — Три дня вакханалии. Много туристов, отдыхающих, гуляк. Гремит музыка, звенят бокалы. Но есть и обратная сторона этого праздника, где кровь, грязь, шантаж и прочая мерзость. Это...

— Вуду! — не выдержала я и подсказала слово.

— Нет, Мэвис, вы неправильно разгадали шараду. Вуду и подобная чертовщина присутствуют в Новом Орлеане, но погоды не делают. Это приманка для туристов, не более. Во время карнавала можно очень хорошо делать деньги, на чем угодно — начиная от карнавальных костюмов и кончая наркотиками и рэкетом, чем и занимаются различные гангстерские группировки. Они маскируются под вполне легальные кипиджи-клубы, занимающиеся организацией карнавалов.

— Как вы это узнали?

— Однажды, когда вас в агентстве не было, пришла девушка и рассказала о делах, которые творятся в этом городе. Эта девица была подружкой каида, одного из самых влиятельных главарей такой организации. Устав от подобной жизни, она сбежала в Нью-Йорк, поменяла имя, прическу и тщательно скрывала свое место жительства. Но кипиджи злопамятны. Это известный вам гангстерский закон: легко войти в банду, но выйти из нее невозможно. Человек до конца жизни остается привязанным к гангстерскому клану, а отступник карается всегда, в любом случае.

— Но тогда почему эта девица открыла рот? Она рассказала вам то, о чем должна была молчать даже на электрическом стуле.

— Потому, что почтальон принес ей пакет. В пакете была картонная коробка, а в коробке...

— Кукла с булавкой в сердце!

— Да, Мэвис. Девушка получила от своих дружков «черную, метку» и в ужасе прибежала в агентство Рио, надеясь на чудо. По законам кипиджей ее должны были убить в течение недели.

— Бандиты делают кукол... Зачем им это?

— Когда-то приверженцы вуду посылали своим врагам подобный «подарочек». Человек, получив его, переставал спать, он боялся любого шороха и скрипа. Он мог умереть от разрыва сердца, если на него в таком состоянии громко крикнуть. Бандиты сообразили, что фактор устрашения им на руку. Запуганного человека убить гораздо проще, чем того, кто сопротивляется. Они взяли «куклу» на вооружение, если можно так сказать.