Эл Уилер (№21) - Ангел

— Меня вовсе не это беспокоит, — фыркнул шериф. — У Крэмера есть дубликат.

— Что?! — подскочил я. — Но он не говорил мне об этом!

— А вы его спрашивали?

— Мне остается только добровольно отправиться в Сибирь ближайшим же поездом, — грустно признал я. — Но как, черт возьми, вы выяснили, что у него есть другой ключ?

— Потому что сегодня утром я первым делом направился сразу к нему, — проворчал он. — Я пригласил из криминального отдела опытных ребят, и мы как раз собирались взломать дверь в музей, когда появился Крэмер с другим ключом. Конечно, Макдональд — большой эксперт по взрывным устройствам, но когда он увидел, что находится в этом подвале, это его потрясло так же, как и нас, он просто побелел! — При этом воспоминании в голосе Лейверса невольно прозвучали удовлетворенные нотки. — Макдональд решил ничего там не трогать, пока не достанет грузовик для вывоза взрывных устройств и еще двух экспертов. Поэтому мы снова заперли музей. Я сказал Крэмеру, если выяснится, что у него есть еще и третий ключ, то прикажу сержанту застрелить его, и это будет убийство при оправдывающих обстоятельствах! Но не думаю, чтобы у Крэмера был еще один запасной ключ.

— Что еще, кроме побелевшего Макдональда, обнаружили там эксперты лаборатории? — кисло полюбопытствовал я.

— Отпечатки пальцев по всему подвалу. Как только вам понадобятся какие-нибудь пальчики, спускайтесь в этот проклятый подвал и берите себе сколько хотите. Их там столько же, сколько у вас подозреваемых!

— Чьи отпечатки?

Он нетерпеливо повел массивными, как у гризли, плечами:

— Всех, кого вы называли. Для начала самого Крэмера. Затем его жены и Макгрегора. Пальчики Форда тоже есть, так же как и механика Уайта!

— А Ирвинга?

— Их не было, — сказал шериф. — Но это ничего не значит. Жена Крэмера вполне могла взять из музея ту мину и передать ее Ирвингу.

— Пожалуй, вы правы, — согласился я. — Значит, у нас так и нет ни одной улики.

— Я в курсе этого, — сердито фыркнул шериф. — Нечего без конца напоминать мне об этом, Уилер!

— Да, сэр, то есть нет, сэр, — послушно пробормотал я. — У вас есть какие-нибудь другие предположения?

— Почему бы вам не пойти к… А, ладно! — Он с силой затянулся сигарой, и густое облако вонючего дыма милосердно скрыло от меня его лицо на несколько секунд.

— А что в отношении Хофнера? — поинтересовался я. — Не могло быть, что именно его собирались убить?

— Ни в коем случае, — решительно заявил Лейверс. — Я тщательно проверил все данные о нем. Его прошлое безупречно — он был скромным, но обеспеченным бухгалтером, работал в муниципалитете, не женат и никогда не интересовался женщинами. Он обожал летать, но теперь не мог себе этого позволить, и это единственное, что привлекало его на вечеринки у Крэмера, — давало ему возможность бесплатно полетать на самолете.

— Значит, здесь мы ничего не найдем, — констатировал я. — Что ж, думаю, мне тоже стоит поехать к Крэмеру и еще раз допросить их всех. Сейчас больше ничего в голову не приходит.

— Вы не сможете их допросить, — резко возразил шериф. — Сегодня утром я разрешил им уехать, то есть Макгрегору и Форду. Все равно, если бы они позвонили своим адвокатам, нам было бы сложно удерживать их там. Более того, мне казалось, что Крэмеру грозила бы опасность, если бы они находились все вместе под одной крышей. Это могло бы толкнуть убийцу совершить новую попытку покушения на его жизнь.

Я с негодованием уставился на этого новоявленного грузного Брута.

— Могу я спросить вас, шериф? — как можно вежливее обратился я к нему. — Как вы думаете, чего ради я оставил их под одной крышей прошлой ночью? Я рассчитывал, что у нас появится хоть один шанс найти убийцу, если он решится на вторую попытку. А теперь вы спутали мне все карты — То есть вы намеревались еще раз подвергнуть Крэмера опасности быть убитым в отчаянной надежде схватить убийцу, когда он на это пойдет?! — не веря своим ушам, негодующе загремел Лейверс, и его полные щеки снова покрылись багровыми пятнами.

— Там оставался Полник, чтобы защитить Крэмера, — напомнил я.

— Ах, Полник! — презрительно скривил он губы. — Подумать только, сам Полник должен был охранять несчастную жертву!

— Ну, вообще-то я считал, что убийце не хватит храбрости пойти на новое преступление в следующую же ночь, сразу после провала его первой попытки, — признался я. — Но рассчитывал, что чем дольше они будут оставаться вместе, тем больше станут действовать друг другу на нервы. Так что кто бы ни был убийцей, он мог созреть до новой попытки довольно скоро, может быть, уже сегодня вечером, и я собирался подежурить там.

— Из всех идиотских бессмысленных идей… — Шериф вдруг замолчал, и в его маленьких глазках снова мелькнула надежда. — Думаете, это сработает?

— Я понимаю, мысль просто отчаянная, — признал я, — но что еще нам остается? Мы имеем дело с целой кучей подозреваемых, у каждого достаточно оснований для убийства и равные возможности для его совершения, да кроме того, оружие, которое исчезло как раз во время преступления!

— Вы правы, — тяжело вздохнул Лейверс. — У нас нет ни одной улики, даже ни одной ниточки к разгадке, и к тому же нет надежды ее нащупать. Так что какой бы дикой, непристойной и опасной ни была ваша идея, думаю, нам нужно ею воспользоваться..

— Теперь вы заставили меня сомневаться, шериф, — откровенно признался я.

— А что, если я навещу каждого и поболтаю с ним? Посмотрим, не смогу ли я надавить на ребят и кое-что из них выжать. Если не получится, мы всегда можем придумать какой-нибудь предлог, чтобы снова собрать их в доме Крэмера.

— Ладно, — после некоторого раздумья согласился шериф. — Но мне кажется, вы только понапрасну потеряете время.

— Может, и так, — кивнул я. — Вы по-прежнему держите у Крэмера круглосуточную охрану?

— А что еще остается? — недовольно проворчал он. — Если я ее сниму и на этот раз Крэмера действительно убьют, газеты меня просто растерзают.

— Разумеется, — сказал я. — Ну, так я пойду.

— Постойте! — рявкнул Лейверс. — Есть еще один вопрос. Выходит, только у одного человека нет мотива для убийства — у этой девицы, Ангела?

— Да, здесь мне не удалось обнаружить ничего серьезного, — подтвердил я.

— Вы думаете, мне стоит установить с ней более тесный контакт для расследования?

— Вот только в человеческих ли силах установить еще более тесный контакт, чем вы имели его с нею прошлой ночью? — проворчал он.

— Да, но мне не хотелось бы этого признавать. Я готов совершить еще одну попытку, шериф, если вы настаиваете. Разумеется, только в рамках должностных обязанностей.

— Убирайтесь прочь.., исчезните, пожалуйста! — взмолился он. — Господи, если бы я хотел сократить свою жизнь, должен же быть какой-то другой, более приятный способ, чем слушать вашу несносную болтовню! И больше не беспокойте меня, Уилер, пока не выясните что-нибудь стоящее!

— По странной прихоти судьбы, — вежливо проговорил я, — вы являетесь моим боссом, и я вынужден подчиниться. У вас есть адреса, по которым я смогу найти Макгрегора и Форда?

— Они у мисс Джексон, — сообщил он. — Возьмите адреса у нее. И не вздумайте к ней приставать — она порядочная девушка!

— Временами, шериф, я чувствую, что ваша вера в меня оставляет желать большего.

— А мне, Уилер, — прошипел он, — иногда кажется, что я с радостью задушил бы вас собственными руками, и сейчас как раз такой момент! Так что поскорее убирайтесь подобру-поздорову!

Аннабел Джексон сидела в приемной, и на этот раз ее головка не склонялась трудолюбиво над пишущей машинкой. Она сосредоточенно жевала корень сельдерея, а на столе перед ней стоял пакет шоколадного обезжиренного молока

— немой свидетель признания секретаршей своих пышных форм слишком выразительными. Шелковая блузка гордо натягивалась на двух наиболее бросающихся в глазах округлостях, а тесная габардиновая юбка, задравшись дюйма на два выше, чем положено, с любовным восхищением обнажала полные колени с изумительными ямочками.

— Пожалуйста, лейтенант, не болтайтесь по офису, — проворковала она, на секунду отвлекаясь от процесса питания, — когда я занимаюсь едой!

— Оставьте свои любовные намеки. Я здесь нахожусь по официальному делу.

— Что для вас дело, для других — пустое времяпровождение, — мрачно заметила она. — И напрасно вы так тянетесь через стол — все равно не увидите больше того, что уже видели!

— Шериф сказал, что у вас есть адреса, по которым я могу найти Макгрегора и Форда, — деловито сказал я, поспешно выпрямляясь.

— Вон они, сверху, — указала она на кипу отпечатанных бумаг. — Берите себе на здоровье!

Я приподнял картонку с молоком и разыграл целую пантомиму, сначала тщательно изучив надписи на упаковке, а потом перенеся внимание на Аннабел.

— Да, действительно, вы прибавляете в весе. Но должен вас обнадежить, он у вас сосредотачивается в нужных местах.

— Просто у меня сегодня нет аппетита, — объяснила она. — Обычно я хожу в кафе и съедаю целую гору сандвичей, приправленных майонезом!

Я взял одну из копий с напечатанными адресами и, сложив, сунул ее в бумажник.

— Подумать только, — мой голос дрогнул от сладких воспоминаний, — что я помню время, когда вы еще не носили корсет, о цветок душистой магнолии!

— А я его и не ношу! — сердито отрезала Аннабел. — И вообще это не ваше дело, Эл Уилер!

— На такие вещи у меня работает шестое чувство. Не хотите ли вылезти из кресла и пару раз пройтись по офису, чтобы доказать мне, что сказали правду?

Аннабел неожиданно взмахнула рукой и метнула в меня свой завтрак. Твердый корень свежего сельдерея больно ударил меня по переносице.

— Еще чего! — грубо заявила эта образцовая секретарша. — Ради вас я не встану даже для того, чтобы полюбоваться из окна, как вас потащат на кладбище!

— На вашем месте я не стал бы клясться! — с достоинством проговорил я, осторожно потирая ушибленный нос. — Куда только девались учтивость, свойственная представительницам Старого Света, и очарование южанок?

— Они подались на Запад, — немедленно парировала одна из них, — где натолкнулись на местного аборигена по имени Уилер, отчего сразу завяли и погибли!

— Помните, существует Возмездие! — загробным голосом возвестил я, направляясь к выходу. — Скоро вы станете такой толстой, что вам понадобятся два стула, по одному для каждой…

Я услышал зловещее звяканье, когда Аннабел схватила со стола металлическую линейку, поэтому одним прыжком преодолел последние шесть футов, отделяющие меня от спасительного коридора.

Немного дальше по улице я взял в «Королевском дворце гамбургеров» один из них. Но судя по его вкусу, король уже давно сложил свои полномочия по попечительству над этим заведением или, скорее, был убит, если на этом свете существует справедливость. После второй чашки кофе, которой тоже не удалось устранить противный вкус во рту, я забрал «остин» и поехал в аэропорт.

Я добрался туда в четверть третьего и минут двадцать блуждал по всем направлениям, прежде чем оказался в дальнем конце у полузаброшенного ангара с выцветшей голубой вывеской: «Форд аэротакси».

Внутри пустого ангара я заметил небольшую фигурку человека в замасленном белом комбинезоне, сидевшего на перевернутой бочке из-под бензина. А подойдя ближе, увидел, что он что-то пишет в потрепанном бортовом журнале. На его лице, напоминающем морду макаки, не появилось дружелюбной улыбки, когда он увидел меня.

— Вам не повезло, лейтенант, — коротко заявил он. — Мой второй пилот улетел в чартерный рейс и вернется только после шести, так что придется вам подыскать себе другой самолет или отправится в путь на своих двоих!

— Ужасно смешно, Сэм, — мягко сказал я. — Вероятно, вы так рано облысели из-за своих постоянных острот!

— Может, у вас и появились новые вопросы, но у меня только те же старые ответы, — отрезал он. — Если хотите, можете снова прогнать меня через допрос, мне все равно. Так или иначе сейчас мне нечего делать.

— Прекрасно. Так как идет дело с аэротакси?

— Могло быть и хуже, хотя я не очень себе это представляю, — буркнул он.

— Думаете устроить мне конкуренцию?

— Я думаю о страховом полисе, который дает вам основание ценой в пятьдесят тысяч долларов желать смерти Крэмеру. Что скажете по этому поводу, Сэм?

Он сердито швырнул бортовой журнал на пол, затем вытащил из кармана смятую пачку сигарет.

— Вам сказал об этом Митчел? — бесстрастно спросил он.

— Нет, — честно ответил я, — его адвокат.

— У вас есть спички?

Я зажег ему спичку, и он наклонился, чтобы прикурить.

— Спасибо. — Форд глубоко затянулся. — Мы действительно выписали себе полисы, чтобы покрыть заем, который я сделал у Митча, когда собрался начать свое дело. По-моему, лейтенант, в этом нет ничего необычного, это делается чуть ли не каждый день!

— Это становится необычным, когда кто-то пытается убить одного из владельцев полиса, — напомнил я ему. — У вас была такая же возможность, как и у всех ваших приятелей, взять из музея Крэмера противопехотную мину, присоединить к ней часовой механизм и подложить в самолет. Но вы должны были получить пятьдесят тысяч в случае смерти Крэмера, вы и только вы, и это делает вас в своем роде единственным, Сэм.

Он раздраженно потер лоб тыльной стороной руки.

— Было время, когда я убивал бесплатно, так что получить вместо медали пятьдесят тысяч — все равно что вернуться в настоящий спорт. Вы так представили это дело, лейтенант, что прямо искушение берет! — Он выпустил тонкую струйку голубоватого дыма и некоторое время наблюдал, как она тает в высоте пустого ангара, затем покачал головой. — Вы напали не на тот след, парень. Это не я пытался убить Митча Крэмера и по ошибке погубил Рэда Хофнера. Мы с Митчем старые товарищи, когда он дал мне взаймы эти пятьдесят тысяч долларов, чтобы я начал дело, моих собственных денег не хватило бы даже на покупку транзистора! И вы думаете, я мог планировать убить парня, который сделал для меня такое?

— Звучит благородно, Сэм, — холодно констатировал я. — Но я предпочел бы, чтобы вы дали мне хоть малейшее доказательство вашей невиновности, может, хоть алиби. Сейчас пригодилось бы любое.

— У Митча были деньги, аэроплан и дом, — продолжил он, словно и не слышал моего вопроса. — Поэтому мы стали время от времени ездить к нему, а потом регулярно встречаться, как встречаются другие, чтобы поиграть в гольф. Мы все четверо знакомы черт знает сколько времени, лейтенант, и было чертовски здорово снова собираться вместе, летать для собственного удовольствия. Я был благодарен Митчу, который сделал это возможным, — считал себя обязанным ему за это, и сейчас считаю. Поэтому когда стало ясно, что наша затея грозит треснуть по швам, я пытался не обращать на это внимания — ни во что не вмешивался и ничью сторону не принимал. Митч мог рассчитывать на мою преданность — и не только на нее!

— Звучит впечатляюще, когда вы это говорите,. — озадаченно проговорил я.

— Одно только плохо — я ничегошеньки не понял.

— Думаю, все знали, что Салли не очень-то нравились эти постоянные встречи Митча со старыми товарищами и наши фокусы в воздухе, — пояснил он, — но мне кажется, со временем она привыкла бы к ним, если бы этот изнеженный адвокатишка не совал свой длинный нос туда, куда ему не следовало!

— Вы имеете в виду тот эпизод на задней террасе, о котором рассказала Эйнджел? — уточнил я.

— Это и многое другое, что происходило раньше, насколько я мог догадываться, — ответил он. — Митч не из тех ребят, которые любят поплакаться кому-то в плечо. Но Господи! После того что вытворяла с ним Салли, я мог только ему посочувствовать, когда он стал клеиться к Эйнджел!

— Вот здесь для меня что-то не все ясно в отношениях между старыми друзьями, — признался я. — Я считал Эйнджел девушкой Макгрегора.

— Так оно и было сначала. Не знаю точно, что там между ними произошло, но вскоре все поняли, что Стью у нее только для прикрытия, а по-настоящему она любит Митча Крэмера.

— Я знаю Макгрегора только со вчерашнего дня, — сказал я, — но он меня провел. Вот уж никогда бы не подумал, что он из тех беззаботных парней, которые без звука позволяют кому-то увезти девушку у себя из-под носа!

— Стью, конечно, женщинами интересуется, — пожал Форд плечами, — но не настолько. Так что если Эйнджел предпочла иметь дело с Митчем вместо него, он, наверное, только и сказал себе: «Ну и черт с вами!»

— Я слышал об этом совсем иначе, Сэм, — вкрадчиво сообщил я. — Что у Крэмера что-то есть на Макгрегора, что-то такое важное, что он может заставить его делать для себя все, что пожелает, как будто он даже приказывает Макгрегору подыскать для себя новых девушек. Или когда Крэмер захочет девушку Макгрегора, он просто берет ее, а Макгрегору остается только улыбаться.

Форд уставился на меня, как мне показалось, с неподдельным изумлением:

— Это самая дикая чушь, которую только мне приходилось слышать! Вы хотите сказать, что Митч при помощи шантажа заставляет Стью сводничать для него, потому что грозит ему разоблачением какой-то страшной тайны Стью, если он не выполнит его приказа?

— Нечто в этом роде…

— Лейтенант, такое мог сказать только ненормальный. — Он выразительно покрутил пальцем у виска. — Больной на голову, псих какой-нибудь!

— Может, вы и правы. А по-вашему, Сэм, кто больше всего подходит на роль убийцы?

Форд обжег меня неистовым взглядом.

— А о ком, черт побери, я вам здесь толкую?! — презрительно фыркнул он. — Этот проклятый адвокатишка! Он хочет получить Салли Крэмер и жаждет наложить лапу на сундук Митча Крэмера. Прямо трясется, так ему не терпится все это захапать!

— Но у вас нет никаких доказательств, что это был Ирвинг?

— Стал бы я здесь с вами тратить попусту время, если бы они у меня были?

— расстроенно проворчал он.

— Вряд ли, — признал я.

— Не знаю, как вы могли это пропустить, когда все бросается прямо в глаза, — рассердился он. — Если Митч умрет, Салли становится его вдовой, так? Так что Ирвингу останется только переждать какое-то время, пока длится траур, потом жениться на ней, а значит, и на сундуке Митча!

— А знаете что, Сэм? — торжественно произнес я. — Вы не такой уж тупой, как я думал.

— Спасибо. — Он усмехнулся мне прямо в лицо. — Хотел бы я сказать то же и о вас, лейтенант!

Глава 7

Кабинет Макгрегора на верхнем этаже здания главного офиса инженерной корпорации оказался столь же внушительным и огромным, как и он сам. Его секретарша Фрайди спустилась вниз, чтобы проводить меня, но я не нашел для себя ничего интересного, следуя за ней в затылок. Телосложением она напоминала гладко оструганную доску, и, если бы не носила очки, было бы положительно невозможно различить, где у нее фасад, а где тыл. Стекла очков Фрайди были голубоватыми, что как-то подходило к запуганному выражению ее лица. Когда наконец мы достигли нужного кабинета на самом верху, она открыла для меня дверь и прошептала, что я могу войти, мистер Макгрегор ждет меня. По тому, как секретарша произнесла его имя, я, кажется, догадался о причине ее крайней худобы: очевидно, он снился ей в ночных кошмарах, лишая возможности спокойно спать.

Как я сказал, кабинет был очень солидным, и это каким-то образом накладывало свой отпечаток на внешность его хозяина. А может, такое впечатление складывалось из-за разницы между грязным свитером, в котором я впервые его увидел, и облегавшим его массивную фигуру в данный момент безупречным костюмом из натурального шелка. Когда Эйнджел сказала мне, что он занимает пост начальника отдела продаж оборудования в крупной компании, мне показалось это невероятным, но, увидев Макгрегора в этом роскошном кабинете, я уже не мог представить его в каком-то другом месте.

Когда я вошел, он выпростал свое могучее тело из широкого кресла, стоявшего за громадным, площадью не меньше акра, столом и двинулся мне навстречу, протягивая руку.

— Лейтенант! — Мы обменялись рукопожатиями, и у меня осталось ощущение, что мои бедные пальцы побывали в камнедробилке. — Садитесь, пожалуйста. Не хотите ли выпить?

— С удовольствием, — благодарно отозвался я, тайком переводя дух. — Если можно, виски со льдом и чуть-чуть содовой.

Одна из панелей на стене скользнула в сторону, и в нише за ней обнаружился роскошный бар, уставленный множеством бутылок, и небольшой, поблескивающий металлом холодильник. Макгрегор ловко приготовил напитки, передал мне мой бокал, а сам вернулся в свое кресло.

— С удовольствием с вами выпью, — добродушно сказал он. — Ваше здоровье, лейтенант!

— Ваше здоровье! — вежливо ответил я и освежил глотком ледяного виски свое несчастное пересохшее горло.

— Думаю, я должен перед вами извиниться за вчерашнее утро, — неожиданно мягко заявил Макгрегор. — С моей стороны было чертовски глупо — вот так прижать вашу машину. Пожалуй, я заслужил разбитого носа, которым вы меня наградили.

— Все в порядке, — спокойно проговорил я. — Может, мне еще повезло, что это не мне разбили нос.

— А знаете что, лейтенант? — серьезно сказал он. — Должен признаться, меня чертовски беспокоит психологическая сторона всей этой истории. Здесь, на работе, я вполне серьезный человек, отвечающий за продажу всего нашего оборудования. Но стоит мне оказаться в самолете и ощутить в руках рычаги мотора, как я вдруг снова становлюсь двадцатилетним юнцом со всей присущей этому возрасту бравадой и легкомыслием, и тогда мне на все наплевать с высокой колокольни! — Он удрученно покачал головой. — Я это знаю, и все равно каждый раз со мной происходит одно и то же.

— По-моему, есть очень простой выход из этого положения, — дипломатично сказал я. — Вам следует или отказаться от полетов, или уволиться с работы.

— Ничего себе выход! — Он грустно улыбнулся. — Думаю, мне лучше найти себе психоаналитика, если вы не возражаете, лейтенант.

— По-моему, это будет просто прекрасно, — кивнул я. — А теперь давайте поговорим об убийстве. Он сразу помрачнел:

— Да, конечно. Извините меня за болтовню. Пожалуйста, скажите, чем я могу помочь?

Я отпил еще немного виски, что дало мне время подумать, а надо сказать, мне было над чем поразмыслить. Я находился в крайнем замешательстве: каким образом эти хамоватые парни вдруг оказывались нормальными, здравомыслящими и воспитанными людьми? Полчаса назад Сэм Форд из грубого, въедливого и раздражительного типа неожиданно превратился в человека, который превыше всего ценит мужскую дружбу, и в процессе расследования убийства проявил настоящее благородство. Сейчас со мной тот же фокус провернул Макгрегор; этот развязный, тупой и упрямый, как бык, парень вдруг оказался цивилизованным, добродушным и чутким человеком! Может, я понемногу теряю рассудок, подумал я без особой надежды. Как бы то ни было, но моя задача стала казаться мне сложнее, чем я думал.

— Вы можете мне помочь, Макгрегор, тем, что будете со мной честным и откровенным, — наконец сказал я.

Он по-прежнему выглядел вежливым и дружелюбным, только в глубине глаз мелькнуло какое-то смущение.

— То есть, лейтенант?

— Прошлой ночью Эйнджел кое-что рассказала мне, — прямо заявил я, — о том, как…

— Ах да! — Он широко усмехнулся. — Я забыл поблагодарить вас еще и за это. С вашей стороны, лейтенант, было очень любезно довезти ее до дома — так получилось, что ей было неловко там оставаться.

— Однако, кажется, тогда вас это не очень беспокоило, — возразил я. — Она попросила вас отвезти ее домой, но затем Крэмер велел вам оставаться, и вы все-таки остались.

— Крэмер был прав, — спокойно произнес он. — Рэд был нашим товарищем с давних пор. Его смерть касалась только нас троих — это была наша потеря. Я просто не мог уйти и оставить там Митча и Сэма Форда.

— Даже ради своей девушки? Ведь Эйнджел — ваша девушка, не так ли?

— Пожалуй, можно так сказать.

— И вас нисколько не задело ее признание, что ночью она выходила с Крэмером в ангар?

Добродушие слетело с его лица, и, казалось, в любой момент за ним могла последовать и вежливость.

— Эйнджел — взрослая девушка, — бесстрастно проговорил он. — Имеет право делать то, что хочет.

— Или что хотите вы? Особенно когда дело касается Крэмера? — настойчиво спросил я.

Он помрачнел:

— Черт, что вы хотите этим сказать?

— Я только интересуюсь, почему парень вашего положения должен выступать в роли сводника для Крэмера. Сколько еще девушек, кроме Эйнджел, вы ему сосватали?

Я весь напрягся, приготовившись вскочить, как только он станет надвигаться на меня своей громадной тушей. Если бы Макгрегор набросился на меня, я бы полностью его понял, но он снова меня озадачил.

— Да вы в своем уме? — недоумевающе спросил он, не двинув ни мускулом.

— Я получил эти сведения непосредственно от Эйнджел, — холодно сообщил я.

— Вы предлагали ей быть поласковее с Крэмером с первого же вечера, когда привезли ее туда. Как ей представляется, у Крэмера имеется на вас что-то серьезное, потому что, когда вы находитесь у него в доме, вы на глазах превращаетесь из мужчины в робкого мышонка.

Несколько секунд он изумленно созерцал меня, затем его массивные плечи заколыхались в приступе неудержимого хохота.

— Эйнджел рассказала вам всю эту чепуху? — с трудом проговорил он, всхлипывая от смеха. — Да она просто дурачила вас, лейтенант!

— Напротив, она была очень серьезна, — сердито возразил я.

— Тогда, значит, немного перебрала виски. — Постепенно взрывы хохота утихали, только изредка давая о себе знать отдельными приступами. Он промокнул глаза носовым платком и наконец заявил:

— Никогда не слышал более дикой чепухи! Чтобы Митч Крэмер шантажом вынуждал меня покупать ему белых рабынь?! Поверьте, мне и для, себя-то сложно найти подругу, не то что возиться для него!

Я допил виски, не ощущая его вкуса, оно не могло заглушить горечь разочарования, которое я испытывал.

Макгрегор с сочувствием наблюдал за мной, что было невыносимо для моего самолюбия.

— Лейтенант, вы уверены, что Эйнджел не разыгрывала вас? — серьезно спросил он. — Ведь это просто невероятно, ерунда какая-то! Конечно, у Митча на счету, может, на миллион баксов больше, чем у меня, но ведь я получаю в год двадцать пять тысяч плюс премии. У меня нет никаких забот, живу в свое удовольствие, так что мне не нужны деньги Митча, лейтенант. Я родился здесь, в Пайн-Сити, и, если хотите, можете узнать всю мою подноготную. Конечно, вы выясните, что я наделал чертову уйму всяких глупостей, от гонок на тягачах до этого идиотского вчерашнего номера с вашей машиной, но какую-то страшную тайну, которая позволяет Митчу шантажировать меня?! О Господи! — И он снова разразился истерическим хохотом.

Похоже, мне пора было уходить, чтобы где-нибудь в укромном уголке зализать раны, нанесенные моему профессиональному достоинству.

— Может, вы и правы, — заключил я, вставая. — Вероятно, Эйнджел все-таки разыгрывала меня. — Я с трудом выдавил из себя ледяную усмешку. — В любом случае я это выясню.

— Разумеется. — Он постарался придать своему лицу серьезное выражение. — Приятно было увидеться с вами. Заходите, лейтенант, когда будет время.

— В следующий раз я постараюсь припасти для вас новую смешную историю, — проскрипел я. — Считаю это своим приятным долгом. Спасибо за виски.

По дороге назад я поймал взгляд Фрайди, наблюдающей за мной сквозь свои затененные очки, и внезапно проникся к ней сочувствием. Теперь у нас появилось нечто общее — обоим будут сниться страшные сны с одним и тем же героем.

Мои часы показывали двадцать пять минут пятого, когда я вывел машину со стоянки у здания корпорации и выехал на автостраду. Я решил, что у меня достаточно времени, чтобы поговорить о Крэмером, а потом ринуться домой и успеть на свидание с Джонни. Прямое длинное шоссе было абсолютно пустынным, и я воспользовался этим, чтобы хоть немного развеяться после тяжелой встречи с Макгрегором. На скорости сто восемь миль в час в моторе послышался противный стук. Клиф Уайт был прав — поршни нужно чинить. Через пять минут я уже лихо свернул на проселочную дорогу, ведущую к дому Крэмера, и поставил свою машину рядом с забрызганным грязью «корветом», который как будто никуда и не выезжал.

Когда я вылезал из машины, сзади послышался какой-то звук. Я обернулся и увидел бегущую ко мне Салли Крэмер с развевающимися по ветру длинными темно-рыжими волосами. Встречный ветер плотно прижимал к ее стройному телу халат из тончайшего шелка, и было видно, что на ней, кроме него, ничего нет.

— Лейтенант! — задыхаясь, проговорила она, оказавшись рядом. — Как я рада, что вы приехали! Я хотела бы переговорить с вами наедине, если можно.

— Постепенно дыхание у нее выровнялось, и она смущенно улыбнулась. — Я только что вышла из душа и тут услышала, как ваша машина въезжает к нам на дорожку. Вы должны извинить меня за такой вид, но мне нужно было с вами поговорить до того…

За моей спиной снова раздался какой-то скребущий звук, так что я испугался, уж не начались ли у меня слуховые галлюцинации. Я резко повернул голову и наткнулся взглядом на Клифа Уайта, остановившегося в двух шагах от меня. Он был в грязном комбинезоне и с тем же злобным блеском в глазах, что я видел у него накануне.

— Извините меня, — хрипло сказал Клиф. — Лейтенант, эти ваши поршни стали еще хуже. Если задержитесь здесь немного, я с радостью их укреплю.

— Спасибо, не надо, — коротко бросил я и, отвернувшись от него, обратился к Салли Крэмер:

— Так что вы говорили?

— Только что очень рада видеть вас снова, — поблекнув, ответила она. — О, вот и Митч! Он позаботится о вас, лейтенант, пока я пойду приводить себя в порядок. Мы еще увидимся.

Она стремительно направилась к дому, не остановившись около мужа. Я закурил и стал ждать, когда Крэмер подойдет ко мне.

— Вы считаете, что я недостаточно хорош, чтобы возиться с вашей паршивой машиной? — неожиданно раздался грубый голос Уайта.

— Вовсе нет, Клиф, — терпеливо объяснил я. — Просто не знаю, пробуду ли здесь достаточно, чтобы вы успели ее починить. В противном случае я бы с удовольствием воспользовался вашим предложением.