Планета беженцев с Заратустры - Эра чудес

– Черта с два, – сказал Рэдклифф, – Я сам тебе скажу, чего ты ожидал. Я уже достаточно насмотрелся, как ведут себя люди, впервые приезжающие сюда. Ты думал, здесь будет что-то вроде Дикого Запада. Анархия, каждый за себя. Ан нет. У нас все удобства цивилизованного мира. Туалеты. Ровные дороги. Ради Бога, мы же платим налоги! – Рэдклифф усмехнулся, словно это была какая-то местная шутка. – У нас есть патрули, что-то вроде полиции, просто многие здесь считают это слово грязным. Мы управляем Землей Грэди как современной страной с радио, телевидением, телефоном и всем остальным. Да, Земля Грэди выглядит как современная страна, но, знаешь ли ты, чем она является на самом деле?

Рэдклифф так наклонился вперед, что почти лежал на полированном столе грудью, а его голос стал низким и почти хрипел от нахлынувших на него эмоций. Грета, почувствовав неладное, нашла руки Уолдрона под столом.

– Я говорю, ты знаешь, что это за место? Крысиная нора! Страна, поселение, или империя, как ее не назови, это все равно останется проклятым рассадником крыс, – медленно разделяя слова, произнес Рэдклифф.

– Знаешь что, Уолдрон? Последний раз, когда мы с тобой виделись, я был не в себе. Я был на человеческой территории. Я пытался обмануть себя, что я еще человек, рациональный, интеллигентный человек, хозяин нашей планеты. Когда мне сообщили, что ты едешь, я задумался. И пил все это время, как ты мог уже заметить. – Он опустошил свой бокал и со звоном швырнул его об пол.

– Эта малышка Мора… крыса! Слышишь? Все мы здесь – только лишь крысы, и больше ничего. Думаешь, я не имел права менять ее сознание, чтобы получить то, за что заплатил? Думаешь, она этого не заслужила? Ты так и думаешь, будь ты проклят! Я вижу это у тебя в глазах! – Рэдклифф с силой ударил ладонью о стол, оперся на него и так резко встал, что стул под ним покачнулся.

– Прекрасно! Придется мне доказать тебе, что прав! Я не позволю тебе рассиживаться там и считать себя настоящим человеком!

Рэдклифф метнулся к двери и заорал, что ему нужен Рик Чэндлер. Уолдрон вспомнил, как еще совсем недавно он сидел у себя в офисе за столом и сравнивал свободных торговцев именно с этими же животными: крысами, пытающимися отходами высших существ.

Внизу ожидали две машины, которые Рэдклифф заказал из дома. Уолдрон видел такие раньше только на фотографиях в каталогах: бесшумные, роскошные лимузины марки «мерседес» с неоновыми двигателями, по 40 тысяч долларов за каждый. Эти машины до пришествия чужих были предназначены исключительно для правительственных делегаций. Грета и Уолдрон последовали за Рэдклиффом и сели в машину. За рулем одной из них сидел уставший Рик, старающийся скрыть свое нетерпение, во второй сидел водитель и четыре телохранителя, двое белых и двое черных.

– Отвезите их наверх к чужим! – прокричал Рэдклифф.

Грета вздрогнула. Уолдрон подумал, был ли это настоящий испуг или она играла. Сам он был не на шутку напуган. Казалось, ночь была наполнена молчаливым проклятьем, Рэдклифф, пьяный и расстроенный, был в опасном состоянии духа. Но Уолдрону не оставалось ничего, кроме молчаливого ожидания в надежде не рассердить еще больше своего нового работодателя.

Они проехали мимо двух городов лачуг, сначала один, не освещенных ничем, кроме керосиновых ламп, мерцающих в незастекленных окнах, потом другой, маленький обветшалый, источающий уныние и зловоние, которое не мог рассеять даже кондиционер в машине.

– Крысы! – повторял Рэдклифф, поводя носом и тыча пальцем в окно машины.

Уолдрон пытался сориентироваться, но у него ничего не получалось. На своей карте он обозначил эти дороги и названия серебряной пятиконечной звездой, слишком большой, но ему казалось, что иначе ее просто не было бы видно. Однако на самом деле оказалось, что сияние города чужих распространялось довольно далеко, так, что у самого высокого холма впереди была розовая аура.

Грета придвинулась к нему, словно ища защиты, и робко спросила:

– Далеко… далеко еще?

– На следующем повороте нам будет отлично видно, – ответил Рик, Рэдклифф накинулся на него:

– Не останавливайся там! Я скажу, когда остановиться!

Рик шумно проглотил набежавшую слюну, и долгие минуты не было произнесено ни единого слова.

И вот они увидели это.

Настолько огромный, что невозможно себе представить, город – будто Токио, Лондон и Нью-Йорк собраны вместе в одно-единое светящееся, затуманенное, переливающееся целое. Истинная природа ландшафта не шла ни в какое сравнение. Где-то внизу, под светящейся массой, были озера, холмы, дороги и маленькие города, леса и поля и в то же время… не были, припечатанные сверху как грязь камнями. Словно сотни ног ступили на землю: огни, яркие как звезды, загорались и исчезали, цвета сменялись один другим – сегодня преобладал розовато-малиновый, но снова возникали голубые, зеленые, ярко-желтые и белые, пугали своей чистотой, пересекали небо и исчезали.

Опал и халцедон, хризолит и нефрит, яхонт и янтарь, рубин и изумруд, – все, что человечество называло «драгоценным», можно было, применить к этому волшебному и одновременно ужасающему созданию: шестьдесят шесть миль от одного угла пентагона до другого. У Уолдрона пересохло во рту. Он хотел отогнать от себя это видение, отсечь чувства, которые говорили его разуму, что это реальность. Даже не размеры города – отсюда все равно можно было видеть только лишь часть – а скорее ощущение того, что строители этого города не просто могущественнее, чем люди, но абсолютно и несомненно другие, заставило Уолдрона содрогнуться и тихо прошептать почти про себя:

– И я осмеливался думать, что мы можем пойти против них? Боже, какой идиот.

– Мы живем за счет их отходов, мусора, – произнес Рэдклифф странным голосом. – Кто мы для них? Мухи или черви?.. Рик, останови машину.

Водитель подчинился, его лицо было покрыто потом. Огни следующей машины пробежали в зеркале заднего вида, когда она припарковалась рядом.

– Как…как вы это достаете? – выдавил из себя Уолдрон. – Я имею в виду этот мусор.

– О! Он появляется повсюду на пятьдесят миль в любом направлении, – вздохнул Рэдклифф. – Как будто они выкидывают его, когда он им больше не нужен. Я… – Он замешкался, и это было совсем непохоже на него, будто вид, представший их глазам, отрезвил его, – я храню один, который убил ребенка, – закончил он. – Тот влетел прямо в окно и пробил ему череп.

Но вы следите за этим местом? – не унимался Уолдрон. – Вы пробовали отследить, откуда они берутся?

Конечно, мы пробовали и это. Точнее, Грэди пытался. Невозможно. Невозможно ни увидеть, как они вылетают, ни сфотографировать, ни засечь на радаре… Я думаю, они просто пропускают часть своей траектории.

Грета с силой сжала руку Уолдрона. Он знал, почему. Кори Беннет «пропустил» часть своего пути.

Или, скорее, пропустит в ускоренном времени…

– И мы сдались, – сказал Рэдклифф. – Единственные, кто наблюдают за городом – благоверные. На самом деле там и сейчас есть некоторые из них. Слышите их пение?

Уолдрон только теперь обратил внимание на раздающийся звук; когда его специально попросили прислушаться. Он смог четко расслышать его, и это пение показалось ему неторопливым, как молитва, и вполне приятным.

– Покажи им, Рик, – приказал Рэдклифф. Рик включил дальний свет, озаривший все вокруг. Его луч высветил из темноты группу мужчин и женщин на расстоянии нескольких сотен ярдов, с обожанием всматривающихся в город чужих.

– Вы видели некоторых из них в Грэдиборо, помните? – напомнил Рик Грете и Уолдрону. – Раз или два в неделю они приходят сюда и поют гимны до рассвета. Приводят с собой всю семью вместе с детьми. Даже когда льет дождь. Я видел их, даже когда шел снег.

Впервые Уолдрон не почувствовал раздражения к фанатикам, которые считали, что чужие, это ангелы, сошедшие с небес. Несомненно, они были ближе к ангелам, нежели к человечеству…

– Рик, погаси свет! – Рэдклифф посмотрел налево и теперь всматривался в подножие холма внизу. Свет из города не достигал этого затемненного холмом места, и теперь можно было заметить, как в нескольких футах от земли вдоль тени движется что-то вроде маленького мигающего огонька.

– Кто-то несет зажигалку? – предположил Рик.

– Черта с два, зажигалку! – в мгновенье все опьянение и невыносимая депрессия Рэдклиффа испарились. – Смотрите, он меняет цвет. Свяжитесь со второй машиной. Мне нужны все, кто есть рядом – быстро! – Он с размаху распахнул дверцу машины.

Рик отдал краткие приказания по радиотелефону, телохранители выбежали из машины и сбежали вниз под горку к полихромному сиянию.

– Что это? – спросила Грета.

– Может быть, просто кто-то нашел живую реликвию, – проворчал Рик.

Он достал сигарету и прикурил ее, не отрывая глаз от едва виднеющихся людей вокруг вспышки света. Светящаяся точка остановилась, как будто тот, кто ее нес, понял, что его выследили, и хотел повернуть обратно.

– Живая реликвия? – переспросил Уолдрон.

– Хм. М-м. Включенная… без разницы. Я предпочел бы назвать ее работающей. Я видел всего несколько штук, они редко попадаются. Прошлым летом босс получил за такую же, только большую, тридцать тысяч. И уж наверняка, он не выпустит из рук эту.

Глава тринадцатая

Первой мыслью Ичабода, когда его окружили выросшие из темноты тени, была, что его непочтительное отношение к красивым реликвиям ангелов вывело их из терпения, они послали мстителей, чтобы покарать его за грехи. Но когда вспыхнул свет фонаря, он понял, что это были всего лишь люди. Хотя эта мысль нисколько не успокаивала его. Конечно, они заберут у него подарок, как мерзкий мистер Беннет!

С лицом, мокрым от горючих слез, он стоял, крепко зажав в руках свое сокровище, но прекрасное разноцветное сияние предательски просачивалось сквозь его маленькие пальчики. Если бы спрятать его под рубашку… Но было уже поздно.

Ичабод бросил неистовый взгляд на вершину холма, где под горячим предводительством Брата Марка его родители страстно пели со своими друзьями, и захотел повернуть время вспять, чтобы снова оказаться среди группы людей. Теперь бы он не побежал снова искать красивую небесную драгоценность вместо той, что продали родители.

– Он же всего лишь ребенок, – сказал один из силуэтов другому.

– Умалишенный к тому же, – подтвердил второй. – Слушай, а босс здесь? Ты не видел, он выходил из машины?

– Я здесь! – послышался властный голос с вершины холма, его обладатель спустился и подошел к Ичабоду. – Гейб, забери это у него.

Ичабод зажал руки, в которых была запрятана драгоценность, между ногами и вдобавок закричал. Но было бесполезно. Сильные пальцы разжали его руки и забрали мерцающий шар.

Раздался легкий свист, и свечение шара открыло лица в благоговейном страхе.

– Вот красота! – произнес один из людей с восхищением. – Никогда не видел ничего подобного.

– Давай сюда, – произнес Рэдклифф, и шар оказался на его ладони.

Он был около трех дюймов в диаметре, чуть теплый и влажный от вспотевших ладоней Ичабода. Если не считать этого, он был совершенно обычный на ощупь – как стекло. Однако отнюдь не обычный внешне. Внутри его прозрачных глубин двигались цвета такие же яркие и разные, как и в самом городе. Мрачное настроение Рэдклиффа, улетучившееся в тот момент, когда он еще издали увидел свет, теперь, казалось, вновь вернулось, окрашенное завистью к существам, которые могут создавать настолько прекрасные вещи.

– Почему они выбрасывают такие прекрасные вещи? – задал Гейб риторический вопрос.

– Случайно? – предположил другой телохранитель.

– Неужели ты действительно думаешь, что они совершают ошибки? – спросил Гейб, и его вопрос так и остался без ответа.

Рэдклифф, ласково улыбаясь, повернулся к тихо плачущему Ичабоду.

– Где ты нашел его, сынок? – выспрашивал он малыша, – Где-то здесь, да?

– Не ваше дело! – огрызнулся Ичабод.

– Да ладно тебе, малыш, – продолжал Рэдклифф. – Конечно, ты молодец, что нашел его, но ведь только из-за того, что ты его нашел, он не станет твоим, понимаешь? Неужели мама никогда не говорила тебе, что если ты найдешь что-то, его нужно обязательно вернуть…

– Босс! – послышался резкий голос Гейба. – По-моему, у нас неприятности!

Рэдклифф обернулся. Благоверные перестали петь, и от них отделилась группа человек из шести под предводительством высокого мужчины с густой черной бородой. На нем была черная роба, а на груди на цепи висел большой серебряный крест.

– Гейб, быстро иди к машине и забери у Рика всю наличку, – приказал Рэдклифф. – За такую реликвию они попросят не меньше тысячи.

– Босс, у меня есть с собой тысяча, – пробормотал Гейб. – Но неужели ты не видишь, кто их возглавляет? Это же Брат Марк. Ты ему хоть миллион предложи, он лишь проклянет тебя за твои прегрешения.

– Так это и есть знаменитый Брат Марк? Откуда ты знаешь? Я никогда не видел его даже на фотографии.

– Точно. Он говорит, что фотографии – это идолопоклонство, и поэтому они запрещены. Моя младшая сестра ходит в его церковь.

Гейб отпустил резкий комментарий по поводу взглядов его сестры.

Они ждали. Благоверные постепенно приближались, они шли ровным шагом, не торопясь и не медля, даже когда подошли достаточно близко, чтобы разглядеть, что Рэдклифф и его телохранители вооружены. Они были шагах в десяти, когда Ичабод закричал и ринулся с распростертыми объятьями к мужчине в переднем ряду.

– Какого черта?! Я имею в виду, что вы здесь делаете? – произнес тот, тяжело дыша. – Брат Марк! Это мой сын Ичабод!

Брат Марк не обратил внимания. Он подошел прямо к Рэдклиффу й протянул руку.

– Верните, – произнес он. – Это святыня.

Рэдклифф изучал лицо Брата Марка. У него был внушительный вид: очень высокий лоб, глубоко посаженные черные глаза. Но Рэдклиффа была трудно удивить внешностью.

Он опустил взгляд на отца Ичабода и заговорил нарочито громким голосом:

– Я как раз собирался предложить малышу за нее тысячу.

При этих словах даже Ичабод на несколько секунд забыл, что он плакал и замолчал, а его отец, демонстративно положив руку на плечо мальчика, якобы защищая его от чужаков, открыл рот от удивления.

Брат Марк в ужасе отошел назад.

– Вы продаете и покупаете ангельские реликвии? – загремел он. – Кто вы, невежественные богохульники?

– Меня зовут Ден Рэдклифф. Может, вы видели мой дом по дороге в Грэдивилль. Его сложно не заметить. Раз в двадцать больше вашей хибары, которую вы называете церковью.

Услышав, что их церковь принизили до хибары, Брат Марк разозлился. Он старался не показать виду, но его ханжеский тон выдал его.

– Какой прок в роскошных церквях, когда небеса уготовили нам замок?

– Что-то я не видел, чтобы вы или ваши последователи ходили туда по воскресеньям, – не унимался Рэдклифф.

– Войдем, когда придет время, когда мы очистимся от земной грязи, – резко ответил Брат Марк. – Вы же, напротив, несомненно, попадете в ад, хотя вас еще можно помиловать, если вы вернете реликвию. Святыням место в моей церкви. Вы оскверняете их одним вашим взглядом, не говоря уже о том, когда вы дотрагиваетесь до них!

Рэдклифф подбросил реликвию в воздух и поймал. Покачал головой.

– Я не собираюсь с ней расставаться. У меня есть лицензия Губернатора Грэди на владение подобными вещами, у вас – нет. Я назначу за него справедливую цену, но не отдам.

– Но она моя! – заплакал Ичабод, вырываясь из рук отца. – Так нечестно! Она моя, и я ее не отдам! Они уже забрали у меня одну и даже не дали мне денег!

Отец побежал за ним, схватил его и закрыл ему рот рукой, но было уже поздно. Брат Марк услышал предательские слова, слетевшие с его губ.

– Грег Симс! – воскликнул он. – Твой сын уже находил реликвии и раньше?

Симс водил ногой по земле как напроказивший ребенок. Опустив глаза, он ответил:

– Ну…э-э…

– Да или нет? – настаивал Брат Марк.

– Ну… Ну, да.

– Яркую светящуюся реликвию ангелов?

Симс жалко кивнул.

– Но это была не моя идея, а Марты, – поток откровений хлынул из его уст. – Я сказал ей, чтобы она отдала ее в церковь, но Марта не согласилась. Она сказала, хочешь, заплати десятину, но нам нужна еда и одежда. Я заплатил, я клянусь! Заплатил целых 120 долларов!

– Кто купил у вас реликвию в прошлый раз? Этот нечистый?

– Не-ет, того звали Кори Беннет. Он сложил руки, как Вы учили нас, и сказал, что следует Вашему учению…

Ни один из моих последователей не продал бы святыню за грязные отвратительные деньги! – загремел Брат Марк. Он протянул руку, как ангел, изгоняющий Адама и Еву из рая. – Прочь!

Тихий шепот удивления послышался среди благоверных. Они отошли от изгнанных. Симс, схватив сына за руку, попытался спорить, но Брат Марк не слушал его.

– Я сказал, прочь! – повторил он. – И забери с собой мальчишку! Он – исчадие ада, иначе он бы принес святыню прямо ко мне!

Рэдклифф взглянул на Гейба и махнул головой в сторону Симса. Гейб понял его немое приказание и пошел вслед за удаляющимися отцом и сыном. Чуть погодя он попросил их остановиться, и они повиновались. Неплохо для начала. В любом случае, отец или сын, которые могут находить живые реликвии, стоят тщательного изучения.

– Что мне сделать, чтобы вы отдали святыню? – гремел Брат Марк, – Может, мне следует наслать на вас ангелов с чумой, поразившей Египет?

– Можешь насылать ангелов сколько твоей душе угодно, – ответил Рэдклифф. – Я куплю ее у семьи Симсов. Раз ты выгнал их из церкви, я так думаю, им нужно будет на что-то существовать. Тебя-то это совершенно не интересует!

– В таком случае я проклинаю тебя! – закричал Брат Марк, и его пальцы скрутились, как когти. Рэдклифф с утомленным лицом не обратил никакого внимания на него, опять подкинул шар вверх – выше, чем в прошлый раз, выше, чем собирался.

Намного.

Он посмотрел наверх, где должен был быть шар. Его там не бьгло. Он не упал. И только светящееся пятно говорило о том, что он когда-либо существовал.

Исчез!

– Я… – прошептал Брат Марк с широко открытыми глазами. – Я проклинаю…

– О Господи Боже! – кто-то из людей Рэдклиффа закричал, повернулся и побежал прочь.

Рэдклифф застыл. Его схватили за руку, он пришел в себя и увидел, что благоверные в спешке уходят. На его руке, истерически воя, висел Ичабод. Рэдклифф попытался отцепить его, но мальчик не унимался:

– Верни его! Он мой! Он мой! Верните его мне!

– Ичабод, ты грязный маленький безбожник! – выступил из темноты его отец.

– Оставьте его, Мистер… Мистер Симс, правильно? – Рэдклифф с трудом снова овладел собой. – Мне необходимо поговорить с Вами. Я так понимаю, что Ваш сын и прежде находили реликвии?

– А?.. Да, сэр, находил.

– 120 долларов, а Вы не дали мне ни цента, – ныл Ичабод. Отец ударил его, и мальчик замолчал.

– Он был похож на сегодняшний? – спросил Рэдклифф.

– Я бы сказал, тот был больше похож на продолговатое яйцо.

– Нет, я имею в виду, он также светился?

– А, да, конечно. Так же, как те, что в церкви.

Рэдклифф тяжело сглотнул и старался успокоить свое сердцебиение, отдававшееся во всем теле. Исчезновение светящегося шара пошатнуло его, но он справился. В конце концов, даже если раньше никогда и не были замечены исчезновения живых реликвий, это вовсе не означало ничего страшного. Может быть, чужие выбросили его (он вспомнил вопрос Гейба), потому что он уже отжил свое, и поэтому тот взорвался как воздушный шар.

Конечно, это было очень разумное объяснение. Важно было одно: Ичабод нашел две живых реликвии.

Кроме того, Кори Беннет купил еще одну за 120 долларов и на аукционе, в том случае, если она живая, она будет стоить десятки тысяч, если не больше. (Однажды Цена одной из реликвий Грэди достигла четверти миллиона.) Это ранило профессиональную гордость Рэдклиффа. Беннет был новичком на Земле, они даже еще ни разу не встречались.

– Мистер Симе, я хочу, чтобы Вы пришли ко мне утром, – сказал он, – вместе с сыном. Гейб! Дай сотню Мистеру Симсу. Это – компенсация. И десятку для малыша. Он заслуживает свою долю.

Рэдклифф прервал долгую благодарственную речь и направился к своей машине, подавляя непонятное желание обернуться при каждом шаге. Ему казалось, что вот-вот его настигнет чужой, пришедший заявить права на свою собственность, которую стащили низшие существа.

Рик специально для таких случаев хранил в матине бинокль, в то время как Грете и Уолдрону было практически не видно, что происходило между Рэдклиффом и благоверными. Пока светился шар, они могли еще что-то разглядеть, но, когда он погас, им стали видны лишь смутные тени.

– Умно придумано! – восхищенно отметил Рик, когда светящийся шар исчез в воздухе прямо под носом у Брата Марка. – Босс всегда придумает что-нибудь новенькое!

Именно поэтому они ожидали, что Рэдклифф вернется в приподнятом настроении. Однако, наоборот, он был мрачен и не проронил ни слова, пока они не вернулись домой, и он не бросил:

– Рик, пусть покажут их комнату. Спокойной ночи.

И все.

Глава четырнадцатая

Последние полминуты до официального начала конференции в 10:00 Поттер смотрел на людей, сидящих за столом, и думал о парадоксальности ситуации. Поттеру пришлось организовать подкомитет Комитета Конгресса по Чрезвычайным Ситуациям с неограниченной свободой действия, чтобы успокоить тех, кто все еще был озабочен соблюдением законов.

Что же здесь такого уж абсурдного? Встреча на иностранной земле. Советский министр, не говоря о женщине-космонавте и докторе также из России, трое канадцев, американский психолог, профессор физики из Швеции…

Которого, как он только сейчас заметил, не было на месте. Минутная стрелка остановилась на 12, и Поттер спросил:

– Где Джесперсен?

Человек с мрачным лицом с удивлением на него посмотрел. Это был Кларксон – один из канадских наблюдателей.

– Вы разве не слышали? Его самолет должен был приземлиться в Калгари. За ним направили поисковую команду.

– Что? Что ему понадобилось в Калгари?

– Ему сообщили, что там нашли живой артефакт, и он полетел проверить. Но так и не долетел.

Хорошенькое начало дня!

– Простите, – Наташа наклонилась вперед. На совещаниях Комитета ей приходилось выступать в качестве переводчицы для Абрамовича, и довольно часто надо было объяснять ей пост-катастрофные термины. Поттер и не подозревал, как их много.

– О чем ему сообщили?

– О живом артефакте. Объект чужих, подающий признаки деятельности: источающий свет или вибрирующий, или что-нибудь в этом роде.

– Спасибо. Кстати, Мистер Поттер, я должна сообщать Вам, что доктор Зворкин извиняется, что немного опоздает. Сегодня у Питирима появились первые признаки надежды.

Все посветлели, как будто они проглотили пилюлю тщательно выверенной дозы оптимизма.

– Отлично, – произнес Поттер, – все же я начну собрание без него. Прежде чем мы перейдем к нашим обычным делам, предоставим слово Мистеру Конгриву. Я так понимаю, он хочет нам что-то сообщить. Майк, пожалуйста, только будь краток.

Конгрив кашлянул.

– Будет сложно затянуть, потому как у меня, черт возьми, нет ничего, кроме закравшихся сомнений. То, что я только что узнал, может подтвердить мои предположения, но… Значит, так. Как вам известно, Академик Абрамович поддерживает контакт с симпатизирующими ему членами администрации Союза. С огромным риском для себя они смогли передавать нам на короткой волне сообщения. Я проанализировал их… но они лишь первичны.

– В последнее время расширение земель Бушенко значительно приостановилось. На этой неделе правительственные силы захватили два города, которые Бушенко предназначил для тактической эвакуации. Сообщения прошлой ночью намекали на то, что предпринимались попытки вернуть эту территорию. Все это наводит на мысль, что потеря Питирима действительно подорвала поддержку Бушенко. Но!

– Поскольку Бушенко разместил свою штаб-квартиру в месте, предназначенном для временного расположения Кремля во время ядерной войны, правительство может прослушивать его сообщения. Бушенко использует известные нам шифры, – продолжал Конгрив. – Прежде всего, на территорию временной столицы правительства – Самарканд – намечалась воздушная атака. Ее отменили. По моим предположениям, Бушенко думал, что Питирим находится в руках правительства, но получил информацию, что был не прав.

Воображение Поттера рисовало картины обстановки в России, описанной Наташей и Конгривом: вся громадная нация распадается на части под практически татарским игом Бушенко. Коммуникации разрушены, и вследствие этого правительство практически потеряло свою власть над слишком большой, не сообщающейся территорией… По сравнению со всем этим, Северная Америка казалась парком.

– Второе: мы знаем, что воздушная атака на «Красного Кита» не могла быть организована Бушенко. В его распоряжении нет таких мощных средств в столь отдаленном от России районе. В любом случае, с чего бы он пошел против корабля? Мы подозреваем, что какие-то местные преданные воздушные силы решили, что это обычный шпионаж или что-то в этом роде.

– Однако если сопоставить все это с отменой бомбардировки Самарканда, возникает третье и очень неспокойное предположение. Мы подозреваем, что реакционная правительственная фракция узнала о планах Абрамовича увезти Питирима из страны и решила остановить его во что бы то ни стало.

Поттер вздохнул, подумав: правая рука, не знает, что… Да, вполне возможно, что уцелевшие высшие правительственные чины России расценили план Абрамовича как простое предательство. Старые привычки с трудом отмирали в свете новой эпохи.

– Вы хотите сказать, они могли сообщить эту информацию Бушенко? – спросила Наташа. – Они ни за что бы не сделали такого! Кроме того, Питирима могли увезти куда угодно! Бушенко не может обыскать всю планету в поисках его!

– Есть еще и другая, но еще более пугающая точка зрения, – сказал Конгрив, но открылась дверь, и вошел Зворкин. Его лицо озаряли одновременно и ликование, и усталость. Вслед за ним вошел Льюис Порпентайн, глава американской медицинской команды, работавший вместе со Зворкиным.

Абрамович энергично спросил его о чем-то по-русски, и получил в ответ брошенное: khorosho! В отличие от остальных слов, это переводить Поттеру не требовалось. Он повернулся к Конгриву. Прежде чем шпион успел перевести, Порпентайн уселся в свободное кресло Джесперсена и произнес:

– Наконец-то мы добились, чтобы он заговорил!

– Ну и как, мы оказались правы? – спросил Поттер.

– Похоже на то, – психолог зевнул. – Простите – меня подняли в пять утра. Вам нужно обо всем расспросить Зворкина, потому как я ни слова не понимаю на языке мальчика.

Пока Зворкин объяснял новости своим товарищам, не говорящие по-русски с возбуждением смотрели на Порпентайна.

– Молодой Питирим не один раз был в городе чужих, а несколько. Мало того, ему нравится это, и причина, по которой он не хотел сотрудничать с нами, лишь в том, что, в отличие от нас, Бушенко позволял ему ходить в город столько, сколько ему хотелось.

В комнате повисла тишина. И лишь тихое бормотание Наташи на русском языке нарушало ее. Наконец Поттер произнес:

– Но как же так? Я имею в виду, как же он не сошел с ума? Он же не насколько сумасшедший, как все эти психи?

– Одному Богу известно, как ему это удается, – прядь волос упала на глаза Порпентайну, и он недовольно смахнул ее с лица. – Как Вам известно, мистер Поттер, хотя, может, и не всем здесь, я потратил почти год на изучение связей между нами и чужими. Я прослушал буквально сотни слухов о том, как люди входили в города чужих и выходили оттуда живыми. Отправил на Землю Грэди федеральных агентов проверить все мало-мальски правдоподобные истории. Однако когда дело доходило до имен и дат, агенты либо неизбежно упирались в ссылки на беспомощных абсолютных шизофреников, либо натыкались на религиозного маньяка, который твердил о том, что на огненной колеснице с небес сошел некий новый святой. Кажется, в России тоже предостаточно подобных историй? – спросил он, обращаясь к Наташе.

– Что? А! Да, конечно. Поначалу мы относились к ним достаточно серьезно и даже вызывали волонтеров, которые захотят пойти в город чужих и устроить там саботаж. Но… – Она снова ненадолго перешла на родной язык и обратилась к Абрамовичу. – Да, все так, как я и думала. Не было ни одной успешной попытки. Или человек исчезал, или возвращался потом в разорванных одеждах, грязный и безумный.

Заговорил Абрамович, и Наташа стала переводить.

– Мы не сможем узнать, говорит ли Питирим правду, пока не отведем его в город чужих здесь.

– Не так-то это просто, – вздохнул Поттер. – Это правда, что иногда мы можем засылать агентов на Землю Грэди, как упомянул доктор Порпентайн. На самом деле Грета Деларю в данный момент находится именно там.

Сидящие за столом удивленно зашушукались, но шепот мгновенно затих.

– Самое сложное в том, что хотя Грэди и не такой тиран, как Бушенко, он хорошо контролирует свою территорию. Американец может проехать через границу, если у него хорошее прикрытие, и он обладает некими навыками, которые ценятся на Земле Грэди. Но я просто не могу представить, какое прикрытие можно придумать для умалишенного больного русского паренька. Рано или поздно нам придется найти решение, а иначе какой был смысл везти Питирима сюда? Но я хочу обратить ваше внимание на то, что это действительно будет сложно сделать.

Он остановился.

– Доктор Порпентайн, Вы уверены в том, что Питирим говорит правду? Может, это ему привиделось?

– Сильно сомневаюсь. Как вы и говорите, он абсолютно не развит, его КИ не больше 80, так что вряд ли он мог сам придумать такую правдоподобную историю. Но совершенно не обязательно торопиться с его легендой, если мы его увезем отсюда слишком быстро, он может снова впасть в апатию. Осмелюсь предположить, что раньше чем через месяц мы даже не сможем вывести его из больницы на прогулку. Кроме того, он физически болен. Медицинские условия Бушенко, мало сказать, что устарели.