Мечтатель и рыночная любовь

Борис Останков

Мечтатель и рыночная любовь

Позвольте ваше целомудрие

Моим стихом смутить слегка.

Людские страсти не припудрил я —

Пусть виден грех… издалека.

Глава 1. КАК ВСЁ БЫЛО ДО НЕГО

Я пишу и знаю точно,

Что мне будет, не шучу:

Ясным днём иль в час полночный

Пулю в сердце получу.

Надо ж было косо-криво

Суть событий излагать.

И не дай Бог здесь правдиво

Всех по имени назвать…

Но, что будет, то и будет —

Поглядим, что там… на блюде…

Помню ясно всё, что было:

Их дела, улыбки их,

Запах ладана, кадило…

Радость в лицах молодых.

Старый батюшка крестился,

Обходя церковный зал,

То, что я б чесать стыдился,

Он небрежно почесал.

Мало кто заметил это,

Хоть сияла церковь светом.

Иру с Витей повенчали.

Утопали в розах ноги.

Но они другого ждали:

Что пошлют им ночью боги.

Ире было восемнадцать.

Виктор старше, скажем смело.

Ира только целоваться

До венчания умела…

Нам не стоит волноваться.

Жизнь подскажет: как… обняться…

Побежали дни и ночи,

И не стоит их держать,

Лишь бы было всё, как хочешь:

Что поесть и с кем… поспать.

Как хозяйка Ира – чудо.

Да и Виктор неплохой.

Чистота, порядок всюду.

В доме радость и покой.

В доме нет намёка грязи,

Но вот счастье кто-то сглазил…

Муж домой стал припоздняться.

Возвращался под хмельком.

Ире сны плохие снятся,

Да и стала спать мельком.

На беду другое скотство:

Стало модным торговать,

Сократили производство,

Вынуждали… воровать.

Продавщицей Ира стала.

Муж шабашит где попало.

Все счастливые мгновенья

Проскочили не пешком —

Пролетели, как виденья,

Как жокей летит верхом.

Жизнь бежит довольно быстро:

Дети в школе уж давно.

Ира с Витей – не артисты,

Им другое пить дано:

Витя водку и гулянки,

Ира слёзы – не до пьянки.

Слёзы дома, а на рынке

Ира даже весела.

И лицо, как на картинке,

За работу похвала.

Комплименты часто слышит,

Приглашенья на шашлык.

Как услышит – грудь задышит,

Но молчит пока язык.

Ведь не дура: точно знает,

Что за словом наступает…

Я скажу: соседи быстро

Узнают всё про других…,

Информация как выстрел.

С языков летит у них.

Кое-кто на Иру жадно

Глаз блудливый положил.

И на вид он парень ладный,

И на «счастье» рядом жил.

Счастье Ире или нет?

Скоро дам я вам ответ.

Части все лица и тела,

Подукрасив так как надо,

На работу Ира смело

Шла, как будто для парада.

Что сказать, ведь молодая

И страстей хоть отбавляй.

Ира знает: ожидает

Кто-то, вроде невзначай.

Скажет: «Рыбонька, постой,

Я сосед твой, холостой».

А она, смеясь игриво,

Скажет: «Здравствуй, рыбачок.

Хоть удилище красиво,

Не ловлюсь я на крючок».

И, словами обменявшись,

Ручку нежно ей подав,

Юра, Ирочку обнявши,

Но совсем не как удав,

Усадил в свою машину,

Заронив ей в сердце «мину».

Юра весь горел желаньем.

И она, но всё терпела.

Только в пятое свиданье

Он почуял трепет тела…

И машина полетела

В поле: дальше с глаз людских.

О, какое было дело!

О, как склеило двоих!

Это я, когда узнал,

Долго завистью страдал.

На другой день и потом,

Так с полгода и не меньше:

Утром, вечером и днём

Всем на зависть, даже гейше,

Словно дьявола заданье

Выполняли двое страстно.

Не расскажет и гаданье:

Сколько раз… и не напрасно…

Да, не всем так повезёт.

Что в сравненье с этим мёд?

Виктор раньше мог и больше,

Но сейчас совсем не тот.

Помнишь фразу: «Так как в Польше —

Тот, кто больше…, тот живёт».

Но у Юрика стабильно

В день разочков, эдак, шесть.

Что ж, за это Ира сильно

Любит Юру, Юре честь.

Но, а что сказать о муже?

Ире он такой не нужен.

И когда, придя с гулянья,

Рухнет спать, оставив ужин,

То, какое обниманье?

А проснётся, только хуже —

Станет к Ире приставать:

Перегар, в движеньях хилость —

Не для Виктора кровать:

Так, разочек Ира, в милость…

Да уже у мужа что-то

Нет в движениях полёта.

Мой читатель со смекалкой —

Понимает с полуслова.

Год тянулся: шатко-валко,

И семья к суду готова.

Муж пытался при разводе

Всё на Ирочку свалить.

Но судья не первый годик…

Так что нечего хитрить.

Здесь всё ясно: развели их,

Ибо жизнь у них, что вывих.

Центр внимания сместим мы —

Ира с Юрой перед нами:

Знаем мы, как совместимы

В сексе были – жаждем сами…

Жажда – дело неплохое,

Но процесс питья чудесней,

Если пьют и сразу двое —

Звук, сравнимый этот с песней.

О двоих мы здесь судачим

И желаем им удачи.

Ира еле успевала

Что-то сделать для детей.

Для любви всё отдавала:

Всё для Юры и страстей:

Нет помех и в норме совесть.

Юра – центр её вниманья.

Жизнь у них – другая повесть:

Есть любовь и пониманье.

Мы, порядочные люди,

И завидовать не будем.

Да, легко сказать два слова,

Те последние, что выше.

На добро мы хоть готовы,

Но порой не всё мы слышим.

И не видим, как другие

Просят помощь оказать…

Тут дела пошли такие,

Что пора их показать.

Боже, дай продлиться вечно

Страсти сладкой человечьей!

Мне известно, что два года

Были им и мёда слаще.

После бурного развода

«Стон любви» звучать стал чаще.

Ведь теперь и дни, и ночи

Можно было наслаждаться.

Я замечу, между прочим,

Что не думали венчаться

Ира с Юрой, знаю точно:

Дверь закрыли в свадьбу прочно.

Юра был самец лихой.

Но вязать себя семьёй?

Что вы, Юра не дурной,

И поэтому змеёй

Извивался он на фразы —

Просьбы Иры обвенчаться:

«Не могу я как-то сразу,

Надо счастьем наслаждаться,

А поженимся: заботы,

Подожди. Ну, что ты? Что ты?»

Ира – женщина, ей нужно,

Чтобы был в семье покой,

Чтобы чувствовать замужней —

Вроде грех быть холостой.

Да и как тут не калякай,

Знает даже и убогий:

Штампик в паспорте, что якорь —

Погулять мешает многим.

Но известно и другое,

Что женатым нет покоя…

Ира стала замечать,

Что любимый чаще, чаще

Избегает «лечь в кровать»,

Что встречали с… дамой в чаще…

Город наш богат лесами.

Приезжайте в день любой —

Убедитесь в этом сами,

Насладившись красотой,

Зеленеющих просторов,

Соловьиных страстных споров.

Глава 2. НОВОЕ ЗНАКОМСТВО

Не про всё здесь нам удобно

Говорить, верней, писать.

А тем более подробно.

И не всё прилично знать.

Посему скажу намёком,

Хоть женатым был Борис,

Но от секса был далёк он:

Может быть, жены каприз…

Он хотел… и мог… нормально,

Но вот что-то был печальным.

Вот однажды лучший друг

Говорит, смеясь, Борису:

«Как, огонь там… не потух?

Хочешь, познакомлю с «кисой»?

Хороша, тебя моложе,

И сейчас она свободна.

Вы в желании с ней схожи:

Ей тоска и ты «голодный».

Позвони, договоритесь

И, чем надо, поделитесь…»

Позвонил он ради шутки.

Думал: «В даль меня пошлёт».

И сказал: «Вы две минутки

Подарите мне. Как мёд,

Голос Ваш и даже слаще…»

На вступление такое

Тут не уши растаращишь,

А глаза и всё другое…

Ира нежно: «Кто Вы? Что Вы…?

Расскажите мне толково».

Ух, как бешено забилось

У Бориса сердце сразу:

Неужели получилось?

«Не готов сейчас к рассказу,

Может, лучше Вам при встрече

Всё подробно расскажу?

Как у Вас на завтра вечер?».

Тут понятно и ежу:

Обоюдное желанье —

Вмиг назначили свиданье.

Но не вечером, а днём

Встреча дружбы состоялась.

Интерес горел огнём —

Так Борису показалось.

Не хотел он опоздать

И заранее приехал,

Чтоб спокойно ожидать.

Но, скажу вам, вот потеха:

Из ближайшего квартала

Ира тайно наблюдала…

Смотрит он: то на дорогу,

То часы глазами гладит:

Зря в запасе время много…

Что ж, терпи, свиданья ради.

Только стрелочка подходит…

Слышит сбоку: «Добрый день!».

Вот следил он строго вроде —

Просмотрел, как «старый пень».

Дверь открыл в одно мгновенье.

Зря готовил наблюденье.

Я скажу вам без сомненья,

Хоть и держатся небрежно,

Но в сердцах двоих волненье

И на кое-что надежда.

– Предлагаю в лес соседний:

Воздух чистый и природа.

Да и день почти что летний —

Едем дальше от народа.

Ира скромно покивала.

– Я согласна, – лишь сказала.

Голосок у Иры нежный,

А глаза немного вниз…

Руль, держа почти небрежно,

В лес помчался наш Борис.

Хоть заочно точно знали,

Звать кого как, сколько лет,

Но стыдливо задавали

Тьму вопросов, и ответ

Получали, как в анкете.

Взгляд вперёд: ну, прямо дети…

А чему тут удивляться?

Ты ж не скажешь сразу: «дай».

За такое и расстаться

Тут же можно невзначай.

В общем, шло всё аккуратно.

Я б сказал: как в старину…

Не поймите их превратно,

Но я много не загну,

Коль скажу, что не хотели

Ира с Борей сесть, где ели…

Оба взглядом выбирали,

Где помягче и посуше,

Хоть «серьезного» не ждали,

А друг друга видеть, слушать,

Посидеть и погулять

Меж деревьев и кустов,

Травку кое-где помять…

Ну, опять я всё про то…

Нет, они стеснялись очень,

Но не ждали тёмной ночи.

Вот нашли прекрасный вид:

И поляна то, что надо.

Ире Боря говорит:

«Всё, приехали, порядок».

Но не стали выходить

Из машины, не хотели.

Да о чём тут говорить,

Коль друг друга взглядом ели,

Но дотронуться… ни-ни —

Страсть запрятали они.

Про различные массажи

Распинался наш поэт.

Намекнул на то он даже,

Что наукой много лет

Занимался он серьёзно.

Но, как только власть в России

Враг забрал, и очень грозный,

Бросил всё, хоть был он в силе —

Силе тела и ума.

Ире речь его – туман.

Ира слушает Бориса,

Иногда вставляя слово:

– Ты и дальше говори сам —

Всё прилично и толково.

– Что ж, тогда позволь стихами

Кое-что я покажу:

В чём запутались мы сами,

Но понятно и ежу.

В общем, вот о чём мыслишка,

Тормозни, коль буду слишком…:

«Что может быть сильнее слова?

Сказать мы сразу не готовы,

Не потому, что бестолковы,

А потому, что «кровь» от «крова»

На слух не сразу отличить.

Меня, возможно, уличить

Вы захотите чёрт те в чём.

Но мой ответ: не кирпичом

Я буду в споре призывать

На помощь логику и мать.

И мать не ту, что мат венчает,

А ту, что колыбель качает,

Ласкает нежными словами,

Играет детскими руками,

Щекочет щёчкой, волосами…

Сильнее что? Скажите сами».

– Простите, Ира, дальше снова

Речь поведу о силе слова:

«Когда-то это слово

Красиво и толково

Описывало чувства.

И, как венец искусства,

Признание венчало:

Двух счастье означало.

Теперь же в этом слове

Сплошное бестолковье

И пошлости хватает,

А дух прекрасный тает.

Я спрашиваю снова:

Кто помнит это слово

И что в нём есть такого,

Что чётко и толково

Описывает страсти

И вёдро, и ненастье,

Улыбки вызывает,

Сердца объединяет?»

Наша Ира, как в гипнозе,

В ней не вздрогнет даже бровь,

И застыла в томной позе,

Но сказала: «То – любовь!

Здесь иного быть не может,

Но, прошу, смените тему:

У меня мороз по коже…» —

Их понять способны все мы.

И, естественно, Борис

Речь сменил, ну, впрямь, – артист.

– Расскажу я про работу,

Ту, которой дорожил,

Я, конечно, а не кто-то.

Больше – я работой жил.

Дело делал фанатично…

Не один я, много нас.

И пример я здесь типичный.

Речь веду не про Парнас,

Про фанатов тех в науке,

Кто трудился не от скуки,

А горел любовью пылкой

К математике чудесной,

Опьяняясь, как бутылкой,

Страстью, нам одним известной,

Приводящей в транс глубокий.

Тут не надо медитаций,

От мирских забот далёких.

Я далёк от профанаций

В адрес йогов, чтимых мною.

Но оставим их в покое.

Долго в Ирочкины уши

Информация вливалась…

Я не знаю, как ей слушать

Эту скуку удавалось:

Всё от транса до сомати,

Кибернетики основы.

Мозг её стал уставать и…

В транс войти уже готовый…

Так вас можно заболтать,

Что забудешь, как и звать…

Кибернетика и трансы —

Это ей чужое поле.

Ей понятней: кухня, танцы,

Правда, танцы были в школе…

В бухгалтерии завода

Уважали Иру все.

Поменялась вдруг погода!

Поменялась насовсем:

Стала Ира продавцом —

Рядовым, а не купцом.

Но о грустном ни к чему здесь.

Здесь дела поинтересней.

В мыслях в ней он потонул весь,

А она сравнима с песней…

О великом чуде мира.

Это чудо всем известно.

В общем, таял он и Ира,

Но, вот как, нам интересно.

И поэт в своём рассказе

О массаже напроказил.

Говорит: «Вот ваша шея

Есть основа из основ —

Это как здоровья фея.

Показать тебе готов…» —

И дрожащею рукой

Ирочку за шейку взял…

Тут совсем исчез покой

У двоих, и Ира вся

Вмиг размякла. Да, вот так…

Я бы тоже тут размяк.

Чёрт, опять я про себя —

Очень дело заводное.

Я совру, сказав: любя,

Мигом склеились те двое,

Что сидят сейчас в машине.

Но хватило лишь на губы

Клея Боре и Ирине.

Вроде я сказал не грубо

О прекрасной этой паре.

Ну, а дальше, ведь в угаре…

Тот угар и нам дай, Боже.

Скажут: друг, кончай тянуть,

Расскажи, что дальше всё же,

Ты ж позвал нас не заснуть.

Извините, соберусь

С духом, и рассказ продолжим.

Слушай, мать святая Русь,

Про проказы деток божьих.

Поцелуй тот самый первый

Разорвёт стальные нервы.

Всё, рассудок вмиг растаял,

И рука поэта вниз

Мчится: прямо волчья стая…

Мне такое хоть приснись.

Рассказать вам за поэта

Я могу, но пусть он сам.

Стиль его скажу: конфета,

Иль – ладонь по волосам…

Мало тех стихов осталось,

Но ценна и эта малость.

Я отвлёкся, чтобы в вас

Ну не очень загорелось…

Вот про них его рассказ,

Так его стихами пелось:

«Ехал, ехал, въехал в лес:

Рядом чудо из чудес.

Вот любви картина:

Чудо звать Ирина.

Сели эдак, сели так…

Не придумаю никак:

Что же дальше делать?

Вдруг душа запела

Всем мотив известный,

Если с чудом тесно,

То губами по губам

Пробу сделать надо нам.

Но, а я стесняюсь…

Вот рукой касаюсь

Шейки под затылком…

Сердце бьётся пылко.

Пылко или жарко…

Не хватает, жалко,

Смелости, ей-богу!

Хоть зови подмогу.

Но смелей, смелей рука.

Чу… коснулся… потолка.

Потолка машины,

А не щёк Ирины.

Но когда же с Вами

Я сольюсь губами,

Милая, чудесная,

Доселе неизвестная.

Вдруг, и сам не знаю,

Я ведь ощущаю

Влажность губ и языка…

Как же ты теперь близка

И рукам, и телу…

Что же с телом делать?

Брось, ведь всё в порядке!

Ба… беда: прокладки».

Мне со слов поэта ясно

Стало всё про ту проблему…

Та проблема неопасна.

С ней встречались часто все мы.

Продолжая обниматься,

Стали сладкие слова

Говорить и целоваться,

Хоть кружилась голова.

Поборов земные страсти,

Ира шепчет: «Борик, слазьте.

Коль сегодня нам нельзя…,

Через день ты всё получишь.

Мы ещё, хоть не друзья,

Но, пожалуй, даже лучше…

А сейчас уже смелее

Поцелуй и обними.

Я совру, сказав, что тлеет,

Всё во мне к тебе – горит».

Трудно было оторваться,

Но пора и расставаться.

С настроением прекрасным

Иру вёз домой Борис.

В мыслях, вроде неопасных,

Путал он и верх, и низ.

Всё же потерпеть придётся:

Счастье дело наживное —

Терпеливому даётся.

Терпеливых было двое.

Ситуация знакома…

Ира вышла возле дома.

Хорошо, что крыльев нет.

А то, как в машине с ними?

Ух, как рад был наш поэт.

Кто с него ту радость снимет?

А никто, всё бесполезно.

Он мгновенно заболел

Самой нужною болезнью —

Той, что каждый бы хотел.

Всё, пускай побудут врозь,

Чтобы пламя улеглось.

Глава 3. ВТОРОЕ СВИДАНИЕ

Встреча там же состоялась,

Где была и прошлый раз.

Мне приятно, что досталось

Вновь вести про них рассказ.

Солнце щедро им светило…

Правда, Ирочка глаза

Книзу прятала стыдливо, —

«Здравствуй, Боренька», – сказав.

А Борис сказал: «Привет,

Негасимый милый свет».

А затем ладонью нежно

Иру тронул за плечо,

А другой рукой небрежно

Руль держал. Вновь горячо

Стало милой наше паре.

Понимают всё с полслова.

Видно всем: любовь в разгаре.

В тот же лес помчались снова.

А в лесу без подготовки

Вмиг сплелись, как в драке волки.

Мозг куда-то улетел.

Что от них хотите вы,

От раздетых этих тел,

Коль в них нервы – тетивы…

Расслабленье наступило

После яростных стенаний.

Ира шепчет: «Борик, милый,

Ты предел моих желаний».

«Стоп, Иришка, не шучу:

Я опять тебя хочу…»

И пошли дела опять…

Ой, как сладко говорить,

Ой, как сладко вспоминать…

Ради этого и жить

Можно, нужно, все мы знаем.

Те мгновения мы все

Называем часто раем.

В них наш самый яркий свет.

Все подробности свиданья

Опущу, щадя… желанья.

Улеглись немного страсти —

Время нежности пришло.

«Ирочка, в твоей я власти!

Ой, как было хорошо!

И сейчас, скажу, не хуже.

Дай в глаза твои смотреть…

Жаль, не я тебе был мужем.

Сердце хочет жить и петь.

Буду петь тебе я гимны,

Лишь бы было всё взаимно».

Ира нежно прижималась

И шептала: «Поцелуй…

Ну, ещё побудем малость…».

Он ей: «Ира, не балуй,

А то вновь…».

«Давай, в чём дело…»

Снова сладость потекла.

Вновь дрожат в лесу два тела.

Им и ночь была светла.

Лес накрыл их пониманьем —

С ними жил одним желаньем.

Но конец всему приходит:

Надо ехать и домой,

Разум хоть не верховодит

Там, где страсть, а не покой.

Расставались очень нежно:

Чувств букет в душе, глазах,

В каждом жесте не небрежно —

Чётко всё, хотя впотьмах.

Ведь взаимный магнетизм —

Враг малейших катаклизм.

«Всё, до завтра, милый, сладкий», —

Ира шепчет в поцелуе.

Всё пошло дорогой гладкой

У двоих, и всё ликует.

Да, расстались с сожаленьем,

Разбежались по домам.

Но, что это за явленье,

Если мыслями все там,

Где обряд свершался тот,

Что зовём: души полёт.

Глава 4. ЧЕРЕЗ 10 ДНЕЙ

Десять дней в таком угаре

Пролетели, как один.

Пожелаем милой паре

Только счастье впереди.

На работе вся сияла

Ира радостью своей.

Быстро дома успевала

Всё поделать для детей.

А для встреч у них вдвоём

Был пока «зелёный дом».

Что ж поэт? Души восторги

Излагал в своих стихах.

Прочь сомнения и торги

Сердца с мозгом – весь в делах:

Пациентам лечит спины

И суставы ног и рук.

Мысли ж там, где он с Ириной

Издаёт любовный… звук.

Но, на то он и поэт,

Чтоб в стихах ей слать привет.

Вот из тех, что сохранились

О начале страсти бурной…

А они потоком лились.

В них, конечно, всё амурно.

Он писал их на газете,

На клочках бумаги разной.

Днём и в ночь при лунном свете:

Каждый миг – душевный праздник.

Жаль, но мне досталось мало,

Что в стихах его блистало.

К сожалению, остались

Те стихи, что не дал он

Той, с которой не венчались,

Но которой был пленён.

Далеко его стихи

Ира спрятала от света…

В них сплетение стихий,

В них она – душа поэта.

Что ж, и то, что есть у нас,

Похвалил бы и Пегас.

Как весной блистают вишни?

Слабо скажешь: хорошо!

Комментарии излишни,

Я даю вам, что нашёл:

«Не обязательно стихами

О чувствах к милой говорить.

Но, если вы любили сами,

Нельзя поэтом вам не быть.

Любое слово в объяснении

Всегда звучит не так, как проза.

Любовь – творец стихов и гениев,

Сравниться с ней способна роза».

* * *

«Я хочу носить в себе

К тебе прикосновения.

Благодарен я судьбе

За чудные мгновения:

Я коснулся здесь и там —

Букет разнообразия.

Никому я не отдам

Тех чувств, они фантазия.

Люблю тебя до паранойи.

Люблю, люблю, нет больше слов!

Моя любовь – картины Гойи,

В своей любви на всё готов.

Готов, хочу все части тела

Вдыхать, ласкать и целовать.

Хочу я, чтобы ты хотела

Одним лишь мною ликовать».

* * *

«Уже мы не на «Вы»,

И как сильна друг к другу тяга.

Но ощущения новы

И чувств любовных: мёда фляга…

Писать не выдержит бумага.

Жаль, для любви нет в мире флага,

А то бы он над нами вился,

И чуду этому б дивился

Весь мир усопших и живых.

А мы дивились бы на них,

Шепча: ну, что же тут такого?

Ну, мы хотим сейчас и… снова.

И снова жаждем поцелуя,

Прикосновением ликуя.

Я забываю про покой,

А утром, слыша голос твой,

Шепчу с надеждой и тоской:

«Открой, родная, ротик твой,

Твоею влагой дай напиться,

В твоих объятиях забиться.

Забиться трепетно и страстно.

И знать, что жил я не напрасно».

* * *

«В первый день и первый раз

Коснулся я тебя украдкой…

И что-то встрепенулось в нас…

И стало нам так сладко, сладко…

И по сей день, и по сей час

Ты, милая моя, загадка.

И ночью не сомкнуть мне глаз,

Поскольку мне так сладко… сладко…»

* * *

«В голове она одна —

Милое создание.

Никогда её до дна

Не познать сознанием.

Поцелуй её пьянит —

Вся она наркотик,

А как речи говорит,

Что мурлычет котик.

Боже, как же хорошо,

Что в лесу осеннем

Я в тот день её нашёл

Милым, добрым гением».

* * *

«О, звёзды! О, небо! О, мир

Бесконечный!

Шагаю под вами, кумир

Страсти вечной.

До вас далеко, ну, и что —

Я беспечен:

Во мне моя радость, восторг

Человечий.

Я рад, я силён, я могуч!

Похваляюсь:

Достану руками до туч

Я, играясь.

Вы скажете: видно, он пил —

Расхвалился.

Отвечу: победы в любви

Я добился!»

Много наш поэт читал,

Да и сам писал немало.

Много в жизни понимал,

Но, что с ним сейчас вдруг стало,

Описать не мог он точно —

Не хватало слов, сравнений…

В ясный день и в час полночный,

Просветлений, озарений…

Мы же, глядя на него,

Не подскажем ничего.

Да зачем ему подсказки?

Он летает в небесах,

Сам творец чудесной сказки,

Сам творит её размах.

Сам ли? Вот вопрос извечный.

Может, это чей-то дар,

Что подчас и быстротечный,

Что сжигает, как пожар,

Породив в нас силу, страсть…

В ней и слабость, в ней и… власть.

Говорят, что страсть к деньгам

Может быть любви сильнее.

Это – незнакомо нам,

Это – наших чувств беднее.

И поэтому мы с ними:

С нашим другом и Ириной —

С этими людьми простыми,

Кто без алчности звериной,

Кто последними деньгами

Рад делиться с бедняками.

Страсть к вину – болезнь другая:

От любви к ней убегают.

Схватка жуткая, тугая

Страсти той – её все знают.

Мы простые с вами люди —

Нам ни власть и ни природа

Не дадут чудес на блюде —

Нам труднее год от года.

Но мы с гордой головой

Смотрим вдаль, горды судьбой.

Глава 5. ГОЛОС ТВОЙ НЕ ТОЛЬКО В УШИ

Все свободные минутки

От различных дел, забот,

То с тоской, то ради шутки

Каждый телефон берёт.

Вам понятно, на кого я

Намекаю неспроста.

Кто, лишённый здесь покоя,

У кого любовь чиста.

Вот сейчас Ирина к трубке

Прислонила ухо, губки:

«Не слова, хотя чудесны,

Голос, только голос твой —

Для меня подарок лестный:

Непонятной он волной

Гладит, трогает, не знаю,

Как всё это описать.

Тембр его я понимаю —

Цель его – меня ласкать.

Если честно, мне не лень

Слушать голос целый день.

Голос твой не только в уши,

И, пожалуй, меньше в них.

Он не только лезет в душу,

Он внутри, но не затих:

Где должно другое… быть,

Он там ласковый хозяин.

У него такая прыть:

Он себя в меня вонзает,

Он, то нежен, то горяч,

Вызывает стон и плач.

Он меня готовит к встрече:

Пробуждает интерес.

Он и утро, он и вечер.

То он море, то он лес.

Не в мечты меня уводит —

Он реален, он живой.

С ним в каком-то хороводе

Я кружусь, лежу… с тобой.

Он чудесные цветы.

Он, любимый, это ты!»

Так Ирина говорила

Другу нежному сейчас.

Страсть любовь вмиг возбудила

У Бориса и… у нас.

Разговор такой в мгновенье

Порождает чудеса,

Если чудо – их решенье:

Вновь отправиться в леса —

В те леса, что нам известны,

Где всё очень интересно…

Глава 6. ПРИВЕТ

Ненадолго я расстался

С Ирой, Борей, как и вы:

Два часа их не касался,

Но они-то каковы?

Всё нормально, без помехи,

Нашей с вами и чужой,

Дань отдали той утехе,

Что хочу и я с тобой…

Но, понятно, не про нас

Здесь сейчас идёт рассказ.

«Не звони мне утром рано,

Позвоню сама тебе:

Тенор твой, моё сопрано

Всех разбудят – быть беде:

Сын, свекровь и дочь – все позже

Поднимаются, чем я.

Пусть поспят: кто помоложе

И кто старше – вся семья».

– Мне всё ясно, я не спорю —

Это горюшко, не горе.

– Ну, целуй, я побежала, —

Ира Боре говорит.

Он целует, шепчет: «Мало,

Всё желание горит»….

– Ничего, мой друг, до завтра,

А, быть может, через день

Снова встреча. – И, сказав так,

Побежала, как олень.

Нет, олень совсем неверно —