История античной литературы - История античной литературы. Книга 2. Древний Рим

Рабы заменяли в этой области свободных граждан. Проходил процесс деградации нравственных ценностей. Тиберий Гракх, известный демократический деятель, защитник прав римского крестьянина, проезжая по долинам Этрурии, не мог сдержать слез, наблюдая то, что происходило в сельском хозяйстве. Прежние пашни были превращены в пастбища, рабы же в качестве пастухов и пахарей фактически всюду заняли места свободных работников.

ТОРГОВЛЯ. Устойчиво в сущности несправедливое мнение, будто римляне едва ли не с презрением относились к торговле. Возможно, это имеет основание лишь применительно к ранним этапам истории Рима. В более позднее время коммерция и торговые операции стали не только уважаемыми, но и распространенными занятиями, приносящими прибыль. В эпизоде «Пир Тримальхиона» в романе Петрония «Сатирикон» говорится, как хозяин этого поражающего своим изобилием застолья, разбогатевший вольноотпущенник, сколотил огромное состояние благодаря выгодной купле-продаже. Купцы, торговцы – действующие лица многих комедий Плавта.

Как только Юлий Цезарь после изнурительной многолетней борьбы подчинил Галлию, захваченную территорию немедленно начали «осваивать» римские деловые люди. Историки Рима свидетельствуют: Средиземное и Черное моря сделались сферой активного торгового мореходства, а римских купцов можно было встретить у самых экзотических народов на границах Империи, на территории современной Ирландии, в Аравии, в Тавриде, на Кавказе.

СЕМЬЯ. В Древнем Риме семья как основа общества высоко почиталась; в дальнейшем, как будет показано, многое в этом плане изменилось в худшую сторону. Семья полагалась хранительницей высоких моральных норм и того, что именовали «отеческими нравами». Авторитет отца семейства, его власть над супругой и детьми были непререкаемы. Он был судией, и суровым, всех проступков, совершенных домочадцами. Считался главой семейного суда. Имел право лишить сына жизни или продать в рабство, хотя на практике это было исключительным явлением.

Знаменательно, что в своих поступках римляне базировались не только на требованиях закона, нормах морали. Важную роль играли для них исторические прецеденты, деяния легендарных героев. Одним из них был Люций Юлий Брут (Brutus), основатель римской республики, непреклонный враг тиранов, поборник свободы.

Под его водительством римляне добились изгнания последнего царя Тарквиния Гордого. После этого Люций Юний Брут стал первым римским консулом, однако через некоторое время знатные римляне составили заговор с целью возвращения Тарквиния; среди его участников оказались и сыновья Брута. Их умысел был раскрыт, заговорщики предстали перед судом. Второй консул и знатные римляне пребывали в нерешительности: как поступить – среди подсудимых были их родственники. Тогда Брут призвал ликторов, должностных лиц, выполнявших телесные наказания и казни. Он приказал ликторам сначала подвергнуть сыновей публичной порке, а затем, не проронив ни слова, наблюдал, как их обезглавили. Все это происходило на глазах римлян, собравшихся в суде, что вызвало не только ужас. Эта сцена стала беспощадным уроком: Брут поступил как государственный муж, показавший, что превыше всего, неизменно и безо всяких исключений, должны находиться интересы государства. Он также проявил себя как отец, суровый, не прощающий даже детям позорного проступка. Кстати, к этому древнему роду Брутов принадлежал не менее знаменитый Марк Брут, пламенный республиканец, участник убийства Юлия Цезаря, в котором он видел узурпатора власти, диктатора, поправшего принципы республики.

Однако суровость закона вступала в противоречие с обычаями, которые предписывали гуманность по отношению к родственникам и ближним. В числе многих сентенций, которыми нас обогатили римляне, есть и такая: «Кто бьет жену или ребенка, тот поднимает руку на самую высокую святыню». В числе семейных добродетелей особенно высоко ставилась преданность детей, как сыновей, так и дочерей, родителям.

На этот счет также сохранились поучительные предания и истории. Однажды в Риме народ решил сорвать триумфальное шествие в честь одного из консулов, принадлежащих к знатному семейству Аппиев Клавдиев. Основатель этого рода Аппий Клавдий Слепой был известным государственным деятелем, но один из его потомков, отличавшийся высокомерием, чем-то пришелся не по нраву римскому плебсу. Тогда его дочь, только что посвященная в жрицы, встала на колесницу рядом со своим отцом. Жрица считалась лицом священным, пользующимся непререкаемым авторитетом. Подобный поступок быстро утихомирил толпу, а ее отец получил традиционные знаки уважения.

МОРАЛЬ. Неписанной нравственной заповедью, особенно в древние времена, была защита слабых и малоимущих. Представители старинных патрицианских семейств, именуемые патронами, брали пол свое покровительство отдельных граждан: последние назывались клиентами. Патрон был связан с клиентами определенными обязательствами, которые даже освящались религией. Позднее вольноотпущенники считали своего бывшего хозяина патроном. Последний мог оказывать клиенту разные виды помощи, в том числе денежной, выделить ему немного земли, способствовать получению просимой должности. Со временем система патрон – клиент менялась по своей сущности. В эпоху Империи богачи, утоляя тщеславие, стремились окружить себя толпой клиентов, которые с раннего утра осаждали дом патрона, ища подачек, бесплатного угощения, надеясь передать прошение и т. д. Доля клиента становилась унизительной, подогревала паразитические настроения в среде римского плебса. Эта тема возникает, как мы увидим, в произведениях ряда римских писателей: в романе Петрония «Сатирикон», в эпиграммах Марциала, сатирах Ювенала.

Мораль римлян в древнюю пору, зиждилась на некоторых незыблемых основаниях. Среди них существенным было понятие верности, или чести (fides). У римлян имелась особая богиня Верности, которой был посвящен храм на Палатинском холме. Человек принимал обет чести, прикоснувшись к богине правой рукой. После этого рукопожатие могло освящать заключение какого-либо договора. Римская история запечатлела немало легендарных примеров проявления верности.

Образцом верности стал римлянин Гай Фабриций. Во время войн с эпирским царем Пирром он был послан для ведения с ним переговоров. Этот человек, в высшей степени доблестный, но бедный, был авторитетом среди римлян. Его мнение было для них решающим. Оставшись с Фабрицием наедине, Пирр предложил ему в подарок золото, но, натолкнувшись на решительный отказ, стал убеждать, что это – отнюдь не плата за измену, но – выражение гостеприимства. Но это не возымело успеха. Тогда он решил ошеломить Фабриция невиданным животным, неожиданно подведя к нему слона, который громко затрубил, на что Фабриций хладнокровно заметил: «Сегодня вид этого чудовища смутил меня не больше, чем вчера – золото».

Спустя некоторое время война возобновилась. Фабриций стал римским командующим. Ему доставили письмо, написанное врачом царя Пирра, в котором тот предлагал с помощью яда уморить эпирского царя. Таким образом римляне могли избавиться от опаснейшего врага. Однако подобное вероломство возмутило честного Фабриция, который попросил товарища отправить известие Пирру с советом проявлять бдительность в отношении своего врача.

Последний был изобличен и сурово наказан. Пирр же в благодарность отпустил римских пленных.

В числе наиглавнейших римских добродетелей было и чувство долга. Одна из римских поговорок гласила: «Я должен, значит я могу». Примерной считалась скромность, а точнее «бедность», тех национальных героев, высоких должностных лиц, которые находились у колыбели римской республики. Если в Рим прибывали иностранные послы, то из дома в дом для гостевого обеда переносили одну и ту же серебряную солонку. Считалось, что скромность в быту, «бедность» – первооснова добрых нравов отцов.

По мере развития римского общества все эти идеалы деградировали. Кризисные явления, как будет показано, неумолимо, как ржавчина, разъедали римское общество. Когда император Август апеллировал к достоинствам «доблестных предков», моральным ценностям «старины», когда законодательными мерами уповал вернуть римлян на путь добродетели, – успеха он не имел. Процесс был уже необратим.

ЖЕНЩИНА В РИМСКОМ ОБЩЕСТВЕ. Возвращаясь к теме семьи, надо особо отметить роль жены и матери. Нарисовать некий «среднеарифметический» портрет римлянки – задача неблагодарная: велико разнообразие человеческих индивидуальностей. Если обратиться к юридическим документам ранней эпохи Рима, текстам законов, неписаным традициям, то положение женщины вряд ли можно признать завидным. Она пребывает в полной зависимости от отца и мужа; ее продают и покупают, как рабыню; к ней могут предъявить иск в суде; укрываясь от тирании мужа, она подвергается деспотичной опеке родственников. Однако если отвлечься от законодательных актов и опереться на реальную практику, то окажется, что все не так мрачно. «Это уже более не рабыня, беспомощная и угнетенная, – пишет историк античности Поль Гиро. – Это мать семейства, почитаемая рабами, клиентами и детьми, пользующаяся уважением мужа, любимая всеми, хозяйка своего дома; ее влияние проникает даже на площадь народного собрания и в курию сената».

Не в пример греческим женщинам, «замурованным» в гинекее, римлянки обладали гораздо большей свободой. Они посещали театры, праздники, занимали достойное место за пиршественным столом. Мать семейства главенствовала в так называемом атриуме, центральном помещении, где собирались домочадцы. Новобрачная, входившая в атриум, тем самым разделяла с мужем все его права. Одна из древних формул гласила: «Там, где ты хозяин, там я буду хозяйкой». Знаменитый римский государственный деятель Катон Старший перефразировал изречение в более шутливой форме: «Везде мужи управляют мужами, а мы, которые управляем всеми мужами, находимся под управлением наших жен».

ГЕРОИНИ. Римская история сохранила немало волнующих эпизодов, зачастую легендарных, герои которых – женщины, отмеченные нравственным благородством, мужеством, готовностью к самопожертвованию во имя любви к близким, детям, родине. Они способствовали славе Рима наравне с его воинами.

Согласно одной из легенд, к северу от Рима обитало италийское племя сабин, занимавшееся в основном скотоводством. В царствование Ромула в Риме ощущалась острая нехватка женщин. Тогда Ромул устроил игры, на которые пригласил представителей сабинов. Во время игр произошло похищение сабинянок римлянами. Это послужило причиной разразившейся войны между Римом и племенем сабинов. В разгар битвы сабинянки, ставшие уже женами и матерями римлян, бросились между сражавшимися и, рискуя жизнями, принудили их к заключению мира.

Другой эпизод, характеризующий благородную роль женщин, связан с одним из легендарных героев Рима Гнеем Марцием Кориоланом. Выдающийся полководец, человек мужественный и бескорыстный, он одержал ряд побед, завоевал город племени вольсков – Кориолы, за что и получил имя Кориолан. Убежденный аристократ, Кориолан был непримиримым врагом римского плебса и в конце концов был изгнан из города. Как когда-то Фемистокл, победитель при Саламине, перешедший из-за обиды к персам, так и Кориолан, движимый подобным чувством, бежал к вольскам и выступил вместе с ними в поход против Рима. Тогда на поле боя явилась мать Кориолана, Вентурия, и его жена Волумния, жившие в Риме, и страстной мольбой побудили его отступить от города. Когда Кориолан попробовал объяснить Вольским войскам свой поступок в Народном собрании, те забросали его камнями. Нравственные коллизии, пережитые Кориоланом, запечатлены в искусстве. Он – герой одноименной трагедии Шекспира и увертюры Бетховена.

Трибун Лициний Столон, прислушавшийся к советам своей честолюбивой и дальновидной жены, провел знаменитый закон, предоставляющий равные права патрициям и плебеям, что явилось выдающимся достижением римской демократии. В истории осталось имя римлянки Корнелии, принадлежавшей к знаменитому роду Корнелиев. Оставшись вдовой после смерти мужа Семпрония Гракха, она отвергла предложение египетского царя Птоломея стать его женой и посвятила себя воспитанию двух сыновей, Тиберия и Гая Гракхов, ставших выдающимися демократическими вождями, снискавшими славу благородством и народолюбием.

Развитие римского общества было связано с процессом эмансипации женщин, который заметно убыстрился в период Империи. Женщины стали активно влиять на политику, оказались замешаны в сложные комбинации и интриги. Историк Тацит упоминает одного преуспевающего чиновника, таланты которого сводились к умению завоевать симпатии прекрасного пола. Сенатор Цецина Север, известный суровым нравом, сетовал по поводу того, что женщины – причина многих злоупотреблений: «…С тех пор, как они были освобождены от уз, которыми предки полагали необходимым их связывать, женщины царствуют в семье, в суде и в войсках». Римляне долгое время культивировали уважительное отношение к браку, как «слиянию двух жизней». Известны слова благородной Порции, жены Марка Брута: «Я вышла за тебя замуж, чтобы поделить с тобой счастье и несчастье, которые выпадут тебе в жизни».

Существенным фактором становится рост экономической самостоятельности женщин в Риме, что, естественно, сказывается на всем их образе жизни. Складывается, например, прослойка женщин-юристов, которые ведут дела и заведуют имуществом богатых дам. Не обладая правом голоса, женщины могли агитировать за того или иного кандидата. Им разрешалось выступать и в качестве благодетеля города, жертвовать деньги на храмы, портики. Сохранилось постановление в честь знатной матроны, которой за ее «спонсорские» деяния присвоили звание «покровительницы города».

Попытаемся представить себе внешний вид римской матроны. Если мужчины носили тогу (у детей она была окаймлена пурпурной полосой и называлась тога претекста), то женщины – тунику: это была рубашка, плотно облегавшая тело и доходившая до колен. На тунику набрасывалась стола, похожая на хитон гречанок. Выходя из дома, дамы надевали палла – плащ в виде гиматона.

Обувь римлян по-своему отражала иерархическую структуру общества. Форма, высота и цвет характеризовали социальный статус человека. На статуях матрона изображена в закрытой обуви; она носила башмаки из тонкой кожи самых разнообразных цветов, чаще всего белой. Женщины надевали также сандалии.

РИМСКАЯ МАТРОНА: ПОРТРЕТ В ИНТЕРЬЕРЕ. Отправляясь ко сну, состоятельная римлянка обычно покрывала лицо тестом из вымоченного в молоке ослицы хлеба. За ночь такая мазь высыхала, так что утром казалось, что на ее лице коричневый гипс, покрытый трещинами. Просыпаясь, матрона поступала в распоряжение нескольких служанок. Одна из них осторожно снимала корку с лица госпожи и наносила на него румяна. Другая накладывала грим на лицо, третья красила брови жидкостью, составленной из свинца, сурьмы и висмута.

По поводу женских косметических ухищрений поэт Марциал ехидно замечал: «Галла, ты являешь собой сплошной обман: в то время как ты живешь в Риме, твои волосы растут на берегах Рейна. Вечером, снимая свои шелковые одежды, ты снимаешь также и зубы; две трети твой особы на ночь запирают в ящики. Твои щеки, твои брови – дело рук твоих рабынь».

Волосы завивались, в них вплетались красивые искусственные пряди, которые прикреплялись золотыми заколками. Причесывание матроны обычно заканчивалась тем, что волосы умащались восточными эссенциями. Как заметил другой писатель эпохи Империи, Анней Лукан: «Приблизившись к женщине, думаешь, что очутился среди благовоний счастливой Аравии». После этого матрона внимательно рассматривала себя в зеркале, которое держали рабыни. Зеркала в ту пору делались не из стекла, а представляли собою полированные пластинки из металла.

Потом подвергались обработке ногти госпожи; этот процесс был длительным и основательным, поскольку перчаток в ту пору не носили. Затем следовало облачение госпожи в роскошные одежды, из шкатулок извлекались украшения: нитки жемчуга, браслеты, кольца. Всего матрона могла носить до 16 колец, по два на каждом пальце; лишь средние оказывались не «окольцованными». После завершения туалета и облачения матрона считалась готовой к выходу.

Для богатого римлянина жена, да и к тому же молодая и красивая, была дорогим и хлопотным удовольствием. На этот счет комедиограф Плавт вложил в уста своей героини Адельфасии из комедии «Пуниец» такие слова:

Кто хочет спознаться с большою заботой.

Корабль тот и женщину пусть добывает,

Две вещи. Нигде не найдется похуже

Заботы, чем с ними. Начнешь снаряжать их —

Никак не снарядишь достаточно, вдоволь,

Все мало, ничем не сумеешь насытить.

Его приятельница Антеростилида подтверждает эту мысль с помощью «гастрономического» примера:

Мы, женщины, то же, что и рыба в рассоле:

Без всякой приятности рыба, без вкуса,

…………………………………………

Мы, женщины, той же

Породы: совсем неприятны, невкусны

Без трат на наряды.

Важнейшим моментом в распорядке дня знатной матроны была прогулка. Излюбленным местом променада считалась Аппиева дорога в пригороде Рима. Светские дамы выезжали туда обычно в роскошных экипажах с позолоченной сбруей. Подобные прогулки были для римлян, мужчин и женщин, не только светским времяпрепровождением, возможностью показать себя; в это время они обменивались полезными новостями, завязывали нужные знакомства.

Помимо прогулок излюбленным развлечением матрон были театры. Однако последние не только развлекали, но и таили немало соблазнов, поскольку предоставляли возможности для всякого рода знакомств. В отличие от греческих мужчин, пировавших не с женами, а с гетерами, римлянки обычно присутствовали на застольях вместе с мужьями. Вначале они сидели за столами, а позднее им уже разрешалось возлежать рядом с мужчинами.

Многие римлянки из знатных семей уделяли немало времени самообразованию, чтению, хорошо разбирались в искусстве. Образованные женщины вызывали уважение. Правда, не у всех. Считалось, что женщинам не следует, например, заниматься философией – это чисто мужское дело; Ювенал выразился определенно: «Женщина не должна иметь своей энциклопедии в голове, не должна понимать всего в книге».

3. Религии

Римляне – люди практической деловой хватки. И тем не менее религия всегда играла в их жизни значительную роль, буквально пропитывая все стороны их жизни, особенно на ранней исторической стадии. И вместе с тем на самом характере религиозных верований, на обрядности лежала печать практицизма, некоторой прагматичности. Религия была ориентирована на конкретную жизненную практику, регулировала поведение человека. Наверное, к римлянам можно применить нашу известную пословицу: «На Бога надейся, а сам не плошай».

РЕЛИГИЯ В БЫТУ. Религиозный элемент присутствовал уже в доме римлянина, где проходили богослужения, в его очаге, в стенах, дверях. В комедии Плавта «Кубышка» упоминается бог домашнего очага Лар, существовавший еще у древних этрусков. Практически едва ли не любая деталь бытового уклада, начиная с утреннего пробуждения и кончая отходом ко сну, освящалась определенным религиозным обрядом.

Об этом свидетельствует исследователь античной культуры Поль Гиро: «Каждая трапеза – религиозный акт, в котором принимают участие и домашние божества. Рождение, принятие в семью, совершеннолетие, свадьба, а также годовщины этих событий – все это торжественные религиозные обряды. Вне дома он (т. е. римлянин) не может сделать шагу, чтобы не встретить какой-нибудь священный предмет: то это часовня, то место, куда некогда ударила молния; иногда он должен сосредоточиться, отвлечься от всего земного и сотворить молитву, иногда отвернуться и закрыть лицо, чтобы не увидеть какой-нибудь зловещий предмет».

Вот что пишет выдающийся римский оратор Цицерон: «Ответ гадателя, наблюдение над жертвой, случайно услышанное слово, пролетевшая мимо птица, встреча с халдеем или с парусником, блеснувшая молния, раскаты грома, удар молнии, даже самый незначительный, самый обыкновенный случай, если только мы почему-нибудь увидим в нем знамение, – все это смущает нас и тревожит. Сон, по-видимому, должен был быть для нас временем отдыха, а между тем, именно сны служат чаше всего поводом наших беспокойств и страхов».

Существовало огромное количество сельских праздников. Жатва, подрезание виноградных лоз, созревание колосьев – все должно было быть особо отмеченным, причем сопровождаться жертвоприношениями. Римлянину надлежало держать в памяти всякого рода разнообразнейшие приметы, предзнаменования, вещие сны, сакраментальные слова, которые он не должен был произносить, зароки и запреты, амулеты, заговоры, страхующие от пожаров, напастей и болезней. Дурное предзнаменование могло заставить изменить маршрут или отказаться от хорошо продуманного плана действий.

РИМСКИЙ ОЛИМП. Обиталище богов у римлян не было столь красочно и пышно, как у греков. Главные боги соответствовали греческим: Юпитер – Зевсу, Венера – Афродите, Марс – Аресу, Юнона – Гере, Минерва – Афине. Юпитер, Юнона и Минерва были почитаемы прежде всего патрициями. Крестьянам же были особенно любезны боги, «курировавшие» земледелие: Церера (Деметра), Либер (Дионис), женская ипостась Либера (Персефона). Особенно чтим был бог войны Марс, которому служили 24 жреца. Почитание Марса понятно, если вспомнить, какую роль играли деяния на поле брани у римлян.

Помимо названых главных богов, ведавших «общими» вопросами, существовало огромное количество божеств, которые «отвечали» за конкретные аспекты человеческого бытия, начиная с рождения до смертного часа. Были, например, богини, сферой которых был мир только что увидевшего свет младенца: одна из богинь (Партула) присутствует при первых родах, другая (Лусина) заведует рождением, третья (Диеспитер) дарует ребенку свет, четвертая (Витумнус) – жизнь, пятая (Сентинус) – чувства, шестая (Ватикаунс) открывает ребенку рот и производит первый крик. Данным перечислением указанный список не исчерпывается. Узкая «специализация» божеств удивляет: конкретные боги помогают издавать первые звуки, учат словам, развивают ум и здравый смысл, наделяют сметкой, даруют мудрые советы, возбуждают мужество, помогают продолжить начатое дело и т. д. Римское богословие было столь развито и детализировано, что человек буквально ни одной минуты своей жизни не мог пребывать вне заботы богов. Поражает изобилие богов, «обслуживающих» такие сферы, как семья или брачная церемония, взаимоотношения супругов. Были богини, отвечавшие за приданое, помогавшие преодолеть нужду, избавлявшие от бесплодия, и даже те, к кому возносились молитвы во время супружеских размолвок.

Своеобразие религии римлян и в том, что их Олимп постоянно дополнялся божествами покоренных племен и народов. Он рос вместе с расширением границ Рима. Это также было свидетельством несокрушимой мощи растущего государства. Прибывавшие отовсюду в Рим рабы приносили свои религиозные культы и верования.

ОБРЯДНОСТЬ. Римская религия вырастала из сложнейшей системы обязанностей и правил. Требовалось безусловное выполнение всех деталей. Если римлянин обращался к небу с какой-нибудь просьбой, то он должен был точно знать, к какому богу она адресуется. Кроме того, бытовали жестко закрепленные словесные формулировки, определяющие, в каких выражениях просьба должна быть изложена. В противном случае божество могло просто проигнорировать просьбу. Римлянин словно бы обращался не к божеству, а в некую государственную инстанцию, к конкретному чиновнику, не возносил молитву, а адресовал прошение, составленное по зафиксированному канону.

Практицизм римской религии заключался и в том, что обрядность игнорировала душевное состояние молящегося. Не принимались в расчет искренность, истинность его веры. Главным было неукоснительное следование букве обряда. Благочестивым считался тот, кто преуспел именно в этом плане. Боговдохновенность же, религиозный экстаз вызывали подозрительное отношение. Идеалом римлян был «порядок во всем», а следовательно, душевная умиротворенность. Наиглавнейшей добродетелью считалось благочестие. Оно даровало человеку счастье. Герой национальной римской эпопеи «Энеида» Вергилия Эней, считавшийся основателем Рима, обладавший многими достоинствами, был, прежде всего, благочестив. Октавиан Август, обожествленный при жизни, являл образец благочестия.

Практицизм характеризовал и отношения римлянина с богом. Римлянин словно бы покупал благоволение небес молитвами и жертвоприношениями; последние были строго регламентированы.

По ритуалу для Юпитера закалывался вол, а не бык; нарушение этого порядка квалифицировалось как большой грех. Церере, богине плодородия, приносили в жертву кабана, который считался врагом жатвы; Либеру, богу оплодотворения, – козла, разоряющего виноградники; Прозерпине, богине подземного царства, – корову, непременно бесплодную. Существовали специальные орудия и способы заклания жертвы. Боги благоприятствовали тем, кто им больше поклонялся. Римлянин словно бы заключал с богами договор или даже деловое соглашение. И в ответ на молитвы, а также пожертвования в храмы надеялся на адекватное вознаграждение со стороны богов. У римских богов не было той поэтичности, красоты, которая отличала обитателей греческого Олимпа. Рим не создал богатой и многокрасочной мифологии, способной сравниться с эллинской.

РЕЛИГИЯ И ГОСУДАРСТВО. Еще одна особенность римской религии – ее подчиненность государству. Она являлась одной из опор государственной политики. Государство властвовало и над умонастроениями граждан, и над их совестью. Отправление различных религиозных празднеств относилось к прерогативе сената. Коррективы в обряды или религиозную службу дозволялось вносить исключительно государственным инстанциям, прежде всего сенату.

Религиозные обязанности исполнялись жрецами. Коллегию высших священнослужителей составляли понтифики, высшие авторитеты в римском религиозном культе, отвечавшие за составление календарей, обряды, жертвоприношения, погребальный процесс. Однако им воспрещалась любая инициатива вне государственных решений. Император Август, объединивший в одном лице едва ли не все известные должности, был верховным понтификом и специально формулировал религиозную политику в Риме. Наделенные по занимаемой должности властью жрецы считались верными помощниками государства. Вот некоторые предписания римской религии:

К богам да приближаться в чистоте, проникшись благочестием;

Да не будет ни у кого отдельных богов, ни новых, ни чужестранных,

кроме тех, которые признаны государством…;

Да сохраняются нерушимо обряды семьи и предков;

Да совершаются ежегодно торжественные приношения;

Нечестивый да не дерзает пытаться дарами смягчить гнев богов;

Добрых людей, взятых смертью, да чтят за богов;

пусть сократят расходы на них и печаль.

ВЕСТАЛКИ. Особенно значима для римлян была богиня Веста, покровительница домашнего очага и римской общины. В ее храме в Риме поддерживался вечный огонь. Веста соответствовала греческой богине Гестии, дочери Кроноса и Реи, покровительнице огня, которая объединяла общество людей в единое целое. Жрицами храма Весты были весталки: всего их было шесть. Для посвящения в весталки отбирались девочки от 6 до 10 лет, безукоризненного поведения и безупречной внешности, как правило, дочери знатных родителей.

В момент посвящения им обрезали волосы. В течение 30 лет они должны были исполнять жреческие обязанности и хранить при этом обет целомудрия. Нарушители подвергались казни – их закапывали живьем в землю. Вместе с тем обязанности весталки считались исключительно сакраментальными. Если преступник встречал на дороге весталку, то подлежал освобождению. Тридцатилетний срок службы делился на три периода по десять лет каждый. В первое десятилетие весталка училась у подруг; во второе – исполняла обязанности весталки; в третье – обучала тех, кто вступал на эту стезю. Когда весталка возвращалась к мирной жизни, то была окружена почетом. Весталки щедро одаривались, обычно бывали богаты, владели домами, поместьями.

ЮПИТЕР КАПИТОЛИЙСКИЙ. В честь богов воздвигались храмы. В эпоху императорского Рима это были роскошные сооружения из мрамора. Они имели целью не только восславить богов, но и подчеркнуть авторитет и силу государственной власти. Одним из самых монументальных был храм Юпитера Капитолийского: он возводился на Капитолийском холме в Риме в течение долгих лет, не раз горел, пока при императоре Домициане не был сложен из мрамора и роскошно отделан мозаикой и барельефами. Внутри храма было сосредоточено огромное количество бесценных приношений как от частных граждан, так и от иностранных царей и властителей: там были сосуды; изделия из золота и серебра; слитки; священные предметы. Император Август как-то пожертвовал храму пять тысяч килограммов золота! Вокруг храма были установлены многочисленные статуи как богов, так и выдающихся деятелей римской истории. На холме находились и другие храмы и святилища: среди них были храмы Верности, Чести и Мужества, храм Юпитера Гремящего и др.

Капитолийский холм был не только своего рода религиозным центром Рима, но и символом его политического и военного могущества.