Фабиола

      "Нет, - сказала сама себе Фабиола. - Я не ребенок. И вечность - это синоним небытия..."
      Она снова пробежала пальцами по клавиатуре, в надежде, что на экране телескефа высветится что-нибудь более ободряющее.
      Но, к сожалению, даже самые умные машины не умеют лгать - люди, которые являются самыми лживыми существами во Вселенной, почему-то не догадываются запрограммировать их на ложь, которая порой бывает во спасение.
      На матовом, чуть мерцающем экране высветилось безжалостное: "Внимание!
      Опасность! Впереди - плотное тело. Гравитационная ловушка класса "К"!
      Опасность первой степени!"
      Фабиола быстро выключила экран, который не оправдал ее надежд на спасение.
      "Опасность первой степени" - в переводе на нормальный человеческий язык это означает, что нужно готовиться к смерти. К смерти, которая может прийти за ней и через полчаса, и через сутки - в зависимости от того, какой объем занимает черная дыра, и как быстро она будет втягивать в себя окружающее пространство.
      Но что означает час или сутки по сравнению с вечностью, которая вскоре распахнет перед Фабиолой свои крепкие объятия?
      Жизнь кончится, а смерть - эта такая гостья, точного срока прихода которой не знает никто...
      - Капитан, это Ян! Прием! - раздался в динамике знакомый голос.
      Добрая весточка из мира живых...
      - Прием! Как дела? - Фабиола постаралась придать своему голосу немного бодрости, и это, видимо, ей удалось.
      - Нормально, капитан. Но что-то со связью, какие-то помехи...
      - Помехи? - зачем-то переспросила Фабиола. Она уже поняла, что черная дыра гораздо ближе, чем она думала, раз уже начала поглощать гравитационные волны, которые движутся быстрее скорости света, и позволяют связаться с любым объектом, в какой бы точке Вселенной он ни находился, практически мгновенно. - Со связью все нормально, просто мы отдаляемся друг от друга.
      Летим в разные стороны. Ты понимаешь, что это означает, Ян?
      - Понимаю, капитан. Держитесь, все обойдется...
      Фабиола улыбнулась: это зеленый юнец пытается поддержать своего капитана.
      Вернее, женщину, попавшую в беду. Что ж, может быть, Ян и прав: он мужчина, а обязанностью мужчины испокон веков была защита женщин от опасностей. Но ты еще очень молод и наивен, мой милый мальчик, и не знаешь, что твоя поддержка сейчас ничего не решает. Ровным счетом ничего...
      - Спасибо, Ян, - тем не менее Фабиола нашла в себе силы поблагодарить человека, на которого при жизни... гм... я уже начинаю о себе думать как о покойнице... да, на которого при жизни я не обращала внимания, потому что хранила себя для Макса... для новой встречи с ним... в другой жизни жизни, которая никогда не наступит... Может быть, я была не права?
      Фабиола закрыла глаза, чтобы увидеть лицо Макса. Но перед глазами не возникло ничего конкретного - какой-то неясный, смутный образ, словно ты пытаешься рассмотреть его через закопченное стекло. Жаль... Сейчас я бы отдала все на свете, чтобы не только увидеть лицо Макса, но и ощутить его сильную мужскую руку на своих плечах... чтобы рядом было его обнаженное сильное тело... Но Макса сейчас нет рядом со мной. Рядом со мной нет никого, кроме... кроме Яна... Фабиола вдруг явственно увидела его лицо, сосредоточенное, но еще очень юное, его вьющиеся черные волосы, жгучие черные глаза... Лицо настоящего мужчины, который видел сейчас в ней не капитана, а слабую женщину. Да, именно так - женщину. Слабое существо...
      Женщина имеет право быть слабой. А капитан - нет... но сейчас она уже не была капитаном, потому что ее корабль, которому она отдавала всю себя, словно этот корабль был ее любимым мужчиной, - ее "Робингуд" распался на атомы, сожженный имперской эскадрой. И теперь ей до острой сердечной боли захотелось, чтобы сейчас рядом с ней оказался сильный мужчина, который вселил бы в нее уверенность в себе и помог бы достойно встретить неизбежный финал. Финал, в неизбежность которого Фабиоле не хотелось верить.
      ... ах, как хорошо было бы сейчас оказаться на Земле, скинуть с плеч ставший почти что второй кожей космический комбинезон, и облачиться в легкий сарафан. Либо, как в детстве, натянуть льняную майку-безрукавку, надеть шорты - и выбежать во двор, набрать в легкие побольше воздуха, и с веселым криком броситься вниз по травянистым улочкам Староволжска, прямиком к реке, где уже собрались ее друзья... Как она плавала, когда ей было двенадцать! Все окрестные мальчишки завидовали... да, надо немедленно переодеться. Скинуть тесный комбинезон... но сначала нужно открыть дверь, проветрить душное помещение... чтобы было больше воздуха...
      - Капитан! - донесся до Фабиола, как сквозь пелену, голос Яна. Капитан, вы почему не отвечаете?
      - Все в порядке, Ян, - Фабиола нашла в себе силы ответить. - Я просто немного задумалась. Как у тебя дела?
      "Просто немного задумалась..." И чуть не открыла переходной люк, поддавший непонятному, неосознанному порыву. Словно кто-то невидимый подталкивал ее под локоток, и нашептывал ей: "Сними комбинезон, открой люк..."
      ... и еще какие-то странные видения. Какой-то город, весь в тополином пуху, узкие травянистые улочки сбегают к реке, и она, совсем еще девчонка, плещется в реке вместе с друзьями мальчишками. И город называется как-то очень знакомо - Староволжск....
      ... неужели ко мне начала возвращаться память о забытом прошлом? Или это - всего лишь галлюцинации, порожденные близостью черной дыры?
      - У меня тоже все в порядке, капитан, - бодро отрапортовал Ян. - Если, конечно, порядком можно считать наше положение в пространстве, - Фабиола с удивлением уловила в голосе Яна нотки иронии. Или это - попытка преодолеть страх?
      - Надеюсь, ты сумеешь спастись, - неожиданно вырвалось у Фабиолы.
      - Что, капитан? Мы спасемся, нас найдут...
      - Ян, слушай! - резко бросила Фабиола. - Меня несет в какую-то гравитационную ловушку. Очевидно, это черная дыра. Мне не вырваться...
      - Не дрейфь, кэп, - бодро отозвался Ян. Это уже были слова из репертуара старых космических боевиков. - Мы спасемся! Мы еще полетаем с тобой на новом "Робингуде" и надерем задницу самому императору! Мы его отымеем по полной программе!
      - Ян, я прошу тебя, - начала Фабиола, но Ян, похоже, не слушал ее, продолжая накручивать себя.
      - Мы еще покажем этим ублюдкам! Они у нас свое дерьмо лизать будут!
      - Хватит, Ян! - повысила голос Фабиола.
      И вдруг, повинуясь какому-то неосознанному до конца импульсу, попросила:
      - Спой что-нибудь, Ян...
      - Наверное, сейчас не время, - неуверенно проговорил Ян. Фабиоле показалось, что он был удивлен.
      - Время, как раз время, - твердо сказала Фабиола.
      У Яна был старинный музыкальный инструмент, которым носил очень смешное название - "гитара". Ян говорил, что это земной музыкальный инструмент, но Фабиола никогда не бывала на Земле, и потому столь чудный агрегат был для нее в новинку. Впрочем, Фабиола, как уже было сказано, ничего не помнила из своей прежней жизни, как не помнила она и того, как оказалась на той планете, где ее нашел Макс, так что, вполне возможно, она когда-то могла не только бывать на Земле, но и жить там...
      - Что вам спеть, капитан?
      - Что сам хочешь...
      Яна не нужно было долго упрашивать. Фабиола услышала вначале тихие переборы гитарных струн, а затем и негромкий голос самого Яна.
      Она не прислушивалась к словам песни - это ей было сейчас не нужно. Слова не имели никакого значения - только интонации. Тихие, душеные интонации, вселявшие уверенность в опустевшую душу.
      Фабиоле, как и всему экипажу, нравились песни Яна. Сам Ян говорил, что не все песни сочинил он сам, многие написали его друзья, о которых, впрочем, он предпочитал не распространяться. Как и о том, откуда он сам родом.
      Когда к Яну приставали с расспросами, он сразу замыкался в себе, как бы надевал глухой колючий кокон, и его черные, как космическая пустота глаза наливались страданием и такой невыносимой болью, что даже у самого черствого человека начинало ныть сердце. Фабиола не была черствым человеком, она была женщиной, которой Ян нравился, и он был ее подчиненным, за которого она отвечала. Но даже она не знала всего прошлого Яна - кроме того, что он сам счел нужным о себе рассказать.
      Иногда Ян надолго запирался в своем кубрике, отключая корабельную связь, и только тихо плакала его гитара. В такие минуты Фабиола, которая была способна физически ощутить душевную боль своего юного подчиненного, освобождала его от вахты до тех пор, пока к Яну не возвращалось прежнее расположение духа, и он не становился прежним весельчаком и балагуром.
      Лишь недавно Фабиола поняла, почему Ян так часто замыкался в себе, когда его начинала расспрашивать о прошлой жизни. Поняла, когда услышала одну песню Яна, которую он прежде никогда не исполнял.
      Три недели назад "Робингуд" пришвартовался к "Макромегасу" - одной из сотни стационарных военных баз, разбросанных по Галактике, и Фабиола отпустила экипаж в увольнение.
      Они все вместе сидели в каком-то баре, потягивали холодное пиво, балагурили. Ян, который никогда не расставался с гитарой - даже когда стоял на вахте, - задумчиво провел ладонью по натянутым струнам. Полились негромкие звуки, которые заполнили все пространство маленького бара.
      В баре было немноголюдно: кроме "робингудовцев" - еще шесть человек в форме милитаров. И маленький, похожий на подростка, прыщавый бармен, с морщинистым лицом и вороватыми глазенками. Бармен не понравился Фабиоле от него за версту воняло Департаментом Галактической безопасности, а Фабиола испытывала сложные и противоречивые чувства к людям из Конторы.
      Проще говоря - не любила их...
      Как только зазвучала музыка, разноголосый гул стих, и Ян негромко запел:
      В полнеба огонь, в полнеба звон, Сбегаются люди со всех сторон, Пронзают воздух мольба и стон, Взвилась от испуга стая ворон, Взвилась и летит над морем огня, Прощай, умирающая Земля!
      Ян пел не профессионально, но, что называется, по-настоящему. Душой, а не голосом. Фабиола заметила, как заблестели металлом его глаза, и Ян рванул струны с такой силой, что Фабиола испугалась, что он испортит гитару.
      Ян зажмурился, и из его души вырвались заключительные аккорды:
      А мы на земле -ты и я.
      Завтра вороны вернутся назад, И станут у трупов клевать глаза, Глаза, в которых застыла слеза, И пеплом будут лежать образа...
      У Фабиолы невольно сжалось сердце, потому что Ян пел о том, что понятно каждому человеку, хотя бы раз в жизни пережившего потерю...
      Когда Ян закончил петь и вернулся за столик, к нему подошел один из милитаров - красивый седобородый мужчина, с цепким волевым взглядом, правую щеку которого пересекал глубокий шрам, который, впрочем, ничуть не портил его мужественного лица. По золотистым нашивкам на шевронах можно было понять, что это - боевой капитан, на счету которого - не один десяток побед над Цпехами.
      Капитан подошел к Яну, положил тяжелую руку ему не плечо:
      - Ты был там? - глухо спросил он.
      - Да, - выдохнул Ян, поднимая глаза на мужчину.
      - Я тоже, - ответил тот. - Спасибо тебе, малыш...
      - За что? - удивленно спросил Ян.
      - За песню... - ответил мужчина.
      И отошел к стойке бара, где продолжал в одиночестве цедить пиво.
      Фабиола подошла к капитану, села рядом, держа в руке бокал с коктейлем.
      Мужчина окинул женщину, облаченную в военную форму, оценивающим взглядом, скептически хмыкнул, но ничего не сказал. Видимо, решил подождать, что будет дальше.
      - Меня зовут Фабиола, - взяла женщина инициативу в свои руки. - Я капитан "Робингуда". Может быть, слышали?
      - Рой, капитан "Пегаса", - представился мужчина. - Очень приятно. Я наслышан о "Робингуде"...
      - К сожалению, ничего не слышала о "Пегасе", - с улыбкой ответила Фабиола.
      - Но, судя по вашим шевронам, вы тоже не прохлаждались в тылу...
      - Да, - кивнул Рой. И, немного помолчав, добавил. - Я был на Земле, когда туда прорвалась имперская эскадра. Пять лет назад...Вы, наверное, помните, какой тогда был ад.
      - Помню, - кивнула Фабиола. Хотя на самом деле она ничего не помнила: о прорыве эскадры Цпеха к Земле ей рассказывал Макс. Он еще сожалел о том, что не успел направить корабль на помощь прародине человечества. Может, оно и к лучшему, что не успел: на Земле и в околоземном пространстве царил ад кромешный, Имперцам удалось прорвать оборону федералов и обрушиться на Землю всей своей мощью. Была сожжена почти вся Евразии, погибли миллиарды людей... Только благодаря эскадре, спешно переброшенной с Окраины, которая контролировала приграничье, удалось избежать полного уничтожения Земли и Солнечной системы...
      Фабиола не сомневалась, что если бы Макс направил "Робингуд" к Земле, он бы погиб там. А значит, Фабиола никогда бы не встретила его, потому что никто не нашел бы ее несколько месяцев спустя, обессиленную, лишенную памяти...
      И у Фабиолы не было бы нескольких лет счастья...
      Но зачем рассказывать об этом Рою, которого она видела первый и, скорее всего, последний раз в жизни?
      - Сколько лет этому парню? - спросил Рой, указывая на Яна кончиком сигары.
      - Двадцать, - ответила Фабиола.
      - Значит, тогда ему было пятнадцать, - вздохнул Рой. - Бедный мальчик, - он опрокинул стакан в себя, кадык судорожно задергался, проталкивая в желудок жгучий напиток. "Пангалактический бластерный очиститель", как любили шутить опытные покорители космических трасс. Фабиола не знала, чистили ли этим напитком бластеры, но горло он прочищал здорово, а заодно и мозги.
      - Бедный мальчик, - повторил Рой. - Ему столько пришлось пережить...
      Эти воспоминания пронеслись в памяти Фабиолы, пока звучала песня. Фабиола поймала себя на мысли, что жалеет о том, что между нею и Роем ничего не произошло, хотя Рой был не против продолжить общение с легендарной женщиной в более непринужденной обстановке, вдали от любопытных глаз. Он прямо не предлагал Фабиоле провести с ним ночь, но Фабиола была женщиной, и знала, что взгляды порой бывают красноречивее любых слов. И потому она была очень благодарна Рою за то, что тот лишь молча бросал на нее вопрошающие взгляды, не предпринимая никаких действий. Иначе ей пришлось бы поставить его на место. А так они расстались мирно, и почти что друзьями.
      Теперь же Фабиола пожалела о несбывшемся. Но в тоже время она была благодарна судьбе за то, что между ними ничего не случилось. Иначе как она объяснила бы Максу свою измену...
      Фабиола поймала себя еще на одной мысли: она никак не могла понять, думает ли она о Максе как о живом, либо о себе как об умершей. В первом случае она встретится с Максом, как только вырвется из притяжения черной дыры и ее найдут спасатели, во втором - она обнимет Макса сразу же, как только встретится с ним за порогом жизни.
      И то, и другое походила на бред, но Фабиола чувствовала, что начинает понемногу сходить с ума, да и музыка, извлекаемая умелыми пальцами Яна из гитарных струн, начинает действовать на нее угнетающе.
      Фабиола откинулась на мягкую спинку кресла, вытерла слезы, бегущие по щекам.
      - Спасибо тебе, Ян... - глухо сказала она.
      Музыка стихла, и наступила тишина. Ян молчал, словно ждал, что ему еще скажет Фабиола.
      - Спасибо, Ян! - повторила Фабиола.
      - Не за что, - ответил Ян.
      - Спасибо, - в очередной раз повторила она, снова смахивая со щек предательски набегающие слезы.
      Она уже приняла решение, но не знала, как сказать об этом Яну, чтобы тот понял и не начал отговаривать ее, потому что она была уверена, что сержант не одобрит ее действий.
      Фабиола зажмурилась, стиснула кулаки и прижала их к плачущим глазам прижала так сильно, что вокруг завертелись черные пятна, и Фабиола почувствовала, что ей не хватает дыхания - словно он поднялась на высокую гору.
      Наконец она решилась...
      - Прощай, - тихо сказала она.
      И отключила связь. Вырвала из подлокотника кресла передатчик, бросила его на пол и с остервенением раздавила подошвой.
      Она знала, что так будет лучше.
      Иногда лучше оборвать все связывающие тебя с прошлым нити, какими бы крепкими они ни были, чем надеяться, что они смогут вытянуть тебя из бездонной трясины. Надежда умирает последней - но легче умирать, когда не веришь в последнюю надежду. "Ты достойно прожила свою короткую жизнь, Фабиола, - сказала она самой себе, -теперь же постарайся достойно уйти..."
      Фабиола мельком бросила взгляд на браслет - пошла тридцать девятая минута одиночества. Странно... ей казалось, что уже минуло несколько часов...
      2.
      Прошло два часа. Фабиола еще дважды включала телескеф, словно хотела проверить правильность первоначальных выводов - и тут же разочарованно вырубала бездушную машину, которая не хотела подарить ей шанс на спасение.
      Скорость спас-капсулы медленно, но неуклонно возрастала. Фабиолу стремительно несло в бездну.
      Изменился космический пейзаж вокруг. Фабиола видела какие-то блестящие нити и ленты, которые медленно проплывали в разных направлениях. Один раз Фабиола увидела какое-то двуногое существо, облаченное в ослепительно белые одеяния, только крыльев за спиной не хватало. Призрак, похожий на библейского ангела, медленно проплыл перед экраном и исчез, помахав на прощание тонкой рукой в белоснежной перчатке. Фабиола помахала ему вслед, понимая, что у нее начались галлюцинации от одиночества.
      Но какое это имело сейчас значение, когда впереди нет ничего, кроме небытия...
      - Spen longan reseces, - громко проговорила она, глядя в уродливую черноту космического пространства. "Отложи надежды на будущее", - так, кажется, говаривал старик Гораций. И он мог себе позволить так сказать - у него было это будущее... Эта мысль была настолько неожиданной, что Фабиола расхохоталась.
      Она смеялась долго, несколько минут, словно наслаждаясь своим истеричным смехом. Ей было все равно - ее никто не слышал, кроме безмолвной космической пустоты.
      А мнение пустоты ее нисколько не интересовало.
      Как ни странно, истерика ей помогла - Фабиолу больше не пугала мысль о неизбежности смерти. Удручало только то, что никто не найдет ее здесь, в этом ужасном, немыслимом мире, созданным злой волей какого-то звездного конструктора, который играючи сотворил его из замысловатого набора детских кубиков. А теперь сидит где-то в стороне, и смотрит, как в его мир случайно залетела микроскопическая мошка, единственным достоинством которой является наличие в ее крошечной голове разума. Мошка залетела в ловушку и, не находя выхода, назойливо тыкается в разные стороны... Конечно, сравнение было не совсем точным - у любой мошки хотя бы была возможность выбора, если ей надоедало тыкаться в стекло, она могла полететь в противоположном направлении, где наверняка мог находиться выход. Фабиолу же несло только в одну сторону - в эпицентр смерти. Но Фабиоле настолько понравилось это неожиданное сравнение, что она продолжила его: мошка металась в лабиринте чужого мира, а создатель этого мира лениво наблюдал за ней, решая, как ему поступить - то ли оставить все как есть, течь естественным чередом, то ли просто прихлопнуть эту назойливую козявку, чтобы она не досаждала ему...
      Несколько минут Фабиола размышляла, как бы она поступила на мечте неведомого Создателя Мира - прихлопнула бы докучливое насекомое, или оставили бы его жить. И пришла к выводу, что наверняка убила бы несчастную мушку - чтобы та не мучилась.
      Однако у неведомого Создателя, видимо, были совсем другие соображения на этот счет. Он не спешил облегчить Фабиоле страдания, ему хотелось чистоты эксперимента...
      Фабиола понимала, что еще немного - и она может сойти с ума. Хотя... быть может, это не худший вариант... Спустя какое-то время она пришла в себя около стыковочного люка, не в силах понять, что за внезапный импульс заставил ее разорвать прочные ремни и рванутся из кресла... Под ногой что-то обиженно хрустнуло, и Фабиола бросила взгляд на пол. Это был браслет.
      Вернее, то, что от него осталось... Она не могла понять, почему она растоптала и личный браслет - как несколько часов назад поступила с передатчиком. Наверное, она действительно сходила с ума...
      Фабиола закрыла руками глаза, нажав на глазные яблоки - забегали какие-то черные круги, которые мешали сосредоточиться и прийти в себя, но ей уже было все равно. Фабиола вернулась в кресло, села в его уютное теплое лоно, стиснула подлокотники, словно опасаясь, что кресло исторгнет ее.
      "Спокойно, Фаби, спокойно, -сказала она самой себе. - Ты просто очень устала. Ты попала в гравитационное поле черной дыры, ну и что? Почему ты решила, что это - смерть? Может быть, тебя ждет вечная жизнь. Ты же слышала теорию, что черная дыра - это путь в другой мир, в другое пространство. Значит, ты будешь жить там, где до тебя не доводилось жить никому...То есть твоя жизнь, Фабиола, теперь будет зависеть только от тебя..."
      Но следом опять пришло понимание, что от нее сейчас ничего не зависит.
      Ровным счетом ничего... Осознание этой истины было столь неприятным и пугающим, что Фабиола заставила себя думать о том, что она будет делать потом, когда ее найдут спасатели и вытащат из ловушки... Но мысли сами перескакивали из невозможного будущего к вполне реальному настоящему, и Фабиола, даже не открывая глаз, видела перед собой черную бездну, где должна закончиться ее жизнь...
      Тогда Фабиола решила сменить тактику. Она решила не отгораживаться от пустого пространства, и во все глаза стала смотреть на экраны, чтобы привыкнуть к ужасному виду бездны, надеясь, что враждебный мир, протянувший к ней свои липкие щупальца, перестанет казаться таким ужасным.
      Но игра в гляделки с пространством продолжалась недолго. Фабиола без сожаления выключила внешние экраны, понимая, что долго не выдержит, если будет пялиться на эту кладбищенскую тьму, которую не в силах рассеять лучи далеких, невидимых отсюда звезд. Звезд, вокруг которых шла своя жизнь.
      Жизнь, малопонятная, если смотреть на нее отстраненно, с точки зрения невидимого Создателя, который с интересом наблюдает за суетой человеческого муравейника. Ведь что происходило все эти годы вокруг Фабиолы? Вокруг нее бушевали большие и малые войны - одни планеты, объединенные в коалиции, боролись с другими планетами, объединенные в другие коалиции. Боролись за идеалы, непонятные никому, кроме тех, кто эти войны начинал и вел. И тем более непонятные простым солдатам этих войн, пушечному мясу, которое направляли на бойню, не спрашивая его согласия.
      Еще сутки назад подобное казалось Фабиоле вполне естественным - ведь она сама была солдатом войны, сама сражалась за свободу Галактической Федерации. Свободу, на которую покушалась Империя Цпеха, которая хотело уничтожить все, что было дорого человечеству. А значит, и Фабиоле...
      Теперь же Фабиола поймала себя на странной мысли, которая прежде никогда не приходила ей в голову - она не может точно сформулировать, что же ей в действительности дорого. Единство Федерации, которое давно уже стоит под вопросом, потому что сепаратисты всех мастей пытаются расколоть галактическое единство человечества? Но это - пропагандистское клише, которое вдалбливается всем гражданам Федерации с самого рождения. Отдать жизнь за Федерацию - это ли не показатель патриотизма? Уничтожить Империю Цпеха - главного врага Федерации на пути к галактическому единству человечества - это ли не смысл жизни каждого гражданина Федерации? Но если остановится и подумать, то сразу задашься вопросом -кому мешает Империя?
      Ведь известно, что Имперцы не претендуют на территории, подконтрольные Федерации, они просто хотят жить свободно, по своим законам, ни от кого не завися. Но об этом федеральная пропаганда умалчивает - наоборот, утверждается, что Империя стремится покорить Федерацию. И если это гнусная ложь, как заявляет правительство, то почему свободным гражданам Федерации под страхом ссылки на отдаленные планеты, где нет никаких благ цивилизации, запрещено посещать имперские сайты Галнета? Впрочем, на этот вопрос есть ответ. Единственно правильный ответ - Департамент Галактической Безопасности надежно охраняет интересы Федерации и свободы ее граждан...
      Однако всем, кто изучал историю человечества, хорошо известно, что несколько столетий назад человечество было единым, и миры, которые входят сейчас в состав Империи, были частью Федерации, но потом по каким-то причинам решили отделиться от метрополии, что пришло не по нраву Правительству Федерации. И вот уже лет двести Галактику перемалывают войны, гибнут миллионы людей и с той, и с другой стороны, и конца этому не видно...
      Впрочем, об этом не пишется в учебниках по истории, в которых Империя всегда представлена как исчадие ада, которое стремится во что бы то ни стало уничтожить Федерацию и ее свободных граждан...
      Фабиола узнала об этом от Макса, который в минуты откровения делился с ней запретными мыслями. Запретными, потому что, прознай о таких настроениях Макса Департамент, он не отделался бы лишь ссылкой на отдаленные планеты.
      Макс не говорил Фабиоле, что ему грозило - скорее всего, он и сам не знал, но догадывался, что медаль за это ему не дадут. Возможно, острый язык Макса и стал одной из причин того, что "Робингуд" не жаловали не только генералы, но и агенты Департамента, для которых никому не подчиняющийся разведбот был постоянной головной болью. И только героизм экипажа и урон, который их маленький спейсер наносил Цпехам, до поры до времени охранял "Робингуд" от возможных репрессий.
      То-то теперь обрадуются в Департаменте, когда узнают, что их головная боль прошла...
      Фабиола вдруг подумала о том, что Департамент мог не только следить за "Робингудом" - а в том, что за ними была установлена слежка, Фабиола ничуть не сомневалась, - но и ненавязчиво так делиться информацией с противником о местонахождении корабля. И имперцам только оставалось дождаться момента, когда можно выполнить за Департамент всю грязную работу.
      Впрочем, так считать может только человек, который разуверился в идеалах свободы и галактического единства человека... Чтобы Департамент пошел на сотрудничество с Империей... Это могло присниться только в страшном, кошмарном сне. Ведь Империя и Император - это исчадия ада...
      Но Фабиола, лишенная памяти о своем прошлом, и раньше не считала себя полностью принадлежащей к тому миру, в котором была вынуждена жить, и потому могла не бояться своих мыслей. Да и Макс периодически открывал ей глаза...
      И потому сейчас, глядя на матовую черноту пространства, Фабиола вдруг поняла, как мелки и ничтожны все эти человеческие интриги, все бандитские разборки и войны между Федерацией и Империей по сравнению с тем, что может преподнести человечеству природа. Людям, живущим по разные стороны Окраины, и в мирах Федерации, и в мирах империи, кажется, что они полностью покорило Вселенную, раз могут перемещаться в пространстве почти мгновенно - но внезапный взрыв сверхновой звезды может уничтожить несколько обитаемых миров, а одна небольшая черная дыра, странствующая по Вселенной, может проглотить сотни космических кораблей. Что вся мощь человеческой цивилизации по сравнению с мощью Вселенной, которая, если захочет, сможет легко уничтожить человечество, если то будет слишком досаждать ей? Точно так же человек прихлопывает докучливого комара, чтобы тот не жужжал у него под ухом, мешая спать.
      Фабиола никогда не старалась мыслить вселенскими категориями, она была обычным человеком, лишенным прошлого. И потому она предпочитала жить настоящим, не задумываясь не только о прошлом, но и о будущем. Пять условно-стандартных лет она бороздила космические просторы, и у нее не было ни времени, ни желания осознать всю грандиозность мирозданья. Она не думала о бесконечности Вселенной, где может существовать такое, о чем человеческий разум не может иметь даже представления. Никогда не думала она и о том, какие сюрпризы может таить в себе черная дыра, и насколько страшно будет оказаться в ее гравитационном плену.
      Мысли о черной дыре, которая находится совсем близко, вновь ввергли Фабиолу в панический ужас. Она до боли в костяшках пальцев вцепилась в подлокотник кресла. Сторонний наблюдатель, если бы он оказался сейчас рядом с Фабиолой, увидел бы, как мертвецки побелело ее лицо, а синюшные губы что-то бессвязно шептали - и решил бы, что женщина молится.
      Но это не было молитвой - Фабиола никогда не верила в Создателя, считая, как и большинство людей, что богов придумывают сами люди.
      Но сейчас, когда она чувствовала, как к сердцу подступает липкий, почти первобытный страх, - как тогда, когда ей было всего шесть лет, и она заблудилась в страшном черном лесу, и плакала в голос, звала маму, которая никак не приходила, а вокруг были черные корявые деревья, похожие на злых волков, которые собирались ее съесть - сейчас ей очень хотелось поверить в Бога, во всемогущего Создателя, который никогда не покинет ее, который поможет найти путь к спасению.
      Ведь кто-то помог ей тогда выбраться из бесконечного дремучего леса через пять дней...
      Каким-то краем сознания Фабиола поняла, что к ней снова возвращаются воспоминания, которых она была лишена долгие годы - но сейчас это не имело никакого значения, потому что ей не с кем было поделиться своей радостью, кроме черного пространства, частью которого она должна была скоро стать.
      Но космосу безразличны судьбы людей, и ему не нужны человеческие воспоминания, и потому Фабиола заставила себя вернуться из иллюзорного прошлого в реальное настоящее.
      И как ни велико было напряжение последних часов, - а может быть, именно и поэтому - но Фабиола уснула, провалившись в глубокий спасительный сон безо всяких сновидений.
      Наверное, бог, если он есть, все-таки решил ненадолго сжалиться над ней...
      3.
      Когда Фабиола проснулась, то ей показалось, что она совсем не спала, а просто находилась в долгом обмороке. Сон не снял душевную усталость, а пробуждение вернуло прежние страхи.