Пятеро тайноискателей и собака (№13) - Тайна человека со шрамом

– Эй, это ты клоун Берт?

– Угу, – послышалось из-под шарфа, – чего тебе? Ты меня ждешь?

– Да, – ответил Фатти, – я…

– А, ты, наверное, тот самый парень, которого старина Дики обещал прислать мне в помощники, – сказал Берт.

– Точно, – ответил Фатти. Он был благодарен судьбе: надо же, чтобы так повезло! – Что мне надо делать?

– Ты хорошо считаешь? – спросил Берт, шарф он так и не снимал. – Я тебе скажу, что надо считать. У меня голова не очень хорошо работает.

Он исчез в шатре и появился с небольшой бухгалтерской книгой, куда, вероятно, заносились ежедневные доходы. Фатти посмотрел на руку, сжимавшую книгу. «Ну и шишковатая рука – одни кости». От волнения у него по спине побежали мурашки.

«Посмотреть бы на него сейчас, когда он без грима, – подумал Фатти, делая вид, что рассматривает книгу. – Я бы тогда увидел, есть ли шрам или нет. А так все совпадает – и рост, и волосы, и глаза с бровями. Как бы сделать, чтобы он снял шарф?»

Он вернул книгу.

– Думаю, я бы справился, – сказал он.

– Когда ты смог бы начать, дружище? – спросил Берт.

– Я скажу попозже, – ответил Фатти. – Мне нужно еще повидаться с одним парнем насчет другой работы. Идет?

– По мне, так ладно! – сказал Берт. – Если ты только дашь мне знать сегодня.

Он было опять собрался нырнуть в шатер, когда Фатти окликнул его.

– Что у тебя с лицом? – Простудился или еще что? – спросил он.

– Нет, – ответил Берт, – просто зуб выдернули. И дантист сказал, что лучше укутать лицо чем-нибудь, чтобы не застудиться.

– Что, очень болел? – посочувствовал Фатти.

– Еще как! – ответил Берт. – Вот этот передний. Хорошо еще, что зубы у меня не торчат, как у тебя, а то прореха так была бы видна!

– А ну, дай посмотреть, – попросил Фатти. – Думаю, ничего не будет видно.

Берт поспешно стянул шарф и открыл рот. Он указал на просвет между верхними зубами.

– Видишь? Вот здесь выдрали. Корень был длиннющий, как у дерева.

Но Фатти смотрел не на зуб – он высматривал тонкий извилистый шрам над верхней губой. Внимательно смотрел. Но шрама не было. Не было даже следа! Фатти был страшно разочарован, ведь он так уверился, что клоун и есть тот самый человек, которого они ищут.

– Нехорошее место, – сказал он, – но ничего, скоро заживет. Пока …

Поблизости он увидел всех четверых друзей, уставившихся на клоуна, когда он стянул шарф. Фатти прошел мимо них.

– Не то, – процедил он сквозь зубы, – все сходится, кроме шрама.

– Идем в блошиный цирк, – сказал Ларри погромче, чтобы услышал Фатти. И они пошли, оставив Фатти позади.

Большая деревянная рука с надписью «Блошиный цирк» указывала направление. Но цирк был еще закрыт. На верхушке довольно большого шатра колыхался флаг, на котором было написано: «Знаменитый цирк Фанджио». Фатти заглянул внутрь. Там была только старуха – та самая, что вчера сидела у входа в тир. Сейчас она стояла у стола, на котором громоздились большие стеклянные ящики. Она внимательно что-то в них рассматривала.

– Добрый день, мамаша! – поздоровался Фатти.

При звуке его голоса старуха вздрогнула. Она повернула к нему свое морщинистое лицо и начала поправлять грязную шаль на голове.

– Цирк открыт, мамаша? – спросил Фатти. – Здесь ребята хотят посмотреть.

– Моей дочери еще нет, – сказала старуха своим надтреснутым голосом.

– Разве она им заправляет? А кто же тогда Фанджио? – удивился Фатти.

– Это был ее отец, – объяснила старуха, – его теперь нет в живых, и цирком занимается она, Люсита. Чудесные существа, эти блохи. Их можно научить всему, чему захочешь. А какие сильные! Вы бы посмотрели, как они тянут тележку с грузом!

– Тянут тележку? Как же блохи могут тянуть тележку? – спросил Ларри, входя в шатер. – Можно посмотреть на эту тележку?

– Да, заходи, – сказала старуха, ее лицо сморщилось еще больше.

«Наверное, это была улыбка, – подумал Ларри. – Какая же она сморщенная! Ей, наверное, лет сто», – прикинул он.

Из-под шали старухи торчали космы грязных седых волос. Будь они чистыми, они были бы белоснежными.

– А вы миссис Фанджио? – полюбопытствовал Дейзи.

– Да, – ответила старуха, – я прихожу на ярмарку помочь дочери и сыну. Сын работает в тире.

Фатти вспомнил ее сына. И все вспомнили. Ведь это он был так похож на сбежавшего преступника – у него только не было шрама, и руки не были шишковатыми.

– Ну смотрите же сюда, – нетерпеливо сказала старуха. – Вот тележка, а вот подъемник, на котором они работают, а еще они могут перекатывать маленькую бочку.

– Поразительно, – сказала Дейзи. – Ну, а где же блохи? Вообще-то я их терпеть не могу, но должна признаться, я хотела бы взглянуть на этих удивительных блошек.

– Я вам сейчас покажу, – сказала старуха. Но прежде чем она успела открыть маленький ящичек, в котором держали блох, раздался громкий сердитый голос:

– Разве я не говорила тебе, чтобы ты их не трогала? Держи-ка руки подальше от них!

ФАТТИ ЗАДАЕТ СЛИШКОМ МНОГО ВОПРОСОВ

Все моментально обернулись. В дверях стояла девушка, темноволосая, похожая на цыганку, с колючим взглядом. Тонкие губы ее кривились и придавали лицу сердитый вид. Она пристально оглядела всю компанию.

«Где это я видел ее раньше? – сразу подумал Фатти. – Она очень напоминает мне кого-то. Может быть, я раньше видел кого-то, похожего на нее?»

Девушка, хмурясь, прошла в шатер.

– Марш отсюда, – сказала она ребятам, а потом обратилась к Фатти, полагая, вероятно, что он работает на ярмарке: – Выпроводи этих ребят. Пока не начнется представление, мы не пускаем в шатер никого. Наши блохи очень дорого стоят.

Затем она снова набросилась на старуху:

– Я ведь тебе говорила, чтобы ты не прикасалась к блохам? Опять везде лезешь! Они мои, оставь их в покое.

– Не следует говорить со старой матерью таким тоном, – сказала старуха, бросая яростные взгляды на девушку.

Та открыла рот, собираясь сказать что-то резкое, но, взглянув на ребят, стоявших у двери, передумала.

– Вам не нужен помощник? – спросил Фатти, все еще пытаясь вспомнить, кого напоминала ему эта девушка.

– Это ее обязанность убирать шатер, – ответила девушка сердито, кивнув в сторону старухи. – Но если хочешь, можешь подмести здесь. Я заплачу за это.

– Вы уверены, что ваша мама не будет против? – спросил Фатти. – Мне не хотелось бы лишать ее работы.

– Завтра я начинаю работать в другом месте, – проскрипела старуха. – А ты, парень, можешь работать здесь. Надеюсь, ты не так часто будешь попадаться на язычок моей дочери, как я. Блохи! Да я лучше нее могла управляться с блохами, когда ее еще на свете не было!

– Убирайся отсюда! – сказала девушка. – И старайся не попадаться на глаза Джозефу, он сегодня в дурном настроении.

«Что за неприятная семейка», – подумал Фатти, взял метлу и начал подметать грязный пол.

– А кто такой Джозеф? – спросил он.

– Мой брат, он работает в тире, – ответила девушка. – Мы с ним близнецы.

Фатти перестал подметать пол и уставился на нее. Ну конечно! Вот кого она напомнила ему – молодого человека в тире, того самого, что был похож на сбежавшего преступника. Тот же острый взгляд, темные брови и волосы. Такие же тонкие губы и угрюмый вид. Они близнецы – вот чем объясняется такое сходство!

– А у вас есть еще братья или сестры? – спросил Фатти, в надежде, что если у них есть еще один брат, то он и может оказаться сбежавшим из тюрьмы!

– Нет, нас в семье осталось только двое – Джозеф и я, – ответила девушка.

– И ваша мать, – заметил Фатти, усердно работая метлой.

– Да, и она. – Девушка явно не питала большой любви к своей мамаше.

– А ночуете вы в шатре? – поинтересовался Фатти, оглядываясь. Посетителей нигде не было видно, и ему было любопытно: что же они делают ночью?

– Нет, у нас есть фургон – там, на поле Баркера, – ответила девушка. – Там их полным-полно. Уж очень много ты хочешь знать! Ты что, новенький на ярмарке?

– Да, – ответил Фатти, и это была чистая правда. – Мне всегда нравились ярмарки, поэтому я и решил поискать здесь работу. Я бы не прочь поработать в цирке, особенно с животными.

– Ну, от тигров и львов лучше держаться подальше. Они могут так зацепить когтями, даже если просто окажешься поблизости, что шрам останется на всю жизнь.

– Кстати, о шрамах, – сказал Фатти. – Вы тут никого не встречали со шрамом над верхней губой?

– Что это ты имеешь в виду? – встрепенулась девушка. Она бросила на него такой взгляд, что ему стало не по себе. – Ну, говори, что ты имеешь в виду?

– Ничего, – притворился удивленным Фатти.

– Ну-ка, выметайся отсюда! – рассвирепела девушка. – И чтобы я тебя здесь больше не видела!

– Но почему? Чем это я вас рассердил? – спросил Фатти. – Я вовсе не…

– Пошел вон, а не то Джозеф тебя так шуганет… – пригрозила она решительно.

И Фатти решил, что лучше все-таки исчезнуть, и как можно быстрее.

Он вышел из шатра, поискал взглядом ребят и едва заметно кивнул им. Потом он направился к воротам и вышел. Там он подождал, пока не подошли ребята.

– Жаль, что мы не смогли посмотреть блошиное выступление, – пожалела Бетси. – Привет, Фа…

– Ш-ш-ш, – зашикал Фатти.

Бетси покраснела, вспомнив, что она не должна узнавать переодетого.

– Пойдем на автобус, – сказал Ларри. И они пошли к автобусной остановке. Фатти шел немного позади, как будто не имея к ним никакого отношения. Автобус был полупустым.

– Ну, Фатти, узнал что-нибудь интересное? – спросил Ларри.

– Пока трудно сказать что-то определенное. Кажется, узнал, – ответил Фатти. – Давайте не будем говорить об этом в автобусе. Приходите ко мне в сарай. Соберемся там – нужно кое-что обсудить.

Фатти соскочил с автобуса, как только тот остановился, и прошел в сад через калитку в дальнем конце.

Там он осторожно пошел к своему сараю. Нет ли поблизости Юнис? Вроде не видно. Отлично!

Вскоре к нему присоединялись все ребята, и Фатти запер за ними дверь.

– Что случилось, Фатти? – спросил Ларри. – О, черт, за дверью Бастер, он, наверное, слышал наши голоса. Я впущу его. – И он приоткрыл дверь. Затем все снова уселись и с нетерпением посмотрели на Фатти.

– Эта девушка, та, у которой блохи, сказала кое-что, – начал Фатти. – Во-первых, оказалось, что она и тот парень из тира – близнецы. Я имею в виду того, которого мы приняли за сбежавшего преступника.

– Ой, мне ведь показалось, что она напоминает мне кого-то, – воскликнула Бетси. – Вот, оказывается, кого! Продолжай, Фатти.

– Ну так вот. Я подметал пол в шатре и беседовал с ней. Когда же я сказал между прочим, что хотел бы работать в цирке, со зверями, она и говорит: «Держись подальше от львов и тигров. Один удар их лапы может оставить тебе шрам на всю жизнь». А я говорю, опять как бы между прочим: «Кстати, о шрамах – вы никого тут не видели со шрамом над верхней губой?»

– А она что? – спросил Пип.

– А она говорит: «Что ты имеешь в виду?» – и так на меня посмотрела! А потом и говорит: «Выметайся отсюда, чтобы ноги твоей тут больше не было!» Вот так!

Воцарилось молчание. Потом Дейзи спросила:

– Почему, интересно, она так сказала?

– Вот это и я хотел бы знать, – ответил Фатти. – Мой вопрос насторожил ее, может, даже испугал. Но почему?

– Потому что она знает кого-то со шрамом над верхней губой! – сказал Ларри. – Вот почему!

– Вот именно, – подхватил Фатти. – Теперь ты понимаешь, почему я хотел поговорить с вами.

Ларри разволновался:

– Нам нужно докопаться до сути. Если она знает кого-нибудь со шрамом, то это, наверное, сбежавший преступник. Это так, но на ярмарке его нет. Мы там всех как следует рассмотрели – где же он тогда?

– А где ночует эта девушка? – спросил Пип, – На ярмарке?

– Нет, в фургоне на поле Баркера; там их много – этих фургонов.

– Ты думаешь, она стала бы его прятать? – спросил Ларри. – А где тогда, может, в фургоне? Может быть, он ее другой брат?

– Нет, она сказала мне, что она и ее брат-близнец – единственные, кто остался в семье, не считая их безобразной мамаши, – сказал Фатти. – Но все же, как они с братом похожи на того типа с фотографии! Интересно, известно ли старшему инспектору что-либо об еще одном брате?

– Это будет легко выяснить, – сказал Пип. – Постой, разве в твоих бумагах об этом ничего не сказано?

Фатти вытащил бумаги из стола и они впятером внимательно их рассмотрели.

– Так, здесь говорится о семье: ни братьев, ни сестер. Родителей нет в живых. Был один дядя, но его тоже нет в живых. Детей нет.

– Да, эта девушка и ее брат-близнец не могут быть его братом и сестрой, – сказал Ларри. – Но все равно, Фатти, неплохо бы последить за их фургоном.

– Верно, – ответил Фатти. – Только не представляю, как это сделать? Я хочу сказать, что днем я легко сумею там полазить среди фургонов, но ведь ночью-то они будут в фургоне, и, я думаю, мне не стоит стучаться к ним.

Внезапно раздался еще чей-то голос. И это был голос Юнис!

– Фредерик! Ты в сарае? Разве ты не знаешь, что пора обедать? Если ты хочешь пойти сегодня на первое заседание, то поторопись – нельзя опаздывать!

– Черт бы побрал эту Юнис! – в сердцах сказал Фатти. – Неужели уже так поздно? Ну да, Господи. А мы, кажется, ни к чему не пришли. Послушайте, обмозгуйте все это как следует и позвоните мне, если что-нибудь надумаете. – И он крикнул: – Иду, Юнис, иду!

Ребята тихонько вышли из сарая, стараясь не попасться на глаза Юнис, и пошли по дорожке, ведущей к боковой калитке.

Фатти быстро сбросил с себя грязное тряпье, вытер лицо и переоделся. К обеду он опоздал на пять минут. Пришлось извиняться.

– Простите, я не обратил внимания на время, – сказал он и принялся за ветчину, предложенную ему мамой.

Он взял в руки нож и вилку и только тогда вспомнил, что не почистил ногти. Под ними были столько грязи – он ведь так старался! Он попытался держать нож и вилку в согнутых пальцах, стараясь скрыть грязные ногти, но мама сразу же все увидела.

– Фредерик, в чем дело, мой милый? Ты что, ушиб руки?

Все тут же посмотрели на его скрюченные пальцы.

– Ничего страшного, – отозвался Фредерик, – просто судорога.

Юнис тут же ухватила его за руку и выпрямила пальцы, чтобы снять судорогу.

– Лучше всего… – начала было она, до Фатти выдернул руку.

Однако мама уже увидела его отвратительно грязные ногти и холодно посмотрела на него.

– Пожалуйста, Фредерик, пойди и почисти ногти, – сказала она.

И Фатти, чувствовавшего на себе укоряющие взгляды мамы, Юнис и мистера Толлинга, как ветром сдуло. Слава Богу, папа еще не вернулся с работы.

– Мы же опоздаем, – суетился мистер Толлинг. – Но обед, когда Фатти вернулся за стол, продолжался, как обычно, неторопливо. – Ты уверен, Фредерик, что будешь готов пойти вместе с Юнис? Где твой билет? Нам уже скоро надо выходить. Я надеюсь, мы чудесно проведем этот день.

Фатти же был уверен, что ничего интересного не произойдет. Он также знал, что на конференции колеоптеристов им не найти сбежавшего преступника. Нет, он, скорее всего, прячется в фургоне на поле Баркера. Какая досада, что надо идти на это скучное заседание, да еще вместе с Юнис!

ОЧЕНЬ ИНТЕРЕСНЫЙ ДЕНЬ

До ратуши они дошли за семь минут. Мистер Толлинг мчался впереди, а Юнис и Фатти старались поспеть за ним. В ратушу направлялось довольно много народа. Фатти удивился, подумав, какое количество любителей жуков гостит в Питерсвуде.

Его также удивило количество мужчин с бородами и усами, и он спросил у Юнис:

– Что это, у колеоптерйстов усы и бороды – вроде униформы?

– Не говори чепухи, – ответила она. – Смотри, вон знаменитая Джанизена, которая вывела те восемьдесят четыре тибетских жука!

– Да, помню, сто шестьдесят восемь близнецов, – сказал Фатти.

Он посмотрел на Марию Джанизену и содрогнулся.

– Она сама похожа на большого жука, – тихо сказал он Юнис. – А те штуки, которые торчат у нее на шляпе, делают ее похожей на жука-рогача, который у меня когда-то был.

Он ожидал, что Юнис рассердится и встретит это его замечание с презрением, но, к его удивлению, она вдруг хихикнула.

– Тише, – сказала она, – а то папа услышит.

Они поднялись по ступенькам ратуши, идя чуть позади мистера Толлинга. Когда они уже были наверху, Фатти остолбенел: там, рядом с человеком с длинным списком в руках, стоял Гун. Он, вероятно, помогал сверять списки участников конференции. «Наверное, у него тоже появилась мысль, что сбежавший преступник может появиться здесь, – подумал Фатти. – Интересно, кто подсказал ему эту мысль – старший инспектор? А может, он, как и я, сам додумался, что, если этого типа интересуют насекомые, он может прийти на конференцию, А может быть, он даже один из участников!»

Еще больше, чем он, удивился Гун, увидев вдруг Фатти. Он нахмурился, а затем быстро пробежал взглядом список в руках человека, стоявшего рядом с ним.

Мистер Толлинг предъявил свой билет, Юнис – свой. Гун преградил дорогу Фатти.

– Извините, – сказал он, – но допускаются только те, у кого есть пригласительный билет.

– Я могу поручиться за него, – к досаде Гуна, вмешался мистер Толлинг. – Он мой гость на этой конференции.

Гун пропустил Фатти, бросая на него свирепые взгляды. «Опять этот мальчишка! Вечно появляется там, где не нужно. Неужели он тоже подумал, что сбежавший преступник может быть здесь, на этой нудной конференции?»

Фатти сел рядом с Юнис и мистером Толлингом. Он начал разглядывать людей, сидевших вокруг. Все были очень серьезны, как будто находились в церкви. Женщин было немного, и выглядели они еще более строгими, чем мужчины. Изумительная Мария Джанизена вместе с другими важными особами сидела в президиуме. Когда она обращалась к кому-либо из сидящих рядом с ней, соответственно в ту же сторону двигались рожки на ее шляпке.

– А разве здесь нет жуков, чтобы можно было посмотреть? – спросил Фатти. – Неужели все время будут только разговаривать?

– Я думаю, жуки выставлены в другом зале, – прошептала Юнис. – Так всегда бывает. Они очень ценные, эти жуки, – они из разных коллекций. Мы потом пойдем и посмотрим. Я покажу тебе тех, которых поймал папа. Они очень редкие.

Фатти пришел к выводу, что если внимательно приглядеться, то все эти любители жуков очень похожи друг на друга – они были либо лысыми, либо заросшими бородой и усами, с взлохмаченными волосами. Те немногие, у кого не было бороды и усов, резко выделялись среди толпы, так что определить, имеется ли у них шрам над верхней губой, было минутным делом.

«Я и не особенно надеялся, что это будет просто, – подумал Фатти. – Черт возьми, как это мне не пришло в голову переодеться, сделать шрам над губой и явиться сюда в таком виде. Вот бы Гун всполошился!»

Фатти пробежал глазами список участников конференции, который ему так любезно предложила Юнис. Там были иностранные имена, и некоторые очень длинные; почерпнуть из этого что-либо полезное было трудно. У Фатти появилось ощущение, что его пребывание здесь было просто бесполезной тратой времени. Вот если бы походить по залу да подергать некоторых за усы, чтобы проверить, не приклеены ли они с целью скрыть шрам! Но, к сожалению, это было невозможно.

Опасения Фатти оправдались – заседание оказалось ужасно, скучным, хотя мистер Толлинг, кажется, получал огромное удовольствие: он жадно ловил каждое слово, доносившееся с трибуны.

Фатти начал зевать, хотя и прилагал неимоверные усилия, чтобы подавить зевоту. Мистер Толлинг сурово посмотрел на него, но это вызвало лишь очередной зевок Фатти.

Фатти оглянулся – на месте ли Гун, стоявший у дверей. Когда взгляд Фатти упал на него, тот как раз зевнул, да так широко, что это подействовало на Фатти, и он зевнул тоже. Гун поймал его взгляд и сверкнул на него глазами. Ну что за гад – передразнивает его! Гун пытался утешить себя, перебирая в уме все те слова, которые он произнес бы вслух по этому поводу, если бы у него была такая возможность.

Наконец, когда Фатти почти уже засыпал, заседание окончилось.

– Теперь мы пойдем в соседний зал и посмотрим образцы, – шепнула Юнис, – это очень интересно. Я покажу тебе папины.

Когда участники конференции гуськом потянулись в соседний зал, Гун уже был там. На стеллажах и столах были установлены большие стеклянные коробки, а в них всевозможные жуки.

– А живые тут есть? – спросил Фатти у мистера Толлинга, который уже жадным взглядом рассматривал ящик с удивительными рогатыми жуками.

– Должны быть где-то, – ответил мистер Толлинг и заговорил со стоящим рядом человеком, которого Фатти видел ранее в президиуме. – Добрый день, сэр Виктор. Поздравляю, вы сделали такой замечательный доклад. Кстати, вы не знаете, есть ли тут ящики с живыми жуками – мой юный друг очень интересуется.

– Да, да, – ответил сэр Виктор. Его борода доходила почти до пояса. – Но вчера случилось несчастье: при установке неосторожно обошлись с двумя ящиками, они упали и разбились. К счастью, нам удалось поймать всех жуков, кроме одного.

– Значит, эти жуки не выставлены? – огорчился мистер Толлинг.

– Выставлены. Случилось так, что у женщины, которую мы наняли уборщицей, есть дочь, имеющая, насколько я помню, блошиный цирк на местной ярмарке, и у них есть замечательные ящики для выступлений насекомых, которые могут быть использованы как выставочные. Так что мы смогли одолжить парочку. Все вышло так удачно! Смотрите, вон они – в некотором смысле они даже лучше, чем наши, в них гораздо удобнее выставлять экспонаты для обозрения.

Фатти выслушал все это с большим интересом. Подобные ящики он уже видел утром на ярмарке. «Как звали ту злую девицу, владелицу ящиков – Люсита?»

Он осмотрел все выставочные ящики и узнал среди них два, очень похожих на тот, который утром показывала ему старуха В них копошились жуки. Рядом с ящиками стояла сама старуха с тряпкой в руке. Так вот о какой «другой работе» говорила она Люсите – она нанялась уборщицей на время работы конференции.

Фатти внимательно посмотрел на нее и подумал, не знает ли она кого-нибудь со шрамом над верхней губой.

Он решил поговорить с ней. Она никогда не узнает в нем мальчишку, которого видала утром в блошином цирке, он совершенно изменил свою внешность.

Он обратился к мистеру Толлингу, когда они рассматривали ящики со снующими в них жуками:

– Я уверен, что видел такие ящики на ярмарке в Питерсвуде.

Как он и предполагал, старуха услышала его.

– Их взяли оттуда на время, – проскрипела она, – они из блошиного цирка, молодой человек.

Перед ним замаячил величественный Гун.

– Продолжай работать, женщина, – сказал он, возмущенный тем, что уборщица осмеливается заговаривать с кем-то на конференции.

Старушенция окинула его цепким взглядом своих косоватых глаз и отошла, там и сям смахивая пыль своей тряпкой.

– Чудесные существа эти жучки, – обратился Фатти к мистеру Гуну в таком чрезвычайно вежливом тоне, который Гун терпеть не мог и которому не доверял, – Вы тут не видели шлемовидного летающего семиточечного жука из местечка Олаби-Ун в Грутенбургенштайне?

– Ах ты… – выдохнул Гун, взглянул на него свирепо и отошел, тяжело переваливаясь. «Ну и мальчишка! Это же он под него подкапывался – шлемовидный жук! Ведь это он носит полицейский шлем!»

А мистер Толлинг был весьма удивлен, когда услышал, как Фатти говорил о таком жуке, да еще неизвестно откуда.

– Я о таких жуках и не слышал – сказал он. – Ты уверен, что правильно назвал его, Фредерик?

– Может, я и ошибся, может быть, он пятиточечный, – ответил Фатти. – Пойду посмотрю, есть ли в ящиках этот жук, которого я имею в виду.

Конечно, такого жука он обнаружить не сможет, так как название придумал он сам; да и не собирался он вовсе искать его. Ему в голову пришла неожиданная мысль. Он оставил мистера Толлинга глазеть на ящики в надежде увидеть жука, которого упомянул Фатти.

Старуха усердно стирала пыль в той части зала, где находился Гун. Фатти вдруг осенило, что неплохо было бы подойти к Гуну и задать вопрос, который мог бы заинтересовать и старуху.

– Послушаете, мистер Гун, – вежливо обратился он к нему, – вы не против, если я задам вам один вопрос?

Гун подозрительно уставился на Фатти. Что это он сейчас выкинет?

– О чем? – спросил он.

– Скажите, вы не видели здесь человека со шрамом над верхней губой? – спросил он довольно громко, так, чтобы стоящая неподалеку от Гуна миссис Фанджио могла услышать его.

Гун встревожился – ведь он сам целый день высматривал человека, которого описал ему Фатти. Значит, Фатти выполняет то же задание, что и он сам. И зачем это понадобилось старшему инспектору сообщать этому жабенку о таком деле?

От злости лицо Гуна налилось кровью и приобрело знакомый лиловатый оттенок.

Не Фатти смотрел не на Гуна. Нет, он пристально смотрел на старуху. Он заметил, что, когда он спросил Гуна, она стояла к нему спиной, но, услышав вопрос, на несколько секунд замерла, потом внезапно обернулась, и Фатти испугался, увидев, как ее взгляд, сначала озадаченный, стал ужасно злобным.

Потом она отвернулась и снова принялась стирать пыль, Помахивая тряпкой, она отошла прочь.

Гун говорил что-то раздраженно, но Фатти его не слушал. Он узнал то, что хотел узнать – до старухи дошло, что он имел в виду. Так же, как это было с ее дочерью Люситой, она знала человека со шрамом. Знают ли они, где он прячется? Может бить, он в одном из фургонов в Питерсвуде? Вот это и предстояло узнать Фатти.

ЧАЕПИТИЕ

Очень скоро все это Фатти наскучило. Ему хотелось поскорее добраться домой, чтобы обдумать, что делать дальше. Его обрадовало, когда оказалось, что Юнис тоже стало скучно.

– А я-то думал, что ты обожаешь жуков, – сказал Фатти.

– Нет, я их не люблю, – призналась Юнис. – Ты бы тоже их терпеть не мог, если бы походил на столько выставок жуков, сколько мне пришлось посетить. Но из-за папы мне приходится ходить на них. Не могли бы мы сбежать отсюда и выпить где-нибудь чаю?

Фатти подумал, что Юнис, в конце концов, не совсем уж такая противная.

– А как же твой папа? – спросил он.

– Я просто скажу ему, что ты любезно пригласил нас обоих выпить чаю и что я не хочу тебя обидеть, – ответила Юане.

– Но я ведь его не приглашал, – сказал Фатти. – Что, надо пригласить? Но я просто не в состоянии слушать снова о жуках ни сегодня, ни вообще.

– А он и не пойдет, – успокоила его Юнис. – Ничто не заставит его уйти с конференции и от его жуков, если только ее применить силу. Вот увидишь.

Юнис оказалась права, и Фатти, проходя к выходу вместе с нею мимо Гуна, снисходительно кивнул ему.

– Эй, – окликнул его Гун, который все еще ломал себе голову над вопросом Фатти. – Эй, можно вас на одно слово? Это по поводу того человека, ну, вы сами знаете какого.

– Как-нибудь в другой раз, – раздраженно сказал Фатти и сбежал по ступенькам ратуши вниз.

– Чего от тебя хотел этот полицейский? – полюбопытствовала Юнис. – И почему ты так резко с ним говорил? Он очень славный. Именно он помог мне с тем бродягой, тем самым, что был в сарае и курил трубку – этим буйным!

– Я-то знаю, – сказал Фатти. – Знаю того бродягу очень хорошо. Так же хорошо, как знаю самого себя. Он совсем не буйный и трубку не курит.

– Ну что ты можешь знать о нем! – воскликнула Юнис. – Тебя ведь там не было, ты потом пришел.

– Ты уж прости, что я тебе возражаю, но я был там все время, – сказал Фатти.

– Что ты говоришь все время загадками? – обиделась Юнис. – Считают, что ты очень умный, но, честно говоря, иногда этого не скажешь. Я полагаю, что с моей стороны было очень смело пытаться схватить этого бродягу. А ты говоришь, что он не был буйным, только для того, чтобы доказать, что я совсем не храбрая.

– Давай оставим этот разговор, – предложил Фатти, чувствуя, что, если это препирательство будет продолжаться, ему придется рассказать Юнис всю правду о бродяге.

– Смотри, вот и кафе. Устраивает оно Ваше Величество иди нет?

– Я не собираюсь пить чай с тобой, если ты будешь продолжать говорить со мной в таком тоне, – предупредила Юнис. Она уже начала опасаться, что наконец нашелся человек, который может довести ее до слез.

– Ну ладно, – уступил Фатти, обращаясь к ней подчеркнуто вежливо. – Я пойду в это кафе и выпью чаю, а ты иди в другое. Я позже зайду и оплачу твой счет. Это тебя устраивает?

Юнис сверкнула глазами, но смирилась и пошла за ним в маленькое кафе. Они уселись за столик.

– Я возьму поджаренный хлеб с маслом и несколько пирожных с кремом, – сказала Юнис.

– Неплохая мысль, – согласился Фатти и сделал заказ. Официантка принесла целую гору поджаренного хлеба с маслом и блюдо чудесных пирожных.

– Я не съем все это, – сказала Юнис.

– Тебе и не надо, – отозвался Фатти. – Половина всего – моя.

– Но ты же хочешь похудеть, – напомнила Юнис. – Не можешь же ты быть таким слабовольным и съесть половину всего этого?

– Черт, ну почему я все забываю, что должен похудеть? – простонал он, жадно глядя на два полных блюда. Ну вот, Юнис и подловила его! Да, было бы малодушием съесть свою долю теперь, когда она напомнила ему о диете, но, с другой стороны, было невыносимо сидеть и смотреть, как она это все слопает, а ведь так и случится. Ненасытная хрюшка!

Вдруг он с радостью увидел Пипа и Бетси, проходивших мимо кафе. Он вскочил с места и бросился к двери.

– Пип, Бетси, не выпьете ли со мной чаю? Поторопитесь!