Посланец небес

Вдруг Джулиус нахмурился.

– Значит, тебе жаль меня? Но я слишком стар, чтобы смеяться надо мной, да и чтобы жалеть меня! Кажется, глупый Ангус приложил к этому руку. Так?

– Нет, – Эдвин нетерпеливо тряхнул головой, – это не так.

– Не хочу участвовать ни в каких фокусах-покусах, называемых работой, которые ты выдумал лишь потому, что вспомнил о моем существовании и тебе стало жаль меня. Нет, спасибо!

– Конечно, придется научиться работать с этим зверем. – Эдвин как будто не слышал слов отца. – Ты – хоть немного разбираешься в компьютерах?

– Я же старый дурак. Как я могу разбираться в компьютерах?

– Тогда придется учиться. Ничего сложного, только самые основы.

– Это занятие меня не привлекает.

– Оно не займет много времени. У тебя такой склад ума, что, я уверен, все схватишь на лету.

– Откуда ты знаешь, какой у меня склад ума? Тебя не было здесь много лет. Распоследний посыльный знает обо мне, наверное, больше, чем ты.

– Конечно, придется работать с людьми, но компьютер позволит делать большую часть работы, не выходя из дома. О чем бы ни потребовалось узнать, нужно будет лишь нажать кнопку. Однако если мое предложение кажется неприемлемым…

– Немного терпения, мой мальчик, – прорычал Джулиус. – Ты очень заблуждаешься, если думаешь втянуть меня в дело, которым мне не хочется заниматься.

– Подумай некоторое время, – дипломатично проговорил Эдвин. Джулиус фыркнул, поднялся и вышел из комнаты.

Эдвин повернулся к Анне.

– Как ты думаешь, что это означает?

– Он подумает.

– Я так и понял, просто не был уверен. – Она тоже направилась к двери, но он остановил ее, схватив за локоть. Она сразу напряглась, и Эдвин холодно заметил:

– Ах, да! Забыл, что ты не любишь варварского обращения. – Он отпустил руку и подошел к бару в углу комнаты.

В баре всегда стояло несколько полных бутылок, хотя сам хозяин почти ничего не пил, да и его обычные гости были равнодушны к спиртному. Эдвин спросил, не хочется ли ей выпить на ночь, и когда она покачала головой, налил себе большую порцию джина с тоником, сел на диван, вытянул ноги и прикрыл глаза. Анна, разглядывая Эдвина, гадала о его личной жизни. Есть ли у него одна женщина или многочисленные легкие романы? Он не похож на человека, которому доставила бы удовольствие семейная жизнь, тем более официальный брак. Но, с другой стороны, неизвестно, быть может, он ежедневно звонит в Италию своей жене или возлюбленной. Вероятно, немало женщин сидит у своих телефонов в ожидании его звонков, не без едкости подумала она.

Вдруг вздрогнув, Анна поняла, что Эдвин смотрит на нее, и поспешила спросить:

– А где ты решил разместить свою фирму? Тебе повезло, если удалось подобрать подходящее место. В наши дни это очень трудно. Конечно, не так, как подыскивать себе дом, но я знаю людей, потративших многие месяцы на поиск хорошего места для фирмы. – Она болтала, пытаясь скрыть охватившую ее неловкость.

– Сядь, – сказал он и через некоторое время добавил: – Пожалуйста. Намного приятнее разговаривать, когда собеседник не стоит с таким видом, словно готов вот-вот убежать.

– Только на минутку. – И Анна села на диван рядом с ним.

– Почему на минутку? Ты собираешься сегодня вечером где-нибудь погулять?

– Я не привыкла ложиться поздно и хочу еще немного почитать перед сном… – Какую чепуху я несу, подумала Анна. Готовый кандидат на звание Мисс Зануда. Однако какая разница, что он подумает обо мне? – Так что же ты нашел для своей фирмы? – вернулась она к своему вопросу.

– Я присмотрел здание милях в десяти отсюда. – Эдвин отпил из стакана, не сводя глаз с ее лица. – Это было вовсе не так сложно, как ты думаешь. Здесь есть люди, которые сделали для меня всю черновую работу, так что оставалось лишь посмотреть несколько мест, которые они нашли. Я выбрал строение восемнадцатого века, перестроенное под офис. Оно как раз подходящего размера.

– Удача улыбнулась тебе.

– Я не верю в удачу. – Эдвин скривил губы. – Человек достигает всего сам. У меня, например, нет ни времени, ни желания выслушивать тех, кто винит в своих неудачах жизнь, погоду, правительство – всех и вся.

– Ты еще и не слишком терпеливый, – беззлобно произнесла Анна и улыбнулась. И получила в ответ обворожительную улыбку, от которой у нее перехватило дыхание.

Опасно, подсказывал разум. Опасно сидеть здесь, ночью, наедине с Эдвином Коллардом. Нет, конечно, он не сделает какого-нибудь грубого или глупого поступка, не набросится на нее. Просто она сама поставила себя в щекотливую ситуацию, и ее чувства путались. Эти серые стальные глаза сбивали ее с толку, особенно когда он смотрел на нее пристально, вот так, как сейчас.

– А чем еще ты занимаешься? Помимо чтения?

– Я вовсе не просиживаю все время за книгами. – Она слегка обиделась. – Ведь я здесь работаю. А кроме работы… ну, например, встречаюсь по выходным с подругами. Вряд ли тебе это интересно.

– Такая насыщенная жизнь… А остается время на мужчин? Или мой отец – единственный мужчина в твоей жизни? Ответь, а то я не люблю загадок. – Он вертел стакан между ладонями, голос был мягкий, вкрадчивый.

– Нет никакого желания удовлетворить твое любопытство.

– Значит, тебе есть что скрывать. Что же? Неудачную любовь? – Она вспыхнула, а на его лице немедленно появилась удовлетворенная улыбка. – Я угадал? У тебя что-то не сложилось?

– Не твое дело.

– Он не выдержал твоего характера? – Эдвин встал. И навис над ней: высокий, темноволосый, внушительный, пугающий. В глазах горело беззлобное любопытство. Он был всего в нескольких дюймах, чувствовался запах его сильного чистого тела. У Анны зашумело в голове.

– Ты любишь его? Если да, то тебе не удастся скрыться даже здесь. Расскажи мне о нем.

– Нечего рассказывать, – злобно проговорила она и тряхнула головой, словно стреноженная лошадь.

– Правильно, никто не заслуживает слез. – Эдвин одобрительно кивнул. – Любовь – иллюзия, а что касается секса…

Внезапно в комнате возникло какое-то напряжение. И то, что вдруг он сделал, было настолько неожиданно, что привело ее в шоковое состояние. Он осторожно и нежно коснулся ее груди – легкое воздушное прикосновение, от которого по ее телу пронеслась жаркая волна.

Он даже не пытался поцеловать ее. Просто смотрел ей в глаза, в то время как руки ласкали, доводя ее до того состояния, когда захватывает дух. Ничего подобного раньше она не испытывала. В груди появилась тяжесть, тело покрылось испариной и стало непослушным. В голове помутилось, щеки горели.

Невероятных усилий стоило взять себя в руки и произнести как можно спокойнее:

– Так ты не сможешь ничего рассказать о сексе. – Он опустил руки, но она все еще ощущала его прикосновения. – По крайней мере мне. – Стараясь говорить пренебрежительно, чувствовала, что голос звучит неестественно, что она не может с ним совладать. Как, впрочем, и с собой.

– Конечно, – усмехнулся он, и на губах застыла кривая усмешка.

Анна резко повернулась и услышала слова, заставившие ее на секунду замереть:

– Желаю тебе успешного уик-энда. – Теперь в голосе звучала уже издевка. – Постарайся не переутомляться.

Очень хотелось ответить резко, даже грубо, но как назло ничего не приходило в голову. Анна молча вышла из комнаты.

Глава 4

Уик-энд Анна провела в Лондоне с матерью. Но Эдвин так завладел ее мыслями, что она не могла думать ни о чем другом. Призывала на помощь благоразумие, здравый смысл, но это не помогало. Очевидно, что он нравился ей. Но как может привлекать такой человек? Да, действительно, он красив, даже слишком красив. Но холодная самоуверенность, от которой обычно женщины без ума, совершенно не в ее вкусе. Это вообще тот тип мужчины, который никогда ей не нравился.

Дорогой, ласковый Тони, вспоминала она, почему я не влюбилась в тебя? Сколь многих проблем можно было бы избежать. Она не оказалась бы в Брайдвуд-хаусе и никогда не встретилась бы с Эдвином Коллардом. Тони был таким милым, заботливым, добрым. Он стал бы прекрасным мужем для любой женщины, постоянно подчеркивала ее мать.

На самом деле их разрыв – это первая настоящая попытка Анны самоутвердиться, и понятно, что так встревожило мать. По характеру лидер, она хотела всегда заботиться о дочери, участвовать в ее жизни. Тони в качестве мужа ничем не угрожал ее планам. Но проявление независимости со стороны дочери напугало, и теперь, по прошествии времени, Анна даже жалела ее. Все-таки она была матерью и очень переживала, что у дочери не складывалась жизнь. Как она постарела за это время, думала Анна. Наверное, она зависит от меня больше, чем сама хотела бы.

В Брайдвуд-хаус Анна вернулась только поздно вечером. К ее удивлению, Джулиус еще не спал. Обычно по воскресеньям он укладывался рано, перед сном немного смотрел телевизор и читал «Санди Тайме». Сегодня, войдя к нему в кабинет, Анна увидела, что он и не собирается пока ложиться, занятый чтением «Руководства по пользованию компьютером».

– Я еще не решил, возьмусь ли за эту работу, – проворчал он, не отрывая глаз от книги.

– Как прошел уик-энд? – Анна присела на краешек дивана. Захотелось спросить: «Где ваш сын?» Ведь он мог появиться в дверях в любую минуту. Но она удержалась.

– Так себе. – Он пожал плечами и захлопнул книгу.

– А чем вы занимались?

– Разными вещами.

– Так себе! Разными вещами! – Она рассмеялась. – Сегодня вы скрытны как никогда.

Джулиус смущенно посмотрел на нее.

– Все дело в характере Эдвина. Он рассказывает мне об этой проклятой работе так, словно я давным-давно решил взяться за нее. Но это не так.

– Ну конечно, надо подумать.

– Мы поговорили и о некоторых других вещах… – Он замолчал, и так надолго, что Анна уже решила: разговор закончен. Однако Джулиус продолжил: – Двенадцать лет назад, когда Эдвину после окончания университета было только девятнадцать лет, я предложил ему взять управление моим имуществом в свои руки. Но он отказался. Предпочел улететь к матери и вести дела ее фармацевтической компании. Не вижу за собой никакой вины. Я делал для мальчика все, а он бросил меня.

– Ох!

Теперь Эдвин говорит, будто не собирался оставаться там, но через некоторое время понял, что оказался в западне. Моя бывшая жена Клавдия болела, дела на фирме шли очень плохо из-за слабого руководства. Им пришлось руководить компанией вместе. Но тогда Эдвин ничего этого не рассказал мне. Он приехал один – единственный раз, ворвался сюда и обвинил меня во всех смертных грехах. Чертов нахал! – Старик начинал сердиться, и Анна поспешила сказать:

– Если не хотите, не продолжайте. Не надо терзать себя воспоминаниями о прошлом.

– Ты опять начинаешь философствовать. Мне нужно выговориться. Я держал это в себе слишком долго. – Он по – стариковски вздохнул и продолжил: – Видимо, мать сказала ему, что ушла от меня потому, что у меня кто – то появился. Он ворвался сюда, но я, конечно, отказался это обсуждать. У меня, черт возьми, никого не было, и мне не в чем было оправдываться. Я спросил тогда, неужели он думает, что его отец способен на измену, и мы крупно поссорились. – Сейчас Джулиус переживал прошлое, ту тяжелую сцену, ставшую причиной их разрыва. Зря он рассказывает ей все это. Такие переживания – слишком личное дело. Но Джулиус хотел закончить, и она промолчала.

– Он снова улетел в Италию, и с тех пор мы больше не виделись. И он больше мне не писал. – Джулиус, смутившись, взглянул на Анну. – Впрочем, сначала писал, но вскоре прекратил, потому что я не отвечал.

– Вы слишком горды, – тихо сказала она, и он снова взглянул на нее.

– Если у мужчины нет гордости, то что же у него тогда есть? Однако теперь мы обсудили все это. Похоже, Клавдия наплела небылиц, чтобы настроить моего сына, моего собственного сына, против меня.

– Значит, вы наконец помирились? Теперь примете его предложение работать вместе?

– Не спеши с выводами, девочка. Я решил почитать это руководство только потому, что мне не спится. – Компьютер стоял на столе включенным в сеть, и он поймал ее недоверчивый взгляд. – Завтра, может быть, мы повозимся с ним, но не потому, что я решил принять предложение. Понимаешь ли, мне стало интересно попробовать, смогу ли я его освоить.

– Понимаю. – Анна, повинуясь внезапному порыву, подошла и поцеловала старика в голову. И именно в этот момент в дверях возник Эдвин. Увидев его краем глаза, она похолодела и медленно выпрямилась.

– У вас разговор? Тогда прошу прощения.

Джулиус поднял голову, недовольно посмотрел на видневшуюся в дверях фигуру и махнул рукой.

– Ничего страшного. Но теперь я хочу немного почитать, так что уходите оба. Поговорите о погоде, расскажите друг другу, как провели уик-энд, только оставьте меня одного. Я лягу сам. Не беспокойтесь, – добавил он, обращаясь к Анне. – Я не забуду принять таблетки. Прекрасно помню об этом, так что можешь забыть на время о своих обязанностях. – Он вновь взялся за руководство, не обращая больше на них внимания. Анна неохотно направилась к двери.

Встречаться взглядом с Эдвином не хотелось, но проходя мимо, она почувствовала, как ее будто обдало жаром. Закрыв дверь, он повернулся, и она встревожилась. Он был раздражен, зол, буквально кипел от злости: глаза горели, лицо сурово и нахмурено.

– Что-то случилось? – спросила она озадаченно.

– Что-то случилось! И ты еще меня спрашиваешь?! – Он схватил ее за руки, прижал спиной к стене, но взглянув на закрытую дверь в кабинет, прошипел: – Пошли.

– Не пойду! – Но он уже тянул ее в гостиную. Она упиралась, тяжело дыша, распущенные волосы упали на лицо.

В гостиной он закрыл дверь, по-прежнему крепко держа Анну, и резко повернул ее к себе.

– Что, черт возьми, это значит? – жестко спросил он.

– Ты о чем?

– Я иду на кухню за чашкой кофе и, услышав голоса в кабинете, решаю посмотреть, что там происходит. И что же вижу? Ты целуешь моего отца. Вы решили немного поинтимничать, подумав, что сейчас подходящий момент? Ты думала, что можно забыть об осторожности, поскольку не знала, что я рядом? Это так?

Единственным желанием сейчас было ударить его изо всей силы! Если бы это можно было сделать! Он крепко держал ее за руки.

– Да, – раздраженно ответила она. – Мы решили поинтимничать. Какой ты умный, что сразу догадался.

Не стоило говорить этого. Она тотчас поняла – сейчас не время для колкостей.

– Что здесь происходит?! Отвечай! Я хочу знать правду! – Он встряхнул ее, и она почти непроизвольно ударила его по ноге. Это тут же произвело желаемый эффект. Он отпустил ее, лицо искривилось от боли, и он побрел, хромая, к дивану.

Анна стояла, растирая руки, и смотрела на него.

– Я поцеловала твоего отца в макушку – жест признательности и сочувствия. Неужели непонятно? И наплевать, веришь ты мне или нет. – Теперь, когда он на безопасном расстоянии и еще некоторое время не сможет подняться с дивана, успокоиться было легче. Она по-прежнему дрожала от гнева, хотя ее напугал собственный поступок. Никогда в жизни не делала ничего подобного. Из-за этого человека проявились те черты ее характера, о существовании которых она даже не подозревала.

Эдвин взглянул на нее. Он уже казался не таким грозным.

– Ты могла бы сказать это и без применения насилия. – Он засучил штанину, осмотрел ногу и стал ее растирать. – Я видел страстных женщин, но ни одна из них не била меня.

Анна, немного успокоившись, сказала:

– Я разозлилась. Не терплю несправедливых обвинений.

– Наверное, остается только порадоваться, что под руку не подвернулась клюшка для гольфа. Ты вполне могла бы стукнуть ею меня по голове.

– Очень больно? – глядя вопросительно, Анна сделала несколько неуверенных шагов по направлению к нему, хотя определенно с ногой не могло быть ничего серьезного.

– Да, – мрачно пробурчал Эдвин. – Чертовски больно.

– Так же больно было мне, когда ты схватил меня за руки. – Теперь она стояла рядом, глядя вниз. Взгляды их встретились, и она поспешила отвернуться.

– Посмотри! – воскликнул он, указывая на ушиб. – Что ты здесь видишь?

– Ногу.

– Нет, вот здесь, – он ткнул пальцем в кость. – Здесь?!

Она села рядом и посмотрела туда, куда он показывал.

– Похоже, будет небольшой синяк, призналась она. – Давай сделаю компресс?

– Ты ведь медсестра? Так сделай хоть это. – Анна покорно вышла, нашла бинт, смочила его и вернулась в гостиную. Это, конечно, было не обязательно. Все прекрасно зажило бы само. Он делал из мухи слона, вел себя так, словно он – жертва. Ничего не случилось бы, не раздуй он скандала из-за невинной сцены.

Анна наложила компресс на ногу, стараясь не обращать внимание на его близость, хотя сердце просто выпрыгивало из груди. Поддаться его обаянию – играть с огнем, и это опасная игра.

– Джулиус сказал, что вы в общих чертах обсудили твое предложение, – сказала Анна.

– Да, – пробурчал Эдвин. – Он, видимо, думает, что я открываю здесь компанию только из-за чувства вины перед ним. Но это все не так. Хотя должен признаться, жаль, что я не приехал раньше, чтобы все выяснить и поставить на свои места. – Он сложил руки на груди и взглянул на нее.

Да, конечно. А разве я здесь ни причем? – Анна посмотрела ему прямо в глаза и тут же пожалела о своих словах. – Я хочу сказать… – Она покраснела и поспешно продолжила: – Разве ты прилетел не за тем, чтобы выставить меня из этого дома?

– Можно было бы воспользоваться случаем, – признался Эдвин, – но, тем не менее, я приехал не за этим. Мне действительно нужно развернуть здесь дело, и, честно говоря, жаль, что потерял столько лет из-за гордости, в чем виню и себя и отца.

– Каков отец, таков и сын.

– Ты так думаешь? – Он рассмеялся тем самым смехом, который сводил ее с ума. По телу побежали мурашки будто от электрического тока. – Может быть, тогда ты и меня поцелуешь? В знак признательности?

Он флиртовал с ней?! В это нельзя было поверить. Нет, скорее всего, дело в том, что здесь она – единственная девушка и он заигрывает просто по привычке. Но тут вспомнилась эта странная сцена в гостиной, которую она не могла понять и простить себе. Конечно, он сразу заметил, как реагировала она на его прикосновения. Но, в сущности, какая разница! Каковы бы ни были причины, она ничего не могла поделать с охватившим ее волнением, хотя изо всех сил старалась остаться спокойной.

– Ты никогда не рассказывала мне, почему рассталась со своим парнем, – проговорил он, откинувшись на спинку дивана и заложив руки за голову.

Известно ли ему, как чувственны его движения? Она решила, что наверняка он это прекрасно понимает.

– Не рассказывала, примирительно сказала Анна. – Просто в один прекрасный момент мы с Энтони обнаружили, что не подходим друг другу. И тогда я положила конец нашим отношениям.

Он улыбнулся, и она с досадой поняла, что ответила именно то, что он ожидал услышать.

В разговоре наступила продолжительная пауза. Анна так разозлилась на себя, что все отчаянные попытки собраться с мыслями ни к чему не привели. Хотелось как-то уязвить его, нагрубить, хотя бы переменить тему. Вдруг постучали в дверь гостиной и в то же время в соседней комнате зазвонил телефон. Помощь пришла сразу с двух сторон.

Эдвин тихо выругался и прокричал:

– Войдите!

Вошел Джулиус и подозрительно оглядел их обоих. Надеюсь, я не помешал? – спросил он, подняв брови, и Анна ответила с облегчением:

– Конечно нет!

Телефон продолжал звонить, и она встала.

– С вашего разрешения я подойду к телефону. – И не дожидаясь ответа, выбежала из гостиной.

– Алло! – сказала она, снимая трубку и потихоньку успокаиваясь. Подтвердив, что это действительно номер Джулиуса и услышав женский голос, добавила как можно официальнее: – Могу ли я чем-нибудь помочь?

– Думаю, да, – ответила звонившая женщина.

Анна шла к телефону, не представляя, кто и почему может звонить среди ночи, и женский голос в трубке привел ее в замешательство. В голове возникали догадки – одна нелепее другой. Неужели Джулиусу удавалось скрывать ото всех какую-то женщину, весьма необычную, если судить по голосу? Или он незаметно исчезал среди ночи, чтобы где-то покутить, в то время как все наивно полагали, что он мирно посапывает под своим пуховым одеялом и видит хорошие сны?

– Кого позвать к телефону? – спросила она и услышала в ответ:

– Эдвина Колларда.

Ну вот, ситуация начинает потихоньку проясняться, холодно подумала Анна. Слава Богу, никакой таинственности. Это звонок не Джулиусу, а его сыну. Можно было догадаться об этом сразу по легкому акценту, хотя английский язык был безупречен.

– Кто его спрашивает? – спросила Анна отчасти по привычке, отчасти из-за любопытства.

– Вас это не касается, дорогая. Позовите Эдвина, если он, конечно, дома. Уверена, он еще не спит. – На том конце провода послышался смешок. – По ночам… как бы это сказать точнее, он особенно энергичен.

Глава 5

Анна не нашлась с ответом, да его и не требовалось. Для этой женщины, отказавшейся назваться, Эдвин явно был больше чем другом, и ей хотелось сохранить инкогнито.

– Это тебя, – бросила Анна, возвратившись в гостиную.

– Кто? – спросил Эдвин недовольно.

– Не имею понятия. – Можно было бы, конечно, уточнить, что это женщина, с неприязнью подумала она, но с какой стати я буду ему докладывать! Пусть сам выясняет, кто звонит. Наверное, одна из многих. И вслух сказала: – Она предпочла не представляться.

Он вышел, закрыв за собой дверь, и вскоре из соседней комнаты послышался его приглушенный раздраженный голос.

– Вы должны быть уже в постели, – обратилась Анна к Джулиусу, заставив себя улыбнуться и быть такой, как всегда. Внутри все кипело от отвращения к Эдвину, от отвращения к самой себе, от того, что его овладело непонятное смущение. – Уже поздно.

– Я знаю, – ответил он и вдруг весело улыбнулся. – Ты проводишь меня наверх?

– Да, конечно.

Она взяла Джулиуса под руку, но, поднимаясь по лестнице и укладывая старика в постель, не переставала думать об Эдвине, о звонившей ему женщине, пытаясь предположить, о чем они могли разговаривать. Вер-нувшись к себе и пытаясь уснуть, она наконец решила, что просто напрасно тратит время, думая о нем. Пользы от этого все равно никому не будет. И тут же стала убеждать себя в том, что в конце концов у нее есть гордость и она вполне способна противостоять обаянию этого любимца женщин. Выбраться из водоворота этих мыслей никак не удавалось. Нравилось ей или нет, но пришлось признать, что она влюбилась.

Порвав с Тони, Анна свято верила, что больше не будет интересоваться мужчинами. Потом, когда прройдет время и она совершенно забудет его, может быть, около нее появится кто-то другой, но такой же добрый, заботливый и бескорыстный. Сейчас же возникла ситуация, которая не могла Пригрезиться даже в самых фантастических снах: ей понравился человек, казавшийся полной противоположностью Тони. От этой мысли даже перехватило дыхание. Значит, она испытывает к Эдвину Колларду лишь самое низменное физиологическое влечение? Это пугало, поскольку прежде подобные чувства не были ей известны. Более того, Анна никогда и не допускала, что они могут у нее возникнуть. Однако физиологическое влечение, она рассудила, не более чем временное неудобство. Постепенно пройдет. Жизнь должна протекать своим чередом. Потревоженная поверхность воды со временем успокаивается и становится снова гладкой и блестящей. И ей хочется именно этого.

Впервые за многие годы она не услышала утром будильник и проспала. Ее разбудил Джулиус, постучав в дверь.

Она выбралась из постели, чувствуя себя виноватой под его озабоченным взглядом.

– С тобой все в порядке, дорогая? – ласково спросил пожилой человек, и она кивнула.

– Не знаю, что случилось. – Она протерла глаза и поборола зевоту. – Наверное, это потому, что вчера очень долго не могла уснуть.

– Должно быть, что-то тревожило тебя, – спокойно сказал он. – Надеюсь, ты не забыла, что сегодня библиотечный день?

– Дайте мне пять минут.

– Ты женщина, и я даю тебе час. – Потребовалось значительно меньше времени, чтобы принять душ и одеться: аккуратная плиссированная кремовая юбка, в тон ей кремовая блузка со складочками, коса, уложенная на затылке кольцом.

– Ты выглядишь так, словно собралась преподавать в воскресной школе, – заявил Джулиус со свойственной ему прямотой.

– Как приятно услышать подобный комплимент, – ответила Анна улыбнувшись.

Он уже позавтракал, и она быстро выпила чашку кофе. Эдвина не было видно, да она и не думала, что встретится с ним сейчас. Половина десятого – можно надеяться, что он уже ушел и не вернется до позднего вечера. А она постарается сегодня лечь пораньше, до его прихода, или, по крайней мере, укроется где-нибудь в тихом уголке. Если не видеть его хотя бы несколько дней, она снова овладеет собой и сможет спокойно общаться с ним.

Но сбыться этим мечтам было не суждено. Он стоял около лестницы и со скучающим видом просматривал почту, которую оставляли на маленьком столике в холле. Одна рука в кармане, вполоборота к ним – в такой позе его сильное тело казалось особенно красивым и грациозным. Темные брюки и двуцветная, зеленая с коричневым рубашка. Похоже, собрался на какую-то деловую встречу.

– Доброе утро. Сегодня прекрасная погода, – весело сказала Анна.

Он не ответил на приветствие.

– Куда это вы собрались?

Вопрос был адресован Джулиусу, который тут же ощетинился, вероятно, по привычке, но все же сообщил, что они идут в библиотеку.

– Естественно, не вдвоем?

– Естественно, вдвоем, – возразила сердито Анна.

– А почему ты спрашиваешь? – поинтересовался Джулиус.

Эдвин окинул их взглядом и холодно улыбнулся.

– Потому что мне нужна помощь твоей… – он сделал паузу, – медсестры. Ты же умеешь печатать?

Анна неприязненно посмотрела на него.

– Смотря что ты имеешь в виду. Если тебе нужна секретарша, то лучше обратись в агентство. Боюсь, я не соответствую твоим требованиям.

– Вряд ли ты имеешь понятие, какие у меня требования. – Он вновь перевел взгляд на отца. – Ты можешь пойти один?

И Анна с ужасом увидела, что Джулиус кивнул. Прощай, враждебность, привет, дружелюбие! Она не могла поверить.

– Хорошо. Тогда я пошел.

Анна проводила его взглядом и поплелась вслед за Эдвином в домашнюю библиотеку. Он уже ждал ее, сидя за компьютером.

– Что все это значит? – прокричала она. Он повернулся.

– Не нужно разговаривать со мной таким тоном, – лениво проговорил Эдвин. – У тебя замашки школьного учителя, и мне это совершенно не нравится.

– А я и не хочу, чтобы это нравилось. – Анна покраснела. – Я не нанималась к тебе. Как ты смеешь вести себя так, словно вправе приказывать мне? – С каждой минутой она распалялась все больше, у него же на лице застыла холодная улыбка.

– Ты все сказала? – спросил он спокойно. – Тогда бери стул и садись. Я покажу, что делать.

Он повернулся к ней спиной и застучал по клавиатуре. Анна с отвращением посмотрела на его профиль.

– Я не умею печатать, – грубо сказала она и с грохотом выдвинула стоявший рядом с ним стул.

– Наверняка умеешь. У тебя полно талантов, отец превозносил тебя до небес. Сказал, что ты умела немного печатать и раньше, а здесь у тебя была практика и сейчас получается вполне приемлемо, так что… – Он повернулся, и она почувствовала, как опять зашумело в голове, – … не скромничай, пожалуйста. Так вот, что нужно делать.

– Так вот, что мне нужно делать?! Ты навязываешь мне работу секретарши. Но считаешь ниже своего достоинства хотя бы сказать «пожалуйста»?

Он взглянул на нее с выражением такого комического ужаса, что захотелось его ударить.

– Тысяча извинений. Пожалуйста. Так лучше? – Он не стал дожидаться ответа и принялся просматривать пачку писем, коротко рассказывая, что от нее требуется, и обучая ее основам работы на компьютере. Когда они покончили с объяснениями, он спросил: – Есть какие-нибудь вопросы?

– Да.

– Какие? – Эдвин заложил руки за голову и внимательно посмотрел на нее.

– Когда ты уезжаешь?

Он громко рассмеялся, провел ладонями по волосам и покачал головой.

– Кто знает. – Глаза сузились. – Я пока не решил.

Анна села за компьютер и начала печатать. Через два с половиной часа она закончила и была вынуждена признать, что работа оказалась вовсе не сложной.

– Я закончила, – сказала она, войдя в гостиную, где он сидел, обложившись разными документами и брошюрами. Она протянула стопку готовых писем, он быстро просмотрел их, кивнул, положил на стол и сказал:

– Надеюсь, эта работа не особенно утомила тебя, поскольку хочу снова воспользоваться твоими услугами. Будет меньше времени на то, чтобы строить глазки моему отцу. Не хочу сказать, что ты делаешь это, – вовсе нет. Но в любом случае, предосторожность лучше неприятности. Ты согласна.

– Ты… ты…

– Ублюдок?

– Да! – воскликнула она, но это вспышка не произвела никакого впечатления.

– Это, наверное, банальность, но тебе говорили, что ты очень красивая, когда сердишься?

И она услышала тихий смех, смех, который потом преследовал ее весь день.

Днем он куда-то ушел, но гнев, вызванный высокомерным поведением этого человека, не утих.

Поездка крайне утомила Джулиуса, и он пошел спать в семь часов вечера, прихватив с собой взятые в библиотеке книги. Книги о компьютере, какие же еще? И она провела вечер, изнывая от одиночества.

Ужинать тоже предстояло одной. Она как раз собралась положить себе на тарелку жаркое, приготовленное Эдной, как в дверь постучали. Анна вздрогнула и поморщилась. Так не хотелось сейчас видеть Эдвина.