Путь из верхнего зала

Биссон Терри
Путь из верхнего зала

      ТЕРРИ БИССОН
      ПУТЬ ИЗ ВЕРХНЕГО ЗАЛА
      Перевела с английского Светлана СИЛАКОВА
      Вы почувствуете легкий озноб, - сказал служитель. - Не волнуйтесь. Просто отдайтесь происходящему. Хорошо?
      - Хорошо, - ответил я. Все эти инструкции я слышал не впервые.
      - Вы почувствуете легкое замешательство. Не волнуйтесь. Какой-то частью своего разума вы будете сознавать, что все это - игра, а другой его частью где находитесь в виртуальности. Просто отдайтесь происходящему, хорошо?
      - Хорошо, - сказал я. - Собственно, я все это уже слышал. В прошлом году я был на "Амазонских приключениях".
      - Ах вот как? И все равно мне положено вас проинструктировать, - произнес служитель. - На чем мы остановились? О да, не спешите. - Служитель был в белом халате и ботинках, которые громко скрипели. На поясе у него висел маленький серебряный молоточек. - Если вы тут же начнете пристально все рассматривать, вообще ничего не возникнет. Потерпите, и все появится. Хорошо?
      - Хорошо, - сказал я. - А как?..
      - Ее имени вам пока не сообщат, - разъяснил он. - В демо-версию оно не включено. Но купив путевку, вы узнаете его автоматически. Готовы? Прилягте. Сделайте глубокий вдох. Не задумываясь о том, готов я или нет, ящик скользнул в бокс, и я на миг запаниковал. Как, помнится, и в прошлом году. От паники начинаешь хватать ртом воздух. Потом - едкий запах витазина. И опаньки. Точно пробуждаешься ото сна. Я оказался в озаренной солнечными лучами комнате с мохнатым ковром и высокими стеклянными дверями. Она стояла у этих дверей, за которыми виднелось нечто, похожее на оживленную улицу - собственно, пока вы не начинали рассматривать ее пристально, это была самая настоящая оживленная улица.
      Я ни к чему пристально не присматривался. Я человек осторожный. Она была одета в нижнюю рубашку из бордового жатого шелка с корсажем в стиле ампир; передние планки на вертикальной шнуровке, зауженная спинка утянута перекрещенными тесемками. Она была без чулок, босиком, но ее ступней я никак не мог разглядеть. Со свойственной мне осторожностью я решил к ним не присматриваться.
      Мне понравилось, как обтягивает ее бока корсаж. Спустя какое-то время я оглядел комнату. Плетеная мебель, несколько горшков с растениями, низкая дверь. Пригнувшись, чтобы не ушибиться о притолоку, я переступил порог и оказался на кухне с кафельным полом и синими шкафами. Она стояла у раковины, укрепленной под небольшим окном, в котором виднелся зеленый, блестящий от росы дворик. Она была одета в боди из зеленого панбархата с длинным рукавом, низким декольте а-ля-кокет, выемками у бедер и закрытой спиной. Мне понравилось, как бархат обтягивает ее спину. Я встал рядом с ней у окна и стал глядеть, как малиновки то садятся на траву, то взлетают. Каждый раз это была одна и та же малиновка.
      Зазвонил белый телефон, висевший на стене. Она сняла трубку и передала ее мне; как только я поднес трубку к уху и услышал длинный гудок, мой взгляд уперся в облака, которые на поверку оказались протечками на потолке зала Ожидания.
      Я сел в ящике.
      - Это оно и было? - спросил я.
      - Демо-версия, - поправил служитель и, скрипя ботинками, подошел к моему выдвинутому ящику. - Телефон выводит вас из системы. А двери позволяют подниматься с уровня на уровень.
      - Мне понравилось, - сказал я. - С завтрашнего дня я в отпуске. Где купить путевку?
      - Погодите немного, - произнес служитель, помогая мне выбраться из ящика. - В ТДВ пускают только по приглашениям. Попробуйте поговорить с Сиснерос из отдела работы с клиентами.
      - ТДВ?
      - Это мы его так прозвали.
      - В прошлом году я был на "Амазонских приключениях", - сказал я доктору Сиснерос. - В этом году у меня есть свободная неделя, начиная с завтрашнего дня, и я зашел за путевкой на "Арктические приключения". И тут увидел в буклете демо-версию "Тайного дворца Виктории".
      - "Виктория", в сущности, пока еще не открыта, - пояснила она. Собственно, некоторые сектора именно сейчас проходят бета-тестирование. Можно посетить лишь залы Среднего и Верхне-среднего уровней. Но для пятидневного тура их хватит с лихвой.
      - Сколько же у вас залов?
      - Уйма, - она улыбнулась. Ее зубы выглядели новехонькими. На столе у нее была маленькая табличка: "Б.Сиснерос, д-р философских наук". - В чисто техническом плане ТДВ - иерархическая пирамидальная цепь, поэтому Средний и Верхне-средний уровни включают в себя все залы, кроме одного. Все, кроме Верхнего зала. Я покраснел. Я краснею из-за любой ерунды.
      - Но за пять дней вы все равно не заберетесь так высоко, - она вновь продемонстрировала мне свои новые зубы. - И поскольку бета-тестирование еще не завершено, мы можем сделать вам специальное предложение. Путевка будет стоить не дороже "Амазонских" или "Арктических приключений". Пятидневная рабочая неделя с девяти до пяти - за 899 долларов. Могу вас заверить, что в будущем году, когда "Дворец Виктории" откроется официально, цена значительно вырастет.
      - Меня все устраивает, - сказал я и встал. - Оплата?
      - В бухгалтерии. Но, пожалуйста, присядьте еще ненадолго, - она раскрыла перед собой папку. - Вначале я должна задать вам анкетный вопрос. Почему вы хотите провести отпуск во "Дворце Виктории"?
      Я пожал плечами, силясь не краснеть:
      - Это нечто оригинальное. Меня такие вещи интригуют. Можно сказать, что я в некотором роде фанатик ВР.
      - Неопосредованного опыта, - поправила она, поджав губы. - И, скажите уж лучше, энтузиаст.
      - Хорошо, "Эн-О". Разница невелика, - каждая фирма изобретает собственный термин. - Мне это нравится под любым названием. Моя мамуля говорит, что...
      Подняв руку, как регулировщик, доктор Сиснерос остановила поток моих фраз.
      - Такой ответ мне не подходит, - заявила она. - Дайте-ка объясню. В связи с его содержанием "Дворец Виктории", в отличие от всяких "Амазонок" и "Арктик", не может быть отнесен к категории симуляционных приключений. Согласно закону мы можем эксплуатировать его лишь в качестве терапевтической игры-симуляции. Вы женаты?
      - В некотором роде, - сказал я. С той же легкостью я мог бы ответить: "Не так чтобы очень".
      - Это хорошо, - она что-то черкнула на листочке. - Самые подходящие для "Дворца Виктории" клиенты - практически единственные, кого мы можем туда допустить - это женатые мужчины, желающие усовершенствовать интимную сторону своей супружеской жизни через непредвзятый анализ своих наиболее затаенных сексуальных фантазий.
      - Вы меня насквозь видите, - сказал я. - Я и есть женатый мужчина, желающий совершенствовать интимную сторону жизни.
      - Годится, - проговорила доктор Сиснерос. Сделав еще одну пометку в папке, она с улыбкой пододвинула ее мне. - Распишитесь вот здесь и завтра утром, ровно в девять, можете начинать. Бухгалтерия дальше по коридору, слева.
      В тот вечер мамуля спросила:
      - Чем ты сегодня занимался? Если вообще хоть чем-нибудь занимался, конечно.
      - Был в "Пути, ведущем вглубь", - ответил я. - Купил путевку. Завтра у меня начинается отпуск.
      - Ты уже два года нигде не работаешь.
      - Работу я бросил, а отпуск - нет, - возразил я.
      - Ты разве уже не путешествовал по этому "Пути вглубь"?
      - В прошлом году я был на "Амазонских приключениях". В этом году я попробую... э-э-э... "Арктические".
      Мамуля окинула меня скептическим взглядом. Она всегда на меня так смотрит.
      - Нас ждут полыньи и охота на тюленей, - сообщил я.
      - Кто эта Полинья? Наконец-то новенькая!
      - Это места, которые никогда не затягиваются льдом.
      - Делай, как знаешь, - вздохнула мамуля. - Можно подумать, тебе требуется мое разрешение. Можно подумать, оно тебе хоть раз в жизни требовалось. Тебе опять письмо от Пегги-Сью.
      - Мамуля, ее зовут Барбара-Энн.
      - Невелика разница. Я за него расписалась и положила там, вместе с остальными. Тебе случайно не кажется, что его следует хотя бы распечатать? У тебя их уже во-от такой штабель на той штуке, которую ты зовешь туалетостоликом.
      - А что у нас на ужин? - спросил я, чтобы переменить тему.
      На следующее утро я стоял первым в очереди к дверям "Пути, ведущего вглубь". Ровно в девять меня впустили в зал Ожидания. Я сел на табуретку перед своим ящиком и переоделся в халат и вьетнамки.
      - Для чего этот серебряный молоточек? - спросил я, когда появился служитель Скрипучие-Ботинки.
      - Иногда ящики туго открываются, - пояснил он. - Или туго закрываются. Ложитесь.
      Прошлым летом вы были на "Амазонских", верно?
      Я кивнул.
      - Так я и думал. На лица у меня память просто зверская, - он начал лепить мне на лоб какие-то маленькие штуковины. - Высоко поднялись по реке? Анды было видно?
      - Да, на самом горизонте. Девушки-индианки носили узкие лифчики из коры.
      - В ТДВ узеньких лифчиков немерено. За пять дней успеете прилично подняться. Только не торопитесь осматриваться в комнатах: понимаете, чтобы войти в дверь, вам достаточно ее увидеть. Наслаждайтесь не спеша. Зажмурьтесь.
      Я зажмурился.
      - Спасибо за совет.
      - Я составлял программу, - пояснил он. - Сделайте глубокий вдох.
      Ящик скользнул в бокс. Едко запахло витазином, и я точно пробудился от сна. Я находился в сумрачной библиотеке. Стены были обшиты дубовыми панелями. Она стояла у окна с узкими стеклами в тюдорианском стиле, за которым виднелось что-то вроде сада. Она была одета в короткую комбинацию из изумрудно-зеленого шелка с апельсиновой искрой, обшитую по боковым швам трепещущими кружевными рюшами. Сильно декольтированный корсаж, украшенный матерчатыми пуговицами. Широко расставленные, обшитые кружевами бретели. На миг мне померещилось, что я не знаю ее имени, но тут оно само сорвалось с моего языка:
      - Шемиз*.
      Так, разжав кулак, обнаруживаешь на ладони вещицу, о которой просто-напросто забыл. Я подошел к окну и встал рядом с Шемиз. Сад на поверку оказался участком земли, разгороженным низкими живыми изгородями и расчерченным дорожками, которые были посыпаны гравием. Все это начинало мелко дрожать от слишком пристального взгляда. Отвернувшись от окна, я увидел дверь. Она была в дальней стене, между двумя книжными шкафами. Пригнув голову, я переступил порог и оказался в спальне, оклеенной обычными бумажными обоями. Окно с белыми переплетами. Вязаные половики на некрашеном сосновом полу.
      - Шемиз, - позвал я. Она стояла в простенке между окон, одетая в боди из кремово-белого стрейч-атласа, с чашечками на проволочном каркасе, обшитыми белыми кружевами, и треугольным вырезом. Верхушки деревьев под окном трепетали, точно от ветра. Очевидно, я поднимался все выше. На атласной спинке ее боди был низкий треугольный вырез, повторявший своими контурами передний. Мне понравилось, как врезаются в ее тело бретельки. Едва повернув голову, я увидел дверь. Она была на ступеньку ниже комнаты, и пришлось пригнуться. Я оказался в длинном темном зале с узкими окнами, закрытыми плотными шторами. Шемиз сидела на вычурно изогнутой козетке, одетая в сорочку в стиле "куколка" из небесно-голубого тюля, отделанную кружевными оборками. Под сорочкой были видны лифчик из кружев-гофре и такие же трусики. Одной рукой я отдернул штору. Далеко внизу я узрел кроны деревьев, а под ними - булыжные мостовые, мокрые от дождя. Я сел рядом с ней. Она по-прежнему была обращена ко мне затылком, но я чувствовал, что она улыбается. Действительно, почему бы ей не улыбаться? Она существовала лишь в те минуты, когда я был рядом с ней. Она была обута в легкие туфельки, отделанные кружевом, как и ее трусики. Я не помешан на женских ступнях, но в этих туфельках ее ножки выглядели очень привлекательно. Я смаковал наслаждение, пока кружева ее трусиков не отпечатали свой узор в моем сердце. И вдруг мне послышалось, будто какой-то слабый голосок взывает о помощи.
      Оглянувшись, я увидел в стене низкую, полукруглую дыру, ненамного больше мышиной норы. Мне пришлось ползти по-пластунски, и все равно я еле протиснулся в нее, выставив вперед плечо.
      Я оказался в коридоре без единого окна с бетонным полом. Стены были голы. Пол - холодный и какой-то кривой. Стоять было трудно. У стены штабелем лежали свеженапиленные доски. На этом штабеле сидела девушка в красной кепке. Кепке типа бейсболки.
      Девушка встала. Она была одета в футболку с надписью:
      МЕРЛИН СИСТЕМС НАШ СОФТ РАБОТАЕТ, КАК ЛОШАДЬ Я понял, что, кажется, ничего не понимаю.
      - Шемиз?
      - Нет, не Шемиз, - ответила она.
      - Не Шемиз, - произнес я. - Что вы тут делаете? Это мои...
      - Тут ничего вашего нет, - процедила она. - Вы сейчас не в ТДВ. Вы в параллельке. В цикле программиста.
      - А как же сюда попали вы?
      - Программист - это я.
      - Девушка-программист?
      - Естественно. Девушка и программист, - под футболкой у нее были мешковатые белые хлопчатобумажные трусики. - Ну, что вы думаете?
      - Думать от меня не требуется, - я почувствовал, что начинаю злиться. Это Неопосредованный опыт. А вы не относитесь к числу моих фантазий.
      - Погодите с выводами. Я дева, заточенная в темнице. А вы настоящий мужчина. Вы ведь пришли на мой зов, верно? Мне нужно, чтобы вы помогли мне попасть в Верхний зал. В Верхний зал! С какой небрежностью произнесла она эти три слова.
      - Говорят, он еще не открыт.
      - Открыт-открыт - для тех, кто знает дорогу, - возразила она. - Есть короткий путь через мышиные норы.
      - Мышиные норы?
      - Чересчур много вопросов задаете. Я вам покажу. Только делайте именно то, что я скажу. Самостоятельно вам осматриваться нельзя.
      - Это почему же? - я вновь почувствовал, что начинаю злиться. И огляделся по сторонам, просто чтобы настоять на своем. И увидел дверь.
      - Потому, - пробурчала девушка у меня за спиной.
      Но я уже переступал порог, пригнув голову. И оказался на старомодной кухне с белыми деревянными шкафчиками. Шемиз стояла у стола, помешивая в горшке огромными ножницами. Она была одета в облегающий, очень открытый лифчик без бретелек, с чашечками на проволочном каркасе и легкой подкладке, сшитый из стрейч-атласа и кружев. Также на ней оказались трусики с выемками на бедрах, широкой резинкой и ажурной кружевной вставкой спереди. И лифчик, и трусики были белые.
      - Шемиз! - воскликнул я. Интересно, озадачило ли ее мое исчезновение. Разумеется, не озадачило. Позади нее кто-то либо выходил, либо входил в дверь кладовой.
      Это был я.
      Я был одет в халат с эмблемой "Пути, ведущего вглубь".
      Это действительно был я.
      Мой взгляд уперся в пятнистый потолок зала Ожидания.
      - Что случилось? - спросил я. Мое сердце бешено стучало. Слышался отчаянный скрип ботинок. Где-то взревела сирена. Других выдвинутых ящиков, кроме моего, не было.
      - Система грохнулась, - сказал служитель. - Вас вызывают в отдел работы с клиентами. Срочно.
      - Судя по нашим инфокартам, вы побывали там, где никак не могли оказаться, - заявила доктор Сиснерос. Она все время переводила взгляд с папки, лежащей на столе, на экран монитора. - В районах, куда вы не имели ни малейшей возможности попасть, - глянув на меня, она сверкнула своими новыми зубами. Или вы что-то от меня скрываете? В сложных ситуациях я всегда предпочитаю косить под идиота.
      - Что, например?
      - Вы случайно не видели во дворце еще кое-кого? Помимо вас и вашего визуального "Эн-О"-конструкта?
      - Еще одну девушку? - я решил поддаться первому движению души. Она обычно предпочитает врать. - Нет, не видел.
      - Возможно, это была просто системная ошибка, - рассудила доктор Сиснерос. - До завтра разберемся.
      - Ну, как все прошло? - спросила мамуля.- Прошло?
      - Ну да, твоя Полинья, ваше арктическое злоключение?
      - А-а, это... Отлично, - соврал я. Мамуле я всегда вру - чисто из принципа. Правда - слишком уж замысловатая штука. - Научился управлять каяком. Завтра на весь день уходим в открытое море.
      - Кстати, об открытом море, - сказала мамуля. - Сегодня я распечатала те письма и кое-что для себя открыла. Люсиль пишет, чтобы ты забрал свои вещи. Клянется, что он больше не будет тебя бить.
      - Барбара-Энн, мамуля, - поправил я. - И я желал бы, чтобы ты не распечатывала мои письма.
      - Загадай желание, вдруг оно исполнится, - промурлыкала мамуля. - Я их сложила назад в том же порядке. Тебе не кажется, что надо ответить хотя бы на одно из них?
      - Мне нужно отдохнуть, - сказал я. - Завтра мы идем на тюленье лежбище. Будем охотиться на льду.
      - С ружьями?
      - С дубинками. Ты же знаешь, как я ненавижу ружья.
      - Это еще хуже.
      - Мамуля, они ведь ненастоящие.
      - Дубинки или тюлени?
      - И те, и другие. Там все ненастоящее. Это Неопосредованный опыт.
      - Что, и мои восемьсот девяносто девять долларов ненастоящие?
      На следующее утро я вошел в зал Ожидания. Переодевшись, я сел на скамью и стал ждать служителя, разглядывая других клиентов. Большинство было одето в костюмы в стиле "сафари" или в пуховики. К 8:58 служители рассовали всех по ящикам. Скрипучие-Ботинки объявился лишь в 9:14.
      - Из-за чего задержка? - спросил я.
      - В системе глюки, - сообщил он. - Но мы их скоро выловим, - и он начал лепить мне на лоб какие-то маленькие штуковины. - Зажмурьтесь.
      Глюки? Я зажмурился. Услышал скрежет ящика; ощутил едкий запах витазина и точно пробудился от сна. Шемиз сидела на обтянутой парчой кушетке под распахнутым окном, одетая в коротенькую майку из сливово-красного стрейч-бархата с эластичной горловиной и кружевной отделкой. Также на ней были трусики-бикини того же цвета с завязками на бедрах.
      - Шемиз, - произнес я. Я попытался сосредоточиться, но в голове неотвязно крутилась мысль о том, что вчера я сумел оказаться выше. Через комнату протрусила собака. За окном виднелся обычный французский парк с дугами мощеных дорожек. В голубом небе не было ни одного облачка.
      Шемиз смотрела куда-то в сторону. Я сел рядом с ней, но неподвижность тяготила меня. Я уже собирался встать, когда мне послышался слабый голосок, взывающий о помощи. Опустив глаза, я увидел на плинтусе трещину. Сквозь нее не пролезла бы даже моя рука, но я смог протиснуться по-пластунски, выставив плечо вперед.
      И вновь очутился в бетонном коридоре с досками у стены. Девушка в красной кепке заорала на меня:
      - Из-за тебя я чуть не погибла!
      - Глюки? - спросил я.
      - Как ты меня назвал?
      - Не Шемиз? - произнес я наудачу. Она сидела на поленнице, одетая в свою МЕРЛИН СИСТЕМС футболку и белые хлопчатобумажные трусики с большими выемками на бедрах.
      - Ты назвал меня как-то иначе.
      - Глюки.
      - Глюкки. А неплохое имя, - глаза у нее были серые. - Но учти - больше не зевать. Нам придется ползти по мышиным норам, не через двери, а то опять встретишься сам с собой.
      - Значит, я вправду увидел себя?
      - И система грохнулась. А я по твоей вине чуть не погибла.
      - Если система грохнется, ты умрешь?
      - Думаю, да. К счастью, я себя сохранила. Потеряла только капельку памяти. Еще одну каплю памяти.
      - Ах вот оно что! - сказал я.
      - Ладно, поскакали. Я могу провести тебя в Верхний зал, - заявила она.
      Я попытался напустить на себя невозмутимый вид.
      - Я думал, это я должен тебя туда провести.
      - Невелика разница. Я знаю дорогу через мышиные норы. Смотри на меня или на кепку. Пошли. Клайд скоро выпустит кота.
      - Кота? Я видел собаку.
      - О, черт! Выходим немедленно, - и она зашвырнула свою красную кепку куда-то мне за спину. В месте падения кепки бетонный пол расколола широкая трещина. Я лег и кое-как протиснулся через нее по-пластунски, выставив плечо вперед.
      И оказался в светлой комнате с окном во всю стену. Шкафы и диван были уставлены горшками с цветами - присесть негде. Глюкки стояла у окна, одетая в лифчик светло-персикового цвета с узкими бретельками регулируемой длины и глубоким декольте и трусики-бикини того же цвета, полностью закрытые сзади. Разумеется, она была в красной кепке.
      Я встал рядом с ней у окна. Ожидал увидеть верхушки деревьев, но за окном были лишь облака - и те далеко-далеко внизу. Я в жизни так высоко не забирался.
      - Этот кот-собака, которого ты видел, - отладчик системы, - сказала она. Вынюхивает мышиные норы. Если найдет меня - каюк.
      Мне понравилось, как застежка лифчика врезается в ее спину.
      - Ничего, если я буду называть тебя Глюкки?
      - Я уже сказала, что это неплохое имя, - ответила она. - Тем более, что своего я не помню.
      - Не помнишь своего имени?!
      - Когда система грохнулась, я потеряла энную часть памяти, - сказала она, почти всхлипнув. - Это еще не считая того раза, когда Клайд меня убил.
      - Кто этот Клайд? И кто ты сама такая, кстати?
      - Ты слишком любишь задавать вопросы, - отрезала она. - Я Глюкки. И точка. Дева, заточенная в темнице. Твоя фантазия. Так что пошли. Трепаться можно и на ходу. Она швырнула красную кепку в стену. Я обнаружил кепку в углу, где под отставшими обоями оказалась трещина шириной с кончик моего мизинца. Пришлось поднатужиться, но я пролез бочком. И оказался в спальне с эркером. Глюкки...
      - Ничего, если я буду называть тебя Глюкки?
      - Я же сказала. - Глюкки стояла у окна, одетая в жемчужно-белый узкий лифчик из жаккардового атласа, отделанный по чашечкам рюшками, и трусики-бикини, задняя часть которых представляла собой эластичную ленточку, акцентированную крохотным бантиком. Разумеется, она была в красной кепке.
      - Здесь, в ТДВ, Клайд меня найдет. Рано или поздно. Тем более, что сейчас они заподозрили глюки. У меня одно спасение - Верхний зал. Через его порты я могу перекачаться в другие системы.
      - Какие другие системы?
      - В "Арктику", в "Амазонку", во все приключения, которые они добавят потом. Наверху переплетаются между собой все фрэнчайзы. Это будет что-то вроде жизни. Жизнь после Клайда.
      - Кто же этот?..
      - Черт!
      Зазвонил телефон. Глюкки взяла трубку и передала ее мне. Трубка была фарфоровая с медным ободком, как шикарный унитаз. Я не успел произнести даже: "Алло!", а мой взгляд уже уперся в протечки на потолке зала Ожидания.
      - Вас приглашают в отдел работы с клиентами, - процедил служитель. Я впервые обратил внимание на имя, вышитое на кармане его белого халата. КЛАЙД.
      - По-прежнему складывается впечатление, что вы оказываетесь в комнатах, куда никак не могли попасть, - сказала доктор Сиснерос. - Прыгаете по кодовым цепям, которые никак не связаны между собой. Движетесь по несанкционированным магистралям. - Судя по маленькой горке костей на краю ее гроссбуха, доктор Сиснерос недавно обедала прямо за рабочим столом. - Вы абсолютно уверены, что не заметили ничего необычного? Надо подбросить ей хоть толику. Я рассказал ей о собаке.
      - А-а. Это кот Клайда. Отладчик системы. Он конфигурировал его в виде собаки. Думает, это смешно.
      Иногда самое умное, что ты можешь сделать - выставить себя круглым идиотом.
      - Какие, собственно, глюки вы ищете? - спросил я.
      Доктор Сиснерос развернула свой монитор экраном ко мне. Нажала на клавишу - и появилась неподвижная картинка. Я ничуть не удивился, увидев Глюкки в майке с надписью МЕРЛИН СИСТЕМС и, разумеется, в красной кепке. Мешковатые джинсы дополняли ее наряд. На носу красовались очки.
      - В начале года обнаружилось, что одна наша программистка вносит нелегальные изменения в фирменный софт, что, как вам известно, является преступлением. Мы были вынуждены позвонить в БАТФ. Но до суда ее освободили под залог. Воспользовавшись этим, она нелегально вошла в систему.
      - В качестве клиента? - спросил я.
      - В качестве злонамеренного взломщика. Вероятно, она даже замышляла саботаж. Возможно, она имела при себе ресет-редактор. Возможно, она оставила в системе циклы или подпрограммы, призванные ее дестабилизировать или вообще сделать опасной для людей. Неисполнимые операции, несанкционированные магистрали.
      - Что-то не пойму, причем тут я, - пробубнил я. Мамуля всегда твердила, что врать я умею бесподобно. Кому-кому, а мамуле можно верить.
      - Вам угрожает опасность, - пояснила доктор Сиснерос. - Одна из этих несанкционированных магистралей может завести вас в Верхний зал. А в Верхнем зале на данный момент выход не работает. Туда можно только войти. Вероятно, вы заметили, что "Дворец Виктории" - система с односторонним движением, из нижних залов в верхние. Типа Вселенной. Идешь, идешь, идешь, пока не наткнешься на место, где возможен выход.
      - Звонит телефон, - догадался я.
      - Да, - подтвердила доктор Сиснерос. - Это Клайд придумал. Прелестная деталь, верно? Но мы еще не установили в Верхнем зале выход или, как вы выражаетесь, телефон.
      - А двери там разве нет?
      - Дверь-вход есть. Двери-выхода нет. Куда она должна была бы выводить, по-вашему? Верхний зал находится на вершине кодовой цепи. Клиент окажется в ловушке. Возможно, навечно.
      - И чего же вы хотите от меня?
      - Будьте начеку. Программисты - весьма самовлюбленные люди. Они любят оставлять где попало свои инициалы. Улики. Если увидите что-то странное - ее портрет, какую-нибудь безделушку - попытайтесь запомнить комнату. Это поможет нам локализовать повреждения.
      - Что-нибудь типа красной кепки.
      - Правильно.
      - Или ее самой.
      Доктор Сиснерос покачала головой:
      - Это будет лишь копия. Она мертва. Она покончила самоубийством, прежде чем мы успели вновь взять ее под стражу.
      - Ронда оставила на твоем автоответчике еще одно послание, - сообщила мамуля, когда я вернулся домой.
      - Барбара-Энн, - поправил я.
      - Невелика разница. Сказала, что привезет твои вещи сюда и свалит прямо на газоне. Сказала, что Джерри-Льюису...
      - Джерри-Ли, мамуля.
      - Без разницы. Этому ее новому парню нужна твоя прежняя комната. По-видимому, они тоже не спят вместе.
      - Мамуля! - возмутился я.
      - Сказала, если ты не приедешь за вещами, она их выбросит.
      - Я бы предпочел, чтобы ты не слушала послания с моего автоответчика, сказал я. - Зачем нам тогда второй?
      - Тут я бессильна. Твой автоответчик срабатывает на мой голос.
      - Только потому, что ты под меня подделываешься.
      - Мне и подделываться не надо, - процедила мамуля. - Как прошел твой день? Сколько эскимо добыли на охоте?
      - Очень остроумно, - сказал я. - Нет, мы добыли уйму тюленей. Мы забиваем старых тюленей, которые уже принесли потомство и заедают век молодым.
      Я красноречиво уставился на нее, но встретил скептический взгляд.
      На следующее утро я вошел в зал Ожидания первым. - Ну как, разобрались вы с Бонни? - спросил служитель.
      - С Бонни?
      - Не дергайтесь, - он начал лепить мне на лоб маленькие штуковины. Ложитесь. - И я точно пробудился от сна. Я находился в библиотеке с арочным окном-витражом, за котором виднелись далекие холмы. Шемиз, сняв с полки книгу, листала страницы. Она была одета в комбинацию из тончайшего черного муслина, отделанную аппликациями из бархата, с узкими бретельками, глубоко декольтированными чашечками и закрытой спинкой, выкроенной из цельного куска трикотажных кружев. Я отлично видел, что все страницы в книге были чистыми.
      - Шемиз, - произнес я. Мне хотелось извиниться за то, что я не уделяю ей внимания. Мне нравилось, как впиваются в ее тело чашечки, когда она наклоняется, но я должен был найти Глюкки. Я должен был предупредить ее об охоте, устроенной Клайдом и доктором Сиснерос.
      Я стал осматривать плинтусы в поисках мышиных нор, пока не обнаружил кривую планку, а за ней - трещину. В эту дырку едва можно было просунуть руку, но мне удалось проползти по-пластунски, выставив вперед плечо.
      Я вновь оказался в бетонном коридоре.
      Глюкки стояла у штабеля досок, одетая в свою футболку МЕРЛИН СИСТЕМС и белые хлопчатобумажные трусики-бикини в французском стиле, отороченные кружевными рюшками. Разумеется, она была в красной кепке. И в очках!
      - Что это за фигня с очками? - спросила она меня и попыталась их снять, но очки не поддавались.
      - Они знают о тебе, - пояснил я. - Показали мне твою фотографию. В очках.
      - Еще бы им не знать! Уж Клайд да не знает, черт его задери.
      - Я хочу сказать: они знают, что ты здесь. Правда, думают, что ты умерла.
      - Ну, я вправду умерла, но здесь надолго не задержусь. Конечно, в том случае, если мы попадем в Верхний зал. Стащив с головы свою красную кепку, она зашвырнула ее в дальний конец коридора.
      Кепка упала у трещины в бетоне, где стена смыкалась с полом. Через эту щель не пробралась бы и мышь, но я все-таки протиснулся: сначала просунул кончики пальцев, потом одно плечо, затем другое. Я оказался в оранжерее с огромными эркерами, за которыми виднелись высоко стоящие, озаренные солнцем облака, похожие на разрушенные замки. Глюкки...
      - Ничего, если я буду звать тебя Глюкки?
      - Черт подери, я же сказала: пожалуйста, - Глюкки стояла у окна, одетая в белый муслиновый лифчик с чашечками, отделанными вышивкой "ришелье", и трусики из той же материи с кружевными вставками спереди и с боков. Разумеется, она была в красной кепке. И в очках.
      - Я очень хочу помочь, - сказал я. - Но этот Верхний зал, похоже, опасное местечко.
      - Опасное? Кто сказал?
      - Служба работы с клиентами.
      - Сиснерос? Вот дрянь!
      - Я так не считаю. Она говорит, что если я войду в Верхний зал, то уже не выйду. Как из "Тараканьего Мотеля". Там нет телефона.
      - Х-м-м-м, - Глюкки пристально уставилась на меня. Ее серые глаза глядели встревоженно. - Я об этом не подумала. Пойдем повыше, чтобы можно было поговорить. Она швырнула красную кепку, и та опустилась около крохотной клинообразной дырки, через которую я еле прополз по-пластунски, выставив вперед плечо. И оказался в темной комнате с плотными шторами, без мебели, если не считать персидского ковра на полу. Глюкки...
      - Ничего, если я буду называть тебя Глюкки?
      - Перестань, а? Почему от "Эн-О" люди так тупеют?
      - Ума не приложу, - проговорил я.
      Глюкки сидела на полу, одетая в белый лифчик из синтетического атласа, окаймленный расшитой тесьмой, и крохотные трусики-бикини из той же материи.