Это был парный двухколесный экипаж, управляемый лордом Фрэнсисом Обри, последним человеком, которого Джек хотел бы видеть!
Однако избежать встречи не представлялось возможным. Экипаж приближался: две лошади, обливающиеся потом от долгой езды по холмам, и лорд Фрэнсис, восседающий на высоком сиденье над колесами. «Как обезьяна на палке», – непочтительно подумал племянник. За спиной лорда сидел слуга в ливрее.
Экипажи поравнялись, дядя с племянником взмахнули хлыстами и осадили лошадей.
– Зачем вы приехали сюда? – спросил Джек.
– Я приехал проверить наши родовые земли.
– А… Что ж, сейчас я не могу вернуться назад. Мне нужно в Олчестон!
– В самом деле? А что ты сделал с очаровательной Адой? Уже влюбился в нее? Я мог бы предупредить тебя, что может случиться. Женщины ее профессии не предназначены для того, чтобы увозить их из родных мест. Они, как некоторые сорта кларета, не переносят путешествий.
Джек нахмурился:
– Если не возражаете, я хотел бы с вами поговорить без свидетелей.
– Мы уже, насколько я вижу, без свидетелей, – заметил дядя, глядя на траву и деревья и совершенно игнорируя двух слуг. При слугах он всегда говорил все, что хотел, но Джек никак не мог перенять у него эту привычку.
Увидев выражение муки на лице Джека, лорд Фрэнсис жалостливо произнес:
– Я не думаю, что ты собираешься мне сказать нечто удивительное для Танстолла или Робертса. Доброе утро, Робертс, – подумав, обратился он к слуге Джека.
– Доброе утро, – ответил Роберте, глядя себе под нос и еле сдерживаясь от смеха.
Джек знал, что его нарочно провоцируют. Этот маленький человечек иногда бывает прилипчив как овод.
– Как вам будет угодно, сэр, – выйдя из кабриолета, недовольным тоном произнес он.
Мгновение спустя лорд Фрэнсис последовал за ним.
Когда они немного отошли от экипажей, Джек без обиняков изложил свои новости.
– Должен вам сообщить, что я попросил Аду стать моей женой!
Он наблюдал за дядиным лицом. Усмешка исчезла с него, как свет… Фрэнсис Обри неожиданно рассердился:
– Боже правый, тебя нельзя было отпускать одного! Она беременна?
– Нет. По крайней мере… я так не думаю.
(А может быть, этим и объясняется нервное, подавленное состояние Ады?)
– Ты так не думаешь! Ты даже не задумался о последствиях, поселив эту маленькую проститутку в доме, который когда-то принадлежал твоей матери! А раньше – моей. Неужели у тебя совершенно отсутствует чувство приличия? Сейчас тебе кажется, что ты влюблен… что ж, в этом нет ничего необычного, но скоро ты протрезвеешь! Этой девушке нечего продавать, ты уже все купил и за все заплатил, так какого черта тебе даст женитьба на ней?
Разумеется, обоим было прекрасно известно, что женитьба Джека раз и навсегда положит конец ненавистной опеке, но того настолько переполняло чувство сострадания к Аде и негодования против Фрэнсиса, что он искренне забыл о столь прозаичном мотиве и начал высокопарную речь с замечания, что ему претит думать о выборе невесты, словно о покупке телки, хотя дяде Фрэнсису этого, безусловно, не понять. Он хочет спасти Аду. Джек пространно говорил о ее серьезном желании ступить на путь истинный и о том, что даже в таком неприглядном окружении она сохранила утонченность души.
– В доказательство этого могу сказать, сэр, что вместо того, чтобы ухватиться за мое предложение и безотлагательно сыграть свадьбу, она отказалась дать мне ответ и даже переехать ко мне, пока не будет принята моей родней. Даже вы должны признать, что она ведет себя очень достойно, и это делает ей честь!
Лорд Фрэнсис ничего не признал.
– Поэтому ты и едешь к Анне? – только спросил он.
– Да. То есть… я собирался завтра привезти ее сюда.
Вдруг ему пришло в голову: если он уедет и оставит беззащитную Аду с Фрэнсисом, тот вполне может заявиться в коттедж и запугать ее так, что она оставит всякую надежду на свадьбу. Конечно, дядя не имеет никакого законного права вмешиваться в их отношения, но Ада может этого не понять. Фрэнсис очень хитер, да и язык у него довольно злой. Бедной малышке Аде с ним не совладать.
Фрэнсис, должно быть, догадался, о чем думает Джек, потому сдержанно произнес:
– Ну что ж, поезжай в Олчестон и поговори с Анной. Уверен, ее мнение для тебя более приемлемо, чем мое. Не бойся оставить Аду; обещаю, что до твоего возвращения я и близко не подойду к коттеджу!
Джека удивило это неожиданное предложение перемирия. Ему очень хотелось поехать к сестре; он нуждался в ее поддержке и полагал, что не сможет получить ее, не объяснив ей всей ситуации при личной встрече. Письмо не произведет желаемого эффекта; он не мастер писать письма. Поэтому он принял рыцарский жест дяди за чистую монету и решил в конце концов поехать в Олчестон.
Джек сел в кабриолет и уехал. Фрэнсис Обри еще несколько минут стоял на аллее, погрузившись в раздумья.
Глава 6
В самом начале третьего часа во вторник Каролина сидела в небольшой каменной беседке в самом конце Хойл-Парка, из которой открывался вид на Мартленд и море. Винни и Бен играли на холме, заросшем можжевельником и папоротником. А мопс Хорас, принюхиваясь, выискивал кроликов.
Шел шестой день их пребывания в Девоншире. По-прежнему стояла жаркая погода, и большую часть утра они провели на пляже, купаясь и собирая ракушки, которые потом отполируют, аккуратно рассортируют по размеру и форме и очень художественно украсят ими коробочки для булавок. У Лавинии от длительного пребывания под палящим солнцем разболелась голова, и она прилегла отдохнуть; младшие дети с няней играли в саду за фермерским домом, а Винни и Бен после легкого завтрака и обязательного отдыха попросили разрешения пойти поиграть в долине. Каролина вызвалась присмотреть за ними.
– Но не думайте, что вам удастся уговорить меня снова бегать с вами, – предупредила она. – Я буду сидеть в наблюдательной башне и наслаждаться прохладой.
Когда она была в возрасте Винни, то называла эту беседку наблюдательной башней; странное, никому не нужное маленькое сооружение всегда интриговало ее. Высокая стена, огораживающая Хойл-Парк, внезапно заканчивалась у обрыва высокого холма над Мартленд-Маут. Дальше никакого ограждения не требовалось: лесистая граница доходила до моря, и подняться в Заповедник со скал, расположенных внизу, было невозможно.
Стена тянулась от калитки футов на двадцать и там заканчивалась замысловатой беседкой. Внутри стояла грубая скамья, и Каролина любовалась превосходной панорамой скал, простирающейся слева, склоном холма, на котором играли дети, и долиной, уходящей к морю. Был отлив, и мокрый песок сверкал, как зеркало. С другой стороны открывался вид на тропинку, крышу фермерского дома и кроны деревьев в саду.
Кругом все дышало спокойствием, и лишь одно маленькое облачко омрачало радужное настроение Каролины. Она случайно услышала, как на ферме говорили, будто накануне в Парк неожиданно приехал лорд Фрэнсис Обри. Это было в высшей мере досадно, и Каролина надеялась, что Лавиния не узнает, что человек, который когда-то обманул ее, находится рядом. Иначе расстройства нервов не миновать! Вероятно, стоит прислушаться к намеку миссис Даффет о том, что возможность встречи с лордом Фрэнсисом крайне невелика.
Бен и Винни строили в папоротнике шалаш. Время от времени они бегали в лес и возвращались с охапками листьев. Каролина наблюдала за ними минут десять и только потом заметила отсутствие одного из членов компании.
– Где Хорас? – крикнула она.
Винни огляделась, а Бен спокойно ответил:
– Убежал в лес.
– В лес? Полагаю, с ним ничего не случится. – Каролина знала, что вторжение животного в частное владение чревато неприятностями, поэтому, преодолев лень, встала и отправилась на поиски Хораса, взяв с собой детей.
Миновав скрипучие ворота, они вошли в лес. После открытого пространства долины там им показалось темно, хотя по-прежнему было очень жарко. Ветер с моря, постоянно дующий над Заповедником, шевелил вершины самых высоких деревьев, но не проникал сквозь пелену неподвижных веток, густые заросли кустов и вереска.
Каролина с детьми шли по заросшей мхом Заповедной тропе и звали Хораса. Но песика нигде не было.
У Каролины возникло странное чувство, будто время остановилось. Было что-то таинственное и в Заповеднике, и в коттедже, стоящем на поляне, где, как сказочная принцесса, жила любовница лорда Элтема. В голове у Каролины промелькнула фраза: «La belle au Bois Dormant». He Спящая красавица, как по-английски, а более романтично: «Принцесса из Спящего леса».
Дойдя до коттеджа, они впервые увидели Аду Гейни. В нескольких футах от них в кресле, вынесенном в сад, одиноко сидела молодая женщина в легком муслиновом платье. Каролина узнала васильковоглазую сирену, с которой встретилась две недели назад возле Элтем-Хаус.
Она остановилась, и девушки долго смотрели друг на друга. Каролине хотелось заговорить, но вызывающий взгляд жрицы любви лишил ее дара речи. Пока она стояла, мучаясь от глупой неуверенности, Винни нарушила тишину:
– Вот… вот Хорас!
И действительно, маленький охотник, толстенький и задыхающийся, просеменил к ним. Пожурив и приласкав его, компания вернулась в Мартленд.
А девушка в белом платье так же неподвижно сидела в саду. Из окна коттеджа у нее за спиной раздался высокий мелодичный звон часов.
Глава 7
К дому в Хойл-Парке вела прямая липовая аллея. Сам дом, серое здание эпохи Тюдоров, вполне соответствовал положению семейства Обри, которое давно жило здесь в окружении нетитулованных, мелкопоместных дворян. Дед Джека переделал южный фасад в более современном стиле и добавил оранжерею, но этим его нововведения и ограничились. Джек предпочитал этот полный достоинства и сдержанности дом своему театрально-вычурному особняку в Кенте.
Но, проезжая во вторник по аллее под палящим дневным солнцем, он не был настроен любоваться великолепными клумбами и искусной резьбой по камню в обрамлении эркеров. Джек думал только о том, что скажет лорду Фрэнсису.
Ведь этот хитрый маленький человечек, одобрив его намерение поехать к Анне, не предупредил, что на пути из Лондона провел предыдущую ночь в Олчестоне и уже описал Дейнджерфилдам Аду в самом невыгодном для нее свете. Он жаждал найти у сестры сочувствие, но Анна уже была настроена против Ады и негодовала при одной только мысли, что такое ужасное создание оскверняет ее любимый коттедж. Филипп же вторил ей, давая Джеку бесчисленные практические советы. Свидание с сестрой оказалось невыносимым.
Когда он, обуреваемый праведным гневом, вошел в холл, дворецкий сообщил, что лорд Фрэнсис уехал час назад, не сказав, куда именно. Значит, причин откладывать объяснение с Адой нет! Джек мрачно представил, какую сцену она закатит, когда узнает, что его миссия закончилась неудачей. Он переоделся, подкрепился холодным цыпленком с бокалом вина и отправился к ней.
В три часа он подошел к коттеджу.
На крошечной лужайке неподалеку от ограды стояло кресло из столовой; в этом не было ничего необычного. Дверь в коттедж была приоткрыта.
– Бабочка, я вернулся! – входя, радостно воскликнул он. Что толку заранее огорчать бедняжку?
Гостиная была пуста.
Услышав шаги наверху, он поднялся по лестнице и там встретился с Молли Тэтчер, полной молодой женщиной, которую прислали присматривать за коттеджем и помогать другим слугам.
– Ах, милорд, ну и напугали же вы меня! – Молли не отличалась хорошими манерами.
– Где мисс Ада, Молли?
– Право, не знаю, милорд. Я пошла в сад узнать у мистера Баддена, созрела ли клубника, мисс сказала, что ей очень хочется ягод. Когда я уходила, она сидела возле розового куста. Больше я ее не видела. Одному богу известно, где она сейчас! Словно ее и след простыл! Это очень странно!
– Наверное, она пошла прогуляться!
– Без шляпки и ридикюля? И в домашних туфельках? Кроме того, она никогда не гуляет, милорд, – настаивала Молли, полная решимости выслужиться перед Джеком.
Джек отправился ждать в гостиную: на такой жаре Ада долго не выдержит. До половины четвертого он заставлял себя сдерживать нарастающее нетерпение, но потом прошел на кухню и спросил Молли, в котором часу Ада ушла из коттеджа. Молли не знала, но не отрицала, что не слишком торопилась собирать клубнику на такой жаре, и он вспомнил, что она постоянно кокетничает с одним из помощников садовника. Возвращаясь в гостиную, он предположил, что Ада отсутствует уже более часа.
Тогда Джек решил пойти на поиски.
Выйдя из коттеджа, он повернул направо, в сторону Мартленда. Вряд ли Ада отправилась в деревню: она слишком хорошо понимала свое оскорбительное положение и не стала бы нарочно щеголять в общественном месте. Вскоре он дошел до калитки. Петли, как всегда, скрипнули, и он заметил в маленькой каменной беседке в конце стены какую-то вспышку света, сиреневые и белые полоски женского платья.
– Так вот ты где, моя дорогая! А я-то думал, где… Ах! Простите! – Перед ним сидела молодая женщина на несколько лет старше Ады, скорее хорошенькая, нежели красивая, с живым, загорелым, выразительным лицом. – Я обознался! – поспешно произнес он.
– Простите, что разочаровала вас, – серьезно и без кокетства ответила она.
– Мне хотелось бы знать, может быть, вы видели ту, которую я ищу? Она, должно быть, ушла в долину. Вы давно здесь сидите?
– Почти час, и за это время никто не выходил и не входил в калитку. – Она заколебалась. – Вы… вы говорите о юной леди, которая живет в коттедже? В половине третьего она сидела в саду, но оттуда в эту долину, безусловно, не попасть, минуя калитку!
– А, так в половине третьего она еще была там? Вы, случайно, не заметили ничего особенного? Что она делала? Впрочем, зачем вам это замечать?
– Да нет, она ничем не занималась. Просто сидела в кресле. Я видела ее совсем недолго: у нас убежал песик и мы с племянниками пошли его искать!
Тут Джек вдалеке мельком заметил двух детей и щенка, возившихся в папоротнике.
– Ума не приложу, куда она пропала? – произнес он, словно разговаривая сам с собой. – Странно, ведь она терпеть не может гулять! Она не создана для сельской жизни.
– Как это досадно для вас, – сочувственно произнесла девушка в полосатом платье.
Тут она густо покраснела, и Джек понял, что она знает, кто он такой и кто такая… или, скорее, кем ему доводится Ада… и усердно изображает девическое неведение.
Он внимательно посмотрел на нее, и ему показалось знакомым ее лицо.
– Мы раньше нигде не встречались?
– За последние двенадцать лет нет, лорд Элтем! В последний раз, я помню, вы пытались засунуть мне за воротник лягушку!
Он был настолько ошеломлен, что ей даже стало смешно.
– Я Каролина Прайор; вы, наверное, забыли о моем существовании. В детстве мы каждое лето приезжали в Мартленд.
В его голове быстро пробежали воспоминания о том годе, когда они невольно оказались в обществе друг друга, потому что так было угодно их семьям.
– Вы запутали в дереве моего любимого бумажного змея и переворошили мою коллекцию ископаемых! Я, безусловно, не забыл вас, мисс Прайор! Как можно?
– Господи, неужели я была такой несносной? Боюсь, это мой вечный грех! Смею сказать, я заслужила лягушку!
Они с печальным удивлением смотрели друг на друга.
– Вы и сейчас живете на ферме? – поинтересовался Джек.
Пока они беседовали, подошли дети, и Каролина спросила их, помнят ли они леди в саду коттеджа. Они подтвердили, что видели ее, но оба согласились с тетей, что через калитку она не выходила.
Он поблагодарил за помощь и направился в Заповедник.
Закрывая ворота, Джек услышал, как мальчик спросил:
– Почему этот человек хочет найти хорошенькую леди, тетя Каро?
– Не имею ни малейшего понятия, мой любимый, и нас это не касается, – живо ответила Каролина Прайор.
Джек чувствовал неловкость, оказавшись в довольно глупом положении перед этой проницательной девушкой без всякой веской причины, потому что Ада уже, конечно, дома!
Но Ады в коттедже не оказалось. Молли ждала на пороге, чтобы сообщить ему это.
– Сдается мне, она заблудилась в лесу, милорд!
Джек не мог себе представить, что Ада зашла настолько далеко, чтобы заблудиться. Заповедник – это настоящий лабиринт из кустов и молодых деревьев, изборожденный узенькими тропинками, протоптанными детьми и деревенскими жителями, но вряд ли Ада рискнула погулять по ним в муслиновом платье и домашних туфельках. Единственной дорогой, по которой она могла пойти, была Заповедная тропа, но вряд ли на ней можно заблудиться. Как бы это невероятно ни было, скорее всего, она отправилась в деревню!
Он уже прошел полпути туда, когда его вдруг осенило: надо идти быстро и смотреть по сторонам, на тот случай, если она сошла с тропинки. Но ее нигде не было. Он вышел на проезжую дорогу и подошел к огромным воротам в стене, окружающей усадьбу. Джек уже собирался позвать привратника, но, глянув через дорогу на ряд элегантных современных домов, заметил старую миссис Харпер. Она обычно проводила все дни у окна, и о ней говорили, что она замечает все, что происходит. Вот кто скажет ему, осмелилась ли Ада прийти в Клив!
Он подошел к передней двери дома номер один на Бельведер-Террас и спросил, примет ли его миссис Харпер, даже не задумываясь, как он сформулирует свои вопросы этой проницательной старой сплетнице.
Его проводили в гостиную и приняли необычайно радушно.
– А, дорогой мой Элтем! – воскликнула миссис Харпер, с трудом повернувшись в кресле. – Очень мило с вашей стороны! Уверена, у вас есть дела поприятнее, нежели навещать старых калек!
Джека охватило чувство вины. Он был очень добрым молодым человеком и не хотел, чтобы старушка догадалась, что он пришел лишь за информацией. Поэтому он сел и завел разговор, восхищаясь миниатюрами и камеями в изящных оправах, стеклянным пресс-папье, эмалевыми фермуарами и брелками, мышкой из хлоритового сланца, которой любовался в детстве… В доме миссис Харпер Джек всегда чувствовал себя более незначительным, чем на самом деле, и знал, что производит впечатление простолюдина.
– Какой великолепный вид открывается из вашего окна! – наконец заметил он. – Уверен, вам видно все, что происходит на улице.
– Я бы с удовольствием променяла окно на пару здоровых ног, – сухо ответила старушка. – Но мне грех жаловаться. У меня есть хорошее отвлечение от печальной перспективы.
– Говорят, вы видите всех, кто идет в деревню из Заповедника. Неужели это правда? Например, не появлялись ли сегодня какие-нибудь новые лица?
Миссис Харпер задумчиво взглянула на Джека и вполне серьезно ответила:
– Как раз сегодня их было очень мало. После полудня прошел Джем Херд и вернулся часа через полтора-два. Полагаю, он работал на ферме у миссис Даффет. Но Джема вряд ли можно назвать новым лицом в деревне! Это же сын плотника, работающего в вашем имении.
В четверть второго из ворот вышла компания. Судя по всему, городские жители в лучших воскресных нарядах. Наверное, праздновали свадьбу. Некоторое время они провели в «Корабле», а потом уехали в старом наемном экипаже, украшенном лентами.
Около трех из ворот вышла молодая пара. Они сели в кабриолет, ожидавший их. На вид очень приличные люди. Вот и все. Конечно, я видела вас, когда вы возвращались из Олчестона.
– Вы уверены, что больше никого не было?
– А кто вас интересует? – осведомилась миссис Харпер.
Джек не ответил. В его мозгу уже зародилось мучительное подозрение.
– А как выглядела эта пара?
– Он – крупный, крепкий, широкоплечий мужчина. Его спутницу я не разглядела из-за сумасшедшей шляпы на ее голове. Теперь ведь принято скрывать лицо, выставляя напоказ фигуру!
Если верить Молли, Ада вообще не надевала шляпу, ни безумную, ни какую-либо еще. Однако Джек, охваченный сомнениями и ревностью, об этом забыл. Если Ада вышла из ворот не одна, тогда она и есть та самая неизвестная женщина, которую увез в кабриолете незнакомец! Джек предупредил Аду, что вернется только сегодня вечером, так, может быть, она уехала в кабриолете с другим мужчиной? Вероятно, бывшим любовником, который выследил ее в Девоншире? Он невольно вспомнил, какую жизнь она вела до него и какое разлагающее влияние оказывали на нее мать и сестры.
При первой же возможности Джек выскочил из дома миссис Харпер с твердым намерением немедленно зайти в «Корабль». Вдруг именно там остановился предполагаемый поклонник Ады?
«Корабль» располагался на холме, на несколько ярдов выше Бельведер-Террас. Это было очень выгодное место для отеля. Гости, приезжавшие осмотреть знаменитую Заповедную тропу, обычно выходили у ворот и отсылали экипажи к «Кораблю», чтобы не оставлять их на проезжей дороге.
Сэм Роубак, хозяин отеля, любезно согласился оказать услугу маркизу и поинтересовался, чем может быть полезен его светлости. Джек спросил о паре, описанной миссис Харпер. Не появлялись ли они здесь? Не остановился ли этот джентльмен в отеле? Ответ Сэма поразил его.
– Нет, милорд… Нога этого… человека… потому что джентльменом его не назовешь, не ступала в этот дом! Я не знаю, как его зовут, но могу назвать род его занятий. Это виноторговец из Лондона! – с отвращением произнес мистер Роубак.
– Правда? – удивился Джек, ошеломленный такой враждебностью.
– Насколько я понимаю, он ездил в Плимут по делу, захватив с собой жену, а той вдруг захотелось пройтись по Заповеднику, милорд, поскольку она очень любит растения. Они вышли из экипажа в долине Мартленда и отослали его сюда подождать их. Кучер – наглый кокни – зашел в отель промочить горло, и Джо спросил его, не приготовить ли его хозяину каких-нибудь закусок и чай для леди. И маленький выскочка начал нагло хвастать, что его хозяин, преуспевающий виноторговец, – кажется, на Дьюк-стрит в Сент-Джеймсе, – никогда не опустится до того, чтобы пить в деревенской пивной! Никогда в жизни я так не сердился, если учесть, что восемь лет провел на службе у покойного батюшки вашей светлости, и этот простой торговец не стоит мизинца всех выдающихся гостей, которых я имел счастье принимать в «Корабле»!
Джек пробормотал несколько утешительных слов. Он потерял интерес к незнакомцу, как только услышал о его бизнесе в Плимуте и жене, интересующейся ботаникой. Кроме того, его осенила еще одна мысль. Безусловно, все люди, о которых упоминала миссис Харпер, проходили мимо коттеджа до половины третьего, иначе Каролина Прайор, сидя в беседке, видела бы их или в самом лесу, или у калитки! Но Каролина никого не видела, кроме Ады, одиноко сидевшей в саду коттеджа. Джеку стало стыдно, что он усомнился в своей дорогой малышке Аде. Но облегчение и угрызения совести быстро сменились тревогой, потому что, если Ада не появлялась на Заповедной тропе, значит, она где-то на территории Хойл-Парка! Что же могло с ней случиться?
Глава 8
– Ну и как в Олчерстоне? – спросил Фрэнсис Обри. – Как Анна? Полагаю, ты удачно съездил?
Он стоял у подножия дубовой лестницы, переодевшись к обеду в черный камзол с белым жилетом.
Джек только что вернулся после еще одного бесполезного визита в коттедж; некоторое время он бесцельно метался по усадьбе, выкрикивая имя Ады, и, в конце концов, вынужден был признать, что у него есть реальная причина для тревоги. Бегая по парку, он настолько разволновался, что совершенно забыл о Фрэнсисе, с которым еще предстояло свести счеты.
– Ада исчезла! – выпалил он.
Возникла короткая пауза.
– Мне очень жаль, дорогой мой мальчик, – отозвался лорд Фрэнсис. – Но такие девушки редко приживаются в деревне. Если, конечно, она не готова примириться с двадцатью четырьмя часами одиночества!
– Я не говорил, что она меня оставила! Ничего подобного! Я боюсь, что с ней мог произойти несчастный случай. Молли пошла собрать для нее клубнику, и, пока ее не было, Ада куда-то пропала. Это было почти три часа назад, и она до сих пор не вернулась.
– Может быть, она пошла в деревню? И… так увлеклась, что потеряла счет времени?
– Миссис Харпер, как обычно, сидела у окна; она видела всех, кто входил или выходил из ворот! Ада не проходила ни в деревню, ни в Мартленд. Она где-то на территории усадьбы, и я должен ее найти. А, вот и вы, Стритер! – Он повернулся к пожилому дворецкому и начал объяснять, что хотел бы организовать поиск.
В то время, когда он отдавал приказания, лорд Фрэнсис начал подниматься по лестнице. Джек посмотрел на легкую фигуру на площадке:
– Полагаю, просить вас помочь бесполезно?
– Я хочу переодеться во что-нибудь более подходящее, – пояснил Фрэнсис своим ненавистным уничижительным тоном. – Если, конечно, ты не сочтешь это неуважением к Аде! Ты хочешь, чтобы я бегал по лесу в вечернем костюме?
Джеку хотелось его ударить, но он решил, что сейчас не время для ссор.
В малонаселенном Хойл-Парке работало не очень много постоянных слуг: два лакея, осветитель и три конюха. Все остальные приходящие слуги и садовники уже ушли домой. Октавий Барроу высунул голову из двери библиотеки, где он до сих пор работал над каталогом в надежде получить приглашение на обед. Джек позвал и его. Как раз когда они выходили из дома, их догнал лорд Фрэнсис, одетый в спортивного стиля костюм. Октавий с завистью посмотрел на него.
Джек нетерпеливо побежал по лужайке, а его спутники перешептывались, совершенно не понимая, что им следует делать.
– Простите, милорд, – спросил его грум. – По вашему мнению, юная леди может оказаться в лесу или ее стоит поискать здесь, в парке?
– Стоит попытаться, Роберте. Вы с Хиксом прочесывайте усадьбу от стены к стене!
– А мавзолей? – предложил Октавий.
– Она не могла попасть туда без ключа, – возразил Фрэнсис.
Мавзолей был старой католической часовней, построенной над довольно сомнительным святым источником. После Реформации, когда над крестьянами измывались из-за их преданности мифическому святому Хойя, тогдашние Обри превратили часовню в семейный склеп.
– А вдруг дверь случайно оставили открытой? – неуверенно предположил Джек. – И если Ада попала в тоннель…
– Я взгляну, чтобы убедиться, что ее там нет, – неожиданно вызвался Фрэнсис. – Может быть, тогда ты успокоишься!
Мавзолей находился ярдах в пятидесяти от основных ворот. Фрэнсис повернул к нему, а шесть остальных членов поисковой партии поспешили к лесу.
Разделенный Заповедной тропой на две неравные части, лес тянулся полосой шириной с полмили примерно на милю вдоль береговой линии. Удаленная от моря часть полосы росла на сравнительно ровной почве, но с другой стороны тропы земля круто уходила вниз к морю. Заповедник простирался вниз по холму, буйно заросшему кустами и приземистыми деревьями, щупальца-корни которых боролись за каждый дюйм земли, заросшей мхом, ежевикой, усыпанной мертвой древесиной и опавшими листьями. На каждом шагу по этой земле путника подстерегала опасность.
С Заповедной тропы было легко разглядеть голубую шелковистую поверхность моря, сверкающую за переплетающимися ветками, но увидеть что-либо внизу, на земле, совершенно невозможно. Если Ада упала вниз и потеряла сознание, единственный способ выяснить это заключался в том, чтобы спуститься и посмотреть.
– Идемте, – скомандовал Джек, подгоняя остальных.
Более часа они рыскали то вверх, то вниз по крутым склонам этих английских джунглей, продираясь сквозь кустарник, обливаясь потом на палящем солнце, изнывая от мух, комаров, сухих, острых колючек и ощетинившихся зарослей остролиста. Несмотря на все усилия, им все же не удалось добраться до края обрыва, поскольку края как такового не было: до береговых скал тянулась полоса рыхлой земли, поросшей мелкими кустиками, за которые было невозможно ухватиться. Спускаться ниже было уже опасно.
– Ее здесь нет, – сказал наконец Октавий. – Десять против одного, что ее уже нашли другие.
Он разорвал свой элегантный камзол, сшитый оксфордским портным и за который еще не успел расплатиться.
Они с трудом забрались обратно к удобной, заросшей мхом Заповедной тропе.
– Значит, вам не повезло? – раздался голос из тени.
Джек вскинул голову. Рядом, исполненный любопытства и спокойствия, стоял Фрэнсис Обри.
– Мавзолей?
– Как я и думал, заперт.
– А… Тогда где же вы были все это время? Почему не пришли к нам на помощь?
– Я наводил справки. Кажется, миссис Харпер была права – Ада не могла прийти в деревню и остаться там полностью незамеченной!
– Я все же думаю, она где-то там, бедняжка, – глядя в сердце Заповедника, произнес Джек.
– Не могу поверить, что такая девушка, как мисс Гейни, могла далеко зайти в такой лабиринт!
– Нет, конечно, она бы этого не сделала! Но она могла немного пройти и, споткнувшись, упасть.
Все члены поисковой партии знали Заповедник, потому что играли в нем еще детьми; а осветитель играл и до сих пор, когда ему удавалось скрыться от строгого взгляда дворецкого и этих ненасытных медных ламп. Ему было всего двенадцать лет, и он был внуком привратника. Он заговорил хриплым от волнения голосом:
– Если человек упал, милорд, должны остаться следы. Сломанные ветки или еще что-то!
– А ведь верно! Если мы поищем какие-нибудь следы…
Джек не договорил, поскольку осознал бесплодность того, что хотел сказать. Еще час назад можно было бы узнать, попала ли Ада каким-нибудь образом в самую густую часть Заповедника. Но ее неудачливые спасатели безрассудно бросились на поиски, затоптав и уничтожив все следы чьего-либо присутствия, кроме своего собственного!
Вдруг это дошло до всех. Фрэнсису Обри совершенно не требовалось читать мораль. Но все равно ему это доставляло огромное удовольствие.
Группа вернулась в коттедж, где их встретил Робертс, который доложил, что в парке никакой потерявшейся юной леди не обнаружено. В маленьком саду столпилось полно народа; визит Фрэнсиса в деревню вызвал тревогу. К Молли присоединились несколько ее возбужденных родственниц, а группа арендаторов и работников имения, возглавляемая мистером Стерди, стюардом, человеком средних лет, живущим неподалеку от дома приходского священника, вызвалась помочь в поисках.
