Священная загадка [=Святая Кровь и Святой Грааль]

В 1819 году они вдвоем основали издательство, где выпускали иллюстрированный журнал под руководством Нодье. В 1822 году Виктор Гюго обвенчался в Сен-Сюльпис, причем церемония была какая-то особенная, и спустя три года оба друга уехали в Швейцарию в сопровождении своих жен. Второго мая 1825 года Нодье принимал Виктора Гюго в члены Сионской Общины в Блуа. В 1825 году они также присутствовали на коронации Карла X, а в следующем году Виктор Гюго открыл свой собственный салон по примеру Нодье, который посещали те же знаменитости. Когда в 1845 году Нодье умер, Виктор Гюго был среди тех, кто нес саван.
      На празднике святого Баболена в июне 1829 году Виктор Гюго принял в члены ордена Теофиля Готье, который был представлен ему Жераром де Нервалем и Петрюсом Барелем. Двадцать первого — двадцать второго августа 1834 года он присутствует на конвенте в Блуа и выступает против судебного ведомства и за отмену смертной казни. Двадцать второго июля 1844 года в день святой Магдалины он избирается великим магистром ордена на четвертый день большинством в один голос. Оппозиция пытается путем скандала в 1845 году сместить его (тайным зачинщиком скандала был Теофиль Готье, который после провала своих планов уезжает в Алжир).
      Как и Ньютон, Гюго был глубоко религиозным человеком, но совсем не ортодоксальным, хотя и несколько враждебным идее Святой Троицы и божественности Иисуса. Под влиянием Нодье всю свою жизнь он увлекался эзотерической, гностической и кабалистической науками и поддерживал отношения с так называемым орденом «Розы и Креста», в который входили Элифас Леви и молодой Морис Баррес.
      Трудно определить его политические убеждения, которые, впрочем, были весьма противоречивыми. Виктор Гюго восхищался Наполеоном, оставаясь убежденным роялистом; сторонник реставрации Бурбонов на троне Франции, казалось, что он считал их лишь временным выходом из положения, ибо он презирал и глубоко осуждал Людовика XIV; но он поддерживал Луи-Филиппа, «короля-гражданина» народной монархии, жена которого, племянница Максимилиана Лотарингского, принадлежала к Габсбург-Лотарингскому дому.

Клод Дебюсси

      Родился в 1862 году в бедной семье, он быстро добился богатства и известности, благодаря своему великому таланту. Совсем юным он играл на фортепиано любовнице президента Республики, затем был принят русским аристократом, покровителем Чайковского, который увез его с собой в Швейцарию, Италию и Россию. В 1884 году он уезжает учиться в Рим и до 1906 года чередовал путешествия с визитами в Париж, встречаясь с многочисленными личностями, на первый взгляд совершенно чуждыми генеалогиям «документов Общины» и трудноустановимыми. Действительно, многие его письма были уничтожены, а в тех, которые были опубликованы, можно заметить изъятие большого числа тех или иных фраз.
      Возможно, Дебюсси познакомился с Виктором Гюго через посредство Поля Верлена. Он был членом всех символистских кружков, которые тогда управляли культурной жизнью Парижа, и где можно было встретить молодого священника Эмиля Оффе — через него Дебюсси познакомился с Беранже Соньером, — Эмму Кальве, Стефана Малларме, чей «Послеполуденный отдых фавна» он положил на музыку, Мориса Метерлинка, чью драму «Пеллеас и Мелизанда» он превратил в оперу, Виллье де Лиль-Адана, автора розенкрейцерского произведения «Аксель» и оккультной драмы. Дебюсси хотел и ее переделать в оперу, но умер до ее постановки. Оскар Уайльд, Йеатс, Поль Валери, Андре Жид и Марсель Пруст посещали одни и те же кружки, а так же знаменитые «вторники» Малларме. Все они с головой окунались в эзотеризм и все, вместе с Дебюсси, участвовали в возрождении французского оккультизма.

Жан Кокто

      Ничего в жизни Жана Кокто, родившегося в 1889 году, не могло заставить нас предположить, что он был великим магистром важного тайного общества, и если в конце концов нам удалось найти несколько убедительных доказательств для других личностей, чьи имена фигурировали в списке, то с ним было совсем не так.
      Заметим, однако, что он принадлежал к влиятельной семье, занимавшейся политикой — его дядя был дипломатом, — и что, несмотря на богемную и часто беспорядочную жизнь, он всегда поддерживал отношения с аристократическими, политическими и правительственными кругами своей страны.
      Как многие другие великие магистры Сиона — Бойл, Ньютон или Дебюсси — он, собственно, держался в стороне от политики; он не принимал никакого участия в Сопротивлении во время немецкой оккупации и удовольствовался лишь тем, что высказал свое неодобрение по отношению к Петену. Позже он будет поддерживать генерала де Голля, брат которого поручит ему составить доклад о положении во Франции.
      Для нас самым убедительным доказательством его принадлежности к Сионской Общине находится в его творчестве — фильм «Орфей», пьеса «Двуглавый орел», посвященный императрице Елизавете Австрийской, члену семьи Габсбургов, или же роспись церкви Богоматери Французской в Лондоне. Наконец, вспомним его подпись под уставом Сионской Общины — весьма категоричное доказательство.